Элесар

Мой привет геймдизайнеру, придумавшему пространственные головоломки, типа берега жестралов, где надо прыгать по всякому мусору всё выше и выше. Одно неудачное нажатие прыжка или несработавший скрипт зацепа за край - и вот ты уже летишь, летишь, летишь прямиком в ад под весёлую пляжную музычку... У меня так на боссах руки не дрожали, как тут на последних пролётах Хочу теперь пластинку с этой мелодией, для разнообразия :D

Развалины особняка Несмотря на то, что прошлой ночью после прогулки по затхлым катакомбам и встречи с голодными вихтами, у вампиров едва ли оставалось большое желание следить за ночным шоссе, найти обратный путь до сгоревшего особняка совместными усилиями всё-таки удалось, доехали они почти без задержки. К воротам огороженного участка серпантином поднималась узкая дорога, экстренные службы лишь прикрыли их после своего визита, поскольку засов сорвали, подгоняя пожарную машину. Впрочем, потенциальным ворам делать в этом некогда респектабельном месте было теперь решительно нечего – выгорело не только главное здание, но и все пристройки, превратившись в груду камня и обугленного дерева. Сам дом стоял на краю холма, с которого открывался прекрасный вид на далёкие огни центра ночного Денвера, и смотрел на ночных посетителей чёрными провалами выбитых окон. По периметру на февральском ветру трепетали клочки оборванной полицейской плёнки. Библиотека Путь от клуба занял не больше четверти часа – Пауль мягко настоял на том, что все вызовы приходятся именно на парковку перед ночным заведением, а неприметный вход в сам отель владелец заведения предпочитает хранить подальше от глаз простых смертных. Монументальное строение, на которое болтливый водитель указал как на местную библиотеку, стояло немного в стороне от главной постройки и, судя по мягкому свету из окон, оставалось открытым даже поздно вечером. Не зря Боулдерское отделение университета Колорадо привлекало студентов на технические специальности со всего штага и из-за его пределов. Осталось лишь определить, как в этих гостеприимных стенах найти профессора… известного как Профессор.

Это то, что нам показали. А так как в компании Маэль, во второй части главы, его попускает и Гюстав перестаёт фонтанировать... живостью и эмоциями, только сильнее убеждает меня в свой правоте ) Так он и исследовать не хочет ) Когда Люнэ предлагает разобраться, почему неврон перестал атаковать, Гюстав вдруг решает мочить врага до талого. У него нет типажа "солдата" или "исследователя". Он показан гражданским до мозга костей (в обречённом мире, где в пятнадцать лет люди уже ведут себя самостоятельно). Если бы Гюстав оказался во всей этой нехорошей ситуации против своей воли, я бы ему сопереживал. Но нет. Он тренировался перед отправкой. Плыл на континент с целью дойти до конца, обещал своим ученикам всё изучить и записать, но почему-то забыл захватить хребет из Люмьера. Гюстав в этой экспедиции ощущается лишним и лучше бы спокойно доучивал в последний год своей жизни детишек, да работал над своими изобретениями.

Сильная привязанность у него только к его рыжей корзиночке, которая по сюжету у нас убер убивашка без намёка на то, что опека ей в принципе нужна. Один из самых натужных и нелюбимых мной тропов. То, что один раз его получилось переубедить не сделать ноги, ещё не значит что в следующий раз он всех не бросит помирать, только чтобы спасти Маэль. Такая, что в экспедиции теперь на одного участника больше, и приди они туда на день, два, неделю позже ничего бы не изменилось, Сиэль осталась бы живав. А может быть и изменилось бы и она занялась чем-то ещё. А вот не окажись Люнэ ровно в нужную секунду в нужном месте, Гюстав бы благополучно вышиб себе мозги и пользы от него было бы примерно ноль целых хрен десятых.

Уже тем сильнее, что нашла в себе силы жить дальше, даже думая что все остальные члены Экспедиции погибли ) Игра не про то, как на мирный Люмьер напали и теперь вчерашний учитель пытается выживать после случившейся мясорубки. Это экспедиция. С подготовкой, вполне понятной целью и вводными о том, что из неё живыми не возвращаются. Чтобы сопереживать протагонисту мне нужно чувствовать, что в характере есть стержень, который позволяет двигаться вперёд, к цели. В первой части главы я это чувство напрочь растерял. Будь он рядовым сопартийцем, уровень моих претензий снизился бы в разы, но он у нас ГГ. Да, он человек, но для того, чтобы меня цепляло произведение и волновала судьба героя, этого маловато ) Я про это и писал Тану ) Сначала неправильно посчитал, подумал что ей уже 24 и словил диссонанс. А на 15 она очень даже выглядит.

Драма выразила основную мысль и претензию за меня ) В прологе мы слушаем рассуждения о том, что экспедиция "прокладывает путь для тех, кто пойдёт следом" (Гюстав во время использования Разряда ещё и постоянно выкрикивает это), Софи презентовала его и его механическую руку как едва ли не главную ударную силу, а на континенте мы от него не видим... да ничего, кроме постоянных метаний и эмоционирования. На берегу бегает с потерянным лицом, тогда как другие пытались ему помочь, в пещере пытается на фоне безысходности роскомнадзорнуться, у дерева летит за Маэль, чтобы забрать её и увезти с континента, в незнакомом доме кричит во всё горло, цветочки на подозрительных полянах собирает. И всё это на фоне девчуль, которые все как одна смогли хоть немного отправиться от шока и взять себя в руки. Если уж в 15 лет в этом мире все взрослые и самостоятельные, то получив протагониста на закате жизни хотелось видеть чуть больше зрелости. Не обязательно терминатора без страха и укропа, просто хотя бы намёк на то, за каким чёртом Гюстав отправился в опасную миссию, и на чём основывалась надежда, что у Экспедиции 33 всё-таки получится, если не убить Художницу, то хотя бы удачно исследовать этот странный мир. Кто-то нашёл-таки крючки в характере и истории, чтобы привязаться к Гусю, я за них рад. Я наоборот, за первую половину главы растерял всю симпатию, которую раскачивали (и вполне успешно) к нему в прологе. Не знаю, по-моему вполне ) Я с подсчётом возраста до гоммажа тоже сперва промахнулся и офигел с того, что мелкой занозе уже 24.

Люнэ и женская версия Гамбита, которую позже встречают, прям очень сильно нравятся, рыжик 50 на 50, есть вайбы избранного анимешного ОЯШа и даже голос Шэдоухарт не спасает ) А если в следующий раз он на эмоциях реально сдёрнет?) Я ж вроде и не говорил, что его характер криво прописан. Гюстав мне в качестве протагониста, участника и (потенциального, после неудачной высадки) лидера экспедиции вообще никак не заходит.

Если самостоятельность и зрелость пятнадцатилетней Маэль объясняется обречённостью местного постапока, то почему для тридцатитрёхлетнего "старичка" Гюстава это не работает? Он-то уж точно должен был к моменту высадки понять жизнь и показать хотя бы намёк на характер, который требуется для такого суицидального задания. Момент с попыткой суицида я ещё понимаю - эмоции зашкаливают, только очнулся, а тут гора трупов, всё тлен. Но вот случившуюся спустя пару часов путешествия предъяву, что тут слишком опасно (неужели, %$#@!) и он-де сейчас заберёт свою рыжую корзиночку и уплывёт обратно в Люмьер (а значит, на секундочку оставит Люнэ одну разгребать дерьмо на континенте) вообще нет. Вернее так. Понять я всё ещё могу, но играть за такое совершенно бесхребетное чмо мне вот вообще не нравится ) Впрочем, после того как нашли Маэль его слегка попустило. Момент с тем, как он извинялся перед жестралем вообще обставлен довольно мило.

Как же мой внутренний суслик заорал, когда я увидел новый вид парирования... Никак не разберусь, в какой момент этот долбаный контр-градиент прожимать - слоу-мо вроде как должно было облегчить задачу, но ничего подобного ) Не могу понять, когда удар прилетает и всё тут.

Концовка первого акта я вам доложу

Дошёл до коралловой хижины. Эстетически игра просто отвал всего - музыка и визуал замечательные. Завязка сюжета и кусочки сеттинга интригуют. Боёвка с qte на среднем уровне не сильно напрягает, наловчиться попадать в тайминг можно, хотя некоторые спецэффекты при атаках персонажей и противников, как по мне, уж чересчур цветастые. Но, видимо так нарисовали И всё же не могу не проорать - какой же Густав иногда чмоня, есть разговоры, когда аж физически больно его слушать, притом что качество самих диалогов очень достойное. Надеюсь по ходу сюжета он либо хоть немного перестанет размазывать сопли по экрану, либо его дадут ссадить из патички.

Единственный вопрос молчаливого Марка мог бы вызвать у барона удивление, если бы вся предыдущая беседа и без того не приносила достаточно необыкновенных открытий. – Десять минут девятого, – сообщил Харон, повторно сверившись с циферблатом.

-И как мы сможем это узнать? - рыжеватая бровь Эйрика чуть приподнялась.-Пообщавшись лично с принцем или его окружением без риска быть выставленными на солнце? Или поискать остатки чего бы то ни было на пепелище особняка? – Чтобы попасть в особую часть здания, нам потребуется приглашение? – поинтересовалась она, чуть подавшись вперёд. Её натура требовала действия, но пока необходимо было вести разговоры. – Мы можем рассчитывать на ваше содействие, Харон? Харон прищурился, переводя взгляд с Эйрика на Клэр и обратно. – Видимо я неосторожно создал впечатление о том, что меня волнует, как закончится ваш маленький эксперимент. Постараюсь выразиться яснее. Если до завтра вы не примете окончательную смерть и будете готовы залезть в сокровищницу принца, я подумаю, как с этим можно помочь, – барон пожал плечами и развёл руки в сторону. – Всё остальное – не моя проблема. – И ещё, нам бы хотелось посетить Ферму господина Профессора. Адрес подскажите? – Ваше дело. Не говорите, что я не предупреждал о вреде строгой диеты, – сказал Харон. – Профессор в библиотеке боулдерского университета. У него и спрашивайте разрешение лезть на ферму – на одной из них сейчас неспокойно, но может пока не всех коров распугали. Вампир отложил трость, немного завернул рукав пиджака и остановил взгляд на наручных часах, следя за движением стрелок. – Дела не ждут. На этом и закончим, – последовало короткое заключение. – Маленький совет на прощание. Постарайтесь не слоняться по Денверу вшестером. Квота подозрительности для нежити по крайней мере вдвое меньше.

– Мэри предложила мне свободу, если соглашусь помочь проникнуть в сокровищницу принца Эдварда. … Поэтому да, определённо, мы заинтересованы в том, чтобы вы обдумали предложение о сотрудничестве, Харон. Теперь уже наступил черёд Кейтлин с неприкрытым интересом вскинуть брови. – Вампиры из пробирки? Быть не может! – Потому что за всю историю Сородичей такого не случалось? Чтобы смертные превратились в нежить после сомнительного эксперимента? – с нескрываемым весельем в голосе поинтересовался у своей помощницы Харон. Та сжала зубы едва ли не до различимого скрипа, но промолчала, не ответив на выпад барона, который похоже задел её за… немёртвое? Наверное, в ночном сообществе выражение звучало примерно так. Барон Боулдера тем временем переключил внимание обратно на гостей. – В первый раз слышу о настолько смелой стратегии переговоров. Убеждать другую сторону, что для тебя сделка намного выгоднее. Что твоё существование буквально зависит от неё. Что-то новенькое. Наверное, свежие веяния в бизнес-исследованиях, – широкая улыбка вампира, пришедшая на смену кривой усмешке, выглядела едва ли более располагающей. – Отвечу честностью на честность. Исследования Мэри меня не очень волнуют. Ваша судьба… – Харон пожал плечами. – …может самую малость. Любопытно узнать, сколько мозолей вы успеете оттоптать принцу, прежде чем истечёт ваш срок. Вампир задумчиво постучал пальцами по фиолетовой поверхности трости, затем подался вперёд и расправил плечи. – Сокровищница. Вот что действительно интересно. Харон обвёл взглядом собравшихся. – Завтра в историческом музее Боулдера проводят ночную выставку. Для смертных. У принца в особой части здания намечается большой приём и ваше обращение – вряд ли простое совпадение. Узнаете, что вашей “матушке” понадобилось умыкнуть из запасов Эдварда, и я подумаю, чем мы можем помочь друг другу. - Значит, граф Дракула и правда существовал? - правда, Роудс подумал, что толпа с факелами не была так уж и не права, но учитывая, что он и сам вампир, то, наверное, стоит пересмотреть стороны. – Не сказал бы, – ответил Харон, поворачивая голову к заинтересовавшемуся историей вампиров Роудсу. – То есть, я почти уверен, что вопрос нужно ставить не прошедшем времени.

И чем же ещё мы могли так сильно насолить принцу? Не тем ли, что в прежней жизни стали свидетелями того, чего смертные видеть не должны, да ещё и рассказали об этом? – Только если считаете, что помешанного на контроле параноика такое поведение могло расстроить, – театрально всплеснул руками Харон. – Но если думаете, что угроза секретности и побег из лечебницы, которую он щедро финансирует, совсем не задели старину Эдварда, переубеждать вас не стану. На вопрос о Камарилье барон не ответил ровным счётом ничего – не похоже, чтобы он собирался перенимать эстафету у Пауля и разъяснять неоперившимся птенчикам значение каждого слова в жаргоне. Впрочем, Мэри во время рассказа в палате Сэнд-Крик, кажется упоминала это название, в качестве обозначения ночного сообщества Денвера. — Тут недавно мне говорили про более проворных омаров на шведском столе, — Роудс чуть иронично улыбнулся. — Так что уже не понимаешь, как их… эвфемизмы? — щегольнул Роудс умным словом, показывая, что всё же не зря в своё время его отец потратился на колледж. – В прошлый раз, когда Сородичи не уделяли достаточно времени поддержанию Маскарада и эвфемизмам, за нами пришли толпы крестьян с вилами и служители церкви с факелами, – сказал Харон, которого явно забавляла возможность ввернуть в разговор новый, и возможно также непонятный молодым вампирам, термин. – Думаю можно понять, почему повторения этого увлекательного опыта никто не желает. - И где находится Принц? - Не хотелось попадаться ему на глаза, раз они уже в немилости. – Его двор контролирует центр Денвера, Аврору и аэропорт, – ответил Харон. – В остальном городе свободы больше, но это не значит, что и там не найдётся желающих выслужиться перед светлейшим принцем. Сам же Эдвард… – вампир широким жестом указал в обе стороны, будто пытался охватить всё пространство вокруг. – …там, где захочет. В клубах. В концертных залах. В музеях. Покровительство искусствам занимает много времени. - Я не знаю, о чем договаривалась Мэри с остальными, - она лукавила, но вряд ли ее слова могли обмануть собеседника, - но мне она предложила сделку: свобода в обмен на помощь. Я согласилась... помочь проникнуть ей в сокровищницу принца. -Со мной договаривались о том же. – Проникнуть в сокровищницу? – переспросил Харон и на его бледном лице впервые появилось неподдельная заинтересованность. Кейтлин тоже изменилась в лице, прежде беспристрастное выражение сменилось хмурым, губы сжались в тонкую прямую линию. – Вот как. Теперь понятно, с каким предложением собиралась ко мне прийти Мэри. – Не думаю, что разумно в таком участвовать, – выразила сомнение секретарь. – Разумно? Конечно, нет, – издал тихий смешок Харон. – Но будет ли интересно? О, да. Определённо. Это нужно хорошенько обдумать. -Разве для вампира сложно инсценировать свою смерть?Никто ведь не станет отправлять на генетический анализ кучку праха.А раз ты официально мертв-никто не станет тебя искать. – Безусловно! Уверен, у Мэри была отличная причина для того, чтобы сжечь свой особняк, – не стал спорить со священником барон.– Когда её встретите, передавайте от меня привет.

-Коровки и сторожевой пес. Я не знаю, что вы под этими словами подразумеваете, но в моей бывшей жизни всё это похоже на ферму, я прав? – Имею в виду животных. Ходят на четырёх ногах, носят рога на голове. Мычат, насколько я помню, – охотно пояснил Харон, которого явно веселил разговор с Роудсом. Он обвёл взглядом остальных гостей и передёрнул плечами. – Протеже Профессора держит ферму для сородичей, которые предпочитают закусить зверятинкой. Не в моих правилах осуждать чужие вкусы, главное в строгой диете – в один момент не сорваться. Люблю, знаете ли, ночи, когда Боулдер не фигурирует в криминальных сводках – кровавые убийства очень уж вредят репутации. - Но почему мы в немилости у принца? Мы только вчера... только пробудились... – Становление даже одного вампира без разрешения принца… – Харон поднял в воздух указательный палец. – …в городах Камарильи карается окончательной смертью всех причастных, – палец в перчатке беззастенчиво двигался от вампира к вампиру, словно пересчитывал их в такт неизвестной считалочке. – Мэри определённо нарушила запрет больше одного раза, а с грехами отцов – и матерей – в Денвере всё очень строго. Барон посмотрел на Кьяру и бледные губы вновь растянулись в кривой усмешке. – К тому же… Разве это единственная причина принцу невзлюбить вас? Не принижайте свои заслуги.

- Да. Мы не видели ее после... пробуждения. И не знаем, где она. -Мы разминулись.И к сожалению,у нас нет никакой информации о происходящем. - Видите ли, вчера в месте нашего пребывания случился пожар, и мы были вынуждены покинуть дом, не дожидаясь Мэри. Увы, как уже было сказано, мы не знаем, где она сейчас. Но собираемся ее найти. – Вот как, – выслушивая их рассказ Харон закинул ногу на ногу и подпёр бледную щёку большим и указательным пальцами. – То есть вы не знаете ничего? Какая жалость. Я ждал захватывающую историю о битве с ужасным противником и героическом отступлении из полыхающего особняка, – усмешка скользнула по его губам. – Боюсь, для поисков вам понадобится метёлка, совок и красивая урна, – он посмотрел на Марка. – В том, что осталось от спальни на втором этаже, нашли обгоревшую женскую одежду и горстку пепла. Не сложно догадаться, чьи. - А почему ваша свеча столь странного цвета? – Оранжевое пламя плохо сочетается с остальным интерьером, – без особенного желания вдаваться в детали, Харон всё же удостоил вопрос ответом. – Будем надеяться, огонь останется зелёным до конца нашего разговора. А господина профессора зовут не Брайан? – поинтересовалась она, на мгновение скользнув взглядом к необычному пламени свечи и тут же возвращаясь к лицу барона. Вампир удивлённо приподнял бровь и повернул голову в сторону Кейтлин. Секретарь ответила встречным взглядом и медленно покачала головой. – Я так не думаю, – сказал Харон. – Если повезёт, однажды вы поймёте относительность имён в нашем… и вашем новом положении. Мы зовём его просто, Профессор. Он переживает за благополучие своих драгоценных коровок и сторожевого пса, немного перенервничал. Такое случается с Сородичами. Барон покрутил в руках фиолетовую трость, разглядывая постояльцев Стикса, затем опустил её на пол и положил обе руки на изогнутую верхушку. – Мы с Мэри заключили сделку. Она оказала мне услугу, в обмен я согласился предоставить убежище на несколько ночей… – Вот именно. Договор заключали с Мэри. Не с ними, – секретарь подала холодный, под стать пронзительному взгляду, голос. – Брось, Кейтлин. Мы же не какие-то бездушные монстры, вроде брокеров с Уолл-стрит, – рассмеялся Харон и его смех больше походил на свистящий хрип. – Комнаты останутся за вами, на оговоренный срок. Дальше… – вампир передёрнул плечами. – …может мы найдём другую причину укрыть вас от немилости принца. Посмотрим. Не расскажете, зачем нашей дорогой Мэри понадобился целый выводок птенцов? Не похоже на проснувшийся ко второй сотне лет материнский инстинкт.

-Это значит,что нужен живой человек?-уточнил Эйрик.Рыжие брови сдвинулись на переносице,на лбу залегла глубокая складка.-Я признаться,надеялся обходиться донорской кровью,хотя бы какое-то время.Пауль,из ...Сородичей,которые в настоящее время пребывают здесь-есть кто-то из тех,кого вы назвали Вентру? – Это вы сгоряча, – покачал остроухой головой Пауль. – Никто по собственному желанию не должен себя так строго ограничивать. Поверьте, настоящая кровь намного вкуснее и питательнее. На вопрос касательно остановившихся в отеле вентру, управляющий развёл руками. – Мы не требуем от гостей распространяться о столь личной информации. Если они сами этого не захотят, конечно же. Судя по всему, желания поделиться своей славной родословной никто больше не изъявлял. – Вы упомянули про болезнь, Пауль. Означает ли это, что через употребление крови вампир может чем-то заразиться? – наконец сформулировала свои опасения она. С другой стороны, не требуют же вампиры медицинскую справку у каждого, кого намереваются "поцеловать". – О, конечно же нет! Простите, если ввёл вас в заблуждение, болезни смертных совсем не опасны для Сородичей, но могут влиять на вкус крови, – Пауль улыбнулся. – И, конечно же, не стоит пренебрегать гигиеной, чтобы случайно не стать разносчиком микробов. В эпидемиях мало приятного, даже если сам заболеть не можешь, уж поверьте. Обсуждение вампирской не-жизни прервал звонок. Управляющий поднял телефон, выслушал абонента с противоположного конца провода, ответил коротким подтверждением и вернул трубку на рычажок. – Харон ожидает, – Пауль ткнул скрюченным серым пальцем в потолок. – Проход через третий этаж, в конце коридора. Вас отведут. В означенном месте их ждал охранник, вроде тех громил, что отирались у неприметного входа в отель. Он провёл вампиров по коридорам, обустроенным в знакомом античном стиле, но освещение здесь было приглушённым и погружало помещения в полумрак. Судя по вибрациям, исходящим от каменного пола, гости перешли в ту часть здания, которая относилась к ночному клубу, в этой же части проводились более личные встречи. В последнем коридоре их остановил перед массивной чёрной дверью ещё один широкоплечий охранник. На вопросительный взгляд коллеги ответа не последовало, поскольку в тот же момент из комнаты вылетел мужчина, на ходу пытающийся нашарить рукав. – Сегодня, Харон! Или я займусь этим сам, – рявкнул он и захлопнул дверь с такой силой, что, казалось, с потолка вот-вот посыплется штукатурка. Старое пальто и твидовый пиджак, которые любили носить университетские преподаватели, составляли контраст с уверенными резкими движениями, напоминавшими походку опытного боксёра. Скользнув безразличным взглядом по собравшейся толпе, он, не задерживаясь, направился прочь. Охранник жестом пригласил гостей войти. В комнате их ждали двое. На диване сидел мужчина в чёрном костюме, постукивающий пальцами по фиолетовой трости, лежавшей на его коленях. С первого взгляда его внешность казалась вполне обычной, если не считать болезненной бледности, но, если сосредоточиться и присмотреться внимательнее, можно было заметить жутковатую неестественность его лица. Казалось, что кожу силой натянули поверх черепа и кое-где она едва ли не лопалась от напряжения, тогда как в других местах свисала морщинистыми складками. Девушка в очках с блокнотом в руках не выделялась ничем, кроме неприязненно-острого взгляда, безмолвно встречающего вошедших. – Садитесь, – мужчина широким жестом указал на диваны по правую и левую руку от себя. На столе по центру стояла свеча, горевшая странным сине-зелёным пламенем и её присутствие по какой-то причине не тревожило внутреннего Зверя вампиров. – Небольшая заминка. Господин профессор решил, что я плохо расслышал его доводы в первый раз. Он снял перчатку и принялся нарочито картинно прочищать ухо мизинцем, словно действительно имел проблемы со слухом. – Я Харон. Барон Боулдера, хозяин Стикса, – набалдашник трости качнулся в сторону девушки за спиной. – Это Кейтлин, моя помощница. Вы же – те самые постояльцы, о которых мы с нашей дорогой Мэри договаривались. И, не могу не заметить, что её среди вас нет.

– Скажите, Пауль, может ли у вампира быть непереносимость какой-либо крови? Ну, к примеру, группа не та или резус-фактор? Как у обычных людей с едой: у кого-то желудок не принимает фастфуд, другие рыбу на дух не переносят. Пауль с удивлением посмотрел на собеседников, однако почти сразу вспомнил обстоятельства вчерашнего знакомства и заговорил без лишней осторожности и витиеватости. – О, без сомнения. Если кровь не первой свежести или сосуд имел несчастье оказаться носителем какой-нибудь особенно гадкой болезни, это непременно скажется, – сообщил он, затем всплеснул руками и одарил Клэр и Эйрика клыкастой улыбкой. – Предпочтения при выборе смертных есть у многих Сородичей. Вампиры клана Вентру самые щепетильные - никто кроме них самих точно не знает особенности их… диеты. Рост, вес, особенности поведения, наличие высшего образования... Впрочем, мы, в Стиксе, и не пытаемся угадывать вкусы наших гостей. Считайте Боулдер этаким шведским столом с чуть более расторопными омарами, раз уж вам по душе сравнения с человеческой едой. Мы даём каждому проводить досуг по-своему... до тех пор, пока это не привлекает ненужного внимания к нашему заведению, конечно же.

Раз прислужник так хорошо помог им до этого, то он решил обратиться к его помощи ещё раз. Одежду они уже знали, где купить; пара — узнать, где можно на время арендовать машину. — Да, отличный сервис, но я бы тоже хотел задать вопрос: где в этом районе подешевле можно взять в аренду машину? — На Пайн-Стрит есть салон проката автомобилей, — ответил Пауль. — Никаких изысков, но цены приемлемые и работает он допоздна. Я покажу на карте. - А на какой срок мисс Келли сняла номера? - этот вопрос тоже следовало прояснить. Нечто внутри него явно не желало встретить рассвет на улице. — Комнаты должны оставаться в её распоряжении ещё три ночи, — сказал управляющий. — Во всяком случае это то, что известно мне. Расписание Сородичей бывает… гибким в силу самых разных причин.

Фанаты ДАВочки: нет в игре никакой повестки, что вы всё придумываете. Тем временем ДАВочка: выдвигается на игру года в ЛГБТ гейминге.

– Рад слышать, – сказал Пауль, чуть склонив голову. – Я встречался с мисс Келли, но, к сожалению, это знакомство было мимолётным. Знаю только, что она сняла в Стиксе номера, несколько раз пользовалась услугами нашего водителя, а постояльцев с именем “Брайан” у нас совершенно точно нет. Обсуждать дела других гостей не в правилах работников нашего отеля, но даже если учесть особые обстоятельства вашего пребывания, боюсь, это тот случай, когда мне действительно нечего рассказать.

Так интересно читать обсуждение мЛИ в ДА, я не могу )

Спустившись на первый этаж, гости обнаружили Пауля за стойкой регистратуры. Сидевший на высоком стуле зубастый старичок почтительно приветствовал шестерых вампиров и, узнав о намерении назначить встречу с бароном, пообещал всё устроить в лучшем виде. Он взял телефон, парой коротких фраз перебросился с абонентом по ту сторону провода, после чего кивнул и вернул трубку на положенное место. – Боюсь, у Харона ещё не закончилась другая встреча. Придётся немного подождать, – Пауль посмотрел на гостей, чуть дольше задерживая взгляд на Нейтане. – Надеюсь вам нравится у нас, в Стиксе? – он вновь одарил собравшихся жутковатой улыбкой. – И пока мы ждём звонка – могу ли я ещё чем-то помочь?

Услужливое пожелание спокойного дня, которым Пауль неизменно провожал уходящих наверх, сбылось в полной мере. На сей раз никто не потревожил их покоя, мозг не будоражил жуткий крик, а потолок не грозился обрушиться на голову. Пробуждение после захода солнца случилось само собой, будто на короткий миг их сердца вновь ожили и одним мощным толчком разогнали кровь по не-мёртвым телам, возвращая сознание в бытие. О происходящем они знали совсем немного. Странный эксперимент, который требовал проникновения в сокровищницу принца Денвера, сыворотка, первая часть которой превратила их в нежить с истекающим сроком годности и сожжение особняка, которое прозрачно намекала на то, что действия Мэри не всем пришлись по душе. На диктофонной записи говорилось, что документы и материалы для исследований она “оставила на Ферме” и “отдала Брайану”, возможно с их помощью получится выяснить, где находилась её лаборатория и закончить второй компонент сыворотки. Нужно лишь найти смысл в бессвязном наследии безумной учёной и не попасть под горячую руку её врагам. Пустяковое дело. Сложенную возле входа одежду основательно выстирали и заштопали. Пусть вещи и не походили на новые, выглядели они, определённо, лучше, чем после рискованной прогулки по катакомбам. Раны чудесным образом затянулись, не оставив даже шрама. Кроме того, никто не барабанил в дверь и не требовал немедленно явиться к барону – напротив, складывалось ощущение, что это новоиспечённым постояльцам предстояло решать, когда они соберутся на встречу с владельцем Стикса. Пока вампиры переживали о том, что их непременно возьмут в оборот и принудят служить чужим интересам, реальность оказалась безрадостнее. Старая жизнь превратилась в слабый отзвук самой себя, а та, кто планировала для них новый путь, исчезла без следа. Теперь благополучие и судьба бывших пациентов клиники “Сэнд-Крик” во всём ночном Денвере по-настоящему интересовали только их самих.