Meshulik

Я дома работаю.

- Мейер, - сообщил Крисс в коммуникатор. Парень ему нравился: аккуратный, сдержанный. Не желают дамы первыми садиться в шлюпку с тонущего корабля - что же, Мейер заслуживает счастливого билета в криокапсулу. Очередной плоский камушек с громким бульком ушел под воду. Исследователь кидал блинчики, а его симбионт их считал. "Один... один... один... А когда будет два?" Крисс безмолвствовал.

- Спасти кого-то от самого себя. Кого я хотел бы спасти от самого себя? - подал голос молодой человек и отставил в сторону надоевшую чашку. Коснулся нижней губы кончиками пальцев. Задумчиво обвел взглядом присутствующих. Ему не нужно было искать другие кандидатуры. - Мона (голос). "Она ведь не самая полезная", - издалека заметил симбионт обрывком легкого сожаления в напрягшихся мышцах шеи. "Не самая" - согласился ксенолингвист. "Разве ты не заметил, что люди совершенно нерациональны?" "Иррациональны", - вздохнул симбионт, позволив шее расслабиться. Молодой человек осторожно покосился на рыжеволосую снайпершу и не решился улыбнуться. - Что же, пойдемте на берег. Чего сидеть в четырех стенах. Ворот кожаного плаща был поднят повыше, шляпу надвинули поглубже.

- Воо именно поэтому я и согласилась на эту авантюру, - Мона снова усмехнулась, откинула упавшую на глаза прядь волос и продолжила, - потому что мне нечего терять. И некого. Ни семьи, ни друзей. Я-же говорю - чистый лист. Иттеперь мне не приходится гадать, мол, а как там мои родственники? Не было-ли кого-то из них на том корабле? А где остальные? Может, решили самоизолироваться от остальных. Или разбежались, кто куда. В глубине взгляда искателя несуществующих языков отразилось понимание. - Нечего терять. Хм... пожалуй, так и есть. "Что-то ты становишься чересчур толерантным. Это ведь... обрати внимание, я просто поставлю один ОДИН акцент: это было пиво. Из горла..." - это были не слова, а импульс, ощущение, готовое вылиться в похожие слова. Но импульс словно бы и его, и не его одновременно. Словно бы позабытая мамочка вдруг проснулась в его голове и критически, легким движением брови дала понять, что думает о всей картине в целом. "Когда ты научился притворяться мной?" - недовольно проворчал про себя Крисс. "Мы ведь одна команда. Ты и я. А эта... эта..." "Мона" "Да, да, вот эта вот - она тебе больше чужая, чем я". Есть ли кто-то ближе, чем симбионт в твоей крови? Кто ближе? Родная кровь там в Дыре, или голос в твоей голове? Оттенок, послевкусие в твоем разуме? - Но вряд ли я бы сравнивал свою жизнь с чистым листом, - признался он девушке. - Скорее, на нем просто не осталось места от чернил.

Из-под шляпы взгляд обвел дружелюбных рыжих братца и сестру, Мону, которой, казалось, не хватает всегда тату в виде якоря на запястье, и экологичного Марка... На Марке взгляд задержался особо. С легким недоверием, что тот понимает, что предлагает. - Порой, я и сам подолгу не могу себя вынести, - без обиняков признался ксенолингвист и помешал в чашке не нуждающийся в размешивании подсластитель. - Но если желаете, извольте. Это может и правда оказаться... любопытно. Кстати, а где все остальные? Было бы и правда неплохо как-то обсудить сложившееся, хм, положение. С глазу... с глаз на глаза... нет... "В тесной компании" - ненавязчиво подсказал симбионт. - Сам знаю, - привычно бросил Крисс невидимому приятелю и закончил и так затянувшееся выступление.

- А у тебя, Крисс? - поинтересовался он у подошедшего парня. - Кто-то есть из близких в Дыре? Чашка чаю дрогнула в тонких пальцах ксенолингвиста, на блюдце, оставленном на колене, звякнула ложечка. Но кажется, не так-то просто было лишить привычного к утренним невзгодам искателя экзистенций его чая. Он на миг заглянул в чашку, словно спрашивая у нее, надо же, кто бы мог подумать, что у него вообще кто-то есть. Ну, кроме, конечно... - Н... кхм. Нет, Марк. Насколько мне известно, никто в Дыре не приходится мне близким родственником. Да и... вряд ли где бы то ни было. Хотя... Он припомнил обрывки информации, которая дошла до него, каким-то чудом застряв в памяти. - Ведь любой на том... ну, ТОМ корабле мог бы оказаться каким-нибудь дальним... хм, потомком кого-нибудь из нас? Представляете? Как, должно быть, было... а впрочем, наверно, они не успели ничего почувствовать. Крисс неловко сделал глоток чаю. Вновь приятно улыбнулся: - А почему ты спрашиваешь? - озадаченно спросил он.

Новое утро обрушилось новыми совершенно инфернальными сообщениями из коммуникатора. Словно письменность острова Пасхи случайно попала в расшифровщик узелкового письма майя. Слова есть. Но смысл ускользал. В том числе, вероятно оттого, что плохо совмещался с историей о том, что часть их экспедиции вчера скрылась под водой в поисках почти мифической Атлантиды. Обитаемой невозможности. И вдруг наутро реальность заскрежетала по швам, словно кастрюля, попавшая под тяжелый пресс. Ксенолингвист безмолвствовал. Он вытянулся во весь рост, сложив руки ладонями вниз поверх одеяла. И задумчиво уставился в потолок. Точнее, уставился бы, если бы на лоб его не была в это время аккуратно нахлобучена импозантная шляпа. Кажется, вчера они завели с симбионтом, как обычно, бессловесную беседу о прошлом Земли. И вот итог: заснул Дорман, одетый в кожаный плащ и прикрывший глаза шляпой. Что способствовало ощущению себя наутро, словно в гробу, уже приготовленном к захоронению на незнакомой планете, среди зелени и солнца, на берегу синего моря… — Мне было хорошо на Земле, — нарушил он молчание спустя долгие минуты мертвой тишины затененной жалюзями комнаты. — Смог. Скудная пища. Постоянные перебои в коммуникаторе. Но… знаешь, только там я чувствовал, что жизнь моя полна. Человек лежал на спине. Трудно было решить, моргнул он или скрыл проступающие слезы разочарования. — А потом мы отправились на поиски иных миров. *** Сегодняшнее явление Крисса Дормана, вопреки наступающей поре оправданного декаданса, не было столь эффектным, как вчерашнее. Просто худощавый молодой человек в кожаном плаще и шляпе, в знак приветствия собравшимся как-то застенчиво и криво усмехнувшись, занял свое место на диване с чашкой английского чая.

Мама мия.

"********" : обругал ЭйТЫ! своего носителя. На берегу становилось многолюдно, и объяснить свое очевидно нелепое бездействие было бы проблематично. Не то чтобы кто-то хоть раз требовал от Крисса подобных объяснений, но он постоянно пребывал в состоянии готовности их дать. Или, точнее, чаще в состоянии неготовности их дать. Что повергало в нервное беспокойство и требовало применения антидепрессантов. - Кажется, я сегодня еще не пил свой чай, - как можно более непринужденно пропищал ксенолингвист очевидную ложь, ибо чай он сегодня уже пил, улыбнулся даже не глядящему в его сторону Боланду самой светской своей улыбкой и отправился назад в столовую. Обычно, когда Крисс кого-то обманывал, чего, впрочем делать он совершенно не умел, симбионт недоуменно словно бы поднимал светлый незамутненный свой внутренний взор и смотрел в глаза носителя честно и долго, заставляя того мучиться еще больше. Дорман изо всех сил старался не начинать при этом судорожно оправдываться. Вместо этого кидая подачки: какие-то новые ощущения, или новые задачки. - Вот тебе загадка, приятель. Симбионт, кажется, замер в предвкушении, словно собака, которой пообещали бросить палочку. Задачки Крисса делились на две части: ответы для одних носитель уже знал, и невольно выдавал их симбионту гормональными реакциями и нервными сокращениями мыщц в различных частях своего тщедушного тельца. И кажется, симбионт уже научился подыгрывать бедолаге и успешно изображать неведение, чтобы не отбить у того охоту вовсе иметь с ним дело, а ответов на вторую часть задачек, похоже, не существовало в природе. - Почему, когда человек смотрит в зеркало, у него право и лево меняется местами, а верх и низ - нет? (с) не моё Кажется, на этот раз задачка была из второй категории. Человек брел вдоль берега. Собака бежала за палочкой.

На берегу потерянно топтался, вглядываясь вдаль, опоздавший к отбытию разведкоманды ксенолингвист. Так и не пристегнутый правильно акваланг валялся рядом молчаливым памятником профессиональному фиаско. Возможно, сейчас был единственный шанс хоть как-то оказаться полезным. Ведь человеку не нужно ничего неизведанного. Ему нужен только он сам, но та его часть, которую он мог бы узнать среди тысячи ничто. И если корабль принадлежал человеческой расе, а стало быть на нем существовали хоть какие-то записи на одном из немногих сохранившихся к моменту отбытия земных языков, то сейчас по этим мельчайшим памятникам письменности такой профессионал, как Крисс, мог бы спрогнозировать, как далеко разошлись две родственных культуры. На данном этапе развития лингвистики срок расхождения и языковые модели можно было бы посчитать с помощью простой стандартной программы в его личном коммуникаторе. Но чем занимался герой, готовый с легкостью раскрыть вековые тайны спасения человечества? Он шмыгал носом, кутался в прихваченное зачем-то большое махровое полотенце и вглядывался в глубины морские, смутно ощущая постыдную радость, что все-таки опоздал и не придется теперь встретиться с, быть может, чем-то и впрямь неизведанным. Непознаваемым. С чем неизвестно, что делать. И чего, возможно, даже и не заметить. Словно вирус. Или жесткое излучение.

Подоспевший к дискуссии Дорман нервно хихикнул и, сглотнув, пробормотал: - А вдруг они все в итоге отправились сюда? Может, какой-то сбой? И все... всё человечество нашло свое пристанище в этой... гхм... Дыре? Я хочу знать, что это за корабль. И что, черт возьми, там случилось.

Этот запах сводил его с ума. Какой-то рыбный. Будто под кроватью сдох жареный карп. На прошлой неделе. Голова вросла в подушку, спина взмокла. Он проснулся от чувства, будто сдох под кроватью он сам. Не верилось, что это с ним... А ведь возможно, где-то там, в далекой-далекой галактике кто-нибудь более везучий потягивает сейчас кровавую мери, лежа в шезлонге и любуясь на чужие солнца, всходящие над совершенно безопасной для людей планетой. Может быть. Вполне. У человечества не могло быть только одной-единственной удачной попытки. Этой вот самой. Посреди джунглей, населенной опасными бактериями и симбионтами, сидящими тут как тут, будто только и ждали, когда же Крисс ступит на эту терру и сунет нос в ее инкогнито... Слабый стон послышался с подушки. Нет. Это был не его голос. Хотя какой еще голос? После вчерашнего - уверенности в том, что он всё еще он, было мало. А ног взъерошенный молодой человек с гримасой вселенского страдания на миловидном лице не ощущал с самого пробуждения. Были ли у него ноги? Крисс с подозрением попытался пошевелить ступнями. Одеяло колыхнулось. Чувствительность неохотно возвращалась. Карпьего хвоста, хвала Сепиру и иже с ним Уорфу, у него за ночь не отросло. С тех пор как симбион поселился в его теле, кажется, пару раз точно нечто похожее являлось ему в ночных кошмарах. — Кто это стонал? — спохватился ученый, одновременно обнаружив пропажу собственного голоса. С ужасом выпучил глаза, схватился за горло и с сипением повалился с кровати. Ноги все-таки не до конца отошли. — Ты… Ты что наделал? «Успокойся, — эта мысль пронеслась в голове и, застав волю исследователя в полном утреннем раздрае, и правда подействовала успокаивающе. — Ты просто вчера… — внутренний голос замялся и осторожно пискнул, — злоупотребил. Голос вернется, это временная мера…» — Что? — от яростного сипения покраснело лицо. Человек восстал с пола, словно из могилы, волоча за собой одеяло, подался в сторону ванной комнаты. — Что значит временная?.. В ответ услужливо породили образ ночного неба, на фоне которого возвышался на вершине безымянной горы венец творения господа, воздевший перст к небесному своду и выкрикивающий самые страшные ругательства и проклятия звездам, среди которых притаились более везучие соплеменники. «Ты мог его сорвать… голос». *** Спустя полчаса мокрый, но вполне обретший глас венец творения стоял посреди комнаты в свежей одежде и даже вид приобрел посвежевший. Движения оставались, правда, не слишком уверенными. И интерьер обводил взгляд немного напуганный. Пора было сменить обстановку. Дверь столовой широко распахнулась… и тощий ксенолингвист с подозрением оглядел помещение, прежде чем шагнул через порог. Его коллеги частично собрались в столовой, некоторые ее уже и покинули. А на столе имелись странные белые шарики… Будто ночью стол облюбовали гигантские тропические муравьи, и королева успела отложить свою кладку, прежде чем утренние роботы-уборщики не спугнули всю ораву, сбежавшую сквозь непроницаемое силовое поле окна. Боже! Как им удалось преодолеть силовое поле? Вот так и наступает природа. Тихо, незаметно, под покровом... э... в общем, под покровом. Сейчас его сородичи поедали эти бутафорские муравьиные яйца. Мысль заставила похолодеть затылок. Глаза вновь широко распахнулись в молчаливом ужасе. Они уже ко всему привыкли. Ко все-му… Но нет, он не привыкнет. Он еще не сошел с ума. Дабы убедиться в сохранности и удовлетворительном качестве своего рассудка, Крисс постарался как можно незаметней ущипнуть себя за руку, но не рассчитал и сильно дернул ущипленной рукой в сторону дивана. Тело подалось и последовало за этим рывком, мягко опустив исследователя в объятия искусственной замши. Он на некоторое время, кажется, слился с мебелью. Забылся. И окружающие не заметили его демарша. Лишь спустя время Крисс вновь рискнул подняться на ноги. Стараясь обойти стол по широкой дуге, он направился к изготовителю бодрящих напитков. Что-то напутал, и спустя минуту уже наслаждался бурятским чаем. Ничего так. Никогда бы не подумал, что подобное пойло может помогать в его тревожном состоянии. Симбионт, кажется, тоже был озадачен, но доволен. Он познавал. *** Кажется, он снова задремал — прямо там, где сидел. Пристроив пиалу из-под чая в ногах. Звук голоса из ретранслятора напомнил ему о недавно читанных строчках бессмертного автора. Что-то там про круги и Ад. Второй раз за день Крисс внезапно оказался на полу, сжимая на этот раз виски. Но вновь восстал, словно непотопляемый в дьявольских котлах хорошо просмоленный Данте, и выбрался на общий дворик, готовый стоически превозмогать и приобщаться ко всему новому, что готовил ему еще один непостижимый инопланетный день.

Пасип, босс!)) Всем спасибо за игру!

Всем спасибо за игру! Мирные, всё впереди!) Надо будет повторить как-нибудь))

Топили те, кто голосовал вслед за мной. Ради бога - выбор у них был.

я тоже мирный

"топила"... гм. То есть была по крайней мере последовательна. Ну ради бога.

Не понимаю, как теперь мы выиграем с раскрытым шерифом? Его ночью выведут... и? Дальше-то что?

Эри