Stormcrow

Не понял. Против меня Ламия пока не голосовала.

Уже не нравится?)

Ламия (Голос) Гуль - Ками (1) Ламия - Шторм (2) Гелла - Хола (3) Шторм - Ламия (4) Дед - Гуль (5)

Гелла (голос) Эрес - Эрес (1), Хола (7), Ками (9) Шторм - Дэйзи (2) Гелла - Тея (3), Гелла (4), Дед (6), Шторм (10) Тея - Ламия (5) Ламия - Гуль (8) @Dart Ph Все всё.

Уху.

Пугает не попа, а её неотвратимость.

Только не Слизерин, только не Слизерин...

Здесь.

***

Мудреца отличает от глупца количество предрассудков, которые мудрец поборол. Рамштиль Дорха, Антиквар из Тевинтера. *

Создание персонажа ***

Секреты – они как деньги, дорогуша. Тоже служат мерой обращения. Некоторые секреты стоят несколько серебряных монет. За другие можно купить влиятельного чиновника, а порой разменять и на страну. Секреты – они как деньги. Тоже любят тишину. Рамштиль Дорха, Антиквар из Тевинтера *** Они оба достаточно долго работали в контрразведке мессира Красса. В Век Бурь, сотрясавших Тедас, сотрясавших Империю, где они родились. Она знала, как легко могущественный род может придти в упадок из-за одного невыполненного обещания. Обещания данному такому кредитору, который карать будет и много поколений спустя. Он знал, что хорошие дела делают аккуратно и специалисты. Он знал, как опасные невинные интриги Орлея. Очень даже винный Тевинтер новой формации ещё опаснее именно сейчас. Сейчас, когда война с кунари затухает, когда пора делить пирог влияния. Когда над Минратоусом взметнулись старые и новые штандарты. Старые и новые штандарты Старой веры. Они оба знали: им нужны специалисты. Буквально несколько месяцев прошло с прихода архонта Номарана к власти. Очень ограниченный контингент из приближённых будущего архонта, специалистов контрразведки и Тайной Канцелярии смог подготовить всё к мягкому, такому естественному, как времена года, смену правящих кругов. Некоторые дела требуют людей умных и умеющих деликатно коснуться тонких материй. Не разворошить клубок, из которого побегут паучки, да так, что будут расти с каждым шагом, прежде чем обернутся и набросятся из темноты, щёлкая хелицерами и капая ядом. Они есть друг у друга. Алхимик и Сомниари. Искательница приключений. Она придёт. Но их троих мало. Перо бескровно царапало пергамент. Нужны ещё люди. Люди?.. Полихроний не был человеком, но седая голова да острые уши менее надёжным его не делали.. Нельзя ограничиваться, особенно, когда нужно из прошлого выловить крохи для настоящего. Да. Прошлое и настоящее. Историк. Представитель профессии, которую так опрометчиво недооценивать. Историки знают, где искать корни, причины и связи. Люди любят артефакты прошлого. Древние вещи, порой пустяковины, в глазах будущих поколений обладали ценностью. И люди их очень защищали. Вор. Кто-то с цепким взглядом, опытом открытия коварных, жадных замочков, прячущих что-то очень-очень нужное. Нужен кто-то со знаниями ритуалов. Кто-то, кто подстрахует двух отчаянных авантюристов. Арканист. Знающий Тень в других областях, нежели он. Умеющий закрывать разрывы в Завесе. Бескровное перо замерло. Да. Они вдвоём сделали всё, что могли. Теперь нужны другие. *** Позже, чем я планировал, но всё-таки открывается тема записи на немного переосмысленную игру Senex Fidelis. =^.^= Но сам факт открытия этой темы - сигнал, что теперь она неопровержимо состоится в самое ближайшее время, а сдвинуться игра может только для удобства игроков. В этой игре вам предстоит окунуться в послевоенный Минратоус (и немножко в его окрестности) Века Бури, когда кунари наконец-то отброшены, а на смену андрастианству приходят Старая вера в Богов-Драконов. Забытых, но не забывших. Вас разыскали за ваши способности, необходимые для очень деликатных поисков информации о староверах - магах Тевинтера, которые несмотря на гонения, начатые с архонта Гессариона, принявшего веру в Андрасте и Создателя, тайно сохранили веру в Богов-Драконов и не забыли, кому Империя обязана своим древним могуществом. Эти поиски, возможно, потребуют несколько... гибких взглядов с точки зрения закона, поэтому учитывайте при выборе персонажей. Комната в кубике Rolz.org: SenexFidelis Карточки персонажей ***

6. Книга с несколькими протагонистами Генри Лайон Олди. "Приют героев".

Карамель, спасибо за приглашение, не смогу, к сожалению.

33. Книга, написанная от первого лица Эту книгу можно отнести к нескольким категориям, но поскольку мне редко встречается литература, написанная от первого лица, то именно к ней и отнесу. Дэниел Киз. «Цветы для Элджернона».

Рафаль очень общителен тогда, когда есть тема и собеседник. Его характер не предполагает потребности в постоянной социализации, поскольку он рано стал в полной мере отвечать за себя. И я не могу согласиться с постановкой «текст, а не жизнь». Вувузела в комментариях, кажется, к первому Сну говорил (или в обсуждении в ФРПГ), что у него была мысль когда-то вести персонажа именно диалогами, без описания внутреннего мира. Но ему этот подход показался бедным. В творчестве - тексте - важен внутренний отклик не менее, если не более, внешней реакции. В целом люди свои реальные мысли и чувства выражают не так открыто, как внутренние переживания. Или не так много, большая часть остаётся скрытой, доступ к ней имеют только близкие. Скрывается ли из вежливости, из коварства или из желания поддерживать определённый образ. Персонаж раскрывается через комбинацию своих слов, поступков и мыслей. Пропорции всегда разные, зависят в первую очередь от личности (Шляпка, например, на мой взгляд, раскрывалась преимущественно через поступки), а во вторую - от обстоятельств. Грубо говоря, кто, в какой пропорции персонаж - Социофил (или Оратор, как я изначально написал, но это слишком громкое слово, а Болтун - с негативной коннотацией), Актор или Созерцатель. Для того, чтобы точно определить это, нужно прогонять его через разные ситуации, что и позволяет делать ФРПГ. Опять же Карла - очень хороший пример Актора, почти чистейшей воды. При этом, она не лишена части Созерцателя, просто как невеста долга сильно его подавляла. Мортимер - хороший пример Социофила, который раскрывается через диалоги, и Созерцателя. Рафаль - гибрид всех трёх. На 50% - Созерцатель, 30% - Актор, 20% - Социофил. Плюс-минус 5-10% туда-сюда. Я постарался создать его в этом плане достаточно сбалансированным, как стараюсь со всеми персонажами, чтобы не стать заложником ситуации, когда Социофилу сложно найти общее взаимодействие с другими из-за разных мировоззрений или Актору нечем заняться, и он скучает вместе с автором. Созерцатель достаточно удобен в том плане, что всегда есть объект созерцания, но этот способ на любителя, надо быть осторожным, чтобы не скатиться в занудство. Здесь всё упирается в игровые обстоятельства (=Мастера) и других персонажей. Рафаль, сохраняя верность характеру, старался раскрываться в разных обстоятельствах и как Актор, и как Социофил. А если обстоятельства складывались так, что как Актору или Социофилу ему не было уместно раскрываться, то выбор очевиден. Это лучше, чем просто молчать. Тем более, если я вижу ярко выраженного Социофила или Актора, то я, насколько это уместно со стороны моего персонажа, стараюсь либо помочь раскрыться в этом персонажу, либо хотя бы не мешать. Состав персонажей в плане их раскрытия должен быть разным, не должны ни в коем случае все быть одинаковыми. Если все Акторы - будет вечная суета, все бегут что-то делать, забывают про социальную часть между игроками. Если все Социофилы - это будет непролазное и бесконечное ля-ля-ля. Если Созерцатели, то впору воскурять фимиамы и отправляться всем вместе в Нирвану в полнейшей тишине.) Ну, а Мастера задача - подбрасывать каждому персонажу ситуации для раскрытия. Социофилам, Акторам и Созерцателям. А если тебя раздражает Созерцатель как стиль отыгрыша (в моём ли исполнении или вообще) и ты видишь (видела) возможности для раскрытия через взаимодействие, то вы с Николя всегда могли организовать чаепитие Социофилов, но этого не сделали. Даже особого энтузиазма к совместному отыгрышу не было, а теперь ты говоришь про то, что я предавался Созерцанию. У меня желание играть с ним и тобой было, шаги я для этого предпринимал. А если у вас такого желания не было, то zannen, как говорят японцы.)) Все фломастеры на вкус и цвет разные.

Эта игра оказалась на удивление сложной. По многим причинам, в моём случае – преимущественно из-за напряжённого периода в моей жизни. Но сама игра не раз и не два радовала, смягчала сложности это самого периода. Больше всего я жалею, пожалуй, что не взял второго персонажа. Но я участвовал в двух напряжённых, насыщенных играх параллельно (начало «Небес» совпало с завершением «Аномалии» Фокса), поэтому вести трёх персонажей не рискнул. Даже не был уверен, смогу ли совместить две игры с моим графиком жизни в этот период. Но я точно знал, что буду жалеть, если не поучаствую в этой игре в принципе. Потому что недочитанная первая игра (где, дай Бог, если я прочёл четверть) увлекла, подкинула образы на будущее. Потому что ты, Дима, умеешь создавать интересные миры, которые как минимум увлекают, а как максимум – влюбляют в себя. Кстати, согласен с Мешулик: если бы я прочёл полностью «Паука», то я бы проще адаптировался, лучше понимал бы атмосферу этого мира. Может, даже активнее участвовал бы в игре, задавал бы больше правильных вопросов персонажем. Надо будет постараться к третьей части «Паука» прочитать, чтобы впечатление сложилось цельное от всего мира. Прочитанная заранее целая одна книга правил частично подготовила меня к первой игре по механике WH.) А то, к чему не подготовила или с чем не разобрался сам перечитыванием много раз, не стало проблемой: потому что почти всегда были Дима, Неврар и Джулия, которые готовы были объяснить, подсказать, посоветовать. За что вам троим спасибо.) Есть вещи, которые, возможно, нормальны для ФРПГ по механики WH, но вызывали моё ворчание, остававшееся при мне. В первую очередь – низкие значения характеристик и навыков. Не спорю, одну склонность мне стоило выбрать иначе, но в целом… Меня обескураживали регулярные провалы на завязанные на Восприятие навыки (а Магическое чутьё, на мой взгляд, имеет смысл завязать на силу воли как навык доступный только магам), провальные атаки персонажей, от которых при успехе броска враги могут уклоняться. Я помню описание в книге правил, что провал атаки не означает, что персонаж – косой ослик; это означает, что персонаж не смог пробиться через защиту и т.д. И даже найти подходящее описание этому можно. Но… Обескураживает.) Когда я сравнивал системы «Паука» и «Небес», мне показалось, что в первом всё-таки механика более дружелюбна, более расположена к игрокам, они в ней получаются бо́льшими специалистами в своём деле. Особенно мне нравилось наличие характеристики-специализации, которая завязана на ряд навыков иже с ней. К этому решению очень душа лежит почему-то. Наверное, роль, нужность персонажа ощущается лучше. А ещё, если в третьей игре это будет уместно, то очень хотелось бы большего значения тактического элемента в механике боёв. И не только самого боя, но и подготовки к нему. Я понимаю, что это не всегда уместно в случае засад и игр типа «путешествие»/«приключение», но здесь бои были достаточно прямолинейны. Но в целом игра получилась на мой вкус очень добротная. С интересным сюжетом. С вотэтоповоротами, которые выскакивали порой тогда, когда их не ждёшь. Порой ты их ждёшь, знаешь, что вот тут точно что-то будет, вопрос только в том – что именно выскочит к тебе с флагом и барабанами. А порой абсолютно неожиданно, как было, например, с похищением Белоснежки. Думаю, об игре многое говорит тот факт, что в процессе родились два персонажа для финальной части этой захватывающей трилогии. А одна из них даже очень активно живёт и стремительно обрастает своим характером и историей. Мне кажется, именно такие вещи очень много говорят о том, что какой-то очень конкретный Мастер хорошо умеет наполнять жизнью свои миры.) А ещё можно точно сказать, что шероховатости между персонажами (даже мысленные) обязаны одному простому факту: все персонажи были со своим характером. Нравится или нет – это уже вопрос второй. Но все они были живыми. Дима. Да, в чём-то (построение сюжета, механики, организации игр, отношения к игрокам) ты для меня на протяжении этих месяцев был наставником, который всегда с энтузиазмом, щедро делился своим опытом, взглядами. Находил время, чтобы обсудить. И несмотря на продолжительность игры, недопонимания, сложности ты всегда поддерживал игру и старался найти дело игрокам. Вкладывал силы и время, частичку души в игру и даже в наших персонажей. Потому что за гладким, а иногда не очень повествованием скрывается колоссальная работа. И всё это – без СМС, но, правда, с регистрацией.) Да, не все вещи можно было реализовать, некоторые причины становились ясно позже. Спасибо тебе за появление Кристэль в конце игры.) Наверное, для Рафаля большего подарка в жизни и не могло быть, чем увидеть первую Lupus Dei. Порадовало большое количество персонажей, даже их эпизодические роли оставили свой след в игре: Зигфрид, Алекс, ибн Пустыня, Белоснежка… Жаль, что некоторых из них не удалось больше раскрыть из-за ограниченности времени. Ту же Белоснежку.) Надеюсь, они все найдут что-то хорошее в своей второй жизни, пока время их идёт. Джулия и Неврар. Надеюсь, в будущих играх, где мы с вами, возможно, пересечёмся, удастся нашим персонажам сойтись поближе.) В этот раз наши персонажи мало взаимодействовали, но даже и так каждая встреча запомнилась. Милый параноик мистер Вуд запомнился навсегда, надеюсь, у них с Морин всё будет хорошо. :думает подарить огнетушитель: Марико. Я искренне рад, что несмотря на всё-всё Шляпка и её хвост дошли до победного конца. Пожалуй, именно за неё я больше всего переживал, именно её история просто требует финального аккорда. И тут снова согласен с Мешулик: лучше и сказать нельзя о Шляпке, чем сказала она. Спасибо, что всё это время вы с Карлой играли с нами с Рафалем и иногда разрешали – случайно – подёргать за хвост. Мешулик. Я могу только присоединиться к сожалению Рафаля, что им с Николя не удалось побольше узнать друг друга. Особенно учитывая зеркальный переезд одного во Францию, а другого – в Италию. Жаль, что многое осталось нераскрытым о Николя. А что до «Шторм, это неверно!»... Иногда – верно.) Я всегда открыт для отыгрыша с любым персонажем, от дружбы до конфликта, от флирта до профессионального напарничества, шутливых и не очень пререканий. Конечно, с оговоркой о соответствии характеру персонажа. Где было уместно, мы с Рафалем старались вытащить персонажей на взаимодействие. Равно как и не люблю навязываться в тех случаях, когда вижу стремление каких-то персонажей провести больше совместного времени между собой. Не всегда персонажи могут найти общую почву, в этом нет ничего страшного. В жизни оно тоже же так, не всегда среди коллег завязываются дружеские отношения. Как говорил когда-то мой Каров из игры Ямби: иногда спутники/товарищи так и остаются просто знакомыми, не становятся близкими друзьями. Это нормально. Жаль, что Рэй исчезла, а вместе с ней – Шери и многое из Анклава. Что бы ни произошло, надеюсь, ты со всем справилась. А ещё есть один персонаж, за появление которого я благодарен Диме и Ками. Спасибо за чудесную, очаровательную Agnus Dei. Совместная игра с Ками стала тем самым случаем, когда благодаря Агнессе раскрылись те черты Рафаля, о которых так никто и не узнал бы. И вообще, Агнесса - главная лапочка всей игры. Спасибо всем, кто играл с Рафалем.) И за комплименты нам с ним, мы старались.

- Теперь это просто монумент величию Господа и память, что он был здесь, - серьезным тоном ответила Кристэль. - Новый Престол будет...не здесь. Вмешательство Тьмы, которая была до Света. Тьмы, которая не нашла своё место, не поняла, как ей жить в новом мире. Которой никто не подсказал. Не направил. Не дал место. Почему она пришли сюда? Как оказалось, что она вмешалась в План Господень? Позвал её кто-то? Специально? По глупости? В пылу гнева? Они изгнали Тьму, но Господь сюда не вернётся. Будет приглядывать за своими чадами, да. Как и всегда и везде. Но не вернётся. Этому Городу не удалось стать новой Землёй Обетованной. - Кристэль, один наш товарищ, артефактор Николя Буджардини, погиб в той части Города, где обитают демоны возле Светоча. Что с ним будет? Его ждёт вторая жизнь здесь? Или он пойдёт куда-то… дальше? Смогут ли обитатели Города посещать… - сангвинар замолчал, подбирая праведное обозначение, - Землю?

Не совсем демоны. Другие. Существа со свободой выбора. Со свободой следовать за зовом порока, живущим в каждой клеточке кожи, в ядре и цитоплазме, в эритроците, даже в кислороде и диоксиде углерода, что переносится кровяными тельцами по их организму. Со свободной сделать осознанный выбор… добродетелей. Добродетельный демоны. Покачал головой. Пока это плохо укладывалось в голове. Но… Белоснежные сёстры-суккубы венчались со своими мужьями в церкви. «Я подумаю об этом завтра». - Мир между мирами, - негромко повторил Рафаль. Между миром людей и миром демонов? - А что будет с Престолом здесь, в Городе? Он… в порядке после Тьмы?

- Здравствуй, Рафаль. Я рада, что могу увидеть тебя раньше отмеренного срока, что могу сказать, как сильно я тобой горжусь. Что он мог сказать? Что никогда в жизни не мог себе представить этой встречи - но надеялся на неё с первых минут здесь? Что где-то в глубине души всегда жил страх, что его отец был прав, что он действительно "неправильный Солейн"? Так много вопросов хотелось задать. Вопросов личных, столь земных. На какое-то мгновение он действительно почувствовал себя Волком Господним. Справившимся со своим долгом. Будто ласково потрепали по холке, благословляя отдохнуть у Трона. - Кристэль, что будет с попавшими сюда демонами? Угодно Господу Нашему, чтобы они продолжили здесь свою жизнь? Рядом с людьми и ангелами? И кто будет попадать сюда после окончания земного пути? Я слышал разные версии от жителей Города.

Кинан, Инани, доктор Харрингтон, Дитя Пустоты… Чем бы ни было это существо, оно оказалось до боли похоже на человека. Как и человек, тянуло свои любопытные ручки к тому, что трогать не стоило. Играло с тем, что даже не понимают – тем паче, что не может приручить. Воистину – Дитя. Призванное в их мир госпожой Уайт, ею же брошенное, непринятое в Санктуме. Дитя, которое не может оценить последствия. Чудовище, которое стало жертвой равнодушной… Стихии? Нет. Сущности? Чего, что непостижимо даже для пустотной жизни, если, прости, Господи, это жизнью можно назвать. Десятки, если не сотни смертей. Рафаль внимательно запоминал последние слова. Последние слова – это в чём-то святое даже для такого грешника, как доктор Харрингтон. Последние слова – самые важные. То, что оставляет после себя жизнь в последние мгновения. Харрингтон оставлял после себя знания. Крупицы того, что почувствовал, той бесконечности, с которой соприкоснулся его разум. Даже его нечеловеческий разум не смог постичь и подчинить себе Тьму. А последние слова… Последние слова были о Мэри. О жестокой, но любимой второй половине их оккультного тандема. Тандема, в котором даже тогда, в Карии, в их глазах виднелась искренняя любовь. И сейчас он вспоминал её. Совсем как… человек. - Покойтесь с миром, доктор. Исполняя волю дважды своей спасительницы, коротким ударом обезглавил тело последнего их врага. В который раз уже за эти две недели? Скольких он убил? Сколько новых грехов взял на душу? In Gloriam Tuam, Deus*. Они живы. Где-то в близком далеко мистер Вуд рядом со своей невестой. Здесь, не щадя себя Темновласка возвращала к жизни своего возлюбленного. Интересно, взаимны её чувства? Наверняка. Оба молоды, друг друга знают много лет, хороши собою. Какой мужчина не проникся бы чувствами к такой леди? Да ещё и спасительнице. С мечом. И пистолетом под подушкой. - Я снова в неоплатном долгу у тебя, Беатрис, - улыбнулся Рафаль, сдвигая лицевой щиток со своего шлема. На звук открывающихся врат сангвинар плавно повернулся и устало крутанул мечом в руках. Может, хоть теперь что-то хорошее? Он узнал её раньше, чем услышал её голос. Он видел это лицо, эти доспехи, это копьё на портретах. Видел и другие портреты, где она значительно более юная. Эти глаза. Такие же янтарные глаза, как у него. Точнее, его глаза были такими же, как у неё. Волчьи глаза. Глаза Lupus Dei. Он ждал, когда она представится. Безумно ждал подтверждения. Что это так, что это действительно она. Та женщина, которую он так хотел увидеть с момента, когда узнал, что это за Город. Он помнил острое разочарование, когда узнал, что экзорцисты и инквизиторы сюда не попадают. Меня зовут Кристэль Солейн. - Кристэль, - прошептал далёкий потомок. – Тэли. Волк Господень с золотыми крыльями за спиной. Первая Волчица рода Солейн. Каким-то чудом он успокоил безумный ход сердца. Снял шлем. Глубоко поклонился и встал на колено перед святой. - Волк Господень Рафаль Солейн приветствует тебя, Lupus Dei.

Мэри в наручниках. Для долгого разговора с Инквизицией. Очень обстоятельного. Известно, чем закончится для неё. Янтарные глаза задумчиво посмотрели на рыжую копну волос. А что будет ждать их? Одарённых. Сангвинаров. Когда станет известно, что очередной сангвинар готовился утопить мир в крови. Или во Тьме. Да, тут была и ведьма, и ведьмак, и, видимо, весьма доверенная артефактор. Но всё же, всё же… Всё же магии крови боялись сильно. И не зря. Двери волшебного собора дрогнули. Что было там? Кто выйдет оттуда? Может, там был какой последний страж, сразивший Харрингтона? Или Харрингтон столкнулся с чем-то ещё более враждебным и опасным? Нет. Явилось троедокторство. Высокомерное. Снисходительное. Обиды, нанесённые даме? Да как он смеет? Это… отродье, залившее кровью Карию смеет что-то говорить про обиды? - А вы подойдите поближе, доктор. У нас тоже есть темы для разговора и обиды, - сухо предложил сангвинар. И доктор воспользовался предложением. Не обращая внимания, что у него в руке лишь лёгкая трость-меч, он на удивление решительно и умело атаковал его, уворачиваясь от ответного удара. Со всё той же противной, снисходительной улыбкой. Мол, что ты можешь, человечек? Передо мной… Кем бы он ни был где-то в глубинах своего извращённого, чуждого разума. Улыбка нелюдя стала чуть более напряжённой, когда сангвинар вложил всё своё умение в вихрь мощных ударов. Но и даже тут он сумел их парировать, хоть и шагнул назад. Два фехтовальщика, и Рафаль не был уверен, кто из них опаснее для другого, кто первым совершит ошибку и откроется. Он не припоминал, когда встречал такое мастерство. Это существо с трудом, но отразило лёгкой тростью удары тяжёлого архангельского двуручника и даже попыталось атаковать. Отразило удар, в который он вложил всё своё мастерство. «Ещё раз, Волчонок, - шепнул голос на ухо. – Ещё раз. Ударь так, как никогда ещё в жизни. Я помогу тебе». Русая бровь удивлённо дёрнулась. Кто? Донато? Нет, голос женский. Агнесса? Нет, это другой голос. Совсем. И он атаковал. За Костаса и Андроса. За того инквизитора, чей амулет против демонической магии сейчас лежал в кармане. За всех погибших Одарённых и оперативников в Карии. За Санктум, которому, наверное, тоже грозит гибель. За Белоснежку, ибн Пустыню, Зигфрида. За всех, кто остался на Земле. Друзей, коллег. Того официанта из любимого ресторана напротив Колизея. Пекаря из лавочки напротив дома во Флоренции. Цветочницу рядом с собором Санта-Мария-дель-Фьоре, что делала такие красивые букетики для его волчиц. За светлого Донато, что не стал им проводником. За милую Agnus Dei, что стала ему маленьким маяком, путеводной звёздочкой. За Николя. За их отряд – всех и каждого. За Стеллу. За Даниэль. Архангельский клинок, меч защитников людей и ангелов, лучших Воинов Господа с волчьей яростью вонзился в ногу дитя Пустоты. И снова. Чтобы пронзить насквозь. - Плоть слаба, доктор, - негромко исполнил вердикт Волк Господень. А где-то впереди под ударами инквизитора и огнём его сестры пал второй доктор. Рафаль кивнул сам себя. Он хотел было вместе с Мортимером теснить несостоявшегося пастыря, но троедоктор спутал их планы. Снова красная вспышка. Это снова мистер Вуд, спокойно. Эти красные огни напоминали о его смерти, но сейчас это союзник. Демоническое оружие, небесное оружие – всё против Тьмы и Харрингтонов. Интересно, Шери бы отправилась сюда, если бы не сорвали её дела? Где бы она ещё такую невероятную постановку увидела? Сангвинар вытянул руку в сторону последнего доктора. В самый раз ему испытать то, что испытал Андрос. Что испытала его дражайшая супруга. Последний доктор пошатнулся, открываясь под огонь стрелков. И упал пронзённый мечом Беатрис. Рафаль только и успел удивлённо округлить глаза. Однако. Он даже не успел заметить, когда экзорцистка схватилась за меч. - Вот и всё, - выдохнул Рафаль. Ведь всё же? Но не всё. Наверное, уже никто толком не скажет, Тьма ли овладела доктором и вела его, послушного её воле, вперёд. Или он продолжил жить, но в другой ипостаси. Но на поле брани, где впору праздновать победу, сгустилась Тьма, из которой шагнул высокий рыцарь. В идеальных в своей зловещести доспехах. Проигнорировав всех, он, как и один и докторов, метнулся к сангвинару. Наверное, и после трёх смертей Кинан хотел отомстить обидчику своей жены. И снова пришлось парировать удар, но на этот раз рыцаря тьмы атаковали все. Мелькали вспышки архангельского света и выстрелы мистера Вуда. Где же Морин? Почему не бушует её пламя? Почему молчит её оружие? Снова и снова рубили инквизитор и сангвинар последнюю (?) надежду Тьмы. Дрогнул воздух – и Тьма утроилась. Сначала пал Мортимер. Рафаль хотел было помочь ему, закрыть, прикрыть, дать время – и острое лезвие вошло глубоко уже в его тело. Дважды. Лучший фехтовальщик их отряда смог убить доктора Харрингтона, одного из. Но оказался недостаточно хорош против Тьмы. Плоть слаба. - Триумф мой - триумф Твой, Господи. Поражения мои - слабость моя, - прошептал сангвинар. Все силы уходили, чтобы не упасть на колени перед воплощением Тьмы. А ведь так близка была победа в мире, где не ступала ещё волчья лапа... Что ж, Волк своё дело сделал. Они справятся дальше и сами. Может, Мортимер ещё жив. А следом спустился свет. Уже знакомое ощущение, говорившее о том, что он умирает, но мир живых не отпускает его. Темновласка как проводник Воли Господа подняла его на ноги. Умершего дважды. Господи, говорят, ты любишь троицу? Он отразил ещё одну атаку. Вспыхнул ещё раз красный демонический огонёк, загорелся подвластный верной руке их аналитика в чёрном теле. Буквально чёрном. И всё?..

Светоч, их островок жизни, их детёныш стремительно рос, стремился ввысь. Спешил взрослеть. Спешил исполнять долг, возложенный на его плечи Господом. Они будто находились в центре рождающегося мира. Таким ли видел его Господь в первые Минуты Творения? Стоял посреди бескрайней Тьмы, где был лишь Он и первые искорки Божественного Света. Пока не произнёс Слова, стремительной сферой раскрывающую Тьму, наполняющую Пустоту твердью, жизнью. И Предназначением. От этой мысли сангвинара, стоявшего рядом со Светочем, пробрало до дрожи. От ощущения, что всё, может, именно так и было. Что на мгновение им всем открылись первые Мгновения. И одно это уже стоило всех испытаний. А следом за твердью и основой для жизни пришли враги. Те, кто в вечном равновесии должны уничтожать её. Отнимать. Возвращать Тьму, в которой раз за разом должна вспыхивать Искра Творения. Рафаль лишь успел перекреститься и отсалютовать старшему брату Донато и Агнессы. Бежать в бой в одиночку? Против этих новых чудовищ, рядом с которыми двухметровые оборотни кажутся шавками дворовыми? Но что тогда? Золотистая и красная вспышки ударили куда-то в сторону Одарённой. Телепат. И прежде чем успел подумать, применил заклинание, которое раньше не использовал на врагах. «Кислородное голодание». Лишить ту телепатку в странной шляпе дыхания. Но не в страстном поцелуе. Точнее, не коснувшись её губ. Коснувшись в жестоком шёпоте её крови. Заставить задыхаться. Лишить воли к жизни, как она лишала других свои Даром, обращённым во зло. Женщина пошатнулась – и хлёсткие золотые лучи иссекли её чёрные одежды. Рафаль успел только вытянуть руку в сторону Мэри и провести ребром ладони по горлу. Медленно. Ей ещё предстоит заплатить. За всё. Волчьи клыки и лапы мелькают рядом. Рядом сверкает меч Мортимера. Могли ли британский инквизитор и флорентийский сангвинар предположить, что будут биться рядом, возле Престола его за целый мир? Или даже за два. Каждый из элементов этой немыслимой ситуации вызвал бы у него веселье. Что уж говорить обо всём сразу. Но им приходилось. Не на жизнь, а насмерть. Двуручник словно летал в его руках. Ему нравилось быть рядом с архангелом. Рядом с Престолом. Исполнять свой долг, для которого его ковали неизвестные кузнецы. Один за другим падали чудовищные волки. Упал и неудачно подвернувшийся мечник. Горевший Мортимер и выстрелы добили скалоподобных монстров. Ещё одна вспышка, жаркая даже на таком расстоянии. Бежавшая от огня чёрная орхидея артефакторного мира неловко взмахнула, когда в грудь ударили две вспышки – золотая и красная. Где-то цвели огненные цветы. Личный сад для миссис Харрингтон. Сангвинар медленно повернул голову в сторону своей коллеги, ведомой тёмной волей. Да. Кровь текла. Пропитанная злом кровь падала на ступени Небесного храма, отравляла воздух. Он чувствовал эту кровь. Её порчу. Оставалось понадеяться, что Он услышит молитвы двух ангелов, их незримое благословение для них всех. Рука сжалась в кулак. - За Карию и Андроса, - прошептал сангвинар, не отрывая взгляда от той, что предала их цех самым страшным образом. Мэри Харрингтон беззвучно, медленно упала. Она будет жить. И ответит на Земле за преступления против людей и Господа. Против Донато. Даже если Харрингтон будет мёртв, она… Он постарается, чтобы она прожила долго. Теперь Мортимеру или Шляпке осталось заковать её в наручники, заткнуть рот кляпом и завязать глаза. А дальше суд ждёт самого мистера Харрингтона.

Можно вспомнить Disciples.) Не знаю, взяли ли они оттуда расстановку специально, но механика почти один-в-один их.