julia37

Негодный кузен самым покладистым и вежливым образом наблюдал сначала за тем, как кузина прибирает на кухне, а потом, как ворует расчёски в чужих комнатах. С каждым новым маленьким открытием в синих глазах становилось больше ровно на одного бесенка. Но осуждения Беатрис не дождалась. Не от человека, укравшего амулет изо рта покойника. - Я могу коснуться тебя? Мне так проще, Кузина могла так же отметить и другое: нарочитого кокетства от нее он не терпел. Так что вела она себя в высшей степени разумно со всех сторон. Исключая ту, где мисс пригласила его пройти с ней в спальню. - А раньше ты не спрашивала разрешения. - уголки рта поползли вверх. Мортимер поймал обе ее ладони и прижал к своей груди, задумчиво заглядывая прямо в глаза, словно рассчитывая прочесть там причину такой перемены.

Ощущения Мортимера теперь очень сложно было бы передать словами. Ему было всего двадцать четыре года. Или, если посмотреть с другой стороны, целых двадцать четыре. И он и прежде не жаловался на жизнь (почти), но в последние дни она обогатилась сверх всякой меры. Ангелы, Харрингтоны, мертвые инквизиторы, Царство небесное, Беатрис и... вот теперь Шери. Последнее впечатление часто самое яркое, хоть, как показывает разум, и не самое сильное... - Зайдешь ко мне в комнату? Надо тебя исцелить. Мысли рассыпались, как зелёный горошек из разбитой банки. Если не знаешь что делать - очаровательно улыбайся. Правило номер раз молодых симпатичных инквизиторов. - Да, мэм. Почтительный поклон и полная готовность исполнять указания.

Судя по тому, что говорила полудемоница, очень кстати была привычка инквизитора выражаться исключительно культурно и вежливо. - Дамы используют гувернанток? Мортимер засмеялся. Морин зарделась. - Нет. Конечно, нет! - запинаясь, почему-то начала она оправдываться. - Я просто не успела.. то есть, забыла... то есть.. Она взяла себя в руки и вдохнула поглубже. - Я сейчас, я быстро! И поспешила к выходу, чтобы поскорее подняться в свою комнату.

Морин растерянно моргнула, когда зашла речь о сюрпризах, но Шери лишь пококетничала немного и всё-таки ответила на вопросы. Санктум. Три дня. Вероятно, это и была расшифровка той самой буквы "С". – Разве я могу решить, что вы должны чувствовать, а что – нет? Страх – не моя стихия, как можно было догадаться... - Не сразу, но я догадался. - подыгрывая, признался инквизитор. Улыбка не сходила с его лица. У них будет три дня. Значит, пожалуй, найдется время и на вопросы, которые ему позволено будет задать. - У меня ведь тоже есть опасность попасть в ловушку... Нерешенные вопросы... Как именно вы смогли попасть сюда, в обход суда живых и мертвых? - Скажем так. - уклончиво начал Мортимер. - Мы сунули ногу в закрывающуюся дверь черного хода, в которую перед нами проскочили другие. - Прости, Шери. - перевела сестрица. - Мы не сможем тебе все сказать, даже если очень захотим. У нас просто не получится. Нас... собирались провести сюда. Но все пошло не так и... - Долгая история. - вклинился снова брат. - Я попробую рассказать по дороге. Но если вдруг у меня отнимется язык или я потеряю сознание, это будет твоя вина! Синие глаза смеялись. - Так что? Мы выходим? На первом этаже через полчаса. А то некоторые дамы.. - он бросил взгляд в сторону Морин. - ..ещё даже не одеты.

Дипломатический флирт, он же - флиртующая дипломатия, почитался мистером инквизитором самым эффективным своим оружием. В основном потому, что в ножнах оно почти не лежало. Случалось, конечно, так, что он натыкался на слишком совершенную броню, сквозь которую не могло пробиться его радиоактивное обаяние, но и тогда недоумевал недолго, и просто пересматривал свой арсенал в соответствии с текущими обстоятельствами. Правда, мистер Смит успел пропустить тот момент, когда чтение даме (пусть даже на голове у нее и росли рога), стихов вполне приличного содержания стало настолько вопиющей бестактностью. А впрочем, он был слишком поглощён процессом, чтобы хоть что-нибудь замечать. Полудемоница внимала. Нет, не так. Она внимала ему, как проповедующему со своей кафедры пастору, в которого тайно была влюблена. Как изогнулась ее грациозная шейка, как блестели прекрасные глаза! Какая восхитительно искренняя и, в то же время, будоражаще-грубая лесть. Наверное, так могут только демоны. Ох, ему было, чему у нее поучиться... - Сюда прибывают с разных уголков вашего мира, Морин, – произносить имя её было удовольствием, словно воззывая к Лорду, – но все они узнают, что Свет для них ценнее золота. Говорят по-разному, но да, принято ценить восход и помнить о закате. Он больше не перебивал, обратившись в слух и зрение, ведь именно так можно было получить наиболее полное эстетическое наслаждение. Взгляд от личика Шери скользнул чуть ниже, зацепился за тонкую золотую нить, скрывающую то ли камушек, то ли крест (какой пассаж!), то ли амулет прямо в... Да-да, мистер Смит не постеснялся посмотреть и туда, но увы, таинственную подвеску скрывал наряд из черных перьев. Бесстыжее разглядывание продлилось не более секунды, а потом инквизитор, с самодовольной ухмылкой продолжил пить свой чай, тем более, что в беседе его подменил, без шуток, гениальный мистер Вуд. Морин прислушивалась чутко. Ее имя произносилось с какой-то очень особенной интонацией. - Это очень благоразумно, надеяться на помощь, но не забывать об опасности, не так ли? - скромно отвечала ведьма. Ее взгляд наткнулся на прячущего свои истинные эмоции среди дружественных фруктов сангвинара. Рафаль поглядывал на ее брата и был, похоже, весьма обеспокоен его поведением. Учитывая, что повод для беспокойства размером с Килиманджаро мисс Смит сама ему предоставила, не составляло труда догадаться, в чем именно Рафаль видит проблему. Счастье в ее глазах растаяло, как голубой лед под лучами солнца. Как несправедливо это было, думать так, и... как, в то же время, огорчительно неизбежна была эта мысль. Мисс Смит тяжело вздохнула. - Раз вы так любезно начали эту тему, позвольте прервать вас важным вопросом, прежде чем мы отправимся дальше. При столь обширных взглядах и мировоззрениях, может здесь сложились особые законы и порядки, нам не известные, но должны быть известные, о которых стоит знать? - И куда именно ты нас поведешь? Как называется это место? Как далеко идти? - глядя на Шери своими большими, прячущими на дне тень давнего беспокойства, глазами, мелодично поинтересовалась Морин. От неприятных мыслей и сеньора Солейна ее внезапно отвлекла Карла, которой очень явно было нехорошо. Морин уж собиралась открыть рот и поинтересоваться, но получила аккуратный нажим сапогом по босой ножке. Мучительная головная боль оперативницы стала очевидна всем, даже очарованному инквизитору, но единственное, чем они могли помочь, это сделать вид, что ничего не заметили. Именно это и было бы по-настоящему тактично и вежливо сейчас. - И в самом деле, куда? Надеюсь, мы не должны бояться быть завлеченными в какую-нибудь ловушку? В рамках отвлечения внимания от утреннего недомогания Карлы, Мортимер многозначительно шевельнул бровью и улыбнулся шире, вновь оттягивая внимание присутствующих на себя.

- Я лишила вас сна, лидер? Не слишком тонкая лесть вкупе с неприличным намеком определенно пришлись инквизитору по вкусу. На губах заиграла та самая, очень хорошо знакомая мисс Блэк, улыбка. И было в этой улыбке что-то родственное царственным рожкам на голове суккубы. - Один проснулся я и вслушиваюсь чутко, Кругом бездонный мрак и — нет нигде огня. И сердце, слышу я, стучит в виски… мне жутко… Что если я ослеп! Ни зги не вижу я, Ни окон, ни стены, ни самого себя. Ответ в особой ритмической форме. И, кажется, снова какая-то цитата. Наверное. Как это понимать, решить предоставлялось самой Шери. ..хвост, увенчанный более острым кончиком, замер в напряжении. – Я попробую утолить ваше любопытство, – обманчиво вручает ключи в протянутую ладонь Синие глаза проследили движение хвоста, а после вновь вернулись к созерцанию более.. человеческих частей тела. - Безмерно благодарен вам, Шери. - с чувством проговорил он, не спеша, однако, бросаться в омут вопросов и ответов. Разрешение получено. И пока можно продолжать пить чай. Кузина смущалась, сестра была тиха и мила, присев на соседнее с ним место. Все было... практически идеально. - Безмятежного всем рассвета, – по традиции, в человеческом анклаве ценностью был Свет, что Развеет Тьму, пропетое "доброе утро" звоном птиц коснулось всех присутствующих в кухне. - Ты так красиво это говоришь. У вас здесь так принято? - раздался музыкальный голосок мисс Смит, которая, судя по фамильярному обращению, переплюнула даже братца в наведении мостов с демоническим союзником.

- Сестра-близнец луны? - Сделал он небольшую поправку-предположение. -Даже не знаю какой вариант мне нравится больше. - Близнецы? Как мы с братом? - улыбнулась мисс Морин с вершины лестничного пролета. - Рафаль, ты мне льстишь, - смутилась самую малость Беатрис, отсалютовав сангвинару чашкой с чаем. - И вовсе тут нет никакой лести. Прекрасный чай, мисс Блэк. - Мортимер спрятал улыбку в чашке с чаем, и задорные искорки в синих глазах. Послышались шаги и в кухню вошли остальные члены группы по спасению ангела. - Николас. Освальд. - Мортимер отсалютовал мужчинам, улыбнулся сестре и... тоже на долю секунды замер. Взгляд скользнул к обнаженным коленкам, а потом поднялся к оперенным крыльям, что виднелись за плечами и над головой, увенчанной рожками. - Мисс Шери! Вы всё-таки не оставили нас! - инквизитор поприветствовал крылатую даму вставанием и восторженными нотками в голосе. - Вы знаете, я всю ночь составлял список вопросов, которые мечтаю вам задать. Вы мне позволите озвучить хотя бы некоторые из них?.. Выглядел он так, словно от ее разрешения зависела, как минимум, жизнь.

— Вы когда-нибудь позировали для портрета, сеньорита Шерри? — если бы сеньор Мортимер увидал, каким взглядом сопровождался этот вопрос, то испытал бы некоторое неприятное дежавю с их первой встречи, когда вопрос примерно тот же был задан значительно более невинно. Вот так и выяснилось, что ветреный сеньор художник склонял к позированию всех знакомых ему дам, а так же иногда и кавалеров. Ах, эти итальянцы. И парижане тоже. Он смотрел только на Морин, может сочтя что теперь сможет наверстать все упущенные взгляды, смотрел осторожно, но с теплой улыбкой благодарности адресованной только ей. - Спасибо, без них мне не увидеть всей красоты утра. Морин ответила бесхитростной улыбкой, глаза ее просияли. Вот так. Именно так все и должно было быть. Чтобы в ней, в ней одной он искал спасения от любых тревог и напастей, от непреодолимых искушений, от прекрасных полудемонических глаз. -И в самом деле. -Тут же поддержал он идею, в ней скрыв возможное бегство. - Слонов я так и не увидел, но вы знали что луна - блудница, светит в обоих мирах? И Марс, и Венера, те же и на месте, но звезды, они совсем иные, это безумно бессмысленно. - Может быть, это совсем другая луна? - предположила мисс, не особенно сведущая в астрономии. Но предложение Николя все-таки отправиться на кухню восприняла с определенным энтузиазмом Шери отступила на шаг, чуть распустила антрацитовый покров, словно спрашивая — достаточно ли хороша, чтобы сейчас потерять ум и поддаться вдохновению художника? Перышки заколыхались, и Морин, поднимаясь по лестнице, чтобы пройти наверх, на шаг замерла. Достаточно, Шери, достаточно. И даже чудо, как хороша! В синих глазах искреннее восхищение можно было прочесть без всякого труда. Но лишь пару секунд. После ведьма виновато улыбнулась и поспешила наверх. Туда, где беседовали брат, кузина, Карла и Рафаль.

- Мама рассказывала, что в Португалии, откуда она родом, просто замечательные апельсины, - поделилась мнением Беатрис в ответ. Мортимер находил весьма ироничными подобные заявления. Кажется, до сих пор кузина не обнаруживала страсти к изложению ложных легенд без необходимости. Но этой ночью они договорились. Взаимное сохранение тайн, общие секреты, прелестно и романтично, неправда ли? Шекспир. А впрочем, даже если бы и нет, мистер Смит никогда не считал себя вправе выдавать чужие тайны и на словах о португальском происхождении матери мисс Блэк не повел и ухом. Даже глаз от тарелки не поднял, продолжая улетать кашу. Карла утверждала, что все хорошо, пришлось поверить ей на слово. - А вы? Приходилось в других странах бывать? - Только в Греции. А теперь вот.. - Мортимер вилкой очертил помещение, разумея не только кухню, или дом, но и весь этот мир. - Первый выход в свет и сразу такая экзотика. Пожалуй, мне больше никогда не захочется выезжать за границу. Инквизитор засмеялся, и отодвинул пустую тарелку.

Такое случалось периодически, то Беатрис заглядывала к Смитам с утра, то они к ней. Иные мысли, насчет по настоящему семейного завтрака, таились глубоко-глубоко, на самом дне серых глаз, не видимые никому. Мортимер проводил хозяйственные ручки кузины взглядом, и даровал ей в качестве благодарности обаятельную улыбку, после чего приступил к уничтожению завтрака. Не то чтобы он был совершенно не способен к самообслуживанию, но... если рядом есть женщина, готовая взять это на себя, то, право, к чему напрягаться? Во взглядах сеньора Солейна инквизитор и вовсе не нашел ничего предосудительного. После того, как Рафаль лицезрел самую интимную вещь любого человека - его внутренности - ничего более страшного произойти уже, вероятно, и не могло. Зайдя на кухню, она поздоровалась со всеми присутствующими, а мельком заметив веселые янтарные глаза подумала, что ладно, может и не только один плюс. Карла застала его на половине тарелки с кашей. И, учитывая ее обычный цвет кожи, была, пожалуй, слишком бледна. - Все в порядке, Карла? - поинтересовался Смит, прикидывая, уж не применила ли та полученные на вчерашней лекции познания где-нибудь на практике. Пожалуй, это пошло бы ей даже на пользу. *** - Этот стиль справедливо назвать "ро-ко-ко", господа, перья тут вполне уместны, а... С губ мисс Смит сорвался еще один задорный смешок. Хорошо, что не готика. Рококо, это все-таки... - Ох, простите, просто неудачная шутка, я ещё не совсем проснулся. Шутка, по мнению юной мисс и в самом деле вышла не слишком хорошей, но заметив, как Освальд стоит и потерянно оглядывается, острый глаз ведьмы немедленно отыскал рядом с импровизированной постелью то самое: очки с круглыми стеклышками. - Вот. - Морин подала находку прямо мистеру Вуду в руку и отошла на несколько шагов, чтобы не быть слишком уж навязчивой. – Без святой воды, кольев... хм, что там ещё списке... – горделивая голова с короной, данной от рождения, кровью отца и матери, склонилась, а с ней и лёгкая прядь волос словно окунулась в сладость фимиам и теперь подчёркивала общую нежность, почти беззащитность перед вооруженными Дарами людьми. Но потом, когда лёгкий морок сменился улыбкой, Шери тихо рассмеялась. – Спасибо, Морин, а тебе? Кокетливая царица немножко жаловалась на судьбу. - Мой брат вовсе не собирался ничего такого.. - Морин, которая вместе с художником только что разглядывала стройные ножки, прикрытые юбочкой из перьев, и размышляла, что будет, если вот такой же длины юбку наденет и она, подняла глаза. - А.. - пожалуй, здесь излишняя вежливость была ни к чему. - ..ты шутишь, верно? Все-таки, она была слишком красива, чтобы на нее вовсе не смотреть. Ведьма немножко смутилась последним вопросом, но улыбнулась в ответ, опустив глаза к полу. - Очень хорошо. Тоже никаких кольев..

- Главное чтобы не черные перья... Морин взглянула на мистера Вуда вопросительно-непонимающе, но ответ на ее вопрос в этот самый момент неспеша спускался по лестнице. Сложенные за спиной элегантные крылья, гибкий хвост, царственные рожки. - Освальд! - воскликнула Морин, прижимая ладошку ко рту, сообразив, о чем был намек. - Разве так можно?! Слегка порозовев, мисс раздумала сбегать обратно на кухню. В подвале становилось очень интересно. - Как вам спалось, Шери? - полюбопытствовала Морин без всяких задних мыслей, стараясь разглядывать ее по возможности менее откровенно. *** Дамы разбежались. Мимо прошествовал Рафаль. Потом, ого... Мортимер проводил взглядом покачивающиеся за спиной крылья и.. кхм. Он решительно встал и направился тоже на кухню. Не всем же толпиться в подвале. Кузина сервировала стол, Рафаль галантно помогал. Инквизитор поздоровался, но обнаружил лишь желание лениво ждать, пока перед его носом сами собой появятся завтрак и чай. - Отличное утро, не правда ли? - вальяжно заметил британский сфинкс.

- Кажется, я снова не одет к столу. Все ли в порядке... у нас? - Ну и что, я тоже не одета к столу. Солнечное создание проводило глазами уходящего вверх по лестнице сангвинара, который, кажется, тоже был в хорошем настроении, и покрутилась немного вокруг своей оси. Наверное, воображала свой длиннополый халат бальным платьем. - Все просто чудесно! Морин остановила кружение и, заметив беспорядочно всклокоченные на голове художника черные кудри, засмеялась. Ее смех звучал перезвоном серебряных колокольчиков. - Что это у вас на голове, Николас?

Приветливо улыбнувшись близнецам на кушетке и пожелав им доброго утра, девушка ушла хозяйничать на кухню. - Доброе утро, Беа! - Морин, в отличии от брата, прекрасно выспалась и была теперь в отличном настроении. Мортимер ничего не сказал. Вновь став похожим на сфинкса, он лишь проводил кузину взглядом до поворота, и улыбнулся сам себе. Мисс Смит снова крепко обняла брата за шею, очевидно, задев какое-то больное место, потому что он поморщился, хотя и стерпел, и без всяких объяснений сбежала вниз по лестнице. Инквизитор проводил любопытным взглядом и эту молодую особу. *** По лестнице в подвал прошелестели босые ножки. Осторожно выглянув из-за поворота, мисс тут же спряталась обратно. Она сперва лишь хотела убедиться, что не увидит ничего слишком неприличного. Выяснилось что нет, и тогда, ведьма без стеснения впорхнула в мужскую подземную обитель, озарив ее счастливой улыбкой, как случайный солнечный лучик, прорвавшийся через дыру в потолке. - Доброе утро, Рафаль! Освальд. - этому последнему достался немного более долгий взгляд. - Вставайте, Николас! - художника бесцеремонно потрясли за плечо. Подумаешь, занят! - Вас ждёт горячий чай!

"Кориолан" давно подошёл к концу, сиротливым бумажным квадратиком он лежал рядом с полуразвалившимся на диване последним перед утренней побудкой дежурным. Несмотря на расслабленную позу и как никакие другие, располагающие ко сну, предрассветные часы, глаза, вместо синих, казавшиеся в полумраке темными, смотрели совершенно ясно. Вероятно, на потолке имелся какой-то чрезвычайно интересный орнамент, требующий внимательного разглядывания. Мортимер услышал тихие шаги босых ног и шелест ткани. По лестнице к нему спускалась сестра, укутанная в халат, похожий на тот, что он видел совсем недавно. Пришлось моргнуть, чтобы прогнать наваждение. - Не спишь? - он удивился. Мисс Смит всегда отличалась способностью очень крепко спать. А впрочем, это путешествие и это место меняло людей. - Увидела, что тебя нет. - мисс помедлила на последней ступеньке, а потом подсела на диван. Глядя в зеркальные, как две капли воды похожие на его собственные, глаза сестры, Мортимер едва себя не выдал. Он в мышеловке и дверца захлопнулась. Ну что, что он будет делать? Как скажет ей?.. Ведь это значит: расставаться, не жить больше вместе, не видеть друг друга неделями, а значит, страдать от того неявного, малопонятной природы недуга, которым они оба награждены. Нет, он не сможет. Куда проще будет лгать. - Дежурство. Ты забыла? - он мягко улыбнулся, садясь ровнее. - Не знала. Ты ничего мне не сказал. - где-то в этих словах таился лёгкий укор. - Значит, это я забыл. - с готовностью брат признал свою вину, и обнял Морин за плечи. Ведьма склонила голову ему на плечо, прижалась, закрыла глаза. Приятно. Хорошо. Почти как... но все-таки совсем не то. Определенно. - Не прогоняй меня. - Не буду. Мортимер беззвучно вздохнул. Он уж давно смирился. Разве у него был выбор?.. Она всегда хотела только, чтобы брат был рядом. Ведь они всегда были вместе. Ещё до того, как родились на этот свет. - Скажи, Морри.. - мягкий и переливчатый, чуть хрипловатый в это время суток, голос, как родник пробился и вдруг иссяк. - ты меня любишь? Морин подняла голову, очень внимательно посмотрела в глаза, и порывисто обняла за шею. - Конечно, люблю. Больше всех. Чуть запоздало поняла, что, кажется, это уже.. не совсем так. Спряталась от его глаз и чувства вины, прижалась щекой к плечу. Мистер Смит пригладил волосы сестры ладонью, никак не комментируя в общем ожидаемый ответ. Любит. Конечно, любит. Но хватит ли ей этой любви, чтобы понять...

Глубокой ночью

- Так уж и в любое? - кажется, черные глаза под черным тоже решили поиграть в иронию, даже небольшая улыбка появилась, - я, конечно, не люблю этикет, но не настолько, чтобы врываться в чужую комнату посреди ночи. - Но если вдруг мы с револьвером понадобимся именно ночью - зови. Ироническую улыбку встретили с воодушевлением. Несмотря на шутливую угрозу вломиться среди ночи, отказываться от своих слов инквизитор не собирался. И, видимо, в награду, получил предложение ответной помощи. - Буду иметь ввиду. Дама покинула его комнату, Мортимер закрыл дверь и несколько секунд стоял, что-то обдумывая. После качнул головой и вернулся к "Кориолану". Тот ждал его на поле боя. *** - Значит я буду ждать, Насколько недавно все было ужасно драматично, настолько все чудесно стало сейчас. Сколько раз ещё это повторится? Сколько раз Морин будет чувствовать себя самой несчастной на свете, а после - самой счастливой? Как видно, сама ее природа была такова, что не позволяла держаться золотой середины, постоянно вгоняя в крайности. Освальд услышал все верно. В этом обещании скрывалось кое-что, помимо сказанного. Однако, объятия разомкнулись, и ведьма отступила на шаг. Пальцы соскользнули с плеча к ладони. Она немного подержала его за руку, а потом улыбнулась и ушла.

- А я просто вас боюсь. С губ сорвался едва слышный судорожный вздох. То ли от того, что было сказано, то ли от чужого дыхания, коснувшегося уха. Так близко, так жарко, до слабости в коленях, и так вовремя сомкнулись за спиной мужские руки, удерживающие от падения, или, напротив, увлекающие в пропасть. Как тогда сказал ей брат? "Сделай то, что ты хочешь." Вот это, это было ей так нужно. - Меня и правда стоит бояться. Девичья головка, до того доверчиво прильнувшая к груди, приподнялась. Ладонь скользнула по плечу, по шее, к затылку. Синие глаза, широко раскрытые, смотрели прямо в его, спокойные, серо-зеленые, их цвет Морин разглядела только теперь. Мгновения перетекали одно в другое, замыкаясь в бесконечный круг. Сердце куда-то заторопилось, щеки окрасил нежный румянец. Прекрасная метафора для повелевающей пламенем. Для той, которая умела гореть и не сгорать. - Я.. я расскажу все. - пообещала она, едва шевельнув губами, которые были так близко, что еще немного и обещание превратилось бы в поцелуй. Может быть, ей и хотелось этого, но сама Морин еще не смела. - Только не сегодня. "Пожалуйста." - Сегодня.. не могу.

- Тебе видней. Есть здесь опасность или нет, - стул был возвращен на прежнее место, - спасибо за консультацию. Мортимер так же встал, чтобы проводить гостью до двери. - Благодарю, что оставляешь вопросы обольщения в моей компетенции. - все ещё беззлобно иронизируя, он слегка поклонился. - Это воодушевляет. В конце концов, он тоже, в каком-то смысле, был для этого создан. Хоть никогда и не умел на эту гипотетическую цель смотреть со здоровым юмором. - В любое время, я же говорил. Вдруг потребуется в три часа ночи консультация по вопросам соблазнения? Понятно, что вероятность мала, но всё-таки! Это было бы любопытно. *** - И я хочу, чтобы вы в ней были. Ну как, как человек может желать, чтобы в его жизни был кто-то, с кем ему так трудно? Вы сумасшедший, мистер Вуд. Или хотите себе зла. Однако, несмотря на всю противоречивость следующих друг за другом заявлений, эти слова были так хороши, что просто невозможно было в них не верить. Рука джентльмена дрогнула и замерла, но Морин никогда не обладала такой выдержкой. Прошла секунда, и вот, мистер Вуд, благоразумно остановившийся на почтительном расстоянии величиной с вытянутую руку, внезапно оказался так близко к затрудняющему ему жизнь предмету, как, наверное, оказывался обыкновенно лишь со своей любимой подушкой в ночные часы. Мокрые волосы порывистой мисс пристали к щеке, ее руки на шее, штормовые стихийные объятия. Внезапный ответ на деликатное предложение узнать друг друга получше. - И я подумал, может, если бы вы рассказали о себе, если бы мы узнали друг друга лучше, было бы проще. Вы же ведь, меня тоже не знаете, а я уже вас почти довёл до слёз... - Я все время плачу, это ничего. - поведали пылким шепотом ему в плечо, едва заметно дрожа и ожидая объятия в ответ. Кажется, уже и не "почти", а очень даже довел. - И я боюсь, что если расскажу тебе все, то ты уже никогда не захочешь меня видеть. Потому что тогда мистер Вуд будет видеть лишь символические рога на ее голове, и, может быть, волочащийся следом за юбкой хвост.

- Если эта девица заведет нас не в Убежище, а в место похуже, то тут как ни посмотри... - женщина усмехнулась, обдумывая вопрос своенравности, - значит, сказать наверняка нельзя, но другого проводника нет? Инквизитор согласно покивал головой. Проблема выбора перед ними не стояла. Или они идут за проводником, которого им послала сама судьба, или... продолжают воспроизводить броуновское движение в рамках города. - Мне интересно, кем она тогда питается здесь, ведь людей мало? - мысль текла дальше, сама собой, слегка подталкиваемая тем, что здесь на нее могли ответить, - если она живет в человеческом анклаве, то в случае чего, ее могли оттуда изгнать. Она же там живет, раз и ты, и Морин говорили про след Архангела? Тут глаза мистера Смита широко раскрылись, он с трудом дослушал и не слишком-то вежливо, но зато очень искренно и заразительно рассмеялся. - Изгнать? - вопросил он с непередаваемым выражением. - Карла.. да если она не убивает сразу после акта любви, а я полагаю, так оно и есть, то ее никогда не изгнали бы ни из одного поселения, где есть хотя бы один зрячий мужчина. Юмористический припадок не сразу, но прошёл, Мортимер почти перестал улыбаться. - Кроме того, не забывай, она и человек тоже. А значит, скорее всего, может как-то обходиться. Не думаю, что нам следует ждать какой-то ужасной опасности с этой стороны.

Слова ударили ей в спину на пороге и, кажется, пробили тело навылет. А ведь совсем недавно она звала его точно так же. Тогда Освальд ушёл, даже не обернувшись. Морин очень хорошо это помнила. Помнила, как больно это было. Ей вовсе не хотелось причинять ему лишнюю боль. Разве могла она быть так жестока? Замерев в дверях, мисс качнулась вперёд, потом назад, на негнущихся ногах развернулась и вошла обратно в комнату. Закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Мышеловка захлопнулась, только вот... кто из них мышь? Быть может, они оба?.. - Зачем? - срывающимся шепотом спросила она, подняв глаза к потолку, чтобы не заставлять его через силу смотреть в них, или, вероятнее, удерживая новые слезы. - Зачем вы меня зовёте? Ведь я же... - она судорожно вздохнула, прижав побелевшие кулачки к груди. - ..я же хочу, чтобы вам было хорошо. А вам со мною п-лохо. Вы каждый раз говорите мне об этом. Прервавшись, она раз или два вдохнула ртом, словно ей не хватало кислорода. - Так зачем все это? - нет, воздуха в этой комнате с распахнутым окном определенно стало меньше, чем пять минут назад. - Чтобы вы терпели меня? Как... как... - разум силился подобрать сравнение, достаточно чудовищное, чтобы передать все, что она чувствует по этому поводу. Как оскорбляет ее и мучает одна мысль, что это может быть так. Не сразу, но слово нашлось. - ..как имбирь? Прижавшись затылком к дверному полотну, ведьма закрыла глаза, губы страдальчески искривились. Она не хотела быть жестокой, но лгать - не могла.

Что-то в его голосе было такое, что заставило Морин встать. Кажется, они оба слушали друг друга, но не слышали. Она никогда не задумывалась раньше всерьез над тем, сколько во всем этом настоящего, человеческого чувства, а сколько наваждения ее испорченной крови. Если прошло всего пять дней, если это так противно всему его естеству, если это так мучает его, значит все, что он говорит, что, быть может, чувствует - все на самом деле обман. Те самые дьявольские чары, которые в конце концов развеются, оставив в душе лишь боль и пепел. Она невольно обманывает его, не может иначе, потому что... потому что такая, как эта Шери. И что с того, что нет у нее рогов и хвоста. Не в рогах дело. - Я слышу. - синие глаза лихорадочно блестели. - Вам со мной очень трудно. Вы чувствуете себя дураком. Что же, в моих силах вас от этих неприятностей избавить. Был план сказать это холодно, быть может, высокомерно, но на деле, девичий голос дрожал и срывался, выдавая все, как есть. Она ушла из комнаты сама, чтобы не вынуждать мистера Вуда покидать им избранное место. Вихрем вылетела за дверь, ещё не зная, куда в таком состоянии пойдет, но испытывая острое желание сброситься вниз с транспортной башни, как зачумленный ангел, с ревом боли и ярости обрушиться на бесконечный пустой город и там навсегда пропа́сть. Ну почему, почему она не могла родиться от обычной женщины? Если бы только это было возможно...

- С Шери было бы проще, она обольстительница, и я во всём могу обвинить её и её чары! А с вами я просто большой дурак!  И снова, и снова... мне с вами так трудно, мисс Морин, вы забрали у меня душу. В компании рубашек мне гораздо проще, не могли бы вы стать рубашкой, мисс Морин? - Ну так обвините меня! - с неожиданным пылом потребовала, не попросила, причиняющая так много трудностей бедному британскому джентльмену девица. - Обвините! Скажите, что всему виной мои дьявольские чары. Что с их помощью я краду вашу душу. Тем более, что решив так, вы окажетесь куда меньшим дураком, чем сами себе воображаете. Морин выпалила все это, и только потом уже сообразила, что сказала опасно много. Она не могла, нет, после случая с сеньором Солейном, просто не могла больше этого сказать. Кем он будет ее считать тогда? Шери хотя бы не скрывает свою сущность, ее внешность говорит сама за себя. Она круто отвернулась, уперевшись локтями в подоконник и прижав ко рту запястье, чтобы ещё чего-нибудь не сказать такого, что говорить нельзя. И сидела так некоторое время. - Однажды брат сказал мне, - ее голос зазвучал теперь совсем иначе, лишь иногда позвякивая от напряжённой сдержанности, но в основном звучал тихо и спокойно. Так, как полагается звучать голосу благовоспитанной девицы. - что если бы в наше время ведьм сжигали на кострах, меня бы непременно сожгли. Был прав, как всегда.

- И смотря на неё я бы не нашёл изъяна, но она полудемон, как к ней я должен относится? Рога, крылья и хвосты, не черты женской красоты, даже не черты красоты человека... Разговор получался довольно откровенным для мужчины и молодой женщины, что знакомы каких-то дней пять или шесть. Но недобрый двойник Морин в тёмно-синей блузке не думал униматься. - Что же с того, что она полудемон? - отвечала словами своего брата, с которым сама же недавно спорила. - Не было бы у нее рогов, хвоста и всего остального, чего не полагается иметь человеческой женщине, а только ее лицо и тело, это все изменило бы? Тогда вы не чувствовали бы себя обманутым? Как вообще тогда понять, кто человек, а кто нет? Мисс повернулась, и теперь, раз уж сам Освальд больше не избегал ее взгляда, смотрела в его глаза. Да, она вполне поняла его мысль. Но что-то внутри, маленький червячок, засевший прямо в груди, никак не позволял принять это не только разумом, но и сердцем. Но она должна была! Искоренить эту бесплодную обиду, потому что... потому что у всякого человека могут быть минуты слабости. - Вам нечего стыдиться. Мне она тоже показалась очень красивой. Невероятно прекрасной. Рядом с ней.. - она запнулась, не зная, как сказать, вдохнула глубже, волнуясь, - ..рядом с ней ни один мужчина и не взглянет - голос стал тише, но она, отвергнув сомнения, всё-таки не отвела взгляд, желая видеть все. - на кого-то вроде меня. Похоже, именно в этом и была главная причина взглядов, тяжёлых, как камень. *** - Ты думаешь, она будет нам помогать? И ни на ком не применит свои... способности? Мортимер вышел из задумчивости несколько позже, чем должен был. - Я не знаю, Карла. Понятия не имею. Это весьма своенравное существо. Мы можем лишь надеяться. А ее кровь... не могу сказать наверняка, так ли это по отношению к Шери, всё-таки половина в ней от человека, но чистокровные суккубы испытывают нечто вроде голода, утоляют который через, хм, близость. Так что соблазнение для них, в некотором роде, способ выживания. Впрочем, сама по себе сила соблазнять не имеет однозначно отрицательной окраски. Все зависит от того, как ее применять, верно? Инквизитор туманно улыбнулся, синие глаза снова воззрились на желающую все знать подробно оперативницу. - Красивая женщина тоже может соблазнять. Для этого ей вовсе не обязательно быть дочерью демона. И она может делать это ради удовольствия или из тщеславия. Все относительно. Все зависит от того, как посмотреть.

- Про эту демона-полукровку. Ты ведь наверняка понял о ней больше, чем было сказано? - вернулась она к цели. Возражать даме так же было дурным тоном, и Мортимер сел в кресло, обратив свое внимание на гостью. Как она вошла, как закрыла дверь и подсела поближе.. определенно, хотела поговорить с глазу на глаз. Ну что ж. - Я полагаю, нам нужно ее расположение. А значит, кое о чем нужно было умолчать. - пояснил инквизитор с приветливой улыбкой. Да, он многое понял. Хватило бы на вечер размышлений. Мистер Смит помолчал немного, прикидывая, с чего лучше начать, и выходило, что лучше всего - с начала. - Демоны - существа бесконечно многообразные. - наверное, именно так открывалась вступительная лекция по демонологии в лондонской академии. - Но несмотря на это, существует три основных типа, к одному из которых, так или иначе, можно отнести любого из них. Разорители: солдаты, живучие, яростные и жестокие. Истязатели: убийцы и палачи. И суккубы. Или инкубы. Женская и мужская ипостась одной и той же сущности. Мортимер покончил со вступлением, пару секунд смотрел в темные глаза итальянки, а после сумрачно уставился на собственные сапоги. Много же времени он посвятил тому, чтобы разобраться во всем этом. Особенно, в том, что касалось способностей этого последнего, пожалуй, самого коварного вида. У него были на то свои веские причины, они же сейчас и тянули его за плечи тяжелыми жерновами. Не хотелось это обсуждать, но объяснять, почему вдруг он не желает говорить об этом - было вовсе невозможно. Он сделал над собой усилие. - Суккубы действуют через соблазнение. Обольщение, затуманивание разума через плотские желания - их конек. Все в них, как правило, способствует этому. Мы имеем дело с тем, что Инквизиция, обычно, называет "дитя греха". Плод союза демона и человека. Явление весьма редкое, потому что, как правило, демоны насилуют женщин ради удовольствия, а после убивают. Потомство их не интересует. Так что, обычно, - он снова подчеркнул это слово "обычно", но голос сделался каким-то далеким и отстраненным. - требуется стороннее вмешательство, чтобы такой плод выжил. Как все получилось здесь, сказать сложно, но Шери совсем не похожа на то, что я о них читал. Она не агрессивна и легко вступает в общение. Сестра сказала, что способности суккубы у нее имеются.. Сказал он напоследок и, в задумчивости, замолчал. *** - Разве это было бы вежливо? -Спросил он в ответ на её просьбу, считая вежливость и такт очень важными, но конечно тут же соглашаясь с тем что было бы невежливо и отказывать. Скорей в выполнении этой маленькой просьбы он видел шаг по темной тропе что не освещались фонарями, кто знает куда она приведёт если он решится? -Если угодно, мне было бы сложно вам отказать. Морин расправила плечи, вспомнив о том, что следует держать осанку, сложила чинно ручки на коленях. - Я этого хочу. - она пожала плечами, как бы говоря, что, в таком случае, разве важно, вежливо или нет? Мистер Вуд все-таки согласился, но сделал это в такой форме, словно вовсе не уступал ее желанию, а шел на поводу все у того же этикета, который заставлял его во всем с ней соглашаться. Или, все-таки, нет?.. Ах, как раздражали ее эти полутона и полунамеки. Мисс Смит тягостно вздохнула, и, повернув голову, стала смотреть в окно. У Освальда образовалось минуты три свободных, чтобы подумать о созвездиях, пока гостья молчала, вовсе не собираясь уходить. - И как вам показалась Шери? - спросила она немного неестественным от напряжения голосом, не оборачиваясь. - Очень красивая, неправда ли?

- Мисс Смит? - Ему не нужно было оборачиваться чтобы узнать её, достаточно было шагов, взгляда или едва уловимого аромата, маленьких ноток мелодии её присутствия, мелодии красивой и притягательной узнаваемой с первых звуков. - Простите, я думал ваша комната будет другая.  Мистер Вуд, был, как всегда, прав. О, он был очень умным человеком. Прямо как ее брат. Может быть, именно это ей больше всего и нравилось в нем?.. А может быть, его выдержанность. Или что-то ещё. - Я буду ночевать наверху. - подтвердила мисс, все ещё в нерешительности стоя в дверях. Наверное, он не хотел ее видеть, раз даже не обернулся. Он хотел заняться книгами. Брат не любил, когда его отвлекали от чтения или учебы. А впрочем, если захочет опять от нее сбежать, пусть и сбегает сам. Не настроенная облегчать мистеру аналитику жизнь своим в ней отсутствием, Морин прошла в детскую, шурша черной узкой юбкой в пол, и села на край короткой кроватки, изголовьем упирающейся в стену рядом с окном. Так можно было даже выглянуть наружу. И так можно было, наконец, говорить лицом к лицу. Телескоп был тут, недалеко. - И вы можете называть меня по имени? - в мелодичном голосе скользнуло раздражение, но тут же было подавлено, как недостойное. - Пожалуйста. Мне бы этого хотелось.