Диониза

- Ага. В плаще и с шарфом на лице. - обернувший к Анку Рэн, отметив удивление на лице потрошителя, тихо хмыкнул, - Ты что, его знаешь? В городе я этого кунари точно раньше не видел. Испачканная кровью тряпица упала в кучу таких же у кровати, а наемник обошел спальню кругом, хотя надежда найти тут еще кувшин с водой была откровенно призрачной. И не оправдалась. - О Зигфриде и Аслауг? - мысли о питье и умывании были тут же отброшены в сторону, Ренэйл в пару шагов вернулся к кровати, опускаясь на ее край, - Нет, не говорил. - серые глаза, коснувшись цепким взглядом беловолосой головы на подушке, обратились к фиалковым, - Чего я не знаю?

Серые глаза ловят взгляд фиалковых, и Рэн легко кивает в ответ. - Вскрыл замок, - неопределенно дернув плечом, отзывается он. - Мог бы и раньше, но надо было решить, что делать после - нас держали в каком-то подвале, отдельно от основной тюрьмы. - отведя взгляд, скользит им по девичьему лицу, чуть усмехается краешками губ, - Зигфрид приходил, да. Но нет, у меня он ни о чем не спрашивал. - укрыв напарницу краем покрывала, встает, отходя к столику с кувшином, смачивает чистую тряпицу оставшейся водой, - А вот Аслауг навещал дважды, но я не слышал, о чем он ее спрашивал, слишком далеко. Коснувшись мокрой тканью затылка, осторожно прижимает ее к волосам - рана, скорее всего, уже затянулась, но смыть засохшую кровь необходимо. Тянет кожу. Раздражает. - Сегодня утром, как только стражник поднялся наверх, со стороны тупикового коридора пришел странный кунари. - продолжает он, - Безрогий, с желтоглазым зверьком - он называл его Фаустом. Оказалось, в том тупиковом коридоре был спуск в подземные туннели - они проходят под всем городом, этакий лабиринт, в котором можно остаться навсегда, если не знать, куда идти. Мы шли за кунари, а того вел его зверек. И вышли в лечебнице. - вода в кувшине закончилась, и Ренэйл мрачно поморщился, думая пойти поискать тут кухню. - Когда мы вышли на улицу, все вокруг уже пылало.

Миккель Стоит ему встать, как левое плечо отдает тянущей болью, а верх и низ так и норовят поменяться местами. Поэтому первые пару минут просто стоит, прикрыв глаза, опираясь на плечо придерживающего его кунари, ожидая, пока уйдет головокружение. Похоже, плечо было повреждено серьёзно, и зелье не излечило его полностью, но левая рука действует, а остальное заживет само. - В таверне "Золотой колокол", - чуть хрипло отзывается на вопрос Адаара, открывая глаза. - На соседней улице. - все еще немного расфокусированный взгляд устремляется к выходу из проулка, - Кажется, драконица была где-то там... - ненадолго замолкает, усилием воли проясняя взгляд. - Идем. Может быть, еще не поздно. Ренэйл Прохладная, чистая вода из кувшина утоляет жажду, а так же отлично походит, чтобы смочить девичьи губы и осторожно промыть раны напарницы. О собственном затылке он позаботится позже. Донесшийся из коридора знакомый голос тронул губы улыбкой - похоже, искать Анку не придется - но от перевязки Рэн отвлекаться не стал, завязывая последний узелок и оборачиваясь к двери, как только та распахивается седовласым потрошителем. - Анку. - легко кивает в ответ, встречая взгляд старшего, - Я в порядке, - царапины не в счет, и не стоят разговора, - Аслауг скоро придет в себя, её раны не опасны. - серые глаза внимательно оглядывают потрошителя, - Сам как? Я видел драконицу, она, похоже, покинула город. - хотя, наверное, этого он мог бы и не говорить, запоздало подумав, что Анку, скорее всего, и так это знает.

Относительно целый дом Рэн нашел довольно быстро, стоило чуть удалиться от эпицентра разрушений. От второго этажа осталось мало, зато первый почти не пострадал. Поиски Анку чуть откладывались, помощь Аслауг требовалась уже сейчас. Пинком открыв покосившуюся дверь, наемник быстрым шагом прошел внутрь. Прихожая его интересовала мало, гостиная тоже, кабинет... не дай Создатель обнаружить, что спальни этажом выше. Но боги милостивы - спальня все же обнаружилась в последней, пятой по счету комнате. Широкая кровать, гардероб, кувшин с водой на столике. Отлично. Уложив Аслауг на кровать поверх покрывала, Рэн распахнул дверцы шкафа, сдергивая с вешалок пару ближайших рубашек и бесцеремонно разрезая их мечом на полосы. Куртку с напарницы он аккуратно снял, несколько секунд рассматривая запачканную кровью рубашку. Это сейчас беляночка такая очаровательно тихая, как бы, придя в себя, она не оставила его без рук за подобные вольности. Но рубашку с нее он все-таки снял. Раны следовало промыть и перевязать, объясняться будет после. Сразу, как приведет ее в чувство.

В темнице? Впрочем, не важно. Девушка была, живая и реальная. О ней позаботятся без него. Взгляд смещается к зверьку, отмечая его головной убор, чуть задерживается на упавшем из цепких лапок скальпеле, невольно вызывая на губах улыбку: - Да ты настоящий воин, малыш, - чуть насмешливо отзывается, наблюдая за действиями зверька. В лечебнице они тоже были, иначе бы откуда сей славный "воин" взял скальпель? Сознание тем временем отмечает еще одно - рева драконицы и грохота рушащихся зданий больше не слышно. Урзара отчего-то решила покинуть город? Голубые глаза возвращаются к серебряным, но спрашивает лекарь совсем не это. - Поможешь мне встать? - тихо срывается с губ. Память тут же возвращает ранее прозвучавший вопрос, и Миккель, чуть улыбнувшись. добавляет: - Ноги в порядке. И я тоже... почти. - ему бы еще немного отдыха, но времени нет совсем. И так невесть сколько провалялся тут без памяти. - Поможешь? Мне нужно найти Улву. И в этом ему бы тоже не помешала помощь.

Искра во тьме ночи. Вроде рядом - и бесконечно далеко. Стоит протянуть руку - и все вокруг пожирает огонь. Яркий, голодный, он приносит с собой боль... и ластится к ладоням, стекая с них, словно вода. Невозможно. Сознание парит в пустоте. Кажется, его кто-то зовет. Очень, очень далеко, там, где живыми факелами пылают два тела среди камней. Тебе показалось. Верно. Это случайность. Пламя драконицы, отразившееся от стены. Эти мысли успокаивают. Огонь стихает, забирая боль. Сквозь обволакивающую сознание уютную тьму вновь пробивается знакомый голос. И он почти готов ему ответить. Проходит, наверное, не меньше часа, пока светлые ресницы вздрагивают, открывая голубые глаза, все еще замутненные долгим беспамятством. Устремленный ввысь, взгляд бездумно скользит по высокому осеннему небу. Кажется, все это уже было... Язычки пламени лениво лижут стену дома напротив. А опустившийся взгляд вновь натыкается на озера серебра и золото с черным ободком. - Déjà vu... - тихий шепот слетает с дрогнувших усмешкой губ. И боли снова нет, но есть слабость, и привкус трав во рту. Знакомый привкус, ещё с утра. - Спасибо. - чуть улыбается он, и вдруг замирает, вспоминая причину, по которой оказался здесь. Но сесть не получается, слишком мало времени прошло, и Миккель вновь опускается на битый камень. - Девушка, Адаар, где она? - голубые глаза вопросительно смотрят в серебряные, ожидая ответа. Надеясь, что знакомая ситуация не повторится полностью.

Выбравшись на относительно целый тротуар, Ренэйл короткими перебежками продвигался вперед, туда, где огня было больше и громче доносился рёв драконицы. Анку не признавал полумер, а значит, он там, где жарче всего. Внезапно в одном из переулков мелькнула знакомая шевелюра. Аслауг? Он же оставил её в относительной безопасности, в лечебнице! Похоже, она пошла его искать... Если подумать, ожидаемо... И почему он сразу не подумал?.. Глухо выдохнув, Рэн буквально влетел в злополучный переулок. Но знакомой фигурки не увидел, вместо нее натыкаясь на одного из безумцев-фанатиков с обнаженным мечом. Внезапно вспоминая, что сам все еще безоружен. Что, однако, совсем не помешало ему, пользуясь эффектом неожиданности, попросту заехать поклоннику крылатой ящерицы кулаком между глаз. Вернее, попытаться. Усыпанный битым камнем тротуар сделал свое черное дело, Рэн поскользнулся, и кулак мазнул лишь воздух, а сам наемник, не сумев удержать равновесие, упал лицом вниз, мысленно готовый ко встрече с этим самым тротуаром. Который неожиданно оказался мягким. Резко подняться на руках, игнорируя содранные в кровь ладони. Что ж, беляночку он нашел. Бьется жилка на шее, ровно, сильно - жива, ранена, без сознания. Такая тихая, просто прелесть. Тень улыбки трогает уголки губ, мимолетно коснувшись кончиками пальцев девичьей щеки, Рэн встает, сразу понимая, почему фанатик не воспользовался его падением. Широкоплечая фигура кунари, выступающая из дыма - отличное объяснение. Два тела лежат у его ног, а третье, все еще до неприличия живое, медленно делает шаг назад, посекундно переводя взгляд с Рэна на кунари и обратно. Зло суживаются серые глаза, встречая сей взгляд - нападать толпой на одну девчонку было веселее, да? Подобрать булыжник, коих тут множество, дело пары секунд. Резким взмахом ладони снаряд мгновенно отправляется в цель, с силой впечатываясь в чужое лицо, ломая хрящи и кости. Тело грузно падает навзничь. Если выживет - сможет выступать в цирке уродцев. Сделав пару шагов вперед, наемник наклоняется, бесцеремонно лишая бывшего стража порядка оружия. Ножны с мечом занимают свое место на поясе. Да, так определенно лучше. А где-то совсем неподалеку вновь раздается рев - но отчего-то вместо ярости сейчас в нем слышится боль. Темная тень проносится над головой, провожаемая нечитаемым взглядом серых глаз. Драконица... улетает?! Встряхнуть головой, неприязненно поморщившись от боли в разбитом затылке. Пусть летит. Куда-нибудь подальше отсюда. Коротко поблагодарив кунари за помощь, Рэн присаживается рядом с Аслауг, пристегивает обратно к петлям пояса её топорики. И аккуратно поднимает почти невесомое тело на руки. Когда еще она позволит обнимать себя столь безнаказанно? Тень улыбки вновь трогает губы, более не оборачиваясь на кунари, Ренэйл покидает проулок, взглядом пытаясь найти место поспокойнее. Какой-нибудь более-менее целый дом ему вполне подойдет. Желательно пустой и с кроватью.

Стройная, с виду хрупкая фигурка с парными топориками в тонких ладонях - против семи (или даже восьми, в дыму сразу не понять) мужчин, в чьих глазах фанатичный блеск и жажда крови. Голубые глаза мимолетно касаются темных, Миккель встает в шаге от девушки, обнажая сталь. Расклад все еще паршивый, но просто пройти мимо он не может. Взгляд выхватывает среди толпы темные доспехи храмовника, и кожаные - городской стражи, сжимаются в тонкую полоску губы. Гниль проникла глубоко внутрь, и те, кто должны были защищать город, сейчас разрушают его изнутри, салютуя драконице. Переулок узкий, и фанатики не могут взять их в кольцо - это плюс, минус же в том, что среди огня и дыма крайне сложно ориентироваться. Звенит сталь о сталь, предплечье опаляет болью, но вбитые с детства рефлексы все же делают свое дело, и короткий меч почти по рукоять входит в чужую плоть, сокращая число нападающих на одного. Чьё тело еще не успевает упасть, как к Миккелю бросаются сразу двое. Выбитый из руки меч звенит о камни, в унисон ему вторит тихий девичий вскрик позади, наполняя душу горечью. Что же ты за мужчина, раз не способен защитить девушку?.. Ярость вспыхивает в груди, расцветает огненным цветком... и со вскинутой в извечном останавливающем жесте ладони ударяет чистое, яркое пламя, превращая напавших на него фанатиков в огромные факелы, пожирая их заживо. Приоткрываются в немом удивлении губы. Широко распахиваются глаза, сейчас так похожие на грозовое небо. Время становится патокой, набат пульса бьет в виски. Это... Невозможно. В нём нет магии. Кажется, нападающие в замешательстве, но сейчас это почти не имеет значения. Взгляд ошарашенно скользит по поднятой к лицу ладони. Ему показалось. Не могло быть иначе. Хрипло выдыхает сквозь зубы, роняя ладонь вниз. Заставляет себя вновь посмотреть на догорающие в паре шагов тела. Галлюцинации. Побочные эффекты принятого по дороге лечебного зелья. Все, что угодно. Темный силуэт на периферии почти вырывает его из ступора. Лекарь поворачивает голову, встречая блуждающую на чужом лице ухмылку. Понимая, что поднять упавший меч он уже не успеет. Ладонь ложится на рукоять кинжала, а сверху слышится шорох осыпающихся камней. Среагировать он тоже не успевает - сознание все еще оглушено произошедшим - и кусок стены, больно чиркнув краем по виску, ударяет в левое плечо, сбивая с ног. Ухмылка на чужом лице становится шире, бывший стражник поднимает руку с мечом, делая шаг вперед. Закусив губу, вскинуть ему навстречу правую ладонь. Внутри нет ни малейшей искры. Потому что это невозможно. Он не маг. Не думай об этом. - отзывается внутренний голос, - Просто сделай. Хриплый вдох, тихий выдох. Не думать. Затуманенный болью взгляд на миг становится холодным и ясным, а из ладони вновь ударяет пламя. Более тусклое и слабое, оно расплескивается по чужой груди и гаснет, натыкаясь на сталь кольчуги под курткой. Но Миккель этого уже не видит: рука обессиленно падает на камни, а сознание - в багровую тьму, расчерченную яркими огненными всполохами.

Ренэйл Темнота вокруг была живой - в ней что-то шуршало, терлось о камни. Где-то вдали что-то упало, и Рэн резко открыл глаза, приподнимаясь на локтях и оглядываясь. Пытаясь вспомнить, как сюда попал. Взгляд упал на дыру в "потолке", возвращая память о коротком и бесславном полете вниз. Коснулся ладонью затылка, поморщился от боли - не слабо приложился, но вроде ничего критичного. Осталось придумать, как отсюда выбраться. Из полутьмы коридора к нему внезапно метнулось что-то темное, и Рэн рефлекторно дернулся вбок, перекатываясь по битым камням. Нечто пушистое скользнуло по щеке, больно оцарапав при этом шею и ключицу, но наемник уже вскочил, быстро отступая от круга света, льющегося сверху. Прижимаясь спиной к ближайшей стене и лихорадочно размышляя, что делать дальше. Мысли о том, как паучиха оказалась здесь, были отброшены сразу же - подземные туннели связаны, она пришла на шум и запах крови. А вот что делать ему - одному и без оружия? Попробовать забить монстра камнями? Сверху раздался рев драконицы - и паучиха внезапно замерла, подняв вверх маленькую морду и верхние фаланги первой пары пушистых лап, блеснувших когтями на концах. При одной только мысли, что его "погладили" одной из этих лап, Ренэйла передернуло. В дыру над головой плеснуло пламенем, что-то с грохотом упало, и Рэн стрелой рванул в ближайший к нему проход, не желая вновь испытать на себе последствия обрушения тротуара. Проход, оказавшийся тупиком. Чуть слышно мрачно выругавшись, Рэн осторожно, не отходя от стены, вернулся назад. И обнаружил симпатичный курганчик из камней, примерно на том же месте, где до этого стояла паучиха. Монстра завалило камнями? Подарок судьбы, не иначе. Хоть какая-то польза от огнедышащей ящерицы, в божественное происхождение коей наемник не верил ни на мгновение. Взгляд оценивающе скользнул по камням. А ведь по этой насыпи можно подняться наверх, не пытаясь найти выход из подземного лабиринта. Да, там все еще бушует драконица. Но быстрая смерть - не самое страшное, что может случится с человеком. Проверив, что каменная насыпь не рассыпется под весом его тела, Рэн осторожно полез наверх, надеясь, что мостовая вновь не рухнет под его ногами.

Ренэйл Их блуждания закончились в лечебнице - сеть тоннелей под городом, видимо, пронизывала его насквозь. Радовало, что их внезапное появление не вызвало шума, лишь пара проходящих мимо медиков коснулась странной троицы чуть удивленными взглядами. Настораживало другое. Колокол. Что-то случилось. Рэн ускорил шаг, оставляя кунари и Аслауг позади, желая как можно скорее покинуть здание. Увиденное на улице заставило его на миг замереть, оценивая случившееся. Рев и пламя над городом с одной стороны, крики с другой. И гулкий звон колокола в воздухе. Сперва рванув к "Веселому огру", Ренэйл развернулся, еще не покинув улицы Минантер. Анку, скорее всего там, откуда доносился рев драконицы. В панике бежали вокруг люди, горящие здания рушились, как карточные домики. Где он кого найдет в этом хаосе? Рэн оглянулся вокруг, на миг останавливаясь - и едва успел отпрыгнуть в сторону от огромного куска стены, как брусчатка под его сапогами пришла в движение, осыпаясь во тьму и увлекая его за собой. Миккель Миккель уже приближался к улице Солиум, все ускоряя шаг - количество сперва встревоженных, а потом откровенно охваченных паникой людей, бегущих оттуда, не могло означать ничего хорошего. А потом лекарь услышал далекий рев. Создатель, это же не то, что первым пришло на ум, верно? Похоже, ему вообще не стоило привозить сюда Улву. Рев стал громче, а потом далеко впереди в здание ударило пламя. И вокруг началось настоящее безумие. Горели дома, обрушиваясь на мостовую, кричали люди... Улва где-то в этом хаосе, и он должен её найти. Огромный кусок стены ударил в здание прямо над его головой. Уворачиваясь от падающих сверху камней, Миккель метнулся в темный провал двери совсем рядом, цепляясь ногой за выступающий порожек и проваливаясь куда-то вниз. Полуподвальное помещение было каким-то складом. В шаге от его ног начиналась лестница наверх - он упал с нее, споткнувшись о порог. Здесь было тихо, лишь в открытый проем двери затягивало струйки дыма. Лекарь поднялся на ноги, глядя на далекий свет. Плечо и бок сильно саднили, и можно бы остаться здесь, но Улва по прежнему была где-то там, и желание ее найти не стало меньше. Вернуться в горящий хаос не стоило труда. А потом в переулке он увидел девчонку, тоненькую, светловолосую, на которую надвигалась толпа - и вовсе не с желанием помочь и вывести из пожара. И, не задумываясь, побежал на помощь.

На возмущение напарницы Ренэйл лишь неопределенно дернул плечом. Зачем озвучивать очевидное? Да, была. И, конечно же, он умеет ей пользоваться - иначе подобное бессмысленно. Вот только нужно было выждать, понять, что к чему и лишь потом действовать. Проводив удаляющегося кунари взглядом, Рэн обернулся к Аслауг. - Идем. - согласно кивнув, тихо отозвался он. Безрогий пришел оттуда, значит, там есть какой-то проход. Куда бы он не вел - все лучше, чем здесь. Подземные туннели, куда они попали, последовав за кунари, живо напомнили о заброшенном доме и паучихе, что ждала во тьме. Выйти на подобное сейчас откровенно не хотелось, однако, пропустив девчонку вперед себя, Ренэйл безропотно шел следом, отслеживая широкоплечую фигуру поверх затылка Аслауг. Знал ли кунари дорогу, или его вел желтоглазый зверек, не имело большого значения - все равно в этих безликих полутемных коридорах наемник не ориентировался совершенно. А так они рано или поздно куда-нибудь, да выйдут.

- Это, как раз, не проблема. - невозмутимо отозвался Рэн, извлекая из голенища сапога спрятанный там кусок стальной проволоки. Некоторые свои умения он не афишировал, предпочитая всегда иметь козырь в рукаве. Пару минут копошения в замке - и он тихо щелкнул открываясь. Отмычка же переломилась беззвучно, и наемник мрачно выругался сквозь зубы, отбрасывая обломки в угол клетки. Выйти в коридор - и первым делом потянуться, расправляя затекшие мышцы, чуть покосившись в сторону кунари. - Проблема в другом, - присев у клетки Аслауг, Ренэйл вынул вторую отмычку, вставляя ее в замочную скважину, - Там, наверху, полно стражи... - а этот замок, похоже, недавно смазывали, и очередной тихий щелчок не заставил себя ждать, - Так как же ты попал сюда, не подняв тревоги? - открывая дверцу и отходя в сторону, обернулся он к безрогому.

Лемур, значит. Забавный зверек. -Драконица, да. - Рэн кивает на слова кунари, переводя взгляд со зверька на его хозяина, - Мы искали тех, кто с ней связан. А потом нас остановил Зигфрид с десятком стражников, заявил, что в мое отсутствие нашел в моей комнате испачканный кровью кинжал и засунул в эти клетки. Считаешь его обвинение справедливым? Возможно, и не стоило рассказывать таких подробностей незнакомцу. Но что он теряет? Ничего, если задуматься. А так, может этот странный кунари хотя бы расскажет, как сюда попал.

Кунари, ну надо же. Ренэйл тихо присвистнул, скользнув взглядом по широкоплечей фигуре. - Мы видели то, чего не должны были увидеть. - негромко отзывается он, - Поэтому мы здесь. Нас обвинили в чужих грехах и засунули в эти клетки, как собак. Подальше от прочих узников, чтобы не сказали лишнего перед смертью. - некоторое время молчит, рассматривая незнакомца и пришедшего с ним странного зверька, - А вот как ты, кунари, попал в закрытое помещение? И что за существо? Никогда таких не видел.

Городская тюрьма Пошли уже вторые сутки, если судить по еще одному принесенному стражником куску хлеба и кружке воды. Хорошо хоть так, без еды тело слабеет, весьма уменьшая их шансы на побег. Если теперь, как и вчера, стража не появится довольно долгое время, у них есть шанс. Рэн уже собирался вынуть из голеница припрятанный там кусок стальной проволоки и покопаться в замке, как его отвлек голос Аслауг. - Шаги. - отозвался он некоторое время спустя, прислушиваясь к едва слышному шуму в коридоре, - Но это точно не стража. Идет сюда. - помолчав, добавил наемник, - Подождем немного и узнаем.

Мрачно молчит, не вступая в полемику, лишь морщится, слушая злые слова. Они здесь не одни, но рыжеволосого это явно не волнует. На миг обернуться к поднявшим головы на шум медикам, отрицательно качнуть головой. Все хорошо, помощь не требуется. Темные аквамарины встречают взгляд бледной бирюзы, мимолетно скользят по медным локонам с вкраплениями серебра. Вздрагивают, словно кивая, светлые ресницы: вверх-вниз. Он помнит обещанное. Солнце не погаснет. Последующие слова вызывают из уст лекаря тихий смешок. О нет, опыты на рыжем разбойнике он бы ставить не стал. А вот доза успокоительного бы точно не помешала. Коснувшийся широкой спины взгляд перехватывается глубокими рубинами, касанием тонких ладоней. Светлеют голубые топазы, теплая улыбка трогает губы. И окрашивается чуть заметной горечью, как только красноглазая убегает вслед за братом. Та, что надлежит оберегать, не знает о договоре, заключенном за её спиной. И пусть не догадывается о том и дальше. Проводив ушедших долгим взглядом, Миккель уже собирается заняться пострадавшими, как внимание его привлекает оставленный на сером покрывале белый конверт. Та самая записка, взятая Германом в доме следователя? Конверт скрывается в кармане брюк. Позже он его непременно посмотрит. ____ "Позже" наступает далеко за полдень, через несколько часов, когда лекарь вспоминает о том, что завтрак был давно, и неплохо бы поесть. Еда в лечебнице проста и непритязательна: вареное мясо, хлеб, овощи, травяной чай. Его вполне устраивает. Шуршит в кармане сложенное письмо, напоминая о себе. Дорогая Этель, Сообщаю, что должен немедленно покинудь окрестности Старкхавена, чтобы новестить старого друга в Антива-Сити. Разумеется, я говорю о Ролло. И, разумеется, скомее всего, придётся потом отпразиться в Пустоши, но я оставли на обратной сгороне этого письма адрес дома, в кофором буду жить в брижайшее вримя - на случай, если что-до произойдёт. А пока пабудь здесь хозяйкой. Эскель. Бегло скользят по строчкам задумчивые голубые топазы. На первый взгляд - ничего интересного. Не считая орфографии. Чуть суживаются зеркала души, читают короткий текст снова. Когда это Эскель начал писать с таким количеством ошибок? Или это - не ошибки? Отодвигается в сторону поднос с остатками позднего обеда, его место занимает лист бумаги, на который одна за одной ложатся буквы-ошибки. "Дом Зигфрида". Холодные аквамарины скользят по полученной фразе. Еще один кусочек мозаики. Пожалуй, стоит немного пройтись. До "Золотого колокола".

Сузившиеся темные аквамарины ясно говорили о том, что предположений о причинах пожара у лекаря тоже имелось в достатке. Но спрашивать, не слышали ли к округе звон колокольчика, он все же не стал. На неприкрытое веселье рыжеволосого ответом стал лишь мрачный взгляд - ничего забавного в происходящем Миккель не находил. Ни в драке, ни в прозвучавших словах. - Она следит за вами. - озвучивает очевидное, потому что иных объяснений не находится. Взгляд касается сперва выцветшей бирюзы, уходит к ярким рубинам после, чуть задерживаясь там. Качнув головой, Миккель на пару мгновений оборачивается назад, туда, где суетятся медики вокруг пострадавших от огня. - Мне нужно заняться ранеными. - говорит тихо, вновь глядя в алые осколки, окруженные медью и серебром, - Идите в "Золотой колокол", я отправлю в вам остальных, когда они придут. Если придут. Но думать об этом сейчас ни к чему, верно?

Ответить он не успевает - голоса на входе в залу сбивают мысли, Миккель оборачивается, и лишь безмолвно скользит взглядом по вошедшим. Вставая, как только та, о которой шел разговор, буквально влетает следом за медиками. И надо бы заняться пострадавшими, прежде сходив за целебной мазью, но голубые топазы касаются взглядом рубиновых глаз, пытаясь успокоить плещущуюся там тревогу. Пожар в таверне. Анку?.. Взгляд, темнея, обращается к пострадавшим от огня, и чуть светлеет, не найдя седовласого потрошителя. Вновь мрачнея, услышав слова красноглазой о судьбе её спутников. - Они не успели уйти от пожара? - звучит тихий вопрос. Потому что другие причины их смерти плодят мысли, как разбитое зеркало - блики в солнечный день. Совсем не приятные мысли. Уходить которые совершенно не желают.

Голубые глаза мрачнеют, темнеют, словно небо перед грозой. Миккель молчит, не глядя на Германа, лишь жестко сжимаются в тонкую полоску губы. Он бы тоже не хотел, чтобы Улва попала под откат проклятия или огонь дракона. Вот только... - Она не уйдет, ты же знаешь. - тихо отзывается наконец, - Не уйдет без тебя. Силой я её не уведу. - тихий вздох, взгляд потемневших аквамаринов в глубины выцветшей бирюзы. Выход есть всегда. Возможность выхода. - Думаю, да. До вашего приезда демоны в Уайлдервейле не появлялись. Так явно, во всяком случае. - тень усмешки, тронув уголки губ, не касается глаз, - Не знаю, как, но я постараюсь, чтобы Улвы не было в городе, когда нарыв прорвется. - ладонь касается чужого плеча, - Обещаю. В концов концов, можно дать ей снотворного. Или вызвать за город запиской. О гневе потрошителя, когда она узнает, что её обманули, лучше просто не думать.

Из последнего: Макс Фрай "Так берегись" последняя из восьмерки "Сновидения Эхо". Прочитала я её, конечно, до конца, но такого интереса, как раньше, уже не вызывает, создавая впечатление, что авторский дуэт подвыдохся и сюжет высасывается буквально из пальца. Хотя идея с идущим между Мирами поездом само по себе занятна. Окончание вообще обрывается на полуслове - зачин новой серии? Фраза "Погуляй пока по окрестностям, и скажи, когда захочешь вернуться домой" сказанная Шурфом, это вообще к чему? Намек на то, что сам, без Шурфа, Макс (внезапно!) домой не вернется? В общем и целом впечатления весьма сумбурные, и вопросов от книги больше, чем ответов. Возможно, новая серия хоть что-то прояснит.

Читала его только в соавторстве с Лукьяненко, "Не время для драконов" и "Не место для людей".

Прохладная ладонь стискивает его руку, но лекарь никак не реагирует на это, лишь смотрит в зеркала чужой души. Хватка пальцев разжимается, ладонь уходит, забирая холод. Какого это - наблюдать за разрушением собственного тела изнутри? Страшно. И звучание хриплых слов лишь подтверждает это. Оставшиеся без ответа вопросы не прозвучат вновь. Ни к чему. Но вовсе не потому, что сами ответы его больше не интересуют. - В этом городе вообще происходит масса любопытного. - с усмешкой отзывается, уводя взгляд к окну, за которым дрожит листвой на ветру тонкое деревце, - Может, стражу еще не поставили в известность, или он только собрался уезжать и просто куда-то вышел ненадолго... - сознание сортирует полученную информацию, и выводы ему не сильно нравятся, - Надеюсь, твои спутники догадаются прийти в лечебницу, когда доберутся до Старкхавена.

Купила по распродаже, но пока не играла. Думаю в выходные попробовать.

Kuroshitsuji (ending) [LACRIMOSA] - Kalafina

Хмыкает, но ничего не говорит. Настойка подействует быстро, в течении пары минут. Хриплое ругательство отзывается тенью усмешки в холоде аквамаринов, взгляд привычно-оценивающе пробегает по лицу, по телу, задерживаясь на груди. Приподнимается в удивлении светлая бровь, подушечки пальцев вновь касаются чужого запястья, а голубые топазы - выцветшей бирюзы. - Улва в порядке. - тихо отзывается, убирая руку, но не взгляд, - Вчера вечером я отвел её в таверну "Веселый огр", это недалеко, на соседней улице. - некоторое время молчит, прежде чем спросить, - Ты один? - пауза, долгий взгляд, - Когда тебе стало хуже и насколько далеко все это может зайти?