Meshulik

- Интересно, если это Царство Небесное, останутся ли здесь потребности в еде, например. От такой идеи у не слишком разбирающегося в церковной казуистике Николя вырвался нервный смешок. - Это... Царствие Небесное? Он скептически окинул взглядом башенки. - Для Царствия Небесного здесь как-то... многовато стен. Потребности в защите вы считаете нормальным для такого места? Он покосился на сеньорит, беседующих в стороне. - Разве там, - указав коротким взглядом на небо, - не кущи?

- Там - пальчик другой руки ткнул в противоположную от скопления Адских тварей сторону, туда же, в далекую даль, так же обратился ее взор. - ангельское эхо. Тепло, светло и колокольно. Да только тоже, слишком уж далеко... - Может быть, Архангел? Я не знаю.. - она покачала головой, прикрывая глаза. - Только очень сильно. Сеньор Буджардини просиял, потом завертел головой. Да... он готов был согласиться с Освальдом и отчего-то с самого начала согласился бы, что человек, способный своим голосом поднять над землей, заставить воспарить чужую, в основном дрыхнущую где-то в области желудка душу, именно и должен указать, куда им сейчас нужно следовать. Но Морин указала несколько направлений. Проведение не ведет, а лишь предлагает пути... - А что это за место? - вероятно, вопрос был малосущественным в том, какую из сторон небесного воинства принять, но давал более конкретные, приземленные координаты, с которыми мог бы справиться и артефактор.

Кажется, скромного вклада в создание шума и грохота со стороны сеньора Буджардини и береты сеньора Буджардини никто за общей суматохой не заметил. И он с облегчением перевел дух. - Он там! - воскликнула она, будто только что сквозь тучи просиял солнечный луч. - Он все еще там! - в ее голосе перемешались смех и слезы, восторг и страх. - Я его слышу. Мы - она обернулась, обводя спутников сияющим взглядом синих глаз. - все еще можем помочь ему. Мы должны. Только что Николя в ужасе спустил курок, но, услыхав благую весть, не удержался: - Ха! Ура! Он жив! - и, заметив, что кричит и размахивает радостно руками, притих. - Может, его можно вылечить? - Я слышу его. Он все еще там, внутри. Он скорбит и надеется. А это.. - ведьму передернуло от омерзения. - ..это заставляет его хотеть убивать. Мы обязаны найти его, и сделать хоть что-нибудь! Нельзя же оставить его таким.. - Этот доктор оказался совсем наоборот, - с досадой Николя запихивал оружие обратно в карман. - Где мы? Ничего не понимаю... Он только сейчас обнаружил, что окружающий ландшафт имеет очертания большого города. Но какого? Придерживая шляпу от ветерка, он стоял и всматривался в шпили и купола. Здесь он никогда не был. И в явном ли мире это самое "здесь"? - Что они тут делают? - задал он вопрос городу.

Кевин покинул медотсек около девяти. Естесственно, украв одеяло: стил остался у шлюза в коридоре Д, а никакой другой одежды рядом не нашлось. Излечившись от лучевой, он все еще кривился от звона циркулярной пилы где-то у виска. Натянул стил, вернул одеяло владельцу, пошутив что-то про круговорот одеял и пациентов, наткнулся на спящую Иоко. Долго стоял и разглядывал измученного лейтенанта, гадая, как она. А Макса и Эда вообще не нашел. Но если бы те пропали, Такарай сейчас бы тут не сидела. Судя по заживляющим медпакетам на лице, пришлось им нелегко... Кое-что припомнив, отправился за баллонами, пока док заперся в лабе с новой партией вакцины. Вскоре уже вернулся и до общего сбора проспал в пустующей капсуле. Урывками. Но отлежался и даже, кажется, научился управлять симптомами второго уровня. - Ваше величество, - невозмутимо приветствовали ученого в горностаевой мантии. - Айзек... Кэп уселся в одно из кресел регенератора, вертя в ожидании остальных лазоревым осколком каменной неолитической пещеры.

- А... Нет-нет-нет-нет-нет... - Николя не мог поверить собственным глазам. Вот так бесславно он и кончит? Ангел! Они же должны его были спасти! Это ведь должно было стать делом их жизни! Их... Все мысли и образы, его воображаемые картины, его решимость и готовность отдать свою жизнь внезапно обесценились за секунду, которая потребовалась, чтобы осознать слова Донато. Он поднял оружие. Стрелять в ангела... Сразу он не смог.

- Марго? Доктор помог капитану взобраться в кресло регенератора и принялся подключать женщину к аппаратам. - Скоро отпустит, обещаю. Как успехи? Он пытался ответить. Кивал, честно. Даже улыбнулся криво, мол, успехи... у него вроде есть. Он не помнил, наверно, по связи Айзек просто не разобрал, что он там ему мычал сквозь кашель. Было что-то еще. Вопрос, который он должен был задать уже давно. Но сейчас всё путалось. - Кев... - пузырь кровавой слюны надулся, кэп закашлялся, не договорив. Сглотнул. Упрямо попытался вновь. - Ке-э-вын. На это ушли все силы. Он откинул голову на металлический подголовник. Прохлада успокоила на время голову. И прикрыл воспаленные глаза.

- Да, - кивнула Беатрис в ответ. Похоже, у нее сомнений не было. След Харрингтонов вел в неведомое, а значит, туда же отправится и она сама. - Я не думаю, что наш недобрый доктор и его жена провернули такой сложный план ради возможности коллективного самоубийства. Их нужно остановить. - Так пойдемте, - поспешно согласился Николя и протянул руку к завесе. Чтобы пройти через нее, он был готов и рискнуть. Плохо пока понимая, чем рискует. Но обрадовавшись, что ему разрешили инквизиторы.

Николя не интересовало, тонкие вопросы этики или толстые. Он поделился своими чувствами. Разглагольствовать по теме оставил философам, обернувшись к завесе. - И что же, мы туда войдем? - не очень уверенно, но с готовностью поинтересовался он у Беатрис.

-Что бы хотели услышать? А вы Николя? Николя, не ожидавший вопроса и думавший о своем, не сразу сообразил, что собственно "а он". - А... Мне кажется, что смерть должна быть достойна жизни. То есть... человек не должен умирать, как собака. Он обвел глазами залитое лунным светом поле хладнокровной расправы над, может, и худшими представителями человечества, но все же коварно обманутыми и погибшими в отчаянии.

Николя же, прибившийся молчаливым участником этого обсуждения завесы, наоборот, отвлекся и наблюдал процесс завершения допроса. В свете луны. Он... был разочарован скомканным вынесением приговора. И не ожидал, что рогатого достаточно просто пристрелить. Он ожидал чего-то вроде раскаленного серебряного креста, приложенного к его обнаженной груди. Или внезапной вспышки пламени, которое жаром обдаст всех присутствующих и заиграет на лицах обвинителей. Инквизитор занесет меч, чтобы самолично исполнить святой долг, призывая... призывая... Картина "Казнь Продавшегося" была отложена на доработку на лучшие времена.

В таких ситуациях Николя обычно доставал блокнотик и старательно записывал, удивляясь колоритности диалекта и восхищенно цокая языком. Но сквернословие Продавшегося он на этот раз не оценил. Да и вообще не оценил, впервые повстречавшись с еще одной легендой жутковатых воскресных проповедей. Его занимала скорее завеса... И весть о том что ангел создал её. Он слушал вполуха, отмечая лишь потрясающие подробности о деятельности доктора. А неплохой артефактор делал ему одежду. И тот же одевал охрану... Кажется, Николя только сейчас понял, как легко сеньору Харрингтону далась защита виллы. Несложно мастеру разобраться в собственной работе...

Вначале был запах рвотных масс. По счастью, зная, что будет именно так, капитан все-таки угадал с направлением и обрел себя лицом вниз. Это отметила его раскалывающаяся при каждом новом позыве голова, удовлетворенно понимая, что он пока еще не захлебнулся. Только не видно было ничерта. И, пока он пытался сориентироваться в пространстве, кашляя все больше и добавляя крови к той, что уже покрыла его андрогинное лицо со слишком даже сейчас чувственными губами, он вновь отключился. Экзокортекст все же выдал нужное направление. Словно слепая черепаха, его такой полезный для их спасения костюм торкался наугад вокруг люка, пока перчатка не нащупала замка. Сводило судорогой живот. Но теперь у него была путеводная нить: стена базы. Он помнил дорогу. Добрался до владений доктора. Попытался что-то сказать, но закашлялся снова. Как же получалось у Эда… вот бы говорить, не раскрывая рта? Господи, полцарства за способность телекинеза! Но сил сосредотачиваться хватало только на то, чтобы стоять. Наверно, док его понял.

Очки для глядения ночью - наиполезнейшее изобретение. В них видно такое, чего не заметить без них... А может, дело в луне? А может, лучше снять очки и не видеть? Кроме обугленного оборотня явственно проглядываются следы паутины. О господи, опять паутина! Николя имел слабость к этим нехитрым узорам. Так прекрасны они после дождя, когда сверкающие на солнце капли, словно ноты, каждая на своей линейке составляют замысловатую композицию беззвучной песни узора. Они как-то перекликались с его работой. Которую он не любил, но в глубине души составлял единое целое с Плетением, тянущемся бесконечно тонкими нитями в его умелых для этого руках... Но здесь не было ничего прекрасного в обрывках грязной и грубой белесой сущности, там и тут облепляющей валяющиеся трупы. И вот еще... - Лед? - Он прошептал. Ночь принесла свежесть, но была довольно все же жаркой. Во всяком случае марш-бросок даже ему дался потом, и сейчас он чувствовал жар, собравшийся под одеждой, этим жутким балахоном, под маской прихлынувший к лицу. Тяжело дышал и мечтал скинуть поклажу... А окружающие мертвецы оттаивали, неся следы морозного ожога, навеки остановившего их жизненные токи.

Николя оставалось только уповать на то, что решение это было верным. Карий взгляд сверкнул на прощание. Вряд ли Иерониму было дело, что артефактор ему скажет. Этот человек не производил впечатления любителя пафосных прощаний. Поправил ремень на плече, порадовался, что вовремя его соорудил. Обернулся на спутников. Чем раньше начнем, тем раньше добежим. Волчий вой не предполагал долгого обсуждения необходимости делать поскорее ноги.

Отряд "Вор в море" - Пора возвращаться. - бесстрастно произнёс Эдвард в голосовой канал. - Не могу не согласиться, - промямлила капитан, плохо соображая, как это могло так быстро всё закончиться. - Хельма, Иван, отбой. Валим отсюда, пока нас кто-нибудь еще не засек. Эта тварь могла быть тут не одна. Эд, в шлюз с этой штукой я полезу одна. После тебя. И... спасибо. Уже в шлюзе она сообщила по общей связи: "Макс, он у меня. Возвращайтесь". Сообщение адресовано затеявшему всё это бывшему троянцу, но что с ним и с остальной группой, Марго могла только предполагать. Потом она пыталась вколоть себе антирадин. И это, кажется, вышло. Или не вышло? Она пыталась что-то сообщать по связи Айзеку. Сознание уплывало. Ее мутило. Капсула давила на плечо, кэп шаталась, как боцман в качку, но перла к лаборатории Д. Подогнулись колени, покачнулась и прилегла, угнездив зараженный свой груз на пол. Осталось последнее. Шлюз принял капитана назад и отпустил на просторы океана. Она смотрела сквозь шлем на темное дно, и в ушах пульс отсчитывал долгие минуты глубокого одиночества, прежде чем ее защитный костюм станет менее опасным для окружающих. Они еще не закончили.

Николя заметил кулон. И отчего-то кулон этот вновь заставил его пожалеть о том, что волк не сменил вовремя консультанта. Иначе бы сейчас, наверно, где-нибудь в чаще вздыхал над даром невинной души. Ведь наверняка такие нехитрые украшения выбирают матери своим идущим к первому причастию дочерям. Милое невинное наивное сердечко. Он снял пресловутые окуляры. Мир потемнел и стал проще.

У шлюза в шахту Капитан узнает почти сразу. То самое существо. Из отчета группы Рэннела. Вот, для чего не помешали бы так и не установленные еще Хельмой внешние камеры. Вот, почему хорошо, что она их так и не отправилась установливать. Интересно, сколько их тут может обитать? Двоих они уже обнаружили... Капсула медленно соскальзывает с плеча и крепче устраивается в объятиях капитана. До следующего шлюза, кажется, рукой подать. Но "нечто не отсюда" приближается… — Внимание, Эд, Иван, Хельма… вижу существо. Направляется ко мне. «Чужой» по классификации базы. Повторяю, по записям базы, агрессивен и кинетик. Эд, прикрой меня. Она медленно, пятясь спиной, не спуская глаз со своего пока еще не проявившего определенных намерений преследователя, перемещается вдоль стены базы.

Ооо, какой свет... А нет, это очки. Вот это очень, очень.. Николя споткнулся все же несколько раз, пока пробирался следом за их провожатыми и приучал себя смотреть сквозь артефакторные стекла. ... - Приятель, смени психотерапевта, - посоветовал Николя жуткому исчадию ада, риторически, конечно, но уж больно нервным казался этот притихший в ожидании непонятно чего экземпляр. И конечно, до того, как невидимая рука спустила экземпляр с поводка и натравила на них. Огонь бушевал, и мечи сверкали, отражая пламя. Блики, вой, стрельба. Он освоился уже в этот раз достаточно быстро. И короткий взвизг одного из раненых чудовищ принял на свой личный счет. Промахнулся в следующий раз. И нашел жертву поближе - огромный паук. Почему паук? Что за тяга у демонических отродий к этому милому насекомому? Паук прекрасен. Он изящен и создает красоту. Ну что за манеры портить все живое, чего коснулись грязные фантазии культистов? Последний, третий, выстрел был сделан из милосердия. - Я люблю пауков! - воскликнул возмущенно господин художник, даже не успев слишком испугаться.

Шахта Шлюзовая дверь раскрылась, не сдерживаемая больше замком. Механик отступила в сторону, пропуская капитана вперед. В коридоре цифры задрожали и скакнули. Но немного. Уже близко. Откуда фонит? А вот за дверью — смерть. Столбик шкалы пополз, и значения поскакали, сбивая друг друга. Капитан было подумал, что будет больше... Завороженно замер, задерживая дыхание в ожидании… Погоня завершилась стремительно. Выдохнула и коротко скомандовала: —Выходите все, 14 Зв. Марш наружу. Хельма, в медотсек немедленно. Она сверилась с полученным раньше сообщением в экзокортексе. — Мне нужен свободный проход к лаборатории Д. Насущные мысли жаром черных курильщиков гонят за горизонтально уходящим и где-то там обрывающимся в шахту проходом, вслед проложенным рельсам. Теоретически по ним должен был двигаться транспорт для геологических работ. Беспорядочное нагромождение ящиков выглядит так мирно. Люди. Просто изучали здесь геологию. Так быстро, неожиданно и просто. Время набросилось на любознательных геологов и разорвало мир в клочья. Затаившийся дракон вечности. Колесо судьбы в руках человека с песочными часами слетает со своей, казалось, нерушимой оси и раскалывается на части. Часы... Я видела их на той картине. В тишине давно остановленной шахты среди беспорядочного нагромождения позабытой обыденности покоится капсула... Продолговатое, метровое тело обтекаемой формы. Геологический образец. Без защиты! Счетчик жалобно отмеряет 25 Зв. Ничего не чувствует. Совсем. Она знает, что так и должно быть, но в который раз ожидает хоть чего-то… Нет, есть кое-что — азартное желание дожить до лабы. Там можно усилить вентиляцию, можно распылить поглощающие смеси. Они и без кэпа придумают, как извлечь вещество. Интересно, сколько у меня? Этот вопрос праздный. Холодный, он вмерзает в льды ее памяти, сгинув мгновенно, не успевая обжечь. Когда наклоняется неловко, пробуя приподнять, ощущая тяжесть этого ладного, такого гладкого, покатого предмета, тихо смеется, похлопывая тянущий к земле тридцатикилограммовый снаряд по бокам, словно крупную дыню. — Иван, мне нужен свободный проход к лаборатории… Эд остается на связи. По радостному голосу может показаться, что кэп нашел разом и сыворотку, и философский камень. А может, последнее как раз и нашел... Обнимает свою находку. Словно муравей, несущий драгоценное яйцо. Тянет, замечая колебания баланса, словно внутри что-то жидкое. Как глупо, не спросила у Макса, как это вещество выглядит. Ей казалось, что она просто отщипнет или соскоблит мельчайшую безопасную частицу. Ну что, океан, я несу тебе смерть. Надеюсь, ты ее пока не примешь. Где там чертов выход. Выволокла в пустой уже проход, навалилась на люк, запирая. Взвалила на плечо и двинулась к шлюзу, считая шаги. Когда Марго выбралась наружу, поблизости уже никого не было видно.

Технический шлюз Знакомое уже чувство, нежелание, досада, смирение. Раз. А, всё прежняя колода карт. Неолит. Забытье и размеренность ударов скребком. Два. Они скакали. Умирали. Простреленные копьями. Погоняемые маленькими человечками ручками-палочками. Желтея свежей охрой и лазурным стертым в порошок мелом. В равных долях проступающего из-под красок угля. Три. В бликах догорающего костра. Среди укрытых шкурами спящих вповалку людей. Скакали дикие олени с ветвистыми рогами на пещерной стене с вкраплениями кварца. Четыре. Рука проводит по краю выступа. Сейчас она уйдет… Шальная мысль. Остаться? Здесь, в этой безнадежной дали времен. Интересно, можно ли остать… Пять. Крепкий захват перчатки гидрокостюма вырывает неустойчиво держащийся камень. — Стоп! — Марго оглядывается на Хельму. — Аномалии… С запозданием. Механик уже прошла их. Впереди еще одна дверь. «Мы вошли. Что у вас?»

У Шлюза. Хельма. Иван. Эдвард. Марго Теперь они были сами по себе. Сам по себе. Только сейчас, когда все разошлись по своим путям, у Марго проснулось это острое ощущение, что она должна вытащить обоих. И Иоко, и Макса. По крайней мере внутренний монолог, который вел кэп на пути к запертому шлюзу, было никак не заткнуть. Словно прорвало плотину. «Лейтенант, как слышно?» «Макс, что у вас?» Она пару раз громко спросила внутри своего самодостаточного мирка защитной брони при отключенной связи. И кажется, это помогло. Не отпустить, но отвлечься. — Что тут? — придирчиво оглядела электронный замок, провела по панели рукой в перчатке. За спиной, словно притаился в ожидании кто-то — темный и холодный. Огромный океан. Пока живой. Мертвая вода ее памяти пока что не растворилась в нем убивающим ядом. Почему она принесет этот смертельный зеленый дар? Не логическое ли это продолжение ее пути? — Хельма, давай. — Нехотя капитан ослабил контроль и уступил место механику. Оглядываясь навстречу тьме, чтобы закрыть спины. Безоружная. С двоими рядом. У одного в руках трезубец. Второй обладал силой, почти неуправляемой. Из таких историй рождаются мифы. Если их есть кому рассказывать.

Во всём этом прекрасном плане имелся один изъян: сеньор Буджардини плохо его понял. Сложно планировать что-то, чего не видел еще собственными глазами.

На её плечах все эти дни лежало бремя ответственности. За них всех. За принятые решения. За чужие проколы. За внезапно появляющиеся аномалии и расписание движения сталкеров по заданным маршрутам. За то, что никто толком ничего не знает, как и она сама. За глупость, дурной характер или простую растерянность, а теперь еще и ихорную интоксикацию, спонтанно проявляемые то одним то другим человеком, в которых она всегда в первую очередь видела людей. Но это ничуть не умаляло абсолютно нечеловеческой ситуации, в которой они оказались. И никто не спешил облегчить ей задачу. Она и не ждала. Она старалась облегчить ее каждому, взваливая на себя все больший груз. Она была давно не той самой Марго Брук, которая повстречалась ему, уверенно шагавшая по переходу подводного причала. Взгляд очень уставшего и очень одинокого человека, обреченного всех понимать: - Спасибо, что объяснил. Я вижу всё меньше. Пожатие плечами, незаметное под громоздким защитным сооружением. - Извини. Помедлила, обернулась к Хельме. - Ладно, давай сделаем всё наконец, иначе это никогда не закончится. "Не то" - было кредо капитана Брук, ее внутренним миром уже много лет. Она была малочувствительна к этому месседжу в любом его виде, потому что любой выразительный сигнал перекрывался ее собственным вечным неутихающим фоном. - Ваня, Хельма, возьмите всё, что нужно. Эд... Плечом задела косяк, неловко покидая кают-компанию.