Ribka

Склеп - Не могли... - хохот прекратился. - Но назовите мне хоть одну причину, почему меня должны интересовать ваши проблемы. Я живу здесь почти двадцать лет. Какое мне дело до Маротиуса, Каринуса и лично вас? Зачем мне вам помогать? Ответьте на этот вопрос, и я подумаю. Показалось или действительно дышать стало чуточку легче? Децимус выпрямился и обернулся к своим спутникам. Что ответить собеседнице по ту сторону двери? Что могло привлечь человека, уничтожившего целую деревню, а прежде всех обитателей родовой башни? Разве было ей дело до войны, до Империума, вообще до чего-либо за пределами этого склепа?

Склеп - Работы! - смех раздался ещё громче, а давящее энтропическое облако казалось загустело вокруг не прошенных гостей. - Вы не по адресу обратились, Децимус Лурц. Поспрашивайте у огня. Он вам много интересного расскажет о работах моего отца! И зачем же вам нужны его работы? Децимус стиснул зубы, сильнее сжав древко посоха. Эмма Девар был сильным, очень сильным магом. Темная энергия реагировала играючи на ее настроение. - Я был в Маротиусе..., - даже говорить было тяжело, приходилось буквально заставлять себя выталкивать каждое слово: - Я нашел... зашифрованные свитки... Их оставил Эллин Девар... Как подсказку... Они.. указывают на Каринус... Но я думаю... я верю, что вы тоже можете... помочь нам... рассказать... что знаете... прошу... Его работы слишком долго... были в забвении. Я знаю.. он открыл нечто... что может повлиять на весь мир... Его работы сохранились... они не могли... не могли уничтожить их все...

Склеп - И кто же это вспомнил о моём отце? - за дверью раздался хохот. Мастарна, который шагнул было в сторону, чтобы мессиру Лурцу проще было говорить, немедленно оказался между дверью и своим подопечным, предоставляя последнему вести дальнейший разговор из-за его плеча. Не нравился Лару этот смех, вот ни капли не нравился. Говорить из-за плеча, даже с дверью, было не красиво. Так учил Лурца учитель этики и этикета. Поэтому маг шагнул вперед, выходя из-за широкой спины Лара и останавливаясь рядом с ним - мысль о возможной опасности в этот момент кудрявую голову совершенно точно не посещала. - Меня зовут Децимус Лурц. Я член Коллегии древностей Минратосского Круга магов, - представился он, решив умолчать про тайную канцелярию. В конце-концов, безобидный ученый выглядел гораздо лучше на фоне тех, кто разрушил жизнь этой женщины. Во всяком случае именно так рассуждал затуманенный энтропической аурой разум мужчины. - Я ищу работы вашего отца.

Склеп Телохранитель подошел к двери и, глухо ударив в камень латной рукавицей три раза, налег на створку могучим плечом. - Кто вы? Что вам надо? Голос был женским. - Браво!- Децимус одобрительно кивнул Лару. И громко обратился к обладательнице голоса: - Мы ищем Эмми Девар! Мы хотим поговорить с ней о её отце,!

Ничего не случилось. Похоронные агенты так и остались стоять во тьме. Мессиру Лурцу стоило снова активировать "Волшебный огонёк", если они хотели что-то увидеть. А дверь по-прежнему осталась неприступной. Только где-то над головами нудно проскрипело в воздухе, хлопнуло и затихло. Случилось. Кристалл вновь засветился, разгоняя тьму. Децимус с задумчиво-радостной улыбкой созерцал неподатливую дверь. Потом обернулся к своим спутникам: - Вы слышали? Этот звук... Похоже на.. заклинание энтропии... сорванное.. Ниса! - он повернулся к миледи с таким восторгом в глазах, какого она еще, пожалуй, и не видела ни разу в исполнении этого мага. - Ваши способности! Эта магия... она поддалась им! Совсем немного и почти сразу же накрыла область! Но это... это невероятно! Что вы смогли подавить такую мощь! Пусть и совсем на короткое время! Кажется, в отличии от его сопровождающих, у мессира ученого случился маленький праздник. Но может быть так проявляло себя воздействие энтропического проклятья.

Склеп - Как сказать.. - пробормотала она, покосившись на оптимиста. - Эти заповеди.., - оптимист зачем-то пустился в пространственные объяснения, взгляд, будто пьяный, скользил по лицу миледи и никак не мог зацепиться хоть за одну его черточку, - Некромантия тоже опасна... поэтому каждый морталитаси следует этим "заповедям" неукоснительно... наполнить сосуд так, чтобы он остался безопасен... великое искусство... Неразборчивое бормотание затихло, маг свесил голову, изучая пыль под ногами, встряхнулся и будто проснулся, осматривая неприступную дверь. - Так... и что тут у нас?... Лурц созерцал дверь, задумчиво хмуря брови.

Склеп - Какая-то загадка. Децимус, это определенно по вашей части. Маг молчал, выше подняв посох, чтоб лучше осветить надпись. Губы беззвучно шевелились при чтении. Мысли вяло текли в размышлении о магах двух стран - Тевинтера и Неварры. Первые резали запястья себе и глотки рабам ради мощи, дающейся магией крови. Вторые поднимали мертвых. И те и другие в совершенстве овладевали двумя видами магии, противных всему прочему миру... Впрочем, всему прочему миру магия была противна сама по себе. Но забавно было то, что и те и другие - не весь прочих мир, а именно тевинтерские малефикары и неваррские некроманты - равно презирали (и скрытно побаивались) друг друга за эти искусства. Здесь, в склепе, аура энтропии была во много крат сильнее, чем на улице. Энтропия и Созидание как две стороны одной монеты. Дополняют и уравновешивают друг друга. Смерть, что дает начало новой жизни, и жизнь, всегда заканчивающая смертью. - Это.. "Заповеди Некромантии", - Лурц повернулся к своим спутникам, вымученно улыбаясь. - То есть законы магии Смерти... Эта надпись... не имеет отношения к.. двери... Идемте! Нам надо идти дальше!

Не так уж и хорошо магу Созидания удавалось противостоять энтропии. Каменные стены узких улочек будто физически сдвигались и давили. Тут и там белеющие останки жителей деревни вызывали острое чувство сострадания к последним. Рука мага все сильнее сжималась вокруг посоха, покуда тот продолжал идти вперёд, оглядываясь по сторонам отяжелевшим взглядом. - Спускаемся?.. - вряд ли существовал способ выяснить все иначе. Вместо ответа Лурц согласно кивнул головой. В горле снова стоял горький ком. Рукой в перчатке тронул шершавый камень и послушно отступил в сторону, пропуская вперёд Лара. Кристалл на его посохе вспыхнул, разгоняя тьму на уходящих вниз ступеньках.

- Мы с мессиром Лурцем могли бы составить вам компанию, - предложил Мастарна, пряча поглубже тревогу за подопечного, который, кажется, готов был десять раз оббежать все поселение ради развития магической науки и удовлетворения собственного аппетита до знаний. Говорить, что лучше не расхаживать здесь в одиночку, он не стал, миледи и так это прекрасно понимала. - Тогда идемте! -удивляться подобной сговорчивости телохранителя было.. неохота.. некогда.. Лезвие на конце магического посоха звонко стукнуло по каменной тропинке, когда Лурц на мгновение оперся об него сильнее прежнего. - А нам стоит разделяться? - отозвался он на вопрос Арсинои. Ни в одиночестве, ни в уединении на двоих бродить здесь не хотелось. Восьми человек и то казалось маловато. - Нам точно не стоит сидеть здесь без толку, - на минуту обернулся Децимус и, как ни странно, улыбнулся. - Проклятие... может коснуться и нас. Чем быстрее мы возьмемся за поиски, тем более приблизимся к развязке... и в голове, наконец-то, посветлеет... Идете с нами, мессир Виардо? Ответа он не дожидался. Ответом мог стать - или не стать, как пожелает - еще один сопровождающий.

Он оглянулся на Децимуса и Тео, чтобы убедиться, что они почувствовали то же самое. Децимус чувствовал. И тягучее марево энтропической энергии, мощной, сильной, оставляющей горький привкус во рту, отдающейся гулкими ударами в груди, заволакивающей разум туманом. Кристалл на его посохе слабо засветился, будто магу стало вдруг темно и он пытался отыскать тропу для себя. И Завеса невероятно истончена. Удивляться тут было нечему. И ученик Стагирита не удивлялся, ему доводилось бывать в местах, подобных этому. Правда, смерть там не была такой недавней, вон, даже одежда, не то, что кости, не истлела до конца. На лице мелькнуло и исчезло мечтательное выражение. Нет с собой лириума, нет и рабов, чью кровь можно использовать, чтобы войти сознанием в Тень, посмотреть события прошлых дней. Впрочем, вряд ли он ошибался, делясь своими соображениями: - Энтропическое проклятье..., - он сглотнул вставший в горле удушливый комок. - Думаю, никто и понять не успел, что происходит. Как эпидемия... магическая эпидемия.. убившая их в одно мгновение... Но надо же... до сих.. мощь поражает... В голосе звучало невольное восхищение чужому таланту, потускневшие глаза на миг сверкнули: - Кажется, мы на верном пути, господа! Это все может быть дело рук Эммы Девар... но такая мощь... такая мощь... Ладонью потер гудящий лоб. Бесполезно применять свою магию, это было бы неравным противостоянием. - Надо... надо искать дальше... искать склеп! - взгляд, остановившийся на лицах спутников, был просящим, как у ребенка, отпрашивающимся у родителей погулять. Так и должно быть, да? Ведь Источник следует беречь. Возможно приказать вывести назад к тропе, подальше от проклятого некрополя и затаившейся в его стенах опасности.

После перехода - Позвольте за вами поухаживать, миледи? Лурц встрепенулся, осознавая себя, наконец, в безопасности и вспоминая, кто он есть. Хотел было остановить Лара, но не стал. И не потому, что со вчерашнего дня он будто избегал Нису, хотя подспудный страх, что теперь, даже переломай она все кости, ему бы велели уйти прочь. Но зелье залечит ее израненные ладони не хуже магии, может не так быстро, но не причинив дополнительной боли. Кажется... кажется Ниса уже достаточно натерпелась от него. - Все.. все целы? - спросил он, оглядываясь на своих спутниках. Серый взгляд дольше прочих задержался на темных косах, привычно украшающих склонившуюся над линиями судьбы голову.

Перейдя на другую сторону, рыжий лёг прямо на камни и спросил: - Как некромансеры на другую сторону переходили? Или им все равно: до моста живой, дальше зомби. - Я бы и сам хотел это знать, - отозвался Лар, пряча поглубже мысль, что им еще этим же путем возвращаться и осматриваясь по сторонам. Телохранитель держался настороже, не желая быть захваченным врасплох, хотя тело и сотрясала предательская дрожь после пережитого стресса. - Мессир, простите, что доставил столько хлопот. Я вам обязан жизнью. Надеюсь, что смогу отплатить... когда-нибудь. А Децимус ничего не говорил. Он был в это утро вообще молчалив, мрачен и бледен. И как в неких стихах — взор был горящим. Нездоровым, лихорадочным блеском, стоило лишь взглянуть в сторону тропы. И коленки сейчас не выделывали замысловатый пляс лишь потому, что руки целителя стиснули их изо всех сил. Переход запомнился лишь одним концентрированным ужасом, скользящим — лишь бы не оторвать подошву от опоры — шагом и заглушающим все звуки воем собственной крови в ушах. В тот момент, когда дернувшись, натянулась связующая весь отряд веревка, в глазах мага потемнело. Ноги заскользили на каменной крошке, Лурц замахал руками, пытаясь найти хоть какую-то опору. До слуха донеслись чьи-то крики. Несколько минут напряженной борьбы, саднящие ладони и чей-то ободряющий голос. Он боялся даже оглянуться в хвост колонны, чтобы посмотреть, кто именно сорвался. Кто бы ни был, трагедии удалось избежать. Даже дважды. И, наконец, спустя вечность — широкая и надежная твердь. Децимус ткнулся взмокшим лбом в колени и взмолился: «Создатель милосердный! Если я выживу в этой экспедиции… если я только выживу….!» Чтобы ни обещал маг, вряд ли его слова были услышаны. Песня Света гласит, что Создатель отвернулся от чад своих.

В лагере. Ранее Децимус склонил голову, пряча выражение лица. На мгновение прикрыл глаза. В тишине палатки прозвучало покаянно "Простите....". Ушел. С такой заботой разогретый бульон остывал в забытых тарелках. Вставшему было при его появлении телохранителю упреждающе махнули рукой - оставьте меня, дайте мне иллюзию одиночества. На краю пропасти - не достаточно близко, чтобы опасаться за его жизнь - сел на камень, спиной к лагерю, неестественно прямой. И лишь спустя некоторое время можно было увидеть, как задрожали плечи, как маг склонился вперед, обхватывая голову руками. Ни звука, кроме воя ветра. Только в голове, с тихими щелчками, строилась из хрупких осколков скорлупа, долженствующая закрыть от всего мира. Так... должно было быть лучше. Позднее - Децимус, у нас раненые! - повысив голос, известил мага-целителя Лар о том, что у того снова появилась работа и забота. А он все также сидел на том же месте, отрешенный и безучастный ко всему. Было почти физически больно заставить себя вернуться в этот демонами проклятый мир, встать и пойти на зов. - Что случилось? Сильван.. Ну, надо же... Осмотр. Отек, боль, магический импульс находит вывих на одной ноге и разрыв связок в другой. - Лар... в моих сумках должен быть перевязочный материал... Магия течет с рук, согревает теплом и исцеляет (9 хп). Тугие повязки, наказ не ходить без лишней необходимости сегодня вечером. Подходят новые раненые. На подгибающихся ногах центурион опустился около остывшего костра, стянул с онемевшего плеча двуруч и навалился на ближайший камень, прижавшись щекой к шершавой поверхности. Прикрыл глаза, загоняя боль поглубже в подсознание, и постарался слиться с окружающей средой. Не было ни сил, ни желания что-то предпринимать. Тормошат, с помощью Лара ведут в палатку, избавляют от доспехов, стягивают поддоспешник. Чуткие пальцы осторожно ощупывают набухшие кровью рваные раны в области поясницы. - Останутся шрамы, - привычно объясняет Децимус, хотя вряд ли центуриона будет беспокоить такая мелочь в прибавку к имеющимся. Снова магия, перевязка (8 хп), рекомендации покоя и бережливого отношения к спине. Патрик перестал терзать уши и без того страдающих от полученных травм кладоискателей только на подходах к лагерю. Рыжий горлопан к тому времени изрядно надорвао горло, но боль в голове, вроде бы, утихла. Тоже испугалась и сбежала? Гематома на голове рассосалась без следа (13 хп). Головная боль тоже исчезла. Везунчик, ты, Патрик. Про таких, как ты говорят "В рубашке родился", видимо и впрямь не врут. А сам уже пересох, как ручей в пустыне. Остатки маны вяло струятся по венам. Усталый взгляд всматривается в приближающихся отставших. Что с миледи Улвой? Позвольте осмотреть.. нет, не здесь, конечно. В пустой палатке. Гематомы на животе, кажется ушиб внутренних органов, но все цело. Это хорошо. Слишком быстро. Не успел накопить достаточно маны. Магия лишь снимает боль, запускает регенерирующие процессы, а после иссякает окончательно (5 хп). В ладонь неваррской воительницы дрожащая рука вкладывает пузырек с лечебным зельем (5 хп). Рекомендации те же. И просьба непременно сказать, если будет что-то беспокоить. А что у вас, мессир Виардо? Опустошенный пузырек лириумного зелья заставляет на миг задохнуться от блаженства, когда свежий поток маны наполняет тело (- 1 лириумное зелье). Что ж, теперь займемся вашими ранами, посланник Белой жрицы (10 хп). Рекомендации будут те же.

До медведя - Ты говорил, он был жесток с тобой. - Пальцы коснулись плеча, сгребли ткань в кулак. Ниса плотно сжала губы, взгляд стал пронзительным, неприятным. - Ты боишься, что он узнает и накажет или.. не хочешь обманывать, потому что любишь его? Взгляд маг выдержал. Почти спокойно смотрел, как лицо напротив менялось, как проступало на нем брезгливое презрение к его особе. Что ж, это выражение было не ново. Разве что в этот раз было особенно горько видеть его на лице Нисы. Децимус долго молчал, прежде чем ответить на ее вопрос: - Не в том смысле, что вы вкладываете в это слово. Мой наставник дал мне все.. Больше, чем мог получить такой, как я.. Можно сказать.. открыл дорогу в этот мир.. Стал моей семьей.. Поэтому да, я люблю его. Как учителя, как покровителя, как.. отца. Снова тягостное молчание. Мысли туманят взгляд. - А наказание.. Его не будет. Это не.. проступок. Мессир.. он.. весьма ревностно относится к тому, что... принадлежит ему. Он достаточно влиятелен и... изощрен, чтобы уничтожить меня.. Не убить, но.. В памяти некстати всплыли слова недавнего разговора "есть вещи хуже смерти"... Внутри будто все сковало льдом, перехватило дыхание. Но слова так и остались лишь в мыслях, может быть ученик Стагирита не верил, что его наставник способен на подобное. И без столь жутких предположений, тот был в силах превратить жизнь неугодного ему человека в жалкое существование. Объяснения вдруг потеряли свой смысл. Что бы он ни сказал, его не поймут и не примут отказа.

Не. Это из "Лекарь. Ученик Авиценны" Жесть

- По твоему, я способна лишь лгать?.. - она села сама, хотя это и было немного больно. Уперлась ладонью в так заботливо устроенную для нее постель. Децимус молча покачал головой. Нет, он так и не говорил. Нисе не было нужды прятаться за ложью. Она менялась, будто переодевала маски, но каждый раз это была все-равно она. Без притворства. - Вы удивительная, Ниса.., - тихо проговорил мужчина, все также не поднимая глаз и страдальчески хмуря брови. - Я.. я никогда не встречал подобных вам... Подобный комплимент мог показаться нелестным, ввиду неких особенностей миледи и отсутствия столь близких знакомств с любой другой женщиной, младше возраста, годящегося если не в бабушки, то в матери точно, у мага. Но последний сейчас был более, чем искренен в своем признании. - Любой мужчина... был бы счастлив получить даже толику вашего... расположения и внимания... И я счастлив!.., - Децимус вскинул взгляд, отыскивая омуты женских глаз, таких близких и таких далеких одновременно. Голова его вновь покаянно опустилась и если бы он не стоял уже перед Нисой на коленях, то непременно сейчас упал бы на них, так характерно опустились плечи, сгорбилась вся его фигура. - Но почему... я? - и это "почему" прозвучало с надрывом, не вопросом, а будто укором. Несколько секунд слышалось лишь его тяжелое дыхание. Лурц запрокинул голову вверх, но на потолке палатки не было ответа и на более простые вопросы. Покрасневший взгляд вернулся к лицу женщины. Дальнейшие слова звучали тихо, неохотно, но непреклонно: - Я не могу.. как бы я ни хотел, Ниса, я не могу ответить вам.. взаимностью.. Мне нельзя иметь связей.. Ни с кем.. Никаких.. Это.. одно из условий договора между фаворитом и его.. покровителем. Объяснение было до неприличия простым, обыденным. Достаточно не забыть, кем он являлся на самом деле. Он и сам едва не забыл.

Прилежная пациентка была точна. Дыхание, гипнотизирующий взгляд из-под ресниц, и все. Лурц должен был хотя бы понять, верно? - Ты же меня спасешь, если вдруг..? - шепнула она, улыбаясь. - Но я буду послушной. Обещаю Верно. Децимус замер, взгляд упал туда, где на границе расплывающегося зрения маняще розовели женские губы. Близко. Доступно. Искусительно опасно. Почти также, как в их разговоре накануне отъезда из Маротиуса. Только в этот раз Ниса была другой. Не слабой, но дерзкой, уверенной в себе, не дающей никому спуску. Подрагивающие ладони чуть сильнее обняли женское тело, притягивая ближе, сокращая оставшееся меж ними расстояние, дыхание смешалось на миг... Оставалось или пытаться бежать или позволить воде захлестнуть тебя с головой и утащить на дно. Чего было больше во вздохе, с которым маг ушел в сторону от поцелуя, подарив тот - целомудренный и нежный - женскому виску? Неудовлетворенное желание, сожаление, страх, злость и облегчение. Все сразу, в диком коктейле сплелись эмоции, отразившиеся на лице, зарывшемся в темных локонах. - Не надо, Ниса..., - в охрипшем голосе слышна униженная мольба, - не играйте со мной...

Я пожалею, наверное, но пусть так ( Магатака +20 и +30 за 1150 о.о В остатке 200 о.о

- Довольно глупо. - поделилась пациентка, прикрывая глаза. - И зачем я только туда полезла?.. С таким вниманием.. вдруг захотелось побыть самым больным в мире человеком еще немного. А почему, собственно, и нет? - Ничего такого, чего я бы не ожидала. Но если ты хочешь убедиться лично... - миледи чуть-чуть приоткрыла глаза, выражение их лучше всего описывало слово "шалость". - .. я не стану возражать. Пациентка определенно шла на поправку. - И зачем же вы туда полезли? - эхом откликнулся Лурц. Ему и впрямь было интересно, что могло толкнуть здравомыслящего, в общем то, человека на такой поступок. Кажется... говорили про клад? Сам маг по деревьям не лазал ни-ко-гда! Мысль отозвалась слабой ноткой.. любопытства? Хм.. На слова про "убедиться лично" согласно кивнул, но вряд его способы воображала Ниса, пряча лукавый взгляд: - Да, полагаю, вам можно начать осторожно вставать. Бегать и прыгать я бы настоятельно не советовал, но выйти на свежий воздух вам будет точно полезно. Можно перенести туда вашу постель, на солнышке достаточно приятно. Ну, и, конечно, постельный режим не отменяется! Он ласково улыбнулся, смягчая суровые требования, но улыбка быстро сошла на нет: - Вам повезло, Ниса... Все могло закончиться гораздо плачевнее... Вам стоит быть... осторожнее.. Магия.. даже магия не всегда может помочь... - Арсиноя, Децимус, могу я войти? Улва приготовила вкусный бульон, а вы еще не обедали. Не стоит ждать, пока он остынет! - в голосе Лара определенно слышались восхищенные нотки, когда он упомянул имя девы-воительницы. - Спасибо! - целитель принял из рук Лара две тарелки, одну за другой. Осторожно поставил их рядом с собой. - Давайте попробуем вас посадить...., - это уже было сказано Нисе. Склонился над женщиной, осторожно подсунул руки ей под спину, приподнимая. Палатка была слишком тесной. И неудобной в качестве лазарета. Не то, что его собственная. Целитель и его пациентка вдруг застыли в нелепой позе, чересчур близко друг к другу. Нос защекотали темные пряди женских волос, вызывая неуместную улыбку. - Держитесь... за меня..., - растерянно пробормотал Децимус. Нужно было дотянуться до плаща, чтобы подложить его Нисе под спину в качестве опоры. Но обе руки были заняты, удерживая женщину крепко, но очень осторожно, можно было даже сказать нежно, хотя сам бы маг никогда не допустил бы подобной вольности в словах.

- Яблочко?.. Опасности, таящейся в яблочной дольке, Децимус не увидел, без боязни присаживаясь рядом с женщиной и забирая нехитрое угощение. Кисло-сладкий вкус вызвал по-детски радостную улыбку от внезапной перемены в рационе. Но взгляд, вернувшийся к лицу Нисы был внимательным и сосредоточенным. - Как вы себя чувствуете?... Есть... какие-нибудь негативные последствия от применения к вам магии? - спрашивал он, уже привычными движениями щупая лоб и проверяя пульс на тонком запястье.

Утро началось с воплей. Каждое утро в этом походе начиналось с огровых воплей. Почему так - столичный маг понять не мог. Он со стоном перевернулся на бок, чувствуя как одеревенело тело после ночи на жестких камнях, смягчить которые не могли никакие одеяла. Натянул на голову капюшон плаща - того самого, сшитого Улвой - пытаясь создать иллюзию, что его тут нет и никакой побудки он не слышит. Децимус отлично знал, что за ней последует - ледяная вода, от которой стягивает кожу на лице и ломит пальцы и зубы. Некому было больше греть воду для утренних процедур своего господина. Некому было сбривать колющуюся щетину, покрывшую щеки за два дня. И некому было приготовить нормальную, съедобную еду вместо осточертевших соленого мяса и постных лепёшек на завтрак, обед и ужин. Тишину в опустевшей палатке нарушил ещё один горестный стон, как бы говорящий: "Добейте меня, прекратите эти мучения!". Но висящий над его головой меч и должен был однажды упасть, то не этим утром. А данная некогда клятва Магистра Гиппократуса - все целители дают не после выпускных экзаменов - заставила мага беспокойно зашевелиться. Нужно было проверить свою пациентку. Показавшаяся из палатки встрепанная кудрявая голова проводила мрачным взглядом утреннего горлопана. Остальных Лурц приветствовал тихо и сдержанно. При взгляде на центуриона сразу всплыли вчерашние слова последнего. Источник. Децимус качнул головой, отворачиваясь, но мрачные мысли уже снова заняли его голову. Командир их отряда был самым неоднозначным человеком, которых только встречал Лурц. Последний никак не мог понять ни истинных мыслей, ни мотивов Красса, меняющегося в своём отношении к целителю в одно мгновение и на диаметрально противоположное. Источник. Источник знаний, видимо. Тайная канцелярия не могла поменять на отсутсвие воображения. Источник. Выводы, складывающиеся в голове столичного мага, с каждым разом становились все более неутешительными. Пока он не желал принимать их, как окончательные, но.. но.. "Источник! Будь ты неладен, Красс! Я то думал мы можем стать друзьями, но, кажется, не достоин чести считаться за живого человека!" Децимус тряхнул головой, отгоняя эти мысли, торопливо заканчивая утренние процедуры. Позволил себе ровно секунду помечтать о постоялом дворе по ту сторону моста и поспешил к палатке Нисы. Откинул полог, пуская внутрь солнечный свет. Бледное лицо спящей казалось умиротворенным, дыхание было ровным. Осторожно, чтобы не потревожить её сон, Децимус сел рядом, ладонь коснулась прохладного лба женщины, убеждаясь в отсутствии лихорадки. Не будил - сон в её случае был лучшим лекарством. Когда заглянул проверить в очередной раз, Ниса уже не спала. - Рад, что вам лучше,- вместо приветствия произнёс маг. Улыбнулся, кивая на яблоко. - Наличие аппетита верный признак выздоровления.

Когда они принесли раненую в лагерь, Децимус еще долго возился рядом с ней, проверяя пульс, дыхание, температуру тела. Развязал путы, получше укутал в одеяла. Предложил бы воды, но Ниса, кажется, уснула. По хорошему, ему следовало бы остаться рядом с ней на всю ночь, помня о ее реакции на магию, но в столь маленькой палатке, совершенно наедине это было бы не слишком удобно. К тому же он полагал, что больная предпочла бы помощь другой женщины в некоторых ситуациях. Беспокоил и холод палатке. Каждый ученик Круга получал представления об элементарных основах магии каждой из Школ, прежде, чем выявлялась его основная предрасположенность. Школа стихий юному Лурцу не давалась от слова совсем. Более того, несколько пугала, ввиду более поздних событий. И все же попробовать стоило, формулы заклинаний сохранились в его памяти. Он энергично растер озябшие ладони, сосредоточился, потянулся к Тени, преобразуя ее энергию в сгусток ручного пламени и тут же с сердитым шипением гася его (магатака - провал). На ладони остался ожог. Магия родной Школы исцелила мгновенно и непринужденно (РП). Что ж, оставалось надеяться, что двум женщинам удастся нагреть воздух в маленькой палатке своим дыханием. Прежде, чем уйти спать, целитель поговорил с Улвой, рассказав той о возможных трудностях, с которыми могла столкнуться ночная сиделка, и наказав немедленно будить его, если у Нисы начнется лихорадка или возникнут другие непредвиденные последствия. Мысль о том, что в его маленькой палатке будет спать еще кто-то, приносила... дискомфорт. Поймите правильно человека, привыкшего к собственным апартаментам и двуспальным кроватям, которые ни с кем не делил. Столь близкое соседствование с другими людьми ужимало личное пространство меньше, чем до минимального. «Я не усну» обреченно думал он, ворочаясь на своем месте для сна и стараясь никого не задеть рукой или ногой. Вокруг тихо дышали, немного похрапывали и ворочались спящие. Он тяжело вздохнул, смыкая веки. А между тем, сон довольно быстро пришел к нему. Пригревшись в тепле чужого бока и теплого дыхания, можно было очень легко забыть все обиды, подозрения и трудности прошедшего дня. И улыбаться во сне будто младенец. В его сновидении Фиоленна Саввидис, разодетая в бальное платье, доставала из бездонного сундука все новые и новые фолианты, каждый вручая ему, Децимусу, для чтения. И он за секунды поглощал хранящиеся на их страницах знания. И перед знаниями этими стыдливо вяли все дерзкие бутоны мира, а Гидеон Стагирит гневно отрекался от своего ученика, превзошедшего своего учителя. Х

Маг зло сощурил глаза. Надо бы разобраться с этой треклятой деревяшкой, посмевшей не подчиниться его огню, но... Увы, этим придется заняться в другой раз. Сейчас надо препроводить Источник в лагерь. - Мессир, - настороженно, но с причитающимся служителю Хора Тишины почтением, произнес Лурц. - Прошу вас, верните Патрика. Нам нужно спешить.

- Подсветить дорожку, - развеселился Андреас Мастарна, подмигивая своему потомку. Но дерево не занялось и не сгорело окончательно. Осыпались лишь смолистые иголки лёгким пеплом. Да мелкие веточки опали вокруг. Лурц вздрогнул, обернулся, переводя взгляд с неестественного лица Патрика на дерево и обратно. Что ж, дух в нем был не так уж и безобиден. На секунду маг прикрыл глаза. Он так и не смог поговорить с одержимым наедине, теперь это беспокоило его сильнее. Что ж, на первой же стоянке надо будет найти случай для приватной беседы. Чтобы не говорил Пол, пока что Децимус склонялся именно к такому варианту разговора.

На счет уложили на носилки, укутали в одеяло и плащи, чтобы обеспечить хоть какое-то тепло. Опираясь на посох, маг поднялся на ноги, поежился от ветра, разогнал магические огоньки по обе стороны носилок. - Возвращаемся, - озвучил он окончательное решения большинства голосов. - Патрик, показывайте дорогу!