Honesty

Сочувствую. Сама только начала выздоравливать.

Олдрик, Ордрик)) Да Одрик он) Чего вы все. Простое же имя)

Абсолютное попадание в эмоции!

А раздайте эмоциональной устойчивости кто-нибудь.

Я и вовсе не понимаю, чем вам электрический стул не угодил)

Ну почему же, зато затейливо так, аж интересно, что в следующий раз будет)

О эти трогательные казни! Спасибо за игру, оставшиеся, и удачи вам)

- Ладно, время есть, а слушать я могу и проголосовав разок, - сказала Агнес, опасавшаяся, что дар речи может и отняться. - Сэмкин пока.

- Я вот мечусь между Эжени и Сэмкином. За первую подозрительно заступается Лютера, а в простыне вот упустила. Мари-то, конечно, не дура, окажется Сэмкин мирным, скажет, что стала бы она так подставляться. С другой стороны, интересно посмотреть, конечно, что там с ним. Но выводы неясны. Сама бы я свернула в сторону Эжени, но выводы в случае её невиновности.... Что я вам скажу, нездоровится мне что-то сегодня, послушаю, кто что скажет до последнего, в особенности Волк. Нужен план поконкретнее. А времени почти что нет.

- Гуси мои гуси... - протянула Агнес. - Дражайший Волк, а поконкретнее предложения есть?

- Признаюсь честно, на Змея предположений у меня пока нет никаких.

- Предлагаете искать сейчас Змея, Арлетт? Не рано ли. Блуждание во тьме сейчас не к месту.

- Из тех кого подозреваю я, вы назвали Эжени. До сих пор ли она кажется вам подозрительной или вы уже сбросили её со счетов? - Кажется, конечно. Более того, поведение всех трех моих подозреваемых на сегодня я нахожу неудовлетворительным. Лютера обещала ещё после 21 часа выступить. Послушаем. Она второй раз сегодня говорила за Эжени.

- Такое тоже может быть. - Жанин задумчиво кивнула. - Но даже в этом случае нас останется больше - девять против четверых. Если сестра Мари - Змей, то ей выгодно сдать нам одного из своих, чтобы мы ей поверили. Скорее всего, англичанин тогда окажется змеенышем. - Поэтому к завтрашнему дню каждому из нас следует переговорить в душе своей с Господом и составить собственное суждение. Хождение за пастырем только тогда безопасно, когда этот пастырь - Господь, и место ему в нашем разуме, - неожиданно для себя самой стала высказывать богословские идеи Агнес. Видимо, стресс и разлука с гусями сделали свое дело.

- Просто поверьте мне сестра. Порукой моим словам станут очищенные души. - Уверую, пока не могу посчитать. Вот смотрите, сестра Арлетт, что у меня выходит, - сказала Агнес, коротко пересказав, что у неё было нарисовано в оставшихся на улице закорючках.

- Раз так, то что тогда на счёт сестры Мари? - Мы считаем, что она проверена, последние слова Жозефин её защищают. В худшем случае она может оказаться Змеем, но тогда уж очень отважным и коварным. Не то, чтобы я не верила, что такое возможно, но сегодня это мы не распутаем никак все равно.

- Наиболее подозрительными кажутся мне ,на данный момент, брат Себастьян и сестра Франческа. В первый день голосования они устремили свои взоры на Агату, во второй день уверенно послали на смертный приговор нашу бессмертную. А всем известно, что пособники врага знали её имя. - высказалась послушница Арлетт. - Вы слишком много молились и все пропустили, сестра Арлетт. Про этих мы точно знаем, что они невиновны. Одного Маргарита защищала, другая шип в награду получила. Думайте ещё версии, пока время есть.

- Да Мари же - Ну, предположим, раз, - среагировала Агнес как всегда не слишком эмоционально. - Есть у меня что вам сказать , милые, но до 21.00 вы от меня и слова не дождетесь больше - Двадцать один так двадцать один...

Агнес немедленно задумалась, грех ли это - ждать, пока возьмет грех на душу другой. - А кто громко кричал про Мелисандру до первого голосования? - спросила она вслух. Память её ничего не подсказывала на этот счет.

Агнес напрягала память изо всех сил. Читала она для монахини так себе, писала и того хуже. Приходилось ковырять влажную землю гусиным пером, выводя хотя бы первые кривые буквы слов. Вряд ли кто-то другой мог бы нормально расшифровать схему, но она бормотала себе под нос от усердия: Из всех перечисленных самой подозрительной кажется мне Эжени. Лучник наш английский. И всё-таки Лютера.

- Хотя Лютера, конечно, тоже интересно так проголосовала. Я б послушала, что она думает.

Чем мой голос подозрителен, тем что я ждала до конца, а не сразу отдала, а решила подождать переспросила сестра Франческа. Я стараюсь быть хоть, чем- то полезной и как- то думать. Иногда знаете полезно это делать. - То ли думать,то ли ждать, что сделают другие. Чисто по порядку кажется мне странноват - не так, как у Сэмкина, конечно, но все-таки. Может я и путаю сейчас, но думать лучше вслух в таких ситуациях. Чтоб сразу пересмотреть при хороших аргументах против.

- Ага. - Агнес отряхнула голову от земли и травы. - Немного проясняется. Ну или наоборот, жизнь покажет. Пока что Эжени и Сэмкин... И Одрика я бы из внимания далеко не выпускала.

- Кому не хочется прибить Мари, пусть... а нет, забудьте. - В этом славном месте вполне могли понять буквально. - Вот есть у нас я. Первый день голосовала из соображений посмотреть, что будет, второй - из искреннего недоумения. Надо сказать, вполне обоснованного, потому как мы видим, что получилось в итоге. Вон есть совершенно неясный мне отец Анри. На него нет ничего конкретного - но проголосовал за Мелисандру, кажется, до раскрытия Реми - поправьте, если не так, не обладаю даром концентрации, зря мало текстов священных почитала. Вот есть Арлетт, которая из последних голосовала за Маргариту, потом, понятно, переключилась на Мелисандру. Не очень логично со стороны змеиных приспешников так себя вести, они ж не знали о бабушкином статусе, а голоса могли и набежать, если б она не раскрылась. Бернадетт... пока что обвинить ни в чем не могу. И Бланш мне кажется понятной. О Жанин на сегодня тоже сказать нечего - вроде нормально себя ведет. Кристэль - понятно, Лютера - тоже ничего. Мари - Мари могла бы и правда оказать неплохим Змеем. И говорить сейчас самые разумные вещи. Способна? Способна. Но доказательств никаких, конечно, кроме дурного нрава. И весь этот пафос... Я бы пока не трогала. Или Одрик. Чего он такой незаметный. Тоже странно. Себастьяна вычеркиваем. Странник очень странник. Сэмкин, Франческа и Эжени - самые подозрительные голоса за сегодня. Что там Франческа знает о выпивке и рождении детей, пусть расскажет поподробнее, а в частности, почему она не может быть одержима. Где ошибаюсь - там поправьте,приду в себя - подумаю ещё раз.

Тем не менее, она бы не отказалась услышать пояснение услышанной фразы.