Ribka

- Спасибо,что спросили.-Эйрик чуть сильнее сжал ладонь на перилах.-Мой организм не принимает кровь.Я не смог выпить ни глотка.Полагаю,что в моем случае эксперимент прошел по неверному пути.И я -он поморщился словно от зубной боли-начинаю испытывать нечто,что можно назвать голодом.Терять контроль-последнее,что мне бы хотелось. Кьяра внимательно смотрела на Эйрика. Его признание тронуло её - не только из-за того, что он сказал, но и потому, с какой тяжестью подбирал слова. Было видно, как ему трудно. - Вам… должно быть очень тяжело, - мягко проговорила она, не пытаясь подобрать лишних слов утешения. Ведь и сама не знала, чем могла бы помочь. Но само участие - это уже что-то. - Может, это и правда как-то связано с вашей… сущностью. С прошлым. С верой. Или… Она замялась, потом добавила уже чуть увереннее: - Может, стоит поговорить с Паулем? Он, кажется, тут давно. Может, подскажет, как справиться… или хотя бы, где искать ответы. Мы ведь сами почти ничего не знаем - ни о себе, ни о том, какими стали. А вдруг у каждого эта… новая суть проявляется по-разному? Девушка снова замолчала, затем ободряюще улыбнулась: - Но если станет хуже - не держите всё в себе. Мы, может, и не понимаем пока, кто мы такие… но, по крайней мере, в этом не одиноки. А значит, уже не так страшно. Правда? Кьяра перевела взгляд на Нейтана, безмолвно прося его подтвердить её слова.

- О, Кьяра! Привет! - мужчина обрадовался знакомому лицу. Волнение, что он остался тут один, а все ушли - улетучилось. - Пожалуйста, - улыбнулся Нейтан, забирая верхнюю одежду - почти как новая. Чистая и даже шва не видно в районе плеча. - Всегда рад помочь. Взгляд карих глаз не смог не заметить яркой помады. На бледном лице красные губы - выглядело гипнотически красиво. Если бы цвет был звуком, то подобно сиренам пленила бы. - Тебе идет, - не смог удержать комплимент тореадор, а после чуть прокашлялся (человеческая привычка, чем необходимость) смущенно, когда услышал еще один голос. - Спасибо, - в улыбке девушки, заметившей взгляд Нейтана, мелькнуло что-то почти озорное, а в голубых глазах вспыхнули искорки- теплые, благодарные, живые. Она уже собиралась пошутить в ответ или сказать что-то легкое, но обернулась, услышав новый голос. -Доброе у....вечер.-поздоровался Эйрик,кладя ладонь на перила лестницы и начиная медленно спускаться.Отглаженный и вычищенный черный,костюм,белоснежная коловратка-казалось это не он вчера пробирался по темному туннелю среди потерявших разум вихтов.Но вот лицо священника приобрело необычную,словно присыпанную мелом белизну,которую подчеркивали рыжие волосы ,кожа на скулах натянулась.Еще бы длинные уши и торчащие клыки-и получился бы славный образ графа Дракулы для вечерних сериалов.-Рад видеть,что с вами все в порядке-последнее прозвучало искренне. - Добрый, - отозвалась Кьяра, встречая взгляд Эйрика. Улыбка ее чуть поблекла, сменившись легким беспокойством. Священник выглядел не так, как накануне. Чужим - слишком белым, слишком натянутым, будто тень легла на лицо. Опрятный костюм подчеркивал, а не скрывал болезненную сухость кожи и странное напряжение в скулах. Что-то словно медленно сжимало его изнутри. - Святой отец... с вами все в порядке? - негромко спросила девушка. В голосе была не только забота, но и осторожность: Эйрик будто держался на грани и не хотелось неловким словом подтолкнуть его за край.

Пробуждение было мягким, будто кто-то дотронулся до плеча и прошептал на ухо: “Пора”. Кьяра распахнула глаза и пару секунд просто лежала в темноте. Мир не качался, потолок не рушился, крики не звенели в ушах. Только тишина. Девушка медленно села, обняв себя за плечи. Так же, как делала в те редкие ночи в клинике, когда лекарства отпускали чуть раньше, чем приходила медсестра с утренней дозой. Теперь не было ни медсестры, хлопающей тапками по линолеуму, ни приглушенного света палаты, ни лязганья ключей в дверном замке. Только тишина и собственное тело, которое больше не болело, не ныло, не просило воды, еду, таблетки. Впрочем нет, голод ворочался внутри, напоминая о себе - не болью, нет, но желанием. Сухим. Требовательным. Вчера его заглушила кровь из пакетика. Вкусная. Намного вкуснее, чем Кьяра могла представить. Это и пугало, и странно радовало. Правда, пакет был только один, но, может, за ночь - вернее, за день - положили новый? Девушка вскочила с кровати, забыв удивиться своей поспешности, наощупь нашла задвижку на двери и отодвинула ее. В гостиной мягким светом горели светильники. И было видно, что кто-то заходил сюда - ее одежда и пиджак Нейтана были аккуратно развешаны на вешалке. Все, как обещал управляющий. А вот мини-холодильник был пуст. Кьяра прикусила нижнюю губу, досадуя то ли на обслуживание, то ли на собственное нетерпение утолить жажду. Был ли в этом отеле бар с кровавыми коктейлями или постояльцы сами должны были заботиться о пропитании? Мысль об этом не вызвала ужаса. Уже нет. Пауль говорил, что это... приятно. Для обеих сторон. Не боль. Не смерть. Почти... интимность. Поцелуй, как он выразился. Но все-равно - ощущение отторжения не уходило. Пить кровь у человека? Даже если он не умрет... Кьяра вздохнула. Или сделала что-то, на это похожее. Присела на краешек дивана. Все, что вчера казалось хаосом - кровь, битва в катакомбах, лимузин - сегодня казалось далеким. Словно смотрела фильм и слишком сильно к нему привязалась. Но это была ее жизнь теперь. Единственная. ... Она вдруг поймала себя на том, что снова думает о квартире, о голосах коллег, о любимой кружке. Все это уже где-то там, в прошлом, и его не вернуть. И когда мертвое сердце в груди заныло по потерянному, на память пришла фраза, которая помогала раньше - до больницы. “Столько всего, о чем надо подумать. Зачем забивать голову тем, чего уже не вернешь? Лучше сосредоточиться на том, что еще можно изменить” - слова Скарлетт, любимой героини юности. Они как нельзя лучше подходили к ее ситуации. А подумать и впрямь было над чем. Что случилось с Мэри? Кто такой Брайан? Где искать Ферму? Почему они вообще здесь? И времени, чтобы найти ответы, у них оставалось не так уж много. Жизнь или не-жизнь, но умирать окончательно и бесповоротно Кьяре не хотелось, о, нет! Она снова порывисто вскочила на ноги. Необходимо было привести себя в порядок и найти остальных. Узнать, может у кого-то появились идеи, как им действовать дальше? А если идей нет, то они могли бы составить план. Нужно еще раз послушать запись на диктофоне - накануне, ошеломленные своим новым состоянием, они могли упустить какие-то важные детали. Можно записать то, что точно известно, и то, что нужно узнать - это поможет собрать мысли. В ее сумке должен быть блокнот... Приведя себя в порядок в ванной, Кьяра быстро переоделась в выстиранную одежду. Та была мягкой, пахла лавандой и еще чем-то. Кто-то даже аккуратно заштопал прорехи на спине, оставленные когтями вихта, но все-равно девушка чувствовала себя каким-то “вампирским отрепьем”. Она подошла к зеркалу, чтобы убедиться, что хотя бы внешне похожа на человека. Не хотелось бы, чтобы в местной газетенке появился заголовок: “Таинственная бледная женщина в штопаном платье пугает кассира местного магазина”. Отражение было... другим. Лицо оставалось ее, но как будто сошедшим с портрета, непоколебимо белым, а глаза казались шире, темнее, словно сама ночь поселилась в зрачках. Веки не припухли, как раньше после сна, и даже волосы лежали непривычно аккуратно. Она протянула пальцы к щеке и аккуратно провела пальцами - как статуя. Ни румянца, ни жара. Еще несколько мгновений девушка сосредоточенно изучала зеркального двойника, а потом нашла взглядом сумку. Долго копалась внутри, прежде чем пальцы наткнулись на знакомый цилиндр. Помада. Ярко-красная. Чуть потускневшая, с треснутым краешком - она не пользовалась ею больше года. Открыла крышку. Провела по губам - движения были привычными, почти механическими. И все же, когда Кьяра снова взглянула в зеркало, что-то сжалось внутри. Помада легла плотно, насыщенно, будто краска. На бледной коже ее новые губы казались разрезом, алым, как свежая кровь. Жутко... и красиво. Как пленительный ужас, от которого не отвести взгляд. - Ты, конечно, не радиодива, но темных кругах вполне ничего..., - вполголоса пошутила девушка. “Наверное, я и правда смогу привлечь мужчину... если захочу. Если решусь... на это”, - скользнула мысль. Не поцелуй - поцелуй теперь означал нечто совсем иное. И вдруг, как будто тело само отозвалось на внутренний зов, она почувствовала легкое, почти щекочущее движение под верхней губой. Клыки. Они выдвинулись так легко, как будто всегда были с ней. Как будто просто ждали команды. Кьяра замерла, не отрывая взгляда от зеркала. Эти зубы не кричали о звере - наоборот, выглядели изящно. Тонкие. Острое предупреждение под вуалью. Она провела языком по клыкам и вздрогнула - не от страха, а от предчувствия. Вот теперь - по-настоящему вампир. Эти клыки были частью ее, не чем-то наложенным извне, а продолжением желания. Голод тут же подал голос - как спящий звереныш, что при запахе мяса приоткрыл глаза и тихо, почти нежно, заурчал. Не враг, не чудовище, а... компаньон. Тот, с кем теперь жить. Или выживать. Легкая дрожь пробежала от мысли: если голод станет сильнее, удержит ли она себя? Кьяра сделала глубокий вдох - все еще по привычке - и, словно по команде, клыки втянулись. Слишком быстро. Слишком послушно. Девушка приподняла подбородок, поправила воротничок платья, мазнула пальцем по уголку губ, стирая избыток помады. На столике под зеркалом лежал обещанный управляющим буклет. Девушка бросила взгляд на туристическую карту и мысленно провела по ней маршрут. Глаз зацепился за название “Универсальный магазин для всей семьи”. Чуть дальше торговый центр. Рядом - магазин косметики и парфюмерии. А в двух кварталах отсюда есть секонд-хенд винтажной одежды - идеально место, чтобы не привлекать внимания, если ищешь что-то простое и не слишком дорогое. Нужно пригласить Клэр, вдвоем делать покупки будет веселее! Прежде, чем покинуть номер, Кьяра подошла к окну и отдернула штору. За окном - улица. Настоящая. Свет фонарей, редкие гудки машин, черное небо, разбитое блеклым сиянием рекламных щитов. В окнах домов мерцал теплый свет. Такой знакомый пейзаж... и такой непривычный. Она не видела этого целый год. Кьяра прижалась лбом к холодному стеклу. - Доброй ночи, Денвер, - с улыбкой прошептала она. Раньше это был сигнал к началу эфира. Теперь - лишь эхо из прежней жизни, ускользающее в темноту. Кьяра повесила на плечо сумку, взяла пиджак Нейтана, бросила последний взгляд в зеркало - почти привычно, как делала это много раз, уходя из дома на работу, и вышла из комнаты. Коридор был пустой, но не безжизненный: светильники мягко подсвечивали ковер, а где-то вдалеке слышался глухой скрип - как будто кто-то приоткрыл дверь или облокотился на перила. Девушка нерешительно огляделась. Она собралась вернуть пиджак Нейтану, но где его найти? И Клэр заодно. В каких номерах остановились ее вчерашние знакомые - загадка. Пожалуй, стоит начать с Пауля. Вдруг у него есть список постояльцев. Но уже на лестнице увидела знакомую крупную фигуру мужчины, почти достигшего ее основания. - Нейтан! - окликнула она его негромко, но радостно. Каблучки сапожек быстро застучали по ступенькам, догоняя. - Привет! Вот, он снова твой. Спасибо, что одолжил. Кьяра с улыбкой протянула пиджак.

Комната встретила ее неожиданной нормальностью: диван, плотные шторы, телевизор. Как будто это был обычный отель, а не часть подземного мира для тех, чьи сердца молчат. И все же - ключ с монетой, отсутствие окон в спальне, железная задвижка... Кьяра поежилась. Запор на двери напомнил палату в клинике. Ту самую, с узким окошком и щелчком замка по ночам. Но здесь было иначе. Запор - изнутри. Она может уйти. Может остаться. Может выбрать. И от этого стало легче. Ванная комната была теплой, почти домашней. И зеркало - настоящее. Настоящее отражение. Оно было... странным. Щеки будто впали, скулы чуть заострились. Кожа, цвета фарфора, неотзывчиво холодная на ощупь, не порозовела даже когда девушка машинально пощипала щеки. Но глаза - такие же, как всегда. Только взгляд глубже. Словно в них поселилось что-то новое. Что-то затаенное, как в кошке, мирно спящей у окна. До поры. Быстро приняв душ, Кьяра вытерлась полотенцем и, надев пушистый белый халат, вышла в зал. Пиджак Нейтана она бережно сложила с остальной одеждой и оставила у входа - как сказал Пауль. Помялась, осматриваясь кругом. В мини-холодильнике вместо напитков или шоколадок покоился прозрачный пакет с темной кровью. Девушка вздохнула. Зверь внутри уже не просто дремал - он шевелился. Ждал. Требовал. Сначала она не решалась. Но потом снова вспомнила Нейтана. Он выпил кровь в подвале, раньше всех. И... он остался собой. Шутил. Сражался. Защищал ее. Кьяра взяла пакет. На ощупь он был прохладным. Пластиковый мешочек с чужой жизнью. Поколебавшись, она все же коснулась губами края - и все изменилось. Ожидала отвращения, холода, густого металлического вкуса... а получила жар. Сладость. Необычную насыщенность, будто долго не ела и, наконец, куснула теплый хлеб с медом. Зверь притих. Довольно. Впервые за эту ночь втянул когти внутрь. Не скребся под ребрами. Кьяра положила пустой пакет обратно, вытерла губы. В теле появилась странная тяжесть. Как будто все - разум, мускулы, даже воспоминания - окутало марево. Тревоги ушли под воду. Еще недавно их было много - квартира, одежда, банк, отражение, Харон... А теперь - ничего. Кьяра вернулась в спальню и заперла дверь. Надежно. Ощутила, как внутренности будто растекаются по костям. Не страх. Не слабость. Просто... необходимость лечь. Она свернулась на кровати клубочком, как делала это всегда. Но потом, уловив странный импульс. перекатилась на спину, вытянулась, сцепила руки на груди. Поза будто нашлась сама собой - чужая, но... правильная. И темнота пришла мгновенно. Без снов.

– Конечно, у нас есть прачечная. Прямо здесь, на первом этаже, – покивал Пауль. – Сложите вещи, которым потребуется стирка в своей комнате, возле входа. Слуги обо всём позаботятся в лучшем виде. Носферату замялся, глядя на собеседницу, и переступил с ноги на ногу. – Что же касается покупок… Вы, конечно, можете описать все желаемые параметры и назвать примерную сумму, которую готовы потратить, но ведь магазины работают и вечером, после захода солнца. В паре кварталов к востоку, например, есть отличный магазин одежды, – Пауль негромко хохотнул. – Летом с покупками немного сложнее, но сейчас проблем с выбором подходящего заведения быть не должно. Я скажу прислуге, чтобы оставили туристический буклетик. Кьяра кивнула и поблагодарила управляющего, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри что-то сбивалось с ритма. Мысль о том, что вампиры - такие, как она теперь - просто ходят в обычные магазины, выбирают себе одежду между полками, платят на кассе... почему-то вызывала смущение. Как будто это неправильно. Или нереально. А если кто-то заметит, что с ними что-то не так? Что они не моргают, не дышат, не утирают нос в холод, как это делают обычные люди? Кто-то вроде нее - с глазами, расширенными не от эмоций, а от перемен в теле. Кто-то, кто не ест и не пьет, но все еще надевает каблуки и выбирает себе блузку. Какая нелепица. Надо проверить сумку. Есть ли там деньги - и хватит ли их хоть на что-то? Вдруг поблизости найдется секонд-хенд, где можно купить что-нибудь простое: свитер, джинсы, чистую майку. Пиджак Нейтана, все еще укрывавший ее плечи, вызывал почти нежность, но и неудобство - ведь он не ее. Испортит, не отдаст. А еще, будет ли такой наряд уместен, если им предстоит встреча с... бароном? Пауль действительно сказал это слово всерьез? А ее банковский счет? Он все еще существует? Или заморожен, как только она исчезла из мира живых? А квартира? Вещи? Фотоальбомы, магнитофон, стопка книг у кровати? Выброшены, расхищены, забыты? Волна паники поползла вверх по позвоночнику. Кьяра на миг дернулась, чтобы сжать виски - жест знакомый, живой. Но вовремя остановилась. Она больше не была прежней. Ни в теле. Ни в жизни. Ни в мире, куда ее впустили. Или втянули. Девушка глубоко вздохнула - скорее по привычке, чем по необходимости - и мысленно прижала все тревоги к груди, как котенка, который боится грозы. "Потом. Я подумаю об этом потом." Повернувшись, чтобы уйти, она увидела Нейтана. Он стал для нее якорем в этом шторме, обрушившемся с момента пробуждения. Его лицо было первым, что она увидела, когда пришла в себя. И все, что происходило после, только усилило это ощущение: он был рядом, защищал, говорил с ней, когда слова были нужны больше, чем тишина. Не громкий. Не требующий внимания . Но настоящий. Кьяра улыбнулась, тепло и чуть смущенно, остановившись рядом с мужчиной: - Доброй, - она запнулась, осознав, как странно звучит эта фраза теперь. - Ну, не-ночи, пожалуй. Нейтан. Кивнула, прощаясь, и направилась в сторону лестницы.

– Они… недавно превратились, – негромко подала голос до этого молчаливо стоявшая в стороне водитель. Ушастый старичок посмотрел в её сторону и в глазах отразилось осознание. Он снова расплылся в улыбке. – Ах, вот оно что! Птенцы? И в таком количестве… Как необычно! – тут Пауль покаянно поднял обе руки в воздух. – Но, простите, это совершенно не моё дело. Мисс Мэри может иметь столько чудесных птенчиков, сколько пожелает, в конце концов, Боулдер – свободный город, – носферату громко вздохнул и покачал головой. – Боюсь, мне плохо даются такие объяснения, но давайте я всё же попробую. Поцелуй – или, раз уж наш разговор носит столь неприкрыто-вульгарный характер, укус – вводит сосуд в состояние эйфории, замутняет его сознание и память. Если не давать волю… своим страстям, ваш спутник покинет отель с лёгким головокружением и полной уверенностью, что вы занимались здесь чем-то другим. Более привычным людскому роду. Птенцы. Слово застряло в сознании, как заноза. То ли от уничижительного оттенка, то ли то неожиданной теплоты, с которой его произнес этот скрючившийся старик с десятком лишних зубов. Но все отодвинулось на второй план, когда Пауль заговорил о поцелуе. Тон был спокойным, даже будничным. Как будто речь шла о бокале вина в баре. Внутри что-то шевельнулось.Тот самый голод. Мягко. Осторожно. Словно щупальце под леденящей водой коснулось ее сознания, проверяя, не слишком ли рано напоминать о себе. Кьяра вспомнила, как Марк лизнул собственную рану. Вспомнила, как сама чувствовала чужую кровь в воздухе и как легко тело откликнулось. Слишком легко. Если все это правда, если укус вампира не причиняет боли... то что тогда делает ее чудовищем? Или, наоборот, развязывает руки? Девушка чуть поморщилась. Все это казалось чужим, пугающим и... грязным. Она опустила взгляд, увидела край чужого пиджака, вспомнила о том, что тот скрывает. Смущение, такое человеческое и живое, скользнуло где-то под сердцем, которого уже все-равно что не было. - Мистер Пауль,- тихо обратилась она к управляющему, чуть наклоняясь вперед. - У меня... проблема с одеждой, она испорчена. Не подскажете, здесь есть возможность что-то купить? Кьяра тронула рукой сумку, но проверять наличие кошелька не стала, и так знала, что вряд ли там есть что-то полезное. Да и какие вообще магазины открыты для таких, как они? Существуют ли вампирские торговые центры? Мысль казалась настолько абсурдной, что девушка чуть не усмехнулась. - И... здесь есть химчистка или прачечная? - она слегка повела плечом, поправляя пиджак. - Мне одолжили эту вещь и она немного запачкалась... Все вышло неуклюже. И вопрос, и жест, и сама Кьяра - в чужой одежде, с монеткой в руке, с отсутствующими объяснениями и слишком многими вопросами. Если это новая жизнь, то началась она с порванного платья, крови на лопатках и благодарности к тому, кто прикрыл.

– О, конечно, Харон примет вас. Завтра, – заулыбался Пауль, но едва ли его кривозубую улыбку можно было назвать ободряющей даже при наличии самого живого воображения. – Эта ночь, к сожалению, клонится к рассвету. Кьяра едва заметно вздрогнула, услышав имя. Харон. Конечно. Кто же еще? Лодочник, провожатый, страж перехода. Слишком символично, чтобы быть совпадением. Лимузин вместо лодки, монетки-брелки, Пауль... Она перевела взгляд на управляющего и внутри чуть сжалось. Улыбка была, но в ней не было тепла. Ни живого, ни мертвого. – Я в этом даже не сомневался, – почтительно склонил перед Кьярой голову управляющий. – Дайте знать, если вам что-то понадобится! Девушка кивнула: - Обязательно. Но надеюсь, до рассвета больше ничего не понадобится. Она опустила взгляд на монету, которую все это время сжимала в пальцах. С обратной стороны тускло блеснуло число - 13. Конечно. Только оно. Х

С каждой минутой дорога казалась все более оторванной от реальности. За окнами - чужой мир, не обращающий на них ни малейшего внимания. Машина, словно тень, скользила по улицам и ни одна живая душа не взглянула на них, будто так и должно быть. Лимузин не ехал, он плыл. Между мирами. Между ночью и рассветом. Между жизнью и... всем этим. Кьяра сидела молча, чувствуя, как внутри все крепче сжимался тугой узел - не тревоги, нет, а того, что приходит ей на смену: неизвестности. Ощущение, что ты уже переступил порог, но все еще держишься за косяк, будто можно отступить. Только нельзя. Стикс. Казино, клуб - но прежде всего название реки. Той, что текла через Подземный мир. Той, через которую Харон перевозил души мертвых. Той, которую нельзя было пересечь дважды. Она не знала, замечают ли это остальные, но для нее символика была слишком очевидной. Слишком точной. Когда они вышли, рассвет был почти здесь. Его еще не видно, но Зверь внутри ворочался, как капля ртути на ладони - невозможно удержать, невозможно игнорировать. Переулок, охранники, дверь - и вот они внутри. Первый коридор напомнил Кьяре сцену из фильмов про мафию - тусклый свет, узкий проход, запах спертого воздуха. Но за поворотом открылся совсем иной мир. Мрамор, колонны, резные кресла, приглушенный свет. Все - будто античный храм, только вместо богов тут правили те, кто ночью становился сильнее. Девушка огляделась и ее сердце - если бы оно билось - точно бы пропустило удар. Это было... красиво. И немного страшно. Роскошь выцветшей эпохи, покрытая трещинами, как плитка под их ногами. А потом появился он. Низкий, серокожий, с маслянистой улыбкой. Пауль, управляющий. Кьяра смотрела, как он раскладывает ключи - вернее, монетки. Две совы, крылья сложены, глаза широкие, как у ночного стража. Сова - спутница Афины. Мудрость. Смерть. Тайна. И монеты... такие могли бы положить на глаза покойнику. Или на ладонь - Харону, за переправу. Девушка осторожно взяла одну из монеток, поднесла ближе к глазам. Металл казался теплым, как чужое прикосновение. Почти живым. “Кто-то все же дал нам плату за дорогу, - подумала она. - Интересно, включает ли она обратный билет?” Сосуды... Слово щелкнуло, как костяшка по стеклу. Обычное, без всякого акцента, будто речь шла не о людях, а о бокалах для вина. Или бутылках в шкафу у бармена. Пауль говорил вежливо, даже ласково - но это делало все только хуже. Что-то в нем пугало на уровне инстинкта. Может быть, именно потому он и оказался швейцаром в отеле для вампиров. Библиотека, бильярдная, спортзал... Кьяра невольно подняла брови. Все это звучало слишком обычно - почти по-человечески. “В фильмах вампиры спят в гробах, а не ходят в спортзал между охотой и рассветом...” Она скользнула взглядом по зубастой улыбке Пауля, по монетам с совами - все это казалось ей не просто частью нового мира, а его театральной декорацией, за которой вот-вот раскроется нечто гораздо более жуткое. - Интересный сервис... Осталось только узнать, в номерах кровати или все же гробы, - пробормотала девушка себе под нос, едва слышно. А вслух, громче, уже для Пауля: - Спасибо. Думаю, мы найдем свои комнаты. Потому что все, чего хотелось Кьяре в данный момент - это закрыться где-нибудь в тишине. Переварить. Принять. Просто... исчезнуть до следующей ночи.

- Кто нас встретит узнаем, когда приедем, — заверила Кьяру она. — А сейчас бы мне хотелось выяснить, есть ли здесь мини-бар с крепким алкоголем. Кьяра повернулась к Клэр и чуть улыбнулась, не то смутившись, не то подхватив её тон: - На самом деле я спрашивала у нашей таинственной спутницы, — она кивнула в сторону водителя за стеклом, но без упрёка, скорее для уточнения. Затем, уловив взгляд собеседницы, добавила чуть теплее: - Но ты права. Сейчас, похоже, уже не важно, кто нас встретит. Главное — что мы едем. И пока не остановились. Взгляд Кьяры скользнул по мягкой обивке, по тонким световым полоскам в отделке, по потемневшим от времени кнопкам управления. Всё здесь казалось чужим, как сон из жизни, которую она никогда не жила, но почему-то помнила. - Мини-бар в кино всегда выглядел как верх роскоши, - пробормотала она. Пальцы чуть сжались на ремешке сумки. Она не стала искать - не потому что не хотелось пить, просто... не казалось нужным. Что-то в ней подсказывало: алкоголь не сможет утолить её жажду. И, может быть, никогда больше не сможет.

Кьяра замерла у обочины, глядя на лимузин так, будто тот выехал прямо из сна. Такие машины она видела только в кино — да в новостях, где показывали красные дорожки и вручения премий. Глянцевый, вытянутый, с блестящей надписью "Стикс" на боку, он казался почти нереальным среди ночного пригорода. С тихим щелчком двери распахнулись — приглашающе, как будто именно их и ждали. И ведь правда... ждали. Пока остальные переговаривались с водителем, девушка стояла чуть в стороне, прижав к боку сумку с виниловой пластинкой. Совсем недавно она была пациенткой закрытого отделения — в потертых тапочках, с помутнённым от лекарств сознанием и потухшим взглядом. А теперь перед ней распахнулась дверь лимузина. Настежь. Как будто кто-то сказал: "Ты теперь часть этого мира. Заходи." Прохладный ветер тронул волосы, напомнив, что ночь близится к концу. Рассвет. Холода она не чувствовала — тело не дрожало, но кожа, бледная, почти мраморная, улавливала его как предупреждение. Времени оставалось мало. Она села в лимузин последней, всё ещё чувствуя себя не то принцессой, не то Синдереллой — в старой одежде, с кровью на спине, в чужом пиджаке… и всё же в самом сердце волшебства, только переписанного на новый, мрачный лад. Когда дверь за ней закрылась и мягкий свет салона обнял её, Кьяра вдруг вспомнила старые мифы. Стикс. Лодка Харона. Души мёртвых, перешедших границу. Только теперь вместо лодки - лимузин. Вместо вёсел — фары. Но суть та же. Они едут на другой берег. Между жизнями. Между мирами. Между собой прежними и теми, кем стали теперь. — Кто встретит нас на другом берегу? — негромко спросила она, глядя в сторону то ли водителя, то ли темноты за окном.

Ночь пахла свободой. После долгий месяцев в клинике, где свежий воздух - это всего лишь слабый сквозняк через щель в окне, а небо забрано оконной решеткой, шаг под лунным светом казался нереальным. Почти слишком прекрасным, чтобы быть правдой. На горизонте мерцали огни - пожарные, полиция, догорающий особняк. Вид затухающего пламени отозвался в девушке животной настороженностью и внутри что-то рыкнуло недовольно. Кьяра подняла голову. Щербатая луна нависала над Скалистыми горами, холодная, далекая. Ветер пробежался по волосам, коснулся щек и девушка по привычке прижала ладонь к лицу - чтобы сохранить это ощущение, но поняла, что не чувствует холода. Ни покалывания в пальцах, ни щекотки в носу, как раньше. Только знание: воздух морозный. Как факт, не ощущение. Она вытянула руку вперед и на кожу опустилась одинокая снежинка - прозрачная, хрупкая, словно нарисованная. Не растаяла. Просто осталась лежать, как если бы упала на камень. Или на мрамор. Цвет кожи под ней был почти неотличим. Ночной воздух был густым и наполненным жизнью. В прямом смысле - Кьяра чувствовала пульс спящих домов, затаенный шорох мелких зверьков. Все это звучало в ней отголосками чужих сердец, вибрацией живого мира, к которому она больше не принадлежала, но ощущала теперь по-другому. Ей хотелось вдохнуть полной грудью. И она сделала это - вдохнула не воздух, а саму ночь, ее суть. Темнота стекала по горлу, как черный воск, гладкая и теплая внутри. Живая. Вот оно. Я снова под открытым небом. Не во сне. Не под присмотром. Свободна. Она чувствовала себя частью этого мира - мира, о котором раньше знала из рассказов своих слушателей. А теперь сама была его тенью. Его эхом. Кьяра тихо выдохнула. Воздух не запотел. И в этот момент взгляд зацепился за отблеск света. На обочине дороги, ярдах в ста от них стоял черный лимузин. Он будто бы появился из ниоткуда - ни звука мотора, ни вспышки фар, просто... был. На его боку поблескивала серебристая надпись "Стикс" - имя из зловещей притчи про реку, что делит живых и мертвых. Это же название было на карточке, найденной под диктофоном. - Смотрите, - позвала Кьяра, не отводя взгляда от лимузина, не уверенная, существует тот на самом деле или ее воображение вновь играет с ней плохую шутку.

- Постараюсь, - уголки губ решительно поднялись вверх. - Да, пойдём, - согласился Нейтан. И вместе они подошли к остальным. Взгляд коснулся двух вихтов. Морган мог лишь надеяться, что заботливая пуля в лоб их угомонила навсегда. Вихты лежали неподвижно - изуродованные, мертвые во второй раз. В темноте они казались почти людьми. Почти. "Они были как мы?" - мысль скользнула внутри, острая неприятная. Эйрик говорил, что вихтами становятся те, кто теряет человечность. Что достаточно отпустить что-то внутри - и все. Сколько шагов между ней и ими? Один? Пять? Сто? И кто их остчитывает? Запах крови здесь был гуще, насыщенней, висел в воздухе, как пар от горячего вина. Привлекал. Тянул, как нить. Голод вздохнул, будто шевельнулся во сне. Не телом - чем-то глубже. Как зов, мягкий, тихий, знакомый. Кьяра поспешно отвернулась, моргнула, стараясь не вдыхать этот манящий запах. Все еще контролируемо, но вопрос уже звучал внутри: если однажды она перестанет слышать свой голос, кто будет звать ее назад? И согласно кивнула на слова священника - она тоже хотела поскорее покинуть место схватки.

Задумавшись, Нейтан снял с себя пиджак и расправил, приглашая Кьяру надеть его. - Накинь на плечи, - предложил он. - Прикроет раны и может защитит от внимания хищников. - А еще это бы помогло от грязи, что могла насыпаться с потолка. Но, наверное, вампирам не страшна инфекция. Кьяра чуть вздрогнула, когда Нейтан предложил ей пиджак, и на мгновение растерянно замерла, глядя на мужчину. Так просто. Без слов, без неловких объяснений - просто протянул, будто это было само собой разумеющимся. Забота, теплая и настоящая, сбивала с толку. Ей не предлагали подобного уже давно. В клинике никто не спрашивал удобно ли ей, не прикрывал от холода, не думал о ней иначе, как об умалишенной пациентке. Целый год - лекарства, процедуры, равнодушные взгляды и - никакой личной свободы. Она опустила взгляд. Взяла себя в руки - буквально. Аккуратно поставила фонарик на пол, рядом положила биту, потом медленно сняла с плеча сумку с виниловой пластинкой. А потом выпрямилась и позволила Нейтану накинуть пиджак ей на плечи. - Спасибо, - негромко проговорила девушка, смущенно улыбнулась. Пальцы поправили ворот. Пиджак был ей велик, но приятен на ощупь. Ткань, чуть прохладная снаружи, сразу согрела изнутри. Не телесно - что ей теперь до холода - а как-то иначе. Неуловимо, но ощутимо. И скрыла разорванную ткань и кровь, которая, как Кьяра теперь понимала, могла привлечь... не только сочувствие. - Смотри, не замерзни, - добавила она чуть лукаво, понимая всю нелепость этой фразы в их новом состоянии. Подняв свои вещи, она неуклюже взялась за биту и кивнула: - Пойдем к остальным, вдруг кому-то нужна помощь.

- Наверно, хорошо, что я мертв, а то поход к врачу мне был бы обеспечен, - пошутил мужчина, чтобы разрядить обстановку. - Но все в порядке, - заверил добродушно. - Бешенством не заражусь. - Он чуть задумался и во взгляде прочиталось легкое сомнение, - наверно. - Да уж, было бы сложно объяснить доктору, почему сердце не бьется, - хихикнула девушка, немного нервно. После неожиданно пробудившихся способностей Кьяра чувствовала себя живой, как давно не чувствовала - даже слишком живой, чтобы воспринимать слова о смерти всерьез. И слова собеседника прозвучали неприятным резонансом с этим ощущением. И все же интересно, как лечатся такие, как они? Она не ощущала боли от полученных ран, но не могла не беспокоиться о них. А еще, и Кьяра тоже это ощущала, внутри усилилось то чувство. Голод. Стало настойчивей, но еще не настолько, чтобы его нельзя было игнорировать. Снова раздались выстрелы и, вздрогнув, девушка взглянула в ту сторону, опасаясь новых врагов. Но нет, это Клэр делала “контрольный в голову”, как говорили в боевиках. Кьяра снова повернулась к Нейтану, чуть смущенно улыбнулась, качнулась с носков на пятки: - Что ж, я рада, что ты в порядке. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал из-за меня, даже если я... как бы уже и не совсем человек.

- Что случилось? - он растерянно посмотрел девушку. Крыс рядом не было и других вихтов тоже. Свет фонарика в ее руке дрогнул, вычерчивая в воздухе неуверенную дугу. Кьяра попыталась обернуться через плечо, но поморщилась, чувствуя, как неприятно липнет к коже намокшая от крови ткань. - Тут был еще один, - прошептала девушка, глядя на Нейтана широко распахнутыми глазами. - Один из них. Не знаю, как он подкрался... просто вдруг оказался рядом. Ударил - и исчез. Я даже... понять ничего не успела. Она огляделась, все еще настороженно. Но теперь в темноте не было ни вихтов, ни крыс. Только два тела, поваленных в бою, и ее спутники - все на ногах, все живы, все дышат.. Ну, или почти. Мы победили Мысль оказалась неожиданной и сильной. Кьяра не удержалась - захлопала в ладоши, глаза вспыхнули детским восторгом, она даже подпрыгнула на месте. Не думая, потянулась вперед и поцеловала Нейтона в щеку. - Спасибо! - поблагодарила его с теплой улыбкой. Просто - потому что он был рядом. Потому что защищал. Потому что был ее героем. Она прижала биту к груди, как драгоценность, снова обвела сияющим взглядом недавнее поле битвы, задержалась на обломке трубы. Это ведь она... сделала это. Своей волей. Как будто изнутри. Внутри все еще шумело - и не от страха. От восторга. От шока. От силы. - Ты в порядке? - чуть опомнившись, спросила девушка у Нейтана, уже тише, с легкой тревогой и поискала глазами следы укусов. - Крысы сильно тебя покусали?