julia37

Мортимер: 900 оо - 500 оо (+5 Интеллект) - 400 оо (Концентрация на даре (инквизитор)) = 0 оо Морин: 900 оо - 500 оо (Инферно ) - 400 оо (Концентрация на даре (фламменария)) = 0 оо

Перевела взгляд на Мортимера, как-раз приходящего в себя. Отвела и посмотрела в открытую дверь, перегораживаемую разбитой марионеткой. Еще не хватало показать, что она рада. Одного обняла, другому подзатыльник дала. Карла снова улыбнулась, на этот раз не скрываясь, неожиданно приобняла Бетрис, хлопнула по плечу Мортимера и быстро поднялась, чтобы закрыть задние двери. Не хватало еще, чтобы кто-то случайно выпал. Даже демоны не все удержались. Невыносимый мистер Смит слегка поморщился от касания, тело все еще слишком остро воспринимало даже проявления заботы, но однако, спине Карлы достался уже знакомый ей по вокзальному перрону взгляд. Он, может, и не успел заглянуть ей в глаза, но смотрел так же, как и в тот раз, когда ворчливая итальянка читала ему лекцию о безопасности. "Я же тебе нравлюсь все равно. Признайся." А впрочем, Мортимер и без всяких тому доказательств довольно легко убеждал себя в таких вещах. - Кажется, мы напоролись на отряд, направлявшийся для удара по Санктуму. Беатрис посмотрела на Мортимера еще раз и в серых глазах отразился запоздалый страх за любимого, на который раньше просто не было времени. - Мы прошлись по лезвию бритвы, - добавила она. Если это была ударная группа по Убежищу, то что же.. - Это многое объясняет. - шевельнув бровями, согласился инквизитор, все еще продолжая сидеть на полу. Он был измазан, испачкан, практически безнадежен в том, что касалось внешнего вида, но все равно из кармана показался белоснежный платочек. Прекрасный ангельский меч, опутанные тончайшими сияющими паутинками мастера Агаты лег ему на колени, платком он принялся оттирать лезвие, прежде чем убрать обратно в ножны. - Похоже, Бог приглядывает за нами. - чуть усмехнулся он. - Несколько пристальнее, чем за прочими заблудшими своими детьми. - Леди Блэк, не будь между Британией и континентом море, я бы здесь и сейчас просил бы вашей руки за воскрешение, - шутливо улыбнулся сангвинар. И как-то поклонился из сидячего пожелания. Хотя безродный сангвинар всё равно услышал бы отказ от девушки из семьи такого высокого социального статуса. - Я твой должник. Кому-нибудь нужно долечить? Будь это два дня назад. Неделю. Месяц. Мортимер непременно пошутил бы в духе "Эй, сеньор Солейн, не спешите. Вакантное место жениха может быть, уже занято?", или что-нибудь о том, что Ла-Манш не так уж и широк при попутном ветре. Но раз уж тема эта перешла в серьезную, слишком серьезную для такого человека, как он, плоскость, Мортимер, не отрываясь от меча, лишь взглянул задумчиво на воскресшего Рафаля, потом так же - на Беатрис, и улыбнулся краешком рта чему-то своему. - Я, пожалуй, не отказался бы несколько взбодриться. Голова что колокол. *** - Неплохо. -Ответил тот, кто всё ещё вёл грузовик, пробуя на вкус слова с привкусом железа, что теперь ему казались звучащими несколько иначе. Вид у него в точности как у Карлы, потрёпанный и подпаленный, но божественная магия была способна на истинные чудеса. - Даже пожалуй... Хорошо? Немного поджарен, немного сварен, добавить щепотку соли и будет совсем отлично. А ты? Остальные? Я слышу голоса, но... Прожарен, сварен, только что молотом, как кусок мяса, не отбит. Морин тягостно вздохнула, касаясь пальчиками волос со спекшейся на них кровью - Бедный мой.. все хорошо, все живы. Пострадали, конечно, но это не страшно. Беа исправила. Достала платочек, не такой безупречный, как у брата, но тоже белый, и осторожно оттерла пятно копоти со щеки их водителя. Со щеки, возле уха, скомкала в пальцах кусочек ткани и, не сдержавшись, поцеловала. Так же нежно и осторожно, в мужественно очерченную скулу. - Теперь не болит? - шепотом спросила она, держась за подголовник водительского кресла.

Держать дольше и не потребовалось. Беатрис пришла в себя, и Морин только на последок коснулась ее плеча, быть может, так выражая заботу, а может быть, ожидая, что кузина может снова пошатнуться и тогда она будет рядом. Как несколько минут назад. - Ты меня напугал, бессовестный! - с нежностью прошептала сестра, глядя на брата, и утирая слезы тыльной стороной ладони. - Я и сам себя немного напугал. Если уж быть до конца честным. - посмеялся Мортимер. - Не сердись. Морин встала, дала братцу легчайший подзатыльник и по переходу ушла в кабину, чтобы там сначала уставиться на залитое кровью сиденье Карлы и выбитые окна, а потом, держась за поручень взглянуть на того, что все еще вел машину. - Как ты себя чувствуешь? - если бы она не смотрела ему в затылок, синие глаза могли бы изрядно отвлечь Освальда от дороги. *** - Как у нас дела? - Беатрис пошевелилась, с усилием приводя себя в сидячее положение. Мортимеру достался полный беспокойства взгляд, но, похоже, с кузеном все было более-менее в порядке. Как и с остальными. - Погони нет? - Лучше всех, как всегда. - лучезарно улыбнулся мистер Смит, слегка потирая затылок, как-будто именно эта часть тела пострадала больше всего. - И ты опять нас всех спасла. Улыбка приобрела какой-то новый оттенок. Погони он не видел, так как, подобно целительнице, пребывал в отключке. Но судя по странному поведению засевших в здании стрелков, им было сейчас не до погони. Мортимер пожал плечами и снова сменил амулет с защитного на скрывающего ауру паучка.

Подошел к беспамятному Мортимеру, приложил пальцы к горлу, проверил пульс, присмотрелся. Снова огляделся. Заметил Морин: - Живой, - на всякий случай известил сеньориту. - Не помешало бы вам передохнуть всем. Морин сморгнула повисшие блестящими бусинками на ресницах слезы и благодарно улыбнулась. - Спасибо, Николас. Конечно, она предполагала, что после лечения кузины Мортимер должен был быть хотя бы жив, но все-таки куда спокойнее было знать точно, до того, как закончатся эти мучительные минуты полного молчания. - Отдохнуть и отметить день рождения, - кивнула Карла. В такой ситуации и обошлось? Даже не верилось. Опустилась рядом с Морин, с бликами волнения в черном море глядя на Беатрис, которая все еще без сознания, и на саму Морин, хотя та и выглядела целой.- Тебе помочь? Давай я подержу, мне не тяжело. Карла отозвалась и даже выглядела более или менее... хотя нет, выглядела она так себе. Довольно жутко. Но она все еще держала в руке пистолет и говорила. Значит, все было не так уж плохо. Отдохнуть и в самом деле не мешало, но в ответ на последнее предложение юная мисс помотала головой и перехватила Беатрис крепче. - Нет, я сама. - запротестовала она, и тут же уточнила. - Я хочу сама. Ей нужно было держаться за Беатрис, чтобы не терять почву под ногами. Это путешествие все еще причиняло массу потрясений. - Но спасибо. - нежная улыбка досталась и Карле тоже. Морин взглянула на кузину-целительницу, и тихонько позвала ее, поглаживая пальчиками по щеке. - Беа.. Беа, очнись.. Мортимер, хотя и был жив, признаки этого летального состояния демонстрировать не желал вовсе. Только голова его безвольно покачивалась из стороны в сторону. Правда, спустя несколько секунд после проверки пульса, ресницы у него дрогнули. По телу инквизитора прошла легкая судорога и он, дернувшись в попытке сесть, попал головой как раз в край железной скамьи. Со змеиным шипением схватился за пострадавшую голову и вновь скорчился. - Проклятые твари.. - простонал он, садясь уже более осмотрительно, чем в первый раз, и мутно-синим взором оглядывая сумрачные внутренности кузова. Прогнозы Катры, конечно, оправдались. Его новые знакомые демоны совершенно не желали вести себя дружелюбно. Не то чтобы он сомневался.. Картина была живописной, но не слишком радостной. Когда он падал, он не успел подумать о том, о чем мог бы в такой ситуации, а сейчас.. сейчас выходило, что и не нужно было. К счастью, никто из них толком и испугаться не успел. - Откуда там взялась целая армия?.. Взгляд остановился на Беатрис, которую прижимала к себе сестра. Он застыл. - Она жива, все хорошо, Морти. Мы все живы! - поймав этот взгляд, поспешила заверить его Морин. - Жива? А, ну да, конечно. Жива. Я так и подумал. - дыхание, которые временно застряло поперек горла, пошло дальше по организму, туда, куда ему и полагалось. Инквизитор облегченно рассмеялся. Ну конечно. Именно так он и подумал с самого начала.

- Все живы? - хрипло поинтересовался маг, пытаясь всё-таки осмотреться непослушными глазами. - Ого! Не так-то просто нас убить, сеньор Рафаль! Как вы себя чувствуете? -Что там у вас?.. А, в пекло! - Выругался он и раз падать было больше некуда, удерживая руль одной рукой наклонился за своим рюкзаком где несколько для иного случая была припасена бутылка крепкого виски, но этот повод был, пожалуй, не хуже. Справившись с пробкой, он протянул бутылку в кунг. Демонический грузовик словно ожил. В нем послышались разом голоса, голоса живых. Маленькая волевая кузина отдала всю себя, чтобы спасти их. Даже Рафаль очень осторожно, словно пробуя свое обновленное тело в работе, приподнялся и сел. Освальд.. он был жив. И только Мортимер продолжал лежать неподвижно, а у Морин был слишком мало рук, чтобы прижать к себе еще и его, поэтому, словно возмещая что-то, она обняла Беа еще крепче. Внутри снова что-то большое, сильное, непослушное, сделало переворот и... .. мисс занялась привычным для себя занятием. Кап-кап-кап, закапали жемчужные слезинки на темную макушку мисс Блэк. Беззвучно. Стекали по щекам, сливались в ручейки, и, собираясь на подбородке, обрывались, чтобы тут же пропитать волосы целительницы. - Карла! Карла, ты жива?! - присоединился голос ведьмы к вопросу сангвинара. Карла оставалась единственной, той, с кем Морин и понятия не имела, что произошло.

Золотистый свет расходился волнами, пульсом, словно кровь из раны, изливаясь на всех, кто в этом нуждался. Морин, как завороженная, смотрела на божественное чудо, как изрезанная кожа восстанавливалась прямо на глазах, а потом... - Боже.. Когда она просила Беатрис сделать хоть что-нибудь, она вовсе не имела ввиду это. - Ох.. Морин обхватила кузину руками, когда та повалилась с ног. Удержать ее она была не в силах, несмотря даже на то, что Беа была весьма хрупкой особой, но зато целительница не упала и не ушиблась. И они могли посидеть вот так немного прямо на полу. Вместе. И нежные ладошки мягко придерживали безвольно откинувшуюся голову. Все будет хо-ро-шо. Теперь уж точно. Морин и сама закрыла глаза на время, с горчинкой улыбнулась. Она сама, к несчастью, была слишком здорова, чтобы падать в обморок.

В бронированные стенки стучали не только пули, теперь на них бросались бешеные псы, в двери ломились чудовища такие страшные, каких он никогда прежде не видел. Все ещё крепко держась за поручень Мортимер резко обернулся на звуки пробивающих стекла пуль. В кабине творилась какая-то чертовщина. Он сосредоточился и обратился к тому лучшему, что было в его душе, пришлось нырнуть поглубже. Все эти демоны... их удушливое присутствие, чем ближе, те хуже, тяжелее.. Одного из рогатых чудовищ ударил сверх, с небес, столп ослепительного жемчужного сияния со странными оранжевыми искорками, словно полыхающие угольки. Или мерцание оранжевых глаз демона во тьме. Так вот он какой, его Молот Ведьм. Странным тревожным чувством отозвалось внутри это свечение. Никогда он его не видел прежде, но... ожидал, что это будет сильнее. Разрушительнее. Наказующая длань Инквизиции в его лице оказалась слишком слабой. А потом дар и вовсе перестал отзываться. Наверное, потому что демоны ворвались внутрь, где были все они, была сестра, была Беатрис. Чудовище подошло слишком близко, присутствие, ощущение его, стало невыносимым. Оно медленно замахнулось и обрушило всю мощь дьявольского оружия на него. Сверкнул ангельский меч, скрестившись с оружием демона разрушителя. Мортимер не знал, как он смог, как хватило у него сил выдержать этот удар, но знал, что второго такого уже удержать не сможет. Больше никакого жемчужного с искорками сияния, больше никакого фехтования. Разрушители не соблюдают правил, не так ли? Они не проявляют благородства. Они сокрушают все вокруг себя, даже когда их плоть плавят огнем, режут, пробивают навылет. Вот снова поднялся тяжелый топор и обрушился на него. Вот полоснуло привычной за годы, но такой не похожей ни на что вокруг, всеобъемлющей боли. В полном молчании инквизитор упал на гулкий металлический пол грузовика, правой рукой он все еще сжимал рукоять меча, а левой у него, кажется, больше не было. Он смотрел в черный потолок спокойными, синими, цвета арктического вечного льда, глазами, не решаясь моргнуть. Неудержим ветров поток. Прекрасны о любви слова. Но есть и для деревьев срок, Конец свой знает и трава… Недавно был расцвет – и вот Уже седеет голова! Что наша жизнь? Пушинок взлет! Но кто их в вихре соберет? Теплая кровь растекалась лужицей, мешалась с тем, что осталось от огромного демона. Грузовик снова дернулся, и отяжелевшие веки, не иначе, как по инерции движения, все-таки поддались внешним силам. Мортимер Смит, невыносимый человек, вечно не оправдывающий ожиданий, сдался и мягко соскользнул в ласковую черноту. *** На том ее удача и закончилась. Потому что в следующий миг Морин взглянула в сторону кабины и от всего увиденного руки ее мелко задрожали. Чудовища смяли стального помощника Николя, буквально, растоптали его. И, о, Господи, что они сделали с Рафалем.. Мисс Смит застыла, в ужасе от увиденного. Это было так невыносимо похоже на то, что случилось с ее любимой кузиной. Когда человек, только что дышащий, мыслящий, живой, превращается в безвольный мешок мяса и костей, и падает к ногам врага. Так не долго быть. Не должно. Она выстрелила, но, видно, от волнения, промахнулась, а потом вдруг, обливаясь кровью, под топором неумолимо приближающегося чудовища, упал и брат. Упал и остался неподвижен. Что-то поднялось внутри нее. Что-то, рвущееся с цепей, сковывающих с рождения. Сносящее возведенные, она это знала теперь, нарочно, барьеры. Рвущее паутинки, что прежде держали прочнее стальных канатов. Так легко. Так свободно. Морин еще ни разу не чувствовала себя так. Пламя выплеснулось из нее наружу, выжигая дыру в теле врага, но тут же следом навалилась страшная усталость. Сердце заколотилось, в глазах потемнело. Морин схватилась за поручень, чтобы не упасть, и вовремя. Грузовик рванулся прочь, Карла уничтожила последнего демона. Ведьма чувствовала, что задыхается. - Господи.. - бормотала она. - Господи.. - и в отчаянии посмотрела на кузину. Весь этот кровавый ад предстояло разгребать именно ей. - Беа, сделай что-нибудь!

*** Морин безмятежно дремала, прислонившись к борту весьма впечатляющего и по своим габаритам, и по внешнему виду и способностям, агрессивного и опасного, как его создатели, грузовика. Освальд ехал в кабине, так что юная мисс Смит обнимала руку брата, прижимаясь к его плечу. Все, как раньше. Солнце уже поднялось на горизонтом, утро вступило в свои права, из узких бойниц падали косые солнечные лучи, улавливающие своим небесным магнетизмом золотистые пылинки. Мортимер, несмотря на то, что встать пришлось ни свет, ни заря, не спал. Но был рассеян и задумчив. Он сказал.. сказал, что сделает это. Не теперь, конечно, и, быть может, не в ближайшие месяцы, но сделает. Попросит Беа стать его женой. И черт же дернул его тогда столько выпить! Не иначе, без воздействия виски не обошлось. Или, может быть.. все дело было в ней? Она была такая красивая, такая.. удивленно-счастливая, такая жаждущая: прекрасная. Мистер Смит не раскаивался в своих словах, нет, но его немного пугала бесповоротность этого момента. Мортимер бросил короткий взгляд на сидящую напротив Беа, и тут же уставился в стену. Краешки рта сами собой приподнялись немного. Нет, он не жалел. По крайней мере, теперь все приобрело определенность. Он поступит, как джентльмен, а не как подлец. Пусть он не чувствует того же, что она, пусть внутри у него все иначе, но это будет.. правильно, не так ли? Пусть она будет счастливой. Ему хотелось этого. Грузовик странно вздрогнул, будто вздохнул устало, и на них обрушился град пуль и проклятий. *** С самого начала все как-то не задалось. Он едва мог краем глаза смотреть в узкое окошко, предназначенное для ведения огня. Откуда их столько? Жуткие твари, чем-то напоминающие Катру, поигрывая изогнутыми кинжалами, метнулись под укрытие бетонных клумб. Огромные рогатые монстры, Минотавры в чудовищными топорами в человеческий рост утробно взревели. Адские псы с пылающими пастями кинулись к ним. Мортимер ощутил странное какое-то детское желание закрыть глаза. Спрятаться в темном шкафу. Ведь тогда, как известно каждому ребенку, тебя никто не найдет. Ты не видишь, и тебя не видят. Он вцепился в поручень изо всех сил, так, по крайней мере, не было видно, как дрожат его пальцы. Сделал глубокий вдох и..: - СИДЕТЬ!* - рыкнул он на грубом низком наречии прямо в самое окно. Демонические шавки обязаны были признатьего. Ведь даже Катра сказала, что произношение у него прекрасное. Увы, как видно, эти собаки были натасканы на один голос, голос своего хозяина, и не признавали кого-либо еще. Он судорожно выдохнул, сорвал с себя паучий амулет, чувствуя, как спадает с его мистических сил тяжелая сковывающая сеть, и тут воздух разодрал жуткий вой, перемешивающийся со стуком пуль по обшивке, с треском разбитых стекол, с криками людей. Адские псы почуяли стоящую добычу. Что ж, он готов. * - грубая команда на демоническом языке *** Морин трясло с самого начала. Но это был не страх, скорее уж адреналин. Она обернулась на брата, увидела его бледное, с капельками пота на висках, лицо и.. достала из поясной кобуры пистолет. Так. Проверить. Взвести. Прицелиться... Ведьма задержала дыхание, а в следующий миг из дула ее пистолета вылетела пуля с особыми крестообразными насечками. Пистолет больно ударил по рукам, заставив вскрикнуть, Морин никогда не любила занятия стрельбой, но сейчас это был хороший способ не мешать брату. Пуля, меж тем, прошила навылет тушу мчащейся к их грузовику адской псины, и второй, бегущей следом. Упали обе. Шкура жутковато плавилась по краям раны. Напыление из святого серебра давало о себе знать. - Попала! - воскликнула она, не веря своим глазам, и, услышав странный стрекот и скрежет, в ужасе обернулась на дверь.

*** *** Последний день в Санктуме близнецы провели не в праздной лености, но в полезном труде, упражняя ум и тело. Библиотека вновь подверглась разорению, хоть на этот раз без кровавых последствий. Стрельбище и тренажерный зал в какой-то момент так же были озарены сомнительной аурой британских фэйри и их лучезарными улыбками.

- Ни один бой никогда не проходит по книжке. Но если тебе не хочется в одиночку снова попасть под паутину, или оказаться в окружении... волков ли, демонов ли - было бы хорошо согласовать свои действия заранее, хотя бы с Рафалем, а не заставлять того бежать за собой, на ходу меняя тактику. Мортимер всегда был очень прилежным учеником и из сказанного сделал выводы. Видимо, Карла не хотела лгать ему прямо в глаза, поэтому ничего и не сказала о том, как у нее самой дело обстоит с собственными рекомендациями. Похоже, не его ума это дело. А еще.. ооо... волки, значит? Выходит, и тогда он тоже умудрился провиниться? Сколько нам открытий чудных... - Вот, значит, о чем ты думаешь, когда смотришь мне в спину? Составляешь список моих ошибок? Нет, конечно, на "ах, как он хорош" самодовольный мистер Смит давно не рассчитывал, но надеялся на нечто более.. дружеское, чем осуждающие покачивания головой за его спиной. - А мне, знаешь, никогда и в голову не приходило критиковать твои действия. - простодушно признался он. - Даже когда я был с тобой не согласен, я всегда говорил себе: "Раз Карла так поступила, значит у нее были причины." Краешек рта дернулся вниз. Заставлять, значит? Заставлять? Выходит, и в тот раз, когда она с голыми руками бросилась на волка, это был не порыв души, это была вынужденная мера, служебная необходимость. Что ж, по крайней мере, теперь его поставили в известность, уже неплохо. - Невзаимная любооовь.. - пропел он себе под нос тихонько на мотив какой-то малоизвестной оперной партии, и отошел подальше. От выстроенной за эти недели социальной картины мира откололся еще один кусок. Вчера Освальд, сегодня это. А он-то, глупец, думал, что они неплохо работают все вместе. Ведь у них все получается! Оказывается, это было его заблуждение. С самого начала, еще с тех пор, как они натолкнулись на волков, она относилась к нему, как к щенку, которого приходится за шкирку вытаскивать из собственной лужи. И после всего, через что они вместе прошли, отношение это - не изменилось ни на йоту. Чтобы окончательно лишить его всех приятных иллюзий, теперь следовало Беатрис потрясти его чем-нибудь в этом духе. Вот тогда, тогда земля окончательно уйдет у него из-под ног. Мистер Смит вернулся к своему прежнему месту на диване и сел, закинув ногу на ногу. Вопросов к нему поступило немного, а значит можно было невозбранно помолчать.

Быть в первых рядах не равно быть в этих рядах единственным, - так же тихо ответила она, - как минимум, нужно заставить противника выбирать из нескольких целей, а еще лучше, подождать, пока он начнет нести потери, и ему станет не до выбора. Толпа противников - не толпа женщин, чтобы желать всего их внимания себе одному. Правильно будет поделиться этим вниманием со своей основной поддержкой - другим рукопашником, - Карла кивнула в сторону тихо сидящего Рафаля, - именно он и отвлечет, и поможет там, где не смогу я. Окажется рядом, если все внимание врага все-таки падет на тебя, что в случае с демонами наиболее вероятный вариант. Прикроет и подскажет, когда окажешься на линии чужой стрельбы. Оставить свою группу без единственного инквизитора - не стоит ни одного героического порыва. - Подожди, подожди, ты... - шаловливое выражение сползло с его лица, как сырая краска под проливным дождем. - ...это серьезно сейчас? Вопрос был риторическим, очевидно, что да. Выходит, он, значит, опять подставился. Опять сделал всё не так. Несмотря на то, что противник уже нес потери, несмотря на то, что Рафаль выдвинулся следом, и они так и так должны были оказаться рядом, если бы не обстоятельства, связавшие Мортимера паутиной, а самого Рафаля боем. Он опять сделал всё неправильно. И как бы хорошо не справлялся, каким бы ни был результат, он все равно будет недостаточно хорош. А если случится что-то действительно плохое, виноватого снова быстро найдут, не так ли? - Скажи мне, Карла, только откровенно, ты сама-то всегда следуешь своим рекомендациям? - поинтересовался молодой инквизитор с таким видом, будто ему только что цинично разбили сердце. - У тебя каждый бой, как по книжке, проходит? И никогда ничего не случается? - Беатрис, Мортимер, если вы будете вынуждены применить свой Дар, убедитесь, что свидетелей не останется. Если по Анклаву пойдет хотя бы слух, что на его территории появился инквизитор и, тем паче, экзорцист, поначалу это сочтут пьяными бреднями. Но если эта информация повторится или начнет подтверждаться фактами, за вами начнется повальная охота. Мортимер ответил не сразу, погруженный в свои мысли. - Да, конечно-конечно.. - рассеянно отозвался он. - Благодарю за совет.

- А если у него в руках не меч? А скажем, револьвер? - Решил всё таки на всякий случай уточнить невежливый мистер Вуд вслед за Карлой. Мортимер оборотился к невежливому земляку и сделал такое движение бровями, как если бы с ним вдруг заговорил портрет на стене. - О, тут все элементарно, мистер Вуд. - любителя подраться одарили сияющей улыбкой. Разорители - самый агрессивный и грубый наследный архетип демонов. И мужчины и женщины их отличались плотной кожей и гипертрофированной мускулатурой. Истязатели считают их слишком тупыми. Суккубы - некрасивыми, или, в лучшем случае, на любителя. Но на самом деле... - Они прямолинейны и просты, и слово у них редко расходится с делом. Высокопоставленные разорители, однако, пробившись наверх, всегда компенсировали этот недостаток. Тактика и стратегия не были для них непонятными словами. Они тоже учились интриговать и подличать наравне с прочими. Как и в бою, в постели разорители отличались необузданным и страстным нравом. Последнее, впрочем, относится ко всем демонам в целом, лишенные полноценного восприятия любви, они, похоже, стремятся заменить ее яркими плотскими удовольствиями, ощущая некую пустоту, но не осознавая, в чем она заключается. Именно это Мортимер почерпнул из своих затертых до дыр трактатов по демонологии. Один Господь ведает, откуда тем исследователям было известно, каковы разорители в личной жизни, учитывая, что именно оставалось от их человеческих партнеров на земле, видимо, кровавые ошметки так же можно было причислить к проявлениям страсти. И уж тем более, каковы их представления о любви. Быть может, это были лишь досужие домыслы? Для достоверных выводов необходимо было длительно, и, что важно, мирное общение. Но.. не общался ли он сам здесь вполне мирно с полукровками и даже чистокровной истязательницей? Похоже, кому-то повезло не меньше. Он не задумывался, он лишь извлекал необходимую информацию из собственной памяти, отсеивая ненужные детали и озвучивая остальные. - Разорители предпочитают тяжелое холодное оружие. Двуручные мечи или топоры. Чем больше и острее, тем лучше. - продолжал молодой "профессор". - Одержимые разорителями люди питали страстную любовь ко всему крупнокалиберному, пулеметам, дробовикам, гранатометам.. Чтобы погромче, и побольше крови. И если разоритель достал огнестрельное оружие, то, мистер Вуд, - синие глаза остановились на физиономии аналитика с целью, кажется, взорвать его голову силой мысли. - он уже не сможет отказать себе в том, чтобы применить его в деле. В такой ситуации лучше сразу бить первым. - Длинновато, - итальянка чуть улыбнулась, - если при случайной встрече нужна помощь, и срочно, лучше что-то более короткое и однозначное, что не может быть сказано при разговоре случайно. Например, слово... "тюльпан", - Карла пожала плечами, - коротко и достаточно четко. Или, если нет возможности говорить, это может быть жест... например, этот, - оперативница провела ладонью возле шеи, как будто ей внезапно стало душно. Или как будто поправляла несуществующий галстук. - Согласна с вами, Карла, - кивнула Кларисса, с интересом посмотрев на итальянку. - Кроме того, цветы в Анклаве спросом не пользуются, так что цветочный код вполне подойдет, случайно в разговоре точно не появится. Или название созвездия какого-нибудь, астрономией здешние демоны интересуются постольку-поскольку. - А мне нравится жест. - влез в беседу двух дам Мортимер и с очаровательной улыбкой поправил галстук. - Давайте на нем и остановимся? Поправляю галстук - это сигнал. Почему-то эта новая деталь ему ужасно нравилась. - Весь этот Город место куда более специфическое, нежели Рим. Или даже Греция, - напомнила она неугомонному инквизитору, - и, судя по тому, что кое-кто забывал одеть бронежилеты, и рвался в бой в первых рядах без поддержки - стараться еще есть куда. Здесь стоило снова спрятаться под натянутую на лоб шляпу. Так, на всякий случай. На сей раз шляпа не могла спасти привередливую итальянку. Мортимер подошел к ней сбоку совсем близко, и прошил эту самую шляпу взглядом. - Ладно-ладно, - тоном подростка, которого упрямая мамаша все-таки заставила пойти и помыть руки, протянул он. - с бронежилетом ты права. Это было не самое умное решение. Пожалуй, это можно было считать прогрессом. - Но поддержка? Я полагал, что ты и остальные стрелки и есть моя поддержка, разве нет? - он усмехнулся. - Я ведь работаю мечом, не пистолетом. А значит, мне придется быть в первых рядах, так или иначе. И вообще, - он понизил голос до интимного шепота, чтобы уж это точно никто не расслышал. - не будь занудой. Это гасит мои героические порывы. Если бы Карла сейчас подняла глаза, то увидела бы, что инквизитор, отвернувшись ото всех, втихаря скорчил ей шаловливую рожицу.

Морин все то время, пока брат растекался мысью по древу, исторгая из себя сотни фунтов бесценных сведений, сидела спокойно и выглядела рассеянной. Время от времени она поглядывала на кузину, обдумывая то, что Беа сказала ей утром. Стыдливость мисс Смит заботили совершенно иные вопросы. Отсутствие морали у демонов безболезненно пролетало мимо ушей.

Первый вопрос, судя по взгляду, подхватила кузина и лектор сразу перешел ко второму. - Еще один вопрос касательно переговоров с разорителями. Как определить границу между "переговоры идут нормально, на грубость не реагировать" и "переговоры провалены, начинаем силовой вариант"? Думаю, здесь нужен условный сигнал, понятие грубости, как и провокации, у всех разное. - Насколько я знаю, - протянул Мортимер, прикидывая какие-то варианты. - разорители вообще мало способны к ведению переговоров. Я имел ввиду скорее случайные стычки, уличные провокации. Но, пожалуй, будет неплохо договориться о каком-нибудь условном сигнале. Какая-нибудь банальная фраза, например "я не могу понять". И сразу все выхватываю оружие и рррубят демонов на куски! Как тебе, а? Сгодится? - с воодушевлением поинтересовался он у итальянки. С тонкостями разведывательной работы он был знаком скорее в теории, так что здесь требовалась консультация. Но тут его осенило. - А! Я понял! - воскликнул какой-то чересчур импульсивный сегодня британский фэйри. - Ты не об этом. Ты о том, как понять, когда разоритель точно собрался напасть? Да. Его оружие оденется пламенем. "Прямо как мой меч" - самодовольно подумал он про себя. - Демон может браниться, кричать и даже потрясать оружием, но пока на нем нет адского пламени, можно считать, что все более или менее в порядке. Как только лезвие загорается, это означает, что разоритель решился напасть. - И третье, я правильно понимаю, что инструкция "по одному не ходить", озвученная мной еще в Риме, наконец обрела свой вес? На секунду мистер Смит примолк, а потом рассмеялся своим молодым беззаботным смехом. Карла желала, чтобы ее правоту признали публично. - Демонический Анклав - место немного более специфическое, нежели Рим. - вкрадчиво уточнил смешливый инквизитор, поблескивая глазами в ответ. - Так что да. Теперь твоя инструкция стала практически неподъемной. Но, Карла, неужели же ты была недовольна моим поведением до этого дня?! - изумился самый послушный из всех инквизиторов. - Я очень старался быть осторожным и разумным. В глазах плясали, как это часто бывало в такие минуты, веселые игривые огоньки.

Не прошло и пары секунд, как лектор снова оживился. - Забавный, кстати, факт: ранее считалось, что суккуб и инкуб, это две ипостаси одной и той же сущности, некоего обобщенного демона соблазнения, который принимает облик, наиболее подходящий для достижения своей цели, в зависимости от предпочтений жертвы. - не дав никому вставить и слова, вновь зафонтанировал инквизитор, подняв указательный палец вверх. - Правда, со временем выяснилось, что это не так, и они существа разнополые. Скорее всего, такое предположение возникло на фоне отсутствия у них какой-либо привычной нам морали. Инкуб может забирать жизненные силы у мужчины, а суккуба - у женщины. Их такие вещи совершенно не смущают. Понятия ревности или верности для чистокровных - пустые слова. Для неприличного инструктажа в присутствии дам, как оказалось, у мистера Смита были весьма веские основания. Их это касалось не меньше, чем мужчин. Кажется, Мортимер находил в этом особое удовольствие, перебирать и каталогизировать единожды приобретенные знания. Вслух, перед публикой, или наедине с собой, это роли не играло. Чистокровные суккубы вообще были крайне притягательным объектом для изучения молодым мужчиной. Они, согласно архивным трактатам, обладали природной грацией для завлечения потенциальных жертв, и равных им в этом среди земных существ не было. За счет обольстительных движений возможное неприятие чуждости их облика сглаживалось. - Они способны так же менять свой облик на человеческий и всегда чрезвычайно привлекательный. До сих пор не известно точно, это физическая метаморфоза либо просто достоверная иллюзия. Что бы это ни было, даже тренированный и защищенный разум не в силах пробиться через это явление. Потрясающие существа.. Взор синих глаз приобрел оттенок мечтательности. - ..до тех пор, пока не пожелают умертвить вас путем причинения смертельной дозы наслаждения, разумеется. - засмеялся он. Конечно, все эти опасности были присущи и полукровкам. В какой-то мере. Но полукровки все же могли демонстрировать куда более человечное поведение. Если имели к тому охоту, конечно. Потому что даже полукровка могла счесть, что наследное оружие - адский хлыст, состоящий из звеньев огнеупорного металла, куда более подходящий аргумент для беседы, нежели терпение и сострадание. Мортимер, пожалуй, взглянул бы на охваченный адским пламенем хлыст. Повелевать огнем было в крови у суккуб, как и у них с сестрой. Хотя по силе дара сравниться с разорителями они и не могли. И все же, все же.. это было бы любопытно.

- О, Агата! - Николя широко улыбнулся, и на лице отразилось искреннее восхищение. - И как она вам? Прекрасный мастер, не правда ли? - Прекрасно. Но как-нибудь одолжите мне меч, если будет не жалко, я хотел ведь его внимательно изучить. Впрочем, это-то может и подождать. - Превосходный. - поделился собственным мнением мистер Смит. - Я в восторге от ее работы. И уверяю вас, - тут он многозначительно улыбнулся. - мне не жалко. Мы будем ехать целый день, этого времени, я полагаю, хватит на то, чтобы как следует познакомиться с мечом. Инквизитор оглядел притихших спутников. У них, как и у него, иссякли возможные вопросы. Больше можно было узнать лишь на месте. Взгляд скользнул по невежливому мистеру Вуду и Мортимер припомнил кое-что. - Ах, да. Позвольте минуту вашего внимания, господа и дамы. Он слегка двинул шеей, поправляя галстук. Или не в силах пока избавиться от неясной природы движение, въевшегося за годы ношения стигм. Пересел так, чтобы находиться по возможности в центре внимания, и прочистил горло. - Раз уж мы отправляемся в такое место, где демоны буквально на каждом шагу, то я имею кое-что сказать. Как все мы знаем, демоны опасные создания, но опасны они могут быть очень по-разному. Инквизиция подразделяет их на три наследных категории: разорители, истязатели и суккубы или инкубы. Большую часть этого он уже рассказывал Карле, какую-то часть Освальду, но теперь счел необходимым повторить и для всех. Предупрежден, значит, вооружен. - Разорители представляют собой в основном грубую силу армий врага. И по природе своей они крайне вспыльчивы, агрессивны. Чтобы реализовать эти свои инстинкты, они могут нарочно провоцировать на конфликт любого, кто покажется им подходящей целью. Грубить в ответ не стоит, если есть шанс избежать прямого столкновения, но в случае, если силовое решение вопроса остается единственным, стесняться не нужно. Они уважают лишь грубую силу. Истязатели более разумны и сдержанны, а суккубы.. они стоят, пожалуй, особняком. И именно с суккубой им предстояло встретиться в первую очередь, не так ли? - Если хотите сохранить свой разум ясным, имея дело с демоном, и особенно с суккубой, то стоит избегать прямого зрительного контакта. А так же обращать внимание на то, как может быть истолковано ваше поведение. Способности демонов обольщения в чем-то напоминают ведьмовские, хотя по ряду причин и могут показаться несколько более.. приятными со стороны. Подчинение происходит очень плавно, в несколько этапов, заметить это, являясь, одновременно, объектом применения их сил, довольно сложно. Оставаться с ними наедине опасно, и для страховки лучше будет, если с вами рядом будет находиться хотя бы еще один человек. На начальном этапе человек еще способен сопротивляться и самостоятельно разрушить чары, но на в какой-то момент становится безвольной игрушкой демона, и может лишь ожидать, когда, и если, его пожелают отпустить. Мистер Смит взял небольшую паузу, дабы голос не утрачивал музыкальности от в долгой речи. - Конечно, здесь далеко не все суккубы ведут себя подобным антиобщественным способом, но то, что они это могут, несомненно. Так же стоит помнить, что через плотскую любовь они способны исцелять или питать себя. И это, разумеется, не проходит бесследно для мецената. Соитие с демоном-суккубой лишает человека части его жизненных сил, и, если аппетиты его по каким-то причинам возросли, то, возможно и всех. От этой любви можно умереть отнюдь не метафорически. Лекция, кажется, подошла к концу. - С напитками тоже стоит быть осторожными. Насколько я понял, у них в обычае подмешивать туда собственную кровь. И помимо гигиенических соображений, есть и другие. Кровь демонов, употребленная внутрь, так же очень опасна. Например, кровь суккуб пробуждает плотские желания такой силы, что справиться с ними становиться почти невозможно. То же относится и к двум другим категориям. Кровь истязателей и вовсе яд. Мортимер взглядом профессора оглядел аудиторию. - Какие-нибудь вопросы?

- Найдется, - кивнула Кларисса. - Нивена, истязатель-полукровка. Она хозяйка заведения под названием "Мучительная красота", предоставляющего специфические услуги садомазо-направления. И руководитель нашей сети разведки в Анклаве. На двойную или тройную игру проверена, но вероятность, что она глубоко законспирированый агент Матриарха остается всегда. В любом случае, за последние семь лет она ни разу не дала недостоверной информации или саботировала какую-либо операцию прямо или косвенно. Знать о том, куда пойти в случае, если все вдруг пойдет не так - весьма полезно. Потому что в этой истории, как Мортимер заметил уже некоторое время назад, довольно часто все шло не так и не туда. Истязатель-полукровка? Специфические услуги? Прелестно. Мистер Смит готов был принести себя в жертву и посетить даже такое заведение, во благо общего дела. Если будет необходимость, конечно. - А кстати, сеньор Мортимер. Здесь, представьте, отличная мастерская. И теперь мы можем наконец-то поработать с вашим прекрасным мечом! Закончу только с боевой марионеткой и... Хотя нет, сначала еще вот наложим плетение на ящик, это более срочно. После марионетка, и я могу приступить к мечу. Инквизитор понимающе улыбнулся. У сеньора художника всегда было много важных дел. - Благодарю вас, Николас, но с мечом мне уже помогла сеньора Агата. А насчет сокрытия ауры... Мортимер пошарил по карманам и достал искусно изготовленного паучка из черной жемчужины. Он поднялся со своего места и подошел, чтобы передать амулет Николя. - Прошу только вернуть его мне, когда мы приблизимся к Анклаву. Я планировал носить его там хотя бы.. по первому времени. Чтобы не слишком шокировать местных. - он усмехнулся и обернулся. - Полагаю, и ты, Беа, поступишь так же?

Пока Кларисса рассказывала, Мортимер воображал, как поприветствует новую знакомую. И скажет ее имя на волшебном, из страшной сказки, языке. Забавно, но выходило, что его можно сказать по-разному. То есть, конечно, для человеческого уха, лишенного музыкального слуха, разницы не будет, но смысл получался совершенно иным. Если долго-долго и низко клокотать, выходил "Соблазнительно алый цветочный лепесток с бритвенно-острыми краями". Но это было несколько.. вульгарно на вкус инквизитора. Вот если тихо и вкрадчиво прорычать "Мирррррри-Ам", и сказать последний слог так, словно собираешься проглотить кого-нибудь живьем, вот тогда получалось: "Облик сладострастной алой Луны, воплощенный в изгибе бедра". О да, этот вариант понравился Мортимеру куда больше. По-настоящему изысканный и утонченный, как.. запах розового перца и апельсиновых корок. Он моргнул, прогоняя морок. И, кажется, не зарычал вслух? Нет, слава Господу, нет. Впрочем, варианты произношения имени дали ему еще кое-что. Похоже, Мирриам родилась от истязателя и суккубы. Или инкуба и истязательницы. Об этом ясно говорил характер вложенных в имя цветистых метафор. Что ж, возможно, это им так же пригодится. Личная, очень личная информация. - Мирриам чистокровный демон, суккуба. Поклоняется Марбасу, но в Анклаве встала во главе тех, кто служит королю Белету, за последние десять лет подмяв под себя всю торговлю плотскими удовольствиями, по сути, служители принца Ситри и маркизы Лерайе, в составе которых также преимущественно суккубы, также находятся под ее властью. Она представляет один из столпов Триумвирата, который составляют последователи Ботиса, истязатели и последователи Баала, разорители и истязатели. У нас с Мирриам налажены прочные связи, но я не знаю, как хорошо они пережили последние события, так что будьте осторожны. Впрочем, с демонами всегда надо быть осторожными, - Кларисса и Зигфрид невесело усмехнулись. - Мирриам любит хорошую беседу и развлечения. Не только плотские, разумеется. Танцы, пение, необычные таланты, необычные люди, все это возбуждает ее любопытство. Во враги можно причислить две другие фракции, все трое грызутся между собой, выступая единым фронтом только в отношении рейдов против Санктума и охоты на Искаженных. Что ж, все озвученные имена ему были знакомы. Король Баал, покровитель войны, первый среди семидесяти двух демонов Гоэтии. Великий губернатор Марбас, пятый по счету. Адский принц Ситри, покровитель плотских утех, был двенадцатым. Маркиза Лерайе, покровительница темного исцеления, четырнадцатая. Граф-губернатор Ботис, заведующий разведкой и заказными убийствами, семнадцатый. Разве что король Белет.. А нет. Покопавшись в памяти, Мортимер быстро вспомнил, что Белет помещался аккурат между между Ситри и Лерайе, на символическом тринадцатом месте. - Лошадь с песочной шкурой.. - пробормотал он. Сей господин, инкуб по рождению, так же покровительствовал плотским удовольствиям и любви. По крайней мере, тому, что под этим словом понимали сами демоны. То ли соловая, то ли буланая лошадь и была как раз его знаком. И как ни странно, у лошади этой не было ни жутких клыков, ни огнедышащих ноздрей.. Подозрительно нормальная лошадь. Выходит, Триумвират. Разорители и истязатели, поклоняющиеся Баалу - это первый столп. Истязатели, последователи Ботиса - столп второй. Суккубы и инкубы с печатями Ситри, Лерайе и Белета объединены под властью Мирриам - и это столп третий. А ведь был еще матриарх.. - Что ж, благодарю. Если эта дама любит приятную беседу, а так же талантливых необычных людей, полагаю, мы найдем, чем ее заинтересовать. - не стал скромничать мистер Смит, уже пересчитывающий в уме свои выдающиеся достоинства, которые вполне могли вызвать любопытство у суккубы. Список выходил бесстыже длинным. - Как-нибудь подыщем нужные слова. - Да, я останусь здесь, мое решение не изменилось, - кивнул Донато. - Тут много работы для ангела. Я чувствую, что здесь я буду на своем месте. Услышав это, Морин немного погрустнела. Как же так? Неужели, Земля совсем не нравилась ему? Неужели он не хочет.. А ведь и правда. Она натолкнулась на эту мысль, как корабль наталкивается на мель, неожиданно, роняя в море все, ящики с грузом, пушки, людей. Ведь там он жил в пусть золотой, но клетке. Там он потерял друга. Там он должен был сбросить крылья. И именно там его собирались сожрать демонопоклонники. А здесь.. здесь по крайней мере, никого не удивляют прекрасные белые крылья. Такие светлые, такие чистые.. Поняв, что засмотрелась, Морин снова порозовела и опустила глаза.

Мортимер складировал полезную информацию в своей светлой голове и изредка кивал. Суккуба Мирриам. Какая прелесть! Он уже имел беседу с одной полусуккубой, которая чуть не закончилась... кхм.. фиаско. Но тем интереснее был вызов. Обставить демоницу на ее поле. Убеждать, улещивать, запутывать цветастыми фразами, усыплять бдительность комплиментами - о, да, это было то самое, где он чувствовал себя, как рыба в воде. Запасной план инквизитор собирался разработать на месте, когда будет ясно, с чем они имеют дело, но тут.. - Даже к тому, что придется расстаться с вашим особенным оружием. Хорошо, что мистер Смит сидел, потому что в противном случае упал бы. Расстаться с мечом?! Ни за что! Да он.. он лучше.. Мортимер чуть не задохнулся от возмущения. Уж лучше он сцедит чашку собственной крови и продаст ее какому-нибудь демоническому торговцу, чем отдаст ему свой чудесный меч, и кстати... а это уже идея. - Если быть честным, то у меня.. - мистер Смит улыбнулся, то ли играя, то ли действительно испытывая некоторое смущение. - ..есть два ангельских пера. - он повернулся к Донато. - Мы подобрали их еще там, у виллы. Нельзя было оставлять. Что ж, если они подойдут для обмена, пусть так. Папа Римский как-нибудь обойдется без очередной реликвии. - Уверен, что смогу, - заверил ее ангел с улыбкой. - Правда, думаю, для этого нам понадобиться вернуться на то же место, куда мы попали в Город впервые. Услышав о том, что часть пути придется проделать пешком, Морин слегка поскучнела, но потом ангел осчастливил ее, и, наверное, всех здесь. - О, как это чудесно! - она даже захлопала в ладоши. - А мы так боялись, что не сможем вернуться, правда, Морти? - Правда, правда. - без особого энтузиазма отозвался брат, который и в самом деле много думал о возвращении. Но, как правило, в таком ключе, что именно он сделает, когда вернется, и как изменится его жизнь. О том, что они могут застрять здесь, не в самом, если на то пошло, плохом месте во вселенной, он не желал думать ни секунды. - И что нам известно об этой Мирриам? - вновь метафорически вкогтился в тетку племянничек. - Для диалога пригодится любая информация. Включая личную. Что она любит, кроме очевидного для всех суккуб, что не любит? Есть ли у нее враги? К какой фракции она принадлежит, Баала или Ботиса?

На это совещание близницы прибыли вдвоем, и на этот раз, кажется, и брат и сестра пребывали в мире с окружающей их действительностью и с самими собой. По крайней мере, именно так они выглядели. - Да, похоже, Харрингтон научился ограниченно управлять Тьмой, хотя, вероятно, Искаженные продолжат доставлять ему и его людям проблемы, - согласно кивнул Донато. - Он говорил, что стремится к средоточию Тьмы, которое живет у подножия Небесного Престола. Слившись с ним он сможет взять под контроль всю Тьму в Санктуме. - Мне жаль это говорить, но я не смогу отправиться с вами, - грустно вздохнул Донато. - Простите, друзья. Но я буду молиться за ваш успех. Им предстояло посетить с дипломатической миссией маленький филиал Пандемониума в Новом Иерусалиме. Эта мысль щекотала нервы, заставляя их дрожать от ужаса и восторга. В основном все-таки от восторга, каковой испытывает естествоиспытатель, сподобившийся первым в мире запечатлеть редчайшее животное в естественных условиях его обитания. - Мадам Уайт. - обратился он к покойной тетке так спокойно, что даже сам себе удивился. - Мы должны будем вести переговоры с кем-то конкретным? Кто это может быть? И как стоит вести себя? Уж кто-кто, а Кларисса должна была знать, как вести себя с местными демонами. Правила святой Инквизиции тут точно не годились. Морин замерла. Ей было в основном страшно. Но с другой стороны, хотя бы не придется идти пешком! Это одно значительно скрашивало любые страхи. И они все будут вместе. Пусть даже и среди демонов. Многие из полукровок были вовсе не такими уж страшными. Например, Фауст. Вспомнив о нем, мисс Смит порозовела. - Донато. - позвала она мелодичным голоском. - А когда мы вернемся, ты ведь сможешь открыть для нас дверь домой?

- Я бы хотела подежурить эту ночь у Донато, на всякий случай, - попросила Беатрис, коротко переглянувшись с Карлой и Рафалем. - Где вы его разместите? - Этажом выше вашего, - пояснил Зигфрид, делая знак своим людям поднять носилки с ангелом и укрыв его дополнительно своим плащом. - Отдыхайте, - улыбнулась Кларисса. - Не знаю, как вас отблагодарить за все, что вы сделали. Но я приложу все усилия, чтобы заполнить эту лакуну. Что ж, ангел был спасен, целительница определила свои планы на ночь. Люди пели со слезами счастья на глазах и даже злодейка Кларисса, кажется, была счастлива. А мистер Смит почувствовал.. опустошение. Впрочем, наверное, он просто устал. Несколько позднее, вечером ... - Морти. Робость в голосе сестры заставила его руки замереть, так и не расстегнув до конца бронежилет. Что-то было в ней такое. - Морти.. - Морин собралась с духом, ей казалось, она не сможет выговорить это вслух, но она должна была. - Я хочу.. пойти к нему сегодня. Она так внимательно всматривалась в выражение его лица, что ей казалось, глаза сейчас заслезятся от напряжения. - Можно? - Ты спрашиваешь разрешения? - уточнил молодой инквизитор, все-таки избавляясь и от жилета, и от прикрывающих руки пластин. - Или ставишь перед фактом. - Спрашиваю. - поспешно моргнула сестрица, и тут же потупилась. - Нет, не спрашиваю. Это ложь. Я.. все равно пойду, позволишь ты или нет. - дрожащий голосок не добавлял словам убедительности. - Маленькая лгунья. - усмехнулся Мортимер, неторопливо раскидывая по комнате части брони, и примеряясь к творимому хаосу взором, словно это было какое-то странное художественное произведение. Хотя обычно предпочитал складывать свои вещи очень аккуратно. - Иди, не стану же я тебе запрещать то, что ты все равно намерена сделать. Было бы глупо с моей стороны подставлять под такой удар собственный авторитет. Alea jacta est*, как сказал Цезарь. Пути назад нет. - Ты не сердишься? - подойдя, она коснулась его руки и заглянула в глаза. - Конечно, сержусь! Этот негодяй разбил мне лицо, и несмотря на это, он тебе все еще нравится. Я возмущен до глубины души! - Морти! Я.. - Морин с трудом проглотила ком в горле. - ...я люблю его. Мистер Смит долго смотрел на нее молча. Слишком уж быстро. В такую любовь он не верил, хотя и допускал ее существование. Где-то очень далеко. Не здесь. Не для сестры. Почему она никогда его не слушается?.. - Что ж, в таком случае, - он вздохнул тяжело, взглянул на кольцо у нее на пальце. - благословляю тебя, сестра моя. Он взял ее лицо в ладони и поцеловал в лоб, как отец, которого у них никогда не было. - И не вздумай плакать! Ведьма согласно затрясла головой, но так и не смогла больше вымолвить ни слова, потому что очень хотела соблюсти хотя бы этот последний запрет. Она исчезла. Растворилась, как утренний туман под лучами солнца. Мортимер мрачно взглянул в окно, за которым прогорал потрясающий закат. - Надеюсь, ты проведешь эту ночь куда приятнее, чем я. - его уже никто не слышал. * - жребий брошен (лат) *** В чистой рубашке Мортимер мерил шагами давно опустевшую гостиную. Никого. Лишь тень ее присутствия где-то внутри. Сестра не вернется до утра. Он мог бы пойти к кузине, но... Беа изменяла ему с ангелом. Не буквально, конечно. Однако, мисс Блэк объявила о своих планах ещё там, у Светоча, и ее дорогой и неоднократно любимый кузен понял, что на сегодня не является их частью. Мортимер не собирался ее переубеждать. Пусть почувствует себя виноватой, когда на утро найдет на своей постели апельсин с вырезанной на кожуре грустной рогатой рожицей. Пусть соскучится получше, его сладкая, как португальский апельсин, драгоценная кузина. Это пойдет им обоим на пользу. А ему осталось коротать эту ночь за книгой, или, быть может.. лучше с бутылкой? От прежнего визита тайной любовницы как раз осталась одна такая. Инквизитор прихватил бутыль с виски, стакан, и сел за сестрино трюмо. Сдвинул все ее побрякушки в сторону, очистив себе пространство. Достал из кармана хрустальный шарик на цепочке и долго гипнотизировал его взглядом. Вправо-влево, вправо-влево. Внутри шевелилась, словно живой организм, бесформенная алая амеба, выкидывая и втягивая свои вялые ложноножки. Ощупывала изнутри хрусталь. Она, наверное, хотела сбежать? Мортимер не мог ее осуждать. Воспоминание о том, что предшествовало сегодняшнему утреннему пробуждению и у него самого вызывало похожее желание. Он налил себе виски на два пальца и выпил залпом. Повел неловко плечом и с выражением отвращения к самому себе на красивом лице, запустил руку под расстегнутый воротник, снова проверяя. Нет. Ничего не было. Все в порядке. Их нет. Их больше не будет, верно? Никогда. Мортимер начинал понимать, что такого находили старшие сослуживцы в том, чтобы вечером пропустить пару стаканов. Этот приятный жар изнутри вытапливал ненужные мысли. Медленно, но верно. Никаких стигм, прочь, прочь! Но были ведь и другие, несколько менее.. ужасные. "Я не одинок", сказал он Катре, но прямо сейчас это была ложь. Его все бросили. И в этом ощущении незаслуженного страдания было даже что-то приятное. Гуляет только тихий дождь И ветер средь могил. Лежит в сырой лесной земле Одна, кого любил. Он намотал серебряную цепь на кулак и кончиками пальцев погладил хрустальный шарик, с кипящей, причудливо закручивающейся внутри него в живописные завитки алой жидкостью. Такого на земле не найти. Это будет особенный подарок. От поверхности исходило тепло и слабый отзвук того чудесного, чему свидетелями они были сегодня. К могиле милой припаду Я, как немая тень. И буду тосковать по ней Двенадцать месяцев и день Морри говорила, что эта песня шла к его голосу. Приятный баритон с бархатистыми грудными обертонами раскрывался в ней наилучшим образом. Она и сама любила женскую партию в ней. Мистер Смит не знал, действительно ли все так и обстояло, но эта песня отлично подходила к его настроению сейчас. Пожалуй, он бы даже спел в полный голос, но зачем? Его же никто не услышит. Он так хотел одиночества. Давно и безнадежно. Просил о нем. Умолял. Хотя бы час в день. Столько лет.. и вдруг желание сбывается. Впереди у него была целая ночь того самого желанного одиночества. И вот сюрприз, оно ему вовсе не понравилось. Горько улыбнувшись самому себе в зеркале, Мортимер поднял бокал с виски, приветствуя единственного собеседника, который не против был составить ему компанию на сегодняшний вечер - свое отражение. Дурные мысли - прочь! И опрокинул бокал. Вчерашний ночной кошмар уже не вернется. А чувство одиночества.. да пусть побудет еще немного, пожалуй, в этом даже что-то есть.

-Тогда тем более поешь. -Настоятельно рекомендовал он поцеловав её в лоб, ибо усталость и голод не были добрыми попутчиками в долгой дороге что им предстояла. Мортимер призывал всех начать путь, и Освальд был с ним согласен, и по себе знал что сейчас Морин ничто не утешит кроме исцеления Ангела, а значит чем быстрее это случится, тем будем лучше всем. Морин пообещала и это. И очень постаралась исполнить обещание по пути. Хоть в преддверии ужасов изгнания Тьмы кусок в горло и не лез Когда они двинулись в путь, спустя некоторое время Освальд нагнал инквизитора скорым шагом тихо поинтересовавшись. -Можно вас на минуту? Мортимер не замедлил шага, но взглянул на аналитика с высоты своего роста, а так же из самых глубин подавленного гнева. - Ну разумеется нельзя. - беспечно ответил он, и нарочно прибавил шагу. В последний раз "можно вас на минуту" закончилось вульгарным мордобоем. И мистер Смит ни в коем случае не был намерен повторять это при свидетелях. Освальд в ответ хмыкнул, как ухают в ночи филины глядя как подлая луна показывается из-за облаков. И сделав ещё один шаг огляделся чтобы сказать всего несколько слов. -Тогда просто подумайте о том, что Донато, возможно, понадобится защита в Санктуме. Только по делу. Можно было подумать ему и ничего было больше сказать. Освальду все-таки удалось привлечь к себе инквизиторское внимание еще секунд на пять. Мортимер повертел в голове сказанные слова и так и сяк, и, видимо, прийдя к какому-то решению, но никоим образом не желая выказывать его характер, склонился к деловому господину и драматическим шепотом сообщил ему: - Вы параноик, Вуд. Вам еще никто не говорил об этом? Не дожидаясь ответа, грубиян восстановил возможно большую дистанцию и больше не проявил никакого интереса к беседе с этим джентльменом. *** Встань и иди Их встречали, словно народных героев. Женщины, дети.. кажется, все жители общины собрались здесь. Обычные и высокопоставленные. Безмолвная толпа объяла их, подхватила и вела до самого сердца Санктума. До того самого зала. Ворота отворились и высокие своды приняли под свой кров несчастное дитя Божие, и всех тех, кто так или иначе помогал спасти его или просто волновался. Как давно не видели в Санктуме настоящего живого ангела? Быть может.. никогда? С тем самых пор, как за последними из них закрылась межмировая дверь, а оставшиеся здесь пали звенящим прахом на круглой площади перед зданием с куполом и колоннами. Несмотря на то, что люди явно старались соблюдать благоговейную тишину, людское месиво гудело вздохами и сдерживаемыми слезами, невысказанными просьбами. Мортимер взглянул на Клариссу. Слова Освальда посеяли в нем сомнение. Пожалуй, даже не посеяли, зерна эти давно вызревали в его душе, так что скорее это можно было назвать хорошим дождиком. И вот, они проросли и он подумал снова о том, зачем ей все это нужно? Нет ли у тетки какой-нибудь еще очередной тайной цели? Не используют ли их? Не захочет ли она использовать и Донато. Может быть, она поступит с ними, как Харрингтоны, напоит чаем, а потом - перережет горло? Она всегда всех использовала при жизни. Кто же помешает ей после смерти? Во главе такого сообщества? И снова у него не было выбора, как скрепя сердце, доверять ей. Потому что без нее они не смогли бы вообще ничего. А если бы кто-то решил поискать взглядом во время этой странной мессы, больше похожей на языческий ритуал с жертвоприношением в качества главного номера, то не нашел бы ее. На подходах к воротам ведьма поняла, что просто не может туда войти. Не сможет спокойно стоять и слушать все это, делая вид, что так надо. Пронзительный крик мучимого всеми силами ада существа достиг ее ушей даже здесь. Слабое эхо все равно заставило ее запястьями зажать уши изо всех сил. Прошла минута, другая.. вопль стих. Морин отняла одеревеневшие руки от головы, и, обливаясь беззвучными слезами, села на мраморный бордюр возле самых ворот, неосознанно расчесывая шею и руку до розовых, заметных глазу царапин. Как бы все не закончилось, лишь бы только скорее.. *** Ангельский крик звенел под сводами, звенел в ушах, раздирая мозг не хуже вопля молодой истязательницы, которой он сам, своими руками причинял ужасную боль. Он звучал и звучал, и инквизитор вновь ощутил знакомый уже приступ тошноты, но вскоре даже безграничные ангельские силы подошли к концу и несчастный обмяк. Светоч оставил от него лишь дымящийся окровавленный кусок мяса. Мортимер поднес к лицу платок и даже отвел взгляд немного в сторону. А потом засияла янтарем божественная медицина. Мертвец ожил. - У вас получилось..., - тихо прошептал он. - Я горжусь вами. Беатрис не выдержала и заплакала, от облегчения и радости, с ее плеч будто свалилась целая гора. -Одежду сюда! - И сам снял маскировочную накидку, чтобы протянуть её Донато "Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его." Евангелие от Луки, глава седьмая, стих... Мортимер моргнул, и по-родственному, по-братски, обнял кузину рукой за плечи. - Не плачь. - шепнул он ей. - Ведь все хорошо. Не плачь. Щекой коснулся макушки, а потом перенял эстафету у сбегающего прочь противоречивого мистера Вуда по соблюдению приличий. И хоть исцеленное тело молодого ангела, совершенное, гармоничное во всем, определенно стоило того, чтобы на него смотреть, Мортимер укрыл его маскировочным плащом, как покрывалом. - Это было непросто. - с едва заметной улыбкой заметил он крылатому созданию, готовый предложить помощь, если Донато захочет встать. - Но я рад, что все получилось. То самое удовлетворение от хорошо сделанной работы. Они не смогли спасти юношу проводника, не успели к падшему и искупившему свою вину Костасу, но зато они спасти Божьего Ангела. И теперь у них у всех появился очень неплохой шанс после всего вернуться домой. На землю.

- Да, так, - без особого энтузиазма согласилась кузина, подходя поближе к прекратившему попытки вырваться ангелу. - Потерпи, Донато, скоро будет лучше. Равнодушной кузине достался взгляд. Ах так, значит? В данный момент есть пациент поинтереснее? Высказавшись по поводу столь вопиющего пренебрежения собственной выдающейся персоной где-то очень глубоко в душе, Мортимер услышал нечто, что заставило бы его брови уползти на затылок, если бы он не учился держать себя в руках с самого детства. - Но не такие сильные как ваши, сковать ангела немалый подвиг. -Серьёзно подметил мистер Вуд снимая шлем. Подвиг. Господь Всемогущий и Пресвятая Богородица! "Подлецы не совершают подвигов, мистер Вуд. Это не в их природе. Подлецы способны лишь на гнусности и низости, давеча вы сами изволили об этом говорить." - надсмеявшись таким вот безопасным, с какой стороны ни посмотри, способом над Освальдом, Мортимер горько усмехнулся. Он был падок на лесть и комплименты, но не настолько глуп, чтобы делать вид, будто принимает их за чистую монету от человека, который не считал нужным придерживаться хотя бы на словах чуть менее противоречивого мнения о нем. - Не пора ли нам идти? Бедняга будет страдать тем больше, чем дольше пробудет в этой форме. - он кивнул на ангела, обращаясь сразу ко всем присутствующим. -Устала? Не беспокойся, Господь не оставит сына своего, а раны его излечит Беатрис и сэр Солейн. Всё будет хорошо, худшее часть его пути уже позади. Морин кивнула. Но эти слова не утешили ее. Разве Донато был виноват? Почему он должен был страдать? Почему? Ведь это не грех, не его добрая воля, его принудили, заразили.. Как это было несправедливо!

- Это пистолет, не я. Беатрис стрельнула не хуже, - итальянка пожала плечами, - да и цепи ты одел вовремя, Донато рвал сети так, словно они из бумаги. Мортимер застыл на секунду. - Ещё не слышал оправдания наивнее. - изумился он. - Важно не оружие. Важна рука, что направляет его. Извергнув из своих уст эту философскую сентенцию, и сопроводив ее поднятым к небу указательным пальцем, негодный кузен повернулся. - А нашей прекрасной кузиной я восхищаюсь вот уже.. - инквизитор принялся загибать пальцы, беззвучно шевеля губами, как бы подсчитывая в уме. - двадцать четыре года и шесть месяцев. Думаю, она не в обиде за этот крошечный перерыв. Ведь так, Беа? Морин на скамеечке только тяжело вздохнула, томимая желанием прилечь прямо здесь. Исчерпавший себя стресс брат всегда переживал довольно оригинально.

Морин покачала головой на слова Освальда. Да, был шанс, что Донато исцелится, но через какой ужас ему предстояло пройти? Судя по рассказам очевидцев, это было что-то вроде целительного аутодафе, под классический аккомпанемент из воплей боли и стонов мольбы о милосердии, которое они не смогут проявить. Сцена сожжения Светочем чумной корки так ярко встала перед ее глазами, что ведьма почувствовала головокружение и предпочла за лучшее присесть на каменную скамью. - У вас светлая голова, господин аналитак, - добавил он уже менее эмоционально. - И золотые руки. - невинно присовокупил инквизитор, физиономию которого этими самыми руками недавно поправили. В глубине души мистер Смит не мог не признавать правоту слов художника и действительный вклад в успех мероприятия обозначенного мистера Вуда, но отказать себе в этом маленьком потайном укольчике было выше его сил. - Карла, как ты эту крылатую тварь, а? - обернувшись к черноглазой итальянке, Мортимер примерил самое суровое выражение лица из своего обширного арсенала и вытянув руку, будто прицеливаясь, театрально выстрелил указательным пальцем. - Пф! Бах! Все. Труп. Инквизитор восторженно всплеснул руками. - Настоящее мастерство!