Meshulik

Она обратилась по адресу, доверившись ему с вопросом, на который не пожелала услышать необдуманно скорый ответ. А ответ скорый был, он же не зря был храмовником. И ответ был: магия непредсказуема и опасна. В конечном итоге опасна. А все, что опасно, непредсказуемо. Если ты знаешь все о своем враге, опасен ли он так же, когда ты не знаешь ничего или мало? Косичка коснулась локтя, вопрос прозвучал - и женщина удалилась, оставив его в раздумьях. К чему она готовится? Или готовит его? Он мог говорить только за себя. Они искали не обычных людей. Иначе бы как они их нашли? Приметы, на которые натыкался Аврелий в своих поисках, всегда напоминали ему о том, кого именно он хотел убить. Не девчушку, нет. Это было одержимое демоном чудовище. То, что демон не овладел ею еще полностью, было везением и удачей, тем, что сопутствовало на удивление долго и их отряду. Везение спасало от упырей, везение посылало еду, везение послало ему и всех этих спутников, каждый из которых, хоть времени прошло немного, казался все более неслучайным на этом пути. Аврелий удовлетворенно оглядел спутников и в который раз приметил голодный блеск в глазах барда. Кстати, надо бы выяснить, что не так с этим... парнем. Как-нибудь при случае. Позвать что ли поохотиться? А то ведь медвежатина у них планируется еще нескоро. Варить пришлось в три захода. На трех стоянках. Хорошо, что они конные.

Двинулись еще в тумане. Но к утру от него мало что осталось. Хелене удалось немного поспать, пока одно из спальных мест оставалось вакантным. Но вскоре река стала совсем заросшей. Там и сям торчали стволы деревьев, особо густые заросли водорослей норовили намотаться на винты, несмотря на все имеющиеся от этой напасти приспособления, а самым опасным был топляк. Уже погибшие деревья, тяжелые остовы которых могли и вовсе не торчать над водой, но располагаться опасно близко к поверхности. Вода слепила, несмотря на по-прежнему пасмурную погоду. Но ей выпала роль впередсмотрящего. Они поделили эту обязанность с Мигелем, чтобы следить за обоими бортами. Убийца обзавелся новеньким снаряжением и своим молчаливым к нему вниманием напоминал всё больше героя фильма "Леон". Если бы выловить монстеру и засунуть в горшок... Неожиданную преграду заметили оба. - Табань! Стоп! Назад! - она могла подобрать еще какое-нибудь доходчивое слово, но времени и так было мало. Оторвавшись от зрелища приближающейся причины возможного крушения, она обернулась в рулевому. - Стой!

Как уже говорилось, у Хелены плохо выходило разговаривать с родителями детей. Потому она молча поплелась за Девисом. Но по дороге пару раз беспомощно пошутила про туман и еще, кажется, каких-то ежей. Можно было подумать, что ей хотелось кого-то развеселить. Машина в тумане выглядела, словно батискаф, остановившийся на морском дне, чтобы взять пробу невиданных глубоководных рыб. Было жутковато от ощущения, что рыбы где-то притаились и в тишине ждут, когда ты повернешься к ним спиной. Хелена с облегчением забралась внутрь, забирая с собой облачко белесой водяной взвеси.

- Держу пари, он даже не понял, что сделал. - поразительная дистиллированная жестокость. - Или ему все равно. Скорее всего. Уж лучше ненависть. Если посчитать, окажется, что от нее погибло куда меньше людей. Равнодушие убивает наверняка. - Надеюсь, Мария найдет этого ублюдка и пристрелит, - Хелену эта история наконец задела за живое. - А вы, значит, сеньор Девис, так бы не поступили, взбреди вам в голову забрать наследника у своей бывшей? Хм. Все дело в воспитании и образовании. Эти люди просто живут как привыкли. Я их не осуждаю. Но оказаться рядом - все равно что забраться в непроверенную пещеру. Неизвестно, когда завалит... Ладно, надо возвращаться в нашу машину. Спасибо... - последнее относилось непонятно к чему, скорее к тому факту, что сеньор пироман представлял собой контрольную группу человека с понятной Хелене системой ценностей.

- Я не говорила, что это он нас бросил. - удивилась женщина, но тут же стушевалась. - Но это так. Он потерял работу. Стал ездить на заработки в Сан-Хосе. А потом просто перестал возвращаться. Но я не понимаю, зачем это? Я же говорю, все эти годы ему до нас дела не было! - Так, может, мальчик сейчас в Сан-Хосе? - обрадовалась Хелена. - конечно, странное пробуждение отцовских чувств... Но все бывает... Уж точно она не планировала в ближайшее время ехать в Сан-Хосе, а женщина рассказала, кажется, все, что смогла. - Что же, Мария, если мы что-нибудь еще узнаем, то найдем способ дать знать, но, к сожалению, дела вынуждают нас торопиться.

- Партизан? Нет. - женщина замотала головой. - Он даже не говорил о них никогда. Вообще, избегал говорить о политике. - Да что вы! - удивилась Хелена. Мужчина, который не говорит о политике... - Кем же он был, сеньора... Простите, кажется, мы даже не познакомились. Моя оплошность. Я Хелена.

- Что вы хотели? - хрипловато поинтересовалась безутешная мать, бессмысленно ломая пальцы на одной руке, и глядя в точку где-то над плечом гостьи. Мик подавил тягостный вздох. Гнетущая атмосфера этого места действовала и на него. Хелене тоже было не по себе. Откровенно говоря, она не умела разговаривать не только с детьми. Но и с их родителями. Что ей было сказать в утешение? Они пришли со сведениями, которые, возможно, вобьют сейчас последний гвоздь в крышку гроба ее надежды. Но делать нечего. Изумруд долго ждать не будет... в топях тропического леса или в кармане высокопоставленного военного... или в сейфе политического нувориша. Господи, да он уже может быть где угодно! И почему она за это несет ответственность? На лице скользнула выражение капризного отчаяния, но женщина взяла себя в руки. Так... ребенок. Партизаны. - Нам удалось узнать, что здесь был какой-то мужчина. Она описала его внешность, как поняла со слов девочки и добавила свои предположения, что приехал он издалека и наверняка состоял боевиком в военизированном отряде повстанцев. Или как они там себя называют? Да как бы ни называли, важно было изложить информацию и внимательно наблюдать за реакцией женщины.

- Это он меня нашел, а не я его, - открестился от такой славы бард. - Ты ему оказался не по зубам. Благодаря капитану и миледи Улве. Если нам и дальше будет так же сопутствовать удача, то шанс достичь цели у нас есть. Пока что и правда всё шло хорошо. Только штаны вот мокрые. Была у него к Тари пара праздных вопросов, ну да, может, сам как-нибудь разговорится?

Осунувшаяся, с воспаленными глазами и растрепанными волосами. На столе горела лампа. Похоже, спать здесь даже не собирались. - Сеньора, вы меня помните? Вы упали, когда мы проезжали мимо. Хелена попыталась попасть в дом, чтобы не говорить с женщиной на улице, но опасалась, что та не осознает, что их стоит пригласить внутрь. Она коснулась руки женщины и спросила: - Можем ли мы войти? Мы узнали... Пока ничего определенного, но кое-что, что лучше обсудить в доме.

- Без моих разговоров ты бы точно ничего не поймал, - он раскрыл портсигар и предложил желающим закурить. - На рыбалке разговор - это считай что самое главное. Если бы еще вина догадались прихватить... Хотя, не, на мясо же понадобилось. - Аврелий почти с сожалением проводил фляжку в последний путь. В Ордене делали великолепное вино. Содержимое фляги, наполненной от щедрот колоритного Имке, конечно, не шло в сравнение, но все же по-своему букет был приятным. А ладно, зря они утку что ли... рыбачили? Значит, пускай уж по всем правилам. - Главный добытчик у нас сегодня - Тари. Он медведя нашел, - заключил храмовник, от содержимого портсигара отказываясь.

Поздно ночью все улицы вдруг стали на одно лицо. Вроде тут юная налетчица выгодно обменяла информацию с пистолетом на песо. Фонари светили скудно. Впрочем, кое-где горели окна и освещались глухие щиты на месте днем открытых лавочек. Хелена свернула к выкрашенным синей краской дверям. Вроде сюда указывала девочка. Цикады надрывались, пытаясь вовсю использовать затишье между ливнями. - Вроде свет? Или это не ее окна? Было не разобрать. В многоквартирных невысоких домах одно обиталище могло причудливо срастись с другим соседним.

- Аврелию дифирамбы, - кивнул корсар на храмовника, не желая примазываться к чужой славе. - Э, а кто страховал? - напомнил храмовник. - Не велик подвиг вышел, но мы втроем управились, а за компанию и разговор спасибо.

- С возвращением, добытчики, - усмехнулся Каров, принимая утку. - Аврелий, у тебя винишко осталось ещё? Чтобы мясо замариновать хоть немного. Храмовник расщедрился на початую флягу вина в своей сумке. Жевать "подошву" не хотелось.

-Пчёлы - мёд, коровы - молоко, кролики - мясо, священник - лож... э-э-э библия? - Озвучил свою логическую цепочку скупец, ему просто было не совсем понятно зачем его коллеги суют нос всюду куда можно сунуть, а поскольку вокруг была кокаиновая задница то они страдали очень извращённой формой секса. - Но я согласен, кто-то собирался ему что-то отдавать кроме этой макулатуры? И быть может поедем? Хелена только нервно рассмеялась. Кажется, хромота их ангела была приобретена в аналогичных паршивых краях при аналогичных паршивых обстоятельствах - очень уж он здесь казался незаменимым. Неспроста. Пора бы покинуть это разворошенное осиное гнездо. - Поедемте, отдадим папку. Кстати, если высадите меня у дома той бедной женщины, то сэкономим время, а информации прибавится. Мик, - она обратилась к поджигателю, - компанию составишь?

-Что уставились? - Спросил Нейт у своей команды когда слесарь ушёл. - МиллерКорп, это вам не Корпус Мира и не благотворительный фонд, так что скинулись все на общее дело! Скупец всегда знает, кому и сколько должен. Уже по виду передаваемой пачки Хелена прикинула мысленно суму и высчитала свою долю, а потому с готовностью отсчитала неровную сумму "в общак". - Это какой-то шифр. Может, если соотнести пометки на полях в Библии с содержимым накладной, станет понятно, куда и кому отправился один из тех тяжелых металлических ящиков, что они хранили в подвале, подальше от посторонних глаз, - предположил Мигель, без возражений поделившись деньгами с расплатившимся за всех Нейтом. Копилка у них сейчас была общая, не до личной жадности. Хелена готова была поддержать приступ паранойи. Но было кое-что, что ее смущало: - Падре просил только папку. Библию мы ему не должны. Зачем ее отдавать?

- Эта не свобода, парень, - капитан пиратов поднялся, смотал шелковую леску на кулак и отдал Аврелию, добавив: - Это протест. Ну что, пошли? Думаю, на этом озере теперь до завтра волна не уляжется. Каров упоминал только одну. Одна и была торжественно доставлена в лагерь. Мокрым и вполне счастливым храмовником. Который подхватил сухое и удалился в лес - переодеваться и собирать дров. Медвежатина должна была долго вариться, чтобы стать съедобной. Это он точно понял из объяснений охотника. А значит, было время подумать. Дело в том, что добровольный выбор означает и добровольное взятие на себя правил и последствий. Стало быть, выбирая Империю, он выбирал и подчиниться законам Империи. В этом для Аврелия и заключался смысл свободы. Проблема состояла в том, что сейчас перед ним возникли и другие варианты.

Подсечка удалась. Но крючок мог застрять в птичьем горле непрочно. Он снова дернул, закрепляя достигнутое. Утка, хлопая крыльями, боролась с неизбежностью. Эх, долго тянуть. Может сорваться. Сунув в руку пирату конец снасти, он, как был, к счастью, правда, без кольчуги, полез в воду. Вода, кстати, холодная. И поднятый сапогами ил вовсе не напоминал о купании в чистом лесном озере. Ничего общего. Муть, плеск, брызги, ор утки, серая жижа повсюду, которой обмазывают тебя с ног до головы вездесущие крылья. Борьба оказалась короткой. Напоследок оступившись и опрокинувшись в реку, покрытый водорослями мокрый, но слегка очищенный от ила храмовник, по пояс в воде, победоносно поднял на вытянутой руке добычу, держа ее за свернутую шею. Глядя на товарищей, наблюдавших за событиями с берега, он не удержался и раскатисто рассмеялся. - Поймали. Как теперь выбраться-то... отсюда... Пару раз подскользнувшись, нащупывая дно и хватаясь за траву, все-таки выбрался, бросил тушку на берег. Сел обтекать рядом с пиратом. Стягивая сапог и выливая из него смесь воды, песка и ила, вдруг и для себя неожиданно ответил на вопрос, который был задан до ныряния в реку: - А я и изменил. - Красноречиво кивнул, мол, пират с этого и начал. - Лириум. - Кряхтя принялся за второй, пояснил: - Если в Ордене узнают... то хорошего не будет. Ничего. Так что. - Следом за сапогами рубаха полезла с тела, Аврелий жгутом отжимал с нее грязь, прикидывая, не лучше ли снова искупаться, пока не отстирается. - Так что свобода или нет, а решать много чего будет надо. Только сначала дело надо сделать. Он потянул было ремень штанов... но тут вспомнил, что с ними сидел Тари. Бард не принимал участия в споре, а с этой утколовлей он и вовсе позабыл, но вдруг припомнил что-то. И оставил ремень на месте.

Храмовник вздохнул. Отчасти с облегчением. В азарте спора его занесло. Бартоломью вполне мог принять всё слишком близко к сердцу, и тогда... прощайте, утки. С другой стороны, в чем-то капитан был прав. Вот только его святая вера в собственную свободу выбора представлялась Аврелию непробиваемой стеной. Ну что же, выбор и правда его. Этот разговор стоило продолжить когда-нибудь позже. - Не мой, - согласился лишенный магических способностей неудачник. - Мой - дернуть за крючок, а то без ужина останемся, мессир Хирол. С этими словами он резко потянул снасть на себя. Утка проглотила наживку.

- Всё, - без раздумий сказал пират. - Моё ремесло даёт мне полную свободу. А твоё принуждает против воли. - Непривередливость плюс удача, — вынес вердикт храмовник, задетый наконец за живое. — Я по доброй воле делаю и что нравится, и что нет. Уверен, ты здесь тоже… не ради прелестей миледи Улвы упырей режешь, а ради звонкой монеты. Я-то хоть иду по своему следу. У утки были шансы, кажется, сожрать все приманки и скрыться, пока увлекшиеся выяснением фундаментальных вопросов бытия собеседники докопаются до истины.

Тилани чуть не рассмеялся. Покачал головой. Типичный вопрос варвара. "Нравится". Слово из совсем иной системы координат. Но снова почему-то не отмахнулся. - Не нравится. - взгляд был серьезен. - Все ли тебе нравится, Бартоломью Хирол, в твоем ремесле?

Хирол не отставал. Дался ему этот лириум! - А ты глава Круга, что ли? Пару дней назад Тилани бы попросту посоветовал Барту не лезть не в свое дело. Но то пару дней. За них много что случилось. - Ага, - храмовник не возражал. - Из Тевинтера. Бывал там? На испытывающий взгляд ответили таким же. - Может, слышал, чем Орден там занимается? Чего подать да чего изволите... господа маги. Это было произнесено с иронией, снисходительно, но без недовольства. Собственно иного положения вещей Аврелий не то чтобы не знал, но определенно полагал дикостью. - А у нас впереди... - он вздохнул, задумчиво глядя на уток, кажется, наконец, заинтересовавшихся медвежьим салом, произнес, - впереди неизвестность. Она убила мага, храмовницу и убийцу и ушла... Второй раз не уйдет. Поздно думать об осторожности, да и... Он невольно покосился на капитана: - Предводительница наша тоже... себя не особенно бережет, а?

В ответном взгляде беспокойство сменилось упрямством. Он открыл рот. Закрыл. Бросил взгляд на Тари. - Мы вроде не в Тевинтере? Не нравится лириум?

- Утки клюют на медвежье сало? - соблюдая конспирацию, поинтересовался пират, лежа в засаде рядом с храмовником. Увлекательное занятие разглядывания речной заводи сменилось задумчивым молчанием. Он повернул голову, вытащил недожеванную травинку изо рта, приподнял брови: - Будь ты уткой, стал бы ты разбирать, чье там сало?

Кипучая деятельность рисковала распространиться далеко за пределы лагеря. - Нужна утка, - это почти всё, что понял храмовник из, как обычно, доходчивых, складных и сочных описаний процесса приготовления медвежьего мяса в исполнении Карова. Вообще, разделывая по его дружелюбным, каким-то успокаивающим советам тушу, беседуя об охоте на обратной дороге, даже просто сидя с охотником у костра, Аврелий проникался таким покоем и умиротворением, что казалось, его жизнь только и состоит из охоты на медведей да поиска дров на ночную стоянку. Даже мысли о его праведной мести куда-то улетучивались. он вдруг осознавал себя посреди чужого, дикого леса, в окружении совсем недавно незнакомых людей - в своей тарелке. Будто где-то существовал другой храмовник Аврелий: никогда не живший в Тевинтере, не имевший обязательств перед семьей и перед Орденом, не желавший спрямить путь, ведущий его к конкретной цели, а просто... живущий. Он выглядывал из-за ствола лесного дуба, махал ему рукой в латной перчатке и прятался вновь в окружающей листве. Храмовник зажмурился и потряс головой. Что-то... ах да, пора принять лириум. - Пошли уток ловить? - весело предложил он нахохлившемуся не хуже замерзшей утки Тари. - Знаю я один способ. Мы так в Ордене мальчишками еще развлекались. Он выпросил у охотника несколько рыболовных крючков и отрезал от принесенного мяса полосу сала. На ручье у заводи, где заметил небольшую стаю, они прокрались к кустам. На крючки нанизывались кусочки сала и развешивались низко надо водой, осторожно, так чтобы не спугнуть и привлечь. После, отползти и притаиться. И желательно обратить внимание на принесенное угощение. Громко крякнуть пару раз. И ждать, что кряк удался. Утки поначалу недоумевали...

- Вот даёт дев... парень, - усмехнулся охотник, узнав, что Тари держал оборону на дереве. Охотник поправил сам себя, но Аврелий услышал достаточно, чтобы понять, что некоторым не обязательно хватать кого-то в охапку, чтобы получше узнать. Может, тут давно ни для кого не секрет... Впрочем, храмовник перемывать кому-то кости хоть и привык на однообразной службе в Круге, но воспитан был не там. Вернулись с мешком. А к тому времени уже все были в сборе. И угли как раз подоспели.