Ribka

- Значит, рано или поздно увидимся в столице. По крайней мере, я надеюсь на это, - хмыкнул Лар, не став упоминать, что при таком раскладе он имеет шанс не дожить до встречи. С другой стороны, кто-то должен был остаться в любом случае, чтобы знание не оказалось утеряно. - Все... может быть... Скрыть неверие к собственным словам вряд ли хорошо получилось, врать Лурца так и не умел. Лишь улыбнулся, смягчая невольный обман. Сам маг не очень верил в такую удачу. Впрочем, он был лишь скромным целителем и дар ривейнских пророчиц все также был ему недоступен. Децимус протянул Мастарне руку: - Прощай, Лар! Да хранит тебя Создатель!

- Спасибо, Децимус. Ты был хорошим подопечным. Большую часть времени, - усмехнулся Мастарна. - Кстати, может, нам условиться, где мы можем найти друг друга? Все же, надо как-то будет отчитываться перед Канцлером. - Ты тоже был хорошим телохранителем. Большую часть времени, - в озабоченном, тревожном взгляде мага промелькнуло лукавство. Вот так прощаться было легче. Как будто не взаправду. Или не навсегда. Но на вопрос Лара, он лишь покачал головой: - Я не знаю, где мы можем оказаться... И в каком времени... И есть ли.. шанс вернуться оттуда. Боюсь, тебе придется держать одному ответ перед Канцлером... мой друг.

Делай же свой последний шаг, Децимус Лурц. Не последний. Следующий. В элувиан он шагнул первым и очнулся в Храме Тьмы. Следовали за ним или предпочли в последний момент изменить решение - Децимус не спрашивал. По тропе они вернулись к элувиану. Все вместе. Чтобы дальше пойти разными дорогами. На лице Лурца играла та рассеянная добродушная улыбка, которую уже могли забыть за месяц путешествия. Прощаться ему всегда было не просто. Он по очереди смотрел на своих спутников, не решаясь первым нарушить неловкого молчания. Но кто-то же должен был сделать этот шаг? - Спасибо... за то, что помогали мне, что были со мной и помогли дойти до..., - "конца" хотел сказать, но это был еще не конец. Иное слово не находилось. Маг смутился, на скулах вспыхнул румянец. Он смущенно усмехнулся: - Я рад, что это были именно вы. И что мне выпала честь познакомиться с каждым из вас. Слова могли звучать несколько напыщенно, но то было лишь побочное действие привитых манер. Слова же были искренни. Сейчас он с особенной ясностью понимал то, о чем говорил.

- Хочу, - ответил он, разглядывая портал. Где-то там, за светящимся маревом, ждала его скрипка. Она с усилием отняла руки. - Иди. Я за тобой. Децимус вздохнул, не пытаясь удержать Нису. Конечно, у всех здесь свой приказ. Но общее единодушие... его не хватало раньше. Теперь же оно легло лишь новым грузом на плечи мага. - Это.. может оказаться билет в один конец, - проговорил он, хмурясь и вновь вглядывась в мутную поверхность портала, будто пытаясь разглядеть, что скрывается за ним. - Исход, что мы никогда уже не вернемся домой, более чем вероятен... Как и то, что мы можем погибнуть. Но если вы не передумаете... не пеняйте потом мне. Это лишь ваше решение следовать за мной. Пытливый взгляд серых глаз осмотрел каждого по очереди.

- Мне приказано следовать за вами, месье Лурц. Я не нарушу приказа. - Я с вами, — подал голос Пол. На лице мага было удивление, смешанное с изрядной долей иронии. После всех этих яростных взглядов, после неоконченных споров, после отзвучавших слов о доме, он был готов к тому, что его скрутят и силой проведут через нужный им портал. Ему даже нечего было противопоставь им. Да он и не посмел бы обратить хоть какую-то силу, воспользоваться хотя бы какой-то магией против этих людей. Ему пришлось бы подчиниться. Дальнейшие обиды уже не имели бы значения. - Что же, мессир Виардо, вы больше не хотите домой? - снова тихо спросил Лурц. Слова сопроводил такой же тихий вздох. Решение накладывало ответственность и за других людей. Не то, чего желал ученик Стагирита в своем безумном рвении. - Иди в свой портал. - отозвалась миледи, глядя на кудрявого мага. - Я за тобой. Ее любовник чуть заметно качнул головой. - Я не хочу, чтобы ты шла, - жестокие слова, продиктованные лишь заботой. - Я не знаю, что найду на той стороне. Может, ничего, может все - лишь обман, призванный поколебать уверенность. Может... нечто страшнее, чем смерть. Децимус подошел к Нисе. Уже открыто взял ее руки в свои. Глядел умоляюще. - Я хочу, чтобы ты вернулась. Ты слишком... ценна, чтобы с тебя потребовали плату за уход. Склонил голову, соприкасаясь лбами: - Я не хочу... не могу рисковать тобой. И не могу отступиться... зайдя так далеко... и не попробовав узнать... Пожалуйста, возвращайся..

Все. Все. Все. Звучало вслух. Звучало в головах. Все стояли и не двигались с места. Портал открыт. Разве не этого они желали? Децимус с недоверием покачал головой на подобную нерешительность. - Идите же, - с улыбкой подначил он застывший отряд. Шаг в сторону, смещаясь от боковой рамы. Серые беспокойные глаза смотрели на второй портал. Теперь уже без улыбки. Завороженно любовались его молочно-белым сиянием. Свой путь он выберет сам.

- Мы возвращаемся, Красс? - снова спросил с нажимом, - Ведь так? Мы все? Озадаченно подняв брови, ученик Стагирита переводил взгляд с центуриона на посланника Белой жрицы и обратно. Уголок рта дернулся вверх в странной усмешке. - Вы так радеете, чтобы вернулись все, мессир Виардо? - очень тихо спросил он. Достаточно тихо, чтобы просто не услышать вопроса. Маг стоял так, что обе опалесцирующие портала были скрыты от его взора массивной рамой элувиана.

- А что скажешь о времени? - Красс был настроен скептически. - В какое время он ведёт? А что если во времена после падения физических оболочек древних, когда ещё эльфы с гномами не познакомились? Целитель снова задумался. Но против скептицизма центуриона улыбался, широко разводя руками. - Я не знаю! Все... может быть... - Какая разница? - Вик повысил голос, - Мы возвращаемся домой! Тео! Ты же говорил сам.. - они не слышали его. Оба. Снова обсуждали проклятые следы, буднично, как будто решали, что одеть на званый вечер. Орлесианцу вперед ответил Красс. Кивок второго мага лишь подтвердил истинность этих слов.

- Знание не должно быть самоцелью, - нравоучительно заметил Дух, глянув поверх кудрявой головы. - Служение истине не заменит служение отечеству. Еще один поклон, как благодарность за небольшой урок. В следующий момент повреждённая зеркальная поверхность элувиана потекла и вспыхнула, параллельно активировав противоположную сторону. Осталось задать координаты: время и место, наложив магические чары. И решить с какой стороны войти. Вернуться домой – в Маротиус, в круг магов, в 1 элувиеста или последовать до конца в направлении следов и узнать, насколько глубока кроличья нора. Здесь и сейчас, они должны были сделать выбор. В реальности использовав забронированный проход. Билет до дома покупался здесь. Этот хохот.. безумие, звучащее в вещающем голосе... они поколебали уверенность. В этом голосе слышались знакомые ноты. Децимус тряхнул головой, стряхивая оцепенение. Пожалуй, сейчас в нем закралось сомнение. Ниса украдкой поймала пальцы Лурца. - Я пойду с тобой. В ответном взгляде была тревога, удивление. И несогласие. Если он идет по выбранному пути, то не может, не хочет подвергать и ее той же опасности. Нет. Только не ее. - Да, возвращаемся, - так же громко, чтобы все слышали, ответил Красс. - Но насколько я понимаю, открыты два портала. Один ведёт в то время и место которое мы зададим, второй по следам Восьмого. Маг обошел элувиан, задумчиво потирая лоб. - Думаю.. думаю, что раз эти порталы смежные, то оба ведут... в реальный мир... В разные его точки, несомненно... но оба..

но Ниса не выпускала мага из своих объятий почти до самого рассвета Снова ускользнула из объятий призрачной тенью. Верная своему обещанию или желая закончить все вот так, на ноте последнего тихого стона, прозвучавшего в шуме ночного леса? Будил целителя Красс. Как и обещал накануне. Серый разочарованный взгляд распахнулся навстречу утру. Вчерашняя нервозность уступила место мрачному сосредоточению. Он помнил описание ритуала наизусть. Он приносил жертвы и направлял даруемую в ответ силу. Он чувствовал каждый их последний вздох. И свой собственный, прежде чем Тень распахнула свои объятия. Как потерянный ребенок возвращался он в них. К ее плавающим островам и изменчивым тропам, пропадающим горизонтам и незыблемому Черному Городу. Он так давно здесь не был. Он соскучился. Земля разверзлась, Арсиноя рухнула вниз. Или вверх. Она понятия не имела, куда. Децимус остановил ее, помог обрести твердь под ногами. Серые глаза смотрели испытующе, затаенно гадая, что чувствовала она, несостоявшаяся наследница только лишь по праву рождения не только имени, но и дара, вновь оказавшись в месте, что не знала никогда. - Не бойся, - улыбался Децимус, ласково обхватывая лицо Нисы ладонями. Ему отчаянно хотелось задержаться рядом с ней, растянуть мгновения, чтобы показать, как Тень прекрасна, показать все ее многоликое разнообразие, не подвластное воле смертных! Многих Тень страшила, многие видели в ней лишь угрозу. Для Лурца Тень была еще одной притягательной тайной. Он кивнул, он помнил, что эта последняя его страсть не обоюдна. - Пойдем вместе…, - женскую ладошку осторожно сжали, все еще давая шанс справиться самостоятельно, если Ниса того пожелает. Но магу хотелось бы почувствовать ответное пожатие тонких пальчиков. Их ждали. Стояли, собравшись у элувиана. А он дал слово, что найдет для них дорогу домой. Улыбка меркнет, дрожит и растворяется, как расстояние, что отделяло их от остальных. Лишь напоследок – робкое поглаживание пророческих линий на плененной ладошке, прежде чем разорвать и это касание. - Благодарю вас за помощь, мессир Мастарна, - в учтивом поклоне приветствовал он духа, с которым так и не удалось поговорить. Возможно, потому что, что оба – предок и его носитель – не желали раскрывать всяким ученым своих тайн? Ни на одной стоянке так и не удалось подойти к рыжему пройдохе достаточно близко. Теперь оставалось лишь сожалеть об упущенной возможности.

Она потянула его за руку. Похоже, отказ не рассматривался, как возможный вариант ответа. Отказа не было. Лишь небольшое промедление, секундная заминка, когда он удерживал ее за руку, прежде чем подняться следом. Слишком быстро сбилось дыхание, слишком быстро кровь ускорила свой бег. Ему не хватило прежних мгновений, он не успел в полной мере насладиться ими. И уже не успеет никогда. Нежность, порожденная отчаянием, сменилась другими чувствами, более жаркими, более приземленными, более подходящими этой ночи. Была ли правда в этих поцелуях, ладонях, скользящих по жесткой драконьей коже, в безмолвном согласии сбежать прочь, от тех, кто спал и тех, кто мог бодрствовать? Наверное, была, иначе он бы продолжал видеть свои сны, убаюканный ветром и усталостью. А она никогда не пришла бы к нему, сокрытая тьмой северной ночи, изгоняя свой призрачный образ. Конец. Пусть он будет таким. В крадущихся шагах, в мелькании теней, в нетерпеливых, торопливых ласках и бессвязном шепоте, заменившем слова, в агонии, сжигающей их без остатка.

- Я люблю тебя, глупый. - прошептала она, склоняясь к самым губам. - Когда ты усвоишь это?.. Странная у них любовь. С горьким привкусом безнадежности. Делали шаг назад лишь чтобы со свежей силой врезаться затем в глухую стену, словно надеясь пробить в ней новый проход. Вкус поцелуя был соленый, как пролитые раньше слезы - морской бриз за день впитался в кожу, в губы. Последние шли дорогой ветра, осушившего тогда же влагу на лицах, поцелуи покрывали плотно сомкнутые веки и дрожащие ресницы, точеные, заострившиеся за месяц скитаний скулы, самый кончик носа. Чуткие пальцы гладили светлеющий в темноте абрис женского лица. Хотел запомнить, навсегда впечатать в память ее образ. Оставить себе хотя бы это.

Ответом сонному сознанию был тихий вздох и сомкнувшиеся крепче объятия. Как будто не было сегодняшней глупой ругани, как будто они были в знакомой комнате, в своей постели, а не на краю света, вне времени, вне всего. Немного подумав, Ниса шевельнулась, отказываясь отвечать на вопрос и озвучивать очевидное. Вместо этого прижалась губами к небритой щеке. Вздох в ответ на вздох. Робкое, неуверенное касание плеча, пальцы, запутавшиеся в длинных волосах. - Я ничего не понимаю, - обреченный шепот щекочет запрокинутое к нему лицо. Ответа Децимус не требует, принимая все как должное. Возможно..., а впрочем нет, совсем не важно о чем он думает в эту секунду. Через короткое мгновение объятия смыкаются за спиной прильнувшей женщины, притягивая ее еще чуточку ближе, к самому сердцу, привычно, до обыденности естественно прижимаясь щекой к ее макушке.

Остановилась над притулившимся в неудобной позе телом спящего мага. Простояла так пару секунд, а потом, опустившись на колени, легла рядом, крепко обвивая шею Лурца руками, пряча голову на его плече. Завтра ритуал. Нельзя было оставлять все вот так. Не должны они были вот так расстаться. Неглубокий сон оборвался почти мгновенно. Децимус беспокойно шевельнулся, приподнимая голову, всматриваясь в темный силуэт перед глазами. Узнавая каким-то иным чувством, а не зрением. Рукой коснулся мягких волос, провел по ним, мягким, расслабленным движением, еще неосознаваемым сонным сознанием. - Н-ниса? - хрипловатый со сна голос звучал озадаченно.

Кажется, разговор исчерпал себя. Тео ещё постоял какое-то время и пошагал в лагерь. Стихийщика проводили взглядом. Снова посмотрели на лунную дорожку, протянувшуюся от горизонта к самым ногам, но колдовское притяжение волн исчезло, черные воды вновь пугали своей бездонной глубиной. Децимус попятился на берег, выскочил из воды с той поспешностью, что напоминала бег. Волны успели все-равно лизнуть напоследок голые пятки. Лишь оказавшись на сухом песке, в круге света магического огонька, перевел беспокойное дыхание. Подхватил свои вещи, уходя к дальним пальмам, где шум моря перебивался ветром. Долго ерзал на жесткой жухлой траве, напрасно пытаясь найти положение поудобнее, сердито разглаживал все время сминающийся камзол, исполняющий роль постели. Наконец, затих, вперившись глазами в звездное небо над головой и обхватив себя руками. Пытался найти знакомые созвездия, но непрерывно шевелящиеся на ветру пальмовые листья все время ломали картинку, меняли ее, создавая в своих просветах совершенно новые, неизученные плеяды. Он и сам не заметил, как сомкнулись отяжелевшие веки. Дыхание выравнялось несколькими минутами позже.

Поздний вечер - Не будем тянуть с ритуалом. Сходим завтра утром к пустотникам и завтра же проведём. Согласен? - Да. Именно так я и собирался поступить, - Децимус пожал плечами, как бы подтверждая отсутствие возражений. В усталом голосе сквозило едва заметное удивление. Неужели центурион сомневался в сумасшествии их Источника? И впрямь, ночь сменяет день, а ритуал еще не начат. Мысль вызвала невеселую усмешку.

- Что нам нужно для ритуала? - обратился он сухо к целителю. - Чем мне тебе помочь? Лурц вздрогнул, не услышав за спиной чужих шагов. Повернулся к стихийщику - собственные манеры требовали смотреть в лицо собеседника. Но с ответом нашелся не сразу, хоть злость, вызванная центурионом днем, давно растаяла. - Я еще раз изучил расчеты Девара... Для ритуала не хватает только жертв. Восемь, по числу Древних Богов. Я.. думал о пустотниках. Возможно, они пойдут на алтарь Тьмы добровольно... если нет, то тогда помощь мне будет нужна. Сам понимаешь, вариантов у нас не много.

Децимус вернулся на побережье. Что ему оставалось еще? Подчинение прививали беспрекословное. Попытки к бунтарству карали по заслуге. Он не мог не исполнить ее просьбы. И все же, сам не зная для чего, противореча сам себе, хотел, чтобы она остановила. С каждым шагом, с каждым хрустнувшим под ногой сухим листком, знал, что этого не будет. И был благодарен, потому что иначе не смог бы уйти. А оставшись... лишь причинил бы ей новую боль. Ибо если что и было ясного между ними, так это что одной любви оказалось мало. Что забыли они приложить к ней - и во всех библиотеках Империума не нашлось бы ответа. Его каждый сам находит для себя. Их поиск так и не начался. Бредя между пальмами, собирал свои вещи. Вряд ли кто обращал внимание на нервные его, дергающиеся движения, согбенную фигуру и потухший взгляд, а если и обратил, то списал на последствия безумия. Ему было все-равно. Сейчас нужно было сосредоточиться на том, чтобы не думать, сосредоточиться на главном. Сосредоточиться на ритуале. Он обязан был вернуть их домой.. вернуть ее домой. Но строчки чужого дневника почему-то расплывались перед глазами и расплывались чернила, марая буквы, начертанные старческой рукой. Создатель милосердный! Почему же так больно? Ведь он знал, понимал, что так будет, рано или поздно, но неизменно. Из тупика выход всегда был только один - повернуть назад. Почему же теперь так ноет образовавшаяся внутри пустота? Почему же никак не удается смириться? Никогда еще кокон одиночества не был таким ледяным. Пятьдесят листов расчетов путешествия по Тени, исписанные бисерным почерком, кажутся такими простыми и понятными по сравнению с попытками постигнуть тайны человеческой души и человеческих отношений. Всех его знаний, всех его ученых степеней, подтвержденных почетными грамотами, не хватило для этой задачи. Но для другой все было в наличии: руины Храма Тьмы и уцелевший алтарь внутри, дух древнего магистра, заключенный в неугомонном рыжем парне. Ритуал Тишины маг знал наизусть. Только лишь рабов было всего два, забытые и предоставленные сами себе и милости тех богов, в которых верили. Но пустотников было куда больше восьми. Они возлягут на алтарь и отдадут свою кровь, не добровольно, так силой. *** Децимус захлопнул дневник, уперся лбом в край потертой обложки. Обкованный уголок царапал кожу. Дышал тяжело, сжимая книгу до побелевших костяшек пальцев. Губы шептали клятую молитву: - Бездна, пожри мою плоть... Тропические сумерки густы и вязки, как черная топь. Напитанный дневным жаром ветер сменил свое направление, трепля за одежду, за волосы, осушил глаза. За чертой магического огонька шелестели волны. Шум их порождал страх, но сковывал волю, манил обманчивым шепотом. Утром. Утром он расскажет им все. Утром он поведет их за собой. Но сейчас еще не утро. Теплая вода лизнула босые ступни мага и тот вздрогнул, невольно задерживая дыхание. С новым шагом она поднялась до середины икр. С еще одним - почти до колен, замочив подвернутые штаны. Глубже - не осмелился бы и днем. Магический огонек остался там, на берегу, освещая покинутые вещи. Лишь лунный свет серебрил мрачно застывшую фигуру.

- Пусти. Иначе... - повисла пауза, нарушаемая лишь шелестом листьев и затрудненным дыханием. - Видеть тебя не могу... Плечи затряслись от новых беззвучных рыданий. Кажется, сегодня миледи собиралась выплакаться за все последние десять лет. Ее удерживали лишь еще одно мгновение. Еще один вздох потревожил волосы на затылке. А потом хватка разом ослабла, мужские руки разжались и отпустили, широко разойдясь в стороны, чтобы ненароком не продлить касание. С коротким промедлением за спиной образовалась пустота. Децимус был обескуражен. Он был сбит с толку. Он не понимал ни-че-го в предъявляемых ему противоречивых упреках. Но, видимо, он их заслужил, коль слышал. И если Ниса хотела именно того, о чем просила... Хотя бы это он мог для нее сделать, раз оказался не способен на большее. Такая малость, развернуться и уйти. На это сил ему хватит. - Как.. как пожелаете.. м-миледи, - в тоскливом, потерянном голосе все-равно звучала нежность. Опавшие листья зашуршали под удаляющимися шагами. Х

- Думаешь, ты один мучаешься? Один страдаешь? Бедняжка какой! А я? - тут она вдруг задохнулась, из глаз против воли брызнули слезы, из горла вырвался звук оборванной скрипичной струны. - А обо мне?.. И резко развернувшись, зашагала с берега прочь, тропический лес вполне неплохо подходил для того, чтобы скрыть минутную слабость. Слабость, которую не следовало с ебе позволять. Но теперь уж это было неважно. Чем больше обвинений летело ему в лицо, тем сильнее бледнел маг. Он ожидал... злости, может быть криков. Даже пощечин, или что обычно делают женщины в таком случае? Пожалуй, начни Ниса кидаться камнями, он и то бы, пожалуй, принял это как должное. Чего Децимус не ожидал никак, так это упреков в том, что он не оправдал ее ожиданий. А чего она ожидала?! Он был предельно честен с ней, с самого начала, еще до той роковой ночи в Маротиусе, когда постучал в ее апартаменты вопреки своим же убеждениям и своей же решимости устоять искушению! Да, они никогда не говорили о будущем своих отношений. Просто были вместе, наперекор, пока могли. Но не давали никаких обещаний. Впрочем, нет, это он не давал, потому что не мог, не был даже хозяином своей жизни и воли. Ниса же обещала молчать - обязательство, о котором он не просил. Теперь оказалось, что не ему одному грезились несбыточные мечты. Он слышал и другие ее слова, он соглашался с ними, не смея ни прервать ее, ни попытаться объяснить, ни возразить. Хотя и те вряд ли были так уж справедливы. Ведь эта одержимость стала его частью гораздо раньше встречи с Нисой. И она не раз за этот месяц становилась свидетельницей тому. Так почему же она возвела еще одну иллюзию, принимая его лишь отчасти, не целиком, лишь выборочные черты, которые отвечали ее потребностям? Но и эти упреки Лурц покорно принимал, лишь на плечи его все сильнее давила тяжесть вины, безысходностью отражаясь в покрасневших, мокрых глазах. Ему оставалось лишь отпустить Нису. Позволить ей уйти, сдержать свой порыв остановить. Проводить взглядом, покуда ее фигурка не растворилась бы среди деревьев. Так было правильно. Так и должно было быть. Если бы не слезы. Такие горькие, яростные, отчаянные. Слабость, показанная лишь на мгновение. Невообразимо долгое мгновение. Он вряд ли осознавал, что делает, когда взвился за нею вслед, догнав раньше, чем тени укрыли ее от чужих глаз. Обхватил со спины, прижимая к себе и обвивая руками, будто путами. Горящее лицо зарылось в темные растрепанные волосы. - Я никогда не хотел, чтобы ты страдала, - срывающимся голосом проговорил Децимус. - Я не хотел, чтобы ты мучилась из-за меня. Но я не знал... не знаю, как мог бы сделать тебя счастливой... Могу ли я?! Маг запрокинул голову, задыхаясь и дрожа. Тело его содрогнулось от тяжелого то ли стона, то ли вздоха. Лишь руки крепче стиснули пленницу, упреждая ее побег.

- Здесь он бесполезен. - тишина сломалась, она протянула руку и сжав в ладони кристалл, почему-то прижала его к груди отчаянным жестом. - Но спасибо. Она чуть приподняла бровь, на насмешливым выражением пряча полную беспомощность и не желая упрямо ничего говорить, если только маг сам не затеет беседу. Вопреки себе же, маг сидел с опущенной головой. Лишь украдкой поглядывал на собеседницу, оттягивая момент. Наверное боялся. И не был уверен в чувствах женщины напротив. Что думала она теперь, когда прошла череда прежних, пусть трудных и опасных, но в каком-то смысле беззаботных дней? Когда заново открылись глаза, явив вовсе не тот надуманный образ, а сущность, что предпочли слепо не видеть? Наверное, разочарование. Иллюзии всегда ранят, разбиваясь. Может потому и избегала его. Может потому и сейчас молчала, когда насмешливый взгляд ее без труда различал другой, брошенный тайком. Может, поэтому Децимус ухватился сперва за произнесенные слова, а не за молчание, повисшее меж ними. - Я найду дорогу домой. Я сделаю все... что только смогу для этого.. Наверное, это должно было стать словами утешения. Им даже хватило бы убедительности. Но слова замолкли и тишина стала гуще, тяжелее, чем прежде. - Ниса... И вновь молчание. Очень трудно подобрать правильные слова. Почти невозможно. Здесь мало сказать "прости". И еще меньше - "мне жаль". Но и уйти, не проронив ни слова, нельзя. Быть может она поможет ему? Как указывают верное направление вступившему на новый путь. Серые измученные глаза встретились, наконец, с зелеными. Слишком непроницаемыми. Лед подернул омуты, в которых его взгляд так часто тонул прежде. И маг не смог сдержать тяжелого, надрывного вздоха. Вся фигура его, с тщательно выровненной спиной и расправленными плечами, поникла, будто разом растеряв все силы. - Ниса, я..., - он снова заговорил и снова все слова оказались пустыми, совсем не теми, что он хотел бы сказать. А может она и не хочет его вовсе слушать? Может и не нужны ей больше его вздорные, сбивчивые слова, и глупые признания, повергнутые безумием? - Если не хочешь меня слушать, скажи об этом! - выпалил он вдруг, с резким вдохом заговорив со всей свой решимостью. - И я уйду и не стану досаждать тебе! Потому что мы оба знаем, что зашли в тупик и нет никакого проклятого выхода для нас! И будет лучше, если ты продолжишь меня ненавидеть, а я не буду мучиться, напрасно пытаясь подобрать какие-то нейтральные слова, которые.. Воздух закончился в легких и Лурц закончил совсем тихо, задыхаясь, но теперь уже без излишней патетики: - Которые не сделают ничего проще...

30 нубулиса в будущем, 17:00 День сменился на вечер. Внутренняя буря давно стихла, будто ее смыло, унесло последней волной, оставив лишь опустошенный вылизанный берег. Еще время, чтобы пустота вновь наполнилась жизнью. Пока что - вопреки возможным чаяниям или опасениям - он был жив. Конец. Требовалось подвести еще один итог. Было бы слишком малодушно оставить его в том неясном зыбком положении, что сейчас. Кристалл, зажатый в руке целителя, не больше грецкого ореха, предстал вдруг не необходимостью, а поводом. Но сперва - привести себя хоть в какой-то приемлемый вид. Попытаться вытряхнуть из волос песок и мелкие ломкие травинки. Вымыть лицо, руки и шею под холодной струей родника. Отряхнуть великоватую одежду с чужого плеча. Нису он нашел под пальмой с искривленным вбок стволом, на краю песчаной косы. Поколебался ровно секунду, прежде чем сесть напротив, чтобы уравнять их взгляды, если, конечно, на него захотят взглянуть. Еще несколько прошли в тишине, нарушаемым лишь шелестом прибоя и шорохом кроны надо головой. Наконец, ладонь протянулась к женщине, возвращая хозяйке ее вещь. Для разнообразия разговор стоило начать не с извинений: - Я очистил кристалл. Проклятие развеяно. Он больше не опасен.

- Я в любом случае буду с тобой до конца, Децимус. Куда бы ты не направился. Даже если мне не понравится твое решение. Обещаю. Тяжелый, рваный вздох сопроводил движение, которым маг закрыл лицо согнутыми руками, запустив пальцы в спутанные волосы. Ему нужна была эта нарушенная иллюзия одиночества. Чтобы совладать с горечью и разочарованием, попробовать утихомирить поднявшуюся в душе бурю. Минута, две, три... Они текли одна за другой. Долго. Бесконечные мгновения неспешного движения солнца в небе. - Это и есть конец, Лар, - послышался, наконец, глухой голос. Лурц сел. В неспокойном взгляде, которым он встретился с телохранителем, была тем не менее твердость в собственных словах. - Et nunc absolvo vos in quas maledicta congessi* Вы хорошо выполняли свой долг, Лар. Но теперь вы должны идти дальше, руководствуясь не им, а лишь своими помыслами. Это и впрямь конец. Но Децимус не хотел загадывать, чем все может закончиться, не желал сейчас терзать себя обреченными мыслями. И не хотел, чтобы кто-то был ему обязан. Как бы все не повернулось, он хотел встретить неизбежное сам, открыто, без давления чужой воли. Он имел право побыть напоследок немного свободным. В этом времени и в этом месте. * Я освобождаю вас от клятвы.

Он отвернулся. Нашёл глазами высокую бредущую по линии прибоя фигуру. И встал с песка. Отвечать не стали. Как и задерживать. Пусть ваша спина, мессир Красс, найдет себе другого собеседника, менее чувствительного и притязательного к такого рода условностям разговора. Целитель вскочил на ноги, круто развернулся, взметнув сапогами песок, и быстрым шагом пошел прочь. Он даже не задал волнующий его вопрос, тот самый, на который побоялся услышать ответ в Каринусе. Потому что необходимость в нем отпала. Потому что вот он - тот самый конец. Обязательства исполнены. И все-равно было горько. До отчаяния. Но не были никакой возможности достучаться до другого, если собеседники не желали услышать друг друга. Децимус тоже слушал, но не слышал. Но вовсе не был так самоуверен, как считал Красс. Именно эта неуверенность в собственных убеждениях и понуждала идти дальше, искать ответы, пытаться докопаться до правды. Но кто послушает сумасшедшего, раз заклеймив его и глядя впредь лишь через призму данного определения? Он ушел прочь так далеко, как смог, покуда предупредительный окрик телохранителя не заставил остановиться. Недостаточно даже, чтобы хотя бы скрыться из виду. Упал на какую-то пожухлую траву, растущую у кромки леса, закрыв глаза и чувствуя, как солнце пытается выжечь их даже сквозь плотно сомкнутые веки. Он не издавал ни звука, не шевелился, лишь черты лица мелко подрагивали, будто кусочки мозаики пытались сложиться вместе под руками неопытного ребенка, что перекладывал цветные кусочки раз за разом, но все-равно получал лишь кривой калейдоскоп гримас.