Stormcrow

:берёт на заметку как интересный вариант механики: Пока не знаю, смогу ли.

Брат вообще сразу предлагал, пока она не тогойт.)) Ремонтник уже есть, а всё остальное надо найти. Да ещё и материалы тоже.

Красиво, увлекательно и порой нервозно/страшновато.) Ещё не, за кислородом слежу. Да и всякостная экипировка есть уже. Рано только к «Авроре» сунулся без резака.

Начавший в неё играть (я) потенциально присоединится.) В зависимости от времени начала игры.

Бунгало одинокого котёнка Лис. Как же её раздражало, когда отец её так называл. Даже не так. Раздражало, что отец с его пренебрежительным отношением к её творчеству всегда называл её в такие моменты этим своим снисходительным тоном. Она хотела раньше сказать об этом Флинну, но теперь... Эндрю бросил её, и теперь в этом не особо есть смысл. Вряд ли ещё после финальной встречи с деймосом доведётся услышать от него "Лис". Или что-то другое. Котейка. Лисёнок. Она станет для него просто Алисой Сказкиной, с которой… С которой всего лишь был на миссии по спасению мира Снов. И, может, их мира? На какой-то очень важной миссии. Художественные произведения редко показывали глубины отношений героев, отправлявшихся в героический поход. Они должны учить хорошему, а не готовить к тому, что мир не чёрно-белый. И даже не чёрно-белый в серую крапинку. Кажется, такой сюжет назывался «квест»? Как у Рыцарей Круглого Стола, отправлявшихся на поиски Грааля. Когда сам путь, путешествие, «пурриключение» оказывался важнее. Помогал рыцарю понять лучше себя. Стать лучше, преодолеть ограничения плоти и духа. Нерешительно помялась на пороге бунгало. Попялилась на дверь. Надо было идти, принять душ, лечь поспать хотя бы 3-4 часа. Станет лучше. Ведь правда? Сон лечил всё. Вспомнился вчерашний сон на базе ССГ. - И это пройдёт, - прошептала она сама себе, вспомнив про кольцо одного мудрого царя. У неё осталась только она сама для утешений. На двери выбранного бунгало появился котёнок. Может, он охранит её душевный покой? Устало подняться по лестнице. Шаг за шагом. Даже верный яри, один из её первых и, наравне с гравициклом, самых любимых предметов, казался слишком тяжёлым. Синие глаза, мутноватые, как муранское стекло, нерешительно курсировали между кроватью и душем. По дороге она думала, как хорошо бы поспать в гамаке на природе. Под шум волн. Она любила шум воды во всех его проявлениях. Дождь ли, волны ли. Они умиротворяли. Позволяли ощущать себя частью безграничного Океана Вселенной. В которой всё возможно. В которой ограничения ставит только человеческий разум. Душа не знает ограничений. Она свободна плыть в этом Океане Возможностей. Свободна выбирать из него варианты, которые уютны. Да, шум воды. И ещё треск костра бы. Дома у неё есть программка-эмулятор звуков природы, под которые она любила засыпать. Или мечтать перед сном. Мечта – это стремление к прекрасному сну. Маленький прекрасный сон перед сном. Всё-таки вода. Душ очищал плоть и дух. Посвежев, Алиса задумчиво смотрела в окно, чуть покачиваясь. Наверное, стоило всё-таки поспать на природе. Но она знала пределы человеческого тела, психики лучше многих других. Знала, что тело просто не будет слушаться после стольких часов напряжения. Да ещё и Обелиск забрал воздействие анальгетика, и рука разболелась. Тихонько постанывая от боли, надела на руку созданную фиксирующую перчатку. Выбор, выбор, выбор. Тысячи выборов каждый день. Как утомительны. Как важны. Как бессмысленны. Толкнула окно, впуская солоноватый воздух и шум волн. Компромисс. Одетая в морской воздух Алиса плюхнулась на кровать. Ненужные очки растаяли, их сменил шлем на прикроватной тумбочке. Там и связь, и музыка. Под конец старой-старой песни она незаметно задремала.

- Мне нравится такой канон, - улыбнулся Найджел. - Мы обязательно к тебе придем с Аней. И обязательно пригласим тебя на свадьбу, Алиса. - Спасибо, а я обязательно приду. Она не ходила на свадьбы других людей, потому что чувствовала себя чужой на празднике жизни, сомнительным украшением на ней. Но здесь... Здесь свадьба друзей, это совсем другое. - Аня, ты как? - Найджел в мгновение ока оказался рядом с любимой, поднял ее на руки, тревожно заглянул в бледное, с печатью непомерной усталости лицо. Бедная Аня. Всё это пурриключение со всеми его тяготами сказывалась и на тех, кто привычнее и старше, она же... В очередной раз напомнила себе, что Аня ещё юная девушка, которая держалась изо всех сил и делала вещи, которые смогли бы не все люди и старше неё. "Какая же ты молодец, ласточка". Девушка пожалела о том предложении насчёт мадам Фог. Как и думала то, что должно было... подбодрить?.. напомнить?.. вызвало недоумение. Хорошо, что она решила обсудить это с командиром с глазу на глаз. Так хоть только он будет знать об очередной странности этой носительницы нелепых кошачьих ушек на голове. Не умела она сложные вещи в человеческих отношениях делать столь же красиво и правильно, как выстраивала их в голове. Очередное напоминание - живи в своих мыслях и не лезь в реальную жизнь и человеческие чувства лишний раз. Не умеешь. Цепочка следов из двух отпечатков кроссовок и копья начала свой путь к свободному бунгало, на двери которого, конечно же, появится рисунок котёнка.

- Думаю, стоит попробовать. Но это не должно выглядеть, как поминки, понимаешь? Мы не погибаем во Сне, мы просто отступаем на перегруппировку в реальный мир, - усмехнулся Найджел. - Подумай над тем, как это стоит организовать. И точно не сейчас. И не на закате. Думаю, подходящий момент будет завтра, когда мы соберемся вместе, чтобы двигаться дальше. - Да, понимаю, - тихо ответила Алиса. - И мыслей таких не было. Просто... подумала, это будет напоминание остальным, что она там, ждёт нас. Живая. Извините, - почему-то добавила она. - Алиса, я знаю, что ты художник и ювелир. Поэтому у меня для тебя две просьбы очень личного характера. Я хотел попросить об этом еще когда мы были в первом Убежище, но все так завертелось, что я отвлекся и не успел. Просьба первая. Я буду очень рад, если ты сделаешь обручальные кольца для меня и Ани, когда мы вернемся на Землю. Я не знаю никого, чья работа принесла бы нам с ней больше радости. И просьба вторая. Ты не могла бы нарисовать для меня портрет Миры? Опять же, когда мы вернемся на Землю. Да, она всегда со мной в моей памяти, но мне бы хотелось видеть ее не только мысленно, даже когда я не во Сне. Что скажешь? Уже с первых двух предложений она догадалась о примерном характере первой просьбы. Те немногие её знакомые, кто планировал делать предложение или даже жениться, часто начинали разговор именно так. Доказательством того, что все люди хотят любить и быть любимыми, как раз было то, что в своём счастье они становились похожими. Бледная улыбка мелькнула на усталом лице. Командир Грин решительнейшим образом подходил к вопросу их с Аней счастья. Это хорошо. - Такое доверие - большая честь и счастье для любого, - серьёзно ответила девушка с лёгким полупоклоном. - Мне будет только в радость для вас с Аней. Только кое-что вам расскажу, а то мало ли. Не знаю, насколько вы хотите... официально, по всем канонам подойти к этому счастливому вопросу, но обычно существуют два кольца для таких оказий. Первое - помолвочное, когда делают предложение. Это не совсем правильное название, потому что были парные кольца на период от помолвки до свадьбы, которые затем уже сменялись обручальными, но... название закрепилось. Его мужчина выбирает сам. А когда предложение уже принято, то будущие супруги вместе подбирают обручальные кольца. Я бы рекомендовала вам обоим сесть у меня в студии, чтобы мы втроём придумали подходящий вариант обручальных колец для вас. Это один из важных моментов, которые лучше делать вместе. Он позволит вам не только ещё лучше друг друга узнать, но и создать ещё счастливое воспоминание, к которому вы сможете возвращаться, - улыбнулась Алиса. А вот вторая просьба удивила. Немножко помялась перед второй частью. Вот она была неожиданна. И почему-то показалось, что Мира может захотеть картину отца. В любом случае, Алиса сделает отдельный альбом для девушки-кошки. - Если честно, то я и так задумалась раньше, ещё в первую ночь, сделать карандашный альбом рисунков всех основных событий. - Она не стала говорить, что часть из них уже начала заполнять её альбом. - Я обязательно напишу картину Миры, мы с вами обсудим все детали. Только сразу предупрежу, что лучше всего я работаю в карандаше и цифре, картины красками мне удаются значительно хуже. Захотите маслом - подскажу хорошего художника, который по моему скетчу напишет маслом. - Ты прав, этот разговор может подождать до вечера. Нам всем стоит отдохнуть. Пойдем тогда обживать бунгало? Я так устала, что мне точно не помешает помощь личного банщика. Если ты не сильно измотан, конечно, Ир, - поспешно добавила Мира, стирая с губ лукавую улыбку, с которой предлагала поход в душ на двоих. - Мяуледи, что значит усталость пред лицом долга? - с самым сурьёзным видом заявил кот. Только глаза лукаво заблестели, когда он промурлыкал: - Особенно - столь пурриятного долга.

Мне кажется, что ещё немного и она сама найдётся, дабы всех уму-разуму научить.))

- Можно и сейчас, - повернулся к Алисе Найджел, благодаря помощи Обелиска, убравшего все симптомы отката стимулятора, ощущавший только сильную, но уже не смертельную усталость. - Я все равно хотел с тобой поговорить наедине. Отойдем в сторону. Алиса прошла следом за командиром, лихорадочно подбирая слова. Очень часто идеи, слова казавшиеся в мыслях хорошими, правильными, подходящими, блёкли, когда подходил момент их озвучить. Кто-то когда-то сказал, что мысль изречённая есть ложь. Наверное, речь шла об ущербности человеческих коммуникаций, невозможности передать точно-точно ощущение. Когда остаётся полагаться только на то, что тебя правильно поймут. Что захотят понять. - Найджел, я... - девушка сглотнула комок. - Я никогда никого не теряла во Сне, поэтому могу сейчас сказать что-то очень глупое и бестактное. Я верю, что Марселина жива там, дома. Но... Она жила вместе с нами здесь, переживала, сражалась - и погибла тут. Это странно для меня, - призналась Алиса. - Когда сноходец погиб, но жив. Как кот Шрёдингера. Но мы все видели её умирающей. Мне кажется, что мы должны... Не знаю, символически вспомнить её все вместе. На каждом её жизнь и смерть во Сне оставили свой отпечаток. А это своеобразный символ, что даже в такой печали мы не одни. И что помним. Дань уважения. Она замолчала, не зная, что ещё сказать. - Подождем Алису? Я бы хотела поговорить с ней...о нас. Или отложим разговор на более поздний срок? "О нас". Сердце сладко замяурло. Может, неписаные (или очень даже пуррописанные?) пурравила этого мира помешают существованию этого "нас". Принцесса кошек и её маленький банщик. Сейчас не хотелось думать о пячальном. Его хватало позади, его ещё, быть может, будет в будущем. Хотелось думать только о всех возможностях счастья для них. Хотя бы маленького. О большом даже ему дерзости не хватало и помышлять. Может, только чуть-чуть? "О нас". Ир прислушался к ощущениям, пытаясь насчупать состояние Мяулиски. Устала. В голове пульсировало только это чувство. Сам он перестал мярцать, но выгляудел слегка... тускловато. Только зелёные глаза оживились. "О нас". - Давай дадим ей хотя бы три-четыре часа отдыха? Она измождена и держится только на упуррямстве. И нам с тобой не помешает чуть отдохнуть. Особенно тебе, - нежно добавил кот, проведя лапкой по щеке. Ему нравилось прикасаться к ней.

И не знаю только ли у меня так, но никакие уведомления больше не сопровождаются аудиосигналом. Всё тот же Chrome.

- Спасибо, Лис. - Конечно. Обращайся, если что. Шлем растаял под усталым, уже неспособным на мысли или переживания взглядом синих глаз и беззаботным - жизнерадостного солнца, неутомимо одаривавшего своим теплом пляж кремового песка, по которому начали разбредаться соратники. Забот у командира действительно хватало, мыслями он уже устремился в будущее. Её же мысли курсировали вокруг прошлого, как неприкаянные призраки вокруг шпиля высокой башни под полной луной. И один из этих призраков смотрел зелёными глазами с бледного лица, машинально поправляя буйную гриву рыжих волос. Ювелира не покидало чувство, что она - они? - должна что-то сделать для этого призрака. Чтобы принести покой для призрака. И для совести друг друга. Для совести тех, кто идёт дальше. На ум приходила только одна вещь. Которую от неё в любом случае никто не воспримет. Потому что она не сможет её сказать правильно. Потому что даже по её меркам она звучит... чудесато. Дождавшись окончания обращения к их тройственному пополнению, Алиса нерешительно подёргала командира рукав. - Я бы хотела с вами поговорить. Пара минут. Или лучше потом, наверное? - неловко-сочувственно добавила девушка. - Это не к спеху.

Добро пожаловать, дорогие гости, чувствуйте себя как дома. - Спасибо, - поблагодарила Алиса гостеприимного собрата смотрителя Убежища. И решительно захромала к Обелиску, тяжело опираясь на посох-меч, оставляя за собой странную цепочку следов. Она слишком устала, чтобы восхищаться красотами, у неё слишком болело всё. И больше всего хотелось доползти до кровати и уснуть. А восхищаться... Восхищаться всем на свете могут вполне себе и остальные. Рука без перчатки легла на молочно-белую поверхность. Где-то в глубине души шевельнулась тень былого благоговения. Даже вся хрень, произошедшая с ними за два дня в том мире, не смогла отсечь то чувство, появившееся после первого прикосновения каких-то 5-6 лет назад. Просьба об исцелении была любезно удовлетворена. Осталась только усталость. Шори и щит, гоночный бронекостюм - всё, напоминавшее о кровопролитных боях на том свете, исчезло. Трофейные бронежилет с дырой в районе груди и штурмовая винтовка заброшены на плечо. Её ушастый шлем сменили кошачьи ушки да очки со встроенным коммуникатором и пока прозрачными линзами. Шлем Эндрю она не стала развоплощать. Захочет - оставит. Не захочет - попросит, она уберёт. В правой руке появился старый добрый яри с тенью Эшера у нижней части, на который так удобно опираться. Боль ушла, но её фантом и усталость пост приняли. Определённо делали ставки, на сколько сил девушки ещё хватит. Алиса обернулась к командиру. Оставалась одна вещь, которую они, на её взгляд, должны сделать перед тем, как разойдутся, но она решила дождаться решения Грина. Возможно, он и сам предложит. Негоже юным ушкам лезть вперёд командира в таких вещах.

Ир ехал на плече у Миры, сама же Алиса, замыкавшая движение отряда и от усталости безнадёжно отстававшая, добрела до Оливера и устало полуопёрлась-полувзяла за руку Оливера. Штурмовую винтовку упрямая девица несмотря на боль и страдания бросать отказалась.

- Я постараюсь быть с тобой так долго, как только получится и тебе захочется, - серьезно глядя Ирбису в глаза, прошептала Мира. Решение, зревшее внутри сердца, окончательно оформилось и теперь лишь ждало реализации. Когда они будут не здесь. Ир понимал, что она всё равно будет впурреди на лихом коне, рядом с Няуджелом, ряудом с Мяулиской. Потому что она - дочь своего отца. - Я знаю, что ты можешь только впуррёд, - тихо сказал кот, коснувшись маленькой лапкой нежного пушка на щеке. - Даже если наузад, то только ради ноувой дороги впуррёд. Буду на плече ехать твоим котом-хранителем от края одного мира до края другого, мяуледи, - снова улыбнулся барс и чуть лукаво улыбнулся, шёпотом добавив на ушко: - Или личным банщиком. - Скорее, узнала об этом в мыслях Химеры, - пояснила Айрин, зябко обхватив себя руками. Синие глаза скользнули на медика. Он входил в число наименее пострадавших физически. Не физически... Не физически он только и успевал их лечить. Каждая рана, её лечение - это ответственность за здоровье пациента. Ошибка решения, ошибка движения - а последствия на двоих. Последствия пациента и последствия врача. Покачала головой. А ведь это ещё не самый главный, не последний их бой. Хоть бы у Мастера судьбы нашлись ещё один Обелиски для них и минутку отдыха. Для всех. Для сноходцев. Для принцессы Миры. Для джентльпризрака Джеймса. Для рыжика Айрин. Рука, свободная от перчатки, ободряюще сжала плечо их временно приписанного хакера. - У меня, на родной Земле, говорили, что иногда нам остаётся только совершить прыжок веры и раскрыть крылья. А там ветер поможет. Тут же есть и мы у тебя.

Когда ты заснул, мне было очень страшно думать, что ты можешь и вовсе не проснуться, - поделилась она с Иром своими переживаниями, наплевав, что ее наверняка услышат другие. - Тогда ты понимяуешь, мяуледи, что чувствует бедный барс, когда ты устрямляешься в бой, как тридцать три тигрицы, - мягко улыбнулась миниатюрная версия Ира, бессовестно забирающаяся по Мире к ней на плечо. В глазах мелькнуло лукавство: - Да ещё и без шлема. Сноува. А ещё хуже, - тихо и очень серьёзно добавил кот, - когда на твоих глазах сноходец погибает неокончательной смертью, а дорогая кошачьему сердцу пурринцесса кошек оказывается на операционном столе. Вот это - страшно. Совсем. Это у меня 9 жизней. А ты такая замуррчательная только одна у нас. - Мне неловко чувствовать себя такой здоровой на вашем фоне, - прямо призналась девушка, улыбнувшись Алисе. - Садись рядом, с такой раной стоять нельзя. Я думаю. А с фруктами...будешь должна, ладно? - Да уж, это прямо неприлично с твой стороны, - тихонько фыркнула Алиса, присаживаясь рядом и с облегчением выдыхая. - В моём случае - специализация такая. С удовольствием накормлю, когда выберемся. Ты же, конечно, уже догадалась, что мы не отсюда, верно?

- Бывало и хуже, - улыбнулась Мира. В зеленых глазах девушки-кошки по прежнему таились боль и тревога за отца, но она определенно была рада вниманию со стороны Ирбиса. - А благодаря Обелиску даже шрама не останется. Ты сам как, держишься? - Я - маленький и такой незаметный, простой котик, что достойной вняумания целью ни для когошеньки не являюсь, - пожал плечами Ир, внимательно изучая выражение милого личика. Чуйствовал он себя пурршивенько. Точнее, очень странно из-за дикой гаммы болевых откликов и выгорающих эмоций Мяулиски. От усталости её мысли плясали странный танец, заставляя его мерцать. - Рад пурросто, что мог хоть чем-то помочь в этот раз. Бяспоумочность - ужасное, ужасное чуйство. Мне было очень беспокойно тогда, когда сноходцы... Кот замолчал. Ему вообще за прошедшие часа пурртора сначала штурма много раз было страшно. Не за себя. За них всех. Зеленющие глаза скользнули на папу Миры. - Твой папа - большой мяулодец, пурринцесса. Вы все, конечно, мяулодцы, каждый по-своему, но я с трудом пурредставляю, чтобы мы делали, если бы не он. Айрин неприкаянно жалась в углу, рядом с кадкой с декоративной пальмой. И, хоть она и решилась идти до конца еще в лаборатории, это не избавляло ее от страха неизвестности. Опираясь на Шори, девушка подошла к рыжику. Щит остался рядом со штурмовой винтовкой, на полу. Благодаря стараниям Эндрю и поддержке Джеймса боль из в прямом смысле умопомрачительной стала просто навязчивой и неприятной. Оставалось надеяться, что она продержится на обезболивающих до Обелиска. Лицевая пластина шлема сдвинулась в сторону, открывая пересохшие, искусанные от нервов губы. - Знаешь, мне очень досадно, что нет сил фрукты создать сейчас. Тебе бы опурределённо не помешало бы один-два мандарина. Или прицеп целый, - неловко пошутила Алиса. - Как ты, Айрин?

- Разрешите идти? - почти серьезно поинтересовался Джеймс у Алисы. - Очарована, - почти царственно кивнули ирландскому джентльпризраку. Только кошачьи уши на шлеме да потрёпанный вид портили впечатление. Да в синих глазах на усталом, бледном сквозь загар лице мелькнула смешинка. В общем, фигово она выглядела, конечно. Ир же поймал последний мяугазин, остававшийся у сноходицы для туррофейного оружия и споро пуррезарядил его своими маленькими лапками. Задумался, что дальше делать с винтовкой. Как-нибудь разрешится. Перевёл взгляд на Мяурин. Ему понраувилась она, хоть как-то и свяузана с Химерой. Что девушка будет делать? Ей не прорваться отсюда одной. Можно ли её забрать с собой? Опасно ли это дляу неё? А для них? Не стаунет ли она двойным аугентом Хямеры? Хотя Мяулиски рассказывала, что Хямеры турреториальны, не расширяют свои территории. Кот просеменил к Мире. - Муяледи, как ты? Лучше? - спросил мярцающий кот и добавил с виноватым видом: - У меня всё не было воузможности спросить.

Еще один укол. Небольшая хирургическая операция в экстремальных условиях продолжилась и завершилась вскоре давящей повязкой, плотно обхватившей бедро девушки. - Спасибо, - негромко, но отчётливо поблагодарила девушка ирландцев. Почему медицинская группа сформировалась по национальному признаку? Загадка.

- Жгут накладывают при поврежденных артериях, - проворчал он, освободив от брони и одежды поврежденный участок и вгоняя в напряженную мышцу иглу инжектора с обезболивающим. - Не твой случай, повезло. - Ты тут доктор, тебе виднее, - покорно ответила девушка. У неё не было ни причин, ни сил противиться его медицинским решениям.

- Элис, давай внутрь! Скорее! Алиса-Элис, незаметившая, что все ждут её, спиной вошла внутрь, до конца закрывая щитом живой и истрёпанный груз лифта. Только тут она позволила себе тяжело опереться о Шори. - Если возможно будет, кто-нибудь, остановите мне кровь. Просто жгут, чтобы до выхода... - прошептала пересохшим горлом бледная девушка по общей связи.

Первым тревожным звоночком стала прицельная очередь, прочертившая ряд дырок по корпусу гравицикла и оставившая одну в бедренной пластине костюма Алисы, увязнув глубоко в плоти под ней. Пожалуй, дожидаться второго было бы опрометчиво. А камикадзе докамикадзилась. Острая боль зверем вгрызлась в левое бедро в тот самый момент, как пустой магазин, предпоследний, полетел куда-то вниз. «Что же вы девушкам в бёдра-то вечно?» - мелькнула дурацкая мысль. В глазах потемнело от реквиема боли, исполняемого телом, гравицикл повело в сторону. Рука со шрамом зажимала рану. Почему-то казалось самым важным. Красные капельки не должны капать дождиком красных турмалинов. Это ведь частички неё, Алисы. Каждая - маааленькая Алиса. Нельзя, Алиса не должна здесь оставаться. Вдруг из её крови сделают маленьких злых Алис? Которые будут мучить выдуманных людей. - Вылезай, - прошептала Алиса припарковавшемуся коту. Мярцавший от боли хозяйки кот поспешил покинуть гравицикл. - Мяуледи, покинуть корабль, - скомандовал капитан Пушистый Хвост. Второй гравицикл жёстко приземлился рядом с таявшим первым, вырвав новый крик боли в тишине шлема. Штурмовая винтовка проскользила к коту и была поспешно затащена в лифт. «Ещё чуть-чуть». На смену ТСам пришли Шори и и щит. Опираясь на посох-меч, встала с активированным щитом возле дверей, чтобы зайти последней.

- Получилось! Получилось! - аж подпрыгнула на месте Айрин, активно замахав остальным руками, но не спеша заходить внутрь, чтобы двери лифта не закрылись. Алиса заметила машущую рыженькую и поспешила к визуальному сигналу добавить аудио по общей связи. - Лифт открыт, все внутрь. Котик, полный вперёд. Сама же Алиса затанцевала на своём гравицикле резкими виражами и разворотами почти на месте, нещадно расходуя боезапас винтовки на засевших на верхних ярусах охранниках. Страшно. Без щита мало шансов. Но броня сейчас была только у неё и Эндрю. А он тащит командира. Но хотя бы секунды для них всех. Потеря госпожи Фог была такой несправедливой, бессмысленной, внезапной - это уже слишком много. Лучше Алиса, чем они. Она наверняка выдержит, если они без крупнокалиберных винтовок. У неё была только одна задача - выгадать секунды для всех остальных. Прижать, подавить тех везунчиков, которые могут найтись среди охранников. Чтобы не ударила пуля в незащищённую спину её товарищам. Ведь среди них есть и очень даже смертные. Равномерная отдача оружия - в правую руку, по плечу. В рёбра, в спину. Больно. В уставшую голову. И аккуратное перемещение в сторону лифта. Но непредсказуемое. - Держитесь крепко, - пурредупредил кот, получавший рекомендации о движении от Алисы. Щёлкнули фяуксаторы на ногах мяуледей. Гравитонный двигатель рыкнул и мощным прыжком вылетел из грузового отсека, унося своих ценных пассажирок к открытым дверям лифта. Краем сознания Ир одоубрительно отметил дымовую завесу.

В грузовом отсеке он без лишних слов прикрутил винтовку на штатив. Покончив с этим делом, отошёл и пристукнул кулаком по большой кнопке на стене, откидывающей платформу. Отдаленный до этого грохот работающих пулеметов немедленно прибавил в децибелах, став оглушительным, кондиционированный воздух отсека наполнился запахами дыма, гари и оружейного пороха. Найджел рассчитал все точно, лифты были прямо перед ними, метрах в трех. - Спасибо, - поблагодарила девушка. Отсек наполнился звуками войны, скрывающими щелчок предохранителя винтовки, тихое мурлыканье гравитонного двигателя. Гравицикл сходу вылетел вперёд, поднимаясь метра на три-четыре вверх, штурмовая винтовка на импровизированной турельке подбирала себе цели, покачиваемая белой лапкой. Каждой движение, даже самое плавное отзывалось болью во всём корпусе, запускала гирлянду страданий по всему телу, зажигались лампочки боли. Уже в полёте она начала создавать новый гравицикл. В который Ирбис поспешно забрался. - Мира, Ауня, садитесь, - поторопил кот. Замурлыкал второй двигатель. Странное это было очучение. Летать без Мяулиски. Видеть второй гравицикл. Почему-то на секунду стало грустно, но он отогнал эти мысли. Его девочка страдает и сражается. Он не может заставлять её ждать.

- Спасибо, Алиса, - сказала Аня, - гравицикл будет очень кстати. Как ты, что случилось? - Алиса, ты как? - встревоженно спросила Мира, не забыв скользнуть встревоженным взглядом по Иру. - Кажется, пару рёбер сломала. Или все. - А дышать-то со сломанными рёбрами больноватенько. Приходилось делать короче вдохи и чаще. - За несоблюдение ТБ Мастером наказана. Но спасибо за заботу. Вдаваться в детали сейчас вот совсем не тот момент. Да и Джеймс не просил её о помощи тогда. Нечего лезть к другим. Когда-нибудь она это уяснит себе. В грузовом миниотсеке её уже ждал гравицикл чуть модифицированной конструкции. Справа от усеченного ветрового стекла красовался поворотный штатив, на котором можно было разместить штурмовую винтовку. Мини-турелька, чтобы управлять ТС можно было одной рукой. - Джеймс. Закрепите, пожалуйста, винтовку на штативе. Скажу как. И опустите аппарель, чтобы я вылетела. В сидячем положении можно было отдохнуть. Тип боли сменился. Разнообразие болевых чувств человека восхищало.