Rеi

Тяжелое тело астропата с трудом поддавалось манипуляциям Локарно. В закрытых отсеках спертый воздух не столько пропитался кровью, сколько был ею, удушающей эссенцией с привкусом на языке. Не слыша сбивчивого шепота навигатора, куда более ловкого и в сознании, Хугстейн неотрывно смотрел в одну точку. Откуда мгновение спустя из покрова мрака выглянуло оно. Изуверское отродье, мразь, демоническая тварь, осквернившая их самим своим присутствием. Гниющая плоть, грохот цепей по чувствительному слуху, дыхание смерти – стать ещё одним телом в звезде. Все нутро воспрянуло и стало оружием. Вся его воля обратилась против. Пальцы, сжимающие легендарный меч, побелели от усилия, занося артефакт для атаки. - Беги, - вибрирующе, негромко прорычал Вигиль, сделав шаг и пытаясь заступить собой. Не успел. «Беги». Их связь не была обычной – концентрированные, вспененные эмоции, образы и сама сущность мысли. Ворваться в мысли, увести и замкнуть в чужих глазах. Голубка не принадлежала себе – на какой-то миг. Черное лезвие рассекло воздух и начало опускаться на голову астропата. Воздух разрезал металлический скрежет, лезвие застревало меж зубцов анжуйского меча. У ног лежало растерзанное тело навигатора, кровь выходила толчками из распоротых ран и время отметилось ударами сильного сердца. Рывком волк отстранил от себя тварь, воин Кхорна не ожидал подобной резвости, отступая, уступая. Его броню не пробило оружие, но разум был той же субстанцией, что была ранее встревожена у биоманта. И волк завыл. Протяжно, зло и безумно, всей своей ненавистью к потустороннему и чуждому, изувеченной фантазии Губительных сил.

- 500 (сила воли III)

-Стоит взять источник света. -Напомнил он перед самым выходом, заблудится здесь было делом не сложным, и ему казалось что это место было создано именно с этоф целью либо стало следствием того что корабль собирали из скитальцев, как бы то не было даже тех кто родился на корабле тут могло поджигать многое. -Хвала Императору все живы, но победа не далась без усилий, фрайлаян Джеймс была в плохом состоянии. Астропат только повел плечом - за косматой гривой на длинном посохе виднелся неактивный светошар. Боевая готовность в любых условиях - залог выживания в суровых ледовитых мирах и посреди самой пасти пустоты. Впрочем, это не мешало навигатору захватить источник света для себя. Только боятся ли твари потусторонние силы жизни, без которой невозможно существование для плоти и крови? Тени путались меж собой. Встревоженные холодным светом, рисуя новые гравюры на лицах двух одаренных, поглощая собой неестественную тишину бесконечного лабиринта - там, где веками напитывались страхом тайны, творились худшие из кошмаров. Каждый шаг вел навстречу - на встречу с нечеловеческим и враждебным по своей сути. Каждый шаг и каждый вдох, число которых стало ограниченным ресурсом. Каждый шаг, свой или чужой, вой или Локарно, свой или крысы, свой или... Играючи, отродье сбросило человеческое мясо в подобие звезды. Обреченные видеть, как распространяется по миру тлетворное. Астропат отцепил от ножен меч. - Фраг! - волк подскользнулся на невидимых ручьях застывшей в желе крови и грузно свалился на спину. Огонек на его посохе печально мигнул и погас в звуке треснувшего стекла. Возможно, сыну волка стоило подбирать молитвы более тщательно.

- Тас, - астропат обернулся к обиженному. Тот вздрогнул, словно именно сейчас не хотел чтобы.. чтобы его мысли были материальны. - Не поддавайтесь страху. Навигатор, казалось, передвигался на адреналиновой дозе, в своем обычном состоянии будучи человеком не столь прытким и легким на подъем. Заставить оставить свою любимую башню этих червей могла заставить или страстная, но несчастливая любовь (страшная сила), или прямая угроза в самом логове. А смерть Навигатора неминуемо означала смерть всех присутствующих - и жертвоприношение проклятого кудрявого капитана вряд ли помогло бы делу. Вигиль коротко кивнул, отправляясь следом за Локарно в лабиринт серых коридоров. В такие моменты нечеловеческие усилия по обретению зрения казались профанацией и трудом Сизифа - тяжелые шаги, дыхание, эхо металлических вибраций - все это наполняло мир и без отвлекающих красок. - Что с остальными?

-У вас всё хорошо? - сколько раз эиа безобидная фраза становилась вестником проблем. Так и сейчас, он даже не взял печеньки, совершенно ужасно. -Я зайду? - Конечно, - ответы астропата всегда отличались изящностью ледокола. Отключив связь, гаркнул на любопытно застывшего юнца - в хоре происходило настолько ничего, что ему даже уже и хотелось... К своему душевному спокойствию, воспитательный момент прошел до прихода навигатора_без_печенек. Каспар мог наблюдать только обиженную спину и косые взгляды. А в остальном хор выглядел едва ли не стерильно. мостик вновь подвергся нападению, и существо открывшее дорогу остальным скрылось в тенебролабиринте. - Локарно, - астропат сделал несколько шагов навстречу, не снимая руки с рукояти. Вид рыжего мутанта говорил о серьезной передряге не так давно. - Вы уверены, что в силах сейчас драться?

…в неверных водах варпа. В уединенном алькове храма Праотца витал едва ощутимый, благодатный аромат. Пред статуей святого, в наиболее тихое ночное время коленопреклонённый астропат замирал во внутреннем, а может быть и внепространственном диалоге с самой сущностью вселенной – неподчиненной, непостижимой, своенравной. Он молился. И был самим кораблём. Не позволял себе забыть, насколько опасным может быть мир за тонкими листами. Мысль приглажена комфортом, умиротворена… Сосуществовала с десятками и сотнями холодных и тёплых голосов, воплями ужаса и криками боли. Они окрашивали мир в разные цвета, пульсировали, но не мешали Я существовать в самом себе. Астропат носил эти мертвые голоса в себе, вместе с живыми на дальних уголках известного мира. Старый шаман выхватил из многошерстого полотна вселенной ниточку с предсказанием. Поэтому, наверное, он упрямо дергал сына Фенриса из кутерьмы и возни сурового, но такого захватывающего детства, чтобы успеть поведать известное, накопленное не одним поколением звездных мудрецов, направить разум на путь сомнения. Молодой волк был своенравен и далек от даров междумирья, скучал в компании костей и копоти, монотонных песней скальдов – когда мог сам и жечь, и вспарывать кожу, ощутить угасание теплой крови. В большинстве своём, Вигиль набирался витиеватых ругательств от вспыльчивого «учителя». Иногда хороших трёпок тяжелой медвежьей руки. Смерть старого шамана преподнесла урок – иногда цель занимает больше лет, чем отпущено Праотцом для жизни. Иногда единственное, что ведет тебя сквозь пустоши и мрак - осознание собственной правоты. И когда Дар был накоплен и вплетен в судьбу толстым прутом, он стал не ошейником, но острым копьем в крепких руках. Понимание пришло не сразу. Когда штормы сменялись другими, когда насилие ломало солдат, а варп истончал псайкеров, а вера его была столь же крепкой. Для младших хористов Вигиль был камертоном. Тяжелым и незыблемым противовесом, центром массы хрупкого небоскрёба, способным одним своим присутствием поймать частоту волны катастрофы и поглотить собой. Хормейстер приходил и уходил, занимал подопечных рядовой монотонной работой. В царстве астропата воцарилась зима – спокойная, всепоглощающая, мирная. Герр Хугстейн, я не потревожу вас? -Начал он вежливое обращение по вокс связ это человек произвёл впечатлегие что осознает опасность ситуации и хорошего воина, к тому же, ему хотелось знать что с хором всё в порядке. - Нет, - голос по ту сторону звучал так, словно им не пользовались уже долгое время. Ладонь астропата коснулась лезвия цепного меча - было не лишком много вариантов, для чего именно сейчас потребовалось его участие.

Оооо.... Примерный старт уже запланирован? И какая спеца с точки зрения рп ещё свободна?

Варп богат на опасности, предугадывать значит бросать вызов его коварству, дурная примета. Столь близкий проход к шторму, бесспорно, растянет время в прыжке, в лучшем случае на месяц, и закроет свет Астрономикона, без света Императора мы как глухи, так и слепы. - Капитан должен знать. Хочет он того или нет. У подобных штормов была ещё одна неприятная сторона, известная лишь тем редким невезучим, кого варп связал своим даром. Известно ли это Теофилакту? Хугстейн усмехнулся. С такой командой сам капитан становился фигурой номинальной и символической, но без короля партия заканчивается.

На многострадальную макушку навигатора опустился тяжелый взгляд фенрисийца. - Не делился, - сухо разбил все чаяния астропат. Отсутствие сколько-нибудь внушительной речи, напутственного слова могло ли вызвать проблемы? Они верили, что да. Кораблю нужна сильная мужская рука в ведении, и без неё он вполне себе мог начать шалить. Ритуалы и правила не зря столь живучи.

Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш разговор, я надеялся застать капитана, есть важные новости, вы не застали его? - Заперся в каюте, - пробасил астропат, отрываясь от картинки. Свой первый переход малохольный решил пробухать.

Погружение. Мостик - Насколько мне известно, на данный момент нерешенных проблем нет, - привычно обтекаемо ответил Алессандр. - Но, в свете пресеченных слухов, я не буду терять бдительности. Эта работа для сенешаля никогда не заканчивается по настоящему. - Но если вы считаете иначе, я с радостью выслушаю ваше мнение, Вигил. Просеивая шелуху осторожных фраз, вежливых оборотов, слов на острие, в мозгу осталось одно "нет". Четкое и конкретное. Комфортное существование на вершинах шпилей извращает человеческую природу. Астропат промолчал, вероятно, не считая никак. Просчёт и безопасность наперед не в его обязанностях, жизнь учила реагировать по факту. И факт этот только что воспользовался тенями и молитвой своих подчиненных чтобы ускользнуть с пьедестала лидера. Могущественные поля глушили момент вхождения в варп, но нервы у капитана абсолютно ни к черту. Рано батенька оставил своего наследника, воспитав нежной девицей. Астропат проследовал за Теофилактом почти до каюты, не тая своих намерений. В пустых переходах это было бы особенно глупо. А затем вернулся. - Змей, пожирающий солнце? - в грубом голосе чувствовалось удивление. Причину сбора Виг пропустил, но подобного на приборах быть не должно.

Погружение. Мостик Астропат скрепил ладони за спиной, слепо сосредоточив взгляд на ярких проекциях. Данные проплывали пред глазами, но порой даже самое тщательное планирование разбивается о силу стихии, сущность которой быть непознанной и хаотичной. Холодный свет гротескно подсвечивал лица, словно поделки неумелого подмастерья. - Сенешаль, - отозвался, не отводя взгляда. Свои функции тот исполнял верно и качественно - хористы любили посплетничать. - Есть проблемы?

Погружение. Мостик. Корабль готовился к прыжку. Вигиль проходил мимо набитого храма, когда в него не врезался нескладный подросток. Слепая спешка на лице сменилась хтоническим ужасом, но астропат словно бы не заметил. Цепной меч бодро отблескивал в ритм широкого шага. Виг прибыл заранее. Капитан переговаривался с главой эфира, склонив голову немного в её сторону. Для молодого торговца, равно как исчадия Губительных Сил, Теофилакт держался молодцом. Слишком стерилен, чего не могли исправить литры рафинированного пойла.

В ваших чертях омуты водятся Если мужчина - это вгрызающийся в плоть цепной меч, то женщина - тонкая поющая стрела, разительно поражающей свою цель. Прохлада и свобода нижних уровней порождала уродливый, болезненный полип на теле корабля. Люди останавливались, чтобы потрогать его, в любопытстве своём развращая свою душу идеями о неминуемом конце. Во Вселенной, где умерла сама эсхатология. Война могла быть развлечением. Но в бесконечном служении всепоглощающей машине серая безликая масса избирала пророков, ибо надежда вынуждала их подчиниться. Серые будни обещали скрасить в цвета дурных предзнаменований, и сердце билось чаще. Все ещё красное. Все ещё с кровью. Виг краем глаза следил за толпой, жадно поглощающей редкое зрелище. Отсутствие живого солнца отпечаталось на их поколениях. Они хирели. Теофилакт проклят. Угасающий род тянул за собой варповую метку, способной разрастись до локального армагеддона. Да примет Император... стоп, куда. Белокосая исповедница первой обнажила свой меч в войне за тишину и покой. Сама длань мироздания искрила по её воле, потомок легендарного дара предтеч. А не успей она - мгновением после безумец встретился бы с тяжелой рукой астропата. Долговязая болтовня обернулась худшим из вариантов. Вежливые люди были склонны и спрашивать вежливо. - Сью, - утробное, раскатистое, из глубин сильных закаленных во льдах и огне легких. Тот шаг, которого не хватило этому отребью, викинг сделал сам. Тяжело опустился на одно колено, и поднял свои жутковатые глаза на разъяренную валькирию. - Умерь пыл. Ладонь загребла за шкирку это грязное подобие человека, и болевой нажим вернул его к жизни. Изрыгая проклятия, разум Пака становился более уязвим и открыт, сколько бы вертким не пыталось быть тело. Разум похож на поле бесконечных притяжений. Тепло-холодно. Потяжелевший взгляд Хугстейна, свободная ладонь на груди, сжимая рукодельный амулет, столь же грубый, как и его обладатель. Вигил не спешил. Страстное желание выцарапать его восхитительно густую бороду, предмет зависти и гордости, так же как и рыжие космы Мари. Сенешаль разогнал зевак, и пытался аргументированно ответить психу. Вся его злоба поддерживала нищее худое тело, весь его страх вынуждал бежать и возноситься. Страх, яркий животный страх, причиной которого не был ни один из присутствующих. Ярость мордианки, укутанной памятью Девы. И возбуждение. То, что снисходит на героя, решившего стать мучеником. Завершить свой земной путь Деянием, и чтобы в варпе блуждало эхо его подвига. Они успели вовремя. Но демон воспротивился прикосновения к святому. Астропат разжал хват, отправляя куль держаться на своих четверых конечностях или же встретиться с рифленой поверхностью своим единственным глазом. Встал в полноту своего роста. Испещренное шрамами лицо на миг стало ещё неприятнее - не существует односторонних связей. Каждое погружение в чужой омут кормит собственных чертей. - Сью, - для дикаря это было даже дружелюбием - за неделю обращаться дважды по родовому имени, - я пойду с вами. У Вигила Хугстейна остались вопросы и были ответы. И обсуждать их здесь равно как и давать этой миазме, чьи пальцы могли бы хрустнуть под тяжелым армейским сапогом, а иссеченная кожа заживо развеиваться мишенью в тире для начинающих, надежду на искупление грехов против его нанимателя, астропат не собирался.

Это не она))) Грей права

Но, спохватившись, уставился в пол. - Чего слышать-то? Корабль известно из чего сделан.. всегда про это кто-нибудь, да болтает. Может, чепуха, а может и нет. Кто его знает. Ну и приукрасить, конечно, дело такое... Но я ж не со зла, госпожа. Честное слово, никаких дурных мыслей не было! Вы меня теперь накажете, да? "Быстро он справился со страхом". Много болтает. На другое плечо ремонтника опустилась десница северного астропата. Она была тяжелой, грубой и не сулила даже намека на женскую ласку Камелии. - Это не повод болтать, - ещё небольшое усилие - и пол под гроксовым отродьем провалится ко всем возможным демонам варпа.

Где-то в безлюдных закоулках складов арсенала Вызванный из благоустроенных, Императору угодных закоулков, Аргумент_в_вопросах_обретения_Священного_Инсульта предупредительно остановился мрачной тенью за спиной госпожи с кнутом. Каждый винтик бесконечной машины человеческого общества должен был отслужить положенный слог - и тогда Праотец призовет в посмертии даже самую жалкую, но истовую душу к себе. Вигил мрачно, с высоты своего роста наблюдал за потугами человечка. Одного из мириадов тех, кто обычно настолько скучен, что не привлекает интерес сколько-нибудь людей свыше. Если только не привлечет внимание к себе историей. Еретической.

Знакомство с кораблем

Арсенал Глухой шаг властителя связи с окружающей вселенной врезался в устоявшееся неловкое молчание. Негоже взрослому мужчине дуться в сторонке, если есть что сказать в лицо. Огненная владычица арсенала связалась по воксу, конкретно и по теме разъяснив ситуацию о слухах, блудящих по разумах обывателей. Не сказать, что они были совершенно неправы. ________________________________________ Я всегда знал, что Вселенная - женщина. У потертой, поизношенной, поистасканной вселенной были вопросы. Вечные, повторимые, с кривой ухмылки губ и бунтующих взглядов, устало вытянутых ног в грубые ладони вояк, самонадеянно заявивших о своем праве на нее. Но Вселенная - женщина. Своенравная. Дикая. Страстная. Временно повторяющая слова за глупцами. Казалось, её это даже забавляет после мудрого правления предтеч. Каков на вкус клубочек тени? Пойманный потресканными губами, впитанный в лёгкие чтобы раствориться в них и кровью вознестись памятью по всему телу. Вирус, пойманный в сети и растворенный - тревога и шум. Эхо Эхо-эхо-эхо Белые тени, серые тени, медные тени. Она (Вселенная) хохочет, довольна. Её порождение разбилось о корпус и вдохнуло в него жизнь, много жизней, десятки голосов. Они садились на плечи и шептались на своих забытых и невыученных языках, они шептались и существовали. Как живые. Живые, пока он слышит. Спящие, пока он не один. Холодный блик лампы осветил крупного мужчину, сложившего в молитвенной аквилле ладони. Деревянный помост, прощание с планетой, корабли, десятки кораблей. Сереют вне зимы, стачиваясь о варп. Император, проясни мой разум дабы я мог служить тебе. Во мне. - Вставайте, - парень и девушка испуганно съехали с кровати, словно это был не приказ, а по меньшей мере снежная лавина. Лавина имела вполне себе конечные очертания и мохнатую бороду. Тоже не выспавшуюся. - Собирайтесь. Хористы, мрачно перезевываясь, натягивали форму. ________________________________________ Таинственный в своем духовном и социальном затворничестве астропат кивнул в приветствие Сью, Маркониус и Делакруа. Поддернутые плёнкой, но зрячие глаза скользнули по обшивке незнакомого, но похожего на десятки других, места. Одного присутствия, порой, достаточно.

Генетическая инженерия, даже буквы совпадают

Баа, да тонкая душевная организация была временно укреплена дубильными веществами. Молодой капитан только-только вступил в свои права? Не в обычаях за это опускать во мнении, даже если возлияние не сумело сгладить полностью нервное дребезжание голоса. Радость встречи на лице с поперечными шрамами не вырисовывалась даже с помощью амасека, но и дружелюбие - удел совершенно других. Тем нужна и тонкая ткань на коже, и ослепительный блеск волос и зуб. Все то, в чем воин не разбирался, не мог и не хотел. Достать хороший амасек было неплохой идеей, навеянной либеральным капитаном. Мимо проплыла маленькая техножрица - сколько плоти, столько железа. В мозгах и того больше. Хугстейн проследил за движением, а затем кивнул на приветствие сенешаля и навигатора, ещё одного привязанного к варпу долгом. Теперь он знал его имя - Каспар. - Где я расположусь?

Было верование на древней Терре, что мир заключен в необъятную сферу. В центре её зияло раскаленное Солнце, дарующее жизнь и плодородие, вдохновляющее на войну и ремесла, а по земной тверди охотились первые люди. Они выходили на берег и провожали первые корабли, на изгибе горизонта взмывшие к небу. Через пять десятков тысячелетий, в атриуме корабля-улья «Беспокойного» доисторический реликт (согласно комментарию богато одетой женщины своей подруге) прошлого откинул видавший тканевый капюшон и обратил свой взор к неоготическим сводам. Это могло показаться бессмыслицей – мертвы глаза, что пытаются высмотреть нечто своё среди шпилей архитектурной мечты приблизиться… только приблизиться к совершенству Его и Его сыновей. Ничто иное как Вера вдохновляли на творчество, упорно стачивали камень в желании оставить по себе след. Бесчисленные переходы, каждый из которых вгрызается в память острыми шипами, расцветающие в суровых оковах витражи… Судя по непродолжительности интереса, гость, а вскоре и постоянный член экипажа, к числу тонких душевных натур не относился. Куда более вероятно его интересовало, как скоро эта непрактичная вакханалия цвета и формы раскрошится и упадет на голову. Темная, где-то истончившаяся до прорех ткань вновь опустилась до линии глаз. Термопластовые ячейки обросли мехом самодельной накидки из белесого зверя, за давностью лет немного потрепанного, но природой наделенного крайне густым и стойким мехом. Даже в подобранном в рулон за спиной виде, она была огромной. Внутрикорабельная коммуникация не оставляла шансов заблудиться всерьез и надолго, даром что толпы людей, их суета и повседневная жизнерадостность несколько раздражали. По мере восхождения по карьерной лестнице наверх, та фигурально сужалась, выдавливая сквозь себя все меньше народу. Вне необходимости продаваться в жилом секторе, лица команды приобретали более живое и настоящее выражение – усталость, озабоченность, радость, сосредоточение, недоверие, опаску. Для других грехов ещё было рановато. Шаги последнего приглашенного уже издалека не оставляли шанса встретить ещё одну звонкую гурию в капитанском отряде. У грузного навигатора появился достойный конкурент. На фоне отдраенных пустотой до блеска и скрипа внутри и снаружи, вылизанных десятилетиями рафинированной пищи, слуг, лизоблюдства и похоти, изнеженных теплой мягкой постелью, чистыми келиями, подошедший волк выглядел откровенно грязным, грузным, старым, совершенно не с картинки учебника о хормейстере или просто псайкере. Метка пониже уха не оставляла большого простора фантазии. Пустой звук уже успел потяжелеть не одним рейдом, а сны обратились в еженощное утопление среди умирающих голосов. - Виг, - тяжеловесно представился астропат. - Капитан. Сенешаль. С последнего тяжелого рейда броня была приведена в надлежащее состояние, а он сам… в подобие нормального. С первых мгновений внимание выделило двоих: яркая тропическая птица, что надумала колдовать на себя в этот самый момент и капитан, что, кажется, решил закрыть свой долг Императору ещё не выходя из порта.

#время_ностальгии На новый год раз ночевало в одной квартире 14 человек. И каждый, просыпаясь, встречал самое голодное и несчастное в мире животное, страдающее от острого истощения. В итоге: 14 завтраков, 14 обедов, 14 полдников, 14 ужинов.