Meshulik

- В общину, кажется?.. Мы должны.. позвать на помощь. - припомнить первостепенную задачу она смогла с трудом. - Да, конечно! - подхватил Николя, словно слово "помощь" пробудило в нем воспоминание об опыте управления каким-либо транспортным средством. - Мы позовем на помощь, сеньорита Марин. И всё будет хорошо. Вот увидите. Нам нужно поскорее отправляться. Он собрался прямо сейчас идти к грузовику с твердым намерением попытаться понять, где у него руль.

-Я бы предпочёл отправиться сразу в Николаос. - Ответил Вуд, на роль вселенной он не претендовал но вскоре оказался рядом. -Вы умеете водить? Обнаружив рядом с собой беседующего с ним сеньора Вуда, Николя закрыл рот, переложил раненную птицу из правой руки в левую, а правую вытер о штанину. После чего оглянулся в сторону искомого "валуна". - Действительно, как же мы поедем без машиниста? - выразил он общую идею о своем незнакомстве с таким транспортным средством. - Мне, знаете ли, не приходилось. Хотя я пытался как-то раз, у приятеля. Кажется, это было авто его дяди. Печаль на лице Николя на мгновение обрела отчетливые признаки скорби. - Ну да не авто и было. А вы случайно не умеете? Или может, сеньорита Карла? Мне кажется, что такая девушка... я ничего не имею в виду, но это неплохо бы пошло ее стилю, вы не считаете? Он изучил стиль сеньориты Карлы, невольно бросив взор и на мертвого их проводника, и сделал снова спасительное предположение: - Но, может быть, к нам уже кого-нибудь послали?

Сеньор Буджардини потрясенный бродил по округе. Ему и в голову не пришло, что с этих вот проходимцев, уничтоживших его, как он любил упоминать, друга, он возьмет себе что-то впрок. Птичку он потерянно попытался убрать во внутренний карман но теперь это было невозможно. - А куда же мы теперь? - опомнился вдруг он, задавая вопрос скорее вселенной, чем кому-то конкретно. Вселенная не откликалась. И Николя потерянно присел на бревне недалеко от сеньориты Морин, необычно задумчивой теперь. Что, впрочем, было неудивительно. После такого даже он, мужчина, испытывал нечто, сравнимое с клеткой. Только невидимой. Когда внешне ты, кажется, совершенно свободен лететь куда угодно, но вот внутренне, дождавшись, как ты немного успокоишься и утратишь бдительность, невидимые прутья больно бьют тебя по лбу.

- Спасибо, Аника, вы меня спасли, - поблагодарила Маргарита, не сомневающаяся в том, что Аника сейчас во всем обвиняет ее, как и остальные. Это было хорошо. Хуже, когда приходится обвинять во всем судьбу. Марго надеялась, что к этому они хотя бы некоторое время не придут, ибо дальше могли начаться депрессивные настроения. Кого обвиняла Маргарита, оставалось загадкой. Но одно было точно: она внутренне бушевала и готова была свернуть шею Элеазару Рэннелу за то, что валял дурака, рисовался и демонстрировал свою эксцентричность, сбив ее с толку и перетянув на себя всё ее внимание. Это была тоже несправедливая эмоция, но она согревала Маргариту изнутри. Маргарита задержалась ненадолго. К счастью за ними прибыла Иоко. Так что удалось переправить и Хельму, и те пожитки, какие успели собрать до ее прихода две женщины. Ну, ту их часть, которую не прихватили Майте, Элеазар и Айзек. Кошку они, к счастью, забрали с собой. Она надеялась, не обнаружив животное и полагая, что так просто сентиментальный профессор не расстанется ни с любимыми подушечками от геморроя, ни с милой кошечкой. Это тоже было понятно. Люди разные. У нее в сумке вообще плюшевый земной шар. Последней вещью она прихватила пачку маркеров со склада, предназначенных для разметки груза и необходимых теперь для обозначения аномалий. Вскоре они прибыли на станцию. - Кто-нибудь, что у нас с проходом? Сержант, статус? проведите эвакуированных в медчасть, - спокойно скомандовала Маргарита и отправилась туда, где в коридоре был известный участок с аномалией. Вскоре пятно было обведено толстой красной линией.

Его спутники продолжали осматривать трупы нападавших, подбирали ставшие бесхозными боеприпасы, обменивались впечатлениями. Николя этого не слышал. Радостный перезвон чистого голоса в лестничном пролете. Почти живая послушная механическая птичка, окутанная тонкими нитями плетения, порхает, садится, смотрит своим глазком-камушком на певицу. У птицы нет голоса. У девушки нет свободы. В чем тут загадка? Николя не знает и не задумывается сейчас. У его птицы перебито крыло. И кажется, хвостовая часть тоже задета. Теперь она бесполезна не только из-за отсутствия голоса. Теперь она не летает. Возможно, если бы поблизости случился какой-нибудь завалящий грабитель, он бы познал всю силу гнева артефактора, способного и на расстоянии что-нибудь ему подпортить. Но рядом никого подходящего. И поэтому у сеньора Буджардини просто забавно краснеет расстроенное лицо. И он чрезмерно трагически смотрит на покалеченную механическую игрушку.

Беру "Заклинить оружие" за 300 о.о, в остатке 350

- Доктор... Аника, говорит "Abyss", - официальный настрой куда-то испарился, он сам не заметил, как перешагнул эту черту. - Если у вас всё в порядке, выдвигайтесь на базу. Здесь тепло и свет, - "И даже музыка есть", - хотел добавить он, но передумал. - Здесь, мы будем в безопасности. Относительной. "Архимед" сейчас не лучшее место для выживания на шести тысячах. Жест капитана подтверждал, что Макс в определенной степени прав. Но она была намерена кое-что добавить. - На базе должен быть медотсек, а в нем должны быть регенераторы. - Предположил Иван. - В любом случае, если мы еще ходим то доза не смертельная и какое-то время у нас есть. Выше нос, капитан Брук, мы ведь уже смертники. А значит что бы мы не сделали, хуже уже не будет, а лучше - может быть. В конце концов, раз мы до сих пор живы не взирая ни на какой ихор и прочие аномалии, значит надежда есть. - Присядьте, капитан. Вам надо прийти в себя, прежде чем мы отправимся на базу. Она послушно присела. На какой-то из стульев. И почему она не присела до этого. По телу расползся неслышный стон натруженных мышц, помноженных на слабость. - Д-да, - неуверенность Марго в этом «да» в ответ на предположение Ивана и пауза сменились не как обычно какими-то общими фразами. Сложила руки на груди, насколько позволял стил. — База заполнена аномальными зонами. Первая группа не обнаружила безопасный путь к медотсеку, так что медикаменты могут оказаться недоступными. Надеюсь… доктор Леманн сейчас этим и занимается. Кроме того… база, по всей видимости обитаема. Мы думаем, что люди, жившие там, находятся под воздействием ихора. Есть безопасные места, но… Нас всего десятеро, Иван, Аника, и было бы неправильно скрывать от вас плохие известия только потому, что это может вас напугать. Вы не дети, - она исподлобья взглянула на обоих, отмечая, что и в том и другой замечала некую…. Не незрелость, а легкую несерьезность, какую-то искру, которая привлекает, располагает к себе… И которая может угаснуть под давлением понимания. Пока что оно еще не до конца наступило. Или капитан ошибалась. Тогда хорошо. - Есть и хорошая новость: в отличие от прежних обитателей базы, с нами Макс Феррант и Айзек Леманн.

- Спросите у своих подчиненных, почему ваши команды не были исполнены, - сухо бросила она, наконец. - Доктор Леманн тоже ушел на базу. Все ушли, - особо выделив первое слово уточнила биолог. - Я решила, что находиться раненым на борту и дальше будет опаснее, нежели переместить их на базу, где хотя бы работают системы обогрева. - Я вот как раз объяснила только что, почему. - Марго видела, что Аника взволнована, и ее волнение было ей понятнее спокойствия русского. Было в этом спокойствии что-то... словно он из ее сообщения ничего не понял. Ну, кроме угрозы всех перестрелять. Обычно когда понимают только это, значит, что не понимают совершенно остального, более важного, что было сказано. И это тоже было понятно. Марго и сама поверила не с первого раза. И не со второго. Она уже прошла этот путь - вслед за белым кроликом, и теперь готова была терпеливо провести по нему всех, кого ее манеры и иерархия их власти еще волновала больше всего. - Аника, доктор Леманн не был уверен в том, что реактор работает. Сейчас он работает, поэтому я и пришла за вами. Не волнуйтесь, я отвечу на все ваши вопросы. Вы вправе быть неготовыми ко всему этому. Никто не готов. Я... тоже. Она попыталась отнять сумку у Ивана, но с первого раза рука промахнулась. Но больше всего было больно видеть ее лицо. Которое всё равно будет оставаться всегда настороженно недоверчивым. Теперь да. И через две недели. И через два года, хотя это было бы просто шикарно, узнать теперь, что будет через два года. - Мне нужна антирадиационная доза. Глухо сказала Марго, уже не глядя ни на кого.

Это повторялось с завидной регулярностью. Он снова искал свою марионетку. Что-то ныло от предчувствия... Пока разыскивал, наткнулся на пару трупов. У одного на теле оказалась довольно безсвкусно выполненная, на взгляд Николя, татуировка. - Собачья голова, а? У этого бедолаги была, видно, собачья жизнь, раз он так себе представлял украшения. Я, сеньоры, полагаю, что именно так должен выглядеть дорожный грабитель. Как жаль, что мои предположения не сможет подтвердить этот негодяй. Так небрежно отозвавшись о покойнике, начавший привыкать к трупам Николя тут же наткнулся на еще один образчик тюремной росписи по телу: черной лилии, под ней частично видна другая татуировка - стилизованный огонь. Художник поморщился. На каких галерах они служили? Что-то знакомое. Но не в лилиях, нет. Этот вот огонь... Хм, снова огонь, - он невольно покосился на юную особу, беседовавшую с этим неразговорчивым господином, от умений которого у Николя имелся перстень. - Не на галерах, - известил он своих спутников. - Представьте, я видел этот огонь... ну, то есть этот, - он указал на татуировку. - в Париже, на плече у довольно вульгарно одетого, ну или недостаточно, я бы сказал, для приличного питейного заведения одетого бойца Иностранного Французского Легиона, правда, без черной лилии поверх. А этот-то парень был не таким уж проходимцем. Николя попытался припомнить, кто его убил. Одолеть легионера - это было... Художник даже вдруг почувствовал прилив мужества. Ну или надежды на то, что путешествующие с ним господа могут защитить его, Николя, от возможных опасностей.

- Профессора Рэннела и сержанта Тэмпл. Она была за главную, - она огляделась. - Но вообще-то решение судового врача выше капитанского, так что... если доктор Леманн решил, что вам лучше подождать здесь... Кстати, теперь, я думаю, доктор и будет решать. Она подхватила Хельму, отстранив Ивана. - Не будем нарушать распоряжения руководства с первого же дня, да? Я к тому, что Хельму понесу я. Аника, реактор мы запустили, я видела схему базы, там есть... подходящие для выживания условия, но все-таки, если вы успели что-то собрать из необходимых вещей, возьмите их с собой. И пожалуйста, возьмите мою сумку. Она не тяжелая. Уже направляясь на выход, вдруг вспомнила, когда в глазах снова помутнело, а к горлу подступил какой-то ком... - А... да, забыла. Снова. Аптечка. Есть аптечка?

Архимед Ей было уже совсем хреново. И оставалось только вернуться на "Архимед", чтобы выпросить там у Айзека дозу антирадина. Голова раскалывалась. А Макс казался тяжелее, чем был, и она уже не понимала, как смогла втащить его на двенадцатиметровую высоту. Даже в стиле ей было не поднять и собственной руки. - Мне надо узнать, что их так надолго задержало на "Архимеде", - пояснила она, оставляя Макса в коридоре комплекса, там, где она была уверена в отсутствии аномалий. Путь давался с трудом. И не было второй Марго, которая бы пинала ее, заставляла бы цепляться за глайдер или за жизнь. Она не знала, как разминулась с несколькими членами экспедиции, которые наконец-то выдвинулись к исследовательскому комплексу. Казалось, что она бы не заметила и спасательную подлодку. Не обратила бы внимание и на скалу, если бы та встретилась по пути. Что говорить о нескольких мутных конусах света немного в стороне от петляющего и уже садящегося глайдера? Рядом с ее целью мотор чихнул... и совсем заглох. У нее не было сил менять батарею, и некоторое время казалось, что проще отпустить ручки... ... Сняв шлем, она поняла, как давно уже наглухо заперта в стиле. Вспомнила обрывки рассказа Макса. Нет... так не должно быть. - Аника, - девушка стояла посреди кают-компании, а Иван, не обращая внимания на сломанные ребра, пытался тащить раненую Хельму. - Иван. Почему вас не перевозят "Мулом", как я просила?

Они двигались так, чтобы капитан могла страховать инженера. На тот случай, если он снова отключится до того, как достигнет их общей цели. Неощутимые сквозь стил ледяные воды не остужали горячей головы. Лицо ее сквозь прозрачную высокопрочную пластину казалось мертвенно бледным, несмотря на первые признаки болезненного румянца, тронувшего щеки. Неровного и некрасивого. Всё здесь норовило окраситься в зеленый. Это был долгий путь. Для него. Тело казалось куском свинца. А конечности ватными. С учётом чугунной головы, он представлял собой редкостный композит запакованный в углепластик. Тошнота отступила, но красные разводы на стекле, наскоро вытертого щитка шлема, напоминали о недавнем не лучшем состоянии. Они остановились около лопастей винта субмарины и посмотрели наверх, туда где находился люк спасательной капсулы. Глайдеры на такую высоту не дотянут, а значит, придётся карабкаться по лопастям. - И что, учат спецназ "Умбры" затаскивать недееспособных техников "Водного дома" на двенадцати метровую высоту? - кажется, этот полуживой композит в стилсьюте пытался шутить, потому что предаваться отчаянию не было смысла. Решение принято, а реагировать на последствия предстояло по мере их поступления. - А на что еще мы нужны? - постаралась подыграть Марго, понимая, как сейчас хреново Солнечному Максу. И это только начало. Будет хреново всем. Зеленая щека дрогнула в легком нервном тике. Капитан зажмурилась, неприятно морща переносицу, перекашивая рот, пытаясь расслабить мышцы и избавиться от уместного, но досаждающего сейчас признака стресса. В дополнение к подступившей мигрени. И все-таки с ней пока всё в порядке. И лучше бы сделать всё поскорее. - Веревки нет. Сможешь крепко держать меня за шею? Только не придуши. И... давай на ты. Проще будет ругаться, когда я тебя уроню. - Давай, - сейчас он был согласен на всё. - Чёрт... - Макс зашёл за спину капитана, прикрепил на свой пояс контейнер с инструментами и сжал литые наплечника её стилсьюта. - Никогда не висел на шее у женщины... да и у мужчины - тоже. Опускаюсь всё ниже и ниже. 5770 метров плюс моральная деградация. Маргарита рассмеялась. - За девяносто с лишним лет? Мне кажется, за это время можно столько всего перепробовать. Что же, Макс Феррант, я буду лезть, а ты не отключайся. И чтобы я знала, что ты еще со мной, рассказывай о чем-нибудь потихоньку... не знаю. Может, ты знавал когда-то кого-нибудь из моих внуков? Она на пробу ступила на нижнюю удобную для подъема лопасть, одновременно ухватившись за выступ винта и край арматуры, защищающей винты по бокам. Тяжело подтянулась, переступила на следующий уступ. Нда. Она тоже за свою сравнительно с Максом короткую жизнь впервые тащила кого-то вверх на глубине 6000 метров. Но всё однажды случается впервые. - Ну так что, Макс, видел ты моего внука? Он пытался ей помогать, но тяжёлые подошвы стила то и дело срывались, не успев зацепиться. В конце концов он сдался и решил спокойно висеть. Потому что нестабильный груз всегда провоцирует дополнительный расход энергии. - Смотря на какой ступени геномной иерархии он был, - отозвался стабильный груз за спиной. - Если доминант, то вряд ли я его мог увидеть. Но если твой внук имел в геноме меньше 25% эталона, то вполне возможно мы с ним на Ковчеге бурили вместе и делили ингалятор "снифера". Стабильный груз продолжал стабильно ошарашивать. Она чуть не промахнулась, хватая очень необходимую уже хоть и зыбкую опору. Плечи ныли. Но разговор этот и человек за спиной помогали не сомневаться в уже наполовину проделанном пути. - Второй вариант звучит веселее. Ну, то есть, - она уже почти докорабкалась до верха, справляясь с дыханием и только азартнее преодолевая поcледние участки пути от ощущения свинцовой тяжести в мышцах. - с тобой, я бы им пожелала повстречать тебя. Что за доминанты еще? - 85% эталонного генома, - ответил он. - Некий стандарт, идеал, витрувианский человек, как символ внутренней гармонии и совершенства. Айзек - доминант. Есть ведь разница между ним и мной. А я из тех, кто меньше 25. Своеобразная кастовая система. Наверное, без неё станция бы не выжила. А меня встречать твоему внуку не стоило, - он замолчал, поднимая на поверхность давние воспоминания. - И вообще, на Ковчеге ему тоже не стоило быть. Химеры - фактически рабы, хоть никто об этом не говорил, пропагандируя равенство. Тридцать лет жить в стилсьюте под наркотой, не выходя из шахты - сомнительное удовольствие от знакомства со мной. Капитан даже попыталась обернуться. - Что за дерьмо? Между вами разница, как между любыми людьми. Задумывается, делая последний рывок к люку. Цепляется за рычаг крепления. Немного отдышаться. Шутить не получалось. А хотелось. - Дерьмо. Ты ведь знаешь, Иоко, о чем я думаю в этот момент? О тех беженцах, которых мы выводили из зоны конфликта. Ну и проводили "стандартный" медосмотр. В рамках оказания помощи... - Судя по их бабке... они безнадежны. Ладно, сейчас не до семейных воспоминаний... или планов? - Макс, ты как? Сможешь проползти к креплениям? - Да, - он почти уверен, что сможет. Его снова мутит. Перед глазами темнеет и нарастает слабость, как-будто это не Марго тащила его, а он передвигал "Архимед". А вот и он. Блок компенсатора давления. Без него содержимое капсулы раздавит в считанные минуты. Непослушные руки отвинчивают панель, капитан помогает содрать клемы. Включается лазерный резак, чтобы уничтожить последнюю надежду на спасение. - Вот и всё, - тихо шепчет в передатчик диверсант и оседает рядом с повреждённой капсулой. Только что бывший спасатель нарушил основной закон спасслужбы. Слабость пригибает к металлу, он ложится на спину и смотрит в непроглядное ничто. - Ты давно служишь, Марго? Только что уже, вероятно, бывший капитан нарушил все мыслимые правила и уставы, предал своих людей и доверившихся ей гражданских лиц. Она отвечает не сразу. - Пятнадцать... вроде Пятнадцать лет. Молча смотрит вверх - там где-то поверхность, острова, ее жизнь и ее семья. - Какая теперь разница. Никто не уйдет отсюда, или случится чудо, по сравнению с которым всё это.... пф. Ой, Макс... Она спохватывается: - Ты заберешь Шифти? - Я забрал, - он слабо хлопает по нагрудному герметкарману. - Повреждения у платформы сильные. Пришлось носитель ИИ изъять. Макс улыбнулся, вспомнив просьбу своего чада. - Он не хотел отключаться. Спрашивал включу ли я его... чёрт, как же мы вляпались. Я думал, это уже никогда не повторится. Понимаешь, этого не должно быть. Этого не может быть. Мы уничтожили ихор. Весь что был в составе Полыни ещё до того, как она накрыла хвостом Землю. Как это возможно... - Надеюсь, ответ найдется на станции. Я, наверно, свою часть работы закончила. Она оглядывается на дело их рук. Может, тут и остаться? Зачем зря тратить сублиматы? Неизвестно, сколько понадобится времени оставшимся членам экспедиции на то, чтобы найти ответ на вопрос Макса. - Мне очень интересно, как он оказался в... вот тут. Так глубоко. Так близко к... Ее посещает предположение: - А может, он всегда был там, в магме или в самом сердце планеты? Тут ведь исследовались именно глубинные движения... Машет рукой: - Может быть что угодно. Что с меня толку? Как ты сказал? Наверно, в твоей реальности я была бы химерой. А что такое сниф? - Снифер, - поправляет он её. - Это такой ингаляционный наркотик, который увеличивает... как их? "Гормоны радости"? Закинешься и пашешь весь день. Некоторые химеры так и умирали за пультом буровой. От радости. И истощения. Он повернул к ней голову и посмотрел слабо освещённое лицо подельницы. - Нет. Ты бы точно доминантом была. Одна выправка военная чего стоит, - усмехнулся он. - Или в полувоенном ордене монахов бы служила. Был такой на Терре. "Воля Санкта". Выправка. Маргарита закрывает глаза. Снифер бы сейчас, наверно, уже не помешал. Но и без него от всего, что рассказывает Макс, после первой реакции отторжения становится уже смешно. Орден, доминанты, господи, неужели это они - те же самые люди, могли быть? И без снифера сюрреализм. - Давай передохнем еще минут десять, а потом придется, наверно, возвращаться, раз забыться всё равно нам не светит, - предлагает она. - Теперь это наша реальность. Хорошо, что с нами ты и док. Только очень странно. У меня есть правила. - смешок, да уж, сейчас правила - это как соломинка утопающего. - И вот одно из них о том, что совпадений не бывает. Она не хочет никаких выводов. Через десять минут. Сейчас Кевин Брук чувствует себя химерой. Такой же, как вот рядом. Зачем-то оказавшейся в этом очень неправильном месте. Но крепло ощущение, и оно появилось благодаря Максу и Айзеку, что место это отчего-то её. Meshulik, FOX69

Для Николя всё вновь промелькнуло, как сон. То есть поначалу всё вроде бы шло размеренно и неспешно. Он как раз заканчивал чистить свою птицу, изрядно испачкавшуюся во время последней встречи с волками. Последней... Тогда он полагал и правда, что она была первой и последней. Что-то привлекло его внимание за окном... какое-то оживление. Машинально, не отдавая себе отчета в том, что делает, он сложил ловкими привычными движениями в свой сундучок сверток с инструментами. Птица поселилась за пазухой артефактора. Не хватало еще шляпы... где его шляпа? А уже их звали... Он успел только накинуть влажный еще сюртук. Часть одежды так и осталась лежать на кровати, а они уже спешили по каким-то переходам. Николя моментально утратил ориентиры. И только старался не отстать или не пробежать куда-нибудь не туда. *** В глубине души Николя гордился своей птицей. Она была... изящна. Красиво. И он наслаждался редкими случаями похвастать ею. Оттого факт, что вредная марионетка отлично продефилировала перед девушкой тогда, на лестнице, и так позорно пасовала теперь, он списывал на ее личный счет, а не на то, что был попросту слишком ошарашен и напуган, вот уже второй раз. И просто спрятался за камень. - Чтоб тебя... - не стал уточнять Николя. Иногда хочется напомнить самому себе: бойся своих желаний. Шальная пуля выбила драгоценность из рук и унесла куда-то за спину. Он суетливо выстрелил из пистолета один раз, второй... И лишь на третий это его малопродуктивное участие в защите их жизней принесло хоть какой-то видимый результат в виде фонтанчика крови от нанесшей ощутимый урон пули. - Ха! - воскликнул сеньор Буджардини - и поспешно без лишнего бахвальства спрятался за валун. То есть за ту часть, которая не была занята сеньоритой Морин. "Огонь!" Мама мия. Огонь. Вот, какой фон он избрал бы для ее портрета. Пылающие языки пламени. И как он сразу не догадался?

Белый кролик скачет по белому коридору. Кевин медленно идет за ним. Но как только наклоняется, вот-вот, кажется, дотянувшись до теплой шкурки, так словно что-то подталкивает кролика - и тот делает еще один маленький шажок, забавно переступая лапками. Белые прозрачные ушки дрожат от холода. Ему непривычно. И кажется, он хочет есть. Пригодная ему в пищу растительность там, в какой-то иной реальности. И за ней, как за мелком, предстоит еще путешествовать по цепи миров, более правдоподобных, чем тот, в котором очутился Кевин. Еще шаг. Еще. "Я делаю эту запись в моем личном архиве на случай, если что-нибудь случится или кто-нибудь из моих спутников когда-нибудь захочет узнать, что явилось причиной ... Да сих пор это были неподтвержденные данные. Теперь это уже правда. ... Департамент национальной безопасности Китая, Центр военно-научных исследований. Три года назад построил научно-исследовательскую лабораторию в желобе Тонга, на глубине 5000 м с целью изучения аномального движения литосферных плит данного региона и влияния процессов на континенты, на самом же деле для продвижения проекта «Вода как оружие». На базу были отправлены 20 учёных и техников для работы. Полгода назад связь с базой оборвалась. Правительство Китая отрицает свою причастность к проекту и согласилось с инициативой управления МАГАТЭ исследовать глубинную лабораторию. ... Я имею основания считать, что никто из попавших сюда как военных, так и гражданских лиц не имеет права подниматься на поверхность, так как все мы уже каким-то образом соприкоснулись с веществом, знанием, которые могут погубить не просто планету и жизнь на ней, а нашу реальность. Соблюдать этот карантин необходимо до тех пор по крайней мере, пока мы не найдем иного пути. Пока не найдем способа уничтожить станцию со всем ее содержимым. ... Я клянусь убить любого, кто попытается подняться на поверхность до решения стоящей перед нами задачи. ... В связи со сложившейся ситуацией я рекомендую всем здравомыслящим людям подчиняться в своих действиях решениям наиболее осведомленных людей, которые имели дело с веществом "ихор" в прошлом. Это Макс Феррант и доктор Леманн. Также призываю к сплочению и подчинению всех наших действий единой цели. В том числе обеспечить все условия для успешной работы профессора Элеазара Рэннела и его команды. ... Если кого-нибудь понадобится убить, я к вашим услугам. Искренне ваша, капитан Маргарита Брук" Это сообщение получили все, когда оно добралось, не слишком одновременно, преодолев разные расстояния, радиационные помехи, толщу воды и прочные стены подлодки и станции. Белый кролик скакал всё дальше. Кевин Брук был всегда один. х

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Голова. Снова кружится. Это не страх, нет, нет, это что-то другое. Может, слишком много фальш-стартов в попытках осознать? — По доктору Леманну это заметнее, всё время пытается мной командовать, — усмехается в ответ капитан, — А про тебя бы не сказала. Ты умеешь улыбаться. Даже сейчас. Мне будет нужна твоя помощь, Макс, и Айзека. В сложившихся обстоятельствах удержать гражданских без доказательств и убедительных доводов, предоставив только правду как она есть, с ее невысокой репутацией, получится только силой. — Макс, можешь двигаться? Чтобы найти тебе лекарство здесь, времени нет. Надо попасть на «Архимед» и не позволить запустить капсулу. Там были аптечки. Док поможет. Как ты?

- О, не могу обещать, постараюсь, - откликается сеньор Буджардини-не-одетый-к-обеду, пока дверь за его неожиданными гостьями не захлопывается. - Если только найду, что надеть... Задумчивый взгляд на оконный проём. Подходит и щупает ткань. Что-то высохло, но не всё. Спешно напяливает белье, штаны и рубашку, смену стягивает на кровать, чтобы потом уложить компактной стопочкой в специальное отделение сундучка. Но вот жилет и сюртук, всё еще влажные. Он еще немного поломал голову, за какой из национальных костюмов можно выдать его фривольно полуодетый вид, а тем временем обед уже доставили ему в комнату. - Надо будет одеться к ужину, - оптимистично решает трудную дилемму свежепостиранный сеньор и принимается за баранину с горошком.

У нее нет больше доз антирадиационного препарата. Должна быть где-то аптечка. Во всем этом чертовом комплексе их должно быть до черта. Макс показывал на схеме целый медпункт... где-то над реактором. Надо туда пробиться. Приоритеты расставлены по-новому. Она вновь невольно оглядывается на безобидного слегка только фонящего кролика. Его появлением они обязаны тому же веществу, что проломило нос их непотопляемой субмарины и заставило клетки чуждых друг другу видов смешиваться в невозможные комбинации, словно сошедшие со страниц средневековых бестиариев. Картинка и название. Заковыристое, обычно подразумевающее некое искажение естественного порядка вещей, указующее на бросающуюся в глаза порочность порождений дьявола или хаоса: Зверь Рыкающий. - Только название: "Вода как оружие". Ни о чём. И прочие слова столь же нежизнеспособны: - Правительство Китая не возражало против инициативы управления МАГАТЭ исследовать глубинную лабораторию. Значит, неизвестно... Макс, - шепчут пересохшие губы. - если Земля была уничтожена... может, аномалия - это мы?

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Беспокойство в глазах сменяется неуверенностью, пока перчатка стила не прикрывает лицо, прохладным и твердым прикасаясь ко лбу. Отстраняется от приходящего в себя светловолосого, чем-то по-прежнему солнечного, под запекшейся на губах кровью и сеткой нездорового румянца на щеках. Момент, когда строгая иерархия доступа к государственным и военным тайнам более неактуальна. Сейчас, возможно, Иоко разъясняет положение дел. Обязана разъяснить. Возможно, капсула принесет наверх известие о том, что творится здесь, внизу, до поры скрытое ото всех… — Кто-то. Должен. Не уверена… Она давно мучительно складывает все разрозненные кусочки пазла. Поясняет понятное только ей самой, медленно перечисляя факты, раскладывая, словно пасьянс, перед тем, с кем они остались вдвоем в шлюзе, на пороге раскрытия всех оставшихся еще нераскрытыми тайн: — Китайская сторона отрицает причастность… Связь с базой прервалась внезапно. Двадцать ученых… Не знаю, что они успели и кому сообщить. МАГАТЭ известно немногое. Она оглядывается на не обращающего никакого внимания на их беседу белого кролика из иной реальности. Это какой-то бред. Но за последние сутки она не раз убедилась сама. — Я предполагала что угодно, что причиной молчания стало появление поблизости мутировавших хищников, что третья сторона уничтожила базу. Но… Есть еще кое-что. То, что и вызывает ее временами невыносимый ужас: — Он здесь не случаен. Это новое оружие.

Тога не слишком длинна, чтобы скрыть густую поросль на голенях артефактора. Одна босая нога, храня свою скромность, поспешно прячется за другую. Брови приподымаются, беззвучное «О!», конечно, это совершенно всё объясняет. И появление на его пороге сеньориты со славным темпераментом весенней птички. И следом — второй, женственность которой, словно рубиновая сердцевина сложной броши, преподнесена в грубой огранке маскулинности бронзовых тиснений. — Неужели столько времени? Мне казалось… — взгляд притворно озабоченно кидают на прерванную работу. Николя показывает на нее за плечо большим пальцем. — Я совершенно забыл про время. Действительно… Разводит руками в несказанной радости. — Самое время обедать. Спохватывается и запахивает обратно начавшие было жить своей жизнью полы простыни, принятой условно за греческую тогу. На мгновение окидывает взглядом всю безмятежную фигуру ведьмы, с удовлетворением замечая брошь. Прячет смущенную улыбку. Конечно, он ни на миг не принял известие за намек на приглашение. — Кажется, я не одет к обеду. Смех, как извинения за то, что никакого выхода из этой ситуации, кроме как через вход, он, кажется, предложить сегодня не волен.

Господин сидел еще пару секунд, ковыряясь тонкими золочеными шипчиками в ювелирной нити, сдувая невидимые пылинки. В левой глазнице господина было зажато специальное зрительное стекло, увеличивающее многократно предмет его кропотливых трудов. Которое и выскочило первым, покатившись куда-то с громким веселым звоном металлической оправы о мраморный пол... Он от неожиданности моргнул, проводил взглядом летучей мыши развивший приличную скорость окуляр. Мысли довращались до точки осознания себя здесь и сейчас, заставив смешаться в голове недавно так стройно идущие одна за другой шестеренки. Воображаемый амулет рассыпался звонким знакомым голосом, который прозвучал на самом деле уже секунд так пятнадцать, но в голове отчего-то приятно звенело. Вскочил, плотнее запахиваясь в простыню, смущенно улыбаясь молодой сеньорите: - О-ля-ля, сеньорита Сми... то есть Морин. Простите, извините, - улыбка подозрительно быстро из смущенной превращалась в ту, с которой двое человек, одновременно попытавшихся войти в одну дверь, предлагают друг другу первенство и приложить медяк к образовавшимся на лбах шишкам Прыснул, кашлянул и предложил широким жестом не отказываться от его гостеприимства: - Не желаете... чего-нибудь?

Марго зовет. Должна была восстановиться связь, но стил остается безмолвным. Она хотела спросить его тогда, еще когда оставляла одного в реакторной. Про Шифти. Забрал ли он его? Надо забрать. Но сейчас он уже не ответит. Потому что капитан забыла вколоть ему антирадин. Два часа до летального исхода. На несколько минут отвлеклась на самобичевание и собственные ощущения. Через пятнадцать минут капитан Маргарита Брук вкалывала мистеру Ферранту дозу прямо в шлюзе, в еще мокром стиле. Молча. Сосредоточенно. В надежде, что еще успевает. (первая помощь - успех)

Она помнит, где примерно наткнулась на аномалии в прошлый раз. Старается передвигаться по стеночке. Внутренне готовясь к встрече с аборигенами Австралии или пушками времен русско-турецких войн. Стил… спасение. Но в голове назойливо свербит, словно памятка, записанная прямо на ладони, телефонный номер незнакомца, которого хочется встретить вновь, или имя человека, память о котором заносят снега Антарктиды: «Мелок, мелок»… Раз… Хлебный, душный, сдобренный сенным духом воздух. Она машинально отмахивается, ожидая, что сейчас опять кто-нибудь забьет крыльями. Но вокруг только ряды клеток. А внутри что-то грузно, мягко подпрыгивает, перебирает лапами, отскакивает, принюхивается, шевелит носами и дышит, дышит на нее хлебом. Два. Пятнистые уши доверчиво прорастают друг за дружкой, с любопытством разглядывая гостью. Она поймала сколько-то уже. Теперь этот товар опасен для каких-то неведомых людей. А они, может, и не узнают… Так и будет. По кругу. Она несет войну. Не по своей воле, по приказу. Во имя мира? Но здесь нечего защищать. Только от нее. Беззащитные кролики. Три Мелок, мелок… Срывает защелку замка… - Да где тут хоть… Четыре Выпрямляется с тоскливым чувством внезапно посетившего понимания, что прошло больше секунды, что она тут надолго. Неизвестно на сколько. Робинзон в бесконечности временных аномалий. Как Макс Феррант? Однажды или сейчас? Нет… Пять Хватает за уши средних размеров пятницу … Максу неумолимо надевают шлем. Сейчас это вдвойне важно, ведь обратно они могут снова угодить в аномалию. Но Маргарита, кажется, знает безопасный путь. - Иди со мной. Нужна деактивация. И мне теперь. Реактор работает. Это главное. Давай, помогу… Кряхтя помогает подняться. Стилсьют фонит, пока в шлюз запускается вода. А потом… Она отдается ей и тихо парит рядом с внешней обшивкой проклятого комплекса. На минуту забыв об эвакуации, о реакторе и возможности отправить все-таки людей в спасательной капсуле наверх. Только следит, чтобы стил рядом не отбился с его обитателем слишком далеко. Пятница одиноко прыгает по странному коридору. Еще одна жертва коварного капитана.

Свет загорелся, где-то что-то коротнуло, но выровнялось. Кажется, воздух зашуршал в вентиляции. Они подождали. Столько времени, что можно было уже добраться от реакторной до шлюза. В шлюзе стояла подозрительная тишина. Вероятно, обитатели "Архимеда" не на шутку озаботились комплектацией своих пожитков для переезда. Ну хоть что-то люди делают добросовестно. Инстинкты выживания включились. Вопросительный взгляд на Иоко. - Думаете о том же, что и я? Надо было сходить и проверить. Она обещала дождаться Макса, но ведь это не означает, что они будут стоять тут истуканами. - Идите, проверьте, как идет эвакуация, и сообщите о том, что реактор заработал. Я узнаю, почему нет связи с мистерами Феррантом и Симидзу. Он ведь говорил, что аномалии похищают в свои ловушки вне времени в этой реальности. Для отсутствия времени прошло слишком много времени... За этими размышлениями Марго дотопала назад до технического блока... Шкала дозиметра скакнула. С облегчением пришла мысль, что стилы держат такой уровень, но что тогда? Эд стоял там. Как он вообще там оказался? Почему остался? Словно летучий голландец, потерявший направление, недвижимый, но словно плывущий куда-то не то сознанием, не то позой, телом, которое, казалось, поддерживает в вертикальном положении один стилсьют. Марго просто взяла его за руку, подхватила под локоть, заставила сделать шаг, еще шаг, по направлению к коридору. - Мистер Симидзу, вас облучило. Это не страшно, но сейчас сюда прибудут члены экспедиции. Нам нужно очистить ваш стилсьют. Сначала очистка, потом - лечение. Следуйте к шлюзу. Я вас там догоню. Спустилась к реакторному отсеку, уже догадываясь, что будет сложнее. Макс обещал рост аномальных зон... Может, бросить всё и запустить спасательную капсулу? И вдруг посещает приступ тошноты, но другой, не от облучения. Тошноты от понимания, что задание выполнено. Справилась, с головокружением, очередным приступом ужаса. Заглянула внутрь. - Почему без шлема, мистер Феррант? - возмущение командира не слышно из-за помех связи.

сила воли +5 за 500 в остатке 550

Маргарита добралась до коридора и прислонилась бессильно к стене. Откинула голову, начала считать. Элеазар, Аника, Иван, Хельма, Айзек, Майте, Иоко, Эд и она сама. Девять. Если Макс останется, придется решать, кто останется здесь. Если бы речь шла о нападении мутировавших существ, она бы предложила оставить Элеазара. Для выживания и возможного сопротивления нападению он казался наименее необходимым. Но при условии, что капсула мирно всплывает, понятно, что проще остаться самой и потом надеяться на помощь. А помощи, скорее всего не будет... Целые миры, бесконечные, заманчивые миры другой жизни. Она оглянулась на вход в центральный купол. Не этого ли ей осталось желать? Лучше считать, чем думать. Интересно, сколько нужно времени, чтобы пройти зоны? Или нисколько? Нужно считать... Раз. Два... Три. Четыре... Пять... Где Эд?