FOX69

Штабная палатка Фьюри не без удивления посмотрел зайчику вслед, почесал место поцелуя и расплылся в совсем уж широкой улыбке. У бунтующего дикобраза на таком душевном подъёме командования не было ни шанса. Операционную сдвинули, диссидента подцепили, едва ли не закинув на плечо, и усадили на стол. Обиженно шмыгнул нос, а глаза с укором покосились на высшую особь. Вот так, эти доминанты всегда, берут и доминириуют. Хватают и кладут куда хотят. Уставился на непреодолимую грудь командования, надулся и замолчал. Даже поцелуй зайчика не помог справиться с досадой от собственной беспомощности.

Штабная палатка - Нельзя, - отрезал командир, - ты только после операции. Тебе нужно лежать на ровном, хотя бы пока не осмотрит Айзек. Пациента поставили и подтолкнули к столу. - Там тоже ровно, - буркнули в ответ и отвернулись к столу. Попытка закорячится на высокий медицинский агрегат провалилась. Нога съехала с перекладины, и пациент ухнулся подбородком о твёрдый пластик. Глухо промычал от боли и прочно зафиксировался у края. Неизвестно, что сейчас для пациента было безопасней - спуститься вниз или восходить наверх. Поэтому, переступив несколько опор, удерживающих мини-операционную, вредный грызун съехал под стол и приткнулся поверх одеяла прямо на полу.

- Куда ты спешишь? - даже добавь она обращение "химера", которое так и льнуло к фразе, оно прозвучало бы заботливо и нежно. - Я не спешу, - ответили с низов, - я хотел вот... Договорить на позволили. И потому же Фьюри только закатил глаза, наклонился и подхватил нестоячего грызуна под живот, потянув наверх. - Я сказал, сидеть, а не ходить, - заметил он, посмеиваясь, и поглядел на зайчика, - Я унесу, - и согласно кивнул, - Езжай. Подхватили, потянули. - Я не хочу, - раздалось жалобно. Колючки прильнули, остался только мягкий дикобразий живот. - Туда на стол. Можно я вон там?.. - взгляд был устремлён на командирское ложе.

Штабная палатка - Рада видеть тебя, - осторожно поприветствовала больного, сдерживая смех. Почему-то сочувствовать или переживать за жизнь Тодда не получалось, побывавшего в надёжных руках, и все эмоции Сатар были окрашены радужными теплыми оттенками. И он тоже был рад видеть. Он сегодня радовался исключительно всему. Лучу солнца, стакану воды, кубику сублимата, юному натуралисту, кваке, шапочке и, конечно же, командиру с механиком. Когда ты понимаешь, что выжил, радуешься даже мухе ползущей по стене. Но делать нечего, пришлось вступить в сражение с футболкой, не обращая внимания на наблюдателей. Это было поистине впечатляющее зрелище, которое превратило майку в растянутый мешок, а питомца в бледную пошатывающуюся статую. Зато сам. Головокружение, тошнота, зато сам! Непреодолимо захотелось лечь, но не на операционный стол, а на... да, вот как раз на командирский спальник, мягкий и призывно распахнутый. Но до него надо как-то добраться. Стянул одеяло и оттолкнулся от стола. Зря. Потому что ноги подкосились и идти дальше не захотели. Бухнулся вниз, благо не на переломанную руку, успел убрать, и растянулся на уголке одеяла. Замер. Сейчас, опять будет ругаться. Ощетинил колючки и приготовился обижаться.

Штабная палатка За изучением артефакта пациента и застал вернувшийся командир. Лишь когда артефакт упокоился на коленях, Фьюри, хмыкнув, шагнул через порог. Он кинул на стул комбинезон, распаковал трусы и майку и протянул химере. - Меняю, - с улыбкой кивнул на шапку, - Помочь? А он и не заметил его прихода. Вздрогнул, когда почти над ухом раздался знакомый голос. Хорошо, что полыхнувшие уши частично под повязкой и не выдают смущения фетишиста. Зато язык застрял на половине фразы: - Я ни ха... ниха... не хотел я. Возьми, - шапочка была бережно поднята с колен и с виноватой улыбкой передана владельцу в обмен на нижнее бельё. - Я сам, - помощь сразу отверг по неоднократному примеру опекуна. Откинул одело, свесил ноги и сполз на пол. Босые ступни шлёпнули о тёплый брезент. Придержался здоровой рукой, утвердился в новом положении и прикрыл глаза, чтобы не видеть, как закружились предметы в палатке. Трусы сопротивлялись целых шесть минут. Цеплялись за ноги, мялись, падали, презрительно щёлкали резинкой - вообщем, вели себя отвратительно. Борьба была не равной и через шесть минут и вечность обессиленный питомец повис на операционном столе в кое-как натянутых трусах.

Штабная палатка Биолог с сомнением поглядел на пациента и кивнул. - Только осторожно. Я принесу тебе одежду. Он плюхнул сырую шапочку на одеяло больному, вышел следом за лаборантом и уже через минуту с комплектом нижнего белья и новым комбинезоном снова заглянул в палатку, выясняя, как дела со сменой положения в пространстве. Шапочке улыбнулись. Проводили взглядом утопавшую сиделку и начали подниматься. Медленно. Осторожно, как приказано. Привстал на локоть. Зацепился за край. Подтянулся. Одной рукой. Уселся. Сам (сила: успех). Довооольный. На физиономии вся радость бытия, словно только что совершил подвиг. Пока нет хозяина шапки, можно уткнуться в пушистый ворс носом и втянуть его запах. Неосознанно. Потому что так хочется. Запах особенный. Единственный, который будоражит и возвращает пласт воспоминаний приятных и горьких одновременно. Тяжёлый вздох и пушистый раритет укладывается на колени. Сверху ладонь, на мокрую шерсть. И снова улыбку рождают воспоминания. Не было бы бинтов на голове, непременно бы напялил по самые уши, как тогда на озере...

- Ты как? - заглянула в палатку встрепанная физиономия лаборанта и только потом заметила Фьюри. - О, хорошо что ты вернулся! У нас есть ведро, а то канистра не тонет! Приятелю помахали рукой, квакой и банкой одновременно, чуть не обронив всё хозяйство. - Вспомнишь, дикобраз, - во всяком случае, координатор очень на это надеялся. Собирать такие вот осадки из собственной группы по всей пустоши не хотелось. Фьюри ободряюще сжал плечо больного и обернулся на голос. - Фьюри, - краем подбородок ткнулся в тёплую ладонь на плече, а глаза умоляюще уставились на командира. - А мне ещё нельзя вставать? Или хотя бы сидеть? И я хочу комбинезон. Тоже. Квака наконец-то сообразил, что из пальца он ничего не высосет и, обиженно скосив лупалки, плюхнулся на дно банки. Пленник с облегчением вздохнул.

Лагерь, 11:30+ Тот улыбнулся в ответ и нажал на нос подопечного как на кнопку. - Молодец. Вспомнил что-нибудь? Вмешиваться в отношения с Квакой не спешили. Самостоятельность - верный шаг к восстановлению сознания. Активация "кнопки" сгенерировала новую улыбку. Так когда-то в далёком детстве с ним общалась дупликатка, которую он называл "мамой", а доминант, такой же как Фьюри, никогда не был для маленькой химеры "отцом". Фьюри был. Отцом. Кажется. Нет, точно был. Хотя, и ругался. Правда, за дело. - Вспомнил, - палец потянули наружу вместе с квакой, но вовремя опустили обратно в банку. - Много чего. Но... - по бледному лицу пациента пробежала болезненная гримаса, - я не помню, что со мной случилось. Совсем не помню, - он с досадой вздохнул и уставился на дрыгающееся настырное тельце, решившее пообедать человеком.

Лагерь, 11:30+ - Как жизнь? - поинтересовался командир у юного исследователя, шагая через порог. Он подошёл к койке, подцепил пальцами подбородок пациента и наклонился, разглядывая зрачки. Зрачки в голубом обрамлении адекватно реагировали на источник света из палаточного окна и предсказуемо сузились на раздражитель. В уголках губ застыла растерянная улыбка, а палец попытался освободиться от беззубых челюстей кваки. - Жизнь лучше, - ответили куратору и улыбнулись, уже осознанно радуясь приходу старшего.

На мосту Социолог решил взять инициативу в свои руки. — Привет, — дружелюбно сказал он, принимая во внимание тот факт, что скрининг эмоций показывал доверие и настороженность. — Понимаете меня? На заговорившего человека обернулось в два раза больше голов. Некоторые птички закурлыкали и захлопали крыльями. Что-либо понять из их недоразвитой речи было решительно ничего невозможно.

На мосту — Китни, не смогу выйти к тебе на встречу. Путь прегражден поицами, о которых говорил Фьюри. Попробую нададить контакт. Ландау сделал несколько шагов вперед, ожидая, пока кто-нибудь им заинтересуется. Никто особо персоной доминанта не заинтересовался, кроме того что подозрительные взгляды круглых глаз стали чаще обращаться в сторону человека.

Вместе с долгожданным сублиматом дали какую-то живность в банке. Зовут квакой. Не успел болящий доесть и спросить "а кто такой квака?" как лохматый естествоиспытатель рванул наружу. Пришлось поставить банку с Квакой себе на грудь и заняться наблюдением за повадками земноводных. К приходу накупанного командира техник-биолог знал о кваке много интересного. Оказывается оно умело мимикрировать, есть шкурку от фрукта, показывать зелёный язык и прикольно булькать. А если сунуть в банку палец - присасывалось и висело. За этим занятием его и могли застать вошедшие в штабную палатку.

Он бы предпочёл кубик сублимата, чтобы набить желудок сразу, пусть и безвкусной пищей, но ему снова сунули дары тропиков. Видимо, посчитав более ценным продуктом в процессе регенерации нервных тканей. - А кто такая "попа"? - вторую половину для анализов уже жевали вдумчивей и медленней.

- Еще как едят! - ухмыльнулся добытчик. - Жаль, что осталось так мало, я потом еще наберу, у озера их много! Ди сноровисто разрезал шарик, обнажив белую сочную мякоть. - Вот, держи. Кожура у него несъедобная, как подмётка, но может Фью придумает, что с ней делать. А вот эти белые дольки вкуснющие! И жажду хорошо утоляют, сам проверял! Шариком завладели, выкусили мякоть и тут же проглотили. Для выздоравливающего одного шарика было явно мало. - Фью придумает, да, - кивнули биологу, попутно попробовав жевать кожуру.

Утро, лагерь Сбежавший на поиски пропитания лаборант вскоре вернулся - с водой, кубиками и... - То, смотри что у меня есть! - Свободной рукой Ди подбрасывал два лилово-розовых шарика. Жонглер из него, прямо скажем, был аховый - один из шариков тут же шмякнулся наземь и растрескался (ловкость 84). Пробормотав "а этот на опыты", биолог подцепил его носком ботинка и метким пинком загнал прямо на лабораторный стол (ловкость 2) - Гоол!!! Болящий представление оценил и рассмеялся, но есть хотелось зверски: - А это едят? - спросил, подозрительно посматривая на возможный источник калорий в руках лаборанта.

09.05, полдень Сегодня изгоям предстоял насыщенный день и ждали неотложные дела. 1. Сначала предстояло разобраться с вопящим попотамом. Гуманным (транспортировать к озеру и воссоединить с природой - 100 оо) или не гуманным способом (упокоить тварюшку и заняться разделкой туши - 50 оо). 2. Следом, на повестке дня стояло решение задачи по обеспечению функционирования дезактиваторной установки (найти источник воды - 50 оо и энергоснабжения - 150 оо). 3. Предмет найденный доктором на середине южного озера всё ещё дрейфовал по волнам и звал к приключениям (150 оо). 4. Разведчикам предстояло войти в контакт с антропоптериксами или не войти (150 или 50 оо). 5. Все найденные артефакты биологического происхождения следовало изучить - белый мох, розовый червяк, останки мокрирцы, фрукты найденные Ди (3 штуки - сгенерировать), останки бражника, экскременты попотама, 2 вида грибов растущих в окрестностях лагеря (сгенерировать) - 10 оо за каждое исследование. Доступно только биологам. 6. Взять анализы крови у всех членов группы и разобраться с показаниями содержания ихора (по 10 оо за каждый анализ). Доступно только медикам и биологам. 7. Придумать способ безопасной, кратковременной подзарядки 2ЯА, которые захоронены на месте крушения (150 оо). Доступно только техникам и хакерам. 8.Попытаться отремонтировать повреждённые стилсьюты (3 штуки). 50 оо. Доступно только Техникам и Геологам. 9. Добыть сырьё для антирадина на радиационных пустошах (100 оо). 10. Изучить найденную флешку (50 оо).

Немного плюшкоф) Фьюри, Айзек - по 150 очков опыта за спасение питомца. Вернон, Китни - по 100 очков опыта за то что не позволили насекомым над собой поглумиться и по 50 за первую охоту и своевременную реакцию на замысел противника. Ди - 200 очков опыта за то что принёс себя в жертву науке. Ева - 100 за целеустремлённость на чужих территориях. Рита - 100 за разработку новой программы. Тодд - 100 за то что нашёл вертолёт и на попу приключений. Эли - к сожалению совсем потерялась.(

- Фью не говорил... - растерянно почесал лохматый затылок Ди. Подумал, и махнул рукой, а, была не была! Раз пить можно, то и есть, наверное, тоже. - Я быстро. Ты только не шевелись, ладно? Сейчас кубик принесу. Он и не думал кардинально шевелиться. Только передвинуть голую задницу по гладкому пластику операционного стола и завернуться в одеяло, чтобы не ёрзать по деталям медоборудования. - Так, - больной многозначительно вскинул глаза к потолку, когда лохматый биолог убежал, - о чём-то я хотел подумать? О пальмах, о стилсьюте, о дробовике, о дозиметре, о компасе, о мокрицах, о... ооо, сколько этих "о"! Ладно, всё по порядку.

- Пальма это здорово! - убежденно высказался Ди. - Если очень высоко не залезать. А еще на ней плоды, но Фью их еще не проверил, можно есть или нельзя. Я тут съел вчера... что-то... - естествоиспытатель слегка позеленел, но смог справиться с собой. - Я потом еще поищу, только у него семечки есть нельзя, оказывается. А вообще, оно очень вкусное! Подробный запальчивый рассказ юного натуралиста-испытателя больного рассмешил, но свежая рана на затылке напомнила, что радоваться ещё рано. Тодд поморщился, коснулся загипсованной рукой повязки за ухом и улыбнулся: - Я помню тебя. И много чего... помню. Вспоминаю. Слушай, Ди, а принеси мне чего-нибудь поесть. Так жрать хочется. Хоть кубик сублимата что ли.

- А я тоже чуть не упал, - доверительно сказал Ди, подходя ближе. - С пальмы. Я никак не мог слезть, а она болталась и было страшно, а потом меня Ки сняла. Только не помню как. А ты на пальму не лазил? - Вот я и думаю, - было бы чем на данный момент, - если ты не упал, то тогда упал я. С пальмы. А пальма это как?

- Я?.. - Ди задумался. - Ну... Я это я. Ди Би. Твой сиделка. Хочешь пить? - Сиделка? - забинтованная голова повернулась в сторону близняшки. - Ди. Би. Ты был в Темпоре, - внезапно осознал больной. - Я помню. Но остальное... путается. Говорят я упал. Наверное, сильно. Знать бы откуда. Ты не знаешь?

Штабная палатка Ди махнул рукой, дескать, все понял, иди уже, кое-как воздел себя в вертикальное положение и зашаркал в сторону импровизированного лазарета. Пациент вроде как спал, поэтому лаборант тихонько устроился на ящике у входа, так чтобы видеть все, что происходит снаружи, но и не спускать глаз с болящего. Как раз в тот самый момент, когда глаза спустили с болящего, болящий подал тихий голос: - А ты кто?

Лагерь, полдень Когда дневное тропическое солнце начало припекать с новой силой, попотам вновь напомнил о себе протяжным жалобным визгом. Его нежная шкурка обсохла, потрескалась и покрылась множеством мелких кровоточащих ранок. Земноводное привыкшее с влажной среде обитания медленно погибало на палящем солнце.

На юге Общая связь донесла вздох облегчения, выпущенный Китни на свободу, когда Вернон откликнулся, Фьюри сообщил его местоположение. - Хорошо, выдвигаюсь. Похоже, Земля подкинула нам новый сюрприз. — Понял тебя, — сказал Вернон и направился в указанном направлении. "Надо было идти вверх по реке." И разведчики пошли навстречу друг другу, чтобы на полуразрушенном мосту встретить, тех самых птицеподобных существ подозрительно курлыкавших вчера в сторону координатора, которые из камней, обломков арматуры, веток, листьев и собственных перьев строили большое гнездо. Оно преграждало терранскому социологу путь на базу. Но и следопытше с луком проход по мосту был закрыт.

Штабная палатка, 10:00+ Не меньше получаса потребовалось, чтобы лично выудить химеру из стила. Но привлекать делеций к устранению радиационной угрозы не хотелось. Один рукав, второй, поднять спину и закатать всё до пояса. С нижней частью было значительно проще. Наконец, пациента накрыли походным одеялом, воткнули один из кустарных граалей вместо систем костюма, ещё раз напоили и поцеловали. За неимением скрытого под повязкой лба - в губы. Стил был до поры "утилизирован" за палатку, а биолог занялся следующим пациентом. Упал? Откуда? Почему? Зачем куда-то полез? Вопросы роились в больной голове и оставались без ответов. Воспоминания возвращались обрывками. Кусочками мозаики складывались в картинки, которые в свою очередь заполняли ячеистую структуру памяти, представлявшую сейчас головку сыра с дырками. Он помнил эту палатку, но не помнил, где она находится. Помнил имя "Айзек Флинн", но не совсем представлял, кто такой доктор. Знал, что перед ним командир Фьюри, но не мог вспомнить,кем тот командовал. Тяжёлый вздох. Беспомощность и растерянность присущие посттравматической амнезии. И полная покорность сильным рукам. Кажется, этот командир Фьюри знает, что делает. Зачем-то стянул плотный костюм. Стил? Но прежде ткнул в пищащий прибор на запястье сломанной руки. Да. Дозиметр. Опасное излучение. Чего? Изотопов. Хрониума? Да. Укрыл одеялом, сделал укол, снова дал воды и поцеловал. Зачем? Но всё равно приятно. Да, я помню. Темпора, снифер, подготовка, реабилитация. Огромный кусок памяти восстановился мгновенно. Пока командир был занят, пациент старался не шуршать. Лежал, наблюдал, вспоминал. Грааль постепенно восстанавливал силы и снимал слабость (к вечеру СЗП=13), но снова елозить по операционному столу боязно. Инструктор опять будет ругаться. Он всегда ругается. Единственный выход закрыть глаза и заснуть.