FOX69

Кухня С грохотом и треском, слышимым через все динамики базы - Это обвал! - заорал гном, подскакивая. - Надо бежать! В стабильный шурф! Куда? Где остался этот шурф? Он не задумался, но коробку и будильник прихватил.

Кухня Глядя на манипуляции красненького, Ди уже не просто хихикал, а сгибался пополам от хохота. - Ну ты даешь, То! Ха-ха-ха! - Угу, - а сам уже припал к бурлящему стакану и пытается пить, несмотря что в нос и глаза брызгает пузырящаяся жидкость. - Даю, - сквозь чмоканье.

Кухня - Привет, - обрадовался гному Ди и щедрой рукой сыпанул "сапфиры" в стакан с водой, с интересом наблюдая за их метаморфозой. - Привет! - приветствие такое, будто встретил давнего знакомого. Даже коробочку со снифером поставил прямо перед чёрнявым. Бери мол, угощайся. - Нет, это то, что пьют белые! Попробуй, теперь и нам можно, выбирай любой и высыпай в воду! - предложила девушка. - Можно, - растерянность в голосе сменяется заинтересованностью во взгляде. Синюю фиговину в рот. Вкусно! А руки уже тянутся к пакетикам. Это, это и это... и... Ладно, пока хватит. Тут картинки интереснее. Сначала рисунки рассмотреть. Аккуратно распечатать. Всыпать все три в один стакан, а фантики спрятать в карман.

Кухня - Угощайся! - Рита приветливо махнула химере, приглашая сесть за стол. Вскочила, чтобы принести тому тоже стакан воды. - Не знаю, как они называются, но очень вкусные! Улыбка расплылась для всех. И для синих кусочков теста, кажется, тоже. Уселся за стол. Растерянно поискал глазами необходимый столовый прибор, которым ел "сопли". Взял и подхватил синюю галушку: - А это что? - почерневший от угля палец украдкой указал на цветные пакетики. - Талоны на сублимат?

Кухня - Голубая лагуна, - озвучил Ди надпись на своем пакетике. - Интересненько... Оно будет голубого цвета, да? Следом в рот отправился непонятный кругляшок с первой тарелки. В проёме показалась лохматая голова и улыбка до ушей. Надо что-то сказать. А! - Привет! - Тодд помахал рукой трапезничающим и подошёл к столу. - А это на сапфир похоже, - сказал он с неизменной радостью, указывая на синие кусочки.

Счастье в неведении? Кто бы сомневался. Химера дожившая до двадцати пяти точно знает, что реальности нужно избегать. Любыми способами. Вот он. Самый действенный способ лежит в коробке до завтрашнего вечера. А что потом? Что потом откроет реальность? Какие картины встанут перед ясными глазами и трезво мыслящим мозгом? Не вытолкнет ли настоящее из своей временной канвы лохматую химеру с будильником? Не придушит ли интоксикацией абстинентного синдрома? Не сведёт ли с ума и не заставит ли удавиться на ремне стилсьюта? Пока он об этом не думал. Не мог. Прыгали весёлые козлы, пели гномы, сыпались из под кирки алмазы и доносились далёкие чужие голоса."Голоса, вас здесь не должно быть! Здесь мой мир, я в нём живу! Уходите! Вы злые". Закон не препятствует. Триада поощряет. С пятнадцати лет любой троянец имеет доступ к лёгким наркотикам. К двадцати добирается до тяжёлых полисинтезированных. Редко кто останавливается в середине ряда на снифере. Обычно заканчивают "солью" и передозировкой. В этом плане ему повезло. Горным мастерам, работающим со сложной техникой, высокоактивной наркоты не положено, иначе аварий не миновать. Другое дело стволовые и подборщики. Таскать сырьё из труднодоступных мест и подметать ценную каменную крошку можно и после убойной соляной дозы. Он открыл глаза. Свет. Лампа. Прожектор. Нет. Монитор. Руки опёрлись о стол и подняли верхнюю часть тела. Голова тряхнула пыльной лохматостью, и её владелец вознёсся на ноги. сгрёб будильник, коробку и потопал в неизвестном направлении.

Спальня, дальний угол, литография с козлами Новая затяжка приносит новые события. Спрей пустеет, а в четверти между девяткой и двенадцатью скачут осёдланные гномами козлы. Их много, целый табун. Его новые знакомцы тоже там. Гарцуют с тарелками склизкой каши. Стадо сворачивает и выруливает к большим пирамидам Марса, где их ждут инопланетяне, чтобы забрать в мир мечты. Обрывки реальности сыплются разрозненной мозаикой, иногда складываясь в фантастические картинки, которые заменяют троянцу жизнь. Цветные и яркие, фантасмагорические сказки заставляют забыть пыльные радиационные шахты, вечный сумрак внутренностей астероида, разбавленный мутным светом грязных фонарей, скудный рацион и существование в скорлупе стилсьюта, в тюрьме, куда пожизненно заключён каждый химера. Ладонь в полуперчатке обхватывает металлический корпус будильника, подтягивает ближе. Лохматая голова клонится и падает на коробку со снифером. Он засыпает сидя на "вертушке", ревностно охраняя своё малочисленное имущество. Комната инструктора - Ах ты, гад! - Ди сделал рукой движение, словно хотел врезать самому главному в челюсть, и... угодил точнехонько в недопитый стакан с шипучкой. Жидкость моментально разлилась по терминалу, закоротив какие-то контакты, после чего экран вырубился, а терминал заискрил и от него потянулся дымок. После сообщения о взломе взвыло предупреждение системы противопожарной безопасности: "Зафиксирован сбой энергоподачи на терминале N617. Уровень опасности "жёлтый". Рекомендуется: срочно обесточить систему и отключить повреждённый модуль".

Комната инструктора - Да вы издеваетесь! - возглас растворился в тишине комнаты, а Рита уже вбивала следующие команды. Ее усилия принесли свои, хоть и несколько сомнительные, результаты - все компьютеры на базе оказались соединены в одну сеть. Включая компьютер их инструктора Фьюри (электроника 23- успех). Но при осторожной попытке подключиться к нему, ее снова ждала система защиты, и куда серьезнее предыдущей (электроника 77 — провал). - Мне жаль девочек. Может быть, получится договориться о доставке некоторых личных вещей с Терры, мм? Так сказать, для поднятия духа. - Я могу потрясти Дёнеца. Но лучше заранее знать, о чём просить. Через несколько секунд данные видеонаблюдений свернулись, а на дисплее терминала инструктора вспыхнуло предупреждение: "Попытка взлома системы! Несанкционированный доступ к личным файлам!" Система безопасности напомнила о себе резким визгом и индикацией изображения того компьютера откуда был произведён взлом. Милое личико. Невинные глаза. Белый и пушистый цыплёнок. Уставился в камеру слежения, не подозревая, что его проделка зафиксирована.

И инструктор снова посмотрел на копошащегося в углу гнома. Ещё полдесятка таких, и самому инструктору останется недолго. Монументальное - аж метр на метр - полотно запечатлило парочку рогатых. Юный натуралист и художник-анималист слез с кровати, отшагнул и полюбовался на зверей. Время шло. Организм требовал новой дозы. Химера вернулся за пульт и придвинул к себе драгоценную коробку.

Так. С козлом было решено окончательно. Конь - это тот который в волосами, длинными ногами и мифическим седлом, корова, буйвол - суть одно и то же, а козёл... козёл это козёл! Надо бы его увековечить. Сделать закладку. Сохранить картинку. И... нарисовать на стене. Над своей кроватью. Стилсьют вместе с просвинцованными сапогами и человеком в них, переместился на кровать, встал на колени и принялся самозабвенно чиркать стену.

Спальня - Можно мне кусочек? - Ди смотрел на черную палочку, как наркоман на дозу. - Да, - шахтёр подхватил ручонку дупликата, оставляя на ней чёрные пятна, и вложил в ладонь угольный карандаш. - Бери. У меня ещё много.

Спальня - Угу, - согласился юный натуралист, и продолжил гнуть свою линию. - Тод, а на кухне козёла ты нарисовал? Покажи, чем ты рисуешь? - Я, - не скрывая природного таланта и порчи казённого имущества признался гном и полез в набедренный карман. - Вот, - протянул он дупликату чёрную палочку - собственноручно произведённый продукт коксования угля, торфа и нефти. Очень чёрный, очень пачкающийся, очень устойчивый.

Спальня - Тод, ты чем рисовал? - с места в карьер поинтересовался Би у гнома. Гном обернулся. Он давно отвык от общения. А тут столько внимания. Как же не поделиться со всеми радостью. - Это не конь. Это козёл! - указал палец на экран с изображением травоядного, рогато-бородатого парнокопытного.

Спальня - Что? – Флинн почесал бородку-щетину и сощурился, пытаясь сообразить на какое изречение реагировать в первую очередь – на непонятное – «гном» или оскорбительное нарицательное – «козел», - Как ты назвал меня? – решил, что на второе.. - Привет, - продолговатые отделы мозга продолжали генерировать эмоциональный всплеск на фоне приёма снифера. - Козёл! Видел ли доктор, что палец химеры тычет в экран с изображением рогатого зверя, было непонятно. Но сказать, захлебнувшись радость, химера больше ничего не мог.

Спальня - Ты кто? – громко, но с хрипом, похожим на рык, спросил Флинн. Вопрос услышали. Но ответили не сразу: - Гном. Только улыбка до ушей, обращённая к монитору, приветствовала "воскресшего" доктора. И, вдруг, резкий окрик: - Вот! - русоволосая макушка аж подскочила на пол метра вверх. Абсолютно по-детски счастливое лицо повернулось к Флинну. - Привет! Козёл! - сразу поздоровался и поделился открытием химера.

- Привет, как дела? - было спрошено у "гнома" почти непринужденно. - Привет, - радостно помахал Тодд. Ещё одна намоченная. Как-то их много стало. "Подземный источник где-то прорвало что ли?" - промелькнуло в мозгу и он пошагал дальше. Спальня А вчера он и не заметил, что за огромным помещением с фонтаном, есть ещё одно с кроватями и терминалами. Сообразив, что на смятых кроватях уже кто-то поселился, химера направился в самый дальний угол, уселся перед монитором на какой-то странный крутящийся - надо будет покрутиться - предмет, подключил сеть и в строке поисковика ввёл: "конь".

- От чего ж нельзя? Иди, - Рита на секунду отвлеклась и снова повернулась к Ландау. Разрешение было получено. Больше от него ничего не требовали. Социолог, который не надзиратель, заинтересовался девушкой Ритой. Рита-девушка заинтересовалась социологом. Тодд сполз со стула с характерным скрипом сочленений стилсьюта и, не забыв прихватить будильник и коробку, потопал искать кровать. Вернее, терраком который к ней прилагался. Конь, буйвол или корова? Вопрос с повестки дня так и не был снят.

- Не понимаю..., - она покачала головой, переводя растерянный взгляд с одного мужчины на другого. "Понимаю" - это вообще, сейчас, было не про него. Реальность ограничилась стрелками старого будильника и происходящим прямо перед собой. Остального не существовало. Наверное, ему можно было позавидовать. Наркотическое опьянение стало бы для многих из этой группы спасением от стресса. — Социолог – это лучший способ договорится с надзирателем, — ответил ученый Тодду, который, похоже, летал где-то в облаках. Из ответа он вынес, что этот самый "социолог" всё же не надзиратель. Это хорошо. Тарелка быстро опустела и "питомец", как примерный сын, доевший кашу, попросил у Риты: - Можно я пойду?

— На вкус лучше, чем выглядит, поверь, — произнес Вернон, отвлекаясь от употребления пищи. было и правда вкусно. Чертовски вкусно, когда не ел, как оказывается, несколько дней. Поверил. Сунул ложку глубже, набрал побольше и отправил в рот. Пережевал с таким выражением лица, будто-то планировал охлаждающий комплекс АЭС. Вернулся к тарелке и зачерпнул ещё. - А социолог - это надзиратель? - повторил снова. Вопрос застрял где-то в структурах мозга, хотя постепенно и терял значимость, уступая вкусовой изысканности сопливой смеси.

- И вы всегда такое едите?! Обалдеть... , - девушка тряхнула головой и несильно рассмеялась. - Никогда не пробовала такого... С ума сойти! Тодд ешь, это что-то невероятное!! А Тодд, наполовину с заблокированными мозгами, осторожно вставил ложку в блестящий кисель, повозил туда-сюда и принюхался. - На сопли похоже, - вынес вердикт юный натуралист органолептическим свойствам представленного блюда.

- Это Тодд. Он химера. Правда, говорит, что гном. А это Вернон Ландау, социолог, - взяла инициативу представления в свои руки. - Тоже, кстати, рисовать умеет. Садитесь пока за стол... - распорядилась девушка, ища в ящиках ложки. - Где ж ты тогда ночевал? - спросила она у молодого художника. - В спальне есть кровати для каждого, даже две, любую выбирай. И терракомы для каждого есть. Но это потом. Надо быть последовательными, а то можно с ума сойти.... Гидратор пискнул, и делеция поставила на стол три тарелки с едой. - Это что? - неуверенно касаясь ложкой непривычной субстанции, задала она вопрос Вернону. В конце-концов, доминанты такое едят, кому как не ему знать? На вопрос о ночёвке ответили: - Там, - и куда-то неопределённо махнули рукой. Какая разница где ночевал химера. Где лёг, там и ночевал. Совсем необязательно помнить название каждого угла. - А где спальня? - Тодд послушно уселся за стол и даже взял в руку ложку. Как-то ей едят. Проще запихнуть в рот кубик и запить водой. Он покосился на Вернона и спросил: - А социолог - это надзиратель?

Утро. Кухня - В спальне же! Ты разве не видел? У каждого свой, прямо рядом с кроватью. - Неа, не видел. И у меня есть эта... кровать? - удивился гном. — А кто хочет? — вопрос про терраком Вернон успешно проигнорировал. — Раз уж ты здесь, то ты вляпался вместе с нами. Ты с Ковчега? - Угу, - поспешно кивнул мужчине житель Ковчега. Голода он не ощущал. Но и противиться незнакомцу нельзя. А вдруг, он надсмотрщик. Годовой штраф, когда тебе осталось всего пять лет, получить не хотелось.

Утро. Кухня - А надо в терракоме посмотреть! Там все доисторические животные есть! - нашла решение та. - Только сначала надо покушать. Ты уже ел? Последние слова донеслись из-за дверцы холодильника, пока делеция рассматривала разноцветные кубики сублимата. — Больше похоже на буйвола, — заявил Вернон вместо приветствия. — Привет, Рита. Ты тоже с нами? — спросил он автора художеств. - Нее, - отрицательно замотал головой гном и спрятал огрызок уголька в карман. - Я не хочу. А где здесь терраком? - поинтересовался он у новых знакомых. Выяснить происхождение исторических корней коня стало жизненно необходимым. Центр голода в промежуточном мозге по обыкновению молчал под действием наркотика.

Утро. 4.05. 07:00 - Значит это корова-мальчик! -то, что это не конь, Рита знала наверняка. Видела их в терракоме. У коней копыта, длинные волосы и седло! Корова-мальчик была подвергнута тщательному скептическому анализу. Рука в неосознанном порыве дёрнулась чтобы изобразить дополнительные копыта, но остановилась. - Не, - лохматая голова мотнулась из стороны в сторону, и химера сполз с ящика утилизатора. - "Это" не корова. Я видел корову. Может быть это и не конь. Но и не корова. Он почесал макушку и с надеждой глянул на Риту: - А кто тогда?

Утро. 4.05. 07:00 Рита подошла к Тодду, внимательно рассмотрела коня. - Нет! Это корова! - сообщила художнику. - У коней рогов нет! У них только копыта! А рога у коровы! - У коровы должна быть грудь, - сообщил юный натуралист, тщательно прорисовывая хвост. - А у этого нет.