Hikaru

вечер 18 - утро 19 нубулиса Любой город напоминает муравейник. Грозная стража у всех входов и выходов, снующие туда-сюда слуги, опекаемые господа. Но, для знающих, всегда найдется лазейка, которой и пользуются куда менее почтенные обитатели, проникающие тайком и действующие далеко не всегда во благо законных обитателей. Одни чужаки довольствуются только теплом и влагой готового жилья, другие проявляют подлинно шакалью повадку, поедая муравьиные трупы, и даже нападают на живых муравьев. Часть их гнездится в тех же камерах, в тех же ходах, что и хозяева, часть прячется рядом или по углам, в глухих, заброшенных штольнях и галереях. Патрик знал, кого и где искать. Братство контрабандистов, столь же древнее и неистребимое, как тараканы, приносило своему муравейнику исключительно пользу, наподобие кормящих муравьев тлей. Правда, власть предержащие, придерживались другого мнения, но это не мешало им закрывать глаза и вежливо отворачиваться в сторону, когда в город прибывали торговые караваны с незадекларированными товарами. Разумеется, не за бесплатно. Балансируя на тонкой грани между законом и барышом, местное сообщество собиралось во вполне приличной таверне со странным для удаленного от моря названием "Ржавый якорь". Именно название привлекло внимание рыжего еще во время первого посещения города, да еще пара заметных только самим контрабандистам признаков. Но тогда времени на визит не хватило, сейчас же в нем была насущная необходимость: ему срочно требовалась нормальная экипировка, зелья, запас еды и корма для дальнего перехода, да и мало ли что еще. Сперва к чужаку отнеслись настороженно, но легкий характер и ловкие руки (не зря он столько лет таскался с циркачами) вскоре расположили к нему хозяина и посетителей. К полуночи все они хохотали над его шутками, восторгались фокусами и готовы были услужить бесшабашному рыжику. Вскоре к нему подошел пронырливый человечек и шепнул несколько слов на ухо, после чего Патрика проводили на второй этаж к главе местного братства, которым оказался тот самый тип, что подбил рыжему глаз в первый же день пребывания в городе за шулерство. Однако он отнесся к парню вполне благожелательно, особенно когда прозвучало несколько имен их общих знакомых; а уж когда один из Нессумских караванщиков подтвердил личность Рыжего (сам Патрик припомнил мужичка, но весьма смутно), лед окончательно растаял и начался торг. В гостиницу рыжий вернулся часам к восьми утра, зевая, но с отвратительно довольной физиономией - еда, экипировка, дорожные мелочи; он раздобыл все, что нужно и даже немного больше за вполне лояльную цену. Что-то уместилось в рюкзаке, остальное должны были доставить через пару часов, которые он собирался честно продрыхнуть без задних ног, и потому очень удивился, обнаружив в своей кровати связанного мужика. Он забыл про раба! Бедолага был разбужен, размотан, одарен несколькими монетами и выпровожен за дверь. В простыне, поскольку его шмотки, реквизированные Патриком для похода в город, остались в "Якоре", а сам Рыжий красовался в новеньких кожаных штанах, прочной замшевой рубахе и лихой бандане на манер антиванских корсаров.

И не говори, один Патрик нормальный, остальные поголовно озабоченные))

Меж тем Патрик осваивал тевинтерские извращения под названием "служба сервиса". Оказалось, ничего страшного, даже весьма удобно - дерни деточка за веревочку, дверца и откроется, пропуская дежурного раба из местного персонала, который угодливо кланяясь (а вот это мерзко) поинтересуется, что господа изволят. Эти придурки вообще достали своим обращением к рыжему во множественном числе, поначалу он даже оглядывался, не стоит ли кто за плечом. Патрик изволил хотеть жрать. Он то наивно думал, что достаточно произнести одно это слово: "жрать" и ему принесут похлебку какую, на худой конец хлеба с сыром - а вот и нет! Вместо этого халдей извлек увесистый том, озаглавленный "меню", всунул его обалдевшему постояльцу в руки и принялся разливаться соловьем, рекомендуя господам обратить особое внимание на консоме из арлатанских кроликов, нежнейшего соласского ягненка и паштет из соловьиных язычков. С каждым новым словом желудок рыжего издавал все более громкие трели; Патрик велел искусителю заткнуться и принести обед на его вкус. "На одного!", добавил он, когда раб с поклоном заверил, что господам подадут заказ незамедлительно. Вкус у раба оказался весьма изысканным - горшочки, мисочки и тарелочки с непонятным содержимым заполонили стол. Правда, порции оказались настолько микроскопическими, что начисто вылизав последнюю посудину рыжий подумал, что можно было бы и повторить. Впрочем, впереди его ждало еще одно испытание - заказ одежды. При виде очередных талмудов, он мысленно взвыл, а ознакомившись с их содержимым, взвыл в голос. Это носить было совершенно невозможно - непрактично, неудобно, а на вкус Патрика еще и уродливо. Шелк и парча, рюшечки, ленточки, бантики... Тьфу! Рыжий попытался объяснить, что ему нужна простая добротная одежда для погода, но раб толи был идиотом, толи удачно прикидывался; глядя на Патрика бараньими глазами, он блеял что-то о модных тенденциях и знаменитых кутюрье, разработавших сие великолепие, и что клиент будет счастлив, если соизволит примерить модель со страницы сто сорок восемь или триста восемьдесят два. Через полчаса этой пытки, рыжий подбил идиоту глаз и заставил раздеться. Простые холщовые штаны и тунику он напялил на себя и через окно покинул гостиницу, отправившись на поиск нормальной одежды. Связанный раб, с кляпом во рту, "отдыхал" на кровати, надежно укрытый за балдахином от случайного взгляда.

- Может, у Пола что подходяще есть. Или у Децимуса. Займи. А ещё лучше сделай заказ и тебе принесут прямо в номер, - посоветовал другу. - Пол худющий как глиста, его рубашки даже на меня не налезут, а штаны тем более, - развеселился Патрик. Информация о заказе всего необходимого прямо в номер вообще оказалась откровением. Здесь и так можно? Надо попробовать... Рыжий поспешил к себе, забыв попрощаться; ему не терпелось примерить новые штаны и пожрать. Нет, сперва все-таки пожрать, а потом займемся примеркой. Такс, и как тут вызывается служба доставки?..

Взгляд на мебель был удручающим. Деревянный шкаф ставший малахитовым - это здорово, если бы не весь гардероб превратившийся в зелёный с разводами камень - Кажись не у одного меня проблемы, - констатировал Патрик, внимательно осмотрев сие безобразие. - Есть предложения? Косой взгляд на Виардо. Не... этот и сам голый, да и его рубаха на Патриков рост будет смотреться мало лучше простыни.

- Осторожно, там стёкло, - в очередной раз предупреждает Красс. Надо бы табличку на двери повесить. Сколько их там ещё зайдёт. У вас сегодня приёмный день, центурион? Да, что-то типа того. Забудь нечаянно дверь закрыть. И всё. Полна горница людей. Стекло? Фигня стекло, после того, как по горам на карачках ползал. Колени и ладони до сих пор болят; заглянуть, что ли, к мессиру Лурцу? Ну да не в таком же виде! - Я тебя опять раздевать пришел! - радостно сообщает рыжее чудовище и поясняет: - Мне бы до рынка добраться, а одеть нечего; как-то неожиданно одёжа вся закончилась.

- Светлость! - Патрик без стука ввалился в разгромленный номер и так удивился, что не сразу заметил остальных "посетителей". - Привет, Улва, мусью Виардо! Вы тут что, репетировали убиение дракона?

Патрика разбудил шум за стенкой. Звукоизоляция в "Отдохновении" была на высоте, но когда громят номер, хоть что-то да слышно. Особенно, когда сама стена ходит ходуном. Зевнув и потянувшись, рыжий решил, что выспался достаточно и пора приступать к пропущенному второму пункту. Желудок встрепенулся и радостно заскулил, приветствуя такое решение. Но тут на пути встало почти непреодолимое препятствие: одежды в номере не было. Никакой! Видимо, те тряпки, которые он скинул с себя перед тем как лезть в воду, в качестве оной опознанию не подлежали и были безжалостно утилизированы чересчур услужливым персоналом. Да уж, засада... По комплекции Патрику более-менее подходила только одежда Красса. К нему то рыжий и направился, завернувшись в простыню наподобие тоги.

Обратная дорога если чем и запомнилась, то бурчанием голодного желудка, хитрыми кроликами и волчьим воем. Даже Андреас соизволил явить себя, дабы подпалить обнаглевшим серым хвосты. Все остальное время Дух невесть где пропадал, чему Патрик был несказанно рад. Привычно удивившись, что его, одетого в искалеченное одеяло, не выставили за порог, как побродяжку, а поселили в приличном номере, он составил себе программу на ближайшее время: вымыться, поесть и поспать и приступил к ее выполнению. Второй пункт, правда, самоликвидировался - стоило рыжему залезть в ванну с горячей водой и расслабиться, как накопленная усталость взяла своё и бывший таллис попросту отключился. Пришлось рабам при гостиничных термах самостоятельно транспортировать сомлевшего гостя (предварительно отмытого и укутанного в простыню за неимением одежды) в его апартаменты.

Патрик с удовольствием вгрызся в жестковатое несоленое мясо - после почти суточной голодовки оно казалось едва ли не манной небесной. Жаль, что верная Лохматка его энтузиазм не разделяла; ей не хотелось змею, ей хотелось яблоко. Или морковку. А досталась вода из котелка с последней горсткой сушеных овощей. - Зато нести меньше, - утешил ее Патрик, дав себе зарок проследить, чтобы по возвращении подружку обиходили по высшему классу. Если его самого, конечно, пустят в гостиницу в таком, как бы помягче, экстравагантном облачении.

- Сгорело, - как-то обыденно произнесла Улва. Ни жеста лишнего. Ни словечка. - Я отойду. Извините. - Да ничего страшного, вон их еще сколько, - беззаботно пожал плечами рыжий, откидывая испорченные тушки. чтобы потом скормить драколискам. Пришлось браться за готовку самому. На сей раз мясо выглядело съедобным, но, увы, таковым не являлось, в чем Патрик и убедился, попытавшись откусить кусочек. - Как деревяшка, - пожаловался он Полу. - Слушай, может камни слишком горячие, поэтому мясо такое пересушеное получилось? Попробуй сам, а я это вот драконякам отдам, эти что хошь схарчат. И уже уходя торжественно провозгласил: - Полихроний! Ты наша последняя надежда на жратву, минимум на сутки пути даже не поохотиться толком!

- Освежевать надо только поаккуратнее. Чтобы шкуры не попадалось или чего там у нее внутри... И кровь спустить. Подвесим. А потом наша воительница сварганит что. Не здесь, так на следующем привале. Пора уже уезжать нам в... куда-нибудь. С этого плато, чтоб его. А то мне сны уже начали снить покойницкие какие-то. И кажется, что до сих пор воняет мертвечиной. - Да с них шкура как чулок слезает, тоже мне проблема, - засмеялся Патрик. - А без головы вообще от угря не отличишь. Ты ловил угрей? Вот я как-то... Продолжая болтать, рыжий ловко разделывал одну тушку за другой. - Улва! - заметив воительницу, он замахал руками. подзывая ее поближе. - Мы тут завтраком озаботились, не поможешь? Я свежую, Пол камни накаливает, а ты пригляди, чтобы мясо нормально поджарилось, хорошо?

- Ух ты... а что, это можно есть... Наверно. Интересно, а они ядовитые? - Есть можно всё, - уверенно ответил Патрик, скромно умолчав, что кое-что можно есть только один раз в жизни. - Понятия не имею, но лучше срезу голову отсечь с запасом, чтобы ядовитые железы не зацепить. Пол уже хватался за посох и присматривал подходящее место, чтобы можно было освежевать добычу. - А Улва не боится змей, как ты думаешь? - спросил он на всякий случай, - приготовить-то лучше ей. А то спалим последнюю еду. - А чего их дохлых бояться? А жареных тем более. Мы их сейчас разделаем, а ее попросим зажарить. Пока остальные с лагерем возятся, как раз успеем.

Просвещать Патрика никто не спешил, поэтому он подхватил свою вязанку и потащился за остальными в лагерь. - Пол, ты где! Жрать хочешь? - орать рыжий, при желании, умел громко. Очень громко.

С третьей свалилась самая упорная змея. Проводив ее тоскливым взглядом, рыжий решился. Одолжив у кого-то из присутствующих веревку, он спустился вниз и переловил ползающих по дну пресмыкающихся. Рывок - и чешуйчатая гадина схвачена у самой головы, чтобы, не приведи Создатель, не куснула поимщика. Рывок - хребет сломан, и очередная тушка ремешком вытягивается рядом со своими товарками. На перекус хватило бы и десятка змеек, но рыжий вошел в раж и не успокоился, пока не очистил пещерку. Возмездия за осквернение Лурцевых фолиантов избегли только две змейки, втянувшиеся в какую-то микроскопическую щель. Остальных Патрик перевязал концом все той же веревки, и выбравшись наверх втянул за собой. До обжитых мест, где можно раздобыть нормальное пропитание, еще добраться надо, а их отряд прямо таки притягивает всевозможные неприятности. - Наш будущий завтрак! - гордо объявил добытчик. - Никто не знает, что это за вид? Ядовитые тоже съедобны, но надо осторожнее готовить.

- И кому-то из нас придется спуститься вниз, - произнес Мастарна, явно подразумевая под этим кем-то себя. Вряд ли змеи способны прокусить его доспех. - Если вы про себя, мессир телохранитель, то как показывает опыт, вы один можете перетянуть всю группу; так что спускаться надо кому-нибудь легкому, - хмыкнул Патрик, живо представив, как Мастарна лезет вниз по веревке, а за ним сваливаются один за другим все остальные. Почти как вчера на тропе, но с обратным эффектом.

- Убирайтесь, - произнес он тихо и холодно. И тут же крикнул, громко и зло: - Убирайтесь отсюда все! Рыжий послушно отполз на несколько метров в сторону. Упускать грядущее развлечение он не собирался.

- Чья..., - выдохнул он. Голос надломился, опустившись до шепота. Поднял белое от гнева лицо, переводя нездорово блестящие глаза с одного спутника на другого. Мага затрясло как в лихорадке: - Чья это была идея? - А что не так? Хорошо спрятали же, - снова удивился рыжий, наконец-то рассмотревший, что шевелятся не сами книги, а облепившие их змеи. - Классная наживка получилась! Никогда не думал, что эти дуры на что-то дельное годятся, простите, мессир Лурц, не при вас будь сказано.

Патрик лег на живот и вгляделся в расщелину. - Они живые, что ли? Шевелятся! - удивился рыжий.

Патрик, почесав лохматую макушку, потрусил следом за всеми. Водные процедуры он уже принял, завтрака не ожидалось - самое время прогуляться.

Сперва над ухом раздался рев раненного огра, потом исчезло согревающее спину тепло. Без него лежать на жесткой подстилке стало совсем грустно, пришлось вздернуть себя на карачки и ползком направиться... Куда-то, в общем, направиться. О том, что направление выбрано не совсем верно, Патрик узнал, когда повторил утренний подвиг Красса - впечатался макушкой в мокрую от собравшегося конденсата стенку палатки и получил отрезвляющий душ за шиворот и без того на ладан дышащей рубашки. Сон как рукой сняло. Мокрый шелк противно лип к телу, пришлось содрать несчастную тряпку, кое-как вытереться после нежданных водяных процедур (ею же), а потом, за неимением смены, несколько модернизировать казенное одеяло, превратив его в некое подобие одежды при помощи ножа и фантазии. Больше препятствий на пути к свободе не оказалось.

Морковное мороженое таяло медленно и неохотно. Мешала прочно засевшая в промороженных мозгах мысль: надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Еды нет, топлива нет, корма для лошадей тоже нет. В избытке лишь мертвый холодный камень. Надо, надо, надо... Но где взять силы пошевелиться, или хотя бы разлепить глаза?

- Патрик! - стихийщик подскочил к Рыжему и пощёлкал перед носом. Тронул артерию на шее. Жив. Опять в конфликте с высшими жрецами, мессир таллис. Тео вздохнул, завалил худое тело на плечо и потащил на стоянку. Что чувствует замерзшее на ледяном ветру дерево? Впавший в анабиоз суслик? Патрик теперь знал это точно; только описать их чувства вряд ли бы смог - не хватало слов цензурных, сказывалась нехватка образования. У кунари оно было весьма специфическим, а до этого мелкого пронырливого полуэльфа воспитывала и образовывала улица. "Кто смел - тот и съел. Будет день - будет пища. Волка ноги кормят." - три основные заповеди полубеспризорника, у которого не было друзей, ведь он "неправильный", не такой как все: не человек и не эльф, да еще и рыжий к тому же. Патрик привык полагаться только на себя, но теперь он не мог даже этого - раз за разом Дух вмешивался в его планы и ломал их. Вот и на этот раз: собрался на выручку другу, вместо этого Тео пришлось тащить его, замерзшего до деревянного состояния, в лагерь, устраивать в палатке... Каким местом думал дохлый магистр, обездвиживая его на целую ночь? И как собирался размораживать? Ой, нет, об этом лучше не думать, а то как бы этот ненормальный не додумался поджечь палатку для обогрева...

Патрик уже спустился к мосту, оскальзываясь на осыпающейся щебенке, когда сработал "поводок" и кто-то слишком шустрый застыл сусликом, глядя в ночную темноту. "Ненавижу тебя! За что на этот раз?" Ни ответа, ни привета. Пояснять свои действия тому, чьё мнение его нисколько не волновало, Андреас не собирался.

Напоить лошадей, по одной отведя к ручью и обратно, раздать остатки корма. Если они завтра же не уберутся из этого места, кормить верховых будет нечем, это не драколиски, жрущие все, до чего дотянутся. Главное, не думать о прОклятой деревне и тех, кто там остался. Кого ты бросил. Ведь со стороны всё выглядит именно так, а правду он никому не скажет, только Тео; командир должен знать. И все равно стыдно. Когда на другой стороне пропасти показались человеческие фигурки Рыжий облегченно выдохнул и... спрятался. Мало ли - ещё взгреют за самовольную отлучку. О том, что Красс остался на той стороне, Патрик узнал случайно, подслушав чей-то разговор. И сразу же направился в сторону такой ненадежной переправы.