Hikaru

Через час с небольшим с распухшей физиономией он стоял перед бывшей "большеухой" орлесианкой и протягивал ей шлем легионера с душистыми медовыми сотами: - Вот. Зиро тер ден. Я надеюсь, что хороший, иначе, оно того не стоит. Дениза ахнула и всплеснула руками. - Тебя же всего искусали! Садись сюда, надо удалить жала, а мед может и подождать.

- Иро, очень красиво, - подтвердил Ратиган. - А что это за мёд такой? Для чего он? Только для того чтобы испытывать удовольствие? Или его можно использовать ещё с какой-то целью? - "Испытывать удовольствие?" - не поняла Дениза, но тут же все сообразила и заулыбалась. - Мед, это такая еда, очень вкусная и полезная. Его можно просто есть, можно добавлять в другие блюда для сладости, а можно лечиться медом - от простуды, например. И пчелиные укусы тоже лечебные, хотя и болезненные... Кажется... Орлессианка осторожно потрогала ухо. Лечебное зелье вкупе с амулетом сделали свое дело, ушко приобрело обычный вид и больше не болело. Нога тоже почти не болела, но об этом девушка решила пока не говорить опасаясь, что Ган уйдет, поэтому поспешили снова перейти на медовую тему. - Если бы я не свалилась, то обязательно угостила тебя медом, сам бы понял как это вкусно!

К вечеру они доковыляли до чудесной осенней полянки у подножия скалы. Тонкие нити лучей заходящего солнца сшивали из алеющей и золотистой листвы магический плащ для горного леса. - Как здесь красиво! - вздохнула девушка. - Жалко, что моя лютня осталась в поклаже на бронто, сейчас ее очень не хватает. В таком месте поневоле хочется петь... Откуда-то прилетела запоздалая осенняя бабочка и села Денизе на край плаща. Бардесса замерла, любуясь пестрой расцветкой ярких крылышек.

А где наш бронто с поклажей?

Так она сейчас и не нарывается)) но это временно

Не догонит

Интересно, а как она будет успокаивать Дени, если той вздумается повыкаблучиваться?

Нужны вы больно - скучные и предсказуемые ))

Зачем с нее что-то брать?))

- Легионеры заботятся друг о друге, - ответил он. - На глубинных тропах без взаимовыручки нельзя. И прежде, чем умереть мы боремся до конца, но смерти никто не противится. "Заботится можно и о кошке, это все не то", чуть не ляпнула Дениз, но ей не хотелось обижать Гана, поэтому она предпочла промолчать. - Выпей зелье, - посоветовал дварв. - Клади руку мне на плечо и потихоньку пойдём. К ночи мы должны найти вход на глубинные тропы. Дениз последовала совету, выпив тщательно оберегаемое аж с Орлея зелье, и обняла дварва за шею, как бы невзначай проведя по его щеке тонкими пальчиками. Х

- Для меня удовольствие - это десять часов сна после трёх суток дозора и боёв с отродьями тьмы, - ответил дварв с обычной эмоциональной непоколебимостью. Он вытащил из поясной сумки последний бинт и осторожно наложил фиксирующую повязку на ногу девушки. Глаза Денизы широко распахнулись. Она не могла представить себе такую жизнь. - Но ведь кроме боев и дозоров должно быть что-то еще. У тебя есть друзья, родители, или еще кто-нибудь, о ком надо заботится, помогать, любить? - Хи хун. Будь осторожней. Надо идти. Уже не далеко, - и он подал ей широкую сильную ладонь. Орлессианка вложила узкую ладошку в твердую и шершавую как базальтовая скала ладонь гнома и легко встала на здоровую ногу. Но едва сделала шаг, как из глаз снова брызнули слезы. - Не могу, больно - не наступить! Может, там все-таки перелом?

Диагноз: зоофилия и фетишизм

- Но если они такие опасные, то зачем ты туда полезла, так высоко? - не понял Ратиган, осматривая ногу девушки. По её совету махать руками он тут же прекратил. - Чтобы уши были большие и красные? В Орлее так принято? - Глупый, говорю же тебе: это очень вкусно! И так сладко... Дениз снова облизнулась, на этот раз медленно и смачно, не подозревая насколько провокационным кажется со стороны этот невинный жест демонстрации удовольствия. - Ради большего удовольствия иногда приходится и потерпеть...

Вместе с медом? лапы прочь!Ган, Дениза уже стащила сапог (зря, конечно, нога теперь еще больше распухнет)

- А почему ухо баш оэн бараз? Ээ... такое большое, - Ратиган присел перед бедолагой. - Давай, посмотрю ногу, - он коснулся орлесианского сапога и в этот момент пчела вознамерилась тяпнуть гнома за белую макушку. - Барзул! - выругался он. - Что это за твари такие? - Ты что, пчел никогда не видел? - удивилась Дени. - Впрочем, да, откуда... Не маши руками, тогда они улетят наверх, к гнезду. Видишь вон там, дупло? Там пчелиные соты, а в них мед. Сладкий, - девушка невольно облизнулась. - А будешь изображать мельницу, сейчас весь рой слетится, будешь потом с такими же ушами ходить. А то еще нос распухнет или глаз заплывет.

- Что с тобой? - поинтересовался проводник у Дэнизы, подходя вплотную и пытаясь отмахнуться от пчёл. - Ногу подвернула! - шмыгнула носом девушка. Распухшее от укуса пчелы ухо не слишком сочеталось с ее утверждением.

«Любители сладкого»

Пчелка, пчелка, дай нам меду)))

Фокси, я не поняла Надо кидать обе формулы по очереди или сперва первую покуда не залез а потом вторую на каждый раунд?

В каком смысле "воспользуешься"? :shok:

Прочитала "В Невраре тепло". Глазки тихо полезли на лоб))

Дениз вслушивалась в тихий разговор проводника и провидицы, периодически заглушаемый всхрапываниями то того то иного члена их группы. Спать она не могла, девушка слишком устала за последние дни, к тому же испытала сильное потрясение, увидев некоторое время назад дракона. Кажется, все остальные отнеслись к видению гораздо спокойнее. А может они ничего не видели? Разумом Дениз понимала, что это были "шуточки" Флемет, но все же... И почему древняя колдунья встретила их в таком наряде? Было ли это случайностью или же особым знаком для нее, единственной орлессианки в отряде? Загадки, загадки...

Денизе срочно нужна шуба! Из полного песца))

Ура, я дома!!! Пошла отсыпаться, сегодня с шести утра на ногах) Флудерасты, надо же так расписаться)

Который день Дениз чувствовала себя абсолютно несчастной. Колдуньи в отряде и вокруг него множились, точно поганки после летнего дождика. От холода не спасал теплый шерстяной плащ - наоборот, он давно промок и своей промозглой тяжестью только затруднял движение девушки. К привалу она так уставала, что не могла ни есть ни спать, хотя измученное тело вопило об отдыхе. Единственное, что радовало - действие паучьего яда окончательно сошло на нет и работоспособность руки полностью восстановилась. Вот только сил на радость давно уже не осталось, одна гордость, заставлявшая бардессу кое-как переставлять ноги и не отставать от других.