Meshulik

- Могу я.. могу я выйти на улицу? Мне... надо на воздух. Не такой уж невыносимый, по правде говоря, но чрезвычайно досаждающий зуд и колокольный звон сводили ее с ума. И Морин не видела иного способа избавиться от них, кроме как... - Пожалуйста. - Освальд, сходите с Морин, хорошо? - пошла она, наконец, на компромисс с самой собой. Николя, которого обеспокоило, что сеньорита Морин так плохо себя чувствует, хотел было сам выскользнуть вслед за тонко чувствующей обычно любой разлад в окружении ведьмой. Он мог бы утешить или развеселить ее. Как тогда на перроне. Но... что же. Сеньор Вуд тоже вполне годился. Хотя странный выбор для Беатрис... Но главное, чтобы девушка не оставалась одна в этом негостеприимном для нее отчего-то месте. Он в чем-то был готов с ней согласиться, давно уже доверившись ее тонким ощущениям неблагополучия, которые всегда хорошо видны и всегда затрагивают что-то в глубине души. Сам же Николя разрывался между нарастающим желанием расспросить кое о чем сеньору Клариссу и нежеланием делать это прилюдно. Вновь с очевидностью сталкиваясь с неприглядностью публичной беседы о не совсем публичных вопросах.

- Николя, Донато ведь говорил нам, что ангельская чума нас исказит и предупредил, чтобы мы к нему не прикасались, пока его метаморфоза не закончена. И ты сам видел Искаженных. Ангельская чума и есть Тьма. - О, благодарю вас, сеньорита Беатрис. Так Тьма - это и есть ангельская чума. А ангельская чума и искажение - это... А! А... Признаться, следуя суждениям приснопамятного господина Пастера, я было счел эту болезнь микробами, порожденными Тьмой. А знаете, не все пристает к человеку, что к... ну не важно, простите. Не сейчас... Видно было, что каша в голове от событий и информации последней недели порождала различные идеи у артефактора. И не всегда сопрягало то, что сопрягалось с очевидностью для тех же инквизиторов. Мнение о свободе воли его и его спутников у хозяйки дома, судя по всему, было невысоким. Она игнорировала даже тот факт, что именно они проникли в город, добрались до нее и обсуждают планы спасения Донато или мира. Что же, возможно, сеньор Мортимер взял верный с ней тон. Николя оставалось лишь выждать, припоминая их разговор с Освальдом и полагая , что настало время для осуществления задуманного. Тем более что дама не высказала возражений против поисков Донато.

Сеньор Буджардини, с усмешкой развел руками. Кто он такой? - Конечно. Но только замысел того, кто явил откровение призвавшему нас ангелу, по его словам, заключался в сопровождении Донато. И потому я робко могу лишь сделать заключение, что тот, кто на самом деле призвал нас, желал, чтобы мы сберегли его, Донато. А как спасти весь мир - этого, сеньор Мортимер, мне неизвестно.

- Вот-вот, - поддержал оперативницу Николя. - Именно для этого мы и пришли. И он сейчас носит на себе заражение ангельской чумой. Николя осекся. - Погодите. Сеньора Уайт, так вы хотите сказать, что ангельская чума опасна не только ангелам? Как с ее помощью может осуществиться этот чудовищный план сеньора Харингтона?

- Он убьет ваших людей. До сих пор он убивал всех, кто вставал у него на пути. - мрачно уронил обозленный, но уже давно заперевший все свои эмоции под замок, инквизитор. - А... сеньор Мортимер, у меня есть догадка, - подал голос с галерки Николя. - Наше появление здесь неслучайно. Вы ведь помните, что нас собрали вместе по откровению. О-ля-ля, - очень серьезно отметил артефактор. - Чьей-то волей зачем-то мы все же уже принимаем участие в этом, как ни погляди, бесперспективном плане. Может, неспроста? художник запнулся и припомнил, что не представился хозяйке: - Э... Николя Буджардини к вашим услугам, сеньора. Артефактор.

Сеньор Буджардини обратил внимание вновь на расстроенный вид Морин. Испугала ее эта встреча? Может быть вполне. Он тоже бы не прыгал от счастья при виде почившего родственника. Увы, обстановка не позволяла пересесть поближе и занять ее каким-нибудь разговором. И потому в ожидании, когда родственники договорятся, он размышлял о том, как этой даме могло удасться занять столь высокое положение в городе? Сильный маг? Или характер, проявившийся уже после смерти? Или все-таки право рождения? Не было похоже, что близнецы каких-то венценосных фамилий. Хотя Смит - прекрасный псевдоним для путешествия инкогнито. Через некоторое время он уже был уверен, что Смиты они неспроста.

- Спасибо, что спасли меня, - обратилась Агата ко всем, пока двое назначенных бойцов ходили за носилками. - И жаль, что мы не встретились при иных, более радостных обстоятельствах. "Ну вот, - подумал Николя, - так и не поговорили". Поклонился, приподнял шляпу. Но грустил он недолго. Весь город изобиловал белыми антефакторными нитями. Они проходили по стенам, изгибались вслед оконным проемам, скользили по тратуарам и углублялись куда-то дальше, пропадая от его внутреннего взора плотно уложенными коммуникациями. И вдоль каждой такой нити сверху вниз пробегали, словно жемчужины, скатывающиеся в невидимый океан, светлые искорки-огоньки. Были узоры и на одежде жителей - очень разные, принадлежавшие разным мастерам, а может и домам. Но все они были белыми. На этом фоне становилось понятным, что Зигфрида и его отряд одевал один и тот же мастер. - Мое почтение, - приветствовал он Салаха, убедившись в недоумению, что ничего артефакторного в этом наводненном артефакторикой городе на не последнем человеке в нем не было - кроме одного амулета 2 уровня, направленного против демонической магии. При встрече с дамой по имени Кларисса он остался в привычном недоумении. Явно все эти люди что-то друг о друге знали. С чего бы сеньорите называть Старшую мамой? И все эти паузы. И молчание... Но сам артефактор был далек от родственных связей с кем бы то ни было, и потому мог только вертеть головой и иногда ловить взгляд чернокрылой девы, которая наверняка тоже не была связана с собравшимися никакими тайными узами. Он улыбнулся ей, чтобы поддержать это одиночество неузнавания. И потупился, не перестав улыбаться.

Николя Буджардини вежливо кивнул и подтвердил: - Да, мы могли бы помочь вам, господа. И, помятуя о том, о чем они говорили на перроне, что город управляет одними и уступает другим, добавил: - Может, мы и можем помочь. А про себя повторил в который раз "Шеор", вслушиваясь в это новое звучание. Конечно, Конечно же Шеор. Как он мог так глупо повестись на Шери? Ведь очевидно было с самого начала, что у нее именно это чудесное имя.

Сеньор Буджардини, тоже порядком заспанный, вышел вслед за остальными. Сон его освежил. Экипировка охранников впечатляла своей добротностью. Прочность была повышена артефакторно, автоматический карабин господина Зигмунда вообще представлял собой образец неплохого приложения артефакторного искусства в немирных целях: нити повышали надежность всего механизма. Лицо художника, просиявшее было при вести о том, что они достигли цели своей поездки, вновь омрачилось. К поясу Зигфрида, его внимание привлекла необычная пряжка: верхняя пластина пряжки снималась и была зачарована на взрыв. Очень... опасная деталь одежды. - Николя Буджардини, артефактор, - представился он приветливо. Он тоже заметил их беспокойство. Впрочем, сеньор Мортимер уже вступил в переговоры, и что-либо еще говорить было ни к чему.

Обладатель специфического французского жаргона не подтверждал, но и не отрицал ее догадку. В конце концов, он занят работой. Это могло оправдать задумчивое мычание, усмешку и хмыкание, последовавшие в ответ. Работа, кстати, спорилась. Он приловчился, и дело пошло. Места соединения наконец удалось перехлестнуть золотистыми нитями. Оставив свой след в этом несуществующем городе. Отряхивая руки, провозгласил по общей жемчужной связи: - Сеньоры и сеньориты. Экипаж подан. Он занял место в самом конце вагона, недалеко от размаха сложенных крыльев. Так, чтобы можно было свободно слушать всё, что говорят его спутники. Не отказывать себе в удовольствии то ли смотреть в противоположные окна, то ли наблюдать юный и, кажется, такой непорочный профиль с бледной кожей и рыжеватыми прядями, остроконечное полупрозрачное ушко, изгиб рога. Может, ей холодно? Может, она голодна? Но молчит? Может быть, беспокоится о своем доме, о котором они так мало понимают? Довольно ли того, что она прекрасна? Довольно кому?..

У сеньора Буджардини был такой вид, будто его застали за шалостью. - Вот видите, - все же не зря я пренебрегал подземкой, сеньориты. Когда вернусь в Париж, теперь отправлюсь туда разве что в сопровождении знакомого экзорциста. Как-то я писал одного. После даже устроил ему по дружбе экскурсию по э... некоторым злачным местам. Что же. Пора ему вспомнить, что он мне должен. Непременно... Метро - восхитительно прогрессивный транспорт, прорыв нашего века. Если только оно наконец поедет...

- Никогда о таком не слышала. Но я думаю, если бы опасность встречи с ними существала, нас, как служителей Инквизиции, непременно предупредили бы. - обдумав ситуацию как следует, мисс изрекла - Мне кажется, вы можете вполне спокойно ездить на метро, Николас. Не опасаясь встречи с вампирами. - Вы полагаете? - улыбнулся он. - а вдруг в тоннеле откроется путь в преисподнюю и гигантская пасть поглотит весь поезд вместе со всеми его пассажирами? - похоже репертуар парижских улиц был богат на множество интерпретаций назначения подземки, а Николя готов был перечислить все известные и придумать парочку от себя. Выражение лица артефактора подсказывало, что он вполне собой доволен. - У вас получилось? Нам не придется идти пешком? - с трогательной надёжной в синих глазах и голосе поинтересовалась Морин. - А... почти, сеньорита Морин. Удалось совладать с особо упрямыми творениями чьей-то инженерной мысли, но кое-что осталось. Эти беленькие сеньориты еще ждут, когда я их каждую поглажу и похвалю за любезность помочь нам в нашем славном деле. Понять их всё равно не дано смертному. Только довериться.

- Да, я... - мелодичный голосок дрогнул раз или два. - да, приходилось. Правда, Лондонское метро не такое красивое и.. совершенное, как это. Но тоже довольно удобное. Мы редко им пользовались, предоставленное нам жилье довольно близко от академии и от работы. А вам, Николас? Или, может, вы предпочитаете дирижабли? В щитке что-то хрюкнуло и поперхнулось. Николас предпочитал двуколки, но не всегда мог себе позволить. - Эээ... в Париже есть метро? Ах да, кажется, есть. Никогда в нем не был. Обычно я хожу пешком. А когда про-гу-ли-ва-ешь-ся, - какой-то обрывок вел свою собственную жизнь, увиливая от того, чтобы быть пойманным и озолоченным. - ...нет-нет да и слушаешь, что говорят прохожие, приятели, которым вдруг по пути, ну и... прочие добрые женщины в кафе на углу. Так вооот. О лондонской подземке я слыхал много. Но вот встретил это самое метро - и оказалось, что это вовсе не то, что говорят о нем. На минуту воцарилось молчание. Наконец, Николя выглянул с видом победителя и поделился насущным: - По рассказам, выходит, что дело всё происходит под землей, - недоумение выражало их, напротив, приподнятое над землей положение. - И что место это опасно для простых людей. Будто там водятся оборотни и вампиры. В общем, как-то непонятно, зачем оно еще существует. Присутствие вагонов не натолкнуло меня даже на подозрение, что передо мной то самое хм... метро. Так... как же на самом деле обстоит дело с э... вампирами?

Сеньор Буджардини чинил метро. Оказалось, что это метро. О-ля-ля! Прислушивался к текущему разговору и всё больше переставал понимать, что происходит. Как там, внизу, так и тут, наверху, продолжался какой-то странный танец. От таких танцев тяжело на душе и исчезает надежда. В ногах добавляется груз. Люди забывают о допустимых границах и видят то, чего нет. Николя прекрасно знал. что так бывает. Он ведь был художником. Но те картины, которые рисуются взору печали и упадка сил, хороши лишь в определенной стилистике. Для них требуются покой, леность и меланхолия. Бокал красного обязательно крепкого вина, приглушенный свет, тяжелые полы халата. И томик Бодлера. А здесь он попросту углубился в работу, отвлекшись наконец от ставшего совсем непонятным течения беседы. Ласково окинул взглядом темные крылья царственной девы. Сочувственно взглянул в сторону золотистых волос опечаленной Морин. - Сеньрита Морин, - негромко окликает он ведьму. - Вы когда-нибудь ездили метро?

- Выходит, сеньорита Беатрис, это Плетение, которое привело нас сюда следом за сеньоритой Агатой, не ее воля, - подумав, делает заключение Николя. - А чей-то приказ. Тогда может и все стоянки на нашем пути, и то, что мы видели на том вокзале, - это не воля артефакторов или наших невидимых помощников, а воля чья-то чужая? И эта воля руками таких, как сеньорита, творит здесь деяния... Отчего же эта воля не творит свои деяния нашими руками?

- Коллега? Чините метро? - кажется, если бы не крайняя слабость, означенная сеньорита немедленно присоединилась бы к коллеге по ремеслу. - Мы непременно поговорим, сеньор... - Это метро? -- откликнулся артефактор. - О! Тогда чиню, да. Не беспокойтесь. Уже почти... по-чи-ниииил... - Нам придется их догнать в какой-то момент, Николя, - вздохнула Беатрис. - Главное, чтобы к этому моменту мы подошли во всеоружии. Что-то подсказывало художнику, что слова инквизитора - пророческие. Ох. Ну и зачем они им? Им нужен архангел, им нужен Донато. Спорить, впрочем, как и прошлой ночью, он не стал. Помнят ли инквизиторы, зачем их призвал ангел? Может, и помнят. Каждый видит это по-своему. Заинтересовавшая его беседа Вуда с Солейном совсем стихла. Это был редкий случай, когда Николя не казалось подслушивать бесчестным, ведь они говорили о вещах не личных, но просто не очень подходящих для присутствующих здесь особ иных кровей. Но... при отсутствии привычки сложно сразу верно подслушать кого-нибудь. Шепот оказался малоразборчивым.

Николя Боджардини, увидев, что его спутники представляются пришедшей в себя даме, откликнулся с перрона: — Сеньорита ди Мажиоре, рад, что вам лучше. Простите, что стою к вам спиной, но я, видите ли, ваш коллега. Сейчас мы тут закончим и поедем. На-де-юсь… - Николя в очередной раз кряхтя наклонился, пытаясь что-то высмотреть снизу в заковыристом механизме, — надеюсь по крайней мере. Вы не против мне как-нибудь потом рассказать о здешнем Плетении? О нет, нет, не сейчас. Но нам надо бы с вами потолковать. Кооогда… — невнятные выражения близкого знакомства с дьяволом прозвучали недостаточно глухо из-за щитка. — Когда мы тронемся. Артефактор, взъерошенный, высунулся наконец из-за устройства и приветливо улыбнулся сеньорите. - Заставить разорителя кричать от боли - непростая задача. - после паузы согласно заметил мистер Смит. - Они рождены терпеть боль и усталость как можно дольше. — Разорителя? — откликнулся Николя с перрона, как раз по локти засунувший руки в щиток, с усилием что-то там пытающийся зацепить своей волей золотистых завитков, сам покрывшийся ими – словно попавший в осеннюю паутину. — А кто это раз-о-ри-тель? Почему разоритель? - Они спрашивали Дейнона о рабочих станциях метро, да. Видимо, действительно не могли проехать дальше. Но таких в округе нет. Куда пошли...я не знаю. - Господа, а я рад, что мы скроемся наконец-то от наших, хм, друзей, — оповестил всех надеждой починщик механизма управления монорельсом. — Надеюсь, никто не мечтает их прямо сейчас кинуться догонять? Что-то не верится, что мы им серьезные противники. - Вот что значит нас ждёт к третьему прорыву, пока мы улучшаем конструкции автоматического огня и думаем над вопросами логистики доставки такого количества боеприпасов, в руках Врага жалящий свет. Артефактор только вздохнул. Что можно противопоставить Свету? Тьму? Этот город путал все прежние координаты. Он прислушивался к негромкой беседе мистера Вуда с сеньором... Солейном. Вот и выбирай меж двух зол: пытаться воспроизвести технологии убийства, присмотренные у местных ангелов или демонов - кажется, здесь разница скрадывалась смешением крови и интересов, - или ждать следующего нашествия лишь с верой в спасение. Дилеммы, которые раньше не особо занимали художника, который раз становились на его пути неразрешимыми задачами. - Пуля прошла по касательной, - ответила Карла Морин вместо Агаты, - всех добивали выстрелом в голову, без разбора, но повезло, поторопились. На вид получилась серьезная травма, но не смертельная. Николя пошевелил бровями, уткнувшись в свой щиток. Все-таки сеньорита Карла удивляла не только костюмом, но и специфическим опытом. Возможно бывала на войне? Ужас. Бедняжка. - Агата, простите, может быть, это покажется вам невежливым, но я не могу не спросить.. - начала ведьма издалека. - ваша аура. Почему она такая... странная? Руки Николя замерли в легком удивлении. У этой миловидной женщины странная кровь и странная нить Плетения. Видно, она вообще была какой-то иной породы. Интересно было бы узнать, какой. Но не задавать же этот вопрос вот так, в толпе, в лоб, стоя на перроне... спиной. А вдруг она завтра их покинет в каком-нибудь своем направлении? И так и останется масса неразрешимых загадок. Но нет, всё же есть какие-то приличия. Сеньор Буджардини уткнулся в Плетение. Он и так уже продемонстрировал несвойственное ему пренебрежение скромностью и чувством такта. Может, просто у них так уж сложилось, что такт стал непозволительной роскошью? Но уж нет. Не до такой степени. Плетение наконец-то начало поддаваться воле артефактора. У мастера должна быть воля. Она проявляется во многом, чаще в мелочах. Не стоило об этом забывать.

"Обнаружена неисправность консоли управления вагонами. Требуется ремонт!" Белая линия, протянувшаяся от постамента, вела обратно на перрон, сворачивая затем под прямым углом влево, к металлическому шкафчику, скрывавшему за своими дверцами сложное артефактное плетение. И, то ли время оказалось к нему более беспощадным, то ли снова постарался тот неведомый мастер-ренегат, но многие нити потускнели, а часть и вовсе оказались оборваны. - Вот дьявол, - привычно помянул Николя и направился к щитку. - Тааак. задумчиво обозрел масштабы бедствия. Оглянулся на Шери. Улыбнулся. Не тянуть руки ко всяким незнакомым нитям - первое правило, которое усваивает ученик в мастерской его отца. Первая попытка закончилась тихим шипением и поминанием всё того же нечистого. Белое плетение. Оно было иным. И дело не в цвете. Тут что-то... Тишина. Сеньор Мортимер уткнулся в записную книжку. А чернокрылая дева царственно присутствует при их с инквизитором занятиях. Николя, кажется, начал привыкать к этому присутствию. Словно они не в далеком городе, которого наверняка нет ни на одной карте, а в Париже. Сейчас распахнется окно. И молочник прокричит, сколько художник ему должен. А в оранжерее зацвели маргаритки. Артефактор вздохнул. Красивая и очень невозможная картина. Впрочем, как и любая другая. В чем тогда разница? Словно он только что и побывал в том Париже. И еще чувствуется запах свежих булок, и след от молока на верхней губе не стерт чьим-то тонким пальчиком.Он провозился с белым плетением значительно дольше, чем ожидал.

- Почему же не то? - удивился инквизитор. - Мы ведь в Санктум направляемся. Наши планы не изменились? - Я их не менял, - с уверенностью признал Николя и смущенно кивнул, отступая от исправно функционирующей карты. - Вероятно, за всеми нашими перипетиями и сегодняшним недосыпанием у меня спутались местные топонимы.

- Глядите-ка.. работает! - инквизитор радовался, словно дитя. - Николя, посмотрите, можно ли что-нибудь со всем этим сделать? - Вероятно, это маршрут вагона. Надо же... никогда такого раньше не видел, - восхитился артефактор, думая, что схема - изобретение здешних мест. - Вот тут линии, а это, полагаю, пункт назначения. Не то место, что нам надо, но... Он пригляделся к паутине нитей, окутывающих постамент и ведущих к схеме, словно многоножке, отрастившей свои ноги и благополучно в них запутавшейся. -...но здесь возможна перенастройка. Огляделся. Ну конечно, остальные были такими же. - Ого! Сеньор Мортимер, если я верно понимаю, то эти удивительные поезда управляются не людьми. Они движутся по заданному Плетением маршруту. О Боже! Какое оригинальное решение! А если вдруг вагоны встретятся... - инженерная мысль Николя двинулась в сторону разработки машинерии из артефакторных стрелочников... но, повращавшись в тесном пространстве срочных надобностей и дел насущных, затухла и упала обесточенная, как те вагончики вокруг. - Дайте мне время, - артефактор обещающе улыбнулся сеньорите Шери, - и может быть, у нас появится попутный транспорт.

- Для утоления интеллектуального голода, - откликнулся Рафаль. - Мне никогда раньше не приходилось работать с артефакторами, вот и интересно. А ваше искусство сочетает эстетику и утилитаризм, - искренне польстил маг. - Заметили, что огнестрельного оружия при них нет? Вот я и задумался, забрали они, потому что демоническое оружие лучше? Потому что у них испортилось? Или уничтожили? Но последний вариант отпадает. - А... - ответил Николя спустя долгую паузу, потребовавшуюся для осознания, что схема - это схема и ничего особенно страшного не произошло. - Извините за молчание, мы только что... то есть сеньор Мортимер только что что-то весьма успешно включил. А... не совсем понимаю, как это "работали". Я, видите ли, не очень осведомлен о роде вашей деятельности. Но Буду рад рассказать всё, что вас интересует. Э... как-нибудь. Наверно, все же всё оружие не уничтожили. Я о таком не слыхал. Но мы, сеньор Рафаль, в городе, где всё может быть. А сейчас прошу меня извинить... Николя отвлекся на своих спутников, которые что-то обсуждали рядом со схемой.

Николя никуда не отошел. В конце концов, механизм был артефакторным. Он хотел было предложить его вообще не трогать, пока не найдется какой-то информации о нем... но сеньор Мортимер решил иначе. Оставалось только проконтролировать, чтобы Плетение не выкинуло какую-нибудь штуку. К счастью, это была всего-лишь какая-то схема. х

- Сеньор Буджардини, а может ли артефактор полностью уничтожить огнестрельное оружие? Или до какого самого... "неработающего" состояния он может его довести? Николя, разглядывая камешки у себя под ногами, переступая через стыки плитки, покрывающей дорогу, будто по ней есть кому ходить, хоть местами и проросла трава, приподнял брови с видом ученого, у которого вдруг поинтересовались, есть ли другая жизнь во Вселенной. - Ну... сеньор Рафаль, если позволите, - фамилию француза он намертво позабыл, поскольку последний раз они общались вроде как где-то неделю назад, и то вопрос решился без его, Николя, участия, так что за впечатлениями этой бурной недели кое-какие сведения затерлись в дырявой памяти художника. - вопрос скорее умозрительный. Артефакторика - не кочерга, которую кто-то может погнуть, а кто-то нет. Это просто... как крылья. Как дар. Кто-то владеет, а кто-то нет. Мне ли вам объяснять, что у вашего дара возможности безграничны. Ограничены ли возможности у вас? Полагаю, не дойдя до конца... Он поднял голову и обозрел лестницу, ведущую к перрону. Пока что никого видно не было. Помолчав, он кивнул вопросительно Мортимеру: что тот думает, стоит ли подняться. Да они ведь за тем и пришли. Артефактор поставил ногу на первую ступеньку... - Я могу заклинить чужое оружие, но я, простите, не имею склонности портить вещи. Я их созидаю. Он прокашлялся. - Извините. Кхм. Неизвестный, но убедительно способный артефактор, который предположительно сопровождает Харрингтонов, испортил оружие, заранее установив в нем механизм для поломки. О том, чтобы уничтожить полностью пистолет Плетением... Такого я не слыхал. Но этот город и мне уже подкинул не одну загадку по моей части. Так что... Кто знает. А зачем вам собственно это нужно знать? Последний вопрос было бы полезно задать первым. Что же, сеньор Буджардини и правда все последние дни много размышлял именно о загадках и новых горизонтах артефакторного Плетения. Простительно, что он готов был прожужжать этой темой уши первому же добровольцу. Но однажды я уговорил мальчишку, чистильщика обуви, почистить мне ботинки бесплатно. Это считается? - Это может стать незаменимым навыком для переговоров с местным населением, сеньор Мортимер. Лестница кончалась. - Странно, что тут совсем нет пыли, - спустя некоторое время пробормотал Николя под нос. – Тоже артефактное? – зачем трогать самой, если для этого дела есть прекрасный, крепкий инквизитор? Которого ещё и не жалко. - Опять эти нити, - Николя остановился в нерешительности. - Вот интересный вопрос, умозрительный ничуть не меньше, чем заданный сеньором Рафалем: бомба это или же механизм управления вагоном? Что думаете, сеньор Мортимер?

У сеньора Мортимера было впереди много возможностей спросить, чем продиктован был выбор артефактора. Впрочем, важны не причины, а следствия. Выбор был сделан. И история продолжилась по одному из возможных направлений. Как известно, сослагательное наклонение в ней обесценено. Так что и сеньор Мортимер был по-своему прав, не задавая вопросов. Нелишними казались вопросы, как найти то, что им нужно. Вопрос с заковыркой: никто не знал, что им нужно. - Нужно бы убедиться, что никто больше не уцелел, - обеспокоенно поделился он своими намерениями со спутником. Оглянулся на Шери, кивнул, давая понять, что они не будут спешить, что дождутся ее. - Если вдруг... сеньорита Шери поможет нам прийти к взаимопониманию. Надеюсь. Вы никогда не пытались, сеньор Мортимер, убедить беспризорника во вреде курения?

Николя, вы не могли бы проверить вагоны наверху? Не в одиночку, разумеется. Вдруг с затором из вагонов можно что-то сделать. Николя отвлекся от созерцания под новым углом зрения жертв расправы... - Конечно, сеньорита Беатрис. Сеньор Мортимер, Сеньорита Шери, не составите мне компанию? Если что-то найдем там помимо известных механизмов, ваши знания могут пригодиться. Рации у нас с собой, - артефактор потряс указательным пальцем в ухе. - Если понадобится помощь, дадим вам знать, господа.