Meshulik

"А мы инспекция", - хотел было выступить Николя, но это известие показалось ему столь не к месту, что он сделал вид, что занят отряхиванием брючины.

- Макс, доктор Айзек, - обратилась к ним Марго. - Насколько безопасно проносить сюда вещи и организмы из иных реальностей, можно ли употреблять в пищу еду из других реальностей, вообще, насколько мы с ними совместимы? Это может сказаться на перспективах нашего выживания в случае, если наше пребывание здесь затянется. Это во-первых. - Во-вторых, как ведут себя аномалии? Я обвела круг в коридоре. Какой диаметр должен быть у такого круга? Можем ли мы как-то избежать попадания в аномалии - есть ли признаки, я не знаю, приборы, которые теоретически могут уловить аномалию? - И еще вопрос: как мы уничтожим источник, когда найдем его? Что вообще нужно для его уничтожения? И как убедиться в том, что мы уничтожим весь ихор?

Николя слушал и посмеивался. А после начал было рассказывать в душном вместилище грузовика, трясущегося на тугих рессорах, как как-то он искал трюфели с приятелем в Пьемонте. Так там один деятель засадил желудями целую рощу. Да не простыми, а именно с тех дубов, под которыми чаще находили эти божественные грибы. И собрал, надо сказать, потом приличный урожай. Не досчитавшись, правда, тех, что накопали чуть ранее там же сеньор Буджардини, приятель сеньора Буджардини и специально обученная свинья приятеля сеньора Буджардини. Он было открыл рот, чтобы поделиться выводами из этой замечательной и весьма поучительной истории. Но позабыл, чему бишь она поучает. Что нужно знать места? Хотя... это, кажется, не совсем подходит к теме... А после уж было не до того. Ибо картина предстала перед ними прямо скажем - не аппетитная. И как свиньи валялись зарезанные волки, и опять распространялась по округе тьма страха и какого-то безумия. И он практически выпал из высокого грузовика, озираясь и шаря в кармане в поисках привычной уже почти руке беретты.

- Сена?.. - он тоже обратил внимание на пришедших, небезразличных к собственному будущему, но продолжал ждать Айзека. - А.. ты про кролика. Кстати, зачем ты его притащила сюда? - нерациональный, лишённый какого-либо смысла, поступок капитана его развеселил. Марго задумалась. Причин и следствий, а также символических смыслов появления в их реальности белого кролика хватило бы на много-много лимериков и загадок для Шифти. С жалостью покосилась на безмолвный кармашек максового стила. Ну да может... однажды... наклонилась к самому уху и многозначительно доложила: - Военная тайна. Изогнув бровь, кивнула, выпрямляясь и с подозрением оглядываясь на явившегося как раз вовремя профессора Рэннела. Кажется, никто не подслушал. Очень хорошо.

О любви в 2351 году на TSPro лучше тебе поговорить с Айзеком. Он боле интересный рассказчик в этом плане. Марго облизала уголок губ. Да уж. Всё это было трудно переварить с первого раза. И уж точно этот рассказ прекрасно прочищал мозги. - Извини, - как-то она зеркально извиняется. Чешет висок скрюченным указательным пальцем, щурится на светловолосого бывшего узника Ковчега. Ковчег - астероид, которым грезит младший Кевин, на который столько планов у человечества, столько пользы он принес и может принести. Такой обыденный уже для ее поколения. Такой обыденный и в воспоминаниях Макса. - Когда я тебя слушаю, у меня начинают закрадываться сомнения даже в нормальности моего мира, - признается она. Не улыбается, но что тут еще сказать? У Макса этот опыт богат, и это слышно в каждом его воспоминании: опыт, когда нормальность внезапно осознается своей противоположностью. - Спасибо, - говорит она машинально и добавляет уже проще, - Вряд ли мне захочется брать интервью у Айзека. Она пришла не последней. Уже не плохо. Обвела взглядом собравшихся, чуть дольше задержавшись на инженере. Сухое приветствие было коротким и отстраненным. Лишь стул с погнутой ножкой, всю ночь верно прождавший ее у стены, оставался маячком в этом изменившимся мире. - Да и не до этого, - появление доктора Бьёрк напомнило Марго о делах. И об ответственности. И о том, что обстоятельства у них и правда хуже некуда. - База хорошая. И маркеры есть. Только вот сена нет. Сена бы не помешало.

- Извини, - пирожок отправился в свой последний путь. Короткая усмешка. Это ты извини. И попытка загладить неловкость: - Как-то всё вечно сложно... у меня-то так уж... Вероятно, тебе, - она красноречиво взглянула на светловолосого молодого улыбчивого парня, - проще. Но вообще, я предпочитаю вести обратный подсчет, - делится капитан, раз уж у них пошел такой задушевный разговор. - Любишь ли сам - это в конечном счете то, что остается тебе навсегда. Как с этим в будущем? - А мне здесь нравится, - вдруг, сказал Макс. - Пусть это и не надолго. Маргарита обвела взглядом собирающихся потихоньку членов их затянувшейся экспедиции. - "Ненадолго" - это хорошо или плохо? - не поняла она.

- Какая незавидная судьба у капитанов спецназа, - заметил между поглощением еды. - Неужели никто не любит? Совсем-совсем? Очень удачный момент для задушевной беседы. Плевать. Другого может не быть. Пирожок ожидает участь его предшественников. Капитан смотрит в серые. Ощущение поймано на миг, глаза моргнули, в складке между бровями и взгляде уже иного человека немой вопрос. Осторожный и настороженный. Лучше, пока не запутались в своих ощущениях, опустить глаза. Пирожок достоин внимания, ведь она почти не ела. Сын, папа — ее любят. Незавидная судьба с чувством юмора у капитанов. Гори оно, всё равно уже не о чем будет сожалеть. — Никто… — то ли утверждение, то ли возможность. Но чего? — Кхм. Хочешь пирожок?

Время нерелевантности. – Капитан Брук, инженер Феррант, доктор Бьёрк, – Иоко приветствует каждого кивком и сдержанной улыбкой, на полтона более тусклой. Под тридцать уже не бросаешься вершить справедливость, оголив душу. Прежде долго и вдумчиво выбираешь броню. – Приятного аппетита. Иной уровень секретности, лейтенант. Не тот, на котором откровенность релевантна. Никто не откровенен. И почему? Мир не водит отчего-то хороводы вокруг украшенных разноцветными лентами деревцев и не разводит одних пони. Благие намерения благи лишь одной своей стороной. Иная же, изнанка, прячется каждым к телу. У лицемеров и глупцов там еще прослойка из собственной слепоты. Ты не относишься ни к тем ни к другим, Иоко, и потому от тебя труднее всего скрыть изнанку. Но Маргарита Брук давно в этом бизнесе. Её изнанка липнет к почти незаживающим от постоянного натирания рубцам. Но сейчас откровенность: - Спасибо. Надо бы нам поговорить. Но не сейчас. - Проблемы? С тем сообщением.  Он был благодарен ей за поддержку и понимание, хотя ясно осознавал, что большая часть экипажа её возненавидит. Собственно как и его. Когда узнают про капсулу. Но он дал бы отпор любому в слегка перевозбуждённом ихорном состоянии, постепенно утрачивая заинтересованность посторонним выбором. Ирония в усмешке, слегка испачканной вишней. Тихий доверительный голос склонившегося ближе заговорщика: - Уверена, профессор Рэннел нашел к чему придраться. Приподняты брови в очевидном отсутствии следствия из этого более чем вероятного и уже давно привычного допущения. - С сообщением. Да. Макс, кстати, капитаны спецназа существуют на свете не для того, чтобы их любили, - доверительно делится прожитым, усмехаясь. - Или ты о сохранности носителя? Могу надиктовать на более надежный. В данных обстоятельствах выбор нерелевантен. Действие ли это ихора или трезвая оценка ее личности? Кто ответит сейчас на такой вопрос даже в отношении самого себя?

- Угощайся, - подвинул к Марго целую упаковку. Горячую, недавно принявшую очертания дюжины пирожков. - Не знаю с чем они, не читал, - сообщил Макс, запихивая в рот новый кусок. Случайность как образ жизни. Военная практичность. Маргарита все же неспеша, прежде чем взять кусок еды, на вид которой отзывается давно пустой желудок, прочитала: "С вишней". - Они с вишней, Макс. Любишь вишню? Можно побиться об заклад, что если бы там было написано "С толченым стеклом", капитан бы просто уточнила калорийность, прежде чем положить в рот.

Марго пришла не в одеяле лишь по случайности. Вспомнила, что была в стиле. А одежду забыла среди содержимого сумки, обнаруженной уже в коридоре, куда капитан, босая, в термоодеяле, добралась без случайных встреч. Кролика нигде не было. Она вошла в кают-компанию в своей привычной форме. Привычно подтянутая. Но мягче и как-то менее строго глядевшая на Макса. Садясь в одно из кресел, обращенных в полоборота как к председателям собрания, так и к участникам, она даже, кажется, ему подмигнула. Но это могла быть просто реакция на жуткий бардак, царивший там. Глаза просто разбегались. - Наведу тут порядок после разговора, - пообещала она то ли себе, то ли светловолосому инженеру.

- И как же вам удалось спастись от этой хищной особы? Удача? Или какое-то особенное мастерство? Николя вздохнул. - В тот день я плотно пообедал и остался дома, - рецепт был так себе, зато верный. Их ждал грузовик. И дома осталась смена его белья. А сам артефактор перекладывал спешно по карманам свертки с инструментом, чтобы в случае потери связи с сундучком все-таки не утратить возможности хоть чем-то быть полезным в предстоящей дороге. Птица ждала заботливого ремонта. Амулет был едва начат...

- У господ, состоящих в сатанинских культах, знаете ли, бывает довольно странная логика. Впрочем... пойдемте в машину. Можно будет поразмыслить над этим в дороге. — Да уж, — развеселился вдруг артефактор, стараясь не отставать от героического инквизитора, портрет которого уже складывался в его воображении. — Пустить нас по ложному следу особенно пригодилось бы им в данных обстоятельствах, не находите? Примерно по такому же следу как-то пустила меня дамочка, желавшая заполучить вашего покорного слугу в счастливые узы брачного договора.

21 мая, 11:00, мед.пункт Сновидение посетило ее лишь на исходе положенного пребывания в восстанавливающем забытьи. Ей снился Кевин. Младший Кевин, которому она когда-то уступила своё имя. Он стоял рядом с их домом на берегу Берингова пролива, в густонаселенном, но все же для многих недостижимом районе с коттеджевой застройкой. Лишь благодаря суровому климату этот крошечный участок под застройку вообще удалось купить ее прославленной прабабке Брук. Кевин старший видел себя спиной к дому и смотрящим куда-то в сторону далеких русских островов, а его приемный сын все что-то кричал ему и махал рукой. — Я не слышу, там что-то… — Марго снова вгляделась. Со стороны пролива мир покрывался изумрудами. Словно дождем. ... Моё. Не отдам! Под моей защитой. Моё… Мой долг… Он закроет собой, если нужно, свой клочок земли. Сожрет, если потребуется, своих близких, но не отдаст их на растерзание триллионам ихорных нанороботов, идущих на Землю войной. *** Очнулась от приятного тепла термоодеяла и его невесомости. Собственно невесомость была главным: благословенное отсутствие стила. Еще не осознавая, где она, Маргарита попыталась повернуться набок. Твердый подлокотник неудобного устройства впился в обнаженное бедро. — Черт, — странные ощущения от собственного обнаженного тела. Словно это и не она вовсе. Взбодрило лучше всяких твердых выступающих частей допотопного устройства. Ну да, кажется, она помнит. Айзек заставил их всех пройти процедуру очищения. Действительно, капитан чувствовала себя совершенно здоровой. И появилось еще что-то… Что-то сжатое, словно пружина, в области солнечного сплетения. На уровне ощущений — кажется, просто послевкусие от сна, в котором она почти себя не узнала. Почти. Конечно, это была всё еще она, но… — Куда док подевал мою одежду? — хрипло прозвучало в тишине медсанчасти.

Или все-таки подобное возможно сделать заранее. Например, заложить определенный... алгоритм? Чтобы он сработал в нужный момент. - Вы очень точно подметили, сеньор Мортимер. Мне самому не пришло это в голову. Николя осмотрел внимательнее слом. - Да, возможно, плетение было наложено заранее. Конечно. Но... зачем? Этот вопрос бумерангом вернулся к мистеру Смиту.

- Нельзя по этой вещи сказать, она сломалась сама, или ее сломали намеренно? Я не разбираюсь в артефакторике, но слышала о чем-то подобном. Николя с готовностью взялся осматривать врученную ему вещь, повернув по оси то так, то эдак. Вскоре брови зажили своей жизнью на лице мастера. Он пару раз хмыкнул, провел большим пальцем по линиям слома, выпятил нижнюю губу и наконец произнес: - Нуууу... хм. - Вздохнул от невозможности рационально объяснить очевидную картину. - Сразу хочу предупредить сеньорита Карла, что я могу заклинить оружие, если удастся создать плетение вблизи подобного механизма. Могу, - Николя закатил глаза, словно сверяясь с собственной памятью, может или не очень. - Так вот, - шумно вдохнул он и продолжил. - Здесь поработали так, чтобы совершенно вывести механизм из строя. Поглядите. Совершенно. Испортили вещь... Сеньор Буджардини покачал головой с сожалением. - Не понимаю, зачем это делать этим неприятным сеньорам. Или, возможно, нам кто-то помог? Он начал с опаской оглядываться по сторонам.

- В общину, кажется?.. Мы должны.. позвать на помощь. - припомнить первостепенную задачу она смогла с трудом. - Да, конечно! - подхватил Николя, словно слово "помощь" пробудило в нем воспоминание об опыте управления каким-либо транспортным средством. - Мы позовем на помощь, сеньорита Марин. И всё будет хорошо. Вот увидите. Нам нужно поскорее отправляться. Он собрался прямо сейчас идти к грузовику с твердым намерением попытаться понять, где у него руль.

-Я бы предпочёл отправиться сразу в Николаос. - Ответил Вуд, на роль вселенной он не претендовал но вскоре оказался рядом. -Вы умеете водить? Обнаружив рядом с собой беседующего с ним сеньора Вуда, Николя закрыл рот, переложил раненную птицу из правой руки в левую, а правую вытер о штанину. После чего оглянулся в сторону искомого "валуна". - Действительно, как же мы поедем без машиниста? - выразил он общую идею о своем незнакомстве с таким транспортным средством. - Мне, знаете ли, не приходилось. Хотя я пытался как-то раз, у приятеля. Кажется, это было авто его дяди. Печаль на лице Николя на мгновение обрела отчетливые признаки скорби. - Ну да не авто и было. А вы случайно не умеете? Или может, сеньорита Карла? Мне кажется, что такая девушка... я ничего не имею в виду, но это неплохо бы пошло ее стилю, вы не считаете? Он изучил стиль сеньориты Карлы, невольно бросив взор и на мертвого их проводника, и сделал снова спасительное предположение: - Но, может быть, к нам уже кого-нибудь послали?

Сеньор Буджардини потрясенный бродил по округе. Ему и в голову не пришло, что с этих вот проходимцев, уничтоживших его, как он любил упоминать, друга, он возьмет себе что-то впрок. Птичку он потерянно попытался убрать во внутренний карман но теперь это было невозможно. - А куда же мы теперь? - опомнился вдруг он, задавая вопрос скорее вселенной, чем кому-то конкретно. Вселенная не откликалась. И Николя потерянно присел на бревне недалеко от сеньориты Морин, необычно задумчивой теперь. Что, впрочем, было неудивительно. После такого даже он, мужчина, испытывал нечто, сравнимое с клеткой. Только невидимой. Когда внешне ты, кажется, совершенно свободен лететь куда угодно, но вот внутренне, дождавшись, как ты немного успокоишься и утратишь бдительность, невидимые прутья больно бьют тебя по лбу.

- Спасибо, Аника, вы меня спасли, - поблагодарила Маргарита, не сомневающаяся в том, что Аника сейчас во всем обвиняет ее, как и остальные. Это было хорошо. Хуже, когда приходится обвинять во всем судьбу. Марго надеялась, что к этому они хотя бы некоторое время не придут, ибо дальше могли начаться депрессивные настроения. Кого обвиняла Маргарита, оставалось загадкой. Но одно было точно: она внутренне бушевала и готова была свернуть шею Элеазару Рэннелу за то, что валял дурака, рисовался и демонстрировал свою эксцентричность, сбив ее с толку и перетянув на себя всё ее внимание. Это была тоже несправедливая эмоция, но она согревала Маргариту изнутри. Маргарита задержалась ненадолго. К счастью за ними прибыла Иоко. Так что удалось переправить и Хельму, и те пожитки, какие успели собрать до ее прихода две женщины. Ну, ту их часть, которую не прихватили Майте, Элеазар и Айзек. Кошку они, к счастью, забрали с собой. Она надеялась, не обнаружив животное и полагая, что так просто сентиментальный профессор не расстанется ни с любимыми подушечками от геморроя, ни с милой кошечкой. Это тоже было понятно. Люди разные. У нее в сумке вообще плюшевый земной шар. Последней вещью она прихватила пачку маркеров со склада, предназначенных для разметки груза и необходимых теперь для обозначения аномалий. Вскоре они прибыли на станцию. - Кто-нибудь, что у нас с проходом? Сержант, статус? проведите эвакуированных в медчасть, - спокойно скомандовала Маргарита и отправилась туда, где в коридоре был известный участок с аномалией. Вскоре пятно было обведено толстой красной линией.

Его спутники продолжали осматривать трупы нападавших, подбирали ставшие бесхозными боеприпасы, обменивались впечатлениями. Николя этого не слышал. Радостный перезвон чистого голоса в лестничном пролете. Почти живая послушная механическая птичка, окутанная тонкими нитями плетения, порхает, садится, смотрит своим глазком-камушком на певицу. У птицы нет голоса. У девушки нет свободы. В чем тут загадка? Николя не знает и не задумывается сейчас. У его птицы перебито крыло. И кажется, хвостовая часть тоже задета. Теперь она бесполезна не только из-за отсутствия голоса. Теперь она не летает. Возможно, если бы поблизости случился какой-нибудь завалящий грабитель, он бы познал всю силу гнева артефактора, способного и на расстоянии что-нибудь ему подпортить. Но рядом никого подходящего. И поэтому у сеньора Буджардини просто забавно краснеет расстроенное лицо. И он чрезмерно трагически смотрит на покалеченную механическую игрушку.

Беру "Заклинить оружие" за 300 о.о, в остатке 350

- Доктор... Аника, говорит "Abyss", - официальный настрой куда-то испарился, он сам не заметил, как перешагнул эту черту. - Если у вас всё в порядке, выдвигайтесь на базу. Здесь тепло и свет, - "И даже музыка есть", - хотел добавить он, но передумал. - Здесь, мы будем в безопасности. Относительной. "Архимед" сейчас не лучшее место для выживания на шести тысячах. Жест капитана подтверждал, что Макс в определенной степени прав. Но она была намерена кое-что добавить. - На базе должен быть медотсек, а в нем должны быть регенераторы. - Предположил Иван. - В любом случае, если мы еще ходим то доза не смертельная и какое-то время у нас есть. Выше нос, капитан Брук, мы ведь уже смертники. А значит что бы мы не сделали, хуже уже не будет, а лучше - может быть. В конце концов, раз мы до сих пор живы не взирая ни на какой ихор и прочие аномалии, значит надежда есть. - Присядьте, капитан. Вам надо прийти в себя, прежде чем мы отправимся на базу. Она послушно присела. На какой-то из стульев. И почему она не присела до этого. По телу расползся неслышный стон натруженных мышц, помноженных на слабость. - Д-да, - неуверенность Марго в этом «да» в ответ на предположение Ивана и пауза сменились не как обычно какими-то общими фразами. Сложила руки на груди, насколько позволял стил. — База заполнена аномальными зонами. Первая группа не обнаружила безопасный путь к медотсеку, так что медикаменты могут оказаться недоступными. Надеюсь… доктор Леманн сейчас этим и занимается. Кроме того… база, по всей видимости обитаема. Мы думаем, что люди, жившие там, находятся под воздействием ихора. Есть безопасные места, но… Нас всего десятеро, Иван, Аника, и было бы неправильно скрывать от вас плохие известия только потому, что это может вас напугать. Вы не дети, - она исподлобья взглянула на обоих, отмечая, что и в том и другой замечала некую…. Не незрелость, а легкую несерьезность, какую-то искру, которая привлекает, располагает к себе… И которая может угаснуть под давлением понимания. Пока что оно еще не до конца наступило. Или капитан ошибалась. Тогда хорошо. - Есть и хорошая новость: в отличие от прежних обитателей базы, с нами Макс Феррант и Айзек Леманн.

- Спросите у своих подчиненных, почему ваши команды не были исполнены, - сухо бросила она, наконец. - Доктор Леманн тоже ушел на базу. Все ушли, - особо выделив первое слово уточнила биолог. - Я решила, что находиться раненым на борту и дальше будет опаснее, нежели переместить их на базу, где хотя бы работают системы обогрева. - Я вот как раз объяснила только что, почему. - Марго видела, что Аника взволнована, и ее волнение было ей понятнее спокойствия русского. Было в этом спокойствии что-то... словно он из ее сообщения ничего не понял. Ну, кроме угрозы всех перестрелять. Обычно когда понимают только это, значит, что не понимают совершенно остального, более важного, что было сказано. И это тоже было понятно. Марго и сама поверила не с первого раза. И не со второго. Она уже прошла этот путь - вслед за белым кроликом, и теперь готова была терпеливо провести по нему всех, кого ее манеры и иерархия их власти еще волновала больше всего. - Аника, доктор Леманн не был уверен в том, что реактор работает. Сейчас он работает, поэтому я и пришла за вами. Не волнуйтесь, я отвечу на все ваши вопросы. Вы вправе быть неготовыми ко всему этому. Никто не готов. Я... тоже. Она попыталась отнять сумку у Ивана, но с первого раза рука промахнулась. Но больше всего было больно видеть ее лицо. Которое всё равно будет оставаться всегда настороженно недоверчивым. Теперь да. И через две недели. И через два года, хотя это было бы просто шикарно, узнать теперь, что будет через два года. - Мне нужна антирадиационная доза. Глухо сказала Марго, уже не глядя ни на кого.

Это повторялось с завидной регулярностью. Он снова искал свою марионетку. Что-то ныло от предчувствия... Пока разыскивал, наткнулся на пару трупов. У одного на теле оказалась довольно безсвкусно выполненная, на взгляд Николя, татуировка. - Собачья голова, а? У этого бедолаги была, видно, собачья жизнь, раз он так себе представлял украшения. Я, сеньоры, полагаю, что именно так должен выглядеть дорожный грабитель. Как жаль, что мои предположения не сможет подтвердить этот негодяй. Так небрежно отозвавшись о покойнике, начавший привыкать к трупам Николя тут же наткнулся на еще один образчик тюремной росписи по телу: черной лилии, под ней частично видна другая татуировка - стилизованный огонь. Художник поморщился. На каких галерах они служили? Что-то знакомое. Но не в лилиях, нет. Этот вот огонь... Хм, снова огонь, - он невольно покосился на юную особу, беседовавшую с этим неразговорчивым господином, от умений которого у Николя имелся перстень. - Не на галерах, - известил он своих спутников. - Представьте, я видел этот огонь... ну, то есть этот, - он указал на татуировку. - в Париже, на плече у довольно вульгарно одетого, ну или недостаточно, я бы сказал, для приличного питейного заведения одетого бойца Иностранного Французского Легиона, правда, без черной лилии поверх. А этот-то парень был не таким уж проходимцем. Николя попытался припомнить, кто его убил. Одолеть легионера - это было... Художник даже вдруг почувствовал прилив мужества. Ну или надежды на то, что путешествующие с ним господа могут защитить его, Николя, от возможных опасностей.

- Профессора Рэннела и сержанта Тэмпл. Она была за главную, - она огляделась. - Но вообще-то решение судового врача выше капитанского, так что... если доктор Леманн решил, что вам лучше подождать здесь... Кстати, теперь, я думаю, доктор и будет решать. Она подхватила Хельму, отстранив Ивана. - Не будем нарушать распоряжения руководства с первого же дня, да? Я к тому, что Хельму понесу я. Аника, реактор мы запустили, я видела схему базы, там есть... подходящие для выживания условия, но все-таки, если вы успели что-то собрать из необходимых вещей, возьмите их с собой. И пожалуйста, возьмите мою сумку. Она не тяжелая. Уже направляясь на выход, вдруг вспомнила, когда в глазах снова помутнело, а к горлу подступил какой-то ком... - А... да, забыла. Снова. Аптечка. Есть аптечка?