Hikaru

я здесь)

Я минут на 15 опоздаю, потом буду

Он поправил ремни портупеи, удерживающей топоры и кирку, и пошагал в сторону входа на глубинные тропы. "Все таки гномы очень странные", подумала Дениза, провожая взглядом Ратигана. "С другой стороны, с людьми редко удается так уютно помолчать, как с ним. И руки он не распускает!" Правда, она так и не решила для себя хорошо это или плохо: любая профессия накладывает свой отпечаток и бардесса, при всех своих шпионских талантах, давно привыкла находиться в центре внимания. От размышлений ее отвлек жалобный визг - мабари стащила кусок сот и теперь безуспешно пыталась избавиться от навязшего на зубах воска. - Так тебе и надо! - строго сказала орлессианка. - Нечего таскать что попало без спроса! Она поспешно подхватила оставшийся кусок, размышляя, с кем бы поделиться. Подходить к магам - себе дороже (разве что угостить Рэми, но от нее ни на минуту не отлипала рыжая вертихвостка), а мужчины могли бы и сами о себе позаботиться. Поэтому девушка без зазрения совести слопала все, что осталось и отправилась на поиски ручья, чтобы умыться.

Кошмар, грабят среди бела дня!))

Я тоже)

Он взял ещё кусочек сот и съел. Потом выложил из шлема сладкую добычу на гладкий древесный ствол без коры: - Надо вымыть. Да и перчатки - тоже. Скоро ночь. Нужно вернуть бронто. - Уже уходишь?... - огорчилась Дени, но тут же подскочила, забыв про "сломаную" ногу. - Принесешь мою лютню? Она привязана среди поклажи. Тогда я спою тебе про вересковый мед, это очень красивая баллада!

- Вкусно, - поддержал он восхищение орлесианки. - Вторая вещь, которая меня удивила на поверхности. - А какая первая? - вместе с хорошим настроением к Денизе вернулось и ее неуемное любопытство.

Не надо, хи барак, - отказался легионер. Отёки от укусов сущая ерунда в сравнении с ранами полученными в бою на глубинных тропах. Дварв поднял к глазам руку в перчатке из дублёной кожи усиленной драконьей чешуёй. - Почему он такой липкий? - этот вопрос его интересовал с тех пор, как ладонь неожиданно прилипла к гладкому стволу. - Не спорь! - орлессианка стянула через голову амулет и надела на шею дварву. Потом несильно надавила на плечи, усаживая Гана на ствол дерева, на котором только что сидела и опустилась рядом с ним на толстую подстилку из мха и опавших листьев. - Сейчас я вытащу жала, а потом можно будет полакомиться медом... Девушка осторожно стала вытаскивать пчелиные "гарпуны", застрявшие в коже. - Знаешь, пчелы не так уж безопасны, от их укусов можно и умереть. В маленьких дозах пчелиный яд лекарство, в больших - яд. Я не знаю, как он действует на ваш народ, лучше не рисковать. Тонкие пальцы порхали над распухшей физиономией, вытаскивая многочисленные "занозы". - Ну вот и все... Дени критически осмотрела дело своих рук и невольно улыбнулась. - Отеки скоро пройдут, а теперь попробуй и сам реши, стоит оно того или нет, - девушка отломила кусок сот и протянула проводнику. Жидкий янтарь медленно потек по ладошке, одна струйка заползла на запястье. Бардесса свободной рукой подхватила каплю и сунула палец в рот - Ммм... вересковый, мой любимый... - по лицу расплылась блаженная улыбка.

Вешает на грудь табличку: "Ищу большой и светлой. Сеновал не предлагать"

У нас кошак имеется, может он собачек отвлечет?

Через час с небольшим с распухшей физиономией он стоял перед бывшей "большеухой" орлесианкой и протягивал ей шлем легионера с душистыми медовыми сотами: - Вот. Зиро тер ден. Я надеюсь, что хороший, иначе, оно того не стоит. Дениза ахнула и всплеснула руками. - Тебя же всего искусали! Садись сюда, надо удалить жала, а мед может и подождать.

- Иро, очень красиво, - подтвердил Ратиган. - А что это за мёд такой? Для чего он? Только для того чтобы испытывать удовольствие? Или его можно использовать ещё с какой-то целью? - "Испытывать удовольствие?" - не поняла Дениза, но тут же все сообразила и заулыбалась. - Мед, это такая еда, очень вкусная и полезная. Его можно просто есть, можно добавлять в другие блюда для сладости, а можно лечиться медом - от простуды, например. И пчелиные укусы тоже лечебные, хотя и болезненные... Кажется... Орлессианка осторожно потрогала ухо. Лечебное зелье вкупе с амулетом сделали свое дело, ушко приобрело обычный вид и больше не болело. Нога тоже почти не болела, но об этом девушка решила пока не говорить опасаясь, что Ган уйдет, поэтому поспешили снова перейти на медовую тему. - Если бы я не свалилась, то обязательно угостила тебя медом, сам бы понял как это вкусно!

К вечеру они доковыляли до чудесной осенней полянки у подножия скалы. Тонкие нити лучей заходящего солнца сшивали из алеющей и золотистой листвы магический плащ для горного леса. - Как здесь красиво! - вздохнула девушка. - Жалко, что моя лютня осталась в поклаже на бронто, сейчас ее очень не хватает. В таком месте поневоле хочется петь... Откуда-то прилетела запоздалая осенняя бабочка и села Денизе на край плаща. Бардесса замерла, любуясь пестрой расцветкой ярких крылышек.

А где наш бронто с поклажей?

Так она сейчас и не нарывается)) но это временно

Не догонит

Интересно, а как она будет успокаивать Дени, если той вздумается повыкаблучиваться?

Нужны вы больно - скучные и предсказуемые ))

Зачем с нее что-то брать?))

- Легионеры заботятся друг о друге, - ответил он. - На глубинных тропах без взаимовыручки нельзя. И прежде, чем умереть мы боремся до конца, но смерти никто не противится. "Заботится можно и о кошке, это все не то", чуть не ляпнула Дениз, но ей не хотелось обижать Гана, поэтому она предпочла промолчать. - Выпей зелье, - посоветовал дварв. - Клади руку мне на плечо и потихоньку пойдём. К ночи мы должны найти вход на глубинные тропы. Дениз последовала совету, выпив тщательно оберегаемое аж с Орлея зелье, и обняла дварва за шею, как бы невзначай проведя по его щеке тонкими пальчиками. Х

- Для меня удовольствие - это десять часов сна после трёх суток дозора и боёв с отродьями тьмы, - ответил дварв с обычной эмоциональной непоколебимостью. Он вытащил из поясной сумки последний бинт и осторожно наложил фиксирующую повязку на ногу девушки. Глаза Денизы широко распахнулись. Она не могла представить себе такую жизнь. - Но ведь кроме боев и дозоров должно быть что-то еще. У тебя есть друзья, родители, или еще кто-нибудь, о ком надо заботится, помогать, любить? - Хи хун. Будь осторожней. Надо идти. Уже не далеко, - и он подал ей широкую сильную ладонь. Орлессианка вложила узкую ладошку в твердую и шершавую как базальтовая скала ладонь гнома и легко встала на здоровую ногу. Но едва сделала шаг, как из глаз снова брызнули слезы. - Не могу, больно - не наступить! Может, там все-таки перелом?

Диагноз: зоофилия и фетишизм

- Но если они такие опасные, то зачем ты туда полезла, так высоко? - не понял Ратиган, осматривая ногу девушки. По её совету махать руками он тут же прекратил. - Чтобы уши были большие и красные? В Орлее так принято? - Глупый, говорю же тебе: это очень вкусно! И так сладко... Дениз снова облизнулась, на этот раз медленно и смачно, не подозревая насколько провокационным кажется со стороны этот невинный жест демонстрации удовольствия. - Ради большего удовольствия иногда приходится и потерпеть...

Вместе с медом? лапы прочь!Ган, Дениза уже стащила сапог (зря, конечно, нога теперь еще больше распухнет)

- А почему ухо баш оэн бараз? Ээ... такое большое, - Ратиган присел перед бедолагой. - Давай, посмотрю ногу, - он коснулся орлесианского сапога и в этот момент пчела вознамерилась тяпнуть гнома за белую макушку. - Барзул! - выругался он. - Что это за твари такие? - Ты что, пчел никогда не видел? - удивилась Дени. - Впрочем, да, откуда... Не маши руками, тогда они улетят наверх, к гнезду. Видишь вон там, дупло? Там пчелиные соты, а в них мед. Сладкий, - девушка невольно облизнулась. - А будешь изображать мельницу, сейчас весь рой слетится, будешь потом с такими же ушами ходить. А то еще нос распухнет или глаз заплывет.