julia37

- Мама рассказывала, что в Португалии, откуда она родом, просто замечательные апельсины, - поделилась мнением Беатрис в ответ. Мортимер находил весьма ироничными подобные заявления. Кажется, до сих пор кузина не обнаруживала страсти к изложению ложных легенд без необходимости. Но этой ночью они договорились. Взаимное сохранение тайн, общие секреты, прелестно и романтично, неправда ли? Шекспир. А впрочем, даже если бы и нет, мистер Смит никогда не считал себя вправе выдавать чужие тайны и на словах о португальском происхождении матери мисс Блэк не повел и ухом. Даже глаз от тарелки не поднял, продолжая улетать кашу. Карла утверждала, что все хорошо, пришлось поверить ей на слово. - А вы? Приходилось в других странах бывать? - Только в Греции. А теперь вот.. - Мортимер вилкой очертил помещение, разумея не только кухню, или дом, но и весь этот мир. - Первый выход в свет и сразу такая экзотика. Пожалуй, мне больше никогда не захочется выезжать за границу. Инквизитор засмеялся, и отодвинул пустую тарелку.

Такое случалось периодически, то Беатрис заглядывала к Смитам с утра, то они к ней. Иные мысли, насчет по настоящему семейного завтрака, таились глубоко-глубоко, на самом дне серых глаз, не видимые никому. Мортимер проводил хозяйственные ручки кузины взглядом, и даровал ей в качестве благодарности обаятельную улыбку, после чего приступил к уничтожению завтрака. Не то чтобы он был совершенно не способен к самообслуживанию, но... если рядом есть женщина, готовая взять это на себя, то, право, к чему напрягаться? Во взглядах сеньора Солейна инквизитор и вовсе не нашел ничего предосудительного. После того, как Рафаль лицезрел самую интимную вещь любого человека - его внутренности - ничего более страшного произойти уже, вероятно, и не могло. Зайдя на кухню, она поздоровалась со всеми присутствующими, а мельком заметив веселые янтарные глаза подумала, что ладно, может и не только один плюс. Карла застала его на половине тарелки с кашей. И, учитывая ее обычный цвет кожи, была, пожалуй, слишком бледна. - Все в порядке, Карла? - поинтересовался Смит, прикидывая, уж не применила ли та полученные на вчерашней лекции познания где-нибудь на практике. Пожалуй, это пошло бы ей даже на пользу. *** - Этот стиль справедливо назвать "ро-ко-ко", господа, перья тут вполне уместны, а... С губ мисс Смит сорвался еще один задорный смешок. Хорошо, что не готика. Рококо, это все-таки... - Ох, простите, просто неудачная шутка, я ещё не совсем проснулся. Шутка, по мнению юной мисс и в самом деле вышла не слишком хорошей, но заметив, как Освальд стоит и потерянно оглядывается, острый глаз ведьмы немедленно отыскал рядом с импровизированной постелью то самое: очки с круглыми стеклышками. - Вот. - Морин подала находку прямо мистеру Вуду в руку и отошла на несколько шагов, чтобы не быть слишком уж навязчивой. – Без святой воды, кольев... хм, что там ещё списке... – горделивая голова с короной, данной от рождения, кровью отца и матери, склонилась, а с ней и лёгкая прядь волос словно окунулась в сладость фимиам и теперь подчёркивала общую нежность, почти беззащитность перед вооруженными Дарами людьми. Но потом, когда лёгкий морок сменился улыбкой, Шери тихо рассмеялась. – Спасибо, Морин, а тебе? Кокетливая царица немножко жаловалась на судьбу. - Мой брат вовсе не собирался ничего такого.. - Морин, которая вместе с художником только что разглядывала стройные ножки, прикрытые юбочкой из перьев, и размышляла, что будет, если вот такой же длины юбку наденет и она, подняла глаза. - А.. - пожалуй, здесь излишняя вежливость была ни к чему. - ..ты шутишь, верно? Все-таки, она была слишком красива, чтобы на нее вовсе не смотреть. Ведьма немножко смутилась последним вопросом, но улыбнулась в ответ, опустив глаза к полу. - Очень хорошо. Тоже никаких кольев..

- Главное чтобы не черные перья... Морин взглянула на мистера Вуда вопросительно-непонимающе, но ответ на ее вопрос в этот самый момент неспеша спускался по лестнице. Сложенные за спиной элегантные крылья, гибкий хвост, царственные рожки. - Освальд! - воскликнула Морин, прижимая ладошку ко рту, сообразив, о чем был намек. - Разве так можно?! Слегка порозовев, мисс раздумала сбегать обратно на кухню. В подвале становилось очень интересно. - Как вам спалось, Шери? - полюбопытствовала Морин без всяких задних мыслей, стараясь разглядывать ее по возможности менее откровенно. *** Дамы разбежались. Мимо прошествовал Рафаль. Потом, ого... Мортимер проводил взглядом покачивающиеся за спиной крылья и.. кхм. Он решительно встал и направился тоже на кухню. Не всем же толпиться в подвале. Кузина сервировала стол, Рафаль галантно помогал. Инквизитор поздоровался, но обнаружил лишь желание лениво ждать, пока перед его носом сами собой появятся завтрак и чай. - Отличное утро, не правда ли? - вальяжно заметил британский сфинкс.

- Кажется, я снова не одет к столу. Все ли в порядке... у нас? - Ну и что, я тоже не одета к столу. Солнечное создание проводило глазами уходящего вверх по лестнице сангвинара, который, кажется, тоже был в хорошем настроении, и покрутилась немного вокруг своей оси. Наверное, воображала свой длиннополый халат бальным платьем. - Все просто чудесно! Морин остановила кружение и, заметив беспорядочно всклокоченные на голове художника черные кудри, засмеялась. Ее смех звучал перезвоном серебряных колокольчиков. - Что это у вас на голове, Николас?

Приветливо улыбнувшись близнецам на кушетке и пожелав им доброго утра, девушка ушла хозяйничать на кухню. - Доброе утро, Беа! - Морин, в отличии от брата, прекрасно выспалась и была теперь в отличном настроении. Мортимер ничего не сказал. Вновь став похожим на сфинкса, он лишь проводил кузину взглядом до поворота, и улыбнулся сам себе. Мисс Смит снова крепко обняла брата за шею, очевидно, задев какое-то больное место, потому что он поморщился, хотя и стерпел, и без всяких объяснений сбежала вниз по лестнице. Инквизитор проводил любопытным взглядом и эту молодую особу. *** По лестнице в подвал прошелестели босые ножки. Осторожно выглянув из-за поворота, мисс тут же спряталась обратно. Она сперва лишь хотела убедиться, что не увидит ничего слишком неприличного. Выяснилось что нет, и тогда, ведьма без стеснения впорхнула в мужскую подземную обитель, озарив ее счастливой улыбкой, как случайный солнечный лучик, прорвавшийся через дыру в потолке. - Доброе утро, Рафаль! Освальд. - этому последнему достался немного более долгий взгляд. - Вставайте, Николас! - художника бесцеремонно потрясли за плечо. Подумаешь, занят! - Вас ждёт горячий чай!

"Кориолан" давно подошёл к концу, сиротливым бумажным квадратиком он лежал рядом с полуразвалившимся на диване последним перед утренней побудкой дежурным. Несмотря на расслабленную позу и как никакие другие, располагающие ко сну, предрассветные часы, глаза, вместо синих, казавшиеся в полумраке темными, смотрели совершенно ясно. Вероятно, на потолке имелся какой-то чрезвычайно интересный орнамент, требующий внимательного разглядывания. Мортимер услышал тихие шаги босых ног и шелест ткани. По лестнице к нему спускалась сестра, укутанная в халат, похожий на тот, что он видел совсем недавно. Пришлось моргнуть, чтобы прогнать наваждение. - Не спишь? - он удивился. Мисс Смит всегда отличалась способностью очень крепко спать. А впрочем, это путешествие и это место меняло людей. - Увидела, что тебя нет. - мисс помедлила на последней ступеньке, а потом подсела на диван. Глядя в зеркальные, как две капли воды похожие на его собственные, глаза сестры, Мортимер едва себя не выдал. Он в мышеловке и дверца захлопнулась. Ну что, что он будет делать? Как скажет ей?.. Ведь это значит: расставаться, не жить больше вместе, не видеть друг друга неделями, а значит, страдать от того неявного, малопонятной природы недуга, которым они оба награждены. Нет, он не сможет. Куда проще будет лгать. - Дежурство. Ты забыла? - он мягко улыбнулся, садясь ровнее. - Не знала. Ты ничего мне не сказал. - где-то в этих словах таился лёгкий укор. - Значит, это я забыл. - с готовностью брат признал свою вину, и обнял Морин за плечи. Ведьма склонила голову ему на плечо, прижалась, закрыла глаза. Приятно. Хорошо. Почти как... но все-таки совсем не то. Определенно. - Не прогоняй меня. - Не буду. Мортимер беззвучно вздохнул. Он уж давно смирился. Разве у него был выбор?.. Она всегда хотела только, чтобы брат был рядом. Ведь они всегда были вместе. Ещё до того, как родились на этот свет. - Скажи, Морри.. - мягкий и переливчатый, чуть хрипловатый в это время суток, голос, как родник пробился и вдруг иссяк. - ты меня любишь? Морин подняла голову, очень внимательно посмотрела в глаза, и порывисто обняла за шею. - Конечно, люблю. Больше всех. Чуть запоздало поняла, что, кажется, это уже.. не совсем так. Спряталась от его глаз и чувства вины, прижалась щекой к плечу. Мистер Смит пригладил волосы сестры ладонью, никак не комментируя в общем ожидаемый ответ. Любит. Конечно, любит. Но хватит ли ей этой любви, чтобы понять...

Глубокой ночью

- Так уж и в любое? - кажется, черные глаза под черным тоже решили поиграть в иронию, даже небольшая улыбка появилась, - я, конечно, не люблю этикет, но не настолько, чтобы врываться в чужую комнату посреди ночи. - Но если вдруг мы с револьвером понадобимся именно ночью - зови. Ироническую улыбку встретили с воодушевлением. Несмотря на шутливую угрозу вломиться среди ночи, отказываться от своих слов инквизитор не собирался. И, видимо, в награду, получил предложение ответной помощи. - Буду иметь ввиду. Дама покинула его комнату, Мортимер закрыл дверь и несколько секунд стоял, что-то обдумывая. После качнул головой и вернулся к "Кориолану". Тот ждал его на поле боя. *** - Значит я буду ждать, Насколько недавно все было ужасно драматично, настолько все чудесно стало сейчас. Сколько раз ещё это повторится? Сколько раз Морин будет чувствовать себя самой несчастной на свете, а после - самой счастливой? Как видно, сама ее природа была такова, что не позволяла держаться золотой середины, постоянно вгоняя в крайности. Освальд услышал все верно. В этом обещании скрывалось кое-что, помимо сказанного. Однако, объятия разомкнулись, и ведьма отступила на шаг. Пальцы соскользнули с плеча к ладони. Она немного подержала его за руку, а потом улыбнулась и ушла.

- А я просто вас боюсь. С губ сорвался едва слышный судорожный вздох. То ли от того, что было сказано, то ли от чужого дыхания, коснувшегося уха. Так близко, так жарко, до слабости в коленях, и так вовремя сомкнулись за спиной мужские руки, удерживающие от падения, или, напротив, увлекающие в пропасть. Как тогда сказал ей брат? "Сделай то, что ты хочешь." Вот это, это было ей так нужно. - Меня и правда стоит бояться. Девичья головка, до того доверчиво прильнувшая к груди, приподнялась. Ладонь скользнула по плечу, по шее, к затылку. Синие глаза, широко раскрытые, смотрели прямо в его, спокойные, серо-зеленые, их цвет Морин разглядела только теперь. Мгновения перетекали одно в другое, замыкаясь в бесконечный круг. Сердце куда-то заторопилось, щеки окрасил нежный румянец. Прекрасная метафора для повелевающей пламенем. Для той, которая умела гореть и не сгорать. - Я.. я расскажу все. - пообещала она, едва шевельнув губами, которые были так близко, что еще немного и обещание превратилось бы в поцелуй. Может быть, ей и хотелось этого, но сама Морин еще не смела. - Только не сегодня. "Пожалуйста." - Сегодня.. не могу.

- Тебе видней. Есть здесь опасность или нет, - стул был возвращен на прежнее место, - спасибо за консультацию. Мортимер так же встал, чтобы проводить гостью до двери. - Благодарю, что оставляешь вопросы обольщения в моей компетенции. - все ещё беззлобно иронизируя, он слегка поклонился. - Это воодушевляет. В конце концов, он тоже, в каком-то смысле, был для этого создан. Хоть никогда и не умел на эту гипотетическую цель смотреть со здоровым юмором. - В любое время, я же говорил. Вдруг потребуется в три часа ночи консультация по вопросам соблазнения? Понятно, что вероятность мала, но всё-таки! Это было бы любопытно. *** - И я хочу, чтобы вы в ней были. Ну как, как человек может желать, чтобы в его жизни был кто-то, с кем ему так трудно? Вы сумасшедший, мистер Вуд. Или хотите себе зла. Однако, несмотря на всю противоречивость следующих друг за другом заявлений, эти слова были так хороши, что просто невозможно было в них не верить. Рука джентльмена дрогнула и замерла, но Морин никогда не обладала такой выдержкой. Прошла секунда, и вот, мистер Вуд, благоразумно остановившийся на почтительном расстоянии величиной с вытянутую руку, внезапно оказался так близко к затрудняющему ему жизнь предмету, как, наверное, оказывался обыкновенно лишь со своей любимой подушкой в ночные часы. Мокрые волосы порывистой мисс пристали к щеке, ее руки на шее, штормовые стихийные объятия. Внезапный ответ на деликатное предложение узнать друг друга получше. - И я подумал, может, если бы вы рассказали о себе, если бы мы узнали друг друга лучше, было бы проще. Вы же ведь, меня тоже не знаете, а я уже вас почти довёл до слёз... - Я все время плачу, это ничего. - поведали пылким шепотом ему в плечо, едва заметно дрожа и ожидая объятия в ответ. Кажется, уже и не "почти", а очень даже довел. - И я боюсь, что если расскажу тебе все, то ты уже никогда не захочешь меня видеть. Потому что тогда мистер Вуд будет видеть лишь символические рога на ее голове, и, может быть, волочащийся следом за юбкой хвост.

- Если эта девица заведет нас не в Убежище, а в место похуже, то тут как ни посмотри... - женщина усмехнулась, обдумывая вопрос своенравности, - значит, сказать наверняка нельзя, но другого проводника нет? Инквизитор согласно покивал головой. Проблема выбора перед ними не стояла. Или они идут за проводником, которого им послала сама судьба, или... продолжают воспроизводить броуновское движение в рамках города. - Мне интересно, кем она тогда питается здесь, ведь людей мало? - мысль текла дальше, сама собой, слегка подталкиваемая тем, что здесь на нее могли ответить, - если она живет в человеческом анклаве, то в случае чего, ее могли оттуда изгнать. Она же там живет, раз и ты, и Морин говорили про след Архангела? Тут глаза мистера Смита широко раскрылись, он с трудом дослушал и не слишком-то вежливо, но зато очень искренно и заразительно рассмеялся. - Изгнать? - вопросил он с непередаваемым выражением. - Карла.. да если она не убивает сразу после акта любви, а я полагаю, так оно и есть, то ее никогда не изгнали бы ни из одного поселения, где есть хотя бы один зрячий мужчина. Юмористический припадок не сразу, но прошёл, Мортимер почти перестал улыбаться. - Кроме того, не забывай, она и человек тоже. А значит, скорее всего, может как-то обходиться. Не думаю, что нам следует ждать какой-то ужасной опасности с этой стороны.

Слова ударили ей в спину на пороге и, кажется, пробили тело навылет. А ведь совсем недавно она звала его точно так же. Тогда Освальд ушёл, даже не обернувшись. Морин очень хорошо это помнила. Помнила, как больно это было. Ей вовсе не хотелось причинять ему лишнюю боль. Разве могла она быть так жестока? Замерев в дверях, мисс качнулась вперёд, потом назад, на негнущихся ногах развернулась и вошла обратно в комнату. Закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Мышеловка захлопнулась, только вот... кто из них мышь? Быть может, они оба?.. - Зачем? - срывающимся шепотом спросила она, подняв глаза к потолку, чтобы не заставлять его через силу смотреть в них, или, вероятнее, удерживая новые слезы. - Зачем вы меня зовёте? Ведь я же... - она судорожно вздохнула, прижав побелевшие кулачки к груди. - ..я же хочу, чтобы вам было хорошо. А вам со мною п-лохо. Вы каждый раз говорите мне об этом. Прервавшись, она раз или два вдохнула ртом, словно ей не хватало кислорода. - Так зачем все это? - нет, воздуха в этой комнате с распахнутым окном определенно стало меньше, чем пять минут назад. - Чтобы вы терпели меня? Как... как... - разум силился подобрать сравнение, достаточно чудовищное, чтобы передать все, что она чувствует по этому поводу. Как оскорбляет ее и мучает одна мысль, что это может быть так. Не сразу, но слово нашлось. - ..как имбирь? Прижавшись затылком к дверному полотну, ведьма закрыла глаза, губы страдальчески искривились. Она не хотела быть жестокой, но лгать - не могла.

Что-то в его голосе было такое, что заставило Морин встать. Кажется, они оба слушали друг друга, но не слышали. Она никогда не задумывалась раньше всерьез над тем, сколько во всем этом настоящего, человеческого чувства, а сколько наваждения ее испорченной крови. Если прошло всего пять дней, если это так противно всему его естеству, если это так мучает его, значит все, что он говорит, что, быть может, чувствует - все на самом деле обман. Те самые дьявольские чары, которые в конце концов развеются, оставив в душе лишь боль и пепел. Она невольно обманывает его, не может иначе, потому что... потому что такая, как эта Шери. И что с того, что нет у нее рогов и хвоста. Не в рогах дело. - Я слышу. - синие глаза лихорадочно блестели. - Вам со мной очень трудно. Вы чувствуете себя дураком. Что же, в моих силах вас от этих неприятностей избавить. Был план сказать это холодно, быть может, высокомерно, но на деле, девичий голос дрожал и срывался, выдавая все, как есть. Она ушла из комнаты сама, чтобы не вынуждать мистера Вуда покидать им избранное место. Вихрем вылетела за дверь, ещё не зная, куда в таком состоянии пойдет, но испытывая острое желание сброситься вниз с транспортной башни, как зачумленный ангел, с ревом боли и ярости обрушиться на бесконечный пустой город и там навсегда пропа́сть. Ну почему, почему она не могла родиться от обычной женщины? Если бы только это было возможно...

- С Шери было бы проще, она обольстительница, и я во всём могу обвинить её и её чары! А с вами я просто большой дурак!  И снова, и снова... мне с вами так трудно, мисс Морин, вы забрали у меня душу. В компании рубашек мне гораздо проще, не могли бы вы стать рубашкой, мисс Морин? - Ну так обвините меня! - с неожиданным пылом потребовала, не попросила, причиняющая так много трудностей бедному британскому джентльмену девица. - Обвините! Скажите, что всему виной мои дьявольские чары. Что с их помощью я краду вашу душу. Тем более, что решив так, вы окажетесь куда меньшим дураком, чем сами себе воображаете. Морин выпалила все это, и только потом уже сообразила, что сказала опасно много. Она не могла, нет, после случая с сеньором Солейном, просто не могла больше этого сказать. Кем он будет ее считать тогда? Шери хотя бы не скрывает свою сущность, ее внешность говорит сама за себя. Она круто отвернулась, уперевшись локтями в подоконник и прижав ко рту запястье, чтобы ещё чего-нибудь не сказать такого, что говорить нельзя. И сидела так некоторое время. - Однажды брат сказал мне, - ее голос зазвучал теперь совсем иначе, лишь иногда позвякивая от напряжённой сдержанности, но в основном звучал тихо и спокойно. Так, как полагается звучать голосу благовоспитанной девицы. - что если бы в наше время ведьм сжигали на кострах, меня бы непременно сожгли. Был прав, как всегда.

- И смотря на неё я бы не нашёл изъяна, но она полудемон, как к ней я должен относится? Рога, крылья и хвосты, не черты женской красоты, даже не черты красоты человека... Разговор получался довольно откровенным для мужчины и молодой женщины, что знакомы каких-то дней пять или шесть. Но недобрый двойник Морин в тёмно-синей блузке не думал униматься. - Что же с того, что она полудемон? - отвечала словами своего брата, с которым сама же недавно спорила. - Не было бы у нее рогов, хвоста и всего остального, чего не полагается иметь человеческой женщине, а только ее лицо и тело, это все изменило бы? Тогда вы не чувствовали бы себя обманутым? Как вообще тогда понять, кто человек, а кто нет? Мисс повернулась, и теперь, раз уж сам Освальд больше не избегал ее взгляда, смотрела в его глаза. Да, она вполне поняла его мысль. Но что-то внутри, маленький червячок, засевший прямо в груди, никак не позволял принять это не только разумом, но и сердцем. Но она должна была! Искоренить эту бесплодную обиду, потому что... потому что у всякого человека могут быть минуты слабости. - Вам нечего стыдиться. Мне она тоже показалась очень красивой. Невероятно прекрасной. Рядом с ней.. - она запнулась, не зная, как сказать, вдохнула глубже, волнуясь, - ..рядом с ней ни один мужчина и не взглянет - голос стал тише, но она, отвергнув сомнения, всё-таки не отвела взгляд, желая видеть все. - на кого-то вроде меня. Похоже, именно в этом и была главная причина взглядов, тяжёлых, как камень. *** - Ты думаешь, она будет нам помогать? И ни на ком не применит свои... способности? Мортимер вышел из задумчивости несколько позже, чем должен был. - Я не знаю, Карла. Понятия не имею. Это весьма своенравное существо. Мы можем лишь надеяться. А ее кровь... не могу сказать наверняка, так ли это по отношению к Шери, всё-таки половина в ней от человека, но чистокровные суккубы испытывают нечто вроде голода, утоляют который через, хм, близость. Так что соблазнение для них, в некотором роде, способ выживания. Впрочем, сама по себе сила соблазнять не имеет однозначно отрицательной окраски. Все зависит от того, как ее применять, верно? Инквизитор туманно улыбнулся, синие глаза снова воззрились на желающую все знать подробно оперативницу. - Красивая женщина тоже может соблазнять. Для этого ей вовсе не обязательно быть дочерью демона. И она может делать это ради удовольствия или из тщеславия. Все относительно. Все зависит от того, как посмотреть.

- Про эту демона-полукровку. Ты ведь наверняка понял о ней больше, чем было сказано? - вернулась она к цели. Возражать даме так же было дурным тоном, и Мортимер сел в кресло, обратив свое внимание на гостью. Как она вошла, как закрыла дверь и подсела поближе.. определенно, хотела поговорить с глазу на глаз. Ну что ж. - Я полагаю, нам нужно ее расположение. А значит, кое о чем нужно было умолчать. - пояснил инквизитор с приветливой улыбкой. Да, он многое понял. Хватило бы на вечер размышлений. Мистер Смит помолчал немного, прикидывая, с чего лучше начать, и выходило, что лучше всего - с начала. - Демоны - существа бесконечно многообразные. - наверное, именно так открывалась вступительная лекция по демонологии в лондонской академии. - Но несмотря на это, существует три основных типа, к одному из которых, так или иначе, можно отнести любого из них. Разорители: солдаты, живучие, яростные и жестокие. Истязатели: убийцы и палачи. И суккубы. Или инкубы. Женская и мужская ипостась одной и той же сущности. Мортимер покончил со вступлением, пару секунд смотрел в темные глаза итальянки, а после сумрачно уставился на собственные сапоги. Много же времени он посвятил тому, чтобы разобраться во всем этом. Особенно, в том, что касалось способностей этого последнего, пожалуй, самого коварного вида. У него были на то свои веские причины, они же сейчас и тянули его за плечи тяжелыми жерновами. Не хотелось это обсуждать, но объяснять, почему вдруг он не желает говорить об этом - было вовсе невозможно. Он сделал над собой усилие. - Суккубы действуют через соблазнение. Обольщение, затуманивание разума через плотские желания - их конек. Все в них, как правило, способствует этому. Мы имеем дело с тем, что Инквизиция, обычно, называет "дитя греха". Плод союза демона и человека. Явление весьма редкое, потому что, как правило, демоны насилуют женщин ради удовольствия, а после убивают. Потомство их не интересует. Так что, обычно, - он снова подчеркнул это слово "обычно", но голос сделался каким-то далеким и отстраненным. - требуется стороннее вмешательство, чтобы такой плод выжил. Как все получилось здесь, сказать сложно, но Шери совсем не похожа на то, что я о них читал. Она не агрессивна и легко вступает в общение. Сестра сказала, что способности суккубы у нее имеются.. Сказал он напоследок и, в задумчивости, замолчал. *** - Разве это было бы вежливо? -Спросил он в ответ на её просьбу, считая вежливость и такт очень важными, но конечно тут же соглашаясь с тем что было бы невежливо и отказывать. Скорей в выполнении этой маленькой просьбы он видел шаг по темной тропе что не освещались фонарями, кто знает куда она приведёт если он решится? -Если угодно, мне было бы сложно вам отказать. Морин расправила плечи, вспомнив о том, что следует держать осанку, сложила чинно ручки на коленях. - Я этого хочу. - она пожала плечами, как бы говоря, что, в таком случае, разве важно, вежливо или нет? Мистер Вуд все-таки согласился, но сделал это в такой форме, словно вовсе не уступал ее желанию, а шел на поводу все у того же этикета, который заставлял его во всем с ней соглашаться. Или, все-таки, нет?.. Ах, как раздражали ее эти полутона и полунамеки. Мисс Смит тягостно вздохнула, и, повернув голову, стала смотреть в окно. У Освальда образовалось минуты три свободных, чтобы подумать о созвездиях, пока гостья молчала, вовсе не собираясь уходить. - И как вам показалась Шери? - спросила она немного неестественным от напряжения голосом, не оборачиваясь. - Очень красивая, неправда ли?

- Мисс Смит? - Ему не нужно было оборачиваться чтобы узнать её, достаточно было шагов, взгляда или едва уловимого аромата, маленьких ноток мелодии её присутствия, мелодии красивой и притягательной узнаваемой с первых звуков. - Простите, я думал ваша комната будет другая.  Мистер Вуд, был, как всегда, прав. О, он был очень умным человеком. Прямо как ее брат. Может быть, именно это ей больше всего и нравилось в нем?.. А может быть, его выдержанность. Или что-то ещё. - Я буду ночевать наверху. - подтвердила мисс, все ещё в нерешительности стоя в дверях. Наверное, он не хотел ее видеть, раз даже не обернулся. Он хотел заняться книгами. Брат не любил, когда его отвлекали от чтения или учебы. А впрочем, если захочет опять от нее сбежать, пусть и сбегает сам. Не настроенная облегчать мистеру аналитику жизнь своим в ней отсутствием, Морин прошла в детскую, шурша черной узкой юбкой в пол, и села на край короткой кроватки, изголовьем упирающейся в стену рядом с окном. Так можно было даже выглянуть наружу. И так можно было, наконец, говорить лицом к лицу. Телескоп был тут, недалеко. - И вы можете называть меня по имени? - в мелодичном голосе скользнуло раздражение, но тут же было подавлено, как недостойное. - Пожалуйста. Мне бы этого хотелось.

Дверь открылась, но Мортимер, убежденный, что вернулась сестра, даже глаз не поднял. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и как раз перелистывал страницу, с удовлетворенной улыбкой на лице, погруженный в чтение. Голос другой женщины заставил его покинуть Римскую империю и ее великого полководца досрочно. - А, это ты? Немного удивленный, инквизитор отложил Шекспира на журнальный столик, быстро встал на ноги, ведь в присутствии дамы сидеть не принято, и застегнул те две пуговицы на воротнике, которые с недавних пор пребывали на свободе. Учитывая тот факт, что Карла уже имела удовольствие лицезреть мужественный торс мистера Смита без всякого прикрытия, жест этот можно было объяснить лишь въевшейся намертво привычкой. - Разумеется, заходи. - приглашающий жест рукой, вопросительный взгляд синих глаз. - Чем я могу помочь?

Когда Мортимер открыл дверь в свою комнату, сестра уже была там. Она задумчиво стояла перед открытым платяным шкафом и смотрела на имеющийся там дамский гардероб самого конца девятнадцатого века, произведенный, похоже, вместе с этим домом, посудой, телескопом... Брат привычно занял спальное место по правую руку от двери. - Не хватает ширмы, правда? - то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался он, изучая обстановку по второму кругу. Да, определенно, как дома. А Освальд, однако, умён! Все понял почти сразу.. - Не слишком ли ты любезен с нашей новой знакомой? - так же, не оборачиваясь, спросила Морин, не отвечая на первый вопрос. - Я со всеми любезен. - отпарировал братец, выбирая книгу на этот вечер. Библиотека была неплоха. - Кроме того, я делал свою работу. - Совмещаешь приятное с полезным, как всегда? Она суккуба, Морти. Ты ведь понял? Мортимер на секунду замер и, наконец, посмотрел на сестру, все-таки снявшую с вешалки старомодную темно-синюю блузу с пышными рукавами. - Наполовину суккуба. - подчеркнул он, как-будто это кардинально меняло дело. - И что с того? - Думаю, мне не нужно напоминать тебе, как они... - Я не настолько распущен, как ты себе воображаешь! - мистер Смит ни с того ни с сего вспылил на ровном месте. - Я.. я не воображаю ничего. - стушевалась Морин, голос ее опасно задрожал. - Я беспокоюсь за тебя, вот и все. - Ты слишком много беспокоишься. - уже спокойнее произнес инквизитор, усаживаясь в небольшое кресло, и не поднимая глаз от книги. - Я и сам знаю, что с ними нужно быть осторожным. Кстати, не только мужчинам, Морри. Он многозначительно взглянул на сестру. - Им нет разницы, мужчина или женщина, так что... - Чудовищно. - мисс Смит снова вспыхнула до корней волос. *** Он только-только углубился в уже не раз читанного им Кориолана, как в дверь раздался стук. - С каких это пор ты стала стучать, Морри? - громко поинтересовался он у той, которая, как он полагал, стоит под дверью. - Хватит сердиться, заходи! *** Мисс Смит немедленно заняла ванную комнату, как только это стало возможным. Ей до смерти надоело это грязно-зеленое, грубое, мужское одеяние. А так как в длинной с высокой талией черной юбке не было прорези для хвоста, а в старомодной блузке красивого, очень глубокого, цвета летнего неба, так подходящего к ее глазам не имелось прорех, пропускающих крылья, значит, их можно было считать ничьими. Она совсем забыла, что Шери не признавала одежду вовсе. Выйдя в коридор похожей, наконец, на женщину, а не на долговязого подростка в зелёном мешке, Морин остановилась в нерешительности. Мокрые волосы она скрутила в жгутик и оставила лежать на плече. Брат, наверное, ещё сердился на нее. Она сошла по лестнице, ведя рукой по перилам, и вдруг замерла. Из приоткрытой двери в детскую видна была тренога телескопа и... знакомая спина. Дыхание на секунду перехватило. Она не смогла, просто не смогла запретить себе подойти ближе и молча встать в дверях. У телескопа стоял Освальд.

- Да, в детской на втором этаже, - кивнула Карла, - смены можно такими же и оставить, если никто не возражает. Мортимер совершенно не возражал. - Значит, моя последняя. И отправился наверх вместе с кузиной. Доведя ее до двери, мистер Смит не менее галантно, чем прежде, попрощался с дамой и, вопреки некоторым уже составленным о нем мнениям, даже не сделал попытки проникнуть внутрь или как-то ещё нарушить приличия. - Отдыхай. - улыбнулся он на прощание.

- если останетесь наверху, закройте ставни.  - Конечно. - с готовностью согласился развратный инквизитор и на всякий случай пояснил слова Беатрис. - Мы с сестрой всегда ночуем в одной комнате. Привычка с детства. Он лучезарно улыбнулся. Очевидно, нарушение этой привычки грозило изрядными неудобствами, раз уж соблюдалась столь неукоснительно. Так что обвинения в развратности были беспочвенны. Пока что. - Пока-пока, – постаравшись не хихикать в процессе, махнула ладонью на прощание. – Я буду в гостевой. И надеюсь проснуться без душа из святой воды. Морин не поняла контекста, но, почему-то залилась краской. Словно это она уже планировала лезть и поливать. Она обогнала брата и кузину, быстро ретировавшись по лестнице на наверх.

- Да, действительно, нам всем отдых не помешает, - согласилась Беатрис, тоже поднимаясь на ноги. Помощь кузена была бы принята вполне благосклонно, особенно, если подниматься на третий этаж. - Как будем размещаться? - Дом большой. Разместимся как-нибудь. - беззаботно отмахнулся кузен. - Мы будем на третьем этаже. Тамошние комнаты показались ему весьма удобными. - Прошу? Кузине галантно предложили руку, дабы проводить ее наверх, во исполнение обещания.

Мортимер, который ошибался, видимо, в том, что наивно не ждал столь серьезного отношения к своей шутливой иронии и попытке подыграть гостье, обеспокоенно моргнул. Дружеская беседа как-то незаметно морфировала в то, что называется допросом, и Шери явно давала понять, что ей это не очень нравится. Дама встала, и это означало, что пора заканчивать. Расспросить можно было и по дороге завтра. Главное, чтобы она не сбежала ночью. Инквизитор деликатно прикрыв рот зевнул. - Ну что же, значит будем отдыхать, завтра предстоит длинный день. Опять. Тоже поднялся на ноги, собираясь покинуть столовую, только прежде нужно было поинтересоваться, доберется ли кузина до третьего этажа без его помощи или он ещё нужен. Морин встала тоже, щеки ее все ещё немного розовели. Однако, она отметила, что Шери так ничего и не съела. А ведь говорила, что голодна. Странно.. И все-таки, интересно, как она будет спать...

Шери заулыбалась шире, и улыбка её была обычной, без прикуса любительницы крови. – Не могу же я вас бросить здесь, с завязанными глазами, Кто-то в этой комнате определенно не стеснялся пользоваться своим дьявольским обаянием. - Я так и подумал, когда увидел тебя сегодня. - абсолютно невинно озвучил свои расчеты инквизитор. - Вот женщина, которая не бросит нуждающегося в беде. И только попробуйте сказать, что это не было искренне! Он кивнул, слушая о том, как долго сопротивлятьюся заразе ангелы. Значит, им все ещё нужно было достать сети. А потом.. потом, как Бог решит. – Ой, я кажется, что-то не то сказала?.. Морин вздрогнула, услышав фразу, которую сама употребляла слишком часто, но сказанную хотя тоже певучим и глубоким, всё-таки чужим голосом. И не отрывая головы от плеча кузины, взглянула на Шери. - А как... Почти беззвучный вопрос провалился в подобающую тишину. Она вдруг подумала: как же спать, когда на спине у тебя огромные крылья, а голова увенчана рогами? Ведь обычные, человеческие, позы тут не подойдут. Жутко неудобно и на спине, и на боку.. Может быть, подумалось ведьме, она обвивает своим хвостом какую-нибудь потолочную балку, и висит головою вниз, как летучая мышь. Даже в своем воображении выглядело абсолютной дикостью. И иногда, украдкой, смотрел на Морин, пытаясь поймать её взгляд обращённый на него. Посмотрит ли? Должна ли? Что он увидит? В глазах цвета неба горело жаркое солнечное пламя, его он видел в бою, его он увидел и после, за взгляд брошенный на незнакомку. Не увидела, скорее ощутила кожей, испытав потребность обернуться. Плечо Беатрис, вероятно, испытало облегчение, избавившись от отягощения. Мисс Смит села прямо и глаза их на секунду встретились. Огонь весь выгорел. Не в ее природе было хранить тлеющий гнев долго. Синева глаз несколько поблекла и потемнела, пряча под собой неизвестность, как поверхность темного лесного озера может скрывать многое: от жертвенных сокровищ викингов до ожившего в полночь утопленника. А потом ресницы дрогнули, и так же, как до того прятал глаза сам Освальд, точь-в-точь, как совсем недавно скрыла свой взгляд крылатая Шери, потупилась и Морин. Ей вдруг стало... стыдно?

- Все как и...у нас, - Беатрис не удержалась от короткого взгляда на Мортимера. И, наверное, впервые, задалась вопросом, а было ли нечто подобное в Заповеднике? Не все сотрудники были семейными людьми, но их потребности как-то надо было удовлетворять Мортимер задался этим вопросом значительно раньше кузины и выяснил доподлинно, что на территории заповедника такие потребности не удовлетворяли. Достать алкоголь или послушать в общественном месте музыку было возможно. Но это - нет. Зато в Лондоне... в Лондоне можно было найти все, что угодно, если захотеть. - Очень по-человечески. - с юмором согласился бессовестный кузен, который, видимо, считал, что ему дозволено дразнить кого угодно. - Эта зона – сумеречная, – отметила она. – Ночь, очевидно, время не для воинов света. Отдохните, наберитесь сил, и я проведу вас... я проведу вас к Ней.  Были планы у мадемуазель или нет, похоже, инквизитор не принимал это обстоятельство в рассчет. - Спасибо, Шери. - проникновенно почти пропел он, на мгновение поймал тот самый взгляд из-под пушистых ресниц, улыбаясь, словно опять дразнясь. - Мы очень признательны тебе за согласие помочь. - Если тебе нетрудно, - тихо и чуть виновато улыбнулась она Морин. Морин поднесла кузине воды, присела рядом, и осторожно обвила ее руку своими, сложив голову на плечо. Она слушала этот разговор, время от времени поглядывая на брата с оттенком беспокойства и, иногда, на Освальда тоже, но не решалась больше ничего прибавить.