Hikaru

Долийка успела всласть наплескаться в озере, выстирать одежду и теперь в одной рубашке носилась по поляне, собирая землянику и сверкая голыми коленками. - Вот! - она протянула магу свою добычу - целых семь ягод. Предложение Люциуса ей не понравилось. - Разве можно так охотиться? Андруил-охотница это не одобрит.

Амина испытала облегчение, когда они покинули подземелья, темнота и сырость, но главным образом лириум заставляли испытывать постоянное чувство беспокойства, обреченности... здесь, снаружи все снова стало как раньше, проще и легче. Она сбросила сумку и меч на землю и зашагала к воде. Элайя обогнала женщину и, моментально освободив себя от одежды, нырнула в воду. Ей нетерпелось смыть с себя все ужасы подземелья.

По мере удаления от лириумной пещеры, в голове у Элайи начало проясняться. Хотя реальность не радовала: обнаружить себя на неуправляемой конструкции, с бешеной скоростью несущейся неизвестно куда по подземным туннелям... - Амина, где мы? - пискнула долийка, судорожно цепляясь в бортик.

На одну дрезину вся компания не влезет, так что предлагаю все же прицепить вагонетку. Тогда вопрос, кто "рулит" - Крисп и Пуло или еще кто-то, потому что остальные изображают дрова )

Вопрос по существу - так на чем мы все-таки едем? У кого дрезина, у кого вагонетка - или у нас все же вагонетка прицепленная к дрезине?

Элайей овладела странная апатия. Ей казалось, что они уже вечность бродят в этих однообразных туннелях, и выхода из них просто не существует. Тогда зачем куда-то идти, если можно просто сидеть в одном месте в ожидании конца? Так она и поступила: свернулась комочком прямо посреди коридора и затихла.

Ищем вагонетку)

Элайя следовала за ними, размышляя над услышанным и стараясь не слишком отставать - лириумные огоньки снова напомнили ей глаза притаившихся хищников и поэтому долийке было не по себе.

- Это Дух Думата. Первого Дракона. Хранителя Вечности и Жизни. Это он вращает огненное ядро земли с начала времён. Он дал людям свой Великий Дар - магию крови. За что мы, староверы, жертвуем ему тем же, - объяснил магистр. - Если захочешь, я смогу посвятить тебя в эту веру. - Неужели, ты хочешь, чтобы с ней было тоже, что бывает с тобой, когда Думат требует крови? - устало спросила Амина, впрочем она не собиралась ни с кем спорить, и только интересовалась. - Он красивый... - задумчиво протянула долийка. - А что с тобой бывает? (Предыдущие жертвоприношения она не видела, как и их последствия).

пещера - Я сам, - опираясь на руку Амины, он встал на колени перед открытым пламенем. Молитва на тевинтерском и горячие языки лижут кисти рук. Кровь пузыриться, шипит и запаивает повреждённые сосуды, а через несколько минут малефикар откидывается назад от взвившегося огня. Рыжие плети которого взбивают лириумную пыль в воздухе и превращаются в удивительную вспышку на тёмном фоне пещеры. Голова дракона изрыгающего пламя. Элайя была зачарована этим зрелищем. Она перестала плакать и только слегка всхлипывала, размазывая по личику остатки слез. Когда все было кончено и снова воцарилась темнота, она подобралась к своему учителю. - Люциус... Кто это был?.. Ты не рассказывал про этот ритуал.

- Я сейчас, вряд ли что-то смогу. Сделай это сама. Твоя "Молния" и камень подожжёт. С трудом сдерживая отвращение, долийка натаскала кучку старых костей. Но магия никак не желала являться на ее зов. - Элайя, ты же тоже маг, сделай уже что-нибудь! - Амина была на взводе, Крисп слабел на глазах, ее руки были в его крови. Девушка сама была изрядно на взводе. Уже не беспокоясь, увидит ли кто-нибудь ее действия, и что о ней подумают сотоварищи, она резанула подвеской запястье и сосредоточилась. Одна, две, три секунды... - Есть! Магия, как всегда, пришла неожиданно. Сверкнула ослепительная молния - и импровизированный костер запылал, треща и рассыпая искры не хуже, чем настоящие дрова. От облегчения, Элайя разрыдалась.

- Мне нужен огонь, малыш, - еле слышно проговорил магистр, обессиленно наваливаясь спиной на холодную стену. Что-либо предпринимать самостоятельно он уже не мог. Повязки, наложенные Аминой, вновь основательно промокли. Жизненная сила вместе с кровью продолжала покидать его. Элайя огляделась. Камни, кости... Кости... - Ты можешь зажечь эти кости? Они очень старые и сухие, а мертвым... Думаю, им уже все равно.

- Девочка, посмотри на меня, - маг усадил ученицу и заставил сосредоточиться. - Здесь нет чудовищ. Здесь только мы и наши страхи. Вспомни кто я, вспомни кто ты. Элайя послушно открыла глаза. Ужас постепенно уходил из них. - Ч-что это б-было? Ее взгляд упал на перевязанные запястья мага; сквозь ткань просачивалась кровь. - Что с тобой?!

Доза целительного зелья и Элайя постепенно начала приходить в себя. - Глаза... Чудовища... Голоса... - бессвязно забормотала она, не открывая глаз. Долийка снова задрожала от ужаса.

Да вроде все кроме Торнадо, Эспер и тебя уже в лириумной пещере

Люди, мастерский пост читает кто-нибудь? Мы разбились в одном месте, а пещера с лириумом в другом!

Земля под копытами лошадей задрожала и покрылась сетью трещин, гор поблизости не было, и не было понятно, откуда вдруг взялось землетрясение. Кони захрапели, но не успели убежать с опасного места, земля под их ногами просела и куски ее полетели вниз. Все в перемежку, люди, лошади, фургон поехали вниз на сусшедшей скорости, задевая камни, корни. Элайя из всех сил вцепилась в Криспа, но все же не смогла удержаться на бьющейся в ужасе лошади. Что-то ударило ее по голове и все погрузилось во тьму. Очнувшись, долийка почувствовала, что лежит на чем-то мягком - это оказалась мертвая лошадь, смягчившая удар при падении. Девушка в ужасе вскочила, но тут же чуть не упала обратно; похоже, падая она подвернула ногу, да еще и получила удар копытом в бок. Ныли треснувшие ребра, на ногу едва можно было наступить. В темноте раздавались голоса, истошно визжали раненые животные, потом все стихло - лошадей прикончили, чтобы прекратить их страдания. Главное, что все люди и эльфы были живы; забрав самое необходимое из развалившегося фургона, они тронулись в путь по подземным коридорам. Спотыкаясь и припадая на больную ногу, долийка неловко ковыляла позади всех. к концу дня, хотя и нельзя было сказать это наверняка, они вышли из довольно узкого коридора в просторный зал. Перед путниками предстало огромное пространство все своды которого были усыпаны звездами... Сперва Элайя подумала, что это множество светлячков освещает пещеру, но под рукой Тейвена искорка света замерцала и исчезла, а не перелетела на другое место, как это сделал бы настоящий светляк. Что-то было тревожное в этом месте. Заозиравшись, эльфийка разглядела на полу множество скелетов. Может, это виспы - она хорошо запомнила свою встречу с этими "светляками"; но нет, они же не в Тени. Тогда что? И почему ей так трудно дышать? Светящиеся точки злобно щурились и перемигивались с темноте. Ну конечно, это глаза! Глаза подземных чудовищ! Элайя даже слышала их голоса - угрожающие, требующие, приказывающие... Все ее спутники исчезли, растворились в темноте, бросив ее одну умирать от страха. Шаги все ближе, ближе... Сейчас зубы чудовищ вонзятся в нее... Скорчившись на полу от невыразимого ужаса долийка, задыхаясь, ждала неизбежного нападения. Что-то коснулось ее руки. Парализованная страхом, она не издав ни звука потеряла сознание.

А у нас?

- Я просто разрываюсь, поцеловать тебя или ударить... Элайя, о которой все в пылу спора забыли, недовольно зашипела. Лично ее не устраивал ни один из вариантов.

- Ты как, малыш? Не устала? - оглянулся он на свою юную спутницу. - Может, в седло? - Нет, не устала, - отозвалась долийка. Ее вполне устраивало сидеть позади - ведь так она могла беспрепятственно обнимать мага. - Хорошо бы на месте вечернего привала было озеро или пруд, после сегодняшнего... происшествия я чувствую себя так, словно измазалась по уши в чем-то неприятном.

Элайя укоризненно посмотрела на трактирщицу. Амина ей нравилась, несмотря на то, что долийка постоянно ревновала ее к Люциусу; но неужели она не могла подождать со своими разборками?

Да хоть сейчас - по-моему, все кто хотел уже по максимуму этот ход отыграли.

Что-то у нас этот ход на пять дней растянулся. Не пора ли?..

Мммм?..

Бесспорно, воронесса имела право на месть, но... то, что произошло, тоже было неправильным. Антиванка как бы поставила знак равенства между собой и бароном, и это больно ранило долийку. Всю дорогу она размышляла о том, насколько дикие звери лучше людей. Ведь волки и другие животные тоже мстят своим обидчикам, но они никогда не упиваются страданиями других. До самого вечера учитель и ученица ехали молча. Чувствуя настроение Люциуса, Элайя с ним не заговаривала, но, похоже, она поняла, почему он был против ее дружбы с Эспер. А может, ей это только казалось.