Ribka

вот-вот! вот так и живем! соберешься спать: - Ваш ход, Эдвард. - Благодарю, Эдвард. К утру дай бог носки только снимешь :D

Отстань, грязный извращенец! Фу!

Нет! Спать с Саксом я точно не буду!! В шахматы играть? ) На раздевание Каюсь, не умею в них играть ) К тому же мой мозг не осилил Иллариона ((

Нет, просто другие спят в одиночестве и в шахматы сами с собой играют

Спасибо )

Могу я пойти, если принцессу переживу

Неврар, раз Зарина идет еще и в колледж, может уступит тогда Янки Парк?

Янки на 5 )

С собачками я расправилась и даже без серьезных потерь. Но после облома со стрип-баром Янки с Саксом никуда не пойдет! Без обид, Хикару ) Тогда застолбила пятую сказку! В городе - хотелось бы в парк но могу куда угодно

О! Только бы принцесса была прекрасная! ))

Тьфу, Господи, уже Ямби как Янки читаю :D Клиника по мне плачет )) Пятая занята! )

О_о а с каких пор Кристин спрашивает разрешения у Янки с кем ей идти квесты выполнять?

АААА!! Сказки кончаются!! Номер ПЯТЬ! пусть там будет принцесса, пусть там будет принцесса! И Янки бы сходил к реке в парк

*мечется, не зная, что выбрать* дайте подсказочку, какие номера с прынцессами! :rolleyes:

Можно мне сказочку? Про прекрасную принцессу ^^

а сказки тоже квесты? и где нужно знание языка?

Дождь монотонно барабанит по мутному стеклу забегаловки, что первой открыла свои двери раннему посетителю. Обслуживает его сама хозяйка заведения, первой пришедшая на работу. Она ворчит, подавая Эдварду черный кофе без сахара и вчерашнюю пасту, с огромным трудом заказанные мракоборцем. “Неграмотный иностранец!” кажется можно услышать ее мысли, но традиционная утренняя булочка также появляется на столе охотника, хоть тот ее и не заказывал. Хорошо, что хоть молока в кофе не налила. Янки кивает, тихо благодаря женщину и та удаляется от его столика, чопорно поджав ярко накрашенные губы. По телевизору идет утренний выпуск новостей и первой, конечно же, про эпидемию неизвестного вируса в Больцано и Тренто. Владелица кафе начинает громко сетовать на злой рок, что обрушился на ее родину, предрекая сокращения потока туристов. Потом идут доводы, что и постояльцы Cala del Porto тоже умерли не просто так, а власти наверняка скрывают, что у них в городе тоже свирепствует этот же вирус. Сидящий у барной стойки пожилой итальянец прерывает ее монолог, пророча голод и повышение цен на продукты из-за уничтоженных воронами полей. Их диалог плавно перетекает на политику и местного мэра, не предпринимающего никаких мер, а значит зря просиживающего свое кресло. Тихо тренькает колокольчик над входной дверью и, стряхивая капли влаги с цветастого зонта, в заведение входит пожилая матрона. Они с хозяйкой громко обмениваются приветствиями и Джонс с трудом понимает их быстрый местный диалект, выхватывая лишь отдельные слова и полу-фразы. Речь снова идет об эпидемии. Кажется дочь вошедшей как раз живет в Больцано, но сейчас гостит у матери. Соответственно последняя радуется, что ее дочь не в зараженном районе, а та переживает за мужа, который жив и даже вроде как здоров - “Да что этому бугаю случится?” - но покинуть зараженный город не сможет. А вот как раз беспокоиться дочери сейчас нельзя, потому что та беременна – по секрету говорит итальянка, повышая голос, чтобы и сидящий в стороне черноволосый мужчина мог услышать о ее радости и гордости. Янки вполне рад и за матрону, и за ее дочь и искренне желает, чтобы муж последней не стал жертвой адской оперы. А потом давится булочкой, вспомнив, что совершенно точно не предохранялся во время последнего занятия сексом. Или скорее чертовой вакханалии. Застрявший кусок пролетает в горле, а Джонс вскидывает руку, показывая обеспокоенным итальянцам что с ним все в порядке. Расплачиваясь по счету, он приходит к выводу, что вероятность такого исхода слишком мала, но все же мысленно просит “Господи, спаси и помилуй!”

Утро 16 апреля. Рассвет. Тонкий серп стареющей луны блекнет в свете зарождающегося утра. Холодный рассвет одну за другой гасит звезды на неохотно светлеющем небосводе. Короткий вздох перед прыжком и тело разрезает водную гладь, нарушая ее покой. В ответ она впивает ледяными иглами в кожу пловца, но замерзнуть он не боится – кровь оборотня горящей лавой течет по венам. Доплывает до противоположного бортика и только потом выныривает. Делает жадный вдох и вновь ныряет. Тело скользит под водой, послушное уверенным движениям рук и ног. Вода смирилась, плавно обтекает его, унося прочь усталость, бодрит, освежает. Вот руки касаются поручней и пловец быстро поднимается по ступенькам. Ветер тут же набрасывается на мокрое тело, надеясь преуспеть там, где не справилась вода. Янки поводит плечами, усмехаясь собственной глупости – ни полотенца, ни даже запасных трусов, чтоб переодеться. Заболеть ему не грозит, но и гонять мурашек на собственной коже – не слишком приятно. Мужчина проводит ладонями по мокрым волосам, пальцами зачесывая их назад, стряхивает с рук лишнюю воду. Аккуратно достает сигарету и прикуривает. Теплый дым наполняет рот, проникает в грудь, являя слабую противоположность внешнему холоду. Но охотник уже не чувствует неудобства. Стоит спокойно, позволяя ветру осушить капли влаги на теле. И мечтает о чашке горького кофе. Именно так должнО начинаться дню – с кофе и сигарет. Невыполнимая задача в столь ранний час, если ты не стоишь на собственной кухне. Чуть прищуринные глаза невозмутимо следят за сереющим на востоке небо, ожидая появления дневного светила. Но видят лишь ползущую с той же стороны серую массу тучи, обещающую закрыть надолго весь небосвод, сеять мелким дождем, ввергая живущих внизу в уныние. Охотник тушит окурок в пепельнице на плетеном столике, осматривается вокруг, удостоверяясь в отсутствии посторонних глаз, чей взор может смутить его нагота, когда он скинет мокрое белье, и начинает проворно одеваться. Через час туча доберется до этого отеля и забарабанит по окнам, будя спящих. Но пока вокруг тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом одежды.

Вернувшись в отель, Эдвард предоставил Саксу донести новости до остальных мракоборцев – врываться в чужие номера прерогатива Профессора. Свой номер он сдал еще раньше, погрузив вещи в багажник, полагая провести эту ночь в более приятной обстановке. Не вышло. Янки прошел к бассейну и завалился на один из шезлонгов. Достал из кармана сигареты, вытряхнул одну из пачки. Вспыхнувшее пламя зажигалки на мгновение осветило его лицо и отразилось в зрачках. Глубокая затяжка, ментоловый дым заполняет легкие, на секунды задерживается там и устремляется обратно, уносясь в темное небо над головой охотника. Опыт подсказывал, что Сакс зря развел панику, заставив так спешно покинуть бар и вернуться в отель. Охотники отходят после ранений, медиумы – после ментальных усилий. Раньше утра никто не только не покинет отель, но даже вряд ли выйдет из комнат. Хотя, увидь эту новость по телевизору первым, Джонс и сам поступил также – игнорировать мракоборец не имел права. Сигарета тлела, ярко вспыхивая на каждой затяжке и почти угосая между. Прежде, чем раскурить следующую, мужчина не поленился вернуться к машине и забрать ноутбук – стоит поподробнее прочитать про эту новость.

*думает, чему может научить, понимает, что и сам ничего не умеет. перекидывается в зверя, уходит выть на луну*

Все, ушел уже.

- Твою мать! - выругался ведьмак, показывая Эду на экран, где молодой журналист что-то вещал на фоне блок-поста с карабинерами. - Надо возвращаться, кажется, отдых отменяется. Хмель мгновенно выдуло из головы, а Янки, оставив щедрые чаевые, поспешил за ведьмаком к машине.

Откуда вообще в стрип-баре телевизор? Туда ж не новости приходят смотреть? (

на кого свалили, тому и тапком )

А подождать нельзя было? Когда бедный мальчик вкусит все радости жизни? Мастер! >_< Я теперь буду врываться к Фросту каждый раз, как он задумает с кем-то потрахаться! Ну, что за люди (( Все! Больше никогда и никого не буду с собой в бар звать! Только Янки и неписи!