Ribka

Кьяра Фокс 25 лет Рост: 165 Глаза: голубые Волосы: каштановые

Эпилог Раналли Крепость на побережье Ривейна, в которую направили Раналли, разительно отличалась от Закатного форта. Здесь не было мрачных серых стен, промозглого ветра и вечно угрюмого неба. Вместо этого - крепкие стены из светлого песчаника, отливающего золотистыми оттенками на закате, с причудливой резьбой, что со временем почти стерлась под воздействием соленого ветра. Вместо вечной сырости и холода - знойный воздух, пропитанный солью и запахом водорослей. Лазурные волны разбивались о скалистый берег внизу, наполняя окрестности мерным шумом прибоя, который с непривычки сводил долийку с ума. Солнечные лучи беспощадно прожигали стены, накаляя их полудню так, что к ним невозможно было прикоснуться. Крепость утопала в зелени: высокие стройные пальмы лениво покачивали свои кроны под напором влажного морского бриза. В тенистых уголках среди раскидистых кустарников прятались небольшие фонтаны, построенные еще во времена Тевинтера, когда крепость была частью их восточных владений. И все же, несмотря на внешний уют, крепость ощущалась чужой. Каменные стены казались зыбкими, как будто их легко могли разрушить время и стихия. В отличие от сурового Закатного форта, что стоял насмерть против порождений тьмы, здесь оборона словно отходила на второй план. Раналли не могла избавиться от ощущения, что это место - лишь временная остановка, где люди больше заботились о защите торговых путей, чем о том, что скрывается в глубине земли. Служба была не такой напряженной и солдаты, обнаженные до пояса из-за жары, больше напоминали наемников, чем дисциплинированных Стражей. Крики чаек над головой казались слишком мирными, а тишина по ночам - обманчивой. Страж-командор Рауль Санчес был бывшим моряком, которому пришлось сменить штурвал на меч. Уроженец Ривейна, он был несколько отстранен от формальностей, редко носил полный доспех, предпочитая ему легкую одежду своей родины, и был известен своим саркастичным юмором и любовью к хорошему вину. Однако, несмотря на расслабленное поведение, дело свое знал и халатности не терпел. Большая часть гарнизона составляли рекруты из местный жителей - выносливые, смуглокожие мужчины и женщины, привыкшие жить рядом с морем. Они были более разговорчивыми, чем в других крепостях, где доводилось бывать долийке, и любили рассказывать истории о морских чудовищах, затонувших кораблях и проклятых сокровищах. Здесь, в отличие от южных форпостов, жизнь казалась более размеренной. Дни уходили на тренировки, осмотры местных деревень и патрулирование береговой линии. Порождения тьмы в прибрежных пещерах появлялись редко и чаще проблем доставляли контрабандисты и пираты, использующие бухты Ривейна для своих грязных дел. В свободное время солдаты часто организовывали неофициальные турниры по фехтованию или же просто сидели на побережье, слушая рассказы рыбаков, которые приходили в крепость торговать свежим уловом. Суровая женщина-дворф из Орзаммара, которая отвечала за снабжение, каждый раз долго ворчала на цены и непомерный аппетит стражей, а после со словами: “Запасы не пополняются сами собой” развязывала кошелек. Иногда устраивались небольшие праздники с танцами и песнями - традиции, которые местные принесли с собой. В крепости жили так, словно завтрашний день неизбежен. Для Раналли Ривейн оказался слишком... другим. Она никогда не видела моря. Оно было огромным, живым, бескрайним и от одного взгляда на него ее охватывало странное чувство. Словно пустота внутри отзывалась на эту вечную бесконечность, напоминая о том, что в мире есть вещи, которые невозможно контролировать. Волны рождались и умирали, бились о берег, оставляя за собой тянущийся до горизонта серебристый след. Сколько раз она ловила себя на том, что не может отвести взгляда. Жаркое солнце немилосердно обжигало ее бледную кожу. Целитель крепости смешал для “невежественной южанки” мазь из пахучих трав и посоветовал воздержаться от солнечных ванн. Раналли нахмурилась на такое обращение, но по привычке промолчала. Южанами здесь называли, кажется, всех иноземцев, хотя сама долийка никогда не бывала дальше Неварры и Вольной Марки. Ей невольно вспомнился Айсвен. Она попыталась представить его здесь: под этим беспощадным солнцем, в неизменном черном плаще и с холодным, как Морозные горы, взглядом, он, наверняка, превратился бы в “растаявшего лорда”. Интересно, где сейчас он и другие стражи из ее отряда? Как сложился их путь? Разъехавшись по разным крепостям, они оказались словно песчинки, разбросанные по ветру. Не то, чтобы она скучала... Нет. Просто иногда хотелось знать, что они все еще есть. Через несколько недель лицо и руки долийки покрылись настоящим загаром, чего с ней раньше не случалось. Впервые она почувствовала себя чужой в собственном теле. Соль оседала на коже, оставляя тонкую корку, сухость которой казалась странной и непривычной. Когда бриз с берега приносил капли воды, они оставляли липкий след на губах. Прибой казался чем-то неественным, неспокойным. Вода жила своей жизнью и это было чуждо Раналли, как и весь этот мир, где жизнь продолжалась, словно тьма никогда не касалась этих мест. Плавать долийка не умела и даже не думала об этом - пока ее сверстники весело бултыхались в лесных озерах, она училась контролировать свой магический дар, изучала древнее искусство эльфов. В один из свободных от дежурств вечеров, Раналли поддалась сиюминутному порыву, скинула сапоги и ступила босыми ногами на горячий песок. Он был мягким, сыпучим, щекотал ступни, словно маленькие иголки. Вездесущий песок, липнущий к коже, проникающий в волосы, скрипящий на губах - сначала он раздражал ее до невозможности, оставляя ощущение грязи и дискомфорта. Но теперь, когда эльфийка ступала по нему босыми ногами, было в этом что-то странно умиротворяющее. Теплые крупинки мягко обнимали ступни, даря ощущение легкости и даже... свободы. Они не давили, не сковывали, как камень крепостей. С каждым шагом песок податливо расступался, словно приглашая идти дальше, дальше, пока мир не сузится до этого ритма - шаг, мягкий шорох, новый след. Такие прогулки скоро вошли в привычку. В такие моменты ей казалось, что она могла бы привыкнуть к этой новой реальности. Но когда ночью прислушивалась к завыванию ветра, ей казалось, что в шелесте пальм и рокоте волн звучат отголоски прошлого - далекие, приглушенные, но все еще преследующие ее. Долийка ловила себя на этом в мелочах. В тихом потрескивании факела в коридоре, в резком запахе пота после тренировок с рекрутами, в небрежных разговорах, где кто-то из солдат бросал фразу: “Они всего лишь порождения тьмы”. Раналли знала, что не всего лишь. Она видела нечто большее. Команда “Назад!”, раздавшаяся за спиной, все еще звучала в ее голове. От это становилось холодно в самый жаркий день. И каким бы чужим ни был этот мир, каким бы жарким ни было солнце, а солдаты дружелюбными, одиночество оставалось неизменным. Оно преследовало эльфийку в тени пальм, в тишине ночи, в шелесте волн, разбивающихся о скалы. Иногда, закрывая глаза, она снова слышала детские голоса, беззаботный смех, наполняющий когда-то ее дни смыслом. Дочка любила петь, ее маленькая храбрая девочка. Сын, большеглазый, тихий малыш, цепляющийся за край материнской мантии. Теперь остались только эхо и воспоминания - и они были не менее мучительными, чем боль от старых ран. А еще деревянная галла с отломанными рогами. Из трещин в дереве проступали темные пятна - следы детской крови, которую не смогли смыть ни время, ни слезы. Иногда Раналли казалось, что игрушка тяжелеет в ее руках, пропитываясь всем тем, что она не может отпустить. С годами она все реже спрашивала себя: что, если бы она не побежала тогда, не оставила клан ради них? Смогла бы спасти хоть кого-то? Эти мысли были ее вечным наказанием. Она знала, что ответом было “нет”. Она подвела их всех. И солнце Ривейна, каким бы ярким оно ни было, не могло согреть ту часть ее души, что навсегда осталась в холодной ночи прошлого. Прошлое нельзя стереть, как следы на песке, но можно научиться жить с ним. Она несла его, словно тяжелый груз, который время не облегчало, а лишь делало частью ее самой. Время шло, а из Вейсхаупта не приходило никаких вестей. Ни слова о говорящем порождении тьмы, ни отклика на ее запрос о Закатном форте. Раналли привыкла к молчанию, но это молчание было другим - оно давило, словно невидимый груз на плечах. Ей оставалось только гадать: забыли ли о ней, скрывают ли правду или же ответов, которых она жаждала, попросту нет. С каждым прожитым здесь днем, долийка все больше осознавала - истина не придет сама. И если приказы заставят ее ехать дальше, она заберет свои вопросы с собой. Возможно, однажды, в другом месте и в другое время, ей удастся найти ответы на них.

ЭПИЛОГ Отряд вернулся в Закатный форт, чтобы залечить раны и отдохнуть перед долгим путём в Вейсхаупт. Им удалось отрезать орде путь на поверхность, но незримое присутствие врага по-прежнему зияло в каждой трещине стен, в каждом полуразрушенном зале. Форт дышал тьмой, словно скрывая в своих руинах отголоски прошедшей битвы. Тишина в нем казалась неестественной после недавнего сражения. Раналли распорядилась: Надджа займётся ранами Миллиана, а после — и своими собственными, без возражений. Затем велела приготовить поздний обед и назначила дозорных. Но когда все необходимые приказы были отданы, она ушла, ведомая острым желанием побыть наедине со своими мыслями. На одном из уцелевших бастионов, укрывшись плащом от ледяного ветра, долийка молча наблюдала за тучами, неспешно проплывающими над отрогами гор. Будто надеялась, что в их молчаливом танце найдутся ответы на вопросы, которые не давали ей покоя. Голос, отдавший приказ порождениям тьмы, эхом отдавался в её памяти — далёкий, зловещий, как раскаты грома над пустошами. Наутро они покинули форт. Некогда оплот ордена, теперь он был лишь напоминанием о минувших битвах и поражениях. Обвалившиеся стены, прогнившие балки, потемневшие от времени знамена и неупокоенные останки собратьев по Ордену являли собой наглядную истину, что война между Стражами и тьмой Скверны никогда не заканчивается. В этот раз они одержали верх над врагом, но никто не строил иллюзий - это лишь временная победа. Дорога до Вейсхаупта заняла меньше времени, чем в первый раз - путь был уже проложен, судьба разведчиков известна, и спешка больше не была столь отчаянной. Однако чувство тревоги сопровождало их каждый день пути. Вейсхаупт встретил их хмурым небом и пронизывающим ветром, который как будто предвещал, что их ждут не только покой и благодарности. Гул голосов, шум тренировочных площадок, звон оружия - все напоминало, что жизнь продолжается, несмотря ни на что, Долийку вызвали к Стражу-Коменданту на рассвете следующего дня. Кабинет встретил ее запахом бумажной пыли и гари медленно тлеющего камина. Темные глаза Рафе Ньето смотрели проницательно, но не холодно. Доклад эльфийки он слушал молча, иногда приподнимая бровь или делая заметки на полях письменного отчета. - Разумное существо, управляющее ордой порождений тьмы, - повторил он, когда эльфийка замолчала. Голос был ровным, но в глазах отражалась тяжесть осознания. - Это серьезное заявление, Страж. Он смотрел на неё внимательно, оценивающе. В этом взгляде не было ни сомнения, ни доверия — только холодный анализ. Раналли выпрямилась, плечи напряглись. — Доклад точен, — твёрдо ответила она. — Страж Айсвен Геллит может подтвердить Рафе Ньето задумчиво кивнул, медленно и тяжело, словно перебирая варианты в голове. - Мы выслушаем его тоже. Доклад будет рассмотрен на Высшем Совете. Пока что, отдыхайте, вы сделали свое дело. Но держите эти сведения при себе. Раналли покинула кабинет. Стены Вейсхаупта, казалось, стали теснее. Их допрашивали по отдельности, составляя картину того, что произошло в Закатном форте. Потом долийку и Айсвена вызвали на Совет. Первый Страж, старый и жесткий человек, слушал их рассказ внимательно, не перебивая, не задавая лишних вопросов, и все время сверлил их колючим взглядом, казалось тщательно взвешивая каждое услышанное слово. Но в конце сказал лишь одно: - Если это правда, то мы стоим перед новой угрозой. Если это ошибка, то..., - он на мгновение задержал взгляд на вытянувшихся в струнку стражах, - лучше бы ее не было. Благодарю за службу, Стражи. Мы займемся этой информацией. Теперь другим предстояло выяснять, с какой угрозой столкнулся Орден, но легче от этого не стало. Раналли пыталась найти хоть какие-то ответы. - Я велю архивариусам изучить записи, - ответил Ньето, когда долийка попросила у него доступ к архивам. - Через день-два ты получишь все, что нужно. Она кивнула. Но ни через день, ни через два ответы так и не пришли. Зато стали приходить приказы. Один за другим их отряд рассыпался по всему Тедасу. Первой уехала Надджа - для оказания помощи раненым в северном форпосте. Затем Кенет - в тренировочный лагерь, где готовили разведчиков. Айсвен и Туари получили разные задания в отдаленных регионах. Миллиан покинул Вейсхаупт с группой Стражей, направлявшихся в Орлей. Всего за неделю группа, еще недавно сражавшаяся вместе, была разделена и Раналли не могла отделаться от мысли, что это было сделано намеренно. В тени серых крепостных стен долийка смотрела рядом с дорожной сумкой, готовясь тоже отправиться в дорогу. Сжав ремень плаща, она устремила взгляд туда, где остались развалины форта и где брали свое начало Горы Охотничьего рога. Голос, прозвучавший в глубинах пещеры, не исчез из ее мыслей. И что-то в глубине души подсказывало ей: это не конец. История, начавшаяся в Закатном форте полвека назад, только начинала разворачиваться. Мы удержали тьму. Но надолго ли...

- Согласен, - негромко произнес Айсвен, вновь на миг поднимая голову, касаясь взглядом девичьего лица,. Эта ситуация напрягала и его тоже, но все эмоции привычно скрывались внутри, на бесстрастном лице никак не отражаясь. В ответном взгляде отразилась признательность. Раналли не сказала ничего, но в этой мимолетной паузе было достаточно, чтобы дать понять: она ценит его понимание и согласие молчать. - Полагаю, часть орды под взрыв все же попала. - задумчиво продолжил он, глядя вдаль, - Передние ряды уже повернули назад, но задние еще не успели среагировать и толкают их обратно. А вот эта тварь... - мрачно сузились черные глаза, вспоминая жуткий образ, - скорее всего выжила. Возможно, была ранена, и упала вниз, когда обрушились переходы. Долийка перевела взгляд обратно на дорогу, позволяя словам Айсвена осесть в сознании. Мысль о том, выжил или погиб тот, кто отдал приказ орде, даже не приходила ей в голову. Она понимала, что взрыв, запечатавший этот выход с Глубинных троп, был лишь временной мерой. И наверняка несколько сократил численность орды. Но ее собеседник смотрел дальше, думал иначе. И Раналли была склонна согласиться с тем, что та тварь могла выжить. Пусть немного, но пару минут времени у него было - как и у них самих. - Не важно, - сказала она, не оборачиваясь. - Мы запечатали проход надежно. Теперь главное - донести доклад до Вейсхаупта. В ее голосе прибавилось твердости. - И если эта тварь выжила..., - Раналли задержалась на мгновение, затем продолжила, - в следующий раз Стражи встретят ее во всеоружии.

- Слышал. - после долгой паузы глухо отозвался Айсвен, встряхнул головой, глядя вдаль. - Я думал... мне показалось. - и вновь тишина, прерываемая лишь цокотом копыт по камням, - Но... если эта тварь не Порождение, тогда кто это? - чуть сузились, блеснули льдом черные глаза, свободная ладонь накрыла рукоять меча. Вывод напрашивался один, и весьма неутешительный. - Он разумен. - мрачно озвучил он сделанный вывод, - Кем бы это существо ни было, оно разумно и орда полностью подчиняется ему. Раналли, молчала, позволяя словам Айсвена осесть в неуютной тишине. Она внимательно смотрела вперед, словно надеясь, что тропа перед ними сможет дать ответы на вопросы, которые терзали ее разум. - Разумен, - тихо повторила она, словно пробуя это слово на вкус. Она совсем не была уверена, что та команда, прозвучавшая так неестественно для ее уха, была отдана не порождением тьмы. Но возражать Айсвену не стала. Сейчас долийка мало в чем была уверена. Порождений тьмы нельзя назвать неразумными - они хитры, изобретательны, умеют мастерски устраивать засады и изготавливают оружие и доспехи. Да и как бойцы они весьма искусны - приходилось признать. А еще они способны понимать друг друга. И хотя по большей части они рычат, хрюкают и шипят, иногда - Раналли слышала об этом из рассказов других стражей, но сама не сталкивалась - некоторые экземпляры порождений тьмы могут выкрикивать оскорбления в бою. Но она поняла, что имел ввиду Айсвен: - Лириумные заряды, - она снова повернулась к собеседнику, встретилась с ним взглядом. - Тот, кто отдал команду, знал, что оставаться в пещере - верная смерть. Упорство, с каким гномы хранили свои секреты, было хорошо известно всем и эльфийка руку бы дала на отсечение, что их отряд присоединился к тому меньшинству, кто вообще знает о существовании лириумных зарядов. А этот... эта тварь - знала. Долийка вздохнула, потерла ладонью лоб, чувствуя зарождающуюся головную боль. Вопросов вновь стало слишком много. И она понятия не имела, что с ними делать. - Эта информация..., - Раналли сделала короткую паузу, будто решая, стоит ли продолжать, - должна остаться между нами, пока мы не вернемся в Вейсхаупт. Она слегка наклонилась к собеседнику, голос ее стал еще тише: - Пока мы отрезали порождениям тьмы путь на поверхность, хотя, я думаю, демон был прав, рано или поздно они найдут другой выход. Но это существо... я понятия не умею, с кем мы столкнулись. Оно не только обладает разумом, речью, но и способно объединять порождений тьмы. Первый Страж должен решать, что делать с этими сведениями. Она выпрямилась и добавила уже тверже: - Для остальных это просто орда. Пусть так и остается. Ее лицо снова стало бесстрастным, но в голосе ощущалось напряжение. Айсвен мог видеть, как внутри нее кипела борьба между долгом, осторожностью и осознанием, что ситуация куда сложнее, чем казалась.

Легко перейдя на "ты" десятком минут ранее, Раналли столь же легко вновь вернулась к отстраненному "вы", но Айсвен не собирался хоть как-то на это реагировать, лишь мимолетно отметив в сознании. Привычно кивнув в ответ на просьбу, окинул долийку внимательным взглядом, почти тут же решая, что поданной для опоры руки будет недостаточно, и осторожно подсаживая ее в седло. Убедившись, что все в порядке, подхватил кобылу под узцы и неторопливо направился к тропе, ведущей вниз, на равнину. Раналли сидела в седле, ссутулившись и держась за луку седла чуть сильнее, чем нужно. Лошадь шла медленно, осторожно переступая по камням, будто чувствуя слабость своей наездницы. Айсвен шагал рядом, его темная фигура почти сливалась с серым камнем гор. Он молчал, но долийку не могла избавиться от ощущения, что он наблюдает за ней - не открыто, но достаточно внимательно. Она опустила взгляд на свои руки, вздохнула и стараясь придать своему голому твердость, произнесла: - Айсвен, - дождалась его вопросительного взгляда и продолжила. - Когда мы уходили из пещеры, ты тоже это слышал? Голос. Команда отступить. Ясная и четкая. Лошадь тихо фыркнула, будто подтверждая ее слова. Раналли повернула голову к спутнику. - Порождения тьмы не говорят. Не могут. Ее голос был ровным, почти бесстрастным, но в глубине серых глаз тлела тревога. Она замолчала, давая Айсвену время ответить, но внутри себя уже знала - он тоже это слышал. И это значило, что все было гораздо хуже, чем они думали.

- Спасибо, - губы вновь тронула улыбка, бурдюк вернулся к хозяйке. - И, если леди желает сказать мне что-то еще, предлагаю продолжить разговор по дороге. - он легко кивнул в сторону тропы, уводящей вниз, в долину, - Хочу поскорее убраться из этого насквозь пропитанного скверной места. Долийка недоверчиво хмыкнула. Она и сама не ответила бы, что удивило сильнее - незаслуженное обращение, которое и от крестьянского то сына не ожидаешь услышать, не то, что от благородного, или же неожиданная улыбка собеседника. Тем более последняя оказалась вполне искренней и такой естественной, словно черноволосый страж только и делал, что улыбался. Она чуть качнула головой, на мгновение задумавшись, потом поднесла бурдюк к губам. Вода, прохладная и чуть солоноватая, стекала по горлу, стирая горечь с языка. Она пила осторожно, короткими глотками, словно не позволяла себе лишнего даже в таком простом действии. Затем плеснула воду на ладонь и провела ею по лицу. Кожа под пальцами была сухой и пыльной, но прохлада воды приносила короткое облегчение. Грязь сходила грязными разводами, открывая бледную кожу. Раналли потерла виски и щеки, стирая следы битвы, затем быстро вытерла руки о край мантии. Напоследок вновь стянула растрепавшиеся волосы в хвост. Вся процедура заняла не более минуты, но в этом было что-то решительное, словно она смывала не только грязь, но и воспоминания о том, что произошло. Гораздо лучше. До "леди" ей, конечно, как отсюда и до Элвенана, но на Старшего Стража снова похожа. - Ты прав, чем дальше отсюда, тем лучше, - немного запоздало ответила эльфийка Айсвену, возвращая бурдюк на место. Раналли положила ладонь на седло. Кожа под пальцами была теплой, чуть грубой от времени. Она сжала край седла, попыталась подтянуться, но едва заметная дрожь в руках выдала слабость, которую долийка старалась игнорировать. Она помедлила, плечи ее напряглись, но новой попытки забраться в седло не последовало. - Айсвен... помогите, пожалуйста. Кажется, моих сил еще не хватает для этого. Голос не дрогнул, но в короткой паузе перед словами чувствовалось напряжение. Признать, что ей опять нужна помощь, было нелегко.

- Не стоит благодарности. - улыбка на миг изогнула губы, - Но всегда пожалуйста. - темные глаза внимательно вгляделись в серые, - Я не мог поступить иначе. И сделал бы это для любого из нашего отряда. - пауза, тихая усмешка, короткий взгляд в сторону ушедших к лошадям, - Разве что с Миллианом это было бы немного сложно. К тому же, - в глубине темных глаз мелькнуло нечто нечитаемое. - Отряд не может вернуться без командира. - замолчав, Айсвен еще несколько долгих мгновений задумчиво изучал лицо Раналли, прежде чем тихо добавить: - Даже если командир этого не хочет. Долийка отвела глаза в сторону, будто слова собеседника коснулись чего-то, что она пыталась скрыть. Его последняя фраза, простая на первый взгляд, ударила неожиданно сильно. Раналли на мгновение замерла, снова взглянула на собеседника. Обычно ее взгляд был отстраненным, пустым, словно огонь в нем давно угас. Но сейчас, на какой-то миг, в глубине мелькнуло что-то большее - уязвимость, которую она сама, возможно, не осознавала. - Не забывайся, Страж, - произнесла она ровным, почти строгим голосом, но чуть более низким, чем обычно. Пальцы эльфийки вновь сжались на посохе, но на этот раз чуть заметно задрожали, выдавая то, что голосу удавалось скрыть. Раналли отвернулась, собирая себя. Айсвен мог бы задать более прямой вопрос после того, что услышал от демона. Последний знал, куда бить, чтобы оставить след. И теперь черноволосый страж, сам того не желая - в его словах не было ни жестокости, ни упрека - сделал то же самое. Вздохнула, обретая утраченное равновесие. Махнув рукой остальным стражам, уже готовым двинуться в обратный путь, коротко сказала: - Мы вас догоним. В горах лошадей придется вести шагом, так что сильно они не отстанут. Не глядя на Айсвена, она кивнула, молча прося его следовать за ней. У оставшейся лошади долийка остановилась, но медлила, ожидая, когда они останутся наедине, чтобы поднять еще один и, может быть, не менее непростой разговор. Взгляд зацепился за бурдюк с водой, притороченный к седельной сумке. Она протянула руку, коснувшись прохладной кожи бурдюка, словно проверяя его вес. Почти полный. Раналли отцепила бурдюк, задержалась на мгновение, будто собираясь с мыслями и, наконец, повернулась к спутнику. - Хочешь пить? - тихо спросила она, протягивая Айсвену воду.

- Здесь не стоит задерживаться. - произнес он, отстраняясь от скалы, - У нас три лошади. Предлагаю отдать их Раналли, Наддже и Миллиану. - в обращенных к долийке черных глазах не было привычного льда, лишь задумчивый интерес и легкая усмешка в его глубине: согласится или откажется? - А Кенет, - подойдя к живописной парочке, Айс присел на корточки, протянул руку юному Стражу, - Кенет мужчина, он справится. Раналли подняла взгляд на стража, пытаясь разобрать выражение на его лице. Задумчивость и что-то еще, что она не смогла распознать (Проницательность-провал). Она задержала взгляд на Айсвене чуть дольше, чем собиралась. Горделивая привычка отказываться от помощи напомнила о себе, но Раналли подавила ее. Как и всегда, этот человек был прав. - Разумный план, - произнесла она ровно, почти сухо. Вздохнула, уже не ощущая боли, а только глубокую усталость, от которой хотелось прикрыть глаза и остаться неподвижной еще хоть немного. Но упершись концом посоха в землю, эльфийка поднялась на ноги, постояла, пережидая легкое головокружение. Оглядела внимательным взглядом своих людей. Усталые, даже измотанные, покрытые пылью и кровью, они все же стояли на ногах. Ладно, некоторые пока еще лежали, но каждый из них сегодня увидел дно Бездны и не сдался. Раналли выпрямилась и заговорила: - Вы все хорошо сражались сегодня, - голос ее прозвучал ровно, но твердо, с легкой хрипотцой. - Каждый из вас сделал больше, чем ожидалось. Она переводила взгляд с Надджи на Айсвена, Кенета, Туари, Миллиана, который неловко сидел, держась за лошадиный чуб, будто хотела удостовериться, что все слышат ее слова. - Вы доказали, что Серые Стражи способны на невозможное. Мне повезло командовать отрядом, где каждый заслуживает уважения. Ее слова звучали привычно сдержанно, без лишних эмоций, но в усталом взгляде читалась искренность. Долийка посмотрела на отряд, давая им несколько секунд для того, чтобы слова осели в их сознании, и скомандовала: - Возвращаемся в форт. Туари, подстрахуй Миллиана, чтобы не упал с лошади. Кенет..., - она хотела было велеть юному стражу ехать на одной лошади с целительницей, но передумала. После слов Айсвена, не стоило принижать парнишку. - Присмотри за Надджей. Взгляд, наконец, остановился на фигуре, молча наблюдавшей за раздачей приказов. - Страж, сопроводите меня. Долийка замолчала и коротко кивнула, давая знак исполнять распоряжения. Она намеренно задержалась, ощущая тяжесть слов, которые еще не успела сказать. Тринадцать лет в Ордене заметно сгладили острые углы ее характера, научили новым взглядам и новым ценностям. Но некоторые слова она предпочитала говорить только тем, кому они предназначались, без неловкости случайных слушателей. Подождав, когда остальные отойдут к лошадям, шагнула к черноволосому стражу. - Айсвен, - ее голос прозвучал чуть тише, чем она ожидала, - я хотела... Раналли осеклась, меж бровей, прямо под узором валласлина пролегла еле заметная складочка, выдавая легкое недовольство. Она никогда не была хороша в таких моментах - благодарить за спасение. Но она должна была это сделать. Долийка опустила взгляд, коротко вздохнула, и, наконец, продолжила, уже ровнее: - Ты спас меня. Рисковал собой, - она подняла на Айсвена серые глаза, в которых мелькнуло что-то вроде признательности, но выражение ее лица осталось почти бесстрастным. - Спасибо за это. Ее пальцы на мгновение сжались на посохе сильнее. - Я не забуду, что ты сделал. Коротко кивнув, Раналли шагнула назад, будто отрезая этот момент от себя, не давая ему затянуться и дать собеседнику возможность разглядеть ту истину, что жгла ее изнутри - она не чувствовала радости от спасения.

– Занялась, – слабо улыбнулась она Раналли. – Кеннета и Миллиана полечу позднее. Надо перевести дух, – сказала она, снова глядя на Раналли. Долийка наблюдала за Надджей, молча отмечая ее усилия и неуверенность, которая сквозила в движениях последней, несмотря на внешний контроль. Тепло целительной магии все еще звучало в ее собственном теле, затихая вместе с болью в боку. - Спасибо, - тихо сказала Раналли, серые глаза поймали взгляд собеседницы. Она знала, как тяжело даются заклинания в таких условиях и все же Надджа справлялась. В голосе эльфийки звучала искренняя благодарность: - Ты молодец. Целительница выглядела усталой, даже изможденной. Трудный бой, раны и последующий забег по обрушающимся подземным переходам отняли много сил у каждого. Командир оглядела своих людей - Туари и Айсвен держались неплохо, хотя границы их сил тоже уже маячили на горизонте. Миллиан был без сознания, но рядом суетился Кенет, обматывая голову воина длинной полосой бинта. "Все живы", - повторила она про себя и слабая улыбка тронула губы. Им удалось. - Кенет и Миллиан подождут, -долийка чуть хмуро взглянула на Надджу, пытаясь прочесть ее состояние за этой выправленной стойкостью. - Мы все подождем. Отдохни, пока есть возможность, иначе выдохнешься. Она знала, что Надджа, если понадобится будет исцелять до последнего дыхания. "Ты сильная", - подумала она, но не сказала. Только добавила уже мягче: - Хватит на сегодня геройствовать.

Забег по пещере, пусть и не своими ногами, все же отнял силы - было необходимо поддерживать заклинание света. И ее ладонь лишь бессильно соскользнула по руке Айсвена, но не смогла задержать, чтобы поблагодарить стража за спасение. Не страшно, скажет потом. Холод от камня за спиной проникал сквозь мантию, но это было ничто по сравнению с тем, как обжигала рана на боку. Долийка опустила взгляд на пропитанную кровью мантию на боку. "Почему?" — короткий, острый вопрос мелькнул в голове. Почему она снова здесь, живая, когда всё в ней просило покоя? Волна вины накатила, тяжёлая и глухая. Она могла бы умереть. Должна была. И всё же рука, крепкая и упрямая, удержала её над пропастью. Раналли подняла взгляд, задержала его на Айсвене, который прислонился к скале, тяжело дыша, но явно довольный, что все выбрались. Его лицо, в тени бледного дня, было усталым, но решительным. Она заметила следы крови на мужской руке — её крови. "Ты глупец, Айсвен. Но я тебе благодарна" Пальцы долийки слабо сжались на древке посоха. Ещё немного. Она не могла отдыхать, пока не убедится, что все в безопасности. Даже если её силы на исходе, даже если каждое движение отдаётся болью. — Надджа, как остальные? — произнесла она, стараясь вложить в голос хоть немного твёрдости, будто бы именно она сейчас командует. — Займись ранеными, я могу подождать. Ложь. Она чувствовала, как кровь всё ещё сочится из раны, но кто она такая, чтобы просить помощи? Её уже спасли. Она не заслужила большего. И всё же в глубине души теплело осознание, что ее не оставили. Возможно, однажды, она поймет, как отплать за это.

Секундно поморщившись, Айсвен поудобнее перехватил обмякшее на руках тело и перешел на бег, воскрешая в памяти проделанный сюда путь и надеясь, что наверх им удастся выбраться раньше, чем пол под ногами рухнет в Бездну. — Брось… Голос долийки был слабым, чуть слышимым среди грохота осыпающихся камней и треска рушащихся сводов. Скорее шёпот, чем приказ. Наверняка Айсвен его даже не услышал. Еще одно слово сорвалось с ее пересохших губ, но растворилось в хаосе. Попытка выразить протест умерла в зародыше - сопротивление не имело смысла. Она только мешала бы своему спутнику, ещё один груз на его плечах в этом безумном бегстве сквозь содрогающиеся подземные коридоры. «Глупый, глупый шемлен!» — стучала в висках злость, пульсировала в мыслях, смешанная с отчаянием. Ну, зачем он рискует ради нее? Почему не оставил? Ответ пришёл мгновенно, колючий, как осколки скалы, падающие на их головы. Любой Страж сделал бы то же самое. Она сама не раз рисковала ради других. Так учили. Так всегда было. Все Серые Стражи - братья и сестры. Их Орден слишком мал, а враг так силен, каждая жизнь ценна, даже такая никчемная, как ее собственная. А еще - но в этом долийка не призналась бы ни под пытками, ни перед богами - в глубине души Раналли хотела надеяться, что спасая чужие жизни она хоть на миг заглушает вину за тех, кого не смогла уберечь - за свой клан, за своих детей. И потому других возражений не последовало. Эльфийка слегка выдохнула и, обхватив плечо Айсвена свободной рукой, слегка прижалась к нему, словно извиняясь. Ее пальцы дрожали, хватка едва ощущалась, но в этих прикосновениях жила молчаливая благодарность. Раналли сменила положение посоха, чтобы тот не цеплялся за стены, и, бессильно прикрыв глаза, сотворила слабое заклинание. Кристалл в навершии вспыхнул неуверенным, дрожащим светом, как бы отражая ее состояние. Но всё-таки загорелся, осветив путь. Пусть она больше не может идти, но хотя бы так могла помочь им выбраться наверх, к свету, к спасению.

Если в словах демона была хоть капля правды, и долийка действительно хочет умереть, это, определенно, будет не здесь и не сейчас. Умирать Раналли не собиралась. Во всяком случае не так, чтобы потом было стыдно взглянуть в глаза Фалон'Дину. Убедившись, что ее приказ выполняется, она уже тоже запалила фитиль у второй бочки и теперь бежала к выходу и отчего-то задержавшегося там Айсвена. Под ногами вдруг вздрогнул пол пещеры, а песнь скверны взвилась и зависла на самой высокой ноте. Из прохода на другом конце зала ворвалась огромная фигура - выше любого смертного, с телом цвета старого серого камня, изъязвленной черными жилками скверны и головой, увенчаной зловещими изогнутыми рогами. За его спиной виднелась одна огромная темная масса, ощетинившаяся остриями мечей. Смерть смотрела на задержавшихся стражей сотней горящих глаз, пела им погребальную песню ревом сотней глоток. Это был конец.Ужас, дикий, первобытный поднимался в душе, в теле едва оставались силы продержаться еще немного, чтобы задержать орду и дать остальным уйти. Раналли бросила отчаянный взгляд на огонек, быстро-быстро бегущего к последней бочке. Он почти добежал. Она отбросила факел и толкнула в плечо Айсвена, заставляя того повернуться и бежать. Пусть не так должны гибнуть Серые Стражи, не спиной к врагу, но отчаяние толкало вперед, в безнадежную попытку спастись. Но вместо топота огромных лап огра за спинами раздалась грубая, неестественная из-за чужеродности речи глотки, громогласная команда: “НАЗАД!”. А может это только послышалось двум стражам, последними покидающими поле боя. Может их обмануло собственное подсознание, наделив ужасного огра способностью говорить. Времени не было даже просто отметить этот факт - времени до взрыва оставалось совсем немного. Подземелье глухо отзывалось эхом шагов и тяжелого дыхания. Стражи бежали по извилистым проходам, спотыкаясь о выступающие камни и скользя на влажных участках пола. Сзади послышался глухой нарастающий гул, предвестник взрыва. Раналли бросила короткий взгляд через плечо, на мгновение увидев, как каменные своды озарились яростным светом, прежде чем их поглотила тьма. Она что-то крикнула, но слова потонули в грохоте, который, казалось разрывал воздух. Все вокруг затряслось, земля под ногами содрогнулась, а потом начала проседать, словно готовясь к провалу. Каменные недра стонали и тряслись, скрежетали, как будто пытаясь сомкнуться над головами беглецов, отрезая им путь к спасению. Сверху сыпались камни, ударяясь с таким звуком, словно сама гора стонала от боли. Ветер из глубины гнал вперед волны обжигающего жара. Плотный слой пыли поднялся, моментально заполняя легкие, глаза слезились, а кашель рвал горло. Волны вибраций под ногами напоминали удары грома. Долийку подбросило вверх, а потом с силой швырнуло вниз, вдавило в камни до хруста в костях, сверху продолжали падать камни. Вокруг все рушилось, лириумные заряды оказались куда действеннее, чем они предполагали. Нужно было бежать. Оказаться как можно дальше от эпицентра сотворенного ими безумия - единственный шанс на спасение.

Как бороться с одержимыми мертвецами Раналли не знала. С порождениями тьмы - да, с дикими зверями, с шемленами. Как победить врага, который не чувствует боли, не знает сомнений, истлевшие останки которых магия Тени сделала крепче, чем те были при жизни? Если бы у нее было хоть немного времени, чтобы задуматься, долийка призналась бы, что зря не увела свой отряд в Вейсхаупт. Но думать было некогда. Краем сознания эльфийка почувствовала, как изменилась вокруг нее магическая энергия, словно кто-то создал защитный барьер. Вокруг уже зазвенел металл оружия и щитов, раздавались крики, факелы, раскатившиеся по полу пещеры, нещадно чадили и мигали, отчего гротескные тени метались, как бешеные. Раналли сконцентрировала вокруг себя магические потоки, пытаясь через них ослабить ближайших врагов. Рядом вдруг возникла фигура era'harel, женщина отшатнулась и духовный клинок распался безобидными завихрениями, так и не успев полностью сформироваться. Вокруг с оглушающим треском заскакали голубоватые огоньки молний, во все стороны брызнули искры. К счастью тот барьер, что ощутила эльфийка в начале боя, выдержал удар этого заклятия. Раналли сконцентрировалась на Колдовском ужасе, чтобы если не разрушить, то хотя бы ослабить потоки его магической энергии. Получилось или нет, она не узнала. Одержимые останки малефикара исчезли, чтобы через секунду появиться в противоположном конце зала, а сама долийка оказалась “лицом к лицу” с восставшим воином в тяжелой рыцарской броне. Его щит не позволял ей ни увернуться, ни отскочить назад, на попытаться атаковать в ответ. Сверху на них посыпались некрупные камни, безобидно стукнули по броне, но, возможно, именно они спасли долийке жизнь, заставив инстниктивно отклониться в сторону и меч восставшего мертвеца оставил лишь небольшую рану на боку. Но теперь ему пришлось выпустить свою жертву и Раналли немедленно призвала духовный меч, чтобы вступить в яростную схватку. Клинок, сотканный из магии, не мог сдержать вражеский меч, но разил не менее метко. Сталь противника оставила еще одну рану на плече, когда сбоку появился Колдовской ужас. В этот раз магические молнии поразили эльфийку, заставив болезненно вскрикнуть, Раналли пошатнулась, с отчаянием ощутив пустоту в ладони, когда духовный клинок развеялся. Почувствовала, как вокруг собирается магический барьер уже знакомой энергии их целительницы. Но снова ни мгновения на размышления, на оценку их положения. Вспыхнул кристалл в навершии посоха из железной коры, посылая магический сгусток в восставшего. Ушла от выпада меча. Древко посоха, которым владели множество Хранителей ее несуществующего больше клана, нагрелось в ладони. И Раналли снова выпустила по противнику магический заряд. Извернулась, уходя от нового захвата, отскочила в сторону и получила секунду, чтобы оценить ситуацию. Дела были плохи, противники давили их числом и невероятной силой, которую дают одержимым демоны. Все, чем она могла помочь - создала магический барьер вокруг Туари, выбрав его, как самого сильного воина в отряде, кто мог дольше прочих продержаться на ногах. Но даже это короткое отвлечение дорого стоили самой долийке. Меч восставшего вошел в тело эльфийки. Раналли с хрипом согнулась ему навстречу, будто кланяясь, в глазах потемнело, сердце бешено заколотилось. Выгнулась назад, когда восставший выдернул оружие, рубанул наотмашь по ставшей беззащитной противнице. Посох задрожал в ослабевшей руке, а тело прошила новая боль от магического заряда. Звуки сражения, крики, грохот падающих камней словно отдалились, сделались глухими. За ними проступил треск горящих аравелей, крики ее соклановцев. Они погибнут, если она не сможет защитить их. “Mamae!”* Детский голос со дна памяти прошил Раналли ледяными иглами, проясняя взгляд, и тут же вернулись все прочие ощущения - подземный зал, era'harel, сражение. Она вскинула руку в безнадежной попытке заслониться от удара меча. Ее духовный клинок так и не соткался на слишком слабое усилие воли. Пещера вздрогнула, эльфийка крутанулась, уворачиваясь от очередного камня, сорвавшегося с каменного свода. Ее противник вскинул щит, прикрываясь, и у долийки появилась возможность вновь разорвать с ним дистанцию. “Ar Dirth'ena enansal!”** - с отчаянием воззвала она к себе. Она не может поддаться слабости. Она привела этих стражей сюда не на погибель, а для победы. Но как она может привести их к победе, если она не может даже справиться с противником, уже снова заносящим над ее головой свой страшный меч. Невероятным усилием, заставляя израненное тело двигаться на пределе возможностей, Раналли ушла из-под меча восставшего, выпустив в того магическую стрелу. Почти одновременно его поразила магическая молния. Еще один уворот от падающих камней. Взмахнула посохом, концентрируя через него еще один магический заряд, и со всем усилием воли послала его восставшего. Тот остановился, покачнулся и упал. Долийка тяжело сглотнула, в неверном свете факелов вытаращилась на поверженного врага. Но нужно было сражаться дальше. Снова знакомая волна энергии соткала магический барьер вокруг эльфийки, а быстрая оценка ситуации словно открыла второе дыхание. Это было невероятно, но ее соратники все были на ногах, а из врагов остался лишь сам Колдовской ужас, все еще грозный, но уже видимо теснимый Айсвеном и Туари. Духовный клинок снова соткался в женской ладони, когда era'harel возник рядом. Раналли сделала выпад, вонзая магическое лезвие в мерзкие останки. Через мгновение одержимый мертвец вновь исчез, чтобы возникнуть на другом конце пещеры, но к нему уже один за другим с криком неслись воины. Глефа Туари хищно метнулась вперед и пронзила останки насквозь. Жуткий крик существа отразился от каменных стен и оно замертво упало на пол. Раналли била крупная дрожь. Этот бой был закончен, но следующий стремительно приближался к ним. Из уголков глаз стражей потянулись серебристые нити магического дымка, возвещающий, что к ним приближается огромное количество порождений тьмы. Эльфийка отпустила заклинание духовного клинка, позволила себе на мгновение прикоснуться к кровоточащей ране. Потом наклонилась, поднимая факел. - Айсвен, поджигай фитили! Туари, выводи остальных! - Раналли выкрикнула приказы и сама побежала к ближайшему бочонку. У них было всего несколько минут, чтобы убраться как можно дальше, прежде чем лириумные заряды вызовут обрушения, на которое долийка возлагала такие надежды. * мама ** Dirth'ena enansal (DEHRTH eh-NAH en-AHN-sahl): «Знание, ведущее к победе». Эльфийская фраза, использующаяся для обозначения боевых магов и рыцарей-чародеев. _______ 1. Кидаем СВ, чтобы противостоять песне скверны и страху. Кто провалил, штраф -10 на след. Бросок 2. Кидаем Атлетику/Акробатику, чтобы удержаться на ногах - после взрыва проходы тоже трясёт, как при землетрясении. Кто провалит - падает, урон 1д6+4. 3. Кидаем Стойкость, чтобы оценить, так как забег отнимает последние силы. Кто провалил, получает ещё один урон 2д4 и им нужна помощь, чтобы выбраться.

- Заманчиво, но нет. Меня учили не доверять демонам. Лицо Каллена исказилось, его фигура начала расти, вытягиваться, становиться чудовищно извращенной. Мягкий свет Тени сменился пламенем, а голос - ужасающим ревом: - ВЫ САМИ ВЫБРАЛИ СВОЮ УЧАСТЬ! Демон Гордыни предстал перед стражами воплощением ужаса и могущества, столь внушительного, что его присутствие, казалось, заполнило все вокруг. Фигура колосса, покрытая костяными наростами и пластинами, возвышалась на месте того, кто назвался Калленом. На рогатой голове светились ядовитым огнем глаза, излучая ненависть и презрение ко всему живому. Под ногами демона клубился густой, чернильно-черный туман, в котором мелькали и исчезали образы: лица павших, руины, магические символы. Казалось, сама Тень принимала его форму, подпитываясь силой и гордыней. Тень задрожала. Пространство вокруг начало разрываться трещинами, из которых сочился яркий болезненный свет. Демон зарычал и мир перевернулся. Ощущение реального мира - холод камня, на которые повалились тела, смрад Скверны, тьма, которую не мог разогнать трепещущий свет факелов - вернулось к Стражам. А следом песня Скверны усилилась сто крат - орда, управляемая чужой волей, устремилась к своим ненавистным врагам. Им следовало поспешить и обрушить проход прежде, чем орда доберется сюда. Но там, где прежде были останки малефикара, поднималась тварь, окруженная аурой магии духа. Лоскуты иссохшей кожи и истлевшей мантии Серых Стражей развевались вокруг обезображенного скелета. Из черных провалов на месте глаз сочилась тьма, зубы, кривые и острые, казались выточенными из черного камня. - Еra'harel, - беззвучно выдохнула потрясенная долийка, узнав это существо. Так ее учил Хранитель. Так древние эльфы называли Колдовской ужас. А привлеченные его зовом демоны уже поднимали останки защитников форта, добровольно пошедших на жертву ради спасения других. ____________ БОЙ.