Meshulik

Глубоководная лаборатория "Abyss-5000" Беспокойство в глазах сменяется неуверенностью, пока перчатка стила не прикрывает лицо, прохладным и твердым прикасаясь ко лбу. Отстраняется от приходящего в себя светловолосого, чем-то по-прежнему солнечного, под запекшейся на губах кровью и сеткой нездорового румянца на щеках. Момент, когда строгая иерархия доступа к государственным и военным тайнам более неактуальна. Сейчас, возможно, Иоко разъясняет положение дел. Обязана разъяснить. Возможно, капсула принесет наверх известие о том, что творится здесь, внизу, до поры скрытое ото всех… — Кто-то. Должен. Не уверена… Она давно мучительно складывает все разрозненные кусочки пазла. Поясняет понятное только ей самой, медленно перечисляя факты, раскладывая, словно пасьянс, перед тем, с кем они остались вдвоем в шлюзе, на пороге раскрытия всех оставшихся еще нераскрытыми тайн: — Китайская сторона отрицает причастность… Связь с базой прервалась внезапно. Двадцать ученых… Не знаю, что они успели и кому сообщить. МАГАТЭ известно немногое. Она оглядывается на не обращающего никакого внимания на их беседу белого кролика из иной реальности. Это какой-то бред. Но за последние сутки она не раз убедилась сама. — Я предполагала что угодно, что причиной молчания стало появление поблизости мутировавших хищников, что третья сторона уничтожила базу. Но… Есть еще кое-что. То, что и вызывает ее временами невыносимый ужас: — Он здесь не случаен. Это новое оружие.

Тога не слишком длинна, чтобы скрыть густую поросль на голенях артефактора. Одна босая нога, храня свою скромность, поспешно прячется за другую. Брови приподымаются, беззвучное «О!», конечно, это совершенно всё объясняет. И появление на его пороге сеньориты со славным темпераментом весенней птички. И следом — второй, женственность которой, словно рубиновая сердцевина сложной броши, преподнесена в грубой огранке маскулинности бронзовых тиснений. — Неужели столько времени? Мне казалось… — взгляд притворно озабоченно кидают на прерванную работу. Николя показывает на нее за плечо большим пальцем. — Я совершенно забыл про время. Действительно… Разводит руками в несказанной радости. — Самое время обедать. Спохватывается и запахивает обратно начавшие было жить своей жизнью полы простыни, принятой условно за греческую тогу. На мгновение окидывает взглядом всю безмятежную фигуру ведьмы, с удовлетворением замечая брошь. Прячет смущенную улыбку. Конечно, он ни на миг не принял известие за намек на приглашение. — Кажется, я не одет к обеду. Смех, как извинения за то, что никакого выхода из этой ситуации, кроме как через вход, он, кажется, предложить сегодня не волен.

Господин сидел еще пару секунд, ковыряясь тонкими золочеными шипчиками в ювелирной нити, сдувая невидимые пылинки. В левой глазнице господина было зажато специальное зрительное стекло, увеличивающее многократно предмет его кропотливых трудов. Которое и выскочило первым, покатившись куда-то с громким веселым звоном металлической оправы о мраморный пол... Он от неожиданности моргнул, проводил взглядом летучей мыши развивший приличную скорость окуляр. Мысли довращались до точки осознания себя здесь и сейчас, заставив смешаться в голове недавно так стройно идущие одна за другой шестеренки. Воображаемый амулет рассыпался звонким знакомым голосом, который прозвучал на самом деле уже секунд так пятнадцать, но в голове отчего-то приятно звенело. Вскочил, плотнее запахиваясь в простыню, смущенно улыбаясь молодой сеньорите: - О-ля-ля, сеньорита Сми... то есть Морин. Простите, извините, - улыбка подозрительно быстро из смущенной превращалась в ту, с которой двое человек, одновременно попытавшихся войти в одну дверь, предлагают друг другу первенство и приложить медяк к образовавшимся на лбах шишкам Прыснул, кашлянул и предложил широким жестом не отказываться от его гостеприимства: - Не желаете... чего-нибудь?

Марго зовет. Должна была восстановиться связь, но стил остается безмолвным. Она хотела спросить его тогда, еще когда оставляла одного в реакторной. Про Шифти. Забрал ли он его? Надо забрать. Но сейчас он уже не ответит. Потому что капитан забыла вколоть ему антирадин. Два часа до летального исхода. На несколько минут отвлеклась на самобичевание и собственные ощущения. Через пятнадцать минут капитан Маргарита Брук вкалывала мистеру Ферранту дозу прямо в шлюзе, в еще мокром стиле. Молча. Сосредоточенно. В надежде, что еще успевает. (первая помощь - успех)

Она помнит, где примерно наткнулась на аномалии в прошлый раз. Старается передвигаться по стеночке. Внутренне готовясь к встрече с аборигенами Австралии или пушками времен русско-турецких войн. Стил… спасение. Но в голове назойливо свербит, словно памятка, записанная прямо на ладони, телефонный номер незнакомца, которого хочется встретить вновь, или имя человека, память о котором заносят снега Антарктиды: «Мелок, мелок»… Раз… Хлебный, душный, сдобренный сенным духом воздух. Она машинально отмахивается, ожидая, что сейчас опять кто-нибудь забьет крыльями. Но вокруг только ряды клеток. А внутри что-то грузно, мягко подпрыгивает, перебирает лапами, отскакивает, принюхивается, шевелит носами и дышит, дышит на нее хлебом. Два. Пятнистые уши доверчиво прорастают друг за дружкой, с любопытством разглядывая гостью. Она поймала сколько-то уже. Теперь этот товар опасен для каких-то неведомых людей. А они, может, и не узнают… Так и будет. По кругу. Она несет войну. Не по своей воле, по приказу. Во имя мира? Но здесь нечего защищать. Только от нее. Беззащитные кролики. Три Мелок, мелок… Срывает защелку замка… - Да где тут хоть… Четыре Выпрямляется с тоскливым чувством внезапно посетившего понимания, что прошло больше секунды, что она тут надолго. Неизвестно на сколько. Робинзон в бесконечности временных аномалий. Как Макс Феррант? Однажды или сейчас? Нет… Пять Хватает за уши средних размеров пятницу … Максу неумолимо надевают шлем. Сейчас это вдвойне важно, ведь обратно они могут снова угодить в аномалию. Но Маргарита, кажется, знает безопасный путь. - Иди со мной. Нужна деактивация. И мне теперь. Реактор работает. Это главное. Давай, помогу… Кряхтя помогает подняться. Стилсьют фонит, пока в шлюз запускается вода. А потом… Она отдается ей и тихо парит рядом с внешней обшивкой проклятого комплекса. На минуту забыв об эвакуации, о реакторе и возможности отправить все-таки людей в спасательной капсуле наверх. Только следит, чтобы стил рядом не отбился с его обитателем слишком далеко. Пятница одиноко прыгает по странному коридору. Еще одна жертва коварного капитана.

Свет загорелся, где-то что-то коротнуло, но выровнялось. Кажется, воздух зашуршал в вентиляции. Они подождали. Столько времени, что можно было уже добраться от реакторной до шлюза. В шлюзе стояла подозрительная тишина. Вероятно, обитатели "Архимеда" не на шутку озаботились комплектацией своих пожитков для переезда. Ну хоть что-то люди делают добросовестно. Инстинкты выживания включились. Вопросительный взгляд на Иоко. - Думаете о том же, что и я? Надо было сходить и проверить. Она обещала дождаться Макса, но ведь это не означает, что они будут стоять тут истуканами. - Идите, проверьте, как идет эвакуация, и сообщите о том, что реактор заработал. Я узнаю, почему нет связи с мистерами Феррантом и Симидзу. Он ведь говорил, что аномалии похищают в свои ловушки вне времени в этой реальности. Для отсутствия времени прошло слишком много времени... За этими размышлениями Марго дотопала назад до технического блока... Шкала дозиметра скакнула. С облегчением пришла мысль, что стилы держат такой уровень, но что тогда? Эд стоял там. Как он вообще там оказался? Почему остался? Словно летучий голландец, потерявший направление, недвижимый, но словно плывущий куда-то не то сознанием, не то позой, телом, которое, казалось, поддерживает в вертикальном положении один стилсьют. Марго просто взяла его за руку, подхватила под локоть, заставила сделать шаг, еще шаг, по направлению к коридору. - Мистер Симидзу, вас облучило. Это не страшно, но сейчас сюда прибудут члены экспедиции. Нам нужно очистить ваш стилсьют. Сначала очистка, потом - лечение. Следуйте к шлюзу. Я вас там догоню. Спустилась к реакторному отсеку, уже догадываясь, что будет сложнее. Макс обещал рост аномальных зон... Может, бросить всё и запустить спасательную капсулу? И вдруг посещает приступ тошноты, но другой, не от облучения. Тошноты от понимания, что задание выполнено. Справилась, с головокружением, очередным приступом ужаса. Заглянула внутрь. - Почему без шлема, мистер Феррант? - возмущение командира не слышно из-за помех связи.

сила воли +5 за 500 в остатке 550

Маргарита добралась до коридора и прислонилась бессильно к стене. Откинула голову, начала считать. Элеазар, Аника, Иван, Хельма, Айзек, Майте, Иоко, Эд и она сама. Девять. Если Макс останется, придется решать, кто останется здесь. Если бы речь шла о нападении мутировавших существ, она бы предложила оставить Элеазара. Для выживания и возможного сопротивления нападению он казался наименее необходимым. Но при условии, что капсула мирно всплывает, понятно, что проще остаться самой и потом надеяться на помощь. А помощи, скорее всего не будет... Целые миры, бесконечные, заманчивые миры другой жизни. Она оглянулась на вход в центральный купол. Не этого ли ей осталось желать? Лучше считать, чем думать. Интересно, сколько нужно времени, чтобы пройти зоны? Или нисколько? Нужно считать... Раз. Два... Три. Четыре... Пять... Где Эд?

- У кого больше в крови ихора. Но мы этого не знаем, - рука лежит на пульте, он всматривается в её глаза за забралом шлема. Недоверчивая Маргарита Брук снова ему верит сразу же. Улыбка с тенью сожаления, самой рисковать проще. Она хотела спросить. Но понимает, что сейчас не к месту. Сжимает предплечье, но стил не продавишь так, чтобы человек почувствовал этот простой жест поддержки. - Нам несложно тебя дождаться на этой стороне. Верно? Мы тебя дождемся. Удачи на той.

- Верно понимаете. Попробуйте, - обычно улыбчивый инженер серьёзен. - Если попадёте в гробницу, конечно. Солнечный Макс непривычно несолнечен. Время капитану подбодрить одного из своих бойцов. Она слабо усмехается, уже не так строго командует: - Такарай, мистер Симидзу, выйдите за периметр реакторной, нечего тут всем скапливаться. Оцените положение и если что - отправляйтесь и активируйте на Архимеде спасательную капсулу. Оборачивается к сталкеру. Так он себя назвал... Не представляет, как это. Но никто теперь не застрахован. - Макс, кто больше рискует надолго провалиться в зону, оставаясь сейчас в реакторной, ты или я?

Лаборатория "Abyss-5000", 20 мая Марго зловеще усмехается: - Мистер Феррант, что думаете о том, чтобы кому-то из нас в следующее прохождение аномалии попытаться утащить с собой кусок мела с какой-нибудь гробницы? Раз получается с этим, - она внешне невозмутимо указала на новое украшение своего шлема, - то и небольшой предмет удастся унести, я верно понимаю этот... хм... механизм действия? Что касается выбора... я бы остановилась на техническом и жилом уровнях. Поспать можно и на полу, но нам нужны вода, воздух и еда. А после, когда устроим раненых... нужно подключать лаборатории. Это мы решим уже вместе с оставшимися на Архимеде. Однако поскольку выбор непредсказуемо вызовет новые аномалии... Тут лучше положиться на удачу всех нас. Давайте каждый назовет одну зону. С этого и начнем. Я за технический уровень.

Солнце грело, одежда сушилась, а сеньор Буджардини, разложив свои инструменты на столе, сосредоточенно работал над новым амулетом: кольцом, защищающим своего обладателя от демонов. Нечто подобное он на днях уже делал. Это планировалось обработать по улучшенному чертежу. Николя всегда стремился в чем-то превзойти самого себя. Даже в том деле, которое не очень любил. Он ничего не слышал. Ничего кругом не замечал. Позабыл, где находится. Про ангела и его предложение не думал. И если бы кто-нибудь подкрался сейчас на цыпочках и тихонько на ушко художнику прошептал: "Пошли со мной в Царствие Небесное", то скорее всего Николя рассеянно ответил бы "А... да, да, минуточку, сейчас... подождите, мне надо кое-что закончить". Но увы, никто не воспользовался таким простым способом получить от него согласие буквально на что угодно. Да и хорошо. Сеньор Буджардини всё еще оставался одетым в одну простыню.

Средних лет мужчина сидел в хорошо кондиционируемом вагоне бизнес-класса скоростного поезда Анкоридж—Ванкувер, стремительно проносящемся над заливом Якутат летним закатным вечером. Он повернул голову, залюбовавшись огромным абрисом Солнца, уже коснувшегося горизонта, не щурясь, испытывая колоссальное облегчение от внезапно упавших с плеч чувства не своей вины и ожиданий катастрофы планетарного масштаба. Солнце. Кевин Брук счастливо улыбнулся… Марго застыла посреди реакторной, зажмурившись от нахлынувшей безвозвратности этого чересчур правдоподобного видения, значительно правдоподобнее ее реальности и какого же сейчас невозможного. Пришлось сжать зубы и кулаки стилсьюта, чтобы не застонать. — Мистер Ферран, мистер Симидзу, прошу приступить к рабо… — холодно начала было женщина свое распоряжение… Что-то просвистело из дальнего угла реакторной, и макушку с силой прошила и застряла там… настоящая боевая стрела. Перышки дрожали над головой капитана Брук, украсив ее личный стил своеобразным знаком вождя какого-то невиданного постапокалиптического племени одичавших космодесантников из дешевенького блокбастера. Понадобилось немного времени, чтобы убедиться в том, что никакой засады или растяжки нигде не было. Помещение закрыто. И пение весенних птичек где-то под потолком — также является нереальным. Или… искажением их реальности. Аномалией.

- Какая-то тень. Марго придирчиво осмотрела инженера и только сейчас обнаружила, что он явился на объект без оружия. - Господин Феррант, держитесь, пожалуйста, позади. Мистер Симидзу, прикройте, пожалуйста, господина Ферранта, нас всего двое, необходимо, чтобы лейтенант следовала впереди. И, пожалуйста, будьте любезны... не высовывайтесь понапрасну. Произнеся это слишком длинное, на взгляд любого военного, воззвание, она глянула на Иоко... и для постороннего взгляда можно было подумать, что ничего не сказала. На деле тактика была выверена, две тени скользнули к незапертым дверям главного отсека исследовательского комплекса. На легкий кивок лейтенант открыла дверь, Марго выставила оружие во тьму... и через мгновение оттуда с грохом и скрежетом в ее стил врезался кусок арматуры. Морпехи ворвались в помещение, уже не особо заботясь о скрытности.

- Профессор Рэннел, - обратилась Маргарита к профессору каким-то отрешенным голосом, - доктор Бьёрк, сержант, пожалуйста, переправьте раненных на Муле в шлюз базы и оставайтесь там. Подумайте, что взять с собой из оборудования и личных вещей. Мистер Симидзу, если возьмете с собой Краба, премного обяжете. Такарай, за мной. И двое военных направилась следом за скрывшимся за проемом люка Максом.

Постепенно, по мере того как люди говорили, спрашивали, отвечали, не верили и выкладывали о себе такое, что добавляло, казалось, в общий набор фактов еще большую неразбериху и ирреальность, лицо капитана принимало выражение человека, который только-только вдруг начал понимать. Всё складывалось... И от этого ужас промелькнул в складках губ и перемещавшемся от одного столетнего юноши к другому взгляде, остановившемся на Максе. - Я должна пойти первой. Военные идут, мы прикроем вас от возможных обитателей… если там кто-то обитает.. Послушайте, Леманнн, или как вас… Флинн, а обнаруженные нами мутации могут быть следствием этого вот… хм… хрониума?

Она, пошатываясь из-за непривычного и неудобного крена, устало, вразвалку шагает мимо Рэннела. Остановившись вдруг рядом, хлопает его одобрительно по плечу, кивает. Хочет что-то сказать… Но лишь приподымает брови в бессилии выразить что-то очень неоднозначное. Отталкивается от его плеча, словно от какой-то мебели, и направляется к гидратору. А она ведь, поведясь на фиглярство Рэннела, думала, что это он окажется чрезмерно информированным. «Тэмпл, наблюдение за профессором приказываю снять». Оборачивается вдруг, протягивает руку со стаканчиком в театральном полупоклоне, проникновенно извещает: — Домашний арест отменен, профессор, уж простите. Вода не утоляет жажды, но помогает восстановить дыхание. Словно всё делает не она, а она разглядывает себя за стеклом цепким спокойным, бесстрастным взглядом. Мысли крутятся, кружат голову от множества невообразимых комбинаций причин всех скопившихся следствий. Много ли их или одна? В какой последовательности они произошли? Цепью или хаотично случайно совпали в этом позабытом богом и конечно же людьми месте? Ей нужны ответы. И ученые смогут задать правильные вопросы и главные. Что позволит ей ответить и на свои. — У меня были галлюцинации. Это всё, что произошло необычного. Но «Архимед» затоплен. У вас были галлюцинации, у кого-нибудь на борту? - Разведка? - пилот хмыкнул, привлекая к себе внимание. - Не знаю заметили ли вы, но в данный момент наполовину затоплен и едва не взорван на обломки тут Архимед, а не подводная база. И я бы не хотел оставаться тут в ожидении следующего взрыва. Кто бы там ни запускал эти зелёные мины или Бог знает что это было. - Да... пожалуй, может, и имеет смысл переждать разведку в шлюзе комплекса. Но я тогда хотела бы услышать подробности о том, что происходит. Я верю, что то, о чем говорит Макс, не сумасшедствие, но... Она взглянула на ученых в надежде, что они смогут лучше понять, что говорит Феррант.

- Из ваших слов я делаю вывод, что эвакуацию в комплекс вы считаете меньшим злом и допустимым выходом в случае успешного запуска реактора. Марго кивает. Сообщает по связи: - Господа, расположите раненных, предлагаю поверменить с эвакуацией, пока разведка не подготовит комплекс.

Марго обернулась на Макса, помедлила в раздумьях, кивнула и снова обратилась к пилоту: - Эд, нужно решить, что из технического оборудования нам может пригодиться. Соберите, но пока что не оправляйтесь. Мы разыщем остальных. И мне нужен док. Она направилась на жилую палубу и вскоре наблюдала собравшихся в кают-компании. Подошла ближе к Хельме, оглянулась на Ивана, ощупала глазами по очереди всех. - Док, как вы оцениваете возможность эвакуации в исследовательский комплекс?

В тишине, ознаменовавшей наступление красного внутреннего освещения, где-то сработали люки погрузочного отсека, и по субмарине раздался топот нескольких подошв стилсьютов, это группа высадки вернулась, с опозданием пытаясь спасти "Архимед" и оставшуюся на борту команду. Приглушенные голоса в передатчике, короткие приказы капитана... Звуки быстрых шагов приближаются к бункеру резервных систем. Она понимала, что кто-то уже сделал главное - остановил реактор. Надеялась, что всё прошло по протоколам и не случилось еще какой-нибудь непоправимой хни. За сегодня Маргарита уже убедилась в том, что любые протоколы перед происходящим пасуют. - Эдвард! - облегчение в голосе, но лишь на мгновение. Датчики не показывают утечки, стабильно. Надолго ли? - Ситуация? Но и так понятно, какова ситуация. - Где люди?

Через час после того, как их гостеприимный хозяин распрощался с ними, из окна комнаты, отведенной сеньору Буджардини, можно было услыхать тихий напев не то церковного хорала, не то модной романтической музыки, которую часто наигрывал знакомый гармонист с соседней площади от съемной квартиры Николя в Париже. Впрочем, исполнитель вовсе не рассчитывал на слушателей, время от времени перевирая мотив, начиная с середины или просто повторяя один и тот же наиболее полюбившийся фрагмент. Да и на зрителей Николя, надо сказать, тоже не больно-то и рассчитывал. Собравшись помыться, он отправил в стирку всю свою одежду скопом. И теперь, обернутый, по гречески, в позаимствованную хозяйскую простыню, развешивал на окне ее на просушку, пока жаркое солнце еще не ухнуло за прочную ограду их временного пристанища. Простыня была хороша, если бы не сползала. Жаль, что нету никакого длиннополого плаща, какие обычно носят почтальоны или моряки, ну или на худой конец военной шинели. Куда он направится отсюда, он пока не решил. Но что уже точно было понятно - даром для его дальнейшей судьбы эта встреча не пройдет. И пора подумать о тех прекрасных образчиках чьего-то артефакторного мастерства, которые он имел счастье за последние дни навидаться предостаточно. Хотя бы дополнить защитой свой мокрый пока сюртук. Или подумать об амулетах... Безмятежное насвистывание сменило пение, когда Николя погрузился в сосредоточенные расчеты.

Сила воли +5 (250) - в остатке 50

- Не мы тому причина, Марго, - попытался успокоить и отвести от двоих чужаков агрессию, чувствуя, как вновь накатывает тошнота и головокружение, - Пожалуйста, не спорьте и делайте, как скажет Макс.  - Да, док, Макс мне обьяснил. Но спасибо. Она отошла туда, куда Макс ей посоветовал, все еще машинально стряхивая мусор, раздраженно отметив, что их второй разговор заканчивается второй совершенно бесполезной командой, отданной человеком, который не потрудился в ответ на ее четкие ответы дать свои. - Он ведь просто не знает, верно? - уточнила она у Макса. Это начинало веселить.. А потом она услыхала внешний скрежет гибнущего Архимеда.

База - незадолго до крушения Архимеда. - Давно пропала связь? – спросил Айзек, - Все эти люди.. все они наверняка уже получили 100% сопротивляемости и.. – диагноз, но за этим «и» не смерть, как предсказуемый итог, но что-то похуже, - Марго, нет ли у вас с собой дополнительного оружия? Если часть ммм.. ученых, – лучше пока оставить более точные определения до первой встречи с теми, кто когда-то населял эту базу, - Если они еще здесь, то будут нам совсем не рады. Марго уже не удивлялась. И раньше бы с любопытством открыла для себя, что, оказывается, доктор вовсе не такой уж мирный, и оружие ему давай, да только сейчас уже было не до этого. - Нет, - коротко отказала. И правда ведь не было. – Оружия нет. Может… найдем что-нибудь здесь. Связь на такой глубине… нет, пока не восстанавливалась. Или вы об этом комплексе? - хмыкнула, по умолчанию доктор полагал, что она всё об этом знает. Ну... это, к счастью, ей было известно: - Несколько месяцев. Что значит не рад…. На секунду мир вокруг уплотнился и наполнился взбитым пером и соломой, солнечными лучами, проникающими в тесный сарайчик сквозь щели между досок, птицами, кричащими на Маргариту, которая внезапно вторглась в их расположение. Под ногой хрустнула скорлупа мира… И желтый тягучий…. — А! — дуло поднятого оружия уставилось в лицо смотрящего на нее Леманна… или как он себя назвал? Флинна? Маргарита выразилась на некотором пиджине из трех известных ей языков, самым понятным из которых был китайский. И, опустив оружие, попыталась стряхнуть с себя содержимое курятника, в котором на мгновение вдруг себя осознавала. — Что за… что за… Леманн, у меня галлюцинации. Я не снимала шлем. Это какая-то ловушка.

-Разве это не цель к который стремится каждый христианин? Путь туда всегда лежит при жизни, этот просто может оказаться короче. Э… вот тут бы Николя поспорил бы. Да, хорошо рассуждать так на старости лет, когда ничего не осталось – только позаботиться о своей бессмертной душе. Но он, как бы это сказать, планировал это на более позднее время. Уж не обессудьте. Он верил, истово верил в Господа, а еще больше в святость и справедливость Церкви, иначе бы не стремился увековечить на своих полотнах ее слуг… И кстати, у него были планы. Кое-какие…. Буджардини вздохнул с видом непризнанного гения. Не только булочникам не понять истинную цену искусства. Кажется, ангелы приняли сторону булочников в этом вопросе. Он молчал, не зная, что сказать и молча ожидая решения других, словно рано или поздно сделают выбор за него.