Honesty

- А меня можно не исключать - чего меня исключать? Я вот никого исключать не буду, разве что тех, кто по сегодняшним итогам отвалится. Заново же теперь всё пересматривать , с самого начала.

- Ну, поменять я ничего не успею, но хоть пища для размышлений в немалом количестве.

- Мать Маргарита, - сказала наконец Агнес. - Всё равно все мысли косяком на ней сходятся.

- Я что думала - сказала, больше мыслей у меня нет, кроме той, что странно, что Жанин не поняла чего-то. Прямо ж говорю, ничего не утаивая, а голос - голос скоро будет.

- Ну вы объясните по порядку, что там с Жозефин, потому что мне она глаз не мозолит и замысла я пока не проницаю. Против Аниждю, казалось мне, был настрой среди сестер оттого, что блаженные конечно блаженны, но жить рядом с ними сложно. В остальном все мы тыкали, и только некоторые уже откуда-то брали готовые суждения и что-то видели загадочным своим взором. Даже обвинение Агаты в адрес сестры Франчески было обычным довольно-таки тыком.

- У вас был день, чтобы разбирать тех, кто проголосовал в сторону. Что вы наразбирали? Я наразбирала Эжени с Мелисандрой. У кого есть что сказать на их счет?

- Четверо-не четверо, а парочку бы я там поискала. Вряд ли их там нет. По количеству не сойдется.. - пыталась выразиться Агнес, не имеющая понятия о математических вероятностях.

- Чтобы голосовать в сторону от цепочки, сначала нужна та цепочка. Обеспечить уверенность. В конце-концов, до начала повального голосования за Агату, сколько проголосовали вразнобой? До образования цепочки. И сколько осталось тех, кто мог сознательно голосовать с сторону. - Одни только Эжени и Мелисандра голосовали в сторону от цепочки, когда она уже была. Но их почти никто не подозревает, - покопавшись в памяти сообразила Агнес.

-Ну я ведь объясняла, - толковала матушка. - Вчерашнее поведение Агаты говорило, прямо таки вопило против нее. А брат Себатьян - тут не могу сказать, что знаю наверняка, наверняка могут знать только змееныши, святой Реми или Алиенора, да сам Себастьян. Но мне он показался достаточно искренним, да и после голосования вел себя вполне пристойно. Не похож он на злоумышленника, тут есть и более подозрительные особы, и было бы странно начинать с тех, кто менее. - Из всех ваших объяснений я так ничего и не уразумела. Агата, якобы, называла имена, говорите вы, и отсюда берете уверенность. Но в то же время говорите, что косяк голосов против нее ни о чем не говорит. То есть Агата бы стала подставляться, если она злодейка, а остальные злодеи - нет? Ох и логичнее было бы Агату оставить и наблюдать в таком случае, раз уж мы так боимся за невинные души. Как должен вести себя Змеев приспешник исходя из ваших размышлений?

- И откуда только у вас столько уверенности, - флегматично сказала утвердительным голосом Агнес, лениво жуя что-то в своей тарелке, что даже не особенно удосужилась разглядеть. - То в Себастьяне, то в Агате, то ещё в ком... Сомнения, говорят, непременный спутник веры. По части последнего утверждения послушница не могла вспомнить, откуда оно всплыло в её голове.

Агнес хотела было сходить к Настоятельнице, чтобы та пропустила её в птичник - но не смогла её найти. Поэтому ей оставалось только сидеть в саду и наблюдать за птицами в небе печальным взглядом. Она уже успела тихо побродить по монастырю, слушая чужие соображения. Теперь же она начала, не обращаясь ни к кому конкретно, продолжая смотреть вверх: - Итак, вот что я думаю. Я думаю, что мои размышления пока совпадают с тем, что говорят сёстры Бланш и Лютера. Посему исключу их из своего подозрения. Более других мне подозрительна сейчас баб.... Маргарита. Не столько от имен, что она называет, сколько от причин, которые она высказывает, чтобы объясниться. То Агата якобы "кидается именами" и "не боится отравить невинного" - хотя причины наши все вчера были одинаковы и выбор был одинаково слеп - для всех, кроме Змиевых пособников. То она кому-то беспричинно доверяет - целый список был, и это в первый день! То отводит глаза от косяка голосов за Агату. То говорит, что принимает на себя ответственность за Агатину гибель - какая может быть ответственность, кроме яда, в наших краях теперь? Подозрителен мне все ещё Себастьян, который говорит,что спасал себя - но была ли правда в этом нужда? За него два голоса было всего, мог ещё ждать,говорил же, что так боится, так боится невинную душу погубить. Что касается этого аргумента - он странен мне - ведь что так, что так, погубим без гарантии, что даст разговор о том в притворной осторожности? Такие речи уместны до голосования, а не во время. Зачем их говорить иначе, чем ради приличия искусственного? Но с ним всё более расплывчато и неясно, не проявляет себя. Думается мне также, что не все пособники зла голосовали за Агату, но, наверное, хотя бы двое должны были бы. На тот момент, когда положение было шатко, и время истекало, а Агатина судьба не была решена, не думаю я, что сидели они тихо и ничем не помогли её гибели - ведь было это так легко. И проголосовать, и в голосах потеряться, и в тех, и в других. Жанин и Мари вызывают моё подозрение, конечно, тоже, но кто из них больше - не знаю, нужно наблюдать. Одна голосовала первой за Агату, голос другой уместно так склонял весы... И то, и то может быть случайностью удобной, но если учесть, что пока я не подозреваю Франческу... Она мне кажется скорее удобным временным союзником для зла.... то последние голоса за Агату - от Франчески и Аниждю - мирные. А перевешивающие предпоследние - от сестре Бернадетт, Маргариты и Мари. Вот где-то в них мне видится недоброе и спланированное. Но Бернадетт пока мне неясна. Касаемо голосов мимо - как там искать злодеев, ума не приложу, как иголку в стоге сена. Длинная речь явно утомила немногословную птичницу.

Если что, я ещё не тут и отбиваться от обвинений пока не могу) Буду часов с 5-6 вечера, скорее всего.

Я очень постараюсь!

Кто как, а я буду звать косяком, если придется)

- Я могу, - тускло откликнулась когда-то солнечная Кристэль. - Если не придут за мной слуги Врага. Не только хлеб печь умею. Хотя мне бы помощь не помешала на кухне. - Вот-вот. Возьми себе, сестра лучника, что ли. А то ему кипучую энергию девать некуда. - В глубине души Агнес опасалась, что попросят готовить её саму, раз уж до гусей не добраться. Хотя память о жизни в отчем доме говорила, что попросили бы её об этом максимум один раз. Разделать-то гуся она конечно могла, но в пост это умение было бесполезно.

- Кто готовить-то теперь будет, - Агнес волновали практические вопросы. - Себастьян?

- Да, велика вероятность отравить невиноого. Но в моем случае вы сделаете это гарантированно. - Ну, если бы я знала кого-то, кого мы отравим негарантированно, я бы сказала. Но мне всё равно кого травить, лишь бы не меня.

Долго думать Агнес не любила, от этого у неё сводило лоб. - Да всё равно же траванём невинного небось. Лучше тогда уж травить невинного мужика. Пусть будет Себастьян.

В погребе Агнес предавалась раздумьям. Раздражали её в общем все, поэтому решала она скорее за кого голосовать не будет. Во всяком случае в этот раз. Не за Одрика - потому что коллега. И потому что нелогично будучи Змеем соблазнять столь небогатого разумом. Так же она думала, что соблазнять англичанина очень странная идея, он же уже англичанин. Вот за Бланш или бабку браться бы, наверное, стоило, но с первой всё-таки хочется подождать, а вторая помогала птицам. Аниждю тоже странная трата сатанинских сил - но нужно понаблюдать, в таком может как раз сатанинские силы маскировать удобнее... Отец Анри мужик, и поэтому, конечно подозрителен донельзя. Бернадетт трогать бы не хотелось - слишком давно Агнес её помнит, и - удивительное дело - раздражает её приоресса ровно так же, как остальные, ничуть не больше. Это плюс. Жозефин, Франческа и Лютера пока что находятся где-то на одном уровне подозрительности, держат ровный тон, загадочные, загадочные. То ли запомнить, то ли проголосовать. Брат Себастьян со Странником - тоже мужики. Поразвелось.... определенно нужно бы уменьшить их количество. Женский тут монастырь или что такое вообще. Но пусть сначала подерутся, что ли. Одного-то, в конце-концов,можно и оставить, в хозяйстве пригодится.... Оставались Арлетт, Жанин, Кристэль, Эжени, Мари и Мелисандра, вызывавшие у Агнес схожее ощущение странного. Пока что Агнес колебалась между Арлетт и Жанин. Странные девицы какие-то. Или к мужикам вернуться... их аж пять штук, как-нибудь для хозяйственных целей остатка хватит... А пять штук - да они ж больше сожрут, чем наработают. Всё это она бормотала себе поднос,так что при желании можно было и подслушать.

X

Вот прям сейчас шью, параллельно пытаясь всё прочитать - подтверждаю, то ещё извращение.

Вот и я примерно тот же процесс прошла))

С этими всеми больничными радостями я упустила всю нить сюжета. Вижу только, что происходит нечто ожидаемо бурное. Ээээ... не введете ли в курс дела кратко. Вечером надеюсь посидеть-повъезжать в эти все крутые повороты)

Всё, я тоже) Сегодня уже только если прочитаю)

Там какой-то хорек повадился в птичник ходить. У них в часовых охотник стоял, так он мне все и растолковал. Вот я и решила их к этому делу припрячь - уж не святых наших отцов посылать зверя ловить. А птиц они сожрать не посмеют, уж я за этим прослежу. Кто у божьих невест крадет - тот у самого Господа Бога Иисуса Христа нашего крадет. - Да уж, - с сомнением сказала послушница, которая вовсе не была уверена в том, что англичане неспособны украсть у Господа. И вдруг её осенило. - Кот! Богомерзкая тварь! В него точно нечистый вселился, иначе бы гуси его заклевали! Тем более Мартен... Вы, сестра, как знаете, хоть к ангелам обращайтесь, хоть к англичанам, а я встречу скотину - окуну в святую воду. В том, что она не изловит кота самостоятельно, Агнес не сомневалась. Ни слова больше ни говоря, она отправилась на поиски сушеной валерианы, чтобы заткнуть ею дыру в досках птичника. Не изловить, так дезориентировать.