FOX69

Большая палатка - Прям щас? Рука протянула по карману стила, где лежали мелки, а лохматая голова без зазрения совести кивнула.

Лагерь, старая палатка - Меня? - заторможенно повторил биолог, машинально трогая шапку. Мокрая. Свежепостиранная. Он вдруг смешливо фыркнул, - На коленях перед доктором Флинном? - Нет, - а вот эта улыбка не была ни виноватой, ни робкой. Она была под стать улыбке инструктора. Немного лукавая, немного раскованная с блеском вожделения в глазах при воспоминании о рисунках. - Не на коленях. В полный рост. Без стила. Я хотел бы... - он глянул в сторону любопытного синего свидетеля и не смутившись, проговорил, цепляясь за серо-зелёный взгляд. - Увидеть тебя без него. Снова. И нарисовать.Как есть. Всё.

Лагерь, старая палатка - Я бы его.. С ним.. - локоть неопределённо покачался в воздухе, а Фьюри продолжил, - но у меня нет к нему никакой особой привязанности. Он просто мой.. - говоривший осёкся, и последнее слово произнёс тихо, удивлённо, и будто бы с вопросом, - ..друг? Друг. По всему выходило, что так. - Ну... - лохматая голова качнулась. Теперь, похоже, можно было не опасаться за психическую стабильность командования. - Он мне тоже так сказал, что "друг". Это когда мы погрузчика ремонтировали, и он мне рассказывал про взаимность и советовал... - голубые уставились на инструктора с глубоким чувством раскаяния пацана, стянувшего конфету. Нужна ли вообще Фьюри лишняя информация о его привязанности. - Он советовал, если нет взаимности, то нужно того человека забыть, - наконец-то, выговорил и снова опустил глаза. - А я не могу... почему-то, - выглянул украдкой из-за лохматого чуба, с надеждой посмотрел на старшего и добавил. - А у тебя шапка мокрая. И я тебя нарисовал. В контейнере.

Лагерь, старая палатка Фьюри удивлённо моргнул и рассмеялся. - Я шучу, дикобраз. Сомневаюсь, что Еву порадует такой подарок. И почему Айзеку? - поразился биолог, отставляя потенциальный "брачный". О глубине химеровых познаний в области отношений доминантов он не подозревал. - Ааа... - шутку оценили и даже улыбнулись в ответ, попутно припомнив признания у саркофага. - Я слышал ваш разговор, - невольный шпион неловко замялся. - Там, у криосаркофага, когда я транспондером занимался, а ты стоял перед доктором Флинном на коленях и признавался ему в привязанности. Что он тебе нравится уже давно. О последующем разговоре с Флинном, который бессердечно прокатывал доктора Фьюэлла в вопросах взаимности и сулил лишь дружбу, решил промолчать, чтобы не расстраивать командира. По аналогии с собственными чувствами разочарования и обиды непонятно на кого.

Лагерь, старая палатка - На ожерелье, - хмыкнул кандидат. Поглядел на питомца и пожал плечами, - Симпатичные. - Я бы так не сказал, - ответ был искренен и честен. "Ожерелье"? В памяти всплыло украшение на шее в виде цветных бусинок, которое в старом терракомовском фильме преподносили в качестве подарка, как он теперь знал - при взаимности. - Это Еве, да? - поинтересовались, кстати, со всей серьёзностью, без капли иронии или насмешки. Потом немного подумали, сложили факты, вспомнили и добавили. - Или доктору Флинну?

Лагерь, старая палатка Фьюри откинулся на складном стульчике и довольно потряс перед глазами пробирку, в которой перекатывались симпатичные круглые глазки свежих жертв терранской науки. Издевательство над трупом первого таракана приняли со всей серьёзностью. И раз уж разрешили остаться, нужно занять стратегически важный пост у края лабораторного стола, угнездиться на пластиковую коробку из под реактивов и наблюдать. За вскрытием. Но по большей части за патологоанатомом, размазывавшем тараканьи внутренности по пробиркам. Вопросы были бессмысленны. Ибо биология и механика далеки. Разве что спросить зачем кандидату биологических наук лупалки тараканов? - Глаза? - лохматая голова задралась вверх за пробиркой. - А зачем тебе их глаза?

Взгляд, восторженно блуждавший по изгибам тонких приборов, остановился. Командование лукаво посмотрело на осмелевшего рядового. Пристально посмотрело. Пока взгляд не просверлил насквозь, а губы не растянулись в самодовольной улыбке. - Это цыплёнку. Надо, - уточнил комбат, нащупывая трофей и не отрывая глаз от лица химеры, - Сейчас и займусь. Неудержимо скалясь во все идеальные тридцать два, он наконец удостоил вниманием "токсины", перебрался на стул и растянул трофей на столе, с любопытство дёргая животное за дохлые ножки. Взгляд приняли и впитали. С жадностью. Как и самодовольную улыбку. Слов не было. Да и что можно сказать после столь смелого поступка. Где-то на краю сознания всплыли слова Флинна, но тут же испарились за растерянностью. Вроде первый шаг сделан. Но что дальше-то? Опыта нет. Только желание. Мальчишка, дитё, ёжик-дикобраз, - сказал бы сейчас инструктор. И был бы прав. Растерялся окончательно. Бледные щёки уже основательно тронутые загаром, вспыхнули, как и уши на белом лохматом фоне. - Ну... я тогда... - запнулся, запутался, замолчал. Взял себя руки. Получилось плохо. Почти никак. Голос дрожит и уже хочется убежать от взрослого. - Пойду тогда... да? Чтобы не мешать, - последний вздох утопающего, - тебе. Или... посмотреть можно?

Лагерь, 9:00+ Специалист в фармакологии, он же - голый конкретный мужик, вывалился из ближайших кустов, к сожалению или к счастью, по-прежнему в полной заводской упаковке. - Чистая! - объявил Фьюри, тряхнув колбочкой, и приземлился вместе со звенящим рюкзаком рядом с художником. - Сделали? - восхитился он, глядя на развернутый во всей красе агрегат, - Спасибо, дикобраз! - звонкий чмок где-то рядом с ухом оглушил инженера, а биолог, поднявшись на коленях, уже с нежностью поглаживал пальцем вшитые в одну единую конструкцию трубочки и пузатые бока ёмкостей. Он пошатнулся, отступил на пол шага, принимая "чмок", оглох на пару секунд и, тряхнув головой, вернул первоначальные координаты относительно лабораторного стола. За поцелуем принял благодарности и отдифференцировал движение каждой мышцы под стилсьютом командования. А через минуту творческий представитель от класса угнетённых с художественной изящностью стянул с инструктора стил и мысленно полюбовался воздвигнутым на колени телом в недвусмысленной позе. Лихорадочно сглотнул. Пол шага вперёд. Ещё шажок. Страшно. Разум клинит. Но подсознание толкает навстречу неизведанному. Да. Я хочу. Сейчас. И неипет. Ладони упереть в крышку стола, склониться и приложиться губами к влажному виску. Носом уткнуться в мокрую, пушистую шапочку и замереть на несколько непозволительным секунд. Первый раз. Сам. Неумело и робко. На одних рефлексах. В полуоглушённом состоянии. Не от "чмока". От его близости... Отстранился, опуская взгляд, словно вор застигнутый за кражей. Оттолкнулся от стола и еле слышно прохрипел, чувствуя, как стил замораживает снизу: - Не за что... Недолгая пауза и на стол Фьюри шмякнулось тело хищной многоножки. - Вот. Тебе же надо. Это. Токсины там. И всё такое, да...

Лагерь, 9:00+ Да, он рисует. И последний раз он рисовал ммм... эээ... ммм... голого мужика во всех подробностях, причём абсолютно конкретного мужика. Троянец отвёл взгляд от делеции и, пряча смущение, проговорил: - Тогда нужно быстрее отремонтировать комплекс. Сняв упаковку с корпуса провизорской лаборатории и проанализировав отсканированные данные, троянский техник пришёл к выводу, что не всё так плохо, и ремонт займёт минимум времени. Так и вышло. Около часа ушло на восстановление повреждённого и уже к девяти утра провизорский перегонный куб готов был гнать, синтезатор синтезировать, а конус адсорбента адсорбировать. Осталось сдать работу специалисту в фармакологии и надеяться, что Рита не пострадает ещё больше из-за отсутствия специфической помощи. (См. Противоядие в Фармакологии).

Лагерь Девушка чуть вздохнула и покосилась в сторону палатки. Той, большой, которая словно обзавелась потомством в виде маленьких палаток. - Меня Фьюри вчера попросил исправить его лабораторию, но.. боюсь, я не справлюсь без тебя. Мне.. пока сложно обходиться без основных комплектующих, как тебе. Займемся? Нужно сделать антидот для Риты. - Да мне в общем-то тоже не очень легко, - усмехнулся тот, кто из гидратора мог сделать не только гидратор, но ещё и редуктор для 3D-печати. - Кто бы знал насколько я отхожу от первоначальной схемы... Сплошной вандализм над конструкторской мыслью. А что с Ритой? - вдруг, опомнился троянец, упустив за технической болтовнёй основное.

Всем пережившим ночь по 200 очков опыта.

Лагерь Встреча с зелёным и необъятным отразилась не только на физиономии троянца, но отпечаталась в сознании. Он будто снова попал в галлюцинаторным мир наркотического дурмана. Такой неправдоподобный и чужой. Он рассматривал каждый листик, каждую травинку и первое время обходил и перепрыгивал, чтобы не наступить. Но вскоре лес навалился всей громадиной, пришлось топать по траве и, о ужас! обламывать ветки у кустов. Спустя час, он выбрался к назначенному месту, покрутил головой, поискал Фьюри, но увидел только Еву одиноко сидящую у костра. - Привет, - помахал он синей и уселся поодаль прямо на траву. - А где все?

Место крушения => лагерь Почему-то у погрузчика всё валилось из манипуляторов. Грохнулся бак с водой. Саркофаг приложился пару раз о камни. Оператору прилетело в лоб разорванным страховочным канатом и на ногу упала отвалившаяся запчасть медицинской аппаратуры. - Что б тебя, твою мать, тебя порвало... - ругался он уже в который раз фиксируя громоздкие предметы, где-то толкая волоком, где-то перетаскивая на весу. Спустя час кувырканий аппаратуры и бака с водой, ненавистные предметы были всунуты в спасательную капсулу, туда же был помещён погрузчик. Цепи обесточены, а входной люк прочно заварен. Ладонь с сознание дела хлопнула по ещё горячему шву, и бывший житель Ковчега из шахты№7 отправился в путь к зелёному миру, который ещё никогда не видел.

- Один ты не пойдёшь! - возмутилась мать полка. И добавила спокойней, - Потом можем взять кар. "Если не уделаем в пустыне. Вместе с механиком и врачом." Сын полка чуть не подпрыгнул, когда мать полка заорала в ухе. - Есть! То есть... - смутился он после первой реакции на приказ. - Не пойду. Ладно. Тогда займусь техникой и приду к вам.

- Вариант, - оживился координатор, - Озеро мы уже нашли. Должно быть и что-то поближе. Тогда запечатывай и дуй сюда. - Понял, - отрапортовали по-армейски. - Но... - почесал макушку и всё же спросил. - А восток? Потом? Или может быть пока я здесь?..

Тодд->Фьюри Фьюри выругался прямо в микрофон. - Это не тебе, дикобраз, - бросил он, - сейчас, - и крикнул в спину делеции, - Зайчик! В каре топлива на три часа. Проездишь больше - застрянете вдвоём. Езжайте с Айзеком. "Чтоб застрять втроём". - Не вижу вариантов, дикобраз, - вернулся он к микрофону, - В пустыне змеи и то, что не съело тебя, здесь то, что почти съело нас. Здесь хотя бы с неба не льётся кислота. Есть ещё идеи? - Я даже не знаю, где безопаснее, если так, - ругательства воспринялись, как должное. Кажется, у командования тоже бывает предел стойкости. - Здесь хотя бы герметичная капсула есть. Но как скажешь. Тогда запрягаю погрузчика и несу к вам воду или саркофаг... Да, - словно опомнился троянец, - Погрузчик заряжен двухимпульсным аккумулятором. Его хватит на час интенсивной работы погрузчика. Т.е. практически у машины билет в один конец. В лагере она и встанет. У нас осталось десять шести импульсных блоков питания в арсенале. Если только их переставить. Но тогда мы останемся без бластерного оружия. Стоит ли оно того? Может... может, затащить воду, саркофаг и погрузчик в спасательную капсулу и опечатать. Вдруг, там в лесу, снова пиздец наступит.

Тодд->Фьюри - У нас пиздец, - не стал скромничать комбат, задумчиво дёргая себя за чуб. Оценка текущей обстановки командованием мобилизовала: - Что случилось? - затяжка была пропущена, а вольготно раскинутые ноги подтянуты к ящику, на котором сидел. - Мне прийти? Я погрузчик починил. Можно перенести воду и саркофаг. Но... стоит ли, если у вас там пиздец? Говори, что делать. Восток подождёт.

Место крушения, 06:00+ Биолог искоса поглядел на второго доминанта. - Могли, - согласно кивнул он и ухмыльнулся, - Но мне не нравятся местные расценки. На частоте командования послышался щелчок и в ухе Фьюри раздался далёкий голос: - Комбат, с утром, - сказал химера и выпустил струйку дыма изо рта. - Надеюсь, у вас там всё хорошо. У меня нормально, - отпихнул ногой кусок драной шерсти и продолжил. - Ночью какие-то звери выли. Потом кого-то съели и ушли. Нормально. Фьюри... я тут подумал про восток. Помнишь ты говорил, сходить и разведать?..

Место крушения. Монумент автопогрузчику. 7.05, 05:00+ Он проснулся по обыкновению рано. Даже без звонка медной древности, покоящейся в кармане стилсьюта. Нет, будильник забрать с базы он не забыл. Открыл глаза, улыбнулся яркому солнышку, пускающему зайчиков по блестящей поверхности капсулы, и нашарил в кармане медный корпус. Вытянул, завёл, не взирая куда уставились стрелки, и снова спрятал в карман. В другом - обнаружил цветные мелки. И снова улыбнулся. Ева. Сколько же я уже не рисовал? Пальцы привычно схватили мелок. Ох, ты химеру мать. Он только сейчас сообразил, что упакован не только в стисьют, но ещё и в автопогрузчик, стоящий на крыше спаскапсулы. Спуск был недолгим и удачным в отличие от вчерашнего восхождения. Металлические ступни бухнулись в пыль и протопали несколько шагов. Остановились. Манипулятор зацепил с земли лохматую шкурку в кровопотёках и отбросил. Всё-таки, ночью под стенами капсулы разыгралась какая-то драма, свидетелем которой он так и не стал. Сожалеть времени не было. Обошёл временный лагерь, загнал погрузчика в импровизированный ангар и, наконец-то, выпутался из ремней и креплений. - Стой и никуда не уходи, - наказал технике и окинул внутренности капсулы взглядом, подыскивая ровную стену. Рисовал до шести. Рисовал то, о чём думал, несмотря на советы Айзека. Сначала на металлической поверхности мужской торс. Чуть поодаль глаза. Глаз. Один. Больше и не надо. Улыбнулся, отряхнул руки и вышел наружу. Идти в лагерь - зря терять время. Там ему делать нечего. С ремонтом Ева справится сама. А вот восток, который вчера так беспокоил был совсем рядом, в каких-то пятнадцати километрах, судя по показанию транспондера. Он заполнил фляжку водой. Есть хотелось, но не смертельно. Вытащил пачку сигарет и закурил, размышляя сообщать о своём решении в ставку командования или не стоит. Командованию всё равно не до него.

Лагерь. Ночь=>рассвет Как только группа отошла на безопасное расстояние, чтобы издалека наблюдать за нашествием на собственноручно воздвигнутый лагерь, с противоположной стороны леса появилось около сотни арахнидоподобных существ, по размерам немногим меньше того, что тянуло за собой Ландау. Они спускались с веток, выползали из-за кустов и выпрыгивали из лесной подстилки. И началась... охота. "Пауки" ловили мокриц, плевали на них липкой жижей и скатывали в большие шевелящиеся клубки, которые утаскивали в неизвестном направлении. Охота продолжалась почти до рассвета. До тех самых пор, пока из озера с первыми лучами солнца не выползла последняя мокрица. Светало. Покосившиеся палатки с издёвкой смотрели в сторону кандидата наук, разбросанный скарб покрытый слизью был втоптан в грязь, а из продовольственных запасов пропали ещё пять упаковок сублимата по десять штук. Видимо, антропоморфы посчитали свои услуги дороже. С тем они и удалились, даже не помахав на прощание лапами.

Несколько затянутых в пластик блоков, по десятку кубиков каждый, вылетело под ноги дипломату. Вернон окрыл один из блоков и протянул членистоногой. — Пожалуйста, — пробормотал он. Блок тут же был выхвачен, обнюхан, покусан и заграбастан, как и четыре брошенные на землю. Мохнатая полулапа-полурука обхватила социолога за запястье и потащила подальше от палаток. А существо что-то пробормотало на ходу. (Проницательность снова).

— Сублимат? — уточнил социолог у своей знакомой и, после ее утвердительного кивка, обратился к инструктору. — Фьюри, мне нужен сублимат, сейчас же! Услышав знакомое слово, голова паукооборазного часто закивала, а зубастые челюсти разъехались в стороны со звуком, который поняли все: - Много! Меж тем мокрицы штурмовали ближайшие палатки.

Вернон подпрыгнул от страха, когда к нему кто-то незаметно подкрался. Сердце упало в пятки, а от страха хотелось умереть прямо на месте. Он обернулся, готовясь встретить свою смерть, но… — Ты? — удивился он, несколько секунд наблюдая за членистоногим, потом показал в сторону насекомых. — Можешь нам помочь? Тот кивнул, показал между деформированными пальцами ровно сантиметр и пробулькал что-то нечленораздельное. (Проницательность чтобы разобрать сказанное).

Лагерь Взяв из костра горящую ветку, Китни поднесла ее поближе к мокрице, проверяя теорию Фьюри. - Мне кажется, оно не реагирует на неорганику, - озвучила она свою догадку. Горящая палочка произвело на земноводное ракообразное некоторое впечатление. Оно съёжилось, спрятало голову в панцирь и ещё сильнее вцепилось в инструкторскую ногу. - С ними не договоришься, - убеждённо заметил он, переводя дыхание, и приник к земле за костром. Страстных объятий не оценили и мокрица под натиском кинетики улетела к своим собратьям, чтобы перевернуться, встать на лапы и продолжить двигаться вперёд. Оставалось всего несколько минут до полной оккупации лагеря. "Сжечь. Сжечь все к херам." Социолог сделал несколько шагов назад к костру. С такими, и правда, не договоришься. А в это время социолога, который презрев все моральные устои, собирался жечь напалмом всех живых существ в лесу, подёргали сзади за штанину. За его спиной топталось ещё одно антропоморфное членистоногое. Кажется, старый плюющийся знакомец с побережья, который помог им с Элианной.

Лагерь - Если оно живёт в озере, то наверняка не любит огонь. Встретим его здесь, - биолог стянул шапочку, кинул на тумбочку-лабораторию и вышел в темноту. В нескольких шагах от стоянки он приткнулся к дереву, ожидая. Кандидат биологических наук не ошибся. "Оно" жило в озере, у дна. И ночью озеро кишело тварями, словно бурлящий котёл выталкивая на сушу мириады хищных созданий. У ног биолога шевельнулась трава, послышался не то скрип, не то чавканье и на ботинок стилсьюта наползла тёмная масса. Около метра в длину и полуметра в ширину, с бронированной, как у черепахи спиной и мощными челюстями, которые с лёгкостью вгрызались в ткань стилсьюта и прокусывали насквозь. Между тем плотоядная мокрица ползла вверх по ноге человека, цепляясь многочисленными лапами. А вдалеке, теперь командир уже мог чётко различить, в мутном лунном свете бесконечную копошащуюся живую массу, заполнившую весь окружающий лес.