FOX69

Первые наброски плана были озвучены Трибун в обществе телохранителей отправился засвидетельствовать своё почтение префекту и назначить дату торжественного мероприятия, а команда могла попытаться добыть информацию из посторонних источников. ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________ Алхимические лавки Можно узнать в какой из них готовят и продают лекарственные средства для Дома Сикстус. Обойти 10 лавок (Влияние/гипноз). Половина или больше бросков с успехом достигают цели. Для дополнительной информации: можно поговорить с каждым алхимиком (Влияние -30, гипноз -20) Таверны Обойти 10 заведений (Влияние -10/гипноз) и узнать место, где играют с большими ставками. Половина или больше бросков с успехом достигают цели. Дополнительно: поговорить с каждым тавернщиком и узнать как туда легально пробраться. (Влияние -30,гипноз -20). Жена и сын Последить за домом. Винодельня Отправиться на винодельни, которые находятся за городом и попробовать пробраться в винные погреба. (Влияние на охрану -10 или управляющего -20). Рабы Поговорить с прислугой, выходящей из дома.

- Обожаю рауты, - произнесла энтроп. - И кулуарные сплетни. Всем известно, как чистота крови наследников будоражит чужие умы. Да, ему было известно. Потому что в его жилах текла другая кровь. Потому что он на собственной шкуре испытал унижение от таких, как она. Но у него было кое-что другое. Доставшееся не по праву рождения, а выдранное у жизни силой. Никто бы не упрекнул его в ленности и слабости, никто бы не поставил в укор неумение сражаться. Он был хитёр, жесток, безжалостен. Он прошёл по головам многих знатных альтус и заставил их спуститься с небес. За спинами разжиревших, беспомощных наследников сновидцев, погрязших в гордыне, он без сожаления перегрызал горло особенно беспечным. Будучи альтус, Номаран никогда не брал в расчёт происхождение приближённых. Достаточно быть сильным магом и амбициозным политиком, чтобы покорить его сердце. Теодору Крассу-Шармаль это удалось. И нынешние титулы были тому доказательством ещё при действующем архонте. - Вы непременно должны там оказаться, миледи, - с располагающей улыбкой качнул головой трибун. - Быть может, мессир, вам по-дружески обратиться к мессиру Сикстусу с предложением пообщаться вашей молодой, но талантливой целительнице, - взгляд снова задержался на Кристабэль, - с его целителями? В рамках обмена опытом. А молодую и талантливую может вполне сопровождать её совсем не талантливый, но старательный подмастерье, - ткнул себя в грудь сомниари. Мессира развеселила шутливая забота сомниари, он засмеялся и сказал: - Я просто уверен, что мессир Сикстус не откажет мне в этой просьбе.

- Признаюсь, я бы не отказалась лично устроить здешнему префекту смертельный сердечный приступ... - Мессир Крисп рассматривал в качестве награды усиление Дома Борза за счёт активов Дома Сикстус, после его падения, - улыбнулся трибун, подогрев интерес миледи к судьбе её врагов.

- Да, но это будет не совсем инспекция, - ответил сомниари трибун. - Шастать по башне не получится. Если и получится, то не в качестве группы кураторов. Скорее всего это будет дружественный визит с обсуждением дел текущих, которые имели несчастье осложниться. Но я могу привести кого-то из вас на торжественный раут, обязательно проводимый префектом провинции в честь приезда посланника архонта. Он состоится в ближайшие дни.

7 фрументума, 10:00 Сбор. Дом Сикстус В апартаментах трибуна Трибун сегодня не спешил. Он выспался. Принял ванну, выпил кофе, выкурил трубку, позавтракал, потренировался с Элахилем на мечах и сыграл с "подарком" Оптата в шахматы. Теперь, зомби был бессменным часовым, а второй гвардеец мог ночью спать. Какие удобные горизонты открывает перед нами бессмертие. Подумал трибун и, накинув мантию, отправился на собрание. Как и в первый раз, после перемещения в Тень в копию холла, он постарался разместиться так, чтоб видеть сразу всех и без лишних предисловий приступил к изложению фактов: - Итак, официальные данные по объекту. Примус Сиктус, 60 лет, префект сей славной провинции, в которой мы путешествуем, и города одновременно. Член Магистериума. Главный Инспектор Кругов магов Империи по ограничению теологического влияния прошлого, с целью внедрения прогрессивных идеалов, а проще, занимающийся подменой традиционного тевинтерского южным. Альтус, последний наследник рода, убеждённый андрастианин, готовый пожертвовать на свои религиозные убеждения больше, чем хотелось бы. Магия Духа. Содержит внушительный штат личных лекарей, ибо имеет больное сердце. Поэтому, вариант с ядом представляется мне не самым удачным, кто знает, на что способны его целители. Косвенное воздействие на его состояние будет более оптимальным. Завсегдатай игорных домов. Есть сын Август, 15 лет. Мессир Сикстус настойчиво прочит его в магистры. Содержит обширные плантации винограда, занимается виноделием. «Сикстус премиум» - весьма недурственный купаж из поздних сортов. Надо будет заказать. Пару бутылок... Так. Я отвлёкся. Жена Лукреция Валерия, 50 лет, альтус из знатного Дома Валериев. Силовая магия. В своём раннем замужестве была бесплодна. Потом, вдруг, резко родила. Может, Создатель дал, а может, кто другой. Пока, здесь мутно, надо разгребать. Владелица рынка рабов на восточном побережье. Несколько раз в имении вспыхивали бунты рабов. Поговаривают, что миледи, несмотря на любовь своего мужа к Пророчице, не следует заповедям оной. Здешняя Владычица Преподобная мать Петра – настоятельница храма Страстей Пророчицы – нелестно отзывалась о сей миледи. Будучи ставленницей самой Гортензии (Верховная Жрица) – да, и такое может быть при власти нашего архонта – она имеет прямые сношения с Орлеем. Что нам может быть на руку. Владелица публичных пляжей «Золотой берег», доставшихся в наследство. Имеют 4 судна: трёхмачтовые фрегаты, в основном для перевозки груза вин, масла и рабов. В приоритете: полная ликвидация на основании противозаконной деятельности. Чтобы сфабриковать дело для суда нам нужны точные и неопровержимые улики, которые, я надеюсь, мы найдём. Допускаю убийство одного и арест другого. Оставшийся наследник в опальном Доме власти иметь не будет. Что мы можем использовать: - Его сердечную болезнь. Но с предосторожностями, ибо я уже сказал, чем оно грозит. Можно подставить лекаря, только найти ему убедительную мотивацию. - Азартные игры. Карточный долг. Хотя, вряд ли самый богатый человек не оплатит проигрыш. Но как вариант с возможной потасовкой. - Узнать как можно больше о жене и сыне. Смущают меня её скоропостижные роды. - Наведаться на винодельню. Проверить погреба. Не знаю. Может что-то есть. В таких местах удобно что-то прятать. - Использовать рабов. Узнать причину бунтов. - Вполне возможно, в процессе появится что-то ещё. Вопросы, господа?

Глава 3 Провинция Валариана. Город Лукус Астурум. 6 фрументума Поздний вечер, +27, усиливающийся береговой бриз 6 фруметума, 23:55 После «Трёх собак» было ещё две таверны, в которых ютились высокопоставленные гости столицы, стойко перенося тяготы крестьянского быта. Кому-то было не привыкать, кто-то вспомнил былое, кто-то основательно забыл, а кому-то луковый суп, таз вместо ванны и соломенные тюфяки стали наказанием за прегрешения в роскошной жизни. 6 фрументума, поздним вечером группа кураторов, наконец-то, добралась до городских предместий, а к полуночи поселилась в прибрежной гостинице «Морской конёк», которая нависала над гладью моря, покоясь на каменном уступе. Строение напоминало замок и от него сквозило ферелденским стилем. Кто и когда рискнул нарушить тевинтерский план застройки неизвестно, но данная гостиница являлась одной из лучших в городе. Правда, поговаривали о привидении старухи, которая бродит в подвалах замка и тихо завывает по ночам. Лукус Астурум был вотчиной префекта провинции Валариана, того самого Примуса Сикстуса, которого предстояло низвергнуть группе оппозиционеров. На этот раз объект был не торговцем лириумом, а человеком известным в политических кругах, влиятельным и уважаемым. Тем сложнее к нему и его семье подступиться, тем более, проблемно обвинить в земных грехах. Он имел все мыслимые блага и поддержку многих, поэтому, грязь на белье должна быть по-настоящему грязной, а скелеты в шкафу многочисленными. Касаемо самого города, то Лукус Астурум был щедр, загорел, жарок, радостен, пропитан винным весельем, как и все прибрежные города субтропиков, разбалованный ярким солнцем, тёплым морем и белыми пляжами, а театры, бальнеокурорты, фамильные апеласьоны, парки и сады в немалой степени зависели от наполняемости крупнейшего рынка рабов на юге. Гостиница "Морской конёк" Сенешаль заведения удивился прибытию имперского трибуна в столь поздний час. Он сетовал о собственной неосведомлённости и суетливо раздавал указания горничным, слугам и рабам. Сбор был назначен на десять утра в обширных трибунских апартаментах.

- Отчаянный был старик, - пробормотал под нос, особенно того не скрывая, пора рылся за ритуальным ножом в одеждах. Послушное начальство являло собой всю суть тевинтерской иерархии, положи ему палец в рот, когда попросит - отдаст душу демонам из благодарности. И не мальчишке здесь обмануть бывалого старика своей лестью. - А, вот он. Да он и есть. Хотел сказать любимый внук старого Шармаля, но передумал. Здравствует себе в Неварре, трупы по дому гоняет. "Негоже мешать искусству морталитаси стихийными хлопушками". Припомнил Тео гневные слова деда и промолчал. Слишком уж ответственным и увлечённым выглядел мессир Оптат. - Лучше бы ему в бане не раздеваться, хм, - делая аккуратные надрезы по ключевым точкам, прикидывает в уме будущий результат. Лицо будет в порядке, а вот беспокоиться о телесных недугах.. к черту, замотается получше, а вонять не будет - Оптат работал чисто и не терпел халтуры даже от себя. Будет вам телохранитель, мессир начальство, красивый и новенький. Хотя, право, лучше бы оставили кунари для устрашения и величия. Никакой храбрости в молодом поколении, никакого полёта души... А ещё лучше бы ему с некрофилами не встречаться. Но я за этим прослежу, мессир, и сохраню от посягательств разных извращенцев. Подумал трибун, соглашаясь с любыми рекомендациями некроманта по дальнейшей здоровой жизни трупа. Главное - вонять не будет.

- А нельзя было позвать сразу? Тела портятся со временем, - приходится объяснять прописную истину. Рядом с ним не мальчик из скрипториума, а человек военный, должен знать, как выглядят тела павших на следующий день. Лёгкий подъем тел на поле боя некроманту почти всегда по плечу, а вот для отсроченного, да не подготовленного должным образом тела требовалось мастерство. На такое способен редкий маг, сведущий в нестандартных приёмах. - Какое для вас счастье, что у вас есть я. - Вы, как всегда, правы, мессир, - начальство проявило безропотность и толику лести. Искусство дипломатии порою творило чудеса. Хотя, не в случае с Оптатом. Но попробовать стоило. - Прошу прощения. Как-то упустил вчера. Так и не постиг основы некромантии, за что не раз заслужено терпел упрёки деда. Он посмотрел со спины на постигшее его "счастье" в лице агента Криспа и прикинул, как скоро любителя мужчин и эльфов прибил бы тот к кресту.

- Пойдёмте, - зовёт трибун и увлекает магистра за собой. В дальний конец конюшни, где под навесом лежит тело гвардейца, сраженного мечом кунари. - Не сможете поднять со всеми функциями, хотя бы на неделю? - интересуется стихийщик и указывает на почившего. - Сейчас, будет сложно найти преданного человека, а принимать наёмника в наш коллектив я не имею права.

- Наверное, я всё-таки на сегодня воспользуюсь любезным предложением миледи-энтропа. Её каретой. - Хорошо, - чёрная перчатка огладила шею вороного. - Впереди два дня пути. Постарайся восстановиться за это время. Ты мне очень нужен, Сейферт. Рука крепко удерживала поводья - магистру было по душе послушание, а не своенравность. - Salve*, мессир Оптат, - обратился к прибывшему со стороны моря некроманту трибун. - Мне нужна ваша помощь. Сейчас. Он глянул на своего телохранителя, тянущего подпругу каурой лошади, и вернулся к тёмным глазам морталитаси. доброе утро*

К трибуну потрёпанный сомниари с Краснопёркой в поводу присоединился одним из первых, всё так же опираясь на посох. - Ты в порядке? - Красс обратил внимание на бледный вид сомниари, опирающегося на посох, как на костыль. И именно Элахилю предстояло первым принять для себя факт присутствия кукловода в своей жизни, уже навьюченная лошадь господина некроманта была к нему ближе. Он принял. Спокойно. Как и учил хозяин. Незаметно накинул теневой щит, склонил голову в приветствии и даже в очередной раз не откусил пирожок.

4 фрументума, 09:00 Спал ли он в эту ночь? Трудно сказать. Но в семь утра трибун вернулся в свой холодный номер, умылся, связался в легатом Корвусом и принялся за сборы. А ровно в девять ждал во дворе всю группу. Пристально выглядывая старого некроманта. Элахиль уже сидел на лошади и доедал третий пирожок подаренный хозяйской дочкой.

Длинный путь в тёмном стрёмном коридоре крадучись Когда он выходил из комнатки в пол четвёртого утра в заснувшую таверну, он даже предположить не мог насколько Пол был прав в качественной оценке коридоров заштатных таверн недавно горевших. Первым под босую ногу попалось что-то липкое, назойливо сопровождавшее его два метра. Оторвав от подошвы печёную картофелину, магистр возблагодарил Создателя, что это не дерьмо и пошёл дальше. Следующим на его пути встал стул. В кромешной тьме, оставленный каким-то предусмотрительным человеком, для осложнения пути. С достоинством сразившись с мебелью, он победил малой кровью, отделавшись занозой и царапиной на голени. Потом три метра боги посылали ему покой, а с уст срывались не молитвы, а разные эпитеты в своей немалой массе адресованные хозяину тех апартаментов, которые он специально выбрал на противоположном конце коридора. По окончании трёх метров боги несправедливо лишили своей поддержки, и он нечаянно наступил на полу собственной мантии. Здесь снова было много разных слов на низком тевене, и мучительный подъём после затяжного падения. Впереди ещё половина пути, а магистру уже хотелось вернуться. Но скрепя сердце он двинул к цели, ибо цель была достойна страданий. Почему когда кошка ложится в тёплом уголке, она не заботится о своих членах, она небрежно их раскидывает и считает, что люди её обязаны обходить? А вот, не обязаны. А люди, которые ищут вожделенной цели во мраке, не обязаны вдвойне. Когда раздалось истошное "мяу!", он ринулся вперёд на страх и риск. И уже у искомых дверей, хватаясь за деревянную ручку, испытал окончательное удовлетворение от прогулки крадучись. Заботливо оставленный дочкой трактирщика на табуретке таз с водой для умывания вылился ему под ноги и покатился в угол. Он заскочил внутрь и плотно закрыл дверь. И в этом месте, хозяин комнатёнки, мог услышать много интересных подробностей из сексуальной жизни центурии и даже легиона, пока не прекратил поток стихии объятьями и поцелуем. - Это самый стрёмный коридор, который я встречал за 36 лет жизни, - шепнул усмирённый гость, прежде чем повалить хозяина на узкую кровать.

Берег => таверна "Трёх собак" — Тео, я все понимаю. — Серьезный кивок. — Но теперь… твоя очередь красться в мою комнату по стремному темному коридору. - Красться. В комнату. К эльфу. По стрёмному и тёмному коридору, - магистр изображает возмущение, следуя за обнаглевшим эльфом. Замирает в паузе на пике притворной ярости и скатывается в омут до самого дна на волне покорной пушистости. - Ладно. Не такой уж он стрёмный и тёмный. Не утрируй. Они возвращаются в таверну. За ними тащится питомец некроманта и по приказу замирает под навесом вместе с лошадьми. Чтоб не испортился от дождевой воды. Лошадкам неуютно от незнакомого запаха, они похрапывают и переминаются с ноги на ногу. Тут же под навесом лежит труп Эмиля - гвардейца архонта и телохранителя. Утром надо попросить хозяев, чтоб позаботились о теле или... но это завтра. Нет, уже сегодня. Спать остаётся часа три -четыре, а ещё по коридору красться. В общий зал заходят по отдельности. Следы пожара хозяева ликвидировали, как могли. Осталось побелить и поменять обгоревшие занавески. Полусонный Элахиль сидит у входа за столом и поджидает хозяина. - Чего не спишь? - рука в перчатке ерошит светлый волос. Мальчишка встрепенулся, подскочил. Дождался. Вроде, всё нормально. - Уже пошёл. В шесть всех будить? - на часах три ночи. - В восемь, - трибун сегодня щедр с учётом стрёмных коридоров, и отъезд намечен на девять утра. Эльфёныш, запинаясь, уходит в свою комнату, магистр - в свою.

На берегу — Муже- что? А! Это то, что мы… Кажется, эльф только что обнаружил, что говорит прозой. Он смеется. Да. Оптат точно не окажется в числе его поклонников. К тридцати девяти как-то поздно расстраиваться, что кому-то в тебе что-то не по нраву. Особенно когда в твоем сердце столько подтверждающего твое существование тепла. Легкий поцелуй касается щетины. — Оптат — он был на войне. Кажется, повоевал неплохо так. К чему бы это было сказано? Трибуну не очень весело. Традиции его страны диктуют свои законы. И он бы не слукавил, сказав, что потеряет всё, если к его интимной жизни отнесутся пристально. Скандалы не укрепляют власть. Но он улыбается в ответ: - Думаешь, все кто были на войне, испытывали к эльфам тёплые чувства? Многие прикрывались ими на передовой. И это повсеместно. Для таких, как Оптат, как Борза, ты, милый мой, и Эли, всего лишь расходный материал. Не обманывайся их вынужденной снисходительностью. И никогда им верь. Корова продолжает торчать на берегу аки истукан. Жаль разрушать это тело, хоть дух в нем уже иной. - Может, пусть послужит теперь Империи. Назначим триарием прибрежной пограничной заставы... Тео, — вдруг остановился эльф, вспомнив, что не сказал кое-чего. — Я не испугался. Я… Заигрался. Напился этого эля. Рука совершила неопределенный жест раскаяния. — Ну ты сам виноват. Я ждал тебя в твоей комнате Мор знает сколько времени. И когда явились эти… идиоты вчетвером на полный дом магистров… Пол вздохнул. — Знаешь, когда была армия, было как-то проще. Что ни делай, а все равно я триарий, ты центурион. Всё. Сейчас так не получается. - Ах, значит, я ещё сам и виноват, - возмущается коварный тевитерец, находит мочку обрезанного уха и прикусывает. Разворачивает к себе лицом и снова обнимает. - Да, в армии было проще. тогда, я точно знал, что будет завтра. Сейчас - я бы не поручился и за минуту вперёд. Пойдём. Не дурно было бы поспать до утра, чтобы из седла не падать.

На берегу - Будь воля Оптата, он мне такую "компанию" устроит, что я потом несколько лет не отмоюсь, - он продолжает обнимать и греть, и греться. - Он презирает эльфов. Но ещё больше он презирает мужеложество. Так что, я для него лакомый объект для сплетен, с двойной выдержкой. А кунари... не знаю. Может, заморозить и разбить. Или духовной темницей в муку перетереть.

На берегу Плевать. Чего хотел ты. Чего хотел я. Один оправданно рисковал. Другой предусмотрительно опасался. Один бескомпромиссно приказал. Другой подверг сомнению. Теперь не важно. Он сам забыл чего хотел. Как хорошо сейчас, наверное, в "Солнечной долине". В тепле и неге чистых простыней. Ты помнишь, Пол, те простыни? Которые лихорадочно сжимают пальцы. Твой шёпот, твои стоны, твои мольбы... ещё... безудержная страсть, дурман... - Пол... - наверное, ты чувствуешь напор воспоминаний со спины? Чего-то я хотел спросить и сделать. - Пол, - дыхание перехватывает, удары сердца чаще, - нам надо, - что-то нам точно надо, но я не помню. Хотя, вот только помнил. - Нам надо... - вспомнил после поцелуя, - ... что-то с коровой сделать. Не можем же мы его с собой таскать.

На берегу Пол улыбается и закрывает глаза, слушая его голос. Он ведь совсем рядом. Обнять? Наверно, все разошлись? Разве что Эли… Эли. Испугался? — А может, я хотел этого? Эльф не поворачивается, но тихо смеется. - Чего ты хотел? - ладони в чёрных перчатках обхватывают плечи эльфа, перебираются вперёд и плотно прижимаются к груди. На берегу нет никого. Только эльф, человек и мёртвый кунари. Дождь, догорающий драккар, осенний холод. В тисках объятий нежность и тепло. Из них не вырваться. Щетинистая щека сдвигает мокрую ткань капюшонов и льнёт к гладкой мокрой коже. - Чего ты хотел?

На берегу Дождь не прекращался. Со стороны южных земель потянуло холодом. Трибун поёжился. Походная мантия давно намокла, по спине текло и сапоги покрылись грязью. У береговой линии в сполохах огня стояли две фигуры. Мёртвого кунари и живого эльфа. - Чего ты испугался? - за плечом Пола, совсем рядом, раздался тихий голос. - Неужели ты думал, что я из тебя делаю приманку?

Ну вот, совсем другое дело! Скатертью дорожка, гости дорогие - а это вам чтобы не заблудились! Огромный файербол взмыл в небо и врезался в корму чуть повыше ватерлинии, пробив в обшивке приличных размеров дыру и взорвавшись где-то внутри вражеского корабля. Вслед за первой огненной вспышкой возникла вторая, и сгусток разъярённого пламени, сорвавшийся с пальцев юного эльфа, направленно врезался в пробитую дыру и окончательно разрушил трюм. Эли злорадно усмехнулся. Все пироманты немного демоны, а огненное шоу их возбуждает. - Здесь мы закончили, - устало сказал трибун, глянул на оборотня и отвёл взгляд к тонущему драккару. - Возвращайтесь в таверну. Попробуйте выспаться. Завтра нас ждёт долгий путь.

На берегу Шестеро рогатых покосились на голову командира и отступили. Перед ними лежала та часть стена, в которой содержался план разведки. Теперь, бесполезная и жалкая. Они лишь исполняли его приказы, чётко следуя инструкциям. Теперь, инструкций не было. Все шестеро покосились на маленького седого эльфа, являя в сем походе самый опасный момент, и... дружно развернулись. Через двадцать минут они отчалили, чтобы через тридцать минут сгореть заживо. - Элахиль, миледи Кристабель, сожгите их, - сказал трибун, не отрывая взгляда от кормы корабля.

5 фрументума, около 02:00 Их было шестеро на берегу. На фоне яркой лунной дорожки, на воде хорошо просматривались рогатые головы. Поодаль стоял драккар, зарывшись носом в песок. На его изогнутом форштевне светил фонарь. - Стен? - донеслось до победителей, шагавших во тьме к кораблю.

— Думаешь, испугаются? - Вряд ли, - улыбается трибун. Прошли те времена, когда ты доверял мне, Пол? - Скорее растеряются. При их чёткой организации потерять командира - равносильно поражению. Но кунари тоже нужен свет. Вдали он брезжит двумя слабыми пятнышками. На них, не разбирая дороги и проваливаясь в какую-то жижу и неровности, и шел посланник мира с рогатым подарочком обезглавленной армии. Следом за ним шагал трибун и арьергард.

Карандашом было записано на листке бумаге и передано в таверне трибуну. - Приготовьте лошадей, мессир. И карету. Трибун принял записку и прочёл, подтвердив недавний доклад карашока. - Пол, - позвал он своего верного триария, - давай, попробуем скотину испугать. Стена у них теперь нет, посмотрим насколько крепок их дух без командира. Пусть валят назад. А я предупрежу Корвуса, чтобы выставили здесь кордоны. Нечего тут тварям рыскать. Красс подошёл к огромному серому трупу, отсёк голову вожака стихийным мечом и бросил оборотню. - Давай, ты. Образ эльфа-виддатари им ближе. Меня они что-то сегодня невзлюбили, - усмехнулся Красс, дезактивируя меч. (Влияние)

- Скажет. Ещё как скажет, - звучит негромкий голос. И струна, соединяющая кунари и полуэльфа. Ну что ж, говори, серокожий. С тебя спрашивает трибун Красс-Шармаль. Твоя обязанность - ответить на любой его вопрос. Любой, карашок. Теперь он - твой стен. Красс смотрит на сомниари глазами центуриона. Задержался боец в декурии, пора бы в опционы. Стойкость ученика Антиквара подкупает. Он благодарно кивает. Терпи, боец. Шрамы воину к лицу. Он убирает "ледяную руку" и слушает рассказ на кунлате. Отрывистые, скупые слова слетают с серых губ, которые трибун озвучивает всем: - Бересаад. Разведчики. Декурия. Ещё осталось шесть. На берегу. Отправлен карастеном таама из-под Марнус Пелл... Собрать информацию о подходящих войсках империи с севера. Кунари замолчал. Он отчитался перед командиром. Стен похвалил и одобряюще похлопал по щеке. Красс дал отмашку сомниари, чтобы разорвал контакт и не тратил больше силы. - Спасибо, Сейферт. - Ataash varin kata!* - сжав зубы, злобно бросил серый, наконец-то, увидев перед собой врага. - Nihil, - по-тевитерски отрицательно ответил человек. - Katara dathrasi**. Лежащий рядом меч, покрылся крупными кристаллами магического льда и превратился в металлическую стружку. - Asala... bas saarabas katara*** - чёрные глаза заволокло страхом, волевые губы дрогнули. - Parshaara vashedan****, - изморозь покрывает шею и горло жертвы. Удушье наступает за несколько секунд. Гиганта изгибает судорога. Он умирает слишком быстро. Было бы у трибуна больше времени, он устроил бы пленнику долгую смерть в память о тех зверствах, которые творили воины таама с имперскими магами, но у прибрежной полосы стоит драккар с пол дюжиной коров. *в конце ожидает слава / **ты умрёшь как свинья / *** душа... ты сдохнешь маг / ****заткнись, дерьмо А во дворе, у плетёного забора, трактирщица целует руки красивому молодому человеку в благодарность за потушенный пожар. Она не знает, что парень нем от рождения и не ответит на её вопрос - не пострадал ли сам. В порыве благодарности она опускается на колени перед демонологом. Рядом её муж с ведром воды смотрит на спасителей, как на Андрасте. Он тоже маг, но всей его магии хватает лишь на быстроходное сусло для сидра.