julia37

Я думаю, ближе к концу следующей недели)

Леман вылупился на отступающих. Судя по всему, он собирался сопроводить позорное бегство охраны самым суровым из своих взглядов, как бы говоря "устыдитесь!"

Ствол дробовика одного из безмолвных начал разворачиваться в сторону Гая. - Покусившийся на священника - проклят в глазах Императора. - отчеканил Леман. Если они и это проигнорируют... выходит, перед ними и правда еретики? А как иначе?

Леман прислушался в тишине и едва заметно оживился. Все-таки, на корабле творилась какая-то чертовщина. Не то чтобы настолько явная, чтобы объявлять полномасштабное вторжение сил варпа на отдельно взятой палубе, но... И почему охрана никак не среагировала на упоминание Инквизиции? Инквизицию боялись все. Не может быть, чтобы им было настолько плевать. Что-то тут было не так. Псайкер размеренно сделал несколько шагов назад. - Инквизицию на этом корабле ни во что не ставят. - ровно объявил он. - У нас забирают оружие.

- Спокойно, - сказал он, в свою очередь сунув инквизиторскую подпись молчунам под нос. - Всеблагая Инквизиция уже здесь. Если уж Гай решил раскрыть их, выходит, дело было серьезное. Леман осторожно встал в постели и став позади священника, сунул любопытный нос через плечо. Отдать оружие? Отдать новенький Гекутер?! Аж два раза.

Гай собирался спросить, откуда псайкер узнал эту молитву, но вдруг поднял голову и замер, прислушиваясь. Где-то в коридорах "Странника" послышался топот обутых в тяжелые сапоги ног, их было много и они приближались... - Теперь отоспимся, - сказал он мрачно. По примеру святого отца Лем прислушался. Теперь и он слышал топот. Ну конечно. Если вопли о помощи вполне могли пропустить мимо ушей, то пальбу из болтера нормальная охрана игнорировать точно не стала бы. - Похоже, пригодятся нам, наконец, инквизиторские грамоты? Псайкер посмотрел на черные пятна под потолком. Эх... замаскировать бы...

- Осторожней нужно быть, варп тебя побери, - спокойно, но не менее раздражённо, чем Леман, ответил Гидеон, как только глаза, привыкнув к свету, разглядели окровавленную ногу псайкера, - Кто-то из нас мог и убить тебя по ошибке. Скажи спасибо Императору, что отделался только царапиной и испачканными штанами. - Следи за речью, арбитр. - неожиданно даже для самого себя окрысился псайкер, не посчитав нужным уточнять, что именно, по его мнению, было совершенно неприемлемо в данной ситуации говорить. - Не надо кидаться в темноте на все, что шевелится. Может, это сосед по каюте не может заснуть. Тогда и не убьешь никого по ошибке. - Сядь лучше, пока опять не завалился, - он знал, что от неожиданной потери крови люди иногда теряют сознание, даже если ранка небольшая. - Придется с утра искать лекаря. Гай так неуклюже проявлял раскаяние и заботу, что злиться на него не выходило совершенно. А ведь это именно он, а не арбитр, бросался ножами, как оказалось. Псайкер послушно сел на свою кровать. - Само заживет. - махнул он рукой беззаботно, голубые глаза пристально следили за ножом в руках священника. - Перевязать бы, да и все. Только у меня нечем. Даже на заплатку ничего нет. А ты чего... - как спросить-то, не знаешь. Чего это вы, святой отец, решили меня прикончить? Нетактично. Лем замялся. - чего примерещилось что ли со сна?

- Не волнуйся, сестра, - сквозь зубы сказал клирик, пытаясь вывернуться из-под Гидеона. - Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Кто-нибудь, включите наконец свет. - Вам бы судьбу предсказывать. - буркнул псайкер, покорно глядя в потолок, пока пирамида из тел разбиралась сама собою. - Предрекаю вам ураганный успех среди клиентов. - По твоей милости, Леман, мы привлекли к себе ещё больше внимания, как будто нам и имевшегося было мало. Какого демона ты вообще шлялся по каюте ночью?! - зло бросил арбитр, подходя к выключателю. Раздался щелчок, и через секунду всех присутствующих в помещении ослепил яркий свет. Когда Гидеон встал, такую возможность получили и все остальные. - По моей? По моей милости?! Да что я опять сделал-то?!! - испуг прошел окончательно, уступив место праведной ярости. - Отлить сходить тоже надо разрешения спрашивать? - плавно переходя на ультразвук продолжал возмущаться псайкер. - А воды ночью попить? Можно? Или подохнуть до утра от жажды? Бессоница у меня, ясно? Бес-сон-ни-ца! Я не виноват... - Да чтоб ты... - забывшись, Гай чуть не произнес несколько сочных слов на Высоком Готике, но вовремя вспомнил, что никто, кроме Артурии, его все равно не поймет, а ей слышать такое от духовного лица было ни к чему. Он склонился над раненным. - Как я тебя? Куда?.. Яростный монолог прервал священник. Лем моргнул. Посмотрел сначала на Гая, потом на одеяло. Приложил ладонь к ноге, вымазав ее кровью тоже. Вздохнул. - Да ничего страшного. - очень тихо ответил он, словно стыдясь своей вспыльчивости минутой ранее. - Ничего, Гай. Все в порядке. - страшного и правда ничего не было. Ножик рассек кожу, но и только. - Эх... штаны жалко. И так держались на честном слове... где я новые-то возьму? - посетовал он, кряхтя и отряхиваясь.

- Сестра, не стреляй, - выдохнул он. - Отец Гай, - отозвалась она неуверенно, - Я думаю, Леману ещё уготовано предназначение в нашем общем деле. Псайкер, которого уже заочно окрестили провокатором (а ведь он был ну совершенно невинен!), все еще лежа на полу и потихоньку отходя от шока, авторитетно заявил. - Я и сам люблю хорошо пошутить. Да и посмеяться, что греха таить, но это... отец Гай, вот Император свидетель, не смешно. Я уж думал, конец мне пришел. Думаю, все... И это... можно мне встать? А то нога что-то болит. Ноге было и правда больно. И, почему-то еще и мокро. В суматохе он совсем забыл, с чего, собственно, все началось.

Склероз - опасная штука. При такой-то профессии)) А так вообще что я хотела сказать? Шедевр) Натурально.

В каюте ЖАХНУЛО. Дважды. А потом масса террориста резко удвоилась. - Твою же... - выдавил Лем из-под одеяла, прежде чем запас кислорода в легких закончился и принялся панически шарить рукой, в надежде найти что-нибудь полезное. Нашлась чья-то макушка. Очень коротко стриженая и потому колючая. Уже маленько взяв под контроль панику и путем несложных логических умозаключений (с такой прической в этой каюте был только один человек) псайкер пришел к выводу, что убивает его вовсе не незнакомый еретик-террорист, а совсем даже наоборот. - Святой отец? - от осознания этого факта даже привычные шутки застряли где-то на полпути к поверхности. - Какого... Что происходить, мать вашу?! Вы тут что, озверели совсем на почве классовой ненависти?!! Сцарапав одеяло с физиономии Лем горящими от гнева глазами уставился в темноту перед собой.

Уже не очень уставшее тело все же стянуло с себя одеяло, завернулось в него, оставшись торчать с обеих сторон и отвернулось к стенке. Исколов не менее трех пальцев, Леман вернул пуговицу на полагающееся ей место. Из-под одеяла на полу торчали длинные ноги Пфелла, завернутые, как и прочие части тела, в какую-то ужасающую бесформенную хламиду. Что характерно, конечности разложились аккурат возле его изголовья. Псайкер так и улегся, не перекладывая подушки. Видимо, был вовсе не брезглив. Изучать потолок скоро наскучило и Лем прикрыл глаза, пытаясь отключиться. Он не вспоминал их нарочно. Они приходили к нему сами. Каждую ночь. "Внемли мне, святая.." По плечам и спине пробежали мурашки. Наверное, потому что не было больше одеяла и стало зябко. "Глава твоя, мечу преклоненная, да очистит главу мою от мыслей греховных." В полудреме, псайкер протянул руку и нащупав, что искал, завернулся в свою ветхую шинель. "Рука твоя отсеченная да укажет мне путь во тьме." Мозг работал все медленнее, растягивая мысли до бесконечности, словно луч света, пронизывающий черную бесконечность. Сон, нормальный здоровый сон, однако, не шел. Хоть и был где-то близко. "Кровь твоя, в мучении многократно проливаемая, да очистит душу и тело мое..." - отяжелевшие веки закрылись, зашевелились губы. - ... от всякой скверны. Собственный шепот прогнал легкую тень сновидения, как солнце испаряет росу. Тянучка мыслей мгновенно схлопнулась, разом промчавшись перед глазами воспоминаниями прошедшего дня. "Скверны." Тело содрогнулось, памятуя сегодняшний малоприятный приступ. Леман сел на кровати, тщательно, почти со скрипом, утирая проступивший на лице пот. Они с бессоницей за эти годы стали близкими друзьями. Раздражаться не было смысла. Он лишь вздохнул, прикидывая, сколько может быть сейчас времени. Наверное, середина ночи. Взъерошив промокшие кудряшки, псайкер поднялся и стараясь ступать как можно тише, захватил имущество святого отца. А именно, сапоги, со вполне благочинным намерением вычистить их. Кроме того, занятые каким-нибудь нехитрым делом руки очень способствовали успокоению ума. Лем делал это больше для себя, нежели для хозяев многострадальной обуви. По пути к своему спальному месту, с грациозностью тяжелого космического крейсера, колдун наткнулся на стол. Раздался мерзкий скрежет и он съежился, прислушиваясь. Кажется, было тихо. Все устали за день. Может, они даже не слышали ничего... Облеченно вздохнув, кучерявый повернулся, чтобы идти дальше. Дел было много. Пар сапог существенно прибавилось с прошлого утра.

Оказавшись в комнате и видимо не собираясь утруждать себя ежевечерней молитвой прошёл к дальней стене помещения, растянулся там, на полу, положив под голову свою сумку. Леман покосился на коллегу на полу и со вздохом скрылся в комнате неизвестного архитектора. Долго полоскал рот, вышел мокрый и сердитый. Скомкал одеяло и кинул им в Арнеба, намекая, очевидно, что так будет мягче спать. После чего стащил свою драную шинель и принялся старательно,хоть и крайне неумело пришивать оторванную от рукава пуговицу.

Вузя...)))

Можно) исключая последний вариант)

Полагаю, от недели до двух. В идеале. Народу же еще нужно набрать человек 10 хотя б.

"Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая - станешь философом" (с) Сократ )) Судя по цитате, сам ее автор исключением так и не стал)

- Нет, - вполголоса процедил Гай, - на чай к Обвинителю. Я прочту молитву о смирении, потом вы с Пфеллом покажете карточные фокусы, а потом мы скажем ему, что он лживый двуличный ублюдок. - А неплохая идея... - пробормотал псайкер, бредя в арьегарде их грозной процессии, медленно, но неуклонно движущейся в сторону средней палубы. Про себя отметил, что молитву о смирении кое-кому в их компании точно следовало бы выучить. И применять почаще.

- Пойдемте отсюда. - В каюту? - вопросил Лем, преданно заглядывая в лицо священнику. Не то, чтобы он питал иллюзии насчет того, что ему удастся сразу заснуть, но прилечь уже хотелось.

- Здесь есть глазок, - Гидеон указал на соответствующую деталь двери, - Покажи ему побрякушки, может передумает. Меж тем, виноватый во всех смертных грехах псайкер скромно и очень тихо подпирал стену. - Я не брал. - прошептал он, качая головой. - У братца, наверное.

- Да идите куда ходите! - рявкнули за дверью. - Только спать не мешайте, Императора ради! - Может, и в самом деле, завтра придем? - кислым шепотом поинтересовался Лем.

Пришлось опрос удалить и сделать заново. Вроде открылся сезам)

- Так уж и не ходят, - встрял в разговор бледный, своим скрипучим голосом, - даже взглянуть не хочешь? А я попрошу Арти больше не стучать. Скажешь не интересно, пойду искать другого, ему и карты в руки. Арти. Лем посмотрел сначала на сестру, потом на псайкера. Снова на сестру и опять на псайкера. Вот и новое прозвище готово - можно огребать за дерзость по новой. Пока что кучерявый тесно прижимался к стене рядом с дверью и молча прислушивался к тому, что творилось за дверью.

Справочная информация