julia37

Карцер - Хорошая попытка, человек. Действительно хорошая. Но недостаточно, - по-прежнему на английском ответила она. Хотелось уязвить его побольнее, ударить в ответ, но обжигающее присутствие Адом проклятой во веки веков экзорцистки, вкупе с аурой самого инквизитора и та буря эмоций, что он поднял в ее разуме, мешали придумать что-то изящное и острое, как ее отравленные клинки, за собой бы уследить. Жалкий человечишка и бровью не повел, лишь досадливо цокнул про себя. Произвести должное впечатление с наскоку не удалось. Что ж... - Я. Сказал. Молчать. Обладатель магнетических глаз перешел на благословенный Господом человеческий язык, понятный всем присутствующим. На мгновение он ощутил нечто гнусное внутри. Он не привык сам причинять боль. Пусть даже и такой... И все-таки он должен был. От него этого ждали. Нельзя было упустить момент. Они торопились, им нужны были сведения.. Перехватив инсигнию в ладонь, Мортимер с силой оперся этой рукой на чешуйчатое бедро, прижимая серебро к уязвимой для него плоти. Как во сне. Это все не по-настоящему. Ничего страшного. Он забудет потом, и все. - С какой целью ты отправилась в рейд? - раздельно и холодно отчеканил он, глядя лишь вскользь на то, что происходило у него перед носом. - Что вы должны были сделать? Это был его первый вопрос. Пока бежал сюда с сырой головой, мистер Смит успел составить небольшой список. *** Дворцовые коридоры - Простишь меня за попытку в дьяволице увидеть человека? Мне нужно было знать могу ли я ей доверять. Она ведь могла привести нас куда угодно даже в самый последний миг. Но в итоге довела, и её помощь нам по-прежнему нужна, даже больше чем раньше. Она близка к Клариссе, и... История оказалась совсем простой. Шери желала преклонения, получая его здесь недостаточно. Не столько, сколько привыкла. Очки сами по себе - всего лишь хлам. Но как символ.. другое дело. Она понимала. В основном. - Она и есть человек. Просто.. не совсем такой, как остальные. - а еще эгоистичный и щепетильный. Ну да у кого нет нравственных недостатков. - Ты очень правильно отнесся. Справедливо. Миссис Харрингтон Морин не вспоминала. Старалась не вспоминать. Но вот перерезанное горло Андроса и торчащий у него изо рта кусочек шнурка, на котором висел амулет... это она забыть не могла никак. Как же можно было такое предположить? Морин не могла себе этого представить. Незнакомые люди были для нее всегда и добрыми и хорошими, пока своими действиями не доказывали обратного. Брат говорил ей: "Ты как дитя." Наверное, это была правда, но в таком случае мисс Смит не хотела взрослеть. - Ты, что не терпишь лжи и обмана, с кем я просто могу быть сам собой. Не боясь злокозненных улыбок и сам к ним не прибегая. Отзывчивая, красивей всех, кого я видел и знаю, добрая... а если нет? Будь злой если хочется, если просыпается не прячь! Нельзя быть со всеми добрыми, ревнуй если хочется, накричи, я был не прав отказывая тебе в этом желая сказать совсем иное... Просто будь собой, моя Морин? Та рука, которую он еще держал, мягко высвободилась, скользнула по груди вверх, к плечу. Губ коснулись губы. Очень осторожно, всего на миг. А потом она снова прижалась к нему, как стояла. Вероятно, это и был ответ на последний вопрос. На каждый из них. - Я.. - даже в это шепоте слышалась нервная дрожь. - я бы хотела стать твоей. Сама испугалась тому, что сказала, зажмурилась ненадолго. Слишком смело. Слишком неприлично. Но ведь они и правда могли бы. Могли бы? Это была новая для нее мысль. Новая во всей своей материальной близости. Ее так легко было бы воплотить. Легко и страшно. Отступив на половину, даже на четверть шага, и посмотрела испытующе в глаза. Что-то он подумает? Что скажет?.. Ведь она хороша собой? Сам говорил, что красива. Что еще тут нужно, помимо обоюдного желания? Еще хотела сказать о Клариссе, но этот неприятный вопрос временно отступил на второй план.

- Я никогда этого не хотел! -Может правда ещё не успел, и грозил не успеть совсем если он продолжит стоять, пришлось объясняться стоя позади пока он не нагнал её - Морин, нельзя же видеть в словах только то что тебя хотят обидеть, может говоря "леди Смит" я имею ввиду иное? Что вы красивы как леди, и достойны лучших комплиментов, что вы моя леди? Лишите меня права так тебя называть? Я не буду, и секретов держать не буду, потому что их у меня для тебя нет. Морин все еще продолжала идти вперед, но шаги ее значительно замедлились. Нет-нет, а синие глаза бросали пугливый взгляд в сторону, где Освальд доказывал, объяснял, даже сердился. Неужели он не понимал, что "моя леди" звучит не так. Звучит полностью противоположно тому, что он говорил прежде? Ну как же можно не понимать столь очевидных вещей. Мужчины. Все-таки они по природе своей не слишком-то чутки. Но сейчас Вуд был так подкупающе искренен. - Прости. - коротко обронила она и.. порывисто обняла за шею, не обращая внимания на возможные протесты, на возможных свидетелей. - Я не знаю, что это. Может быть, ревность? Ревность колет мое сердце каждым словом, как острой иглой? Это что-то дурное, что просыпается во мне. Может быть, я сама дурная, злая. Она говорила и говорила, где-то тут, рядом с его ухом, закрыв глаза, будто во всем мире они совсем одни. - И я так многого хочу в последние дни. Хочу быть там, где быть мне невозможно, и разрываюсь на части, распадаюсь и не могу себя собрать. Схожу с ума. Я.. не знаю, что это. Прежде со мной такого не случалось. Морин вздохнула, ослабив крепкие объятия до состояния вовсе невесомых. - Прости меня, я больше так не буду. Называй меня, как хочешь. Как тебе нравится. Только не сердись. *** Карцер - Так, так, заходите, гости дорогие, чувствуйте себя, как дома, но не забывайте, что вы в гостях, - на английском демонесса говорила вполне сносно, с характерным рыкающе-шипящим акцентом. Сам тембр ее голоса, впрочем, был вполне даже приятен на слух, глубокий, чуть вибрирующий. И полный насмешки. Но следом зашли Мортимер и Беатрис и истязательница отчетливо вздрогнула, издав потрясенный шипящий звук, когда ощутила их ауры, лицо ее перекосилось от ненависти и чего-то очень похожего на страх. - Какого хрена сатанинского?! Вас, святош, здесь быть не должно! Перед тем, как войти в камеру, Мортимер бросил в сторону Беатрис странный, кажется, немного смущенный, взгляд. Взял себе еще ровно одну секунду, чтобы подготовиться, принял равнодушно-высокомерный инквизиторский вид, и, держа одну руку на эфесе статусного ангельского меча, привешенного к поясу, вошел. Вторая рука с легкой небрежностью поигрывала предусмотрительно открепленным от жилета овалом из святого серебра. Инсигнию теперь очень сложно было не заметить. Беатрис стала за спиной демона, инквизитор Смит коротко кивнул ей, прогулочным шагом прошел в другой конец камеры, постоял немного к демону спиной, разглядывая мелкое пятнышко на стене, и выказывая таким образом ей свое пренебрежение, а потом развернулся, и, держа в уме не попадать в небольшой сектор, доступный для обстрела плевками зафиксированной головы, подошел поближе. Внешность у дамы все еще оставалась выдающейся, но больше не производила того сильного впечатления, как в первый раз. Красивое и бесстрастное мужское лицо несколько приблизилось, когда британец чуть склонился, губы презрительно скривились. С таким выражением разглядывают нечистоты, налипшие на сапог. В груди его зародилось певучее рычание, найдя путь наружу, почти совершенные звуки переливались, сплетались и раскалывались. На первый взгляд могло показаться, будто мистер Смит с рождения говорил на этом проклятом языке. Демонический язык был достоин сатанинской столицы Пандемониума, ее шпилей и черных храмов, ее арен и кровавых битв. Он был прекрасен в своей двойственной природе низкого и высокого наречия. Мортимер нарочно избрал куда более витиеватую, благородную форму. Предназначенную для кровавых поэм и тонкостей дьявольской науки. И он, конечно, прекрасно знал, как следует обратиться к истязательнице. Приветствия всегда изучали в первую очередь. Следовало бы изречь не слишком точно интерпретированное на английском слово "бооооль", в хриплом рычании переходя от угрожающих интонаций к предвкушающим. Разворачивая до: "Создай симфонию боли из какофонии криков и стонов!". Эти тонкости не давались ему очень долго и он тренировался годами, даже не зная, пригодится ли это когда-нибудь, бессмысленно желая говорить на этом языке, как латыни. Лучше, чем на латыни. Если бы он хотел оказать почтение, он бы так и сделал. Но целью Мортимера было унизить ее. Выбить из колеи жестокую, привыкшую к власти демоницу, к тому же приспособленную терпеть и причинять боль. Именно поэтому он решил уронить ее статус так низко, как, наверное, еще никто этого не делал обращением не просто как мелкому бесу, но к человеку-рабу, бесправной вещи. "Заткнись и слушай, мясо." * Примитивный, слишком упрощенный для восприятия, перевод, который он записал бы в отчете. Отчет не смог бы передать ту выказывающую глубочайшее пренебрежение смену интонаций, с повелительной на глубоко презрительную, высокий и низкий тон высокородного перед неспособным понять его ничтожеством. "Раскрой свои примитивные глаза и уши, и внимай с почтением, ты, жалкий и презренный червь, ползающий у моих ног! Радуйся, что тебе нашлось применение, ведь в этом и состоит смысл твоей никчемной жизни!"** Так записал бы он в своем дневнике. Если бы вел дневник, конечно. И именно так должна была понять его пленная истязательница. - ** - и так оно прозвучало. Замысловатые символы с петельками и тончайшими переходами встали перед глазами, как выжженные огнем. Да, именно так он и записал бы. Если бы решил, что подобное можно записать. * - Что значила бы эта фраза на низком наречии демонического языка ** - Высокое наречие демонического языка, сложное и многозначное, оттенки рычания в котором служат для обозначения тонких нюансов фраз и цветистых метафор.

Мортимер: 200 оо - 200 оо (Имитатор) = 0 оо в остатке. Беру до того, как начинать допрос)

Дворцовые коридоры Отвечать вопросом на вопрос столько раз подряд было, как минимум, невежливо. Освальд, хотя и медленнее прочих, тоже терял свое джентльменство. - Иметь права и безраздельно владеть - не одно и то же. - приподняв подбородок, отвечала молодая дама. - Мне казалось, что я могу рассчитывать хотя бы на обращение не как к чужой. Переливчатый голосок дрогнул. - Разве можно забирать назад то, что однажды подарил? Разве это хорошо? Каждое "мисс", "леди", и это невыносимое "вы", "вы", "ВЫ" из твоих уст оставляет царапину на моем сердце! Морин судорожно вздохнула и зажала уши запястьями, словно желая раздавить себе голову. - Сколько я могу просить об этом? Встань я на колени, ты останешься глух. Стряхнув руки, на которых ещё оставались слабые следы вчерашних царапин, вниз и как бы сбрасывая накопившееся внутри напряжение, мисс закончила ломким голосом. - Храни свой секрет, если хочешь. Я пойду и стану делать то, что мне велено. Не хочу вечером стыдиться своей бесполезности. С этими словами Морин развернулась, и пошла в сторону, где, по их прежним расчетам должен был находиться выход из дворцовых переходов на улицу. Освальд же был волен рассказывать или молчать.

- А на иной ответить сложнее, что в нём? Ревность? Вы нашли что Шеор покусилась на ваши права, а значит вознамерились владеть людьми, Леди Смит? Он тоже решил вооружится острой булавкой, на всякий случай. Острая булавка в руках аналитика оказалась смертоносным оружием. Мисс Смит остановилась тоже. Ей показалось, что действительность искривилась, как в линзе. Некоторые вещи стали выпуклыми, приобрели значение и вес большие, чем прежде, иные же наоборот побледнели и исчезли. - Чего ты добиваешься, разговаривая со мной так? Хочешь сделать больно?

julia37 & Dmitry Shepard *** Допросная. 9:00 Как и обещал Зигфрид, к приходу Мортимера и Беатрис все было готово, истязательница все также дожидалась их в камере, несколько человек из числа стражи дежурили в коридоре, готовые прийти на помощь по первому зову. - Мне к вам присоединиться? - Зигфрид вопросительно посмотрел на Мортимера, оставляя за ним право решить, нужна ему помощь оперативника Инквизиции или нет. Беатрис пришлось несколько минут поволноваться перед началом мероприятия, потому что пунктуальная экзорцистка уже была на месте, а инквизитор.. опаздывал. Дело, опять же, для мистера Смита неслыханное. Как бы ни относился к Мортимеру Лондонский наставник, он никогда, за все время, не мог бы найти повода, чтобы обвинить его в пренебрежении служебными обязанностями. Этот парящий в неизвестности Город-Призрак, этот Санктум, вся чертовщина, творящаяся вокруг него с мертвыми тетками, полудемоницами, и отпрысками вселенской пустоты, сводила его с ума. Сегодня особенно. Одетый, как и вчера, как и всегда, когда имел возможность повлиять на свой гардероб, почти безупречно; в ту самую вчерашнюю рубашку и темный, подогнанный как специально к его фигуре, жилет, инквизитор явился, когда его отсутствие уже можно было счесть за предосудительное легкомыслие. - Прошу прощения. - слегка запыхавшимся голосом он поприветствовал даму, а потом и Зигфрида. Торопливо пригладил совсем мокрые после обильного умывания волосы, с трудом взял себя в руки после утренней гонки и, прокашлявшись, добавил еще. - Да, пожалуйста, мистер Ланге. Ваше присутствие и помощь нам бы очень помогли. Ему вообще, по скрытым в сумраке только пробудившегося ото сна разума причинам, сейчас хотелось иметь побольше свидетелей. - Приступим. *** Дворцовые коридоры. 9:00 - Если так, то ему нужен особый свет. - С Морин мой план был таков. Леди Смит же я обязан куда-нибудь пригласить: "в день иной, в котором будет хоть на каплю меньше крови, что может будет хоть на минуту длиннее..." - Напомнил он старое не забытое обещание. Юная леди Смит улыбнулась особой, понимающей, с привкусом чего-то терпкого, улыбкой. Такой, обычно, улыбался ее брат. Не она. - Сегодня как раз такой день. Они прошли несколько распахнутых двухстворчатых дверей, украшенных резьбой и позолотой. Миновали несколько довольно близких к природе по своему сюжету статуй. - И ты так и не ответил на мой вопрос. Вчера. В голосе легкий укор. Или, может, нет. Сегодня мисс Смит - противоречащая сама себе особа. Ведь она всегда терпеть не могла черный цвет. Сегодня оказалось, что брат был, как всегда прав. Прятать ее в черном - все равно что скрывать шило в мешке.

Изящно очерченные брови взлетели выше, на губах появилась улыбка Моны Лизы. Мисс двинулась вперёд невесомой походкой, поправляя ручкой полупрозрачный шлейф и словно случайно задевая руку компаньона по сбору информации. - Ну как же, мне казалось, это платье, что-то вроде проявляющего раствора для фотоснимков. Морин провела пальчиками по той полоске ткани, расшитой мелким бисером, единственной декоративной детали безупречно черного платья, и ожерельем охватывающую ее шею. В ней за эту ночь определенно появилось что-то новое. Или настоящая Морин пряталась в комнате за шторой, а это был ее более соблазнительный двойник. - Так куда мы теперь идём? Будем на улицах приставать к людям?.

- С вами оно только что стало ещё и прекрасным. -Краток был комплимент, но из сердца в один удар которого уместилось очень мало слов. -Я пришел... Он и сам теперь был не уверен в зачем именно. Серьезность на миг улетучилась, мисс расцвела очаровательной улыбкой. Она обернулась, но из глубины квартиры доносились только шум воды, звуки падающих с края ванной вещей и приглушенная ругань. Она пожала плечами, вышла в коридор и закрыла дверь. - Тебе нравится платье? - прямодушно поинтересовалась она. - Брат ничего не заметил. Он какой-то странный сегодня.

Морин проснулась, но ей не хотелось открывать глаза. Так мягко, так нежно... Она обняла подушку крепче, и блаженно улыбнулась. Постельное белье в Санктуме было просто чудесное. Такого у нее не было даже дома. С тихим вздохом ведьма встала, умылась, позавтракала. В апартаментах было непривычно тихо. То есть, ещё больше, чем должно было, учитывая особенности окружающего мира. Некоторое время ушло на изучение содержимого платяного шкафа. Выбор пал на платье, которое несомненно гармонировало с архитектурой и обстановкой. Подобрала волосы в пучок и, немного подумав, обернула любимую жемчужную нитку вокруг головы несколько раз. Повернулась в профиль, воображая себя античной статуей. "Недурна" Она улыбнулась сама себе и чуть порозовела. *** - Морти.. Морти.. тебе вставать не пора? Она осторожно потрясла брата за плечо и попыталась заглянуть в лицо, но как раз в эту секунду Мортимер вздрогнул, выдохнул что-то нечленораздельное, резко сел и слепо зашарил перед собой ладонью, словно пытался оградиться от чего-то. - Господи.. Морри, это ты?! - Ты что, проспал? - строгий вид получался не очень. - Я проспал?! - в ужасе, он вскочил, в следующую секунду ухватил в панике сползающее одеяло. И полуодетый, с совершенно безумными глазами, помчался в ванну вместе с одеялом. Морин чуть выпятила нижнюю губку. Она рассчитывала на комплимент. Но ее отвлёк стук в дверь. И вот тихий стук в дверь - почти что приглашение на утреннюю мессу. Освальду пришлось подождать, но через минуту терпение его было вознаграждено. На пороге появилась мисс Смит. Ее каштановые волосы были убраны жемчугом на затылке, что очень шло к греческому струящемуся платью, оттеняющего бледность кожи совершенно открытых рук. - Доброе утро. - мисс стала серьезной и склонила головку набок, разглядывая скрытного господина в очках, раздаривающего свои вещи демоницам.

Санктум. Гостевое крыло. Вечер, очень постепенно переходящий в ночь Мортимер шел по коридору, перекидывая чудесный ангельский меч, вызывающий в нем непреходящий восторг мальчишки, из руки в руку. Любоваться им можно было даже в ножнах. Шаги то тонули в коврах, то гулко отражались от узорчатых мраморных полов. Мыча какую-то шаловливую песенку себе под нос, он открыл двери трехкомнатных апартаментов, выделенных им с сестрой. Гостиная была погружена в полумрак, круглый столик, диван, пара роскошных кушеток, на одной из которых кто-то был. - Ну как ты? Все в порядке? Молчание. Морин полулежала на одной из кушеток, подперев голову рукой, но, кажется, не заметила появления брата. Хотя вряд ли это было возможно после того, как он обратился к ней напрямую. Брови на лице британца взметнулись вверх, но Мортимер не привык к такому обращению и, уязвленный, скрылся в ванной комнате. После сеанса фехтования, больше напоминающего разговор в исповедальне, где артефактор накладывал на него, инквизитора, некую туманную епитимию, стоило привести себя в порядок. Дверь закрылась, зашумела вода. Морин села, обхватив руками колени. На лице ее отразилась целая гамма чувств. Злость, обида, боль, непонимание.. Разговор на балконе потряс ее. Мисс Смит была чувствительная особа, согласно заявлению своего брата-близнеца, а потому испытывала в своей жизни потрясения довольно часто. И всякий раз переживала их самым острым образом. Ну почему, почему все всегда так сложно? Почему люди сами создают себе все эти трудности? Чтобы потом их мужественно преодолевать?! И ещё была Беатрис. Отношения с кузиной, с которой они всю жизнь были так близки, в последние дни осложнились. Стали прохладнее. Морин хотела, но не могла объяснить ей всего. Она была связана словом, которое дала ему. Нужно было поговорить, и поговорить серьезно. *** Она уже устала, доказывать, объяснять, просить. В конце концов, она имеет такое же право! - ...если ты ей не скажешь, я сама скажу. Повисла зловещая пауза. Да, такое у них, кажется, впервые. Мортимер провел ладонью по влажным волосам, застегнулся свежий жилет. Он смотрел нарочито в сторону. - Не смей ставить меня перед фактом, ты поняла? - голос звякнул нехарактерной сталью. С минуту висела гнетущая тишина, потом, так и не дождавшись ответа, Мортимер встал и отыскав чистые перчатки, принялся с силой натягивать их на руки, грозя порвать. То влияние, которое он имел на сестру, которое всегда чувствовал, которое его успокаивало, таяло на глазах. Впрочем, этот процесс ещё не дошел даже до середины. - Ты уходишь? - ее голосок прозвучал жалобно. - Иду в библиотеку. Почитаю что-нибудь на ночь. - в голосе было достаточно яда для того, чтобы вызвать слезы. Морин вдруг почувствовала, что дрожит. Что если они, или она, продолжат в том же духе, то придут к чему-то неизвестному и от того ещё более ужасному? - Морти, ты должен меня понять. Должен. Нельзя всю жизнь лгать. Он отступил на пару шагов к двери, но, задержавшись, обернулся. Это обещание... как он не хотел его давать, как избегал этой ловушки. И так связанный по рукам и ногам, не желал запутываться ещё больше. Но Морин умела загнать человека в угол, этого у нее было не отнять. - Хорошо. - он даже сжал кулак чрезмерно сильно, чем причинил себе боль. - Но я сам ей скажу. Не вмешивайся. Брови на личике Морин взметнулись вверх. Ей всегда казалось, что если он и даст свое согласие, то сообщить кузине доверит ей, как женщине, как подруге, потому, наконец, что разговор, скорее всего, будет неприятным. - Ты вернёшься? Инквизитор выглядел хмуро, когда выходил в дверь. - Ночью. Не жди. Ложись.

Rеi & Nevrar & julia37 Meshulik & julia37

Карцер - Некоторые Искаженные обладают способностью плеваться кислотой, - пояснил Зигфрид, по лицу его пробежала тень недоброго воспоминания. - К счастью, среди демонов мы таких не встретили ни разу. - Скажите, а все Искаженные так не любят Одаренных? - спросила Беатрис, непроизвольно коснувшись зажившего бока, плоть которого распахала когтистая лапа недавно. - Не любят - все поголовно. А часть еще и люто ненавидит, - согласно кивнул Зигфрид. - Причин мы так и не дознались, даже те, кто способен на ограниченный контакт, кроме очевидного заявления, что они нас всех убьют, ничего иного не дали понять. Беатрис как бы зажала рукой когда-то раненый бок, а Мортимер немедленно изгнал из памяти образы окровавленного человеческого мяса, вспоминать такое - себя не жалеть. Образы послушно исчезли, осталось лишь сосущее под ложечкой гадостное дежавю. - Они и без кислоты.. могут доставить изрядно проблем. Он помолчал немного, задумчиво взглянул на окошечко и решил так: - Мы займемся ею завтра утром. - кивнул в сторону изтязательницы. - Думаю, ночь в ожидании пойдет на пользу результатам. Кроме того, мне нужно обдумать тактику. Спасибо вам, Зигфрид, за помощь. Мне еще нужно поговорить с сестрой. Он взглянул на Беа вопросительно. Идет ли она туда же, куда и он, или решила заглянуть куда-нибудь еще.

Беатрис, более-менее пришедшая в себя, кривовато усмехнулась. Про то, что плевок у истязателей вполне себе ядовитый, она тоже знала. - Я постараюсь не подставляться, - заверила она милого кузена. Зигфрид коротко хмыкнул, уважительно посмотрев на крепкого духом (и телом) Мортимера. - Хорошо еще, что у них слюна и кровь не кислотные. А то мы бы устали цепи менять, - добавил он. - На лежаке есть фиксаторы головы в одном положении, так что, просто держитесь сбоку, если что. Им обоим не помешало бы. Не подставляться. К счастью, для этого у Зигфрида имелись особые приспособления. - Благодарю. - Мортимер кивнул, поправляя перчатку, и, разумеется, не мог не заинтересоваться. - Слюна и кровь из кислоты? Знания, благоприобретенные и простирающиеся довольно далеко, подсказывали: кровь демонов практически всегда представляет из себя нечто вроде особого зелья, несущего на себе отпечаток их природы. У истязателей это яд. У разорителей - настой мухоморов, коим по преданию баловались свирепые викинги. У суккуб - не составляло труда догадаться, что. - Вам приходилось встречаться с такими существами?

Прошу, - коротко пригласил он представителей Инквизиции взглянуть на их врага. Хотя, в данном случае, как оказалось, речь шла об истязательнице, а не истязателе. Жестко зафиксированное на специальной лежанке существо определенно было женского пола. Едва увидев его, Беатрис тихо вскрикнула и отвернулась, с трудом подавив желание спрятать лицо на плече у Мортимера. Вид этого существа был столь чуждым, столь грубо нарушал привычные рамки реальности, что смотреть на него прямо было просто невыносимо, даже для взгляда краем глаза нужно было прилагать усилия. Окошечко открылось и Мортимер не без труда подавил в себе желание отпрянуть вслед за Беатрис. На столе сгрудился перетянутый цепями клубок брачующихся змей. Переплетение чешуйчатых тел, пугающий блеск защищенной кожи, роговые наросты в неожиданных местах... только присмотревшись, можно было разобрать, что рептилия здесь была лишь одна, и вот ее ноги, и руки, и, разумеется, хвост. Некоторые другие признаки, которые стало возможным различить мужскому глазу, ответственно заявляли, что это в некотором роде.. хм, именно женщина. Чрезвычайно гибкая и сильная женщина, в жилах которой течет ядовитая кровь. Своей кровью такие, как она, любили смазывать свое оружие. А могли надкусить собственный язык и плюнуть в глаза, чтобы посмотреть, как будет кричать и корчиться незадачливый враг. Если же присмотреться очень хорошо, можно было заметить даже некую гармонию. Своего рода совершенство, предназначенное не соблазнять, но нести смерть. Наверное, мистер Смит смотрел в окошечко слишком уж долго, раз дошел до этой мысли. Он выпрямился, покосился на Беатрис, потом на Зигфрида. Со стороны можно было бы предположить, что пленница вовсе не произвела на него какого-то сильного впечатления. Может, дело было в старинных гравюрах, которыми снабжен был соответствующих труд? Как раз из него Мортимер почерпнул об этом типе демонов достаточно. Истязатели - охотники за головами, разведчики, палачи, серые кардиналы во власти. Пытка была для них искусством, боль - наслаждением. Пытать такое существо, угрожать ему.. сложно было бы придумать занятие более бессмысленное. Все равно, что пытаться замучить плотской любовью суккубу. Любопытным было так же, что истязательницы были куда более изощрены и жестоки, чем их мужчины. Кстати, для любви, если есть такое понятие у чистокровных демонов, они выбирали чаще суккуб. Разорители виделись им, вероятно, туповатыми и прямолинейными. Неудивительно, учитывая собственный коварный нестандартный ум и внешность партнеров. - Кхм. Ну что же. - Мортимер прочистил горло и произнес вполголоса, как бы говоря, что удовлетворил свое непраздное любопытство. - Полагаю, будет непросто, но, думаю, мы справимся. Придется сразу начинать со святого серебра и кузины-экзорцистки. И верить, что хотя бы это впечатлит змееподобную особу. - И не подходить на расстояние плевка, чтобы не быть униженным. - то ли в шутку, то ли всерьез напомнил он Беа.

"Благие Знамения" Терри Пратчетт и Нил Гейман Скажу, может, кощунственную вещь, но книги, которые эти двое писали по отдельности, нравились мне куда больше. Чудесный Плоский мир по всех (почти) его проявления, невероятно затягивающая "Никогде" с зубодробительным финалом... Эта, на мой взгляд, на фоне индивидуальных работ, выглядит бледнее. Хотя это все тот же старый добрый дядюшка Терри, ироничный и загадочный, а еще в книжке есть антропоморфная сущность, разговаривающая исключительно БОЛЬШИМИ БУКВАМИ. Что радует, конечно, неимоверно. Линии персонажей кажутся временами слишком уж схематичными. Повествование слегка скачет. Двое главных (нет) героев, ангел и демон, поначалу занимают много места в истории, но потом в середине пропадают и появляются к самому шапочному разбору. Мне их не хватало. Кстати, вот-вот выходит сериал и каст там на этих двоих более чем.. Собираюсь посмотреть) Мои личные фавориты: Анафема и Ньют, рядовой армии ведьмоловов) Редкие милашки. Ну и самая смешная шутка всех времен, это, конечно, вот. И хоть каких-то особенно ярких впечатлений я не получила, это было любопытно, интересно, весело, и есть над чем подумать. О том, что причины человеческих трудностей и несчастий куда сложнее и глубже, чем кажется на первый взгляд, и бороться против всего плохого за все хорошее - так себе идея. Все-таки, Праттчет - мудрый был человек.

Неожиданно, Беатрис сказала как раз то, что он обдумывал вот буквально сейчас. Очень тонко уловила его неуверенность и приняла ее груз на себя. Это было... весьма мило с ее стороны. Милая, очаровательная, пылкая кузина. Мортимер улыбнулся ей, излучая то ровное сияние для всех. - Мистер Смит, мисс Блэк, я вас провожу до карцера, - уважительно склонил голову оперативник Инквизиции, к которому приставка "экс-" категорически не желала прилипать - Благодарю вас. - инквизитор встал, поклонился хозяйке, прощаясь и надеясь больше не не видеть. - Мадам. После чего предложил Беатрис пройти следом за проводником первой.

Помимо строптивой демоницы, никто против его ценных указаний не возражал, и Мортимер остался доволен таким успехом. Правда, его несколько нервировал взгляд Клариссы. Та смотрела на него так, словно давно знала. Или видела насквозь. Что, вкупе с лицом матери, вызывало довольно неприятные ощущения. Но мистер Смит привычно делал вид, что ему все равно. - Я думаю, если мы будем собираться вечером, чтобы обменяться новостями и определить фронт работ на следующий день, так мы будем работать более эффективно, - предложила девушка. - Готова предоставить для этого собственный кабинет. - Это очень любезно с вашей стороны. - вежливо, но без лишней игривости, свойственной ему, наклонил голову Мортимер. - Инани способен многое понять просто одним взглядом. Да, это многое объясняло. Так, наверное, он считал их всех, когда они пришли в его дом впервые. А они даже и не поняли ничего. Не могли понять. Потому что столкнулись с чем-то неведомым прежде. - Что же, кажется, план разработан, основные вопросы улажены, и мы можем уже начать злоупотреблять вашим гостеприимством? - кажется, снова шутка. Судя по их количеству в единицу времени, инквизитор полностью обрел присутствие духа. - Или осталось что-то еще, что я упустил? Он обвел вопросительным взглядом пронзительно синих глаз всех присутствующих.

Не посмела и посмотреть в сторону названного поэта, и не смогла спалить нахала, вероятно рождённый в огне от огня не страдал. – Прекрасно! Аплодисменты кузнецу судеб, а с неё довольно! Пусть весь их мир сгорит и тонет в кислоте! Такая гордая, такая прекрасная в своем гневе. Шелест крыльев, раздражённое движение хвостом и прочь, прочь отсюда! Да и сеньор Солейн судя по громкому шёпоту, наконец, начал получать от театра удовольствие. Мортимер, даже не подозревающий о незадавшемся членовредительстве, недоуменным жестом пригладил светлые волосы. В уголках рта спряталось глубочайшее удовлетворение. На публике вывести из себя демона - бесценно. Что же, дуэль можно было считать свершившейся. Один-один, как говорится. Шери жестоко унизила его тогда, а он слегка опозорил ее сейчас. Он мог бы, конечно, сказать вслух, что пошутил, но.. не стал. Иначе это не было бы так приятно, верно? - Мистер Смит, Шери, в самом деле, это очень мило, но вы увлеклись, Клариссе достался взгляд, в котором все дерзкие огоньки послушно потухли. Шери все равно ушла, так что продолжать все равно не вышло бы. Да и последние слова мадам Уайт давали ему основания полагать, что своей цели он все равно добьется.

Пробуй, – подпирает кулачком щеку, любуясь растлением нрава в изгибе губ. – По всем правилам.. Та самая ночь осталась воспоминанием, которое мистер Смит сумел загнать в нужный ему уголок сознания. Кроме того он отличался редкой невосприимчивостью к тонким намекам. - Ты не посмеешь ослушаться слова инквизитора, порождение порока. - с восхитительной убежденностью в сапфировых глазах изумился Мортимер. - Довольно будет того, что я тебе запрещаю. Не смей даже приближаться к сеньору Буджардини! Театр одного актера, где так и тянуло крикнуть "Верю!" - Так подойдёт? - голосом, в котором не осталось и тени героического пафоса уточнил он.

- Я? - Не попросить, не обольстить, а просто распорядиться как своей собственностью. – Какая у тебя интересная идея.. Ожидаемый ответ вызвал на лице инквизитора улыбку, которая так не соответствовала его званию, и первую из тех, что довелось увидеть мадам Уайт с момента их не самого приятного знакомства. Улыбку, которая, весьма вероятно, могла разбудить в Клариссе очень давние и небезынтересные воспоминания. - Хотя нет, пожалуй, ты права. - с притворной досадой он цокнул языком и пальцем потёр подбородок, как бы признавая свою оплошность. - Оставлять Николаса с тобой наедине было бы с моей стороны опрометчиво и не по-дружески. Нет-нет, ни в коем случае. Я тебе запрещаю. И снова та же навевающая улыбка провокатора.

- Спасибо, Ангелика. Что ж, пока будут собираться данные, господа и дамы, быть может, окажете нам любезность и займетесь этими странностями? - предложила Кларисса, обведя всех взглядом. - Мы будем очень благодарны вам за помощь. Повисла небольшая пауза, которую Мортимер истрактовал по-своему и тут же заполнил. - Карла, может быть, вы с Рафалем изучите места преступления? - убийства, да ещё со странностями, это ведь как раз их сфера деятельности? Расследование, улики, опрос свидетелей, осмотр трупов - прямо как дома. - А вам, Николас, наверное, будет любопытно взглянуть на образцы местной живописи, не так ли? Просить или, не дай Господь, приказывать Шери он никак не мог, но ведь это не его просьба, это просьба Клариссы, и так как эти две злокозненные особы были, судя по всему, весьма близки, не станет же она отказывать? Любопытно будет посмотреть. - А Шери составит вам компанию. - с улыбкой сфинкса он взглянул на демоницу. - Искусство никого не оставит равнодушным. Взгляд скользнул по амулету на рожках. Да.. здесь предупреждения точно запоздали на пару столетий. - Если, конечно, у тебя нет других очень срочных дел, Шеор. Освальд и его нервная сестрица так же должны были внести свою лепту, но это потом.

- Все, что я знаю о Пустоте, я записала, - кивнула Кларисса. - И в нашей библиотеке есть особая секция, к которой я предоставлю вам и вашим людям доступ. Там собрано все, что мы знаем о Городе и о том, как сюда попадают люди и не только. Включая мои собственные гипотезы. - Прекрасно. - инквизитор с трудом смог сохранить равнодушный вид. Библиотека, набитая запрещенными сведениями, которой можно пользоваться, не имея ввиду расплатиться после своей жизненной силой. Что может быть прекраснее! Морин сдуло на балкон, как ветром, стоило ей лишь получить разрешение. Мортимер проводил ее взглядом, про себя отмечая неожиданное: сестре было здесь совсем неуютно, как тогда, на вилле, даже хуже, а ему... Он прислушался. У него ничего не болело. То есть, совсем ничего. Дежавю десятилетней давности. Болезненные ощущения разной степени невыносимости преследовали его постоянно. Что изменилось?. - Вы подняли хороший вопрос, мистер Смит, но я не собираюсь просить у вас что-либо существенное, кроме встречной помощи, если та не помешает выполнению основой задачи - остановить Харрингтонов и спасти Донато. Мистер Смит моргнул, с трудом удерживая нить разговора. - Д-да. Полагаю, мы вполне можем помочь вам с какими-то насущными делами. Вошло ещё одно прекрасное видение и, кажется, только спустя несколько секунд инквизитор поднял взгляд, чтобы убедиться, красота ее лица отнюдь не уступает остальным частям тела. Одетая, пожалуй, ещё смелее, чем даже Шери с ее перьями, милосердная ангелица смерила их не самым уважительным взглядом. Однако, даже сильнее, чем лосины, мистера Смита заинтересовал амулет в виде египетского ангха. Бог мой! Ведь совсем недавно он рассказывал ту историю, про культ адской маркизы, покровительствующей темному исцелению! Что ее символ делал на этой груди? Совпадение?.. - Грузовики? - удивилась Кларисса. - Мистер Смит, вы же говорили, что Харрингтоны прошли сюда пешком? Странно, не Город же им подкинул такую помощь. Впрочем, я думаю, вы тут можете как раз помочь. Уверена, что Инквизиция в лице инквизитора и экзорциста не разучилась проводить допросы демонических сущностей, не так ли? Беатрис промолчала, вопросительно посмотрев на Мортимера и молча говоря, что он, как инквизитор и тот, кому она доверяет, имеет последнее слово в том, соглашаться или нет. - Это так. - несколько растерянно подтвердил Мортимер. - Они вошли пешком, а после сели на поезд метро. Не понимаю, в чем дело.. Встретив взгляд Беатрис, он на секунду задумался. Взгляд синих глаз стал немного мягче. Он кивнул ей. - Разумеется, инквизиция не разучилась. - даже с некоторым вызовом ответил он, умолчав о такой мелочи, что ещё ни разу не допрашивал сам чистокровного демона. Более того, даже не видел лицом к лицу. Несущественно. Он не может отклонить такой вызов своим способностям. - Мы с мисс Блэк займёмся этим делом. - вся растерянность исчезла, голос был тверд.

- И потому я робко могу лишь сделать заключение, что тот, кто на самом деле призвал нас, желал, чтобы мы сберегли его, Донато. А как спасти весь мир - этого, сеньор Мортимер, мне неизвестно. Мортимер не понял, чему это усмехается артефактор. - Я уже говорил, и продолжаю считать так: весьма самонадеянно с нашей стороны было бы полагать, что божественный замысел столь прост и одномерен. А потому полагаю, что следует опираться на более.. рациональные данные. Например, на численность врага и его возможности. На число потенциальных жертв. Впрочем, теперь, я думаю, у нас появилась возможность разделиться и делать несколько дел одновременно. Инквизитор пожал плечами, непривычно мрачный и серьезный, по сравнению с тем, каким был последние дни. - Я бы сказала, что это слишком категоричное утверждение, мистер Смит. Иган и его люди пережили много неприятностей на своем веку и в этот раз у Инани не будет преимущества внезапности, - мягко парировала Кларисса слова Мортимера. - Буду рад ошибиться. - отступил мистер Смит. - И все же, я надеюсь, вы можете рассказать нам больше, мадам. О Пустоте, о Тьме, о том, как Харрингтон может переместить тьму в другой мир... Или, возможно, я могу где-то прочесть об этом? У вас есть библиотека? Я был бы счастлив - с трудом придержав сочащийся яд, Мортимер склонил голову. - воспользоваться ею. Он обвел глазами присутствующих коллег. - Значит, мы должны прояснить местонахождение Донато, изучить елико возможно Пустоту, и.. - синие глаза без неприязни, но все ещё прохладно взглянули на Клариссу. - вы, мадам Уайт, может быть, хотите поставить нам какие-то условия взамен на вашу неоценимую помощь? Если это так, самое время сообщить о них нам. - Простите! - голосок Морин прервал беседу, она мягко, но настойчиво высвободила свою руку из руки Освальда и, сцепив пальцы, выступила немного вперёд. - Могу я.. могу я выйти на улицу? Мне... надо на воздух. Не такой уж невыносимый, по правде говоря, но чрезвычайно досаждающий зуд и колокольный звон сводили ее с ума. И Морин не видела иного способа избавиться от них, кроме как... - Пожалуйста.