Ribka

Он потёр перчаткой приютившее их создание, снова постучал, поковырял:  - А вам? Аника погладила ствол, присматриваясь к нему и так и этак. Закусила губу, задумчиво засопев в динамике. - Н-нет... Ничего в голову не приходит... Возможно, что-то.. экзотическое?, - вздох и тихое подведение итога собственным мыслям: - Жаль, что это все лишь непонятный генетический эксперимент, а не природная эволюция... (Наука- провал)

- Разочарованы, доктор? - ухватившись одной рукой за ствол водоросли, Макс поудобнее устроился на упругом листе. "Архимед" следовал на их маячки. Оставалось только ждать. Поколебавшись, Аника последовала примеру собеседника. Течение покачивало необычный ствол и биолог покачивалась вместе с ним. Как на качелях. Наверное, так развлекаются маленькие русалки. На секунду сознание будто раздвоилось от сюрреалистичности собственных ощущений и потребовалось некое усилие воли, чтобы вновь воспринимать окружающее адекватно. Разочарована ли? Она соглашалась на участие в проекте, рисуя себе совсем иные цели и задачи. Но ставшие утром известными данные вносили свои коррективы. - Скорее неуверена..., - голос в динамике механика звучал тихо-тихо, будто эта нечаянная откровенность нелегко давалась говорившей. Но, возможно, было лучше признаться вот так, среди ожившей сказки из дедушкиных историй, чем посреди строгой лаборатории высказать свои сомнения профессору. Отвернулась, глядя куда-то меж колышущихся стеблей и лент листьев. - В своих знаниях... опыте. Это.. не совсем то, с чем я предполагала столкнуться. Замолчала, обернулась назад к Максу и с улыбкой покивала головой: - Но разобраться в творящейся тут чертовщине мне интересно в любом случае! Даже если как ученого меня будет ждать разочарование, то по крайней мере будет о чем вспомнить на пенсии.

- Так что это? - полюбопытствовал Макс, видя растерянный взгляд Аники из-под маски ребризера, которая недавно получила информацию со сканера. - Это не совсем водоросли, да? То есть, совсем не водоросли. - Да нет, это все же водоросли, но... , - рука биолога стукнула по ребризеру, когда забывшись, она попыталась привычным жестом потереть лоб. - Честно говоря, данные сканирования больше обескураживают, чем проясняют ситуацию. Посмотрим, что покажут лабораторные исследования. Полагаю, у нас есть все шансы обнаружить причастность неизвестного экспериментатора и к их появлению. Аника помолчала и со вздохом заключила: - После результатов вчерашнего улова все меньше верится в новую форму, ранее неизвестную науке.

Никогда еще сканирование не было столь затяжным и томительным. - Архимед... передаю результаты сканирования..., - голос доктора каких-то там наук звучал несколько нерешительно. - Профессор, вы видите данные? Что думаете?... - голос будто удалился, замялся, потом снова зазвучал в динамиках:- Интересно, с какой скоростью они растут? И насколько обширны могут быть подобные заросли? Переключилась на другую линию связи: - Макс, что там? Я сейчас спущусь к тебе... Хотя нет, нужно взять образцы для более детального исследования... Отключившись, Аника снова просмотрела данные отчета. Новый вид, случайная мутация или чей-то очередной опыт? Сканер едва не дымил, покуда пытался провести стандартную процедуру. И даже если последнее можно было списать на неисправность прибора, то своим глазам биолог пока что верила. Хотела верить во всяком случае. Деловито убрав сканер в поясную сумку, она достала шприц для взятия образцов. - Макс... если эта водоросль все же окажется хищным инопланетным разумом и сожрет меня за попытку наделать в нем пару дырок... скажи репортерам, что я погибла геройски. Ярко-желтое, испускающее ровный свет нечто, неопознанное сканером и похожее на экзотический (пожалуй даже слишком) фрукт. Назовем его плодом. Главное, чтобы оно не облило ее каким-нибудь новым видом особо едкой кислоты. Погибать - даже геройски - доктор Бьёрк совсем не спешила.

- Аника, в пяти минутах к западу/юго-западу, мимо не проплывёшь! - Принято. Теперь, когда она была так близка, на доктора Бьёрк, наконец, снизошла привычная рабочая собранность. Мотор глайдера потянул водолаза в нужном направлении, а из динамиков неслись потрясенные возгласы и оханье. - Морского ежа мне в глотку..., - не слишком поэтично, но столь же ошеломленно подвела итог Аника, когда, наконец, и ей открылось "чудное виденье". Оставив глайдер, она подплыла к зависшему в морской толще механику. За маской глаза ее были большими и круглыми. - Быть не может... Иллюзия. Обман. Сон. - Макс, ты молодчина! - неподдельное одобрение и восторг открытию. Символическое похлопывание по плечу, похожее больше на попытку смахнуть невидимую пылинку с чужого гидрокостюма. - Тут их целая аллея и уходят они в глубину на юг, к желобу. Аника, ты мне нужна? Я сканер не брал. - Всегда со мной... Сильный рывок вперед, к растениям. Перчатка безбоязненно и опрометчиво касается стелящихся листьев. Сканер едва ощутимо вибрирует, когда направленный электромагнитный луч касается исследуемого объекта. Затаив дыхание, Аника ждет, когда на экране инструмента появится результат.

- Все, кто в море, - раздался голос Макса по общей связи. - Кажется, я нашёл. То самое... Это чертовщина какая-то. Плывите на мой маячок. Это надо всем увидеть. Безмятежный подъем закончился ухнувшим куда-то в желудок сердцем. А потом оно подскочило, уже колотясь где-то в районе шеи, мешая нормально дышать. Забыв попрощаться с черепахой, Аника дернулась, изворачиваясь всем телом и поплыла к батискафу. Какая координата? Руки нетерпеливо подрагивали, пока она стягивала водолазное оборудование и устраивалась в кресле пилота, пока выводила 3д-карту на панель и задавала новый маршрут. - Слышу вас... буду через пять минут..., - такой же подрагивающий голос, полный досады и сожаления, что так опрометчиво выбирала координату. И, наверное, благословение морского пресмыкающегося хранило Мотылек от излишней спешки водителя, покуда он преодолевал разделяющие четыре километра до цели. - Макс, где ты? - еще укрощая застежки кислородного баллона, спросила Аника, не видя механика за стеклянной будкой Мотылька.

21х120 Эту координату Аника выбрала необдуманно, скорее из желания оказаться как можно дальше от удушающей атмосферы субмарины. Береговая служба уже забрала черный герметичный пакет, но биолог все-равно чувствовала себя неуютно, будто неупокоенный призрак подростка не успел покинуть тесную кабинку Мотылька, хоть и понимая разумом, что дело лишь в мнительно-брезгливом отношении к трупам, присущем большинству людей. - По крайней мере ты вернулся к своим близким, - негромко произнесла женщина бесплодному духу, своему нынешнему спутнику. Сердито втянула воздух, чувствуя как на глаза наворачиваются непрошеные слезы по собственной давней утрате. Сколько лет прошло, а примириться с ней так и не удалось. Лишь удачно задрапировать грузом прожитых лет. Мотылек был не чета вчерашнему МУЛу. Маленький, юркий, весело попискивающий датчиками. С каждым пройденным километром истончалось гнетущее ощущение, не отпускающее с самого утра, когда Рэннел объявил о результатах вчерашних исследований. Хм, надо же как один день может кардинально отличаться от другого. Будто ты катаешься на американских горках, то вверх, то вниз, летишь с бешеной скоростью или едва ползешь, закладываешь крутые виражи и, порой, не выдерживая, кричишь от избытка эмоций и адреналина в крови. Целью оказалась.. всего-лишь морская черепаха. - Архимед, это Бьёрк. Я на точке 21х120. Здесь... ничего для нашего интереса... “Возвращаюсь” хотела продолжить, но из приоткрытого рта так и не донеслось больше ни звука. Минута, долгая и томительная, молчания. Если на том конце кто-то отслеживал обратную связь, мог вполне подумать, что случилось что-то неожиданное. - Осмотрюсь.. на всякий случай... Наиглупейшая, но вполне оправданная отговорка. Ей нестерпимо захотелось просто окунуться в такую знакомую и одновременно неведомую стихию, вновь оказаться в ее тугих соленых объятиях, отдавшись полностью в ее власть и во власть собственных желаний. Стоит лишь очутиться в воде, сделать первый вдох и все меняется, само мироощущение становится другим. Уже не оттягивает плечи кислородный баллон и не сдавливает кожу плотно прилегающая маска ребризера. Да и сам ты уже не тот, что еще несколько секунд назад, ощущаешь на себе силу водной среды и взамен получаешь новые возможности. Плавное, умелое, сильное движение ластами и вот уже человек становится подобием русалки, скользя за своим любопытством сквозь толщу воды. Здесь уже гораздо меньше солнечного света, зрение обманывает тебя оптическими иллюзиями и ты больше полагаешься на свой опыт и корректирующее стекло ребризера, чем на собственные глаза. Ах, до чего несовершенное создание природы, хоть и мнит себя венцом ее творения. Но опыт, снова опыт и опять опыт, берущий первые шаги в раннем детстве, в городском бассейне, до которого был всего то час езды на старом электромобиле деда. А если часть тебя стала и частью мировых вод, то и ты уже немного больше чувствуешь себя, как дома. - Глупый сканер, - улыбнулась биолог, подплывая к черепахе настолько близко, чтобы не напугать животное, - обозвал тебя сомнительным органическим объектом. Какая же ты красивая! В ее родных морях таких не найти, теплые воды куда как красочнее своими обитателями. Любопытничает человек и черепаха тоже. Подплывает ближе, вытягивает шею, чтобы получше рассмотреть гостью своих владений. Скажи, черепаха, похоже ли искаженное маской смеющееся лицо чужачки на улыбки мерроу?

21х120 Аника – координата сомнительна, органический объект под вопросом. Транспорт: Мотылек, глайдер (если поместится) Снаряжение: баллон обычной емкости, гидрокостюм дайвера, нож, стазис-винтовка, сканер, фонарь, ремонтный инструмент, лазерный резак, инструмент исследователя.

Чуть ранее, до возвращения МУЛа. - Это были просто мелочи, не требующие прерывания задачи. Делай свою работу, и делай её хорошо. Ни больше, ни меньше.  Расставив пунктуацию палочками в воздухе, он продолжил свой импровизированный перекус. За спиной пилота гостья рубки издала сдавленный звук, то ли неодобрительное фырканье, то ли глубокомысленное хмыканье, то ли вообще скорбный стон. Как странно, один и тот же человек, ребенок, для одних - светоч, черта, разделяющая на "до" и "после". Для других - работа, рутинные действия, не превышающие полномочия и собственные энергозатраты Для третьих - не более, чем очередной атолл или стайка разноцветных рыбешек. И все они не поймут другого, упираясь в свою истину, не заметив даже, что однажды поменялись местами и теперь уже напирают на иную правду, но все также свою, единственно верную. А меж тем чужая жизнь лопается, как мыльный пузырь и первые будут горевать и плакать до конца собственных дней, вторые посочувствуют, столь же рутинно и привычно, но забудут за новой работой, а третьи просто не придадут значения. И все это в равной мере имеет право быть. - Вы жесткий человек, Эдвард Симидзу, - вынесла свой вердикт. Изображение на экранах показывало, как МУЛ отстыковывается от построенного рукава, поднимаясь к субмарине, а его место занимает Мотылек. - Если мне суждено утонуть, я бы хотела, чтобы именно вы нашли меня. Уйти по следам Суони, чем быть придавленной вычурным мраморным мальчишкой с крыльями.

Не дожидаясь ответа, пилот ловко подхватил палочками суши и утопил его в соусе - Почему вы не сообщили вчера на "Архимед" о своей находке? В голосе вопрошающей отсутствовали как гневно-презрительные нотки, так и любопытство. И зачем спрашивала? Светлые глаза под нахмуренными бровями не смотрели на пилота, внимательно наблюдая через обзорное окно за работами на дне, а в прижатом к груди кулачке прятался конец длинной цепочки, будто религиозный символ фанатика веры, возносящег молитвы своему богу.

Знаете, какое правило самое лучшее, когда вокруг все мечутся, а ты осталась не у дел? Правильно - не лезть под ноги! В том числе с такими важными для тебя, но раздражающе-отвлекающими для других вопросами, как, например, "что случилось?". Аника осталась в опустевшей кают-компании. Даже дымчатая кошка куда-то испарилась под топот чужих ног. Потянула из-под ворота футболки тонкую цепочку, сжала в кулаке серо-зеленый камешек-слезу. И снова тихонечко вздохнула, в который раз за это короткое утро. Терпение никогда не относилось к числу ее добродетелей. Но, если надо, она могла очень постараться, ожидая результатов чего бы то ни было.

- Я остаюсь, профессор, - проговорил доктор Леманн. Он стоял, облокотившись на одну и стен, и задумчиво водил рукой по вечной щетине на подбородке, - Но, если мы поймем, что силы не равны, придется остановиться. Только трое из нас умеют обращаться с оружием. Ну, и я немного… - взгляд вновь уперся в Макса, но доктор промолчал, добавив лишь погодя, - Однако совершенно не хочется оказаться в плену. Хрупкие плечи, обтянутые синтезированным хлопком, непроизвольно съежились, будто их хозяйка внезапно замерзла. Конечно, Анике приходилось не раз иметь дело с зубастыми акулами, с агрессивными косатками, ревностно охраняющими свое потомство, с контрабандистами, даже с шизанутыми зоозащитниками, посчитавшими небольшую группу ученых из ЕИМБИ своими кровными врагами. Однажды она даже провела ночь в камере предварительного заключения, куда расторопные полицейские запихнули всех участников "неподобающего ученому человеку поведения, даже если дело касается отстаивания научной истины" цитата ее руководства. Но все это и рядом не стояло со словами "оружие" и "плен". Впрочем, ее нынешний контракт весьма отличался от всей прошлой работой. Будь нынешняя экспедиция организована ЕИМБИ, все они уже паковали сумки в обратную дорогу, а с проблемой разбирались бы кто-нибудь еще. Бьёрк тихо вздохнула, почти с усилием заставляя себя выпрямиться. Пока никто не наставлял на нее пистолет и не пытался захватить в плен, она вполне могла противостоять озвученным трудностям. Плотно сжатые зубы, так что четче обозначился контур челюсти, как доказательство силы воли северянки. Не для других - для себя.

У неизвестного экспериментатора целей не было лишь на первый взгляд. Любые практические опыты проходят несколько стадий. Так было раньше, так происходит и сейчас, даже современные возможности не исключают порой столь варварских, но необходимых методов. Сперва - мыши. Потом кролики. Предпоследняя ступень - обезьяны и, наконец, человек подопытный. Скрещивать лучеперую рыбу с креветкой тоже самое, что колоть экспериментальную вакцину красноглазым мышам-альбиносам. Куда сложнее процесс, но сути их весьма схожи. Результат, более чем удовлетворительный, открывает следующую ступень. И кто знает, какие замыслы создателя охарактеризуют стадию последнюю. Если, конечно, неизвестный экспериментатор существует. Порой, некоторые процессы могут оказаться куда неоднозначнее, чем принято было считать... Аника потерла лоб. Утренние новости оказались отнюдь не из категории приятных. За ними скрывалась бездна, сотканная из неизвестности, опасности и львиной доли научного интереса. И лишь время могло показать получится ли вернуться из бездны на поверхность. Озвученным профессором целям она покивала, но все также не глядя на собеседника. Ощущение, будто она вернулась в прошлое, в их первую встречу, оставившую после себя все то же чувство неловкости, недосказанности и недовольства. - Я готова продолжить обследование точек интереса, - выбор же, куда отправлять своего сотрудника, был оставлен за начальством.

- Конечно, об оплате можете не переживать, - кивнул руководитель. - Общая сумма будет скорректирована с учётом значительно выросшего фактора риска, а также личного вклада в успех экспедиции. Солнечные отметинки стали чуть заметнее на бледной коже. Ох, фру Бьёрк могла бы сгореть со стыда за свою меркантильную наследницу. Или, наоборот. Кислотные мысли о матери были тернистым философским путем, пройти который можно было, разве что прежде утонув в алкосублимате. - Думаю, что сейчас у меня есть более насущные причины для переживаний, - сухо обронила Аника. Через секунду промедления примирительно добавила. - Я пыталась пошутить. Неудачно. В не слишком хорошем чувстве юмора, более доставшемся старшей из двойняшек, ее оппонент был не виноват. В конце-концов, нужно было узнать щедрую на улыбки и смех северянку несколько лучше, чем возможно за неполную неделю и даже плотное сотрудничество не всегда могло способствовать этому. Биолог умолкла, слушая, что скажут другие. Другие, в большинстве своем, решили следовать ее примеру. Оставшееся меньшинство тоже уходили от насущной темы. - Какая версия происходящего является приоритетной у вас, профессор? - спросила Аника, возвращаясь к изначальному разговору. Отчет, кажется, она выучила до буковки, но продолжала все-равно смотреть лишь на данные ДНК-экспертизы. - Какие задачи ставите первостепенными? Очевидно, что цели экспедиции меняются ввиду новых данных, - она споткнулась, замолчала, но оставила вопросы про будущие риски не озвученными и оттого речь ее казалась обрубленной, незаконченной, повисшей в воздухе невидимой тучкой.

Аника молчала, склонив голову и неосознанно покусывая костяшки пальцев. Лицо частично пряталось за завесой темно-каштановых прядей, но глаза внимательно бегали по ровным строчкам отчета. Генная инженерия? От сенсаций и новых открытий, о которых она затаенно мечтала, подписывая контракт, ощутимо повеяло вчерашним уловом, пролежавшим весь день под жарким солнцем на прилавке нерадивой торговки. "Чьи же вы творения, рыбки? Кто и с какой целью приложил свои грязные ручонки к вашему сознанию?" В параллельные миры северянка не верила. Как и во всемирный правительственный заговор. Как сказки ее деда... Женские плечи вздрогнули, когда зубы особо сильно впились в пальцы, оставляя свои следы на нежной коже. Аника вскинула голову, отводя волосы назад, пряча таким образом не к месту всплывшие ассоциации за привычными жестами. - Надеюсь, сложившаяся ситуация относится к тем пунктам о дополнительной оплате, что были указаны в моем контракте? Улыбка, не веселая, но все же тянущая уголки губ в стороны, говорила о попытке пошутить, разбавить секунду принятия одного из двух возможных решений. Просьбой понять и не судить излишне строго за сомнения. В их работе всегда присутствовала опасность, хищно плыла за их спинами, а порой и касалась мягким плавником. Боящиеся глубины не спускались в нее, оставаясь на спасительной суше. Но и у любого человека был предел возможностей. Правда оценить лимит можно было лишь экспериментальным путем. - Вы правы, профессор, наша задача выяснить все и сейчас. Промедление.., - пожатие плеч и усмешка, - вы же знаете этих бюрократов.. промедление может иметь необратимые последствия. Разнообразие, обнаруженное лишь за один день и на столь малой глубине, говорит в пользу того, что проект безумного экспериментатора уже прошел свою начальную стадию. Рэннел так и не услышал громкого и четкого "да", но было бы неразумно усомниться в согласии своей европейской коллеги.

Обратный путь был долгим и не простым. Морской ребенок хотел играть, кушать, а чем темнее становилось - спать. Да и сама скорость у дюгоней весьма скромная. Это было настоящее испытание силы воли и физической выносливости для его экспорта Слава морской каракатице, теперь малыш был передан в заботливые руки и уже направлялся домой. Аника нарочно долго возилась с гидрокостюмом, чтобы потом, одобряюще махнув вслед Иоко, устало присесть на скамью, чувствуя как дрожат от усталости мышцы. Это не было наигранной скромностью или нежеланием показать свою слабость другому. Обычная привычная усталость, досадная помеха, которая завтра обернется физической болью, и Бьёрк отстраненно подумала, как были бы сейчас кстати массаж и жаркая финская сауна. Увы, ни первого, ни второго на борту субмарины не было предусмотрено. Откинувшись назад, северянка прикрыла глаза. Пару минут покоя. А потом, она узнает новости. Наверняка кому-то повезло больше, должно было повезти. И поесть, поесть тоже надо. Ещё только лишь пару минут.

- Ближайший питомник на Фиджи. С неделю назад у них пропала пара малышей дюгоней. Вполне возможно, это их подопечный. Тащите его к "Архимеду", передадим властям Тонга, а там пусть сами разбираются. - Принято! Аника отключилась и вернула внимание своему подопечному. - Повезло тебе, малыш..., - о судьбе второго дюгоня думать не хотелось. Разве что понадеяться, что Хозяйка океанов нашлет на неуемных покупателей дюгоньего деликатеса кровавый понос. - Ничего, скоро ты будешь дома. Не бойся. Животное зависло напротив, поводя мордой вверх-вниз, будто понимая о чем идет речь. Потом махнуло хвостовым плавником и плавно поплыло вверх - подышать. – А может где-то рядом его сородич? – с сомнением оглядывается по сторонам. Может быть, спасённый уже послал в свободные воды сигнал, что не все люди в этом квадрате плохие. – А ты решительна и собрана. Браконьерство в северных водах ещё живо? - Браконьерство будет живо, покуда на него будет спрос..., - пробормотала Аника. Память услужливо напомнила о ките, которого довелось спасти двумя месяцами раньше. Она тогда испугалась. Сильно испугалась. Никому так и не призналась. Спрятала свои переживания в бокале с виски. Тогда они с Колем прошли очень близко, почти по краю... В спину ткнулось большое, живое, доброе. Оживило будто застывшую фигуру водолаза. - Видимо заказ был только на одного малыша, а выкрасть получилось двоих. Вот они его тут и привязали. Как пса, - в обычно приветливом, веселом голосе биолога слышалось явственное отвращение. - Шансы, что кто-то вот так случайно его нашел бы, мизерны. Да и хищников в акватории не наблюдается. А свежее мясо оплачивается куда дороже, чем мороженое. Любые риски окупаются. Жаль, что второму малышу так не повезло. Дюгонь перевернулся на спину, подставляя розоватое брюхо для чесания, и выпустил из пасти стайку блестящих пузырьков, устремившихся обратно вверх. Бьёрк с готовностью выполнила "просьбу". - Я возьму глайдер, а ты плыви на МУЛе вперед, разведывай нам дорогу. Мало ли, кто нам может встретиться. Малыш не привык к жизни на воле, может пострадать в случае опасности... "Малыш" лениво переворачивался в воде, чуть шевеля плавниками, потом вдруг сильным взмахом хвоста поднял тело вертикально вверх и снова поплыл к поверхности. Солнечный свет бликовал по его коже, делая веретенообразную фигуру нечеткой, и в голосе залюбовавшейся Аники вернулись прежние нотки: - Ты знаешь откуда пошло их название? От малазийского «duyung» - русалка, морская дева. В средние века их нередко принимали за дочерей царя Тритона. Весьма спорное видение, но скучающим в дальних плаваниях морякам видимо было не до особых разглядываний, прежде, чем сложить новую небылицу. Кстати, дюгони очень любят водорослями не только питаться, но и играть в них, поэтому последние нередко наматываются на их головы, создавая этакие прически, , - средство связи исказило смешок, - что видимо еще сильнее способствовало их приближению к образу гологрудых хвостатых красоток.

Отметка 16x45 После нескольких часов прямо-таки медитативного созерцания подводного мира вид попавшего в силки детеныша “морской девы” был особенно удручающим и жалобным. Прежде, чем подплыть к нему, Аника огляделась, ища возможную мать, но сородичей малыша рядом не оказалось. - Ах, ты бедняга! - она подплывала медленно, осторожно, чтобы не напугать дюгоня и по привычке тихо ворковала. - Не бойся... мы помож... Невооруженным взглядом было видно, что этот морской ребенок напуган и беспокоен, но то, с какой готовностью, если не сказать радостью он ткнулся в протянутую к нему ладонь, говорило о том, что это далеко не первая его встреча с двуногими. Более того, контакт этот явно не ограничивался одними лишь фото с туристами. - Седло морского конька! Иоко, смотри! Вот теперь картина стремительно прояснялась. Это не дюгонь запутался в старых снастях, тут четко была видна старательно приложенная рука человечья. - Браконьеры, чтоб им нырнуть и не вынырнуть! - яростно говорила Аника, пока они вдвоем с Иоко перерезали леер и распутывали “русалочий” хвост. - Промысел Dugong dugon был ограничен еще в 20 веке, исключение сделали лишь для местных аборигенов, у которых не было иного источника пропитания.... однако и в нем отпала надобность с производством сублимата... Мясо дюгоней считается деликатесом и богачи готовы платить баснословные деньги... чтоб они подавились своими разносолами! Поэтому контрабандисты ведут их отлов.... Уф! Освобожденный дюгонь взмахнул хвостом и неповоротливо поплыл, пробуя на вкус обретенную свободу. Однако от своих спасительниц вовсе не пытался скрыться, послушно позволяя себя осмотреть и охотно переваливаясь с одного толстенького бочка на другой. - Смотри, - Бьёрк указала напарнице на небольшую ранку на холке зверя. Края ее были ровными, аккуратными, чтобы принять за нечаянное повреждение или чей-то укус. Такую мог оставить, например медицинский скальпель. - Похоже здесь был отслеживающий маячок и его вырезали..., - озвучила она свою версию для Иоко и вызвала на связь субмарину. - Архимед! Это Бьёрк. Мы на точке 16х45. У нас тут браконьерский улов, к счастью живой. Узнайте, есть ли на островах питомник по разведению дюгоней, вероятно наш малыш мог быть украден у них. Если так, дайте им наши координаты. И сообщите в береговую полицию. На счет улик не уверена, но их активность в этом районе в любом случае поубавит прыти контрабандистам.

Бдительность +20. В остатке 100.

Отметка 16x45 - Иоко + Аника. Транспорт: МУЛ, 2 глайдера. Оборудование: 2 сканера, 2 гидрокостюма дайвера, 2 баллона обычной емкости, 2 запасных батарейки, ремонтный инструмент. Оружие: 2 стазис-винтовки, 2 ножа, 1 тетанайзер.

Отметка 18x30 - Иоко + Аника. Транспорт: МУЛ, 2 глайдера. Оборудование: 2 сканера, 2 гидрокостюма дайвера, 2 баллона обычной емкости, 2 запасных батарейки, ремонтный инструмент. Оружие: 2 стазис-винтовки, 2 ножа, 1 тетанайзер.

- Архимед, на точке 26х10 чисто. Плывем...,- взгляд на Иоко, "Не устала?" и уверенно на субмарину, - на точку 22х15. Отметка 22х15 - Иоко + Аника. Транспорт: МУЛ, 2 глайдера. Оборудование: 2 сканера, 2 гидрокостюма дайвера, 2 баллона обычной емкости, 2 запасных батарейки, ремонтный инструмент. Оружие: 2 стазис-винтовки, 2 ножа, 1 тетанайзер.

- Архимед, на точке 13х10 пусто. Плывем к точке 26х10, - устало передала Аника сообшение на субмарину. Улыбнулась напарнице, но улыбка вышла несколько кисловатой. Конечно, отсутствие результата это тоже, своего рода, результат. Еще и весьма ожидаемо. Но уж больно не вдохновляюще. Отметка 26х10 - Иоко + Аника. Транспорт: МУЛ, 2 глайдера. Оборудование: 2 сканера, 2 гидрокостюма дайвера, 2 баллона обычной емкости, 2 запасных батарейки, ремонтный инструмент. Оружие: 2 стазис-винтовки, 2 ножа, 1 тетанайзер.

Дельфины отстали, ну и дельфиний бог с ними. Тихо и мерно течет время. Тихо и мерно плывет МУЛ. Даже говорить не хочется. Лишь дышать, да иногда сверяться с данными карты. Тихо и мерно. Отметка 13х10 - Иоко + Аника. Транспорт: МУЛ, 2 глайдера. Оборудование: 2 сканера, 2 гидрокостюма дайвера, 2 баллона обычной емкости, 2 запасных батарейки, ремонтный инструмент. Оружие: 2 стазис-винтовки, 2 ножа, 1 тетанайзер.

Точка 12х20 Лица те же. Снаряжение то же.