Ribka

- Я заберу часть вашей жизненной силы. Несколько лет. Энергию жизни, чтобы уравновесить смерть и поддержать слабую душу в этом мире. Душу моего умершего ребёнка. Которую днём питают заклятья этого места. А ночью... демон Страха. Вам не справиться с ним, - бездонная чернь глаз уставилась на Лара, словно продолжая ответ на вопрос о тяготах предстоящей ночи. - Я могла бы убить вас, но... здесь достаточно смертей. Что думали по этому поводу другие, в этот момент ученик Стагирита вряд ли задумывался над подобным вопросом. Дневник Девара и ключ были у него в руках. А цена.. Что ж, по сравнению с перспективами, ее можно было назвать приемлемой. Да и разве им предлагали альтернативы? - Я согласен, - кивнул головой Децимус и обернулся к своим спутникам, ища их поддержки. Ребенок? О каком ребенке вдруг говорят? О мертвом ребенке этой некромантки? Зачем? Разве они за этим пришли сюда? Все та же давящая, удушливая атмосфера энтропии путала мысли, отвлекала, не давая сосредоточиться на главном. - Мы должны согласиться!.. Нам нужен этот дневник! И этот ключ! - попытался воззвать он к остальным. Разве не за этим они явились сюда? Разве не для того, чтобы жертвовать собой, их отправили в помощь Источнику? Так почему же сейчас они говорят о каком-то ребенке? Нет, об отродье, о проклятом мертвом отродье?

- У меня есть кое-что от отца. То, чем он дорожил и ценил на весь лириума. Но у меня будет к вам предложение. Сделка, если хотите. Примете мои условия - получите документы. - Говорите ваши условия, - кивнул Лурц. Впрочем, для самого мага это была чистая формальность. Он заочно был согласен на все условия некромантки, чтобы получить записи старого Девара.

- А я в вас её не засовываю, - проговорила Эмма, в упор гипнотизируя целителя взглядом. - Просто это самое дальнее и самое безопасное помещение перед грядущей ночью. Так для чего Империуму понадобились работы моего отца? Децимус заколебался, не зная, как лучше ответить на вопрос некромантки. Но замешательство было секундным. Он врал до отвращения неумело, он не был красноречив, чтобы цветастыми фразами закружить слух собеседника и увести его в такие дебри фантазий, когда и сам поверишь в их реальность. Ему оставалось говорить лишь правду. И он заговорил, несколько сбитый мыслью где-то на дальних рубежах сознания про слова Девар о приближающейся ночи и опасности, которую та несла. - Вы знаете, миледи, о войне с кунари. За последние годы положение дел весьма ухудшилось, и не только для Империума, но и для всего мира. Тевинтер и Орлей объединяются для Священного похода против захватчиков. Но даже так нам... нам нужна помощь.. Чтобы победить... Мы полагаем, что ваш отец открыл нечто, что непременно способно изменить ход войны... Пожалуйста, прошу миледи, помогите нам...

Некромантка стояла поодаль и наблюдала за сбором гостей. Марийки видно не было - Миледи Девар, - Децимус поклонился по всем правилам этикета, хотя разогнуться оказалось несколько труднее, чем склониться вперед. - Благодарю, что согласились поговорить с нами. Не.. не сочтите за оскорбление мой отказ.. принять приглашение к столу.. Сила вашей магии слишком велика.. я боюсь не удержать еду в себе... Маг смотрел в черные, непроницаемые глаза гостеприимной хозяйки. На лице его, среди прочих, явно было удивление. Зачем? К чему все эти церемонии? Попытка усыпить их, теперь угощение. По некромантке никак нельзя было сказать, что та соскучилась по гостям, так почему бы не избавиться от них поскорее, затягивая время ненужными церемониями?

- Вот ваши спутники, - бросила нектромантка и удалилась, на ходу отдав распоряжение Первому-Большому. - Проводи их в столовую. Вопреки чужим предположениям интерес Лурца к происходящему был более чем сдержанным. Разве что хозяйка "дома" вызывала заметное неравнодушие к своей персоне. А вот от ее помощника маг явно старался сохранить дистанцию, отступив от телохранителя. Не страх, но брезгливое отвращение появились во взгляде. - Чем это она их? - тихо спросил Лар у ближайшего эксперта - Децимуса. Целитель неопределенно дернул плечами. - Вероятно паралич... быть может еще какое-то энтропическое воздействие... Если бы она хотела, то убила бы их сразу... Идемте.. Не стоит заставлять хозяйку ждать нас... Или сердить, пытаясь снять ее проклятия...

Лурц, стоило ему только очнуться, подал голос. И спрашивал он, разумеется, об этом чудовище. Ни о ком другом. Ниса раздраженно закатила глаза. Ну конечно. Кто еще мог быть совершенно счастлив здесь? Децимус Лурц, алчущий знаний. - Полагаю, нас скоро примут. Жест Нисы в этот раз не остался незамеченным. Децимус нахмурился, опустив голову и несколько секунд размышляя о чем то своем. Впрочем, раздумывать слишком долго о причинах раздражения миледи он явно не собирался, ограничившись неопределенным хмыканьем себе под нос. - Спокойно, Децимус. Сначала полностью придите в себя, а потом уже пойдем, все вместе. Оружие наше осталось у входа, - добавил Лар, видя, как маг ищет свой посох. - Я в порядке, - заверил он. - Это... все энтропия... Слишком сильная аура... Никогда не встречался с подобной мощью... Это.. впечатляет... Маг поднялся на ноги, вполне твердо держась на них. - Не понимаю... зачем было усыплять..., - пробормотал он и требовательно позвал вновь. - Идемте! Чем скорее мы встретимся с Девар, тем быстрее сможем покинуть это место... Наверное...

- Ждет нас в столовой, - помог Децимусу принять сидячее положение Мастарна. - Спокойно, она попыталась нас усыпить, но иного вреда не причинила. - Отлично! - маг тряхнул головой, неосознанно пытаясь стряхнуть с себя энтропическое воздействие. - Она все же согласилась... поговорить с нами... Идемте..., - он зашарил вокруг себя рукой, ища посох, - пока она не передумала... Надо расспросить ее... Сквозящий в словах энтузиазм Лурца никак не вязался с вялым внешним видом мага созидания.

- Мы уже в плену? - предположил он, растерянно расчёсывая непривычные к щетине скулы. Голос. С акцентом. Знакомый. Мутное марево энтропического сна не хотело отпускать. Дрогнули веки, открывая тяжелый затуманенный взгляд. В горле все тот же удушливый ком. Децимус с трудом приподнялся на своем ложе, сел, непонимающе, с подозрением осматриваясь вокруг, вглядываясь в знакомые лица. Голова тяжелая, будто ее набили могильной землей. А может и набили? Чувствует ли что-нибудь зомби? - Где?... - проскрипел будто чужой голос и закашлялся. - Где она?...

Склеп - Хорошо.Я выслушаю вас. Но на моих условиях. А через несколько секунд визитёров начало клонить в сон. Лурц успел еще посмотреть на Виардо с неверящей и восхищенной улыбкой. Неужели так просто?! Пообещать в замен ничего и получить согласие! Интересно, работает ли это только с сумасшедшими некромантами или действует и в других ситуациях? Еще была мысль непременно поговорить на эту тему с мессиром из Орлея... Энтропическое облако сдавило, укутало топким облаком, утягивая слабо сопротивляющийся разум в проклятую бездну. Гулко стукнул упавший посох, выпущенный из ослабших пальцев. Рядом мешком свалился маг (отражение - провал).

Склеп - Не могли... - хохот прекратился. - Но назовите мне хоть одну причину, почему меня должны интересовать ваши проблемы. Я живу здесь почти двадцать лет. Какое мне дело до Маротиуса, Каринуса и лично вас? Зачем мне вам помогать? Ответьте на этот вопрос, и я подумаю. Показалось или действительно дышать стало чуточку легче? Децимус выпрямился и обернулся к своим спутникам. Что ответить собеседнице по ту сторону двери? Что могло привлечь человека, уничтожившего целую деревню, а прежде всех обитателей родовой башни? Разве было ей дело до войны, до Империума, вообще до чего-либо за пределами этого склепа?

Склеп - Работы! - смех раздался ещё громче, а давящее энтропическое облако казалось загустело вокруг не прошенных гостей. - Вы не по адресу обратились, Децимус Лурц. Поспрашивайте у огня. Он вам много интересного расскажет о работах моего отца! И зачем же вам нужны его работы? Децимус стиснул зубы, сильнее сжав древко посоха. Эмма Девар был сильным, очень сильным магом. Темная энергия реагировала играючи на ее настроение. - Я был в Маротиусе..., - даже говорить было тяжело, приходилось буквально заставлять себя выталкивать каждое слово: - Я нашел... зашифрованные свитки... Их оставил Эллин Девар... Как подсказку... Они.. указывают на Каринус... Но я думаю... я верю, что вы тоже можете... помочь нам... рассказать... что знаете... прошу... Его работы слишком долго... были в забвении. Я знаю.. он открыл нечто... что может повлиять на весь мир... Его работы сохранились... они не могли... не могли уничтожить их все...

Склеп - И кто же это вспомнил о моём отце? - за дверью раздался хохот. Мастарна, который шагнул было в сторону, чтобы мессиру Лурцу проще было говорить, немедленно оказался между дверью и своим подопечным, предоставляя последнему вести дальнейший разговор из-за его плеча. Не нравился Лару этот смех, вот ни капли не нравился. Говорить из-за плеча, даже с дверью, было не красиво. Так учил Лурца учитель этики и этикета. Поэтому маг шагнул вперед, выходя из-за широкой спины Лара и останавливаясь рядом с ним - мысль о возможной опасности в этот момент кудрявую голову совершенно точно не посещала. - Меня зовут Децимус Лурц. Я член Коллегии древностей Минратосского Круга магов, - представился он, решив умолчать про тайную канцелярию. В конце-концов, безобидный ученый выглядел гораздо лучше на фоне тех, кто разрушил жизнь этой женщины. Во всяком случае именно так рассуждал затуманенный энтропической аурой разум мужчины. - Я ищу работы вашего отца.

Склеп Телохранитель подошел к двери и, глухо ударив в камень латной рукавицей три раза, налег на створку могучим плечом. - Кто вы? Что вам надо? Голос был женским. - Браво!- Децимус одобрительно кивнул Лару. И громко обратился к обладательнице голоса: - Мы ищем Эмми Девар! Мы хотим поговорить с ней о её отце,!

Ничего не случилось. Похоронные агенты так и остались стоять во тьме. Мессиру Лурцу стоило снова активировать "Волшебный огонёк", если они хотели что-то увидеть. А дверь по-прежнему осталась неприступной. Только где-то над головами нудно проскрипело в воздухе, хлопнуло и затихло. Случилось. Кристалл вновь засветился, разгоняя тьму. Децимус с задумчиво-радостной улыбкой созерцал неподатливую дверь. Потом обернулся к своим спутникам: - Вы слышали? Этот звук... Похоже на.. заклинание энтропии... сорванное.. Ниса! - он повернулся к миледи с таким восторгом в глазах, какого она еще, пожалуй, и не видела ни разу в исполнении этого мага. - Ваши способности! Эта магия... она поддалась им! Совсем немного и почти сразу же накрыла область! Но это... это невероятно! Что вы смогли подавить такую мощь! Пусть и совсем на короткое время! Кажется, в отличии от его сопровождающих, у мессира ученого случился маленький праздник. Но может быть так проявляло себя воздействие энтропического проклятья.

Склеп - Как сказать.. - пробормотала она, покосившись на оптимиста. - Эти заповеди.., - оптимист зачем-то пустился в пространственные объяснения, взгляд, будто пьяный, скользил по лицу миледи и никак не мог зацепиться хоть за одну его черточку, - Некромантия тоже опасна... поэтому каждый морталитаси следует этим "заповедям" неукоснительно... наполнить сосуд так, чтобы он остался безопасен... великое искусство... Неразборчивое бормотание затихло, маг свесил голову, изучая пыль под ногами, встряхнулся и будто проснулся, осматривая неприступную дверь. - Так... и что тут у нас?... Лурц созерцал дверь, задумчиво хмуря брови.

Склеп - Какая-то загадка. Децимус, это определенно по вашей части. Маг молчал, выше подняв посох, чтоб лучше осветить надпись. Губы беззвучно шевелились при чтении. Мысли вяло текли в размышлении о магах двух стран - Тевинтера и Неварры. Первые резали запястья себе и глотки рабам ради мощи, дающейся магией крови. Вторые поднимали мертвых. И те и другие в совершенстве овладевали двумя видами магии, противных всему прочему миру... Впрочем, всему прочему миру магия была противна сама по себе. Но забавно было то, что и те и другие - не весь прочих мир, а именно тевинтерские малефикары и неваррские некроманты - равно презирали (и скрытно побаивались) друг друга за эти искусства. Здесь, в склепе, аура энтропии была во много крат сильнее, чем на улице. Энтропия и Созидание как две стороны одной монеты. Дополняют и уравновешивают друг друга. Смерть, что дает начало новой жизни, и жизнь, всегда заканчивающая смертью. - Это.. "Заповеди Некромантии", - Лурц повернулся к своим спутникам, вымученно улыбаясь. - То есть законы магии Смерти... Эта надпись... не имеет отношения к.. двери... Идемте! Нам надо идти дальше!

Не так уж и хорошо магу Созидания удавалось противостоять энтропии. Каменные стены узких улочек будто физически сдвигались и давили. Тут и там белеющие останки жителей деревни вызывали острое чувство сострадания к последним. Рука мага все сильнее сжималась вокруг посоха, покуда тот продолжал идти вперёд, оглядываясь по сторонам отяжелевшим взглядом. - Спускаемся?.. - вряд ли существовал способ выяснить все иначе. Вместо ответа Лурц согласно кивнул головой. В горле снова стоял горький ком. Рукой в перчатке тронул шершавый камень и послушно отступил в сторону, пропуская вперёд Лара. Кристалл на его посохе вспыхнул, разгоняя тьму на уходящих вниз ступеньках.

- Мы с мессиром Лурцем могли бы составить вам компанию, - предложил Мастарна, пряча поглубже тревогу за подопечного, который, кажется, готов был десять раз оббежать все поселение ради развития магической науки и удовлетворения собственного аппетита до знаний. Говорить, что лучше не расхаживать здесь в одиночку, он не стал, миледи и так это прекрасно понимала. - Тогда идемте! -удивляться подобной сговорчивости телохранителя было.. неохота.. некогда.. Лезвие на конце магического посоха звонко стукнуло по каменной тропинке, когда Лурц на мгновение оперся об него сильнее прежнего. - А нам стоит разделяться? - отозвался он на вопрос Арсинои. Ни в одиночестве, ни в уединении на двоих бродить здесь не хотелось. Восьми человек и то казалось маловато. - Нам точно не стоит сидеть здесь без толку, - на минуту обернулся Децимус и, как ни странно, улыбнулся. - Проклятие... может коснуться и нас. Чем быстрее мы возьмемся за поиски, тем более приблизимся к развязке... и в голове, наконец-то, посветлеет... Идете с нами, мессир Виардо? Ответа он не дожидался. Ответом мог стать - или не стать, как пожелает - еще один сопровождающий.

Он оглянулся на Децимуса и Тео, чтобы убедиться, что они почувствовали то же самое. Децимус чувствовал. И тягучее марево энтропической энергии, мощной, сильной, оставляющей горький привкус во рту, отдающейся гулкими ударами в груди, заволакивающей разум туманом. Кристалл на его посохе слабо засветился, будто магу стало вдруг темно и он пытался отыскать тропу для себя. И Завеса невероятно истончена. Удивляться тут было нечему. И ученик Стагирита не удивлялся, ему доводилось бывать в местах, подобных этому. Правда, смерть там не была такой недавней, вон, даже одежда, не то, что кости, не истлела до конца. На лице мелькнуло и исчезло мечтательное выражение. Нет с собой лириума, нет и рабов, чью кровь можно использовать, чтобы войти сознанием в Тень, посмотреть события прошлых дней. Впрочем, вряд ли он ошибался, делясь своими соображениями: - Энтропическое проклятье..., - он сглотнул вставший в горле удушливый комок. - Думаю, никто и понять не успел, что происходит. Как эпидемия... магическая эпидемия.. убившая их в одно мгновение... Но надо же... до сих.. мощь поражает... В голосе звучало невольное восхищение чужому таланту, потускневшие глаза на миг сверкнули: - Кажется, мы на верном пути, господа! Это все может быть дело рук Эммы Девар... но такая мощь... такая мощь... Ладонью потер гудящий лоб. Бесполезно применять свою магию, это было бы неравным противостоянием. - Надо... надо искать дальше... искать склеп! - взгляд, остановившийся на лицах спутников, был просящим, как у ребенка, отпрашивающимся у родителей погулять. Так и должно быть, да? Ведь Источник следует беречь. Возможно приказать вывести назад к тропе, подальше от проклятого некрополя и затаившейся в его стенах опасности.

После перехода - Позвольте за вами поухаживать, миледи? Лурц встрепенулся, осознавая себя, наконец, в безопасности и вспоминая, кто он есть. Хотел было остановить Лара, но не стал. И не потому, что со вчерашнего дня он будто избегал Нису, хотя подспудный страх, что теперь, даже переломай она все кости, ему бы велели уйти прочь. Но зелье залечит ее израненные ладони не хуже магии, может не так быстро, но не причинив дополнительной боли. Кажется... кажется Ниса уже достаточно натерпелась от него. - Все.. все целы? - спросил он, оглядываясь на своих спутниках. Серый взгляд дольше прочих задержался на темных косах, привычно украшающих склонившуюся над линиями судьбы голову.

Перейдя на другую сторону, рыжий лёг прямо на камни и спросил: - Как некромансеры на другую сторону переходили? Или им все равно: до моста живой, дальше зомби. - Я бы и сам хотел это знать, - отозвался Лар, пряча поглубже мысль, что им еще этим же путем возвращаться и осматриваясь по сторонам. Телохранитель держался настороже, не желая быть захваченным врасплох, хотя тело и сотрясала предательская дрожь после пережитого стресса. - Мессир, простите, что доставил столько хлопот. Я вам обязан жизнью. Надеюсь, что смогу отплатить... когда-нибудь. А Децимус ничего не говорил. Он был в это утро вообще молчалив, мрачен и бледен. И как в неких стихах — взор был горящим. Нездоровым, лихорадочным блеском, стоило лишь взглянуть в сторону тропы. И коленки сейчас не выделывали замысловатый пляс лишь потому, что руки целителя стиснули их изо всех сил. Переход запомнился лишь одним концентрированным ужасом, скользящим — лишь бы не оторвать подошву от опоры — шагом и заглушающим все звуки воем собственной крови в ушах. В тот момент, когда дернувшись, натянулась связующая весь отряд веревка, в глазах мага потемнело. Ноги заскользили на каменной крошке, Лурц замахал руками, пытаясь найти хоть какую-то опору. До слуха донеслись чьи-то крики. Несколько минут напряженной борьбы, саднящие ладони и чей-то ободряющий голос. Он боялся даже оглянуться в хвост колонны, чтобы посмотреть, кто именно сорвался. Кто бы ни был, трагедии удалось избежать. Даже дважды. И, наконец, спустя вечность — широкая и надежная твердь. Децимус ткнулся взмокшим лбом в колени и взмолился: «Создатель милосердный! Если я выживу в этой экспедиции… если я только выживу….!» Чтобы ни обещал маг, вряд ли его слова были услышаны. Песня Света гласит, что Создатель отвернулся от чад своих.

В лагере. Ранее Децимус склонил голову, пряча выражение лица. На мгновение прикрыл глаза. В тишине палатки прозвучало покаянно "Простите....". Ушел. С такой заботой разогретый бульон остывал в забытых тарелках. Вставшему было при его появлении телохранителю упреждающе махнули рукой - оставьте меня, дайте мне иллюзию одиночества. На краю пропасти - не достаточно близко, чтобы опасаться за его жизнь - сел на камень, спиной к лагерю, неестественно прямой. И лишь спустя некоторое время можно было увидеть, как задрожали плечи, как маг склонился вперед, обхватывая голову руками. Ни звука, кроме воя ветра. Только в голове, с тихими щелчками, строилась из хрупких осколков скорлупа, долженствующая закрыть от всего мира. Так... должно было быть лучше. Позднее - Децимус, у нас раненые! - повысив голос, известил мага-целителя Лар о том, что у того снова появилась работа и забота. А он все также сидел на том же месте, отрешенный и безучастный ко всему. Было почти физически больно заставить себя вернуться в этот демонами проклятый мир, встать и пойти на зов. - Что случилось? Сильван.. Ну, надо же... Осмотр. Отек, боль, магический импульс находит вывих на одной ноге и разрыв связок в другой. - Лар... в моих сумках должен быть перевязочный материал... Магия течет с рук, согревает теплом и исцеляет (9 хп). Тугие повязки, наказ не ходить без лишней необходимости сегодня вечером. Подходят новые раненые. На подгибающихся ногах центурион опустился около остывшего костра, стянул с онемевшего плеча двуруч и навалился на ближайший камень, прижавшись щекой к шершавой поверхности. Прикрыл глаза, загоняя боль поглубже в подсознание, и постарался слиться с окружающей средой. Не было ни сил, ни желания что-то предпринимать. Тормошат, с помощью Лара ведут в палатку, избавляют от доспехов, стягивают поддоспешник. Чуткие пальцы осторожно ощупывают набухшие кровью рваные раны в области поясницы. - Останутся шрамы, - привычно объясняет Децимус, хотя вряд ли центуриона будет беспокоить такая мелочь в прибавку к имеющимся. Снова магия, перевязка (8 хп), рекомендации покоя и бережливого отношения к спине. Патрик перестал терзать уши и без того страдающих от полученных травм кладоискателей только на подходах к лагерю. Рыжий горлопан к тому времени изрядно надорвао горло, но боль в голове, вроде бы, утихла. Тоже испугалась и сбежала? Гематома на голове рассосалась без следа (13 хп). Головная боль тоже исчезла. Везунчик, ты, Патрик. Про таких, как ты говорят "В рубашке родился", видимо и впрямь не врут. А сам уже пересох, как ручей в пустыне. Остатки маны вяло струятся по венам. Усталый взгляд всматривается в приближающихся отставших. Что с миледи Улвой? Позвольте осмотреть.. нет, не здесь, конечно. В пустой палатке. Гематомы на животе, кажется ушиб внутренних органов, но все цело. Это хорошо. Слишком быстро. Не успел накопить достаточно маны. Магия лишь снимает боль, запускает регенерирующие процессы, а после иссякает окончательно (5 хп). В ладонь неваррской воительницы дрожащая рука вкладывает пузырек с лечебным зельем (5 хп). Рекомендации те же. И просьба непременно сказать, если будет что-то беспокоить. А что у вас, мессир Виардо? Опустошенный пузырек лириумного зелья заставляет на миг задохнуться от блаженства, когда свежий поток маны наполняет тело (- 1 лириумное зелье). Что ж, теперь займемся вашими ранами, посланник Белой жрицы (10 хп). Рекомендации будут те же.

До медведя - Ты говорил, он был жесток с тобой. - Пальцы коснулись плеча, сгребли ткань в кулак. Ниса плотно сжала губы, взгляд стал пронзительным, неприятным. - Ты боишься, что он узнает и накажет или.. не хочешь обманывать, потому что любишь его? Взгляд маг выдержал. Почти спокойно смотрел, как лицо напротив менялось, как проступало на нем брезгливое презрение к его особе. Что ж, это выражение было не ново. Разве что в этот раз было особенно горько видеть его на лице Нисы. Децимус долго молчал, прежде чем ответить на ее вопрос: - Не в том смысле, что вы вкладываете в это слово. Мой наставник дал мне все.. Больше, чем мог получить такой, как я.. Можно сказать.. открыл дорогу в этот мир.. Стал моей семьей.. Поэтому да, я люблю его. Как учителя, как покровителя, как.. отца. Снова тягостное молчание. Мысли туманят взгляд. - А наказание.. Его не будет. Это не.. проступок. Мессир.. он.. весьма ревностно относится к тому, что... принадлежит ему. Он достаточно влиятелен и... изощрен, чтобы уничтожить меня.. Не убить, но.. В памяти некстати всплыли слова недавнего разговора "есть вещи хуже смерти"... Внутри будто все сковало льдом, перехватило дыхание. Но слова так и остались лишь в мыслях, может быть ученик Стагирита не верил, что его наставник способен на подобное. И без столь жутких предположений, тот был в силах превратить жизнь неугодного ему человека в жалкое существование. Объяснения вдруг потеряли свой смысл. Что бы он ни сказал, его не поймут и не примут отказа.

Не. Это из "Лекарь. Ученик Авиценны" Жесть

- По твоему, я способна лишь лгать?.. - она села сама, хотя это и было немного больно. Уперлась ладонью в так заботливо устроенную для нее постель. Децимус молча покачал головой. Нет, он так и не говорил. Нисе не было нужды прятаться за ложью. Она менялась, будто переодевала маски, но каждый раз это была все-равно она. Без притворства. - Вы удивительная, Ниса.., - тихо проговорил мужчина, все также не поднимая глаз и страдальчески хмуря брови. - Я.. я никогда не встречал подобных вам... Подобный комплимент мог показаться нелестным, ввиду неких особенностей миледи и отсутствия столь близких знакомств с любой другой женщиной, младше возраста, годящегося если не в бабушки, то в матери точно, у мага. Но последний сейчас был более, чем искренен в своем признании. - Любой мужчина... был бы счастлив получить даже толику вашего... расположения и внимания... И я счастлив!.., - Децимус вскинул взгляд, отыскивая омуты женских глаз, таких близких и таких далеких одновременно. Голова его вновь покаянно опустилась и если бы он не стоял уже перед Нисой на коленях, то непременно сейчас упал бы на них, так характерно опустились плечи, сгорбилась вся его фигура. - Но почему... я? - и это "почему" прозвучало с надрывом, не вопросом, а будто укором. Несколько секунд слышалось лишь его тяжелое дыхание. Лурц запрокинул голову вверх, но на потолке палатки не было ответа и на более простые вопросы. Покрасневший взгляд вернулся к лицу женщины. Дальнейшие слова звучали тихо, неохотно, но непреклонно: - Я не могу.. как бы я ни хотел, Ниса, я не могу ответить вам.. взаимностью.. Мне нельзя иметь связей.. Ни с кем.. Никаких.. Это.. одно из условий договора между фаворитом и его.. покровителем. Объяснение было до неприличия простым, обыденным. Достаточно не забыть, кем он являлся на самом деле. Он и сам едва не забыл.