FOX69

- Миледи, мастер Шульц, пока мы шли, я обратил внимание, что периметр ворот топором изрублен, - обратился к друзьям по вину Сейферт. - И колея от подводы очень глубокая, два вола, наверное, тащили. И тяжёлое что-то. Кажется, ограбили склад-то, мастер Шульц. Думаю, помощь в поисках наша пригодится. - Ааааа... - выдохнул мастер Фульц, будто из него выпустили весь воздух. - Офафафааали... - сделал он открытие вслед за добрым молодым человеком и энергично закивал головой. - Офафафали, офаффали. Нофью, нофью, фифодня, афафали, фавсем афаффали.

Мессир Шульц остановился поодаль от экскурсантов и пытался выкрутить свой носовой платок, которым утирался, чтобы хоть как-то занять трясущиеся руки. Элахиль кивнул миледи. Обошёл место пропажи и через минуту доложил: - Похоже, в этой бочке, действительно, кто-то сидел. Под ней отверстие для стока. Кажется, увезли недавно, - он не стал добавлять "дермо ещё свежее", чтоб не оскорбить благопристойный слух миледи.

- Мессир Шульц, думаю, вы же не против будете, если миледи Стилитис и я сами выберем подходящие бутылки? Я имел вчера удовольствие с мессиром префектом отведать ваших вин и рассказать нашему с миледи начальству об их богатом букете. Не хотелось бы разочаровать мессира консулярного трибуна. Вы же прекрасно понимаете, как много значит первое впечатление? Миледи рассказывала, у вас богатейшая коллекция. Думаю, мы бы смогли рассказать не только ему. Мессир Шульц был сражён. В самое сердце, надёжно упакованное в круглом теле. Превратности судьбы рушили его жизнь на корню. Убивали счастливую карьеру беззаботного кависта. Он сник. И больше напоминал теперь не круглый и румяный пончик, а осевший и расплывшийся пирожок с негодной начинкой. - Ниффовтиф, - обречённого мотнул головой кавист и стёр со лба обильный пот. Минут через пятнадцать утренняя экскурсия заходила в погреба. (Бдительность)

Шульц выкатил глаза. Раздул щёки и покраснел. Со стороны казалось, что он сейчас взорвётся от натуги. Как ни странно, но управляющий тоже имел вид растерянный и напуганный. - Мисиф уфафаюссый, - выдавил кавист в сторону начальника. - Фы, фы, фы... фафа... фафисфити склафы, - выдал Каспар Шульц мало кому понятную фразу. (Проницательность -20, миледи -10).

Апеласьон Дома Сикстус - Вы сами и ответили на свой вопрос, - гостья одарила управляющего змеиной улыбкой. - Трибун так был впечатлен вашим щедрым подарком, что обязал меня заключить контракт на поставку "Сикстус Премиум" в родовую башню Крассов в Минратосе. И он очень, очень рассчитывает, что отгрузка начнется прямо сегодня! Рука в черной перчатке протянула управляющему белоснежный конверт. - О... - управляющий принял конверт, словно меч самого Гессариона и распечатал, словно девственницу. Быстрые глаза пробежали по строчкам, а голова закивала в такт прочитанному. - Мы начнём сегодня же, миледи Стилитис. Я сейчас же, распоряжусь. И только управляющий хотел позвать надзирателя, как в кабинет ворвался знакомый гостье круглый кавист и встал столбом: - Ммиффиифммффииидиди Сфифилифисфис-фис... Он ошалело посмотрел на магессу, её спутников и управляющего, но не смог сказать ни слова.

Апеласьон Дома Сикстус Знакомую миледи встретили охранники и без вопросов проводили к управляющему. Сия миледи прослыла здесь за короткий срок ценительницей вин. А судя по тому, как рьяно колошматила бочонок, ещё и тонким дегустатором. - Миледи Стилитис! - воскликнул управляющий хозяйством. - Вы к нам опять! Я несказанно рад! Что привело вас? Как чувствует себя трибун? Понравилось ли вам вино, отправленное Шульцем?

- Эли, ты знаешь, леди Кристабэль сегодня занималась реагентом? Или вчера что-то другое придумали? - Занималась, - кивнул эльфёныш, поглаживая холку рыжей, - всю ночь, - и уточнил: - Реагентом. Я утром флакон с кислотой и письмо от трибуна управляющему виноделен миледи Борза передал. Кучер, с появлением господина мага утративший дар речи, суетился рядом, помогая госпоже подняться в седло и подав следом хлыст. Эльф в ожидании поглаживал коняку, ещё надеясь, что его не позовут за собой.

В назначенное время сомниари заявился в конюшню, где уже были Элахиль и давешний пожилой кучер. - Доброе утро. Миледи ещё не подошла? - Avanna, Сейферт! - обрадовался Эли, что общество миледи ему не придётся терпеть одному. - Ещё явление не состоялось, - улыбнулся иллюзионисту и вынул из-за пазухи драконьей брони очередное яблоко. Рыжая кобылка тут же потянулась мохнатыми губами и присвоила лакомство себе.

- Не привередливее драколиска, поди, - Элахиль вывел из стойла рыжую смирную лошадку. - Мой хозяин драколисков разводит. Вот они, точно, злые, как драконы. А один, магией переделанный, льдом плюётся. Умные вроде, но если хочет жрать руку отхватит.

И если ответом будет согласие, то последнего ожидали все там, внизу, где черный конь уже порядком успел надоесть держащему его за узду кучеру, уставшему уворачиваться от зло щелкающих зубов. - А что он злой-то такой, этот Бес? - поинтересовался лопоухий у кучера миледи, одновременно присматривая себе осёдланного коня. На всякий случай. Вдруг, миледи соизволит лицезреть рядом эльфа. - Прям как его х... дракон, в общем, - быстро исправился мальчишка, улыбнувшись мужику.

"А я-то ей нужен?" - хотел спросить Эли, но передумал. Пусть хоть какая-то часть яда со Змеёй останется, а не выльется на рабыню. - Беса, так Беса, - кивнул он с прежней улыбкой, сунул девушке в ту же руку красное яблоко и пошагал исполнять приказ.

- Да лаадно. Тем более, ей не повредит, - усмехнулся юнец, опуская на протянутую ладонь конверт с архонтским вензелем и кислоту. - Спроси не нужен ли ей в комплекте Элахиль, да я пойду.

Вечер 6 фрументума, балюстрада Было бы лучше для обоих. Но не сейчас. Руки оборотня сжимают крепче. — С тобой я есть. Есть. Тёплый и искренний, мягкий и непокорный, заботливый и прощающий. Раз за разом наступающий на глотку своим желаниям и целям, забывший о своём прошлом. Сейчас и здесь. Тем больнее заглядывать в будущее. В эту ночь он не отпустит его из объятий ни на минуту и убьёт любого старовера, если тот хоть краем глаза позволит себе посмотреть на его эльфа. ... 7 фрументума, 09:00 На стук дверь открыла рабыня. На пороге стоял светловолосый эльфёныш с приветливой улыбкой на бодрой физиономии. - Я к твоей хозяйке, - доложил ранний визитёр и заговорщически шепнул, на девичье ушко. - С любовным письмом и смертельным ядом

Вечер 6 фрументума, балюстрада Год назад он уже знал, что так будет. — Что бы ты изменил? - Я бы не поехал в Джейдер, - он держит его так, словно увидел в первый и последний раз одновременно. - А ты бы и не вспомнил обо мне. И никогда бы не приехал в Тевинтер. Никогда бы не делал то, чего делать не должен.

7 фрументума, 09:00 А потому миледи пошла спать. Для молодости кожи полезны не только жертвоприношения юных рабынь, но и продолжительный, здоровый сон. Сон который нарушили не ранее девяти утра, осторожным стуком в дверь покоев миледи.

На деле ошарашенный взгляд всего лишь выцвел и обиженно спрятался. К его отступлению путь был свободен. Он неловко переступил с ноги на ногу и, кинув последний взгляд на Тео, направился к выходу с балюстрады. Сейчас он уйдёт. А ты не можешь его остановить, не имеешь права. Использовать его чувства для достижения личных целей. Подло и лицемерно. Тебе не привыкать. Ты через стольких перешагнул. Сделай ещё шаг и забудь. Он отработал все затраты. Он пешка. Всего лишь винтик... - Пол! Наверное, оборотень ощутил волну из холода, ударившую в спину. Она толкнула, пронеслась на несколько шагов вперёд и опала бисером мельчайших ледяных осколков. Почти заморозила, в попытке остановить. На плечи ложатся руки. Обжигает холод, преобразуясь в мягкое тепло. Окутывает словно нежным плюшем и не пускает. Он резко разворачивает уходящего. Объятья всё сильнее. Он прижимает губы к седому виску, вдыхает знакомый запах: - Прости. Прозрачный жемчуг из замёрзших капель падает на белый мрамор и разбивается. - Если бы я мог вернуться на год назад...

- Традиции - это не только тот подвал, Пол, - по мере того, как Тео говорил, его голос приобретал уверенности. - Это уникальные наработки школ магии. Это редкие специализации не известные Тедасу. Это свободное обучение в Кругах. Это правда о духах и демонах. Это тысячи лет истории самой великой страны континента. Это сомниари, искусно перекраивающие саму Тень. И ты всё это сравниваешь с одним подвалом? Со свихнувшейся бабой, которая кромсает рабов, не в угоду богам, а в угоду своей извращённой прихоти. Ты с ней сравниваешь меня? Он поднял руку в рефлекторном порыве коснуться его плеча, но вовремя отвёл, дотронулся до лба и отмахнулся. - Что ж, ты полюбил не того, Пол. Он отшагнул. Спина прижалась к стене, отрезая пути к отступлению. Х

Грядущая власть не принесёт в Тевинтер глобальных перемен, она лишь изменит саму свою структуру. Вернёт вершины тем, кто их потерял. Возродит Дома альтусов и сомниари, почти истреблённых в эпоху Трансфигураций Гессариона. Она остановит войну, закончит Священный поход. Даст людям долгожданный мир, надежду на обновление и наденет новое ярмо. К власти придут те, кто правил со времён Дариниуса. - Никак, - звучит тихий ответ. - Тевинтер не перешагнёт через свои границы. Мы не способны вернуть прошлое величие Империи континента. Но в наших силах укрепить то малое, что осталось. Возродить страну свободной магии и сохранить суверенитет. Вынести прочь с наших земель Южную церковь и диктовать ей свои законы. Мы обязаны сохранить традиции, чтобы не превратиться в сырьевой придаток Орлея. Тевинтер слаб для завоеваний, но наши границы будут стабильны. Он смотрит на его разбитые губы, где разошёлся затянувшийся разрыв, и выступила капля крови. На лихорадочный блеск в глазах, на задавленный гнев, вдруг, вырвавшийся наружу: - Что она делала с тобой?

Он не отвёл глаза. Смотрел и видел в сером безмолвии ту самую черту, за которой пропасть. Которая разделяла их всегда и которая никогда не исчезнет. Она будет шириться до тех пор, пока не они потеряют друг друга на противоположных берегах. - Ты ждёшь, когда я скажу "да"... но я не знаю, - он разорвал контакт, почти что с болью, а синий взгляд остановился на далёком горизонте. - Это не весь Тевинтер, Пол. В башне Крассов никогда не было алтарей Древним. Номаран не верит ни в каких богов. Я знаю башни, где нет рабов, а только слуги. И даже Криспы, приверженцы Думата, не убивают жертвы, а лишь берут по минимуму крови. Я не оправдываюсь, Пол. То, что ты видел происходит зачастую. Но есть и другие. Тяжёлый вздох, и он теряется, как школьник. Он должен это сказать. Правда сейчас необходима. Она, как индикатор искренности между ними. - Но... в числе прочего... мы восстанавливаем статус староверов. А, значит, после смены власти этот алтарь, уже законно, возможно покроет кровь рабов.

Привычка обкусывать губы напомнила о том, что он так и не подлечил ссадины. Старая мелодия, которую любили по вечерам петь его люди, сама собой пришла на память. И он тихо напевал ее под северными яркими звездами. Все разошлись. Ушла на покой с грациозностью змеи миледи Борза. С вызовом в изумрудных глазах покинул зал миловидный алхимик. Умчался обличать во вредных привычках власть держащих ученик Антиквара. Мессир Оптат с мудростью всесильного удава в надменном взоре величественно удалился. От посторонних взглядов тайно скрылся демонолог и художник. - Если понадоблюсь, я к вашим услугам... Настойчиво терзала фраза, пока он обсуждал и отдавал приказы. - Если понадоблюсь... Отрешённость в свинцово-серых и безучастность. Ты увидел то, что видеть не следовало. Тот Тевинтер, который существовал века. Кровавый и жестокий. Тот первобытный мир расточительной и древней магии, что изрыгнула Бездна. Магии всесильной и отвратительной. Кто знает - может эванурисы тоже не гнушались ей. Но только Тевинтер возвёл её на алтари, восславил культ. Зачем ты спустился в этот кровавый хаос? Зачем примерил на себя? Зачем переступил черту? Из-за которой уже нельзя вернуться. Как оправдаться? Что сказать?.. Тяжёлый вздох. В груди за рёбрами кусок свинца. А ты скажи ему правду. Ту самую, которая легализует староверов. Ту самую, к которой ты так неистово стремишься. Он слушал заунывное пение, смотрел на ссутуленные плечи, на белый волос. И не мог сделать шага. - Пол... Слов не было. Что бы он не сказал, всё превращалось в предательство и циничную ложь. - Прости... И больше ничего. Он продолжал стоять, боясь даже коснуться светлой эльфийской ауры.