Meshulik

- Договаривайтесь, котики, - вместе с Анной в рубку вплыло и ее обращение из межпространства, только не ею теперь сказанное. Рыжий спокойно скрестил руки на груди, предоставив Кевину и дальше коммуницировать с эсминцем, а персептронам - самим выбрать свой дальнейший путь. - Ну, а мы с сестрой летим домой. Хватит с нас джунглей. - Что-то здесь не так, - Кевин поглядел на рыжего, покусал угол губ. Хорошо бы было, конечно, договариваться людям с более высоким статусом, но Анна, кажется, сама себя ошарашила собственным намерением и была занята чем-то другим, а Геминесы сочли за лучшее не вмешиваться. Что же. Снова перегнуться через Хиро и включить коммуникатор он не отказался. - Привет, Рольф, как поживаешь? А что это вы нас встречаете, будто межпланетная война началась? Что-то случилось? Мы, знаете ли, были в отъезде, - дружелюбно и бодро передал комм голос биолога.

Фьюри тихо застонал. Стаканчик невыпитого кофе так и остался сиротливо стоять на камбузе. - Я с тобой, - сама не веря в то, что говорит, произнесла Анна с порога рубки.

«Вернитесь. Мы ищем встречи». - Да, да, - бормотала мисс Раптис, продолжая как ни в чем не бывало готовить свой кофе. - Я бы с радостью, но, если честно, в теле здорового потного мужика как-то было не очень. Да и знаете, ребятки, свет на вас клином не сошелся. Нам бы со своей солнечной системой разобраться. Тут, оказывается, у нас искусственный разум живой. Так что простите, не до вас.

- А, может быть, наоборот: мы на эсминце до Цереры, а вам двоим челнок? - ухмыльнулся рыжий, который испытывал некую потребность после всех принятых грязевых ванн явиться пусть даже на окраину цивилизации при боевом параде. Рука чуть поднялась, и большой палец привычно огладил щёку Кевина, хрустя щетиной. - На Земле тебя всё ещё ждут. Но поторопись. Через пару миллиардов лет могу и передумать, - шепнул Хиро и привстал, чтобы поцеловать Кевина в уголок губ. Так, на удачу. Чтобы в тело какой-нибудь медовой волынки не занесло. Брук завис. Так, значит, ждут. И отчего из уст рыжего это звучало как откровение? Негромко пообещал: - Я поспешу. Разбираться в своих ощущениях было не время. - Carry on my wayward son. There'll be peace when you are done, - тихонько напел рыжий дьяволёнок, которому пришлось разлететься на атомы, чтобы понять: душа у него всё-таки есть. Кевин усмехнулся, разогнулся и сосредоточенно ждал ответа с эсминца с некоторым сомнением в их нехитром плане. - Ну послушаем еще, что они скажут.

И через несколько секунд автопилот челнока сообщил о приближении большого судна класса «эсминец», а на пульте управления замигал индикатор связи. Несколько шагов - и Кевин перегнулся через сидящего Хирона, включая пульт связи. - На эсминце, примете двоих? Обернулся, теплая улыбка появилась на губах, когда он обратился к рыжему. - Отправляйтесь домой, - предложил, словно уговаривал, - а мы с Риком ненадолго задержимся.

-Не,ну мы можем попытаться подробнее выяснить,что им надо-то,конкретно.Да,Кевин? - Можем, - Кевин кивнул. - Но я не уверен, что они нас слышат. Но что это даст? Когда мы влетели в червоточину в ту сторону, корабль разрушился. То есть это путь в один конец. И ты ведь помнишь, что скоро там период четырех солнц. Но ведь мы были в ничто. Там, где все есть всё. Возможно, это нас изменило. Только вот мы пока не знаем, как. В общем... для того, кто вернется, это пока билет в один конец. "Как вы хотите, чтобы мы вернулись?" - спросил он вновь космос на удачу.

- Акватикусы, - сказал Фьюри. - Они разговаривали телепатически. Это должны быть они. Да идут они нахер! - возмутился он. - Они же только и думали, как нас выпнуть, а теперь мы им нужны? - Прикольно. Может, мы уже немного они? - встрепенулся Кевин, и вдруг обрадовался. - Погодите, они могут связаться с нами. По этим координатам, или теперь они на той же волне, что и мы были в червоточине? Нет, конечно, сейчас никто не хотел возвращаться. Но может, когда-нибудь... В голове пронеслись неоформленные мысли о том, как протащить в червоточину неповрежденным корабль. Придется провести серию тестов. И если акватикусы выйдут на связь, то смогут координировать действия с места падения экспериментального оборудования. Будущий проект складывался из понятных логических кубиков... - Сейчас я хочу только вперед. Может, когда-нибудь...

Биолог запрокинул голову, разглядывая потолок. Этих "мы" за прошедшие несколько земных суток было так много и были они такими разнообразными, что впору было поинтересоваться: "Кто это мы?"

У ее спутников, похоже, тоже не было идей. Анна отправилась на камбуз за очередной порцией кофе. Кевин даже не пытался что-то вбрасывать, присев рядом с Шифти, но погрузившись в какие-то свои собственные мысли.

- Не хочу жаловаться, но мне казалось, что в нашей самоубийственной миссии будет больше взрывов и героических актов спасения вселенной, - парень припомнил яркую, но разрушительную судьбу Полыни, Бездны и марсианского ядра. - Или мы, эм, попали не в то горло? Анна мрачно уставилась на остатки чьей-то когда-то собственности, дрейфующей в космосе. Неудивительно, что Стэф не стал любоваться видами из рубки. - У нас еще есть маленький шанс запереть эту проклятую форточку на Терру Инкогниту. Но вот чем бы заткнуть это "не то горло"? - задалась она вопросом. Впрочем, чисто умозрительным. Как на самом деле быть с червоточиной, она понятия не имела.

Кеви-троль помахал им вслед, потоптался. Сел к удочке, крепко взял ее в руки, затянулся трубкой. И подумал, что Земля - это было когда-то очень давно. Тогда еще он где-то видел того парня. Ф. - О, вспомнил! - радостно объявил он Барлогу, шлепнув ладонью по колену. - Фью... Серебристый ручей свернулся змейкой, яблоки посыпались на голову, увлекая Кевина Брука в свой водоворот. На челноке очнулся еще один пассажир. - Курить у кого-нибудь есть? Биолог даже машинально похлопал себя по карманам. Но в комбинезоне трубки не было. Мисс Раптис какое-то время смотрела на изображение обломков корабля. - Это то, что я думаю?

Кеви-троль пригляделся к Фьюри, улыбнулся. - О! А я тебя знаю! - объявил он, будто они сыграли в прятки. – Здесь будет осень, – сказала она, как будто извинялась. – Я хочу увидеть осень. - И осень уже очень скоро, - определил он по листочкам и паутинке на пальто.

-Вот -сообщил он наконец, протягивая в лапище букет чего-то, красиво выдранного вместе с корнями,и слегка опаленными по краям листочками.-Вроде мята. С негромким "Алле!" артистка встала на ноги и водрузила шляпу на голову. Определить мяту мог только рыбак, а она пока что поднялась на цыпочки и вытащила из-за огненного рога чашку с блюдцем. Кеви-троль зажал в зубах трубку и принялся деловито разбирать пучок немного вяленой мяты, бормоча уголком рта: - Кроличья, собачья, эльфячья, жирафячья... о, человечья! - радостно выдрал он из пучка приличный кустик и пощипал в котелок. - Теперь яблочкиии... Яблоки всё плыли и плыли, а земляника росла тут же, и вскоре чай с яблоками, земляничными листьями и мятой был готов. Он выбил трубку и налил чаю сначала девушке с ушками в ее чашку, а потом заполнил им свою большую трубку. Остатки прямо в котелке достались Барлогу. - Никогда не пробовал человечью мяту. Надо загадать желание. Хочу...

-Карасей я могу наловить-дружелюбно прогрохотало над головами сидящих.-И даже пожарить могу.Наверное. - А мяты насобирать можешь? А то вода уже закипает. Туда бы парочку яблок и мяты. Земляники бы еще или ягод каких. И будет чай. А уха еще не подросла, пусть себе плавает, - предложил Кеви-троль и, достав из кармана трубку, прикурил от огненного дружелюбного, выпустив облачко дыма в виде карася.

- Сам посмотри, - артистка предложила шляпу рыбаку. - Что-то там наверняка есть. Кеви-троль подхватил цилиндр и заглянул внутрь. Изнутри была аккуратная подкладка. Рыбак засунул в шляпу руку по локоть. Что-то коснулось кончиков пальцев мокрой чешуей. Он пожалел, что трольи лапки не могут ухватить улов побольше, и вытянул наконец двух мелких окушков, с любопытством зырящих, куда это они попали. - О! То, что надо! - Обрадовался Кеви-троль и побросал обоих в ручей. - Теперь все в порядке. Большое спасибо, - поблагодарил он артистку и снова взялся за удочку, передавая шляпу обратно.

- Красивое, - она улыбнулась рыбаку и согласно кивнула. - Пусть приходит. Кеви-тролль улыбнулся в ответ и запрокинул голову. Но малиновки и след простыл. Зато появилось другое облако. - А нет ли в этой шляпе пары карасей? - вежливо поинтересовался он и пожал плечами, - А то что-то в ручье их сегодня будто корова языком слизала.

- Почему именно осень? - спросили его тихо. Девушка подошла неслышно. В сценическом костюме, с большим бантом на затылке, она крутила на пальце шляпу-цилиндр. Та вертелась как волчок, не поддаваясь гравитации. Кеви-троль подхватил с травы свою соломенную шляпу с перышком, повертел головой, определяя источник тихого голоса, оглянулся. Бантик! - Яблоки поспели, - пояснил он девушке, махнув шляпой в сторону плывущих по ручью красных яблок, падающих с окрестных деревьев. - Самое время для осени. Когда ей еще приходить? Не дожидаться же снега. И он положил шляпу в сторонку, чтобы девушка могла, если хочет, присесть рядом.

Где-то невдалеке оживленно сновал рыжий фей (и сновали местные жители кто зачем), а у ручья, вооружившись удочкой, сидел и терпеливо ждал клёва Кеви-троль. - Скоро осень, - поделился он сам с собой наблюдениями за природой и, внимательно изучив рисунок проплывающего облака, положил рядом на траву соломенную шляпу. Солнце уже не так палило, как несколько метаморфоз назад. Но о прошлом и будущем он не думал. Он думал об ухе из карасей и яблок. Фирменной ухе Кеви-дола. Рядом уже висел котелок на огне, и вода в нем закипала.

О, как хорошо. Паальчики шевелятся. Один из капюшончиков продемонстрировал напоследок зрителям трансляции средний палец. И вот, ни пальчиков, ни капюшончика… Нет даже панциря. И тела нет. Нет дыхания. Нет страха. Нет вины. И нет, наконец-то этого «нет». Отсутствие вечного, пожизненного отсутствия. Я могу вдохнуть. Но нет и желаний. Полная пустота, сжавшаяся и та до неуловимой точки. Нет голоса. Нет запаха. Нет жизни. Где всё??? Спора, микроскопическая, ничего не значащая, былинка в космосе, ничто. Смерть. Ничего. — Маргоооо… Оооо… Марго… ты… — Не надо, молчи. Давай, сделай вдох. И тужься. Не трать силы… — Холодно. Марго… Ма… ты забери его. — Дыши, любовь моя. Не надо. Мы справимся. Мы поимеем эту Антарктиду… — Ой, не надо про поимеем. Как ты можешь думать о сексе в такое… Ох… — Дыши. Тужься и дыши. И хватит ржать. Что я сказала? — Всё, всё, не ржу. Тужусь. Видишь? Я стараюсь. — Молодец. Старайся. — Я стараюсь… Марго. — М? — Ты заберешь его? — Заткнись. Мы выберемся. Потом будет много, много хорошего. Много еды, тепла. — «Марз»… Хочу бургер из «Марза». — Да, да, да, мы поедем в «Марз», возьмем по бургеру, будем пить натуральный кофе из фарфоровых чашек, играть в петанк, сходим на скалодром, повисим в искусственной невесомости. — Там зимний сад. В «Марзе». — Мы занюхаем в нем все лилии. — Обещай мне. — Заткн… — Марго!!! — Да, я заберу его. — Люблю. Тебя. Живи. Спора раскрылась, мгновенным взрывом рождаясь в универсуме. Он потянулся, ища опору. И ощутил, что не одинок. Здесь повсюду разлито тепло и безусловное принятие. Неважно, чье. Ласково свернулся серебристым сиянием. Все есть мы, и мы ничто. Как в момент рождения, когда тело неотделимо от универсума. — Мама. Проекция отступила. Сопротивление сознания растворилось в истинном бытии. Непознаваемой истине. И не было больше слова.

Отец утверждает, что нет никакой души. Да, отец?" Мысли Лин текли легко и весело, её, кажется, не беспокоило ровным счётом ничего в сложившейся ситуации. "Ага", - коротко и с явной неохотой подтвердил Фьюри. Не отстанет же. "Меня никто не называл котёнком", - проговорил искин, ощущая колоссальные размеры нынешнего тела. Анна бы улыбнулась, но только она была чистым квантовым сознанием в гигантском неповоротливом страннике, намеревавшемся прервать существование другого, звавшего кого-то, кто даже непонятно, когда услышит этот зов, на битву ради битвы. Раз так уж тут было заведено.

"У меня другой вопрос... - отозвался Шифти, замерев внутри нового носителя. - Тогда что есть сознание? Что есть душа? Есть ли сверх квантовой составляющей что-то ещё? Или кванты неподконтрольны и самодостаточны? Не может ли сознание раствориться в квантовой запутанности, не можем ли мы все стать единым целым?" Увы, у Анны не было ответов на вопросы, а только лишь вопросы. "Тут ты ступаешь на территорию веры, котено... Шифти, дорогой, так что ответ зависит исключительно от твоего желания. Но что-то мне кажется, что ты уже ответил на вопрос. И наверно, мы уже целое". И так как эти вопросы и эти слова звучали для каждого, кто оказался внутри этого целого, мисс Раптис готова была как принять и любой другой взгляд на их положение, если у кого-то он имелся, так и мысленно передать всем им и каждому то чувство любви и причастности, которое испытывала и которое не было нужды облекать в слова.

Мысли ворочались с трудом, но она вдруг ощутила свое тело. Не свое, конечно, но по сравнению с его и вовсе отсутствием, владеть волей к движению было – словно глотнуть свежего воздуха после веков, проведенных в запечатанном склепе. Тот, кем она являлась, желал убивать. И она ощутила вдруг такую солидарность с этим желанием, что и мисс Геминес показалась бы ей сейчас милой любительницей стрельбы по плюшевым медвежатам в детском тире. Вот только все как-то мееедленно. Оставалось только вести философские беседы, пока ее многотонный странник разжимал челюсти и разворачивался в пространстве, собираясь сжать их на ближнем своем. «Так, значит, ответ да», - продолжила она прерванный разговор с Шифти. Если бы она могла рассмеяться, то рассмеялась бы, но … в общем, пришлось просто хмыкнуть. «И вот вопрос, дорогой, являемся ли мы сейчас людьми? Прямо сейчас?» «Ближний», еще не подозревая, какая участь грядет для него через века, когда зубы крупного странника таки доберутся до его критически важных органов, адаптировался к творящейся с ними череде метаморфоз и наслаждался космической песней войны, надеясь разделить ее с тем, кто совсем недавно уже разделил их одиночество в космосе. «Хиро!» В конце концов, чем война не танец?

Анна была одиночкой, но вот сейчас ловила каждый живой сигнал, способный подтвердить, что она есть. Она существует. Ее сознание, личность, душа не растворяются постепенно в воле и действиях чужой личности. Только связь с остальными давала это ощущение – бытия. Их голоса стали ориентирами во тьме небытия. Что остается, когда все исчезает? Неужели… Неужели сознание способно сохраняться цельным при отсутствии носителя? Или и верно, они теперь все в каком-то смысле искины, а тела здесь – платформы? Но где, простите, стеки? И что это за устройство такое, способное вместить ее сознание? От последней мысли ей бы поплохело, но было нечему. Уж по крайней мере это было маловероятно. «Шифти, как твое сознание существует без стека? Погодите. Сознание. Полноценное самосознание! Оно не нуждается в стеке да и не уложится в машинные алгоритмы». И чуть помолчав, спросила себя, а значит, и остальных, так уж выходило в этой их запутанности: «Есть ли у искинов душа?»

Рыцарь Кевина поймал, наконец, своего коня и крепко сжал в латной перчатке копье. Он являл собой уверенность в победе на ристалище и вообще осмысленности скакания верхом в латном доспехе по усыпанному опилками полю. В глубине души биолог привычно для моментов волнения или смятения бормотал слышно для всех нуклеотидную последовательность днк сине-зеленой водоросли. В глубине. Души. Он запнулся где-то на середине, позабыв, как там дальше, и беспомощно умолк. Но потом вспомнил. Что не один. "Фьюри, ты помнишь, что дальше?"

"Что происходит?" Вопрос ушёл в пустоту. "Анна, Фьюри, Стеф, - обратился он к рядом стоящим, - Вы меня слышите?" "Пример действия квантовой запутанности, - коротко "объяснил" синтетик. - Наша группа это единая система". "Я слышу, - выдержав паузу на принятие обстоятельств, откликнулась Анна. - Если кто-нибудь из этих олухов свернет себе шею в бутафорском поединке, мы сможем отсюда убраться?" - задала она очевидный вопрос.