Meshulik

Николя не был чересчур потрясен полем брани, усеянным трупами, каким предстал перед ним подвальный этаж. Преимущественно потому, что он был заранее предупрежден и постарался отключить свое воображение и поменьше рассматривать то, что творится прямо у его ног. Цель важнее. Не время горевать и отчаиваться. Не время бередить раны и упиваться своими высоконравственными принципами. Пора браться за дело. Уговаривая себя подобным образом, артефактор благополучно миновал место сражения, лишь немного испачкав ботинки в чьей-то загустевшей крови, и попал наконец-то в арсенал. О, вот это стоило всего пути. Бронежилеты, боеприпасы, гранаты, боже милостивый! И всё это предназначено для того, чтобы убивать и не давать шанса убивать себя. Он попытался выдумать что-нибудь циничное на эту тему, но сходу не вышло. И вскоре Николя возился с подходящей броней, подтягивая путанные ремешки под свою фигуру. А спустя мгновение, холодел, замирал и, кажется, перестал дышать, расслышав, что уже не один. Одно дело, когда в тихом, заваленном трупами культистов, замороченных магией волков и мужественных, но мертвых инквизиторов подвале примерять новенький бронежилет – и совсем другое, когда кто-то в этой идиллической картине оказывается живой… Так и случилось, что сеньор Буджардини, вовсе не намереваясь, оказался случайным свидетелем разговора его спутников. И теперь только ломал голову, как бы выбраться из этой истории с честью, внезапно вернувшись к высоконравственным принципам в том смысле, что они случайно окатили его, словно ушат холодной воды.

Кают-компания Кэп, кажется, врос в место, на котором стоял. На котором стоял Кевин. И пару раз моргнул. И переступил с ноги на ногу. Словно Марго тоже на минуту-другую попала в параллельную реальность. Сильно ли отличается одно от другого? И для окружающих, разве кроме Макса Ферранта, так же всё это прошло незаметно. Кривит губы небрежно, садится напротив, двигая под себя ногой табурет, так и не вынув руку из кармана. Вроде она хотела обсудить что-то важное. А, да, но какой прок? Всё равно перед ней бывший и наверняка уже скоро будущий сталкер. Наблюдая за тем, как Макс Феррант обращается с сублиматами, можно подумать, что где-то в глубине души он надеется, что однажды гидратор выдаст что-нибудь, что не будет считаться едой. Интересуется: - Любишь пудинг?

- Я допишу, если позволишь, кэп, - поворачивается к нему спиной и через плечо бросает ухмылку. Маркер снова скользит по стене и выводит: "Осторожно, злой капитан!" Закатывает глаза, пытаясь засунуть руки в карманы последних нормальных штанов. Хочет возмутиться, патетически простирая ладонь к очевидному преувеличению... Опускает голову, пряча усмешку. Ворчит: - Ну что, доволен, предупреждатель? Может, займешься теперь делом?

- Пишу предупреждение, - отвечает растерянно. Смотрит на близкое нахмуренно лицо и говорит: - Вы всегда такой напористый, капитан? - почему-то обращаясь к ней в мужском роде. Капитан осекается. Ослабевает хватку на сжатом плече. Напористый... Открывает рот, чтобы сказать что-то о... Шумно выдыхает через нос. - Только в крайних случаях, - отводя взгляд, уже в тон Максу бросила, - Пугает? Возможно, ей повезло и добрые самаритяне не стали свидетелями ее приступа гнева. Впрочем, отталкивается от стены и оборачивается на двери кают-компании, ожидая там повстречать кого-нибудь из наиболее впечатлительных обитателей базы. С ее-то репутацией трудно ожидать меньшего.

- Да, - забрал троянец маркер. - То что надо. Шаги. Разумные. Доверчивый взгляд. На светлый профиль. Еще не подозревая. Но шаг следующий явно лишний. - Стой... А этот уж точно. Что происходит? - Ты что дел... Рука рассекает пустоту. Марго отшатывается, ее еще не тянет следом. Но злит. Человек мерцает и вновь появляется. Кажется, ничего не изменилось, но изменилось в нем вдруг разом всё. Может, Хельме, невозмутимой Хельме со своего места ничего не бросается в глаза, но не капитану. Головная боль набрасывается очень некстати. И пару мгновений она просто стоит, сжимая кулаки. - То что надо... - снова повторяет он сам себе, подходит к стене и пишет: "Использовать только в крайнем случае.! Провокация АЗ!" - Интересно, а в нашем случае "крайний случай" это какой случай? - как ни в чём не бывало обращается он к Марго. Шатнуло, как отпустило. И по этой траектории капитан делает три широких шага. Толкая любителя "крайних случаев" к стене. Опирается о "крайнем" и затылком слегка прикладывает парня к "случае": - Ты что это делаешь? Что. Ты. Делаешь?

Diable! Занятно, но, как у истинного христианина, сие ругательство имело у Николя наибольшее хождение. Однако же произносилось крайне редно. Художник был в общем-то человеком слишком жизнерадостным для частых огорчений. - Diable! - прошептал он тихо. Значит, никаких ложных следов. Только преследование. Что же. Это... сложнее. - Грузовик там пройдет? - поинтересовался он у следопытов. - Мы должны срочно выдвигаться, пока не простыл след. Молча, и, наверное, совершенно нетактично развернувшись, она отправилась вдоль коридора, в поисках в каком-то смысле своей комнаты. Нет, ее вещей там не осталось, все нужное Ратто привыкла носить с собой. Но вроде бы там был балкон, на котором можно было запереться. Ненадолго. И не в одиночестве - с сигаретой. Проводив глазами удаляющуюся фигуру сеньориты Карлы, он и сам засобирался: - Не будем медлить, сеньоры, у нас есть преимущество... Нас не ждут. Он оглядел их разношерстную компанию. Действительно, в другое время он бы сам посмеялся, скажи ему кто, что вот таким составом они выступят против армии дьявольской. - Надеюсь, - добавил он на всякий случай и отправился примерять бронежилет.

Чем бы это сделать ... - он оглянулся в поисках чего-нибудь пишущего. Марго вытянула из кармашка маркер. Подошла, вручила Максу. Мысленно прощаясь с привычной жизнью в мире одноразовых стаканчиков.

- Спасибо? - усмехнулся он ей в ответ, словно сомневаясь в благодарности. И добавил уже без иронии: - Спасибо, Марго. А сама где спала? Он обошёл стол и направился к аппарату, висящему на стену. Притормозил метра за два. Борясь с искушением влететь в зону с ходу. Капитан наблюдала, на лице по-прежнему блуждала забытая там усмешка. - А... где, в капсуле. Их полно на капсульном уровне. Не любишь замкнутых пространств?.. - Чёрт... - отшагнул назад и схватился за спину стула, будто за якорь, который удержит его от соблазна. Марго машинально приподнялась. - Э... что, не обойти? - она обратилась к механику, завершающей свой завтрак. - Хельма, может, лучше ты тогда? Рано или поздно всё равно придется. Только стилсьют надень. Она поймала себя на том, что чуть не предложила пойти самой, хотя механик из нее был так себе. Но исподволь возникло желание. Словно желание новой похвалы от человека, который до того несколько раз похвалил. Какой-то легкий химический стимул повторить случайный поступок?

- А на нём работал кто-нибудь вчера? Кстати, кто плед собирал? - он посмотрел на жующую Хельму и вернулся к Марго. Марго тоже посмотрела на жующую Хельму. Потерла пальцем глаз. Морща нос, усмехнулась Максу: — Я. А что?

- А что у нас аномалия на изготовителе? Вроде не было, - подал голос Макс, добравшийся до камбуза с мыслью о еде. - Теперь есть, - заверила Марго мрачно. - Я вчера собственноручно здесь делала уборку - аномалий не было. К вечеру появилась. Останемся без изготовителя - придется побираться в параллельных мирах. Она подобрала с пола брошенный накануне веер, раскрыла, задумчиво помахала. Головная боль немного отступила. Повертела в руке. - Не знаю... искать пользу от этого... От этих провалов... В этом есть что-то, к чему можно легко привыкнуть. Она взглянула на бывшего сталкера. Ты ведь так и делал? Призналась: - Не желаю к такому привыкать.

- Надеюсь, помогла, - заключила Хельма, присаживаясь за столик и кивая в знак приветствия членам команды. - А что там с аномалией у изготовителя? Мимо подобраться можно или без вариантов? Маргарита как раз решалась на еще чашку кофе. Головная боль подозрительно утихла. Но надолго ли? - Можно установить только опытным путем, - ответила она. - Я провалилась, стоя прямо перед ним. Попробуй сбоку... Зверь, жрущий ее мозг, выскочил из засады снова внезапно. Капитан поморщилась и сделала новый глоток кофе.

У Николя было ощущение, что их вновь направляют по ложному следу. Но делиться им было бы лишь смущать своих теперь уже соратников. Тоннель за обрушенным участком мог свернуть в любом направлении, предположить, куда он выходит, было невозможно. Да и арсенал их ждал. Вломиться ли в лагерь врага или проникнуть под видом друзей - а подготовиться все же требовалось. - Он мог скрыться. Если бы знать, скрылся или нет... - артефактор разглядывал место обрушения, словно пытался найти ответ на свой вопрос там среди камней. - Они не знают о нас или знают? Если знают, то мы можем и сами направить его преследователей по ложному следу. Отвлечь... Не знаю, развить бурную деятельность. Преследование врага вполне сойдет за такой след. Он выпрямился и направился к лестнице. Смысла искать что-то еще в туннеле уже не было.

Для сеньора Буджардини новость о том, что ангелы не всесильны, и не порхают, словно бабочки, с цветка на цветок, кажется, окончательно опрокинула его мировоззрение, подтачиваемое их недолгое путешествие то там то сям. Нет, ну как надеяться на основы веры, на стержень святости и опору страждущих душ, если сами эти подпорки нужно вытаскивать из подобных переделок? Сеньор Костас, непоколебимый инквизитор, пал под натиском дьявольских сил. А он, Николя, должен заступить на его место. Он, смертный, агнец, несовершенное чадо, которое могло лишь надеяться на то, что голос его хоть иногда достигает ушей отца всего, теперь он должен спасти ангела. Это... как перевернуть землю. Рычаг. Этим рычагом должен стать он сам. Он произнес про себя, только подумал, но красноречиво: "Diable!" И всерьез отнесся к идее сеньора Вуда: - Пожалуй, запах можно бы чем-то и перебить... И мне нужны патроны, - вдруг вспомнил он о своей полуторной обойме "на всякий непредвиденны пожарный случай".

- Полагаю, нам не остаётся ничего иного, как пуститься в погоню. Донато, вероятно, похищен. И никто, кроме нас, не сможет ему помочь в ближайшие сутки. Потом... потом помощь ему вряд ли потребуется. Артефактор задумался, оглядел своих спутников. Возможно, это было очевидно для них, но он всегда полагал... То есть он был уверен... А может, тут какая-то физическая причина, может, ближе к земле плотнее атмосфера? Может, смешиваясь с кровью людской, они становятся тяжелее? Все эти математические и гипотетические "может" не исключали более простого ответа, и он наконец робко задал его. Который уже по счету за день, который никогда бы не задал раньше. Раньше это было бы просто неприлично: - Но ведь... А он не мог просто взять да и... улететь? Ведь крылья... Они... то есть он разве не летает?

Беру силу воли +15 за 750 и проницательность +0 за 100. В остатке 0

-Мистер Буджардини, подождите! - Окликнул он художника. -Здесь ведь ещё были артефактные средства защиты, я не уверен, но возможно мы сможем что-то использовать? Помнится мне Костас разговаривал с охраной по чему-то вроде миниатюрной рации, нам бы очень пригодилось нечто подобное. Николя кивает, подходит к одному из убитых охранников. Очень тяжелое тело. Пропитанное кровью. Искать надо в ухе. Бледное, неповоротливое, еще теплое, но в сравнении с общей жарой чуть прохладнее тело. Неподатливое. Господи, прости меня. Но это во имя твое. Надо будет потом поинтересоваться у Донато, принимаются ли на самом деле подобные хлипкие оправдания... Жемчужина-передатчик нашлась. Выпав из уха мертвого охранника, словно прекратив с ним некую живую связь, прервав пуповину магии. Да и магии в ней не осталось. - Увы, сеньор Освальд, - посетовал, кряхтя и разгибая спину мастер. - Плетение безвозвратно испорчено. Всё это очень странно. Тут работал крупный специалист, без сомнения артефактор. И без сомнения он нам не помогал.

Вы просто не в курсе истинных искушений капитана^^

Беру кинетику +10 за 350. В остатке 200)

- Нужно найти одеяния в хорошем состоянии, осмотреть арсенал, и нужна карта, где-то она всё равно должна быть, наверняка. Что ещё... -Отправлюсь на поиски, - с готовностью откликнулся Николя. - При такой защите оружие тут должно было остаться приличное. Надо еще горючего для машины. Эх... - он с тоской покосился в окно. - Времени нет. А было бы неплохо закрепить на крыше пулеметную точку. И наварить защитные борта... Как много, как много можно было бы сделать. Но их задача состояла в быстром преследовании. О том, что художник не давал своего согласия на роль, которую сейчас с готовностью взялся играть, он, конечно, не вспомнил. Вряд ли кто вспомнил бы. - Не будем разбрасываться, - осадил сам себя мечтатель и отправился на поиски чего-нибудь полезного.

- Какого черта? Вопрос, прозвучавший, когда не реагирующие уже ни на что и ни на кого люди ввалились на жилой уровень. Какого черта? Вопрос, обращенный к Айзеку, когда Марго коротко поделилась своим изумлением, как, каким образом, где, а главное - когда они успели получить такие повреждения? Где Иоко словила столько Зв? И главное - когда дошла до такого состояния, если за мизерный до их появления отрезок времени уверенно сообщала о работоспособности группы? И никто же из группы даже не подумал запросить помощи, пожаловаться на самочувствие... Лейтенант увлекся погоней за чудесами? Аника, такая щепетильная к любым недоговоренностям, пустилась во все тяжкие? А Макс, чьи рассказы вчера еще заставили капитана ощутить неприятный холодок в затылке... Один Эдвард демонстрировал полную адекватность абсолютно сюрреалистической картине, держа на плече бесчувственную лейтенанта Такарай и чувствующий себя, как казалось, абсолютно в своей тарелке. Маргарита ему позавидовала. Айзек занялся пациентами. - Не буду мешать, - коротко и зло резюмировала растерянная капитан и зашагала, чеканя шаг в никуда. Хоть обычно рукоприкладство поручалось младшим по званию, сейчас хотелось кого-нибудь пристукнуть собственноручно. Немного позже, стояла и хмурилась. Глядела на силуэт спящего, завернутый в какое-то тряпье. Молчала и отводила взгляд. Тупила перед изготовителем, не зная что выбрать. Раз. Зеркала и золото, много-много света, потолки с амурами и лирами. Музыка, и танцующая пара недовольно оборачивается на странного человека в каких-то ватных штанах со свисающими от бедер запасной парой рук. Сложно понять, женщина это или мужчина. По штанам-то - мужик. Худой. Грудь не развита. Короткие волосы. Но слишком чувственные губы. Сведенная судорогой челюсть, словно вопрошающая: "Какого черта?" Здесь не должно было... Два. Не должно быть и не было аномалии! Кто-то берет неверную ноту, смычок скрипки разрезает пустоту, оркестр замолкает... Три. - Сэр? Распорядитель пытается понять, почему танец прервался, а дамы ахают... Четыре. Первый громкий визг. Ну наконец-то. Вы правы, мадам, так быть не должно. Кто-то из толпы восклицает: - Какого чер... Пять. В лицо летит... Маргарита хватается за нечто, брошенное в нее кем-то из участников придворного бала. Ошарашенно глядит на трофей. Шелковый веер, украшенный перьями. В коллекцию уже имеющегося на базе всевозможного хлама. Отбрасывает куда-то за спину. Переводит дух. Какая вдруг сильная головная боль. Пригибается, опираясь о изготовитель. У Марго никогда раньше не болела голова. Вот так. Мигрень? Да она слыхом не слыхивала. А сейчас, словно кто-то норовит отогнать ее от этого места. Знавшие Марго, могут полагать, что она выставит оцепление. Ну нет уж. Раз я здесь, какого черта! "Хельма, у нас аномалия на изготовителе. А раньше не было. Странно. Не могла бы разобраться? ASAP" Изготовление запущено. Назло черту. И еще кому-то. Сквозь новый, уже слабее, приступ мигрени. Под действием необычного азартного упрямства. ... Свернувшийся калачиком силуэт не тревожат. Только накрывают чистым пушистым пледом. И идут спать. Не отвлекать же Айзека своей головной болью. Надо поспать - и пройдет. Возле первой попавшейся капсулы сдирает стил. Принимая как должное эмбриональное обнажение, сопутствующее жизни в экзокостюме. Падает, накрывается коконом, тихо рычит и бьет кулаком в изголовье, отпуская остатки своего гнева уже неизвестно на что. Засыпает. х

- Знаете, я не думаю, что мы найдем на втором этаже кого-то живого, - сокрушенно вздохнула девушка, оставив в покое очередной труп. Треклятая греческая жара и малое (относительно) прошедшее время делали практически невозможным установление точного времени смерти, оставалось только гадать, сколько времени продолжался бой. - Но проверить все равно надо. Пойдем. Сеньор Буджардини воодушевляюще улыбнулся девушке и, второй раз за день пожалев об отсутствии в руке кочерги, осторожно ступил по лестнице, направившись навстречу неизвестности второго этажа. Сундучок в одной руке, пистолет в другой. Их встретила тишина. - Эй! - негромко позвал артефактор в надежде, что кто-нибудь откликнется. - Это мы. Инспекция Инквизиции. Как еще представиться возможным друзьям, ожидающим их помощи в каком-нибудь укрытии, Николя не сообразил.

Маргарита сосредоточенно закончила. Всё было, кажется, под контролем, но отчего-то напряглась и дернулась рука. Экзокортекс начал падать. Натренированная годами реакция сработала и тут безотказно, поймав устройство раньше, чем оно успело покинуть зону ее контроля. Капитан огляделась. Никто не видел неловкой паузы. Но за миг до успешного обретения экзокортекса ей показалось, что реальность уплотнилась... Наверно, показалось. Она порылась в запасах сублиматов и нашла кофе. Кофе. Этого очень не хватало.

- Действительно, - сочувственно посмотрела Беатрис на него. - Но вы хорошо держитесь, Николя. Художник покосился на девушку и доверчиво переспросил: - Вы находите? - почесал бровь. Держался он и верно хорошо. - А знаете, вы тоже, - признался он наконец, припомнив, что именно об этом думал, когда невольно стал свидетелем утешения сеньориты Морин. - Поглядим, что на втором этаже, как думаете? Может... там кто-нибудь есть? И под "кто-нибудь" он имел в виду, скорее, ангела, чем засаду. Поскольку отчего-то полагал, что там, где жил ангел, не может быть ничего страшного.

- Конечно, не буду, - не выказала даже тени непокорства Беатрис. - Освальд, Николя, составите мне компанию? - Да, да... конечно, - бормотал артефактор, внимание которого привлекли позы некоторых охранников. Наклонил голову набок. Прямая ладонь словно прочертила некую перспективу и уклон, под которым возлежал труп. "Я бы никогда так не написал", - думал он. - Он бы никогда сам так не упал, - прозвучало вскоре задумчиво. - Его словно что-то вынудило застыть. Очень неестественное положение тела... неудобное. То есть если бы это был... Натурщик - не было произнесено. - Кто-то добил их уже беспомощных. Он взглянул в глаза сеньорите инквизитору уже не рассеянно, но твердо, как человек, наконец-то принявший слухи за истину: - Это ведь магия крови, верно? Он был не уверен. А может, и не крови... А может, он сам мог бы убить кого-нибудь особо зверским способом, если бы пожелал... А может, и уже пожелал бы. - Кошмар, - сделал заключение художник.

Николя был бы рад не разделяться, но подвалов ему, кажется, на сегодня хватило. Хватит. Так можно было бы оценить замедлившийся, а после и вовсе стихший его шаг, когда спина последнего желающего скрылась в проеме подвальной лестницы. Он потерянно огляделся и побрел неопределенно вдоль ближайшей стены.