Плюшевая Борода

DOLPH-7 Раса: Экзо Класс: Охотник

Максимально максимальное.

Штош :) Мафам — отдельный привет <3

В ярость друг меня привел — Гнев излил я, гнев прошел. Враг обиду мне нанес — Я молчал, но гнев мой рос. Я таил его в тиши В глубине своей души, То слезами поливал, То улыбкой согревал. Рос он ночью, рос он днем. Зрело яблочко на нем, Яда сладкого полно. Знал мой недруг, чье оно. Темной ночью в тишине Он прокрался в сад ко мне И остался недвижим, Ядом скованный моим. Продекламировал напоследок Блейка, я обернулся к собравшимся. — Что ж, леди и джентльмены, так тому и быть. Удастся ли мне дотянуться до тех, по чьей вине мы оказались игрушками в кровавой игре? Не знаю. Но если удастся — мои руки не раз еще обагрятся кровью. А сейчас мне (голос) пора. Прощайте.

Не возражаю.

— Увы, мисс Флауэрс, только лишь такой сценарий позволит избежать ненужных жертв. Мой... протеже не отступится, — с горечью произнес я.

Когда фляга наконец опустела и на донышке не осталось ни капли, я решился прервать молчание. Голос мой не дрогнул ни разу, пока я говорил, однако внутренне я был напряжен подобно сдавленной пружине, готовой вот-вот распрямиться. — Что ж, — начал я тихо. — Все мы, леди и джентльменты, перешли ту грань, за которой скрывается правда. Для кого-то она стала открытием, для кого-то — обыденностью, ну а кому-то, уверен, и вовсе плевать. Теперь это все не важно. Имеет значение лишь одно — как распорядиться правдой таким образом, чтобы повлечь этим решением наименьшее зло? И существует ли оно вовсе, это меньшее зло? Я всегда считал, что это лишь выдумка, созданная для облегчения груза совести и избавления ее от мук. Удобная формулировка. Смочив горло слюной, я кашлянул и продолжил. — Однако сейчас нам всем предстоит совершить такое зло и сделать это нам предстоит во благо и сообща. Нам необходимо будет подвергнуть экзорцизму Джамбо (голос). После ритуала, освобожденный от гнета коварной сущности, наш мистер Обворожительная Улыбка будет относительно свободен и сможет воссоединиться со своей возлюбленной Омайлад (весь всем известно, что последняя теперь джамбозависимая, а это крайне серьезный диагноз и справиться с ним без помощи специалиста будет крайне непросто — гуманно ли с нашей стороны подвергать бедняжку таким испытаниям?). Я же покину вас... иначе. Мистер Карлайл, скажите, ваш револьвер заряжен? НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. НЕНАВИЖУ. ТЕБЯ. НЕНАВИСТЬ. НЕНАВИСТЬ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ. От порыва столь яркой и незамутненной ненависти я едва смог удержаться на ногах. Могильный ужас наполнил меня, ледяными пальцами впиваясь, кажется, в самую мою душу, и вырывая из нее клочья. Дрожа от страха, я мысленно вообразил себе лицо дочери — она улыбалась мне, и от улыбки на ее щеках появлялись ямочки, а в глазах озорно кувыркалось небо. Понемногу наваждение схлынуло, только в уголках глаз набухли две небольшие капли. Я смахнул их ладонью. Я должен был сделать этот завершительный шаг, и я его сделал. I'm ready, my Lord.

— Я наставиваю, — возразил я Констанции. — Сравнить нужно меня и герцога. Окажите мне эту любезность. — Что же касается всевозможных вскрытий, то думаю, что вскрывать лучше после, а не до. Нет ничего более жалкого, чем кучка рвущих на себе рубахи добряков, жаждущих насадить зло на вилы, — заметил я, не удержавшись от усмешки. — Так или иначе, но Омайлад (голос) нужно подвергнуть экзорцизму, как верно подметил Джамбо, и незачем с этим тянуть.

— А два лжеираса - это слишком странная конструкция. — Смотря, как расположить лжеирасов по отношению друг к другу, — заметил я. И густо покраснел.

Едва только я хотел принести извинения мисс Флай в том, что действительно перепутал местами голоса в табличке, как началось форменное безобразие — лжеирасы (какое занятное слово, подумал я) сменяли друг друга быстрее, чем я успевал это осмыслить. — Вашу мать... — ошарашенно произнес я вполголоса. Время сменить голос еще было.

Слова Констанции заставили меня крепко призадуматься. Но слова Карлайла внесли смуту в этот беспорядочный мысленный бег. Впрочем, в смятении я пребывал недолго. — Значит, я был прав. Морган Беннет (голос). Закончив с неизбежным, я внутренне подобрался и пригубил из фляги горчащей можжевеловой браги — судя по вкусу, в рецепте использовался крысиный помет.

Я вышел к собравшимся, потирая виски. Злополучная мигрень, доставившая мне немало хлопот вчерашним днем, отступала с неохотой — грешным делом меня даже посещали мысли о ее противоестественной и нарочито пагубной природе. — Прошу простить уважаемую публику, вчера мне было дурно. Даже очень, — извинился я после краткого приветствия. Теперь, когда с формальностями было покончено, я продолжил уже по существу. — Прежде всего хочу коснуться темы голосований и их объективности как обвинительного инструмента - мой жизненный опыт указывает на то, что идеальными они бывают как раз у тех, кто обладает избыточной информацией из первых, так скажем, рук, а вот невиновные часто творят такое, рядом с чем инфернальное безумие преисподней покажется вам детским лепетом. Поэтому в меньшей степени сейчас я полагался бы на этот фундамент. А теперь я пройдусь по именам, если никто не против. Заранее хочу извиниться, если что-то перепутаю или забуду — после вчерашнего мысли все еще слегка спутаны. Морар. Видится мне благонадежным — тут и чутье, и доводы разума. Голосовал на выборах мэра за себя одним из первых, и в целом производит впечатление человека, желающего докопаться до сути, а не только лишь произвести подобное впечатление. Морган Беннет. Признаюсь, голосовавшие против Поттера в первый день все еще наиболее мне подозрительны в качестве злоумышленников. К тому же на голосовании мэра голос отдал рано, но свою кандидатуру не поддержал. Довольно немногословен, что тоже не плюс. На текущий момент это, пожалуй, один из самых вероятных для меня кандидатов. Дариан Карлайл. Темная лошадка. На голосовании мэра отдал голос за себя, но уже в самом-самом конце, когда от него уже ничего не зависело, а голосов в его пользу не было вовсе. Также голосовал против Говарда в первый день, а затем, кажется, и вовсе не явился. Дженнифер Флай. Из того же табуна, что и Карлайл, с той лишь разницей, что куда более подозрительна мне лично — тиха, осторожна, причастна к судьбе Поттера. Второй наиболее вероятный кандидат в моих глазах. Мамаша Омайлад и леди Дженни. В хвосте когорты, но исключительно по причине того, что я видел их реже света господня, который я не видел вовсе. Даже если невиновны, то — прошу меня простить за резкость — являются на текущий момент просто балластом, не несущим абсолютно никакой конкретики. Отдам голос за любую без колебаний. Ничего личного. Анабель. Поначалу я счел ее подозрительной, но сейчас переменил мнение. Причиной тому весьма очевидные обстоятельства. Лишь глупец будет настаивать на своем мнении в этом случае. Джамбо. Черен лицом, но светел сердцем — так бы я о нем отозвался, будь я дерьмовым беллетристом. Если из той разрозненной информации, что стала мне доступна, я понял все верно, то вчера злоумышленники способствовали его выводу из партии — так что он либо нейтрал, либо не имеет к козням и их авторам никакого отношения. Констанция Харпер. Голосование за мэра — голос за себя, самый первый. Тут скорее тоже интуиция, но не вижу за ней злокозненности. Есть некоторые мысли в ее отношении, но озвучивать их я пока не буду. Де Ришло. Весьма неоднозначная фигура. Какие соображения могут побудить Валахара выдвинуть свое имя на голосовании мэра? Неуязвимость для проверок, в первую очередь. Какие соображения могут побудить приспешника Валахара поступить так же? Расчет на манипуляции Факира, особенно если он сам им является — весьма вероятен визит во вторую ночь к нему Ираса, чем можно распорядиться к своей выгоде и подменить свой же статус. Затея рискованная, но может окупиться. Это если я верно понял правила игры и мэр в первую ночь застрахован от всех проверок. Там так и сказано — от всех активов. Однако в первом случае (если он Валахар), то должен осознавать высокую вероятность того, что это заинтересует Сосуда, который не преминет воспользоваться этим себе во благо. Резюмируя — либо рядовой злоумышленник (весьма хитрый и расчетливый), либо вовсе невиновен.

— Анабель Флауэрс (голос).

Тем утром у меня жутко разболелась голова. Мысли спутались и каждое движение разгоряченного удручающим соседством сознания доставляло едва ли не физические мучения. Впрочем, последние себя ждать не заставили тоже. — Помимо черномазых и шлюх, по выражению мистера Говарда, есть еще ряд любопытных личностей. В первую очередь интересны те, кто увязался голосами за очевидными фаворитами недавнего вече. Что ими двигало — их склонность следовать за сильным или нежелание светиться? Думаю, и то, и другое. Почему Айдан не поддержал свою кандидатуру, выдвинутую ранее своим спутником с дальних индийских берегов? Почему Томас Блэквуд и Анабель Флауэрс, а также упомянутый ранее эксцентричный мистер Говард отметились лишь в самом конце? Вопросы без ответов, но менее интригующими они от этого не становятся. Скорее, наоборот. Увы, пока что материала для построения логических выкладок попросту недостаточно для взвешенного анализа, поэтому придется полагаться на чутье. Заметьте, я не делаю преждевременных выводов, а лишь систематизирую информацию. Соглядатай моей души порывался вставить слово в ход моих мыслей, но я быстро заткнул ему рот угрозой перерезать вены прямо тут, на глазах у всего честного народа. "Заткни хавальник и не выступай, иначе, клянусь черномазыми и шлюхами, тебе придется искать экстренный выход, а через парадный ходу нет. Пойдешь через черный".

Чернокожий господин в кресле выглядел достаточно уверенно, чтобы поручить ему агнцев, коими мы и являлись, решил я. Но после, поразмыслив, понял, что время отбросить предрассудки и развеять вековую тьму еще не настало. Увы, наше общество лежало на костях, и кости эти произрастали из нашего невежества, алчности и спеси. Угостив чернокожего господина выпивкой, я сказал: — Тропы, коими ведом каждый из нас, ведомы лишь нам одним. Нет блага и нет лиха, есть лишь тьма наших душ и нескончаемая тишина в конце. Я (голос) предлагаю себя, ибо терять мне нечего, кроме славного бренди в бокале, что держит моя рука. И я здорово соскучился по тишине. Ваше здоровье, леди и джентльмены. Отсалютовав пузатым бокалом, я опорожнил его весь. Пряная игривая горечь коснулась нёба, заполнив рот. То было мгновение падения и триумфа, неделимая сущность бытия. Вечность, данная нам в конце.

Думаю, обсуждение логички в любом виде все же стоит оставить до ее окончания :)

Это потому, что он черный?

— Благодарю покорно. Может быть, в другой раз. Сама мысль об уединении с женщиной одновременно претила мне и будоражила истощенное аскезой нутро. Подобно дивному букету вина, исковерканному незамысловатой горечью сивушных паров, здешние девочки неповторимым образом сочетали в себе невинность и порочность, а безразличие в их горящих от пляшущих искр глазах дивно уживалось со страстным призывом. Подобно ледяному вихрю, рвущемуся в объятия солнца, они летели на свет, летели прямо во тьму. Во тьму летел и я сам. — Вижу, вечер выдался куртуазным. — решил я поддержать светский треп парой ничего не значащих фраз. Сглотнув скупую слюну, я напустил на себя самый умиротворенный вид из тех, на которые был способен, и, сдержанно кашлянув в кулак, попросил чего-нибудь выпить. Фляга, к вящему моему огорчению, давно уже опустела, и во рту скопилась неприятная сухая сумятица с привкусом ржаной муки, сушеного винограда и железа. Внимание мое привлекла одинокая фигура, вокруг которой витала почти осязаемая аура отчужденности — этот наряд я некогда примерил по своему желанию, и с тех пор перестал чего-либо желать. Кроме одного. Я отвел глаза почти сразу, не решаясь дождаться мгновения, когда наши взгляды соприкоснутся, но в этот момент она посмотрела прямо на меня — и в этом взгляде был бог. Такой же слепой, нелепый и беспомощный, он вскрыл меня подобно острейшему хирургическому скальпелю. Я не успел подумать о том, что должно быть мне уже на сегодня хватит, но, спутав все мои мысли, грудину прошил кинжальной остроты приступ. На лбу моем выступил пот, я смахнул его липкие тяжелые гроздья рукой, чувствуя, как холодеет лоб.

Говорят, что безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это ложь. Элизабет, моя милая, нежная и игривая Элизабет, если бы ты только знала, сколь долго и безуспешно я пытался убедить себя в том, что все, что меня постигло — не более, чем плод моего воображения, тронутого гнилью сумасшествия; сколько бессонных ночей я провел в тщетных порывах иллюзий и власти грез, грез о том, что безумен, что все это — лишь мираж, глупая фантасмагория капитулировавшего сознания. Всякий раз я убеждался, что безумие невозможно описать, измерить или взвесить, подвергнуть хладнокровному анализу или препарировать скальпелем. Нельзя загнать в рамки то, что само не имеет рамок — как невозможно вернуть тех, кого больше нет. Можно пытаться, приумножая бесчисленные попытки, и выть на луну, но ничего от этого не поменяется — мертвецы не восстанут из могил, а если даже и восстанут, то лишь затем, чтобы помахать тебе костлявой рукой и прошептать "Мы больше не помним, а как насчет тебя?" Чтобы в горле засаднила противная прогорклая рана, и плечо свело застарелой судорожной болью, от лопатки через грудину к надплечью. Стенокардия, предвестница скорой смерти, сведет меня в могилу прежде, чем это сделают воспоминания — разве это не повод не выпить? Я смутно помню, как оказался здесь. Я шел сквозь плотный лондонский смог, окруженный неразберихой и толчеей, прорубая себе путь сквозь толщу людской плоти подобно несущемуся в пасть шторма барбетному броненосцу, и нервно сжимал в пальцах окурок турецкой сигареты, пока он не обжег кончики моих пальцев. Вздрогнув, я зашипел и отшвырнул окурок в подвернувшуюся лужу и, окончательно замочив ботинки, скверно и хрипло выругался. Голос был не мой, и все же принадлежал он мне. — Леди и джентльмены. — мой голос сочился виски и обреченностью. — Диакон Демонбейн. К вашим услугам. Я стоял на пороге, то ли не решаясь, то ли не желая входить. Ручаюсь, будь во мне на пинту темного, приправленного дешевым джином, больше, я рухнул бы прямо тут, посреди всего этого бравурного и пестрого сборища. Для уверенности я постучал тростью о пол. Это привлекло ко мне ненужное внимание, но и поселило внутри меня ту крохотную толику уверенности, так необходимую для следующего шага. Ручаюсь, Элизабет, моя славная, любимая и беззащитная Элизабет, не будь ты сейчас со мной, не витай твой светлый и недостижимый образ под куполом моего обремененного спиртными парами сознания, я рухнул бы прямо на Альберта Стоунлофта. Говорят, что безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Если так, то рухнуть на него было бы вполне не безумным.

Свои контакты не компрометирую. Как разведчик разведчика ты должен меня понять х) Изменить природу человека может только смерть. В рамках ПТ это, конечно, вера. Романы в играх. Нужны/мешают/помогают сжиться с образом, но в целом опциональны/являются мерилом качества и титульной фичей? Открытый мир или коридорка? Согласен с мнением, что Bioware умеют только во второе, но зато мастерски, и зря поперлись в опен-ворлд? Многоженство/многомужество. Твое отношение? Завел бы себе пару симпатичных рабынь? Сейчас мастера игр активно экспериментируют с новшествами мафиозных механик, раскладами и прочим. Иногда понимание правил даже требует больше умственных и эмоциональных усилий, чем, собственно, дальнейшее участие в самой игре. Не считаешь, что настало время вернуться к началу, олдовой классической триаде мафы-шериф-мирные? Чего должно быть больше в мафии — психологизма, интуиции или интеллекта? Или все хорошо в меру? Многие истинные творцы и гении остались за кадром жизни, а бездари и воры выступили на передний план. Как считаешь, в жизни современного человека вообще есть место понятию справедливости? Или это выдумка утопистов? Если бы бог существовал, как он должен был бы выглядеть?

Привет, Аск) Начнем с резонансного. Black wives fatter? Black lives matter? Компания Марвел собирается расширить окно инклюзивности в своих будущих проектах. Окажет ли это влияние на будущие фильмы франшизы, и если да, то какое? Ждет ли Марвел судьба Bioware? Ждешь Киберпанк? А балду третью? А четвертую драгонягу? Кто, помимо Региса, импонирует в книжной ведьмачьей серии? А есть нелюбимые герои? Которые бесят/злят/всегда при прочтении желаешь им скорейшей смерти? Играл в Planescape Torment или Jade Empire? А в мады? Любимая настольная игра? Громоздкий цвайхандер или пара отравленных кинжалов? Лесть или правда? Душа или бабло?

Коротая время в раздумьях, я иду следом за всей нашей куцей братией, не произнося ни единого слова. Услужливо подсовывая мне образ за образом, память словно перелистывает страницы книги, книги моей души: вот пробудившийся от противоестественного ритуала, учиненного надо мной ведьмой Лирил, я, словно слепой кутенок, ищу пламя, что поглотила тьма; вот вижу, как умирает мой друг, и, бессильный ему помочь, реву словно раненый зверь, угодивший в капкан; вот прихожу в себя в жалкой лачуге на берегу озера, окруженный причудливыми запахами и причудливыми людьми — ведьмами Диких земель. Все эти моменты канут в небытие вместе со мной, когда горечь коснется моих губ в самый последний раз, но покуда я жив — я буду помнить. У сильного нет права быть слабым, и прощать он вправе лишь тех, кто сам умеет прощать. Отрешенно глядя в лицо шепелявому, я размышляю над тем, что мог бы сейчас сказать. Что достаточно пропустить нас, чтобы сохранить свои жалкие жизни. Что мы Серые Стражи, и нас ждет долг, непомерным бременем которого мы укрыты, словно броней, и скованы, словно цепью. Что все останется по-прежнему. Что можно грабить и убивать, принуждать и насиловать. Что мы, Серые Стражи, своим бездействием даруем тебе, basra, такое право. — Var-toh katashok, ebadim maraas issala toh.* *Они познают страдания, и после обратятся в ничто.

Ну да.

Только давайте ведьму сразу сжигать не будем.

Тебе еще не надоело отвечать на вопросы? Давай сыграем в ассоциации. Каждая — это один вопрос. 1. Антилия 2. Флудильня 3. Кукурузий 4. Маньяк 5. Дражар 6. Фокс 7. Зиккурат 8. ФРПГ 9. Челн 10. Зизи 11. Носферату 12. Бобер 13. Аргонианская дева