Meshulik

Сеньор Буджардини, тоже порядком заспанный, вышел вслед за остальными. Сон его освежил. Экипировка охранников впечатляла своей добротностью. Прочность была повышена артефакторно, автоматический карабин господина Зигмунда вообще представлял собой образец неплохого приложения артефакторного искусства в немирных целях: нити повышали надежность всего механизма. Лицо художника, просиявшее было при вести о том, что они достигли цели своей поездки, вновь омрачилось. К поясу Зигфрида, его внимание привлекла необычная пряжка: верхняя пластина пряжки снималась и была зачарована на взрыв. Очень... опасная деталь одежды. - Николя Буджардини, артефактор, - представился он приветливо. Он тоже заметил их беспокойство. Впрочем, сеньор Мортимер уже вступил в переговоры, и что-либо еще говорить было ни к чему.

Обладатель специфического французского жаргона не подтверждал, но и не отрицал ее догадку. В конце концов, он занят работой. Это могло оправдать задумчивое мычание, усмешку и хмыкание, последовавшие в ответ. Работа, кстати, спорилась. Он приловчился, и дело пошло. Места соединения наконец удалось перехлестнуть золотистыми нитями. Оставив свой след в этом несуществующем городе. Отряхивая руки, провозгласил по общей жемчужной связи: - Сеньоры и сеньориты. Экипаж подан. Он занял место в самом конце вагона, недалеко от размаха сложенных крыльев. Так, чтобы можно было свободно слушать всё, что говорят его спутники. Не отказывать себе в удовольствии то ли смотреть в противоположные окна, то ли наблюдать юный и, кажется, такой непорочный профиль с бледной кожей и рыжеватыми прядями, остроконечное полупрозрачное ушко, изгиб рога. Может, ей холодно? Может, она голодна? Но молчит? Может быть, беспокоится о своем доме, о котором они так мало понимают? Довольно ли того, что она прекрасна? Довольно кому?..

У сеньора Буджардини был такой вид, будто его застали за шалостью. - Вот видите, - все же не зря я пренебрегал подземкой, сеньориты. Когда вернусь в Париж, теперь отправлюсь туда разве что в сопровождении знакомого экзорциста. Как-то я писал одного. После даже устроил ему по дружбе экскурсию по э... некоторым злачным местам. Что же. Пора ему вспомнить, что он мне должен. Непременно... Метро - восхитительно прогрессивный транспорт, прорыв нашего века. Если только оно наконец поедет...

- Никогда о таком не слышала. Но я думаю, если бы опасность встречи с ними существала, нас, как служителей Инквизиции, непременно предупредили бы. - обдумав ситуацию как следует, мисс изрекла - Мне кажется, вы можете вполне спокойно ездить на метро, Николас. Не опасаясь встречи с вампирами. - Вы полагаете? - улыбнулся он. - а вдруг в тоннеле откроется путь в преисподнюю и гигантская пасть поглотит весь поезд вместе со всеми его пассажирами? - похоже репертуар парижских улиц был богат на множество интерпретаций назначения подземки, а Николя готов был перечислить все известные и придумать парочку от себя. Выражение лица артефактора подсказывало, что он вполне собой доволен. - У вас получилось? Нам не придется идти пешком? - с трогательной надёжной в синих глазах и голосе поинтересовалась Морин. - А... почти, сеньорита Морин. Удалось совладать с особо упрямыми творениями чьей-то инженерной мысли, но кое-что осталось. Эти беленькие сеньориты еще ждут, когда я их каждую поглажу и похвалю за любезность помочь нам в нашем славном деле. Понять их всё равно не дано смертному. Только довериться.

- Да, я... - мелодичный голосок дрогнул раз или два. - да, приходилось. Правда, Лондонское метро не такое красивое и.. совершенное, как это. Но тоже довольно удобное. Мы редко им пользовались, предоставленное нам жилье довольно близко от академии и от работы. А вам, Николас? Или, может, вы предпочитаете дирижабли? В щитке что-то хрюкнуло и поперхнулось. Николас предпочитал двуколки, но не всегда мог себе позволить. - Эээ... в Париже есть метро? Ах да, кажется, есть. Никогда в нем не был. Обычно я хожу пешком. А когда про-гу-ли-ва-ешь-ся, - какой-то обрывок вел свою собственную жизнь, увиливая от того, чтобы быть пойманным и озолоченным. - ...нет-нет да и слушаешь, что говорят прохожие, приятели, которым вдруг по пути, ну и... прочие добрые женщины в кафе на углу. Так вооот. О лондонской подземке я слыхал много. Но вот встретил это самое метро - и оказалось, что это вовсе не то, что говорят о нем. На минуту воцарилось молчание. Наконец, Николя выглянул с видом победителя и поделился насущным: - По рассказам, выходит, что дело всё происходит под землей, - недоумение выражало их, напротив, приподнятое над землей положение. - И что место это опасно для простых людей. Будто там водятся оборотни и вампиры. В общем, как-то непонятно, зачем оно еще существует. Присутствие вагонов не натолкнуло меня даже на подозрение, что передо мной то самое хм... метро. Так... как же на самом деле обстоит дело с э... вампирами?

Сеньор Буджардини чинил метро. Оказалось, что это метро. О-ля-ля! Прислушивался к текущему разговору и всё больше переставал понимать, что происходит. Как там, внизу, так и тут, наверху, продолжался какой-то странный танец. От таких танцев тяжело на душе и исчезает надежда. В ногах добавляется груз. Люди забывают о допустимых границах и видят то, чего нет. Николя прекрасно знал. что так бывает. Он ведь был художником. Но те картины, которые рисуются взору печали и упадка сил, хороши лишь в определенной стилистике. Для них требуются покой, леность и меланхолия. Бокал красного обязательно крепкого вина, приглушенный свет, тяжелые полы халата. И томик Бодлера. А здесь он попросту углубился в работу, отвлекшись наконец от ставшего совсем непонятным течения беседы. Ласково окинул взглядом темные крылья царственной девы. Сочувственно взглянул в сторону золотистых волос опечаленной Морин. - Сеньрита Морин, - негромко окликает он ведьму. - Вы когда-нибудь ездили метро?

- Выходит, сеньорита Беатрис, это Плетение, которое привело нас сюда следом за сеньоритой Агатой, не ее воля, - подумав, делает заключение Николя. - А чей-то приказ. Тогда может и все стоянки на нашем пути, и то, что мы видели на том вокзале, - это не воля артефакторов или наших невидимых помощников, а воля чья-то чужая? И эта воля руками таких, как сеньорита, творит здесь деяния... Отчего же эта воля не творит свои деяния нашими руками?

- Коллега? Чините метро? - кажется, если бы не крайняя слабость, означенная сеньорита немедленно присоединилась бы к коллеге по ремеслу. - Мы непременно поговорим, сеньор... - Это метро? -- откликнулся артефактор. - О! Тогда чиню, да. Не беспокойтесь. Уже почти... по-чи-ниииил... - Нам придется их догнать в какой-то момент, Николя, - вздохнула Беатрис. - Главное, чтобы к этому моменту мы подошли во всеоружии. Что-то подсказывало художнику, что слова инквизитора - пророческие. Ох. Ну и зачем они им? Им нужен архангел, им нужен Донато. Спорить, впрочем, как и прошлой ночью, он не стал. Помнят ли инквизиторы, зачем их призвал ангел? Может, и помнят. Каждый видит это по-своему. Заинтересовавшая его беседа Вуда с Солейном совсем стихла. Это был редкий случай, когда Николя не казалось подслушивать бесчестным, ведь они говорили о вещах не личных, но просто не очень подходящих для присутствующих здесь особ иных кровей. Но... при отсутствии привычки сложно сразу верно подслушать кого-нибудь. Шепот оказался малоразборчивым.

Николя Боджардини, увидев, что его спутники представляются пришедшей в себя даме, откликнулся с перрона: — Сеньорита ди Мажиоре, рад, что вам лучше. Простите, что стою к вам спиной, но я, видите ли, ваш коллега. Сейчас мы тут закончим и поедем. На-де-юсь… - Николя в очередной раз кряхтя наклонился, пытаясь что-то высмотреть снизу в заковыристом механизме, — надеюсь по крайней мере. Вы не против мне как-нибудь потом рассказать о здешнем Плетении? О нет, нет, не сейчас. Но нам надо бы с вами потолковать. Кооогда… — невнятные выражения близкого знакомства с дьяволом прозвучали недостаточно глухо из-за щитка. — Когда мы тронемся. Артефактор, взъерошенный, высунулся наконец из-за устройства и приветливо улыбнулся сеньорите. - Заставить разорителя кричать от боли - непростая задача. - после паузы согласно заметил мистер Смит. - Они рождены терпеть боль и усталость как можно дольше. — Разорителя? — откликнулся Николя с перрона, как раз по локти засунувший руки в щиток, с усилием что-то там пытающийся зацепить своей волей золотистых завитков, сам покрывшийся ими – словно попавший в осеннюю паутину. — А кто это раз-о-ри-тель? Почему разоритель? - Они спрашивали Дейнона о рабочих станциях метро, да. Видимо, действительно не могли проехать дальше. Но таких в округе нет. Куда пошли...я не знаю. - Господа, а я рад, что мы скроемся наконец-то от наших, хм, друзей, — оповестил всех надеждой починщик механизма управления монорельсом. — Надеюсь, никто не мечтает их прямо сейчас кинуться догонять? Что-то не верится, что мы им серьезные противники. - Вот что значит нас ждёт к третьему прорыву, пока мы улучшаем конструкции автоматического огня и думаем над вопросами логистики доставки такого количества боеприпасов, в руках Врага жалящий свет. Артефактор только вздохнул. Что можно противопоставить Свету? Тьму? Этот город путал все прежние координаты. Он прислушивался к негромкой беседе мистера Вуда с сеньором... Солейном. Вот и выбирай меж двух зол: пытаться воспроизвести технологии убийства, присмотренные у местных ангелов или демонов - кажется, здесь разница скрадывалась смешением крови и интересов, - или ждать следующего нашествия лишь с верой в спасение. Дилеммы, которые раньше не особо занимали художника, который раз становились на его пути неразрешимыми задачами. - Пуля прошла по касательной, - ответила Карла Морин вместо Агаты, - всех добивали выстрелом в голову, без разбора, но повезло, поторопились. На вид получилась серьезная травма, но не смертельная. Николя пошевелил бровями, уткнувшись в свой щиток. Все-таки сеньорита Карла удивляла не только костюмом, но и специфическим опытом. Возможно бывала на войне? Ужас. Бедняжка. - Агата, простите, может быть, это покажется вам невежливым, но я не могу не спросить.. - начала ведьма издалека. - ваша аура. Почему она такая... странная? Руки Николя замерли в легком удивлении. У этой миловидной женщины странная кровь и странная нить Плетения. Видно, она вообще была какой-то иной породы. Интересно было бы узнать, какой. Но не задавать же этот вопрос вот так, в толпе, в лоб, стоя на перроне... спиной. А вдруг она завтра их покинет в каком-нибудь своем направлении? И так и останется масса неразрешимых загадок. Но нет, всё же есть какие-то приличия. Сеньор Буджардини уткнулся в Плетение. Он и так уже продемонстрировал несвойственное ему пренебрежение скромностью и чувством такта. Может, просто у них так уж сложилось, что такт стал непозволительной роскошью? Но уж нет. Не до такой степени. Плетение наконец-то начало поддаваться воле артефактора. У мастера должна быть воля. Она проявляется во многом, чаще в мелочах. Не стоило об этом забывать.

"Обнаружена неисправность консоли управления вагонами. Требуется ремонт!" Белая линия, протянувшаяся от постамента, вела обратно на перрон, сворачивая затем под прямым углом влево, к металлическому шкафчику, скрывавшему за своими дверцами сложное артефактное плетение. И, то ли время оказалось к нему более беспощадным, то ли снова постарался тот неведомый мастер-ренегат, но многие нити потускнели, а часть и вовсе оказались оборваны. - Вот дьявол, - привычно помянул Николя и направился к щитку. - Тааак. задумчиво обозрел масштабы бедствия. Оглянулся на Шери. Улыбнулся. Не тянуть руки ко всяким незнакомым нитям - первое правило, которое усваивает ученик в мастерской его отца. Первая попытка закончилась тихим шипением и поминанием всё того же нечистого. Белое плетение. Оно было иным. И дело не в цвете. Тут что-то... Тишина. Сеньор Мортимер уткнулся в записную книжку. А чернокрылая дева царственно присутствует при их с инквизитором занятиях. Николя, кажется, начал привыкать к этому присутствию. Словно они не в далеком городе, которого наверняка нет ни на одной карте, а в Париже. Сейчас распахнется окно. И молочник прокричит, сколько художник ему должен. А в оранжерее зацвели маргаритки. Артефактор вздохнул. Красивая и очень невозможная картина. Впрочем, как и любая другая. В чем тогда разница? Словно он только что и побывал в том Париже. И еще чувствуется запах свежих булок, и след от молока на верхней губе не стерт чьим-то тонким пальчиком.Он провозился с белым плетением значительно дольше, чем ожидал.

- Почему же не то? - удивился инквизитор. - Мы ведь в Санктум направляемся. Наши планы не изменились? - Я их не менял, - с уверенностью признал Николя и смущенно кивнул, отступая от исправно функционирующей карты. - Вероятно, за всеми нашими перипетиями и сегодняшним недосыпанием у меня спутались местные топонимы.

- Глядите-ка.. работает! - инквизитор радовался, словно дитя. - Николя, посмотрите, можно ли что-нибудь со всем этим сделать? - Вероятно, это маршрут вагона. Надо же... никогда такого раньше не видел, - восхитился артефактор, думая, что схема - изобретение здешних мест. - Вот тут линии, а это, полагаю, пункт назначения. Не то место, что нам надо, но... Он пригляделся к паутине нитей, окутывающих постамент и ведущих к схеме, словно многоножке, отрастившей свои ноги и благополучно в них запутавшейся. -...но здесь возможна перенастройка. Огляделся. Ну конечно, остальные были такими же. - Ого! Сеньор Мортимер, если я верно понимаю, то эти удивительные поезда управляются не людьми. Они движутся по заданному Плетением маршруту. О Боже! Какое оригинальное решение! А если вдруг вагоны встретятся... - инженерная мысль Николя двинулась в сторону разработки машинерии из артефакторных стрелочников... но, повращавшись в тесном пространстве срочных надобностей и дел насущных, затухла и упала обесточенная, как те вагончики вокруг. - Дайте мне время, - артефактор обещающе улыбнулся сеньорите Шери, - и может быть, у нас появится попутный транспорт.

- Для утоления интеллектуального голода, - откликнулся Рафаль. - Мне никогда раньше не приходилось работать с артефакторами, вот и интересно. А ваше искусство сочетает эстетику и утилитаризм, - искренне польстил маг. - Заметили, что огнестрельного оружия при них нет? Вот я и задумался, забрали они, потому что демоническое оружие лучше? Потому что у них испортилось? Или уничтожили? Но последний вариант отпадает. - А... - ответил Николя спустя долгую паузу, потребовавшуюся для осознания, что схема - это схема и ничего особенно страшного не произошло. - Извините за молчание, мы только что... то есть сеньор Мортимер только что что-то весьма успешно включил. А... не совсем понимаю, как это "работали". Я, видите ли, не очень осведомлен о роде вашей деятельности. Но Буду рад рассказать всё, что вас интересует. Э... как-нибудь. Наверно, все же всё оружие не уничтожили. Я о таком не слыхал. Но мы, сеньор Рафаль, в городе, где всё может быть. А сейчас прошу меня извинить... Николя отвлекся на своих спутников, которые что-то обсуждали рядом со схемой.

Николя никуда не отошел. В конце концов, механизм был артефакторным. Он хотел было предложить его вообще не трогать, пока не найдется какой-то информации о нем... но сеньор Мортимер решил иначе. Оставалось только проконтролировать, чтобы Плетение не выкинуло какую-нибудь штуку. К счастью, это была всего-лишь какая-то схема. х

- Сеньор Буджардини, а может ли артефактор полностью уничтожить огнестрельное оружие? Или до какого самого... "неработающего" состояния он может его довести? Николя, разглядывая камешки у себя под ногами, переступая через стыки плитки, покрывающей дорогу, будто по ней есть кому ходить, хоть местами и проросла трава, приподнял брови с видом ученого, у которого вдруг поинтересовались, есть ли другая жизнь во Вселенной. - Ну... сеньор Рафаль, если позволите, - фамилию француза он намертво позабыл, поскольку последний раз они общались вроде как где-то неделю назад, и то вопрос решился без его, Николя, участия, так что за впечатлениями этой бурной недели кое-какие сведения затерлись в дырявой памяти художника. - вопрос скорее умозрительный. Артефакторика - не кочерга, которую кто-то может погнуть, а кто-то нет. Это просто... как крылья. Как дар. Кто-то владеет, а кто-то нет. Мне ли вам объяснять, что у вашего дара возможности безграничны. Ограничены ли возможности у вас? Полагаю, не дойдя до конца... Он поднял голову и обозрел лестницу, ведущую к перрону. Пока что никого видно не было. Помолчав, он кивнул вопросительно Мортимеру: что тот думает, стоит ли подняться. Да они ведь за тем и пришли. Артефактор поставил ногу на первую ступеньку... - Я могу заклинить чужое оружие, но я, простите, не имею склонности портить вещи. Я их созидаю. Он прокашлялся. - Извините. Кхм. Неизвестный, но убедительно способный артефактор, который предположительно сопровождает Харрингтонов, испортил оружие, заранее установив в нем механизм для поломки. О том, чтобы уничтожить полностью пистолет Плетением... Такого я не слыхал. Но этот город и мне уже подкинул не одну загадку по моей части. Так что... Кто знает. А зачем вам собственно это нужно знать? Последний вопрос было бы полезно задать первым. Что же, сеньор Буджардини и правда все последние дни много размышлял именно о загадках и новых горизонтах артефакторного Плетения. Простительно, что он готов был прожужжать этой темой уши первому же добровольцу. Но однажды я уговорил мальчишку, чистильщика обуви, почистить мне ботинки бесплатно. Это считается? - Это может стать незаменимым навыком для переговоров с местным населением, сеньор Мортимер. Лестница кончалась. - Странно, что тут совсем нет пыли, - спустя некоторое время пробормотал Николя под нос. – Тоже артефактное? – зачем трогать самой, если для этого дела есть прекрасный, крепкий инквизитор? Которого ещё и не жалко. - Опять эти нити, - Николя остановился в нерешительности. - Вот интересный вопрос, умозрительный ничуть не меньше, чем заданный сеньором Рафалем: бомба это или же механизм управления вагоном? Что думаете, сеньор Мортимер?

У сеньора Мортимера было впереди много возможностей спросить, чем продиктован был выбор артефактора. Впрочем, важны не причины, а следствия. Выбор был сделан. И история продолжилась по одному из возможных направлений. Как известно, сослагательное наклонение в ней обесценено. Так что и сеньор Мортимер был по-своему прав, не задавая вопросов. Нелишними казались вопросы, как найти то, что им нужно. Вопрос с заковыркой: никто не знал, что им нужно. - Нужно бы убедиться, что никто больше не уцелел, - обеспокоенно поделился он своими намерениями со спутником. Оглянулся на Шери, кивнул, давая понять, что они не будут спешить, что дождутся ее. - Если вдруг... сеньорита Шери поможет нам прийти к взаимопониманию. Надеюсь. Вы никогда не пытались, сеньор Мортимер, убедить беспризорника во вреде курения?

Николя, вы не могли бы проверить вагоны наверху? Не в одиночку, разумеется. Вдруг с затором из вагонов можно что-то сделать. Николя отвлекся от созерцания под новым углом зрения жертв расправы... - Конечно, сеньорита Беатрис. Сеньор Мортимер, Сеньорита Шери, не составите мне компанию? Если что-то найдем там помимо известных механизмов, ваши знания могут пригодиться. Рации у нас с собой, - артефактор потряс указательным пальцем в ухе. - Если понадобится помощь, дадим вам знать, господа.

Красивая женщина с редки именем Агата ждала внимания, сочувствия и ухода. Его спутники искали ответов на свои вопросы. А сам артефактор провожал взглядом, полным ненавязчивого внимания, Шери. И даже последовал за ней в некотором отдалении. Да. Волки. Он обратил на них внимание раньше. А теперь заметил не только лишь следы чьей-то враждебной воли, остановившей их тела, но и их собственную волю, попранную. Крылья - не стигма. Легкий ветер. Возможно, парижские друзья не сразу бы признали в выражении лица Николя его-прежнего. Он отступил назад, отвернулся, глядя на застывшие вагоны. Может, там кто-нибудь уцелел? х

Он смотрел в глаза ей. "Ведь ты знаешь, на чьей стороне моя рука. Мое слово сейчас весит моего обещания. Ты все знаешь". - Я...его слышала. Большой...заботливый. Грустит, что не может...помочь лучше. Показал, как сделать нить. Я не поняла, что вы по ней...пришли. Прости...те... Он обернулся на женщину. Хотел спросить, как это, как сделать нить? Как сделать белую нить? Беатрис не позволила бы расспросить, но он и смолчать не мог. - Кто-то другой показал? Странно. Сеньора не артефактор? - вопросил он Шери с сомнением в голосе. - Может быть, это не Плетение, а что-то. Иное?

У Николя было прекрасное средство против артефакторных бомб. И спокойная уверенность в том, что средство это наилучшее. Увы, его опередили. Но... хм. Он не собирался искать виноватых и подсчитывать чужие проколы. Бомба была обезврежена. Когда ищешь врага, враг сам находится. Когда долго целишься из пистолета в пустоту, однажды появляется цель. Когда ищешь жертву, находится и лицо, по которому можно с такой сластью ударить наотмашь. Но от страха и неизвестности всегда ищешь же. От ожидания, что кто-то ударит первым. - Прекратите, - предложил художник, приблизившись к слишком эмоционально настроенным спутникам. - Всё кончено. Сеньорита Шери, эта... как вы сказали, Агата? Какое редкое имя. Она в добрых руках. Не волнуйтесь. Никто не хочет причинить вред сеньоре. Верно? Бомбы - они, знаете, иногда взрываются. Сеньорита Карла спасла ей жизнь. Может быть.

Странно, что так далеко протянута нить. И привела ровно сюда. Либо это западня, либо... Он заметил в тонкой, измазанной белой кровью, какой-то полупрозрачной ладони девицы что-то... камешек. Обмотанный артефакторной белой нитью. Редкий цвет. Но в этом городе он именно и встречался. И на вокзале... и теперь вот здесь. - Я не знаю, что это, сеньорита Беатрис, но взгляните. По всей видимости, именно эта особа провела сюда нить... Ариадны... Николя огляделся и мрачно поинтересовался у универсума: - Но где же тогда Минотавр?

Николя уже не удивился очередным следам убийств и расправы. На этот раз они совсем немного не успели. Может, это один из поездов, который покинул вокзал? Куда же он шел? Какая-то женщина была еще жива. Наверняка сеньорита Беатрис или сеньор сангвинар о ней позаботятся. В этом смысле на обоих можно было совершенно положиться. Его внимание привлекли волки. Точнее, их трупы. И снова, как однажды уже раньше на вилле Донато, кто-то сначала обездвижил живые тела, а только лишь после хладнокровно их расстрелял. Он достал бутыль с водой... Диавол. В ней давно уже была не вода. Предложить женщине вина он не решился. Неизвестно, как она вообще на него отреагирует. А на Святую магию Беатрис? По крайней мере Беатрис сможет осмотреть ее раны. Он ожидающе оглянулся на экзорцистку.

Где он спал - осталось неизвестным, но совету чересчур заботливой сеньориты Беатрис он так и не последовал. Проспав где-то, неизвестно где, до часу ночи, он внезапно проснулся. И вскоре Николя втащил на крышу матрас, подушку, одеяло и свой сундучок. В комнатах ему не спалось. А на крыше он хоть и не смог уснуть, зато занялся привычным делом. Шесть часов кряду что-то мастерил. Разумеется, к всеобщему подъему он страшно не выспался.

Неизвестно, по поводу чего Николя расстроился... Но все же не стал спорить. Все его красноречие иссякло на какие-то внутренние диалоги с самим собой. Какая разница, где спать, если спать не хочется? - Конечно, - промямлил он, сползая с подоконика и оборачиваясь, словно в плед, в трофейное одеяло. - Антидемонический амулет мне не удался, я бы воздержался повторять этот опыт. По крайней мере в ближайшее время. Сложная артефакторика... - он поморщился. - Не для нашей неприкаянной жизни сейчас, сеньорита. Но я приму к сведению ваши советы. Доброй ночи, сеньорита Беатрис. Благодарю за эту беседу. Обращайтесь за любой помощью. Зачем-то я тут есть... в конце концов.

- Пока мы не поймем, как закрыть демонам дорогу на Землю окончательно - да, - кивнула Беатрис и в этом "мы" проглянули вдруг твердость и решимость настоящего экзорциста на службе Инквизиции, Церкви и самого Господа Бога. ... И что тех же Харрингтонов нельзя было упускать. А он вдруг увидел в этой девушке вдумчивый и спокойный ум. Из трех рассказов ему пока этот был понятнее и ближе всего. Николя поворочался, но так и не покинул своего належенного места на подоконнике, но повернулся, опираясь о стену, полуприсев, так, чтобы было удобнее смотреть в полутьме на свою ночную визави. - Не беспокойтесь обо мне, дорогая сеньорита, видели бы вы гостевые покои прихода, где мне пришлось проспать с месяц, пока я не закончил полноростное полотно тамошнего причетника. Интересный человек, кстати, любил смаковать истории о геенне огненной и адских муках, уготованных грешникам. Пришлось после неделю провести на водах для восстановления нервов. Даже работа в анатомическом музее, где приходилось до тошноты зарисовывать рассеченные органы для анатомического атласа, и то показалась милой тренировкой штриховки. Он потер лоб умелыми пальцами мастера, попытался вспомнить, о чем бишь он. - А, да. Полагаю, раз вы ясно представляете наши планы, то и вправе пожелать от меня какой-нибудь помощи в их осуществлении. Я неплохо стреляю, но здешние твари хитрят и прикрываются нашими же спутниками. Я мог бы заклинить оружие стрелков, но... демоны не стреляют. Николя рассмеялся. Нелепость. Он впервые чувствовал себя столь беспомощным, что это даже отражалось на девушках, взирающих на него не иначе как на пятилетнего сорванца. - Но вот что, дорогая сеньорита. Я полагаю, что чета Харрингтонов нам страшнее может показаться, чем демоны Анклава. И потому, наверно, нужно в первую очередь подумать о защите от магии крови. Тем более что мне эта сторона артефакторного искусства ближе всего. Прав ли я?