Ribka

- А ещё я влюбилась, влюбилась в Волка, но он не ответит взаимностью, никогда, а это меня разрушает, разбивает моё сердце. - Ох, Василисушка! - мавка прижала руки к груди, грустно вздыхая. - Знаю я, приметила, что полюбился тебе Силуян. Ох, бедная, жалко мне тебя, что страдаешь! Уж кому как не мавке по любви настоящей тоскующей, понять было разбойницу. Хоть оборотень и не был добрым молодцем, на взгляд самой Забавы, полюбить такого нельзя, тот же Елизар куда как краше! Да ведь сердцу глупому не прикажешь! Само оно любу выбирает! - Не знаю я, как помочь тебе, милая, - продолжила мавка. - Но ты не отчаивайся! Ведь любовь твоя может быть и ответная! Открывалась ли ты перед ним, Василисушка? Говорила о чувствах своих?

- У-ф-ф-ф-ф... - вздохнула девушка. - А я то боялась, просто понимаешь, она ещё ребёнок, может многое начудить, хорошо, что ты сказала. где она. Спасибо. - Василиса поблагодорила мавку и решила, что впредь надо быть более внимательной, и реагировать на всё по-другому. - Маруся, слезай оттуда! - крикнула Василиса. - Какой же она ребенок? - продолжала удивляться мавка. - Ааа! - догадалась Забава. - Кикиморки все такие - выглядят как дети, да и ведут себя в ее возрасте похоже. Она, конечно, молодая еще, но не ребенок вовсе! Ее уже и замуж отдавать можно! Да только дед Леший, видимо, не хочет, вот она и радуется, безобразничает, будто дитя малое! И, видя, что не убедила Василису, добавила: - Марусенька наша меня старше.

- Мавка, я её упустила...упустила...Где она?.. Ты её не видела?.. - Василиса встала на ноги, ещё раз осмотрела всё подряд и посмотрела на мавку. - Меня ж Берегиня четвертует, если я не найду Марусю. Что же делать? Мавка в еще большем изумлении посмотрела на девушку. - Что ты, Василисушка! Милавнушка добрая, зачем ты про нее говоришь так? А Марусенька на мачты залезла, да в парусах спряталась, - мавка указала куда-то спорах вверх и погрозила невидимой кикиморке тонким пальчиком. Потом снова повернулась к разбойнице.- Не переживай так за нее, она чудь, а не дитя неразумное. Все с ней хорошо будет.

- Маруся! Маруся! - начала звать Василиса кикимору. - М-а-а-р-р-у-у-с-с-я-я! - девушке становилось всё страшней и страшней, Маруся могла быть где угодно, Василиса подбежала к краю палубы и посмотрела на волны, нет, таких мыслей у неё даже быть не должно, Маруся умная, не станет прыгать в воду, затем девушка посмотрела на мачты, и там её не было видно. Мавка с удивлением смотрела как Василиса мечется по палубе в поисках Маруси, не понимая ее беспокойства. Ну что может с кикиморкой случится? Она же чудь, да и не такая уж маленькая, хоть вид ее и убеждает в обратном. Нет, за Марусеньку не стоило беспокоиться. Вот поозорничать может - зачем спрашивается на верх самый залезла, да в парусах спряталась? Но и тут мавка не беспокоилась - кикиморка по натуре своей не злая была и озорство ее вреда бы не причинило. Василиса представила себе, что будет, если придёт Берегиня, а Маруси нигде нет. Василиса начала переживать ещё сильней, чем когда-либо и упала в обморок. Забава быстро подбежала к упавшей девушке и похлопала ту по щекам, бледностью своей не уступающих мавкиным: - Василисушка! Что с тобой, славная?

Ох, и чудно же плыть на ладье было, бригом называемой! А вокруг воды столько, что куда ни глянь — везде одна вода! Столько мавка в жизни не видела — ни в реке самой большой, ни в озере. И все же хоть и не чужая она была в море, но владения Водяного-батюшки тут кончались, а потому неуверенно мавка себя чувствовала. Но вскорости отвлеклась мавка, снова повеселела. Много в команде брига было добрых молодцев, высоких, ладных. Весело и удивительно было смотреть, как они с такой ладьей большой управляются дружно, песни поют. Сидит мавка на узком краю борта, волосы свои чешет дивные, морякам улыбается, подпевает голосом звонким, а сама на море поглядывает, любуется волнами сине-зелеными с белыми шапками пены. Ах, красота то какая!

Увлеченная заново в хоровод веселый, не заметила мавка как разошлись с посиделок подружки ее. Лишь на Желана смотрела она — ах, что за красень! Высокий, ловкий, кудри, что пшеница спелая, а глаза — что небушко ясное! Все быстрее бежали они, крепко за руки ухватившись, все быстрее кружились, молодые, красивые, усталости не чуяли. После же собрались молодцы да девицы вкруг костра, песни поют. А пламя под песни эти танцует будто, взмывает в небо темное, сыплет вокруг искры алые. Кто посмелее принялись через огонь прыгать. - Прыгнем, лада моя? - Желан с улыбкой потянул мавку к костру. - Прыгнем, сокол мой! Крепко держась за руки, разбежались они, оттолкнулись от земли. Высоко взлетели над костром, лишь почуяли босыми ногами на миг - не жар, а тепло ласковое. Смеясь, обнял Желан мавку за талию тонкую, подхватил, закружил по поляне. Зазвенел кокольчиками смех Забавы. - Ах, красень мой, ненаглядный! - поцеловала мавка рыбака в уста сахарные, потянула его за руку прочь с поляны шумной. Смеясь побежали они, рук не разнимая, остановились лишь на утесе недалече. Внизу море шумит тихо, вверху ночные светила свет свой льют на землю и на них. Долго сидели они, обнявшись, целовали друг друга, милуясь, об утре не думая. Когда же сон сморил Желана, задремал он, голову свою мавке на колени положив. А она, бессонная, все гладила кудри его, шептала слова ласковые, тихо пела песни ему. Ах, как хорошо было мавке! Как сладко! Утром ранним проводила мавка Желана в море. Обнялись они крепко на прощание, поцеловались, а у самих слезы по щекам текут от разлуки. Слов не говорили — и хотели бы вместе остаться, да нельзя, надобно мавке к друзьям своим спешить, покуда не уплыли без нее и Желан с ней пойти не может, семью да промысел свой оставить. А как там дальше жизнь сложится? Увидятся ли еще? Дождутся ли один другого? Долго мавка на берегу стояла, да вослед лодке глядела, на которой милый уплыл, покуда та не скрылась совсем из вида. А потом поспешила к друзьям своим.

- Что-то ничего не хочется. Ждан задумался. - Может ты устала от веселья этого? Тогда можем погулять мы по берегу, ежели хочешь.

- Милавна. - ответила та, чувствуя, что, почему-то, начинает смущаться. С Федей такого не было. Федя! нет! Не надо так! - Красивое у тебя имя, - улыбнулся Ждан и повторил певуче. - Милавна! Немного смущаясь, он помолчал, поглядывая на веселящийся хоровод. - Может тебе квасу принести? Али киселя? - предложил он девушке и с надеждой спросил. - Или танцевать может хочешь?

Мавка с Желаном снова в хоровод увязались. Ладный молодец Милавне улыбается. Да и она ему вторит. Но глаза отводит. Старается не смотреть особо на него А Ждан с дозволения берегини присел рядом с девушкой. - Как же тебя звать, красавица? - молвил он, улыбаясь ласково.

Долго веселая молодеж хороводы водила. Наконец, расселися кто где - передохнуть, квасу свежего попить, да шутки-прибаутки гусляра послушать. Милавна с Василисой тоже присели от костра недалече, платочками белыми обмахиваются, чтобы жар на щеках унять. Мавка, хоть усталости и не чувствует, тоже с подруженьками сидит, смеется над веселыми частушками. Тут к ним подошли три молодца - сыновья деревенского старосты. Поклонилися, как следует, знакомиться стали. Первый Ждан Милавне улыбается Второй Желан с мавки глаз не сводит Третий, Елизаром, представившийся все на Василису поглядывает

Едва песня окончилась, подхватили девиц наших в хоровод веселый. Мавка легконогая, бежит, словно птица летит. Вьется змейкой длинною хоровод. Поют девицы и молодцы. И мавка поет. Дрожит воздух ночной от веселья, да смеха. Жарко на поляне, разгорается румянец на щеках. Только мавка все такая же бледная, в светлом платье — лишь венок цветочный на белокурых волосах разбавляет ее красками. И снова она больше дух невесомый, дева водяная, чем на девицу красную похожая. Но любуются на нее молодцы, красотой ее чудной очарованные, улыбается им мавка в ответ, да иногда на подружек своих поглядывает — веселятся Василиса с Милавной, румяные стали обе, глаза блестят смешливо.

Вечерние посиделки. Хоть деревня то рыбацкая, на берегу моря стоящая, и отличалась от привычных мавке деревень Царства, да только молодежь везде одинакова. Как опустилось солнышко в море бескрайнее, как зажглись на темном небе глазки-звездочки, так собрались деревенские молодцы да девицы нарядные на берегу морском, в укромной бухточке, от деревни поодаль находящейся. Разожгли костер веселый, заиграли гусли, да рожки, потянулся хоровод длинный. Пришла и мавка, как обещалася. Привела с собой подружек. Хоть и нет такого разнотравья на берегу морском, но Забаве труда не составило найти цветы самые красивые, да сплести из них венки пышные и себе и Милавне с Василисой. Когда подошли они к костру, как раз гусляр песню завел новую Ти казала в понеділок Підем разом по барвінок. Я прийшов тебе нема, Підманула, підвела. Подхватила ее мавка голосом звонким. Ладно поют они с гусляром, а остальные подпевают. А сама мавка пританцовывает — рученьки в боки уперла, ножкой притопывает, плечиками поводит. Ах, хороша!

Обрадовалась мавка, что с берегиней помирились. Потом посмотрела на погрусневшую Василису - ох, как понимала ее мавка, сама не раз от любви неразделенной страдала. Подумала немного и улыбнулась хитро. - После заката молодежь деревенская собирается на посиделки! Пойдемте к ним - будем песни петь, хороводы водить! Молодцев там много!

- И как же она к нему приставала? - поинтересовалась Василиса. - Хочу подробностей. - В воду его стащила за хвост! - ответила мавка. Про то, что потом человеком оборотился, да на берегиню залюбовался, говорить не стала. Видела, что неравнодушна Василиса к волку, не стала ее печалить. - Да. Не разумно я поступила. Увидела море и обрадовалась. Забыла обо всем. - понурилась Милавна. Мавка смягчилась, улыбнулась берегине - а ведь и правда могла забыть. - Прости меня, Милавнушка, за слова мои злые. Не поняла я, что случилось на самом деле, не разобралась, худое на тебя подумала.

- Да ты что? Каким непотребством? Да! Я привыкла в своих озерах так купаться, поэтому и ушла ото всех по дальше. За скалу спряталась, что бы никто не видел. Откуда ж я знала, что Силуян за мной следить будет? Заругалась я на него за это, да толкнула, как отвернулся. А он, нарочно, в воде в человека превратился. И не говори такое злое. Не забыла я Феденьку. Вот он у меня где всегда. Мавка смотрела на берегиню с не меньшим изумлением, не узнавая обычно рассудительную и умную девушку. А еще мавок глупыми зовут! - Но ведь ты сейчас не в лесу дремучем! И не одна! Вон сколько нас собралось! Зачем же ты всю одежду скинула? Тут ведь и деревня рядом - мало ли кто увидеть мог? Или попросила бы тогда покараулить, чтоб никто не углядел меня, али Василисушку! И к Силуяну зачем приставать стала? Он и в обличье зверином все-равно мужчина!

- Что с тобой случилось, Забавушка? Что ты на меня смотришь так осуждающе? Мавка некоторое время молчала, потом порывисто повернулась к берегине: - Потому что видела я, как вы с оборотнем голые в море купались! - произнесла она с негодованием. - А ведь вы и не женатые! Ты говорила, что Феденьку любишь, а как погиб он, уже с другим непотребным занимаешься! - потом добавила с горечью. - Нас, мавок, беспутными зовут, да ни одна такого себе не позволит! А позволила бы какая, так Водяной-батюшка сам бы оттаскал за волосы, да выгнал!

- Не возражаешь, если я рядом по сижу? Мавка строго посмотрела на берегиню, но согласно кивнула. И, отвернувшись, продолжила расчесывать свои волосы.

Ближе к вечеру, Милавна прогуливалась по окресностям, и у одного из родников увидела мавку. - Забава? Отдыхаешь? Посмотрела мавка на бесстыдницу: - Отдыхаю.

Деревня мавке понравилась. Необычная, не похожа на те, где мавка раньше бывала, но по своему красивая. Аккуратные беленые домики были построены вдоль береговой линии, вместо привычных грядок и палисадников везде были натянуты для просушки рыболовные сети. Широкая наезженная дорога вела от деревни вглубь материка к ближайшему городу. На прибрежном песке вечерами выстраивался длинный ряд рыбацких лодок, сейчас бывших в море на промысле. Зато недалеко от берега лениво покачивалась на волнах огромная ладья — другого названия мавка просто не знала — каких Забаве встречать на речке еще не доводилось. Но самым замечательным было в деревне то, что добрых молодцев, рыбаками здесь именуемыми, было гораздо больше, чем девиц красных. Дочь Водяного местный староста встретил с почетом необычайным, даже во владениях батюшки мавка такого не видела. Хоть и большое море, да соленое, для питья не пригодное. Потому то местные жители всегда щедро задаривали Водяного, чтобы родники с пресной водой текли, не пересыхали. Обступили жители деревенские Забаву, прося батюшке передать их благодарности — родники вокруг деревни текли полноводные даже в самое жаркое лето. А потом местные девицы пригласили мавку, как водится, на посиделки ночные деревенские. Та и рада. А покуда ушла к одному из родников, села на камень, да принялась волосы свои расчесывать, сумерек дожидаясь.

Мавка вынырнула неподалеку от барахтающихся в воде берегини и волка. Если бы дочь Водяного могла краснеть, то, залилась бы краской вся. Увы, она так и осталась бледной, лишь широко распахнутыми глазами изумленно глядя на это представление. "Ох, непотребство то какое!" думала она, узрев, что берегиня была совершенно без одежды. Мавка покачала недовольно головой и снова ушла под воду, чтобы скорее уплыть. Даже девки деревенские купались в исподних рубахах, но никогда голыми. А эта еще и к волку лезет обниматься. Вот и забыла уже Феденьку! И зачем тогда у мавки его отбивала? Забава вышла на берег в том же месте, где заходила в воду, провела руками по волосам и тонкому платью, вновь становясь сухой, посмотрела на веселую игру Марусеньки, за животным чудным бегающей, на Евлампушку с печкой Биной поодаль беседующих, на Василису, о чем то задумавшуюся и Быстрохвата, кажется, о жирной сметане мечтающего. А потом решительно пошла в ту сторону, где по словам Силуяна была деревня.

Мавка оглянулась на нерешительно идущую по воде Милавну, улыбнулась ей радостно, раскинула рученьки в стороны и упала в волны теплые, ласковые, скрывшись с головой. Лишь смех ее звенел над водой. Вынырнула нескоро. - Хорошо то как! - закричала она берегине.

Море. Бескрайнее, переменчивое, у берега светло-голубое, но чем дальше к горизонту, тем темнее, а вдали и вовсе сливается с небом и не понятно, где кончается одно и начинается другое. Здесь владения Водяного-батюшки кончались. Но чужой мавка не была — все же Царь морской дядька ее. Много сказаний чудных слышала мавка о море, но сама так далеко от реки родной никогда не уплывала. Подошла она боязливо к воде, та лизнула ей ступни ласково набежавшей волной. Засмеялась Забава радостно, вошла в воду смело по пояс, та обняла ее, закружила вокруг талии тонкой. Мавка лишь дивится — вроде и вода, да не та. Слизнула она капли с ладони, а они соленые - вот ведь чудеса! Кто-то пощекотал ее ноги под водой — рыбки! Маленькие, золотистые. Ах, как хорошо море! Закружилась мавка, смеясь, радуясь словно дитя малое.

- Я поняла, - наклонила голову берегиня. - Горе есть горе. Но и радоваться сейчас я не могу. А ты не вини себя, Забавушка. Нет в этом твоей вины, и не было. Кто же мог предположить, что такое случится? - Не всякое горе нявок привлекает, лишь сильное,- мавка вздохнула. - Ты по Феденьке страдаешь, по любви потерянной... Вот и нявка также страдает.. Она ж раньше как я была - мавкой! Да любовь несчастливая ее убила. Участь такая - худшая для нас.

Милавна с трудом села. Посмотрела на мавку. - Скажи мне, Забавушка, - произнесла она все еще пока слабым голосом. - Почему нявка ко мне прицепилась? Мавка пожала плечиками. - Нявки скорбные, лишь печаль они несут. Видно горе наше и слезы привлекли ее внимание. Обычно они сторонятся людей. Но ты одна оказалась, да в горе. Вот и почуяла она жертву. Прости, не учуяла я ее за дождем. И помочь тебе не могла, - мавка понурила голову.

Берегиня была еще слаба, но краска, постепенно возвращалась к лицу. Она открыла глаза. Улыбнулась и приподняла руку. - Все... Хорошо... - прошептала она. - Живы... будем... не помрем... Мавка вздохнула облегченно, улыбнулась берегине. Потом тряхнула головой и снова стала сухая, словно и не было дождя. Даже капли с веток падающие, растворялись в ней будто.