Диониза

12 фрументума, утро Лечебница С первыми лучами рассвета Миккель уже был на ногах. Наскоро позавтракав, он навестил старого друга, а после попросил показать лабораторию - привезенных с собой трав и прочего надолго не хватит, а значит, нужно проверить имеющиеся в его распоряжении возможности. На занятие сие лекарь потратил почти час, оставшись удовлетворенным наличием нужного алхимического инвентаря, и попутно составив список, с коим следовало посетить лавку травника. Вряд ли у него будет возможность сбора нужных ингредиентов в нужное время. К запланированному следом первичному осмотру он, однако, так и не перешел - буквально на выходе из лаборатории, в коридоре, к нему подлетел запыхавшийся младший медик: - Мессир Ландгер? - на выдохе выдает он, касаясь стылых аквамаринов вопросительным взглядом почти круглых темно-серых глаз. Чуть морщится, кивает - и получает ворох невнятных подробностей о человеке, что подобран у входа в лечебницу чуть ли не умирающим, но при этом отказывается от помощи и просит его присутствия. Имя после всего этого на ум приходит только одно. Общий приемный зал неполон, из десятка кроватей занято только четыре и знакомую рыжую макушку взгляд выхватывает без труда. - Герман. - парой слов отправив суетящихся вокруг младших медиков заниматься остальными пациентами, присаживается на край кровати, бегло оглядывая бледное лицо. Касается пальцами чужого запястья, считает пульс. "Паршиво выглядишь", - безмолвно читается в глубине прохладных голубых глаз. - Знаешь, спать иногда все же надо. - тихо падают слова. - Это укрепляющая настойка, - в ладони пузырек зеленого стекла, - Уймет кашель и боль. Сможешь встать, но не сразу. - аквамарины не уходят, глядя вглубь поблекшей бирюзы, свободная ладонь касается плеча. - Вопросы после, сперва выпей. - приподнять рыжую голову, аккуратно вливая изумрудную жидкость в приоткрытый рот. Состояние тела вызвано не болезнью, но настойка должна помочь. Пусть, скорее всего, ненадолго. Городская тюрьма Два шага вдоль, два поперек. Клетка, в которой можно только сидеть - потому что стоя он в ней не помещается. Прикованная цепью к прутьям кружка с водой. Даже окна нет, сумрак разгоняется трепещущим огнем свечей в лампах на потолке. Счет времени теряется, но они здесь уже не меньше суток. В нескольких шагах впереди, с другой стороны узкого коридора в такой же клетке сидит Аслауг, но, в отличии от него, девчонка может встать. Её дважды навещал Зигфрид - хотелось бы ему знать, зачем? И почему его персона не вызывает подобного интереса? Ренэйл тихо хмыкает, откидывает голову на каменную стену, холодящую затылок, прикрывает глаза. Выпускать их отсюда явно никто не планирует. Анку уже быть в курсе, куда пропали его люди... но, видимо, сделать он тоже ничего не может. Значит, придется брать ситуацию под контроль самостоятельно. Ладонь скользит по голени, касается отворота сапога, и падает обратно на утоптанный земляной пол. У него забрали все оружие, но оставили одежду и обувь. Если повезет, в клетках они надолго не задержатся.

Молчит, легко кивает в ответ услышанному. Стынут, затягиваясь льдом, озера голубых глаз. Слишком хорошо представляет, что может сотворить с городом огнедышащий ящер. Даже с таким укрепленным, как этот. Но все ещё хочет верить, что Явана - если она действительно где-то в городе - здесь не за этим. Когда они подходят к лечебнице, закат уже полыхает вовсю, расчерчивая темное небо охрой и кармином. - Если буду нужен, ты знаешь, где меня найти. - голубые топазы касаются ярких аметистов, Миккель легко кивает потрошителю, разворачиваясь и вскоре скрываясь в чреве просторного здания. Мыслей в голове с избытком, но возможно сегодня у него все же получится немного поспать.

Повернуть голову, встречая взгляд фиалковых глаз, легко кивнуть, разворачиваясь, покидая немноголюдную улицу. Никто не любит слежки, Анку есть, от чего проявлять недовольство. Однако, сейчас Миккель уже практически не жалеет, что поддался минутному порыву. Особенно после прозвучавших из уст друга тихих слов. - Не ошибаешься. Его подпись стоит на пропуске. - суживаются, темнея, осколки зимнего неба, задумчиво смотрят вдаль, - Это все, как минимум, странно. Разрешать вам въезд в город, чтобы потом обвинять в связях с фанатиками? Больше похоже на то, что твои люди наткнулись на что-то, что не должны были найти. - глубоко вздохнуть, на миг прикрывая глаза. Кусочки мозаики рассыпаются, не складываясь в единое целое. Не хватает связующего звена. - Ты спрашивал, при чем тут я. - все же решаясь, тихо произносит он, скользнув цепким взглядом вокруг, убеждаясь, что их не услышат посторонние, - Всего лишь пропуск, друг мой. Пропуск, которого не было у Улвы, и я провел её в город, выдав за свою помощницу. - усмешка скользит по губам, не затрагивая глаз, - Она ищет здесь Явану. Человек по имени Ксенон Антиквар сказал ей и Герману, что дочь Флемет может скрываться в этом городе. - Миккель останавливается, голубые топазы находят взгляд аметистов, - Не говори Улве, что узнал это от меня, хорошо? Она не хочет, чтобы я хоть как-то касался их дел.

Анку остановился на пересечении улиц, рассматривая дома впереди, и Миккель остановился тоже, ожидая, когда высокая фигура пойдет дальше. Чего он не ожидал, так это того, что потрошитель попросту развернётся, возвращаясь. Яркие аметисты коснулись осколков стылого неба. - Миккель? - в бархатном тембре голоса нет места раздражению. Скорее удивлению. Чуть заметно морщится, качнув головой. Не выйдет из него следователя, чего уж там. А взгляд напротив ждет ответа. - Ты так резко ушел, и я подумал... - тихий вздох, - Не важно. - голубые топазы уходят вдаль, рассматривая дома напротив. - Тот человек, кто он? - следует задумчивый вопрос. Голубые глаза не касаются фиалковых, готовые к любому ответу или к отсутствию такового.

Всевозможные тканы, ковры, одежда, оружие - торговцы зазывали со всех сторон, небольшой рынок шумел, словно улей. Вот только стоило признаться - одежда его интересовала сейчас меньше всего. Холодные голубые топазы оглядывали маленькую площадку с другой целью, выискивая взглядом заметный темно-красный плащ. Пройдя короткий ряд прилавков насквозь, Миккель наконец-то увидел его. Анку решительно шагал прочь, багровый плащ ярким стягом развевался за его спиной, выделяя среди прохожих. И впору бы отвернуться, оставив интерес к делам потрошителя, но внимательный взгляд, провожающий высокую фигуру, уже отметил некоторую странность в ее передвижении. Резкие остановки, внезапный интерес к витринам лавок, пропадающий через пару секунд, манера держаться в тени зданий... Вполне объяснимая странность. Там, впереди, был некто, кого не желали упустить, желательно, оставшись незамеченным. Еще пара минут - и яркий плащ скроется из вида. Возможно, потом он пожалеет об этом. Но и думать о том будет после. Бегло оглянувшись по сторонам, Миккель быстрым шагом направился следом за мелькающим впереди багровым плащом.

Задумчивый взгляд голубых глаз нет-нет да и касался лица идущего рядом потрошителя. На его памяти Анку всегда был несколько мрачным, но сейчас эта его угрюмость несколько зашкаливала. Это никак не сказалось на лице, но выражение глаз лекарем читалось без труда. Раздражен оборванным разговором? Или здесь есть что-то еще? Но прежде, чем мысли оформились в вопросы, Анку остановился - и Миккель остановился тоже, адресуя потрошителю вопросительный взгляд. Который остался им не отмеченным, в отличии от резкой смены эмоций на лике воина. Сощурились застывшие аквамарины, проследив взгляд аметистов, пытаясь понять, что привлекло столько внимания. А Анку уже сорвался прочь, оставив пару фраз, повисших в вечернем воздухе. - Конечно. - негромко полетело вслед развевающемуся за широкой спиной багряному плащу. Несколько неторопливых шагов вперед, короткий взгляд на вечернее небо, более долгий - на маленький рынок, притягивающий внимание. Он обещал вернуться к закату. Часа полтора еще точно есть. Не останавливаясь, непринужденно сворачивает к рынку. И нет, он ни за кем не следит, право слово. Просто посмотрит ассортимент товаров у местных торговцев.

Недовольство потрошителя ощущается почти физически, но никак не отражается на выражении прозрачных голубых топазов. Возможно, ему вообще не стоило затрагивать тему чужих дел и чужих тайн. Улва не хотела втягивать его во всё это - но помощь ей явно не помешает, а Анку знает город и разыскивает фанатиков Урзары. Тех, что могут быть связаны с Яваной, если ведьма действительно замешана в дело с драконицей. - Не против. - отзывается, отстраняясь от дерева и направляясь к выходу из сквера. Компания потрошителя его полностью устраивает. Вот только говорить о Германе и его сделке с дочерью Флемет он все равно не имеет права. Поймет его Анку или нет - это ничего не изменит.

"Что случилось?" Его тоже волнует этот вопрос. Только не "что", а "когда". Но слов, похоже, и так произнесено слишком много. Миккель тихо вздыхает, поворачивает голову, встречая взгляд Анку. - Я? Практически не при чем. - отсвет улыбки в глубине голубых топазов, - Поговори с Улвой. Она в "Веселом огре", я отвел её туда и на выходе встретил тебя. - взгляд уходит к небу, по которому медленно расползаются охряные полосы, - Мне нужно идти. Составишь компанию?

- Наводит на мысль, да. - задумчиво соглашается, тихо выдыхает, словно гребнем, проводя ладонью по волосам. Прохладные голубые топазы устремляются к озеру вслед за взглядом потрошителя. Мысли, словно волны, приходят и уходят. Имеет ли он право открывать чужие тайны? А если это ничего не даст? - Нет, мне не нужна ничья кровь. - едва уловимый смешок уносится порывом осеннего ветра, - Тебе знакомо имя Ксенон Антиквар? - все так же задумчиво рассматривая озеро, тихо интересуется он. - Ведьма, возможно, находится здесь, в городе. - какое-то время молчит, далекий, отсутствующий взгляд явно видит сейчас совсем не тихий сквер, - Я приехал в город только сегодня. - слова смешиваются с шелестом ветра в кронах, падают, как камешки в пруд, вызывая рябь на зеркальной поверхности, - И Улва приехала вместе со мной. Герман, скорее всего, будет здесь завтра. - очередная усмешка адресована уже не Анку, а скорее, звучащим тихим словам, на миг окрашивая тон голоса горечью, - Он не оставит меня с ней надолго, даже если мы будем находиться в разных концах города. Поговори с ней. Может быть, вы сможете помочь друг другу.

- От людей. - кривая усмешка вновь трогает губы, - Люди говорят, слова уносит ветер... Так что ты думаешь? Насколько это может быть правдой?

- Идем в сквер, - без раздумий отзывается лекарь, - Показывай дорогу. - на миг коснувшись фиалковых глаз аквамарины вновь скользят по зданиям и случайным прохожим. Миккель неторопливо идет вперед, не глядя на потрошителя рядом. - Я не думаю, что драконица имеет хоть какое-то отношение к Уртемиэлю. - негромко произносит он некоторое время спустя, - Люди склонны видеть то, чего нет, выдавая желаемое за действительное. В сквере тихо и красиво. Шелестят листвой деревья на ветру, и, если прикрыть глаза, можно представить, что никуда и не уезжал... Встряхивает головой, сходит с дорожки, прислоняясь спиной к ближайшему дереву. - прозрачные аквамарины касаются ярких аметистов долгим, внимательным взглядом, - Есть мнение, что за всем этим может стоять Явана, ведьма с болот Теллари. Что это она привела сюда драконицу. Что ты об этом думаешь?

- Верно. - легко кивает в ответ, пожимая протянутую ладонь. Не спрашивает, откуда узнал, простой логики более чем достаточно. Лишь тепло мгновенно уходит из взгляда при упоминании ордена, холодные топазы застывают осколками льда. - Ищешь фанатиков Урзары? - кривая усмешка на миг искажает линию губ, - Орден считает, что пожар может затронуть не только Марку? - негромко, бегло скользнув взглядом вокруг, убеждаясь, что случайные прохожие слишком далеко, чтобы слышать чужой разговор. - Если не торопишься, можем пойти где-нибудь посидеть. Или пройтись. - несколькими мгновениями спустя предлагает он, не касаясь чужих глаз взглядом. Раздумывая, сказать ли Анку, что Улва тоже здесь. И сможет ли их общий знакомый чем-то помочь в деле поисков ведьмы с болот Теллари.

Голубые топазы прохладны и задумчивы, бездумно скользя по безликим зданиям. Мазнувшая по краю сапога кромка багряного плаща тоже осталась бы без внимания - если бы не голос из прошлого, прозвучавший совсем рядом. Резко оборачивается, натыкаясь на яркий аметист чужих глаз. Удивление. Узнавание. - Анку? - в глубине прозрачных аквамаринов мелькает насмешливое тепло, - А тебя каким ветром сюда занесло, друг мой?

11 фрументума, ранний вечер Провожая Улву и её спутников к "Веселому огру" Миккель внимательно оглядывал близлежащие улицы и здания - одежда приходила в негодность с завидной регулярностью, если в округе не найдется подходящей лавки, придется навестить городской рынок. Хотелось верить, что подобное не станет постоянством. Голубые глаза прошлись беглым взглядом по медным локонам, перемешанным с серебром. Она и её спутники в городе, обещание выполнено, но... Тихо вздохнул, продолжая осматривать здания и вывески. Улва не хочет, чтобы вся эта история с Яваной хоть как-то касалась его, но просто отойти в сторону он уже не может. Пусть и не представляет, чем тут можно помочь. Открыв перед Улвой дверь, Миккель зашел следом, мимолетно оглянувшись назад, чтобы убедиться, что целитель и авварка следуют за ними. - Я буду в лечебнице, mon cheri, - мягко коснуться ладонью узкого плеча, мимолетно огладить щеку, убирая с лица медный локон, - Если тебе понадобится моя помощь, достаточно просто позвать. - голубые топазы тепло улыбаются ярким рубинам напротив, внимательно всматриваясь в их глубину, словно надеясь увидеть там ответы на все не заданные им вопросы. Несколько мгновений - и Миккель на пару секунд склоняет голову, и разворачивается, уходя к двери. Раздумывая о том, что еще немного пройтись по городу совершенно не помешает.

- Да, конечно. - чуть кивает, внимательно оглядывая испорченную одежду. Выйти в таком виде - получить множество совершенно ненужных вопросов. Решение находится быстро. Сняв пиджак, Миккель складывает его рваным рукавом внутрь и вешает на правую руку, прикрывая и разорванную одежду и свежий шрам на предплечье. - Сейчас вернусь, - произносит, прежде чем выйти из комнаты. И пять минутами спустя возвращается с небольшим тазиком и стоящим в нем кувшином с водой: - Вот. - улыбка трогает губы, - Приводи себя в порядок, а я схожу за вещами. И, опустив таз на пол, вновь исчезает за дверью.

- Какую? - взгляд голубых топазов поднимается за Улвой следом, не упуская рубиновых зеркал души, - Да вот хотя бы "Весёлый огр", это здесь неподалеку, на соседней улице. Что же до остальных... - усмешка трогает уголки губ, - Полагаю, они догадаются спросить здесь меня. Потому что тут никто, кроме меня, не станет что-то кому-либо передавать. - качнув головой, осторожно встает, игнорируя секундный всплеск головокружения, - Учитывая, сколько раз говорилось, что я еду именно сюда, догадаться ведь не сложно, верно? А я и передам им название таверны, и подскажу, где её найти. Не беспокойся, они все взрослые люди, не потеряются.

Старкхавен, лечебница В конечном итоге отрывается от него, касаясь ладонями его щёк. Заглядывает в глаза, чтобы точно убедиться, что с ним всё хорошо. - Погоди, - шепчет, облизав губы, и окидывает взглядом помещение. - Где… мы уже в лечебнице? А Люциан и Ормхильд? Они тоже здесь? В ясных аквамаринах плещется тепло. Улыбается встревоженным рубинам. Всё хорошо. Он в порядке. Теперь уже точно. - Да, мы в лечебнице. - легко кивает в ответ, - Это моя комнате. Остальные... должны быть во дворе. В жилое крыло не пускают посторонних. - чуть виноватая улыбка трогает губы, - Может, поехали искать таверну, это тоже не исключается. Тебе было плохо... и мне было немного не до них. - ладонь поднимается вверх, касается каштановых прядей, пропуская их сквозь пальцы, - Сейчас я схожу на конюшню, принесу свои вещи, переоденусь - и провожу тебя до ближайшей таверны, mon cheri. Уверен, твои спутники не успели далеко уйти.

Старкхавен, лечебница Вставать он пока не рискует, еще несколько минут покоя не помешают. Но это и не требуется. Тонкие ладони опускаются на плечи, алые осколки смотрят в прозрачное голубое небо, общаясь без слов. В глубине аквамаринов плещется тепло - он знал, на что соглашается, и отказаться в процессе - перестать себя уважать. Не вини себя, не надо. Я лишь хотел забрать твою боль. Отстраняется, убирает руки - но не уходит, и мужские ладони скользят по тонким плечам, обнимая, прижимая к груди. - Дурак. - усмехается, соглашаясь. Распускает ненужный уже пучок, отпуская медный с серебром водопад на волю, мимолетно целует красноглазую в висок. - Я не знал, как тебе помочь. - тихо падают слова, путаясь в каштановом облаке, - Зелье не подействовало на тебя. Но я точно знал, что оно подействует на меня. Это мое предложение, и моя вина. Ты не чудовище, ты мой друг, и всегда им останешься.

Уайлдервейл, дом Миккеля Уход Германа Тималь словно бы и не отметил, лишь проводил взглядом ушедших и встретил вернувшегося. По прежнему молча. Лишь чуть расширились темные глаза после слов Северина. В ловушке Эскеля? Эльф совершенно перестал понимать происходящее, только сильнее уверился в решении указать поздним гостям на дверь. Коснулись взгляда серебряные глаза, тут же уходя вновь. Оставляя странную мысль - неужели кунари среди этой пестрой компании единственное разумное существо? - Благодарю за помощь и гостеприимство, Тималь. Храни тебя, Создатель. Губы трогает усмешка, склоняется на миг темноволосая голова: - Благодарю. - мелодично звучит в ответ. - А теперь я бы попросил вас и вашего друга покинуть этот дом. Старкхавен, лечебница - Миккель, - глаза влажные, но не от крови. От слёз. - Прости, - шепчет дрожащим голоском, закрывая теперь обеими ладонями рот с носом. - Боги… прости меня, прости… Голова все еще кружится, и мир вокруг дрожит, готовый рассыпаться цветной мозаикой. Но главное он все же отмечает - её глаза почти в порядке. И тихо выдыхает сквозь зубы. - Всё хорошо. - голос ломается от боли, но уголки губ трогает улыбка, - Я в порядке... - испачканный бурым платок вновь пятнает кровь, закусив губу, Миккель вытирает им левую ладонь, - Сейчас буду. - рвано, на выдохе. Достать нужный флакончик левой рукой из левого же внутреннего кармана не так просто. Но просить Улву он не станет, справится, чай не маленький. Алый флакончик в ладони цветом походит на зеркала дорогой ему души. Подарок сереброглазого как нельзя кстати. Вытащив пробку зубами, Миккель одним глотком выпивает терпкое зелье. Боль отступает почти сразу, проясняя заполненный туманом мир вокруг. Так утихает залитый водой костер. Отложив на пол пустой флакончик, он поднимает правую руку, осматривая предплечье. Рана затянулась, лишь одежда вновь безнадежно испорчена. Голубые глаза поднимаются вверх, находя взглядом рубиновые осколки, влажные от слёз. И тепло улыбаются им: - Все хорошо, - повторяет, показывая предплечье, - Видишь, все уже в порядке. Не вини себя, mon cheri, не надо. Я рад, что смог помочь тебе. Для него она никогда не будет чудовищем.

Старкхавен, лечебница Обнажить неестественно острые клыки и вонзить их в плечо мужчины, впитывая в себя жизненную силу, что струится в его теле. Этого он не ожидал. Никак. Ни звериного прыжка, повалившего его на пол, ни дикой жажды в кровавых рубинах, казалось, растерявших все человеческое. Рефлексы, впрочем, не дремали - учителя не жалели сил и времени, и прочно вбитое в детстве и юности из памяти никуда не делось. Мог бы и вырваться, и оттолкнуть. Но - не хотел. Лишь вскинул вверх правую руку, защищая лицо и горло, запоздало понимая, что дитя дракона целилось в плечо. Тонкие, неестественно сильные ладошки без труда, как бумагу, разорвали рукав пиджака вместе со свитером и рубашкой. Дрогнул кривой усмешкой уголок губ - нужно было брать больше запасной одежды - и сознание накрыло болью, стирающей все вокруг. Закусить губу, сдерживая крик, прикрыть глаза. Вот, значит, как оно происходит. Что же... любой опыт полезен. Даже такой. Минута, бесконечно долгая минута - и всё прекратилось. Убрались с плеч горячие ладони, ушло чужое дыхание. Оставив гулкий шум в голове, да горящее огнем правое предплечье, словно оное - от кисти до локтя - окунули в кипяток. Хрипло выдохнув сквозь зубы, Миккель осторожно садится на полу, смаргивает плывущие перед глазами цветные пятна, зажимая рану на предплечье левой ладонью. Неверным взглядом находит кровавые рубины глаз неподалеку. - Как ты? - тихий голос чуть дрожит, но ему нужно знать. Знать, что произошедшее не напрасно. А после можно позаботиться и о себе.

Уайлдервейл. Дом Миккеля Странные люди. Просят помощи, благодарят, даже зная, что помогут, скорее всего, не всем, а получив желаемое - сомневаются, стоит ли принимать, вдруг усомнившись в чистоте помыслов дающего. Эскель ищет фанатиков, и рассматривает людей, как инструменты - пригодится, не пригодится. Они знали об этом, и согласились. К чему теперь подобные метания? Стоило ли вообще писать письмо, гонять вестника? Странные люди. Странный кунари, не похожий на остальных. Темные глаза холодны и бесстрастны, эльф молчит, сейчас он не более, чем изящная статуэтка у окна. Лишь при озвученном предложении искать помощи властьимущих губы трогает мимолетная усмешка. О да, они помогут. Осмотреть городскую тюрьму изнутри. А за окном уже темно, и чернильный сумрак из-за света, наполняющего гостиную, кажется непроглядным. У любого гостеприимства есть пределы. Еще четверть часа - и он попросит их уйти. Вся помощь, которую им могли оказать, получена, а поговорить можно на улице. В саду, например. Остальное - не его забота.

Старкхавен, ворота Холодно кивает стражнику, забирая документы, чуть раздраженно дергает плечом - мол, проверяйте, раз положено, не затягивайте только. В их вещах нет ничего предосудительного, он лично проверял. Ледяные аквамарины внимательно следят за действиями стражи, не выказывая ни тени беспокойства. Пока один из них, самый молодой, не просит Улву приподнять повязку. - Я же сказал, ей нельзя смотреть на свет! - тоном голоса можно превращать воду в лёд, но его никто не слушает. Улва протягивает парню ладошки, соскальзывает с лошади - и вскрикивает, падая. - Идиоты! - голос звенит от ярости, Миккель буквально слетает с коня, оказываясь рядом с "Элли" уже в следующее мгновение, - Чем, забери вас Тень, вы вообще слушаете?! - опустившись на колени, осторожно поднимает хрупкую фигурку, устраивает ее голову на своем плече, приобнимая тонкие плечи правой рукой, - Чем думаете, не спрашиваю, явно, что не головой! - смочив платок из фляги, лекарь аккуратно протирает девичье лицо. Кроме магии потрошителей, это ничем быть не может, и он не знает, чем здесь помочь. И нужно ли помогать... нет, оставить, как есть, он не может. Определенно. - Тише, девочка, сейчас все пройдет. - флакончик лечебной настойки касается девичьих губ, это ей точно не помешает. Улва не терпит подобного обращения, но сейчас иначе нельзя, пусть стражники и отводят взгляд, стоит ему поднять голову. Найти взглядом спешившегося Люциана, отрицательно качнуть головой - привлекать сюда храмовников всплеском магии совершенно излишне. Отбросив флакончик прочь, Миккель встает с Улвой на руках: - Нам срочно нужно в лечебницу. - если бы взгляд мог замораживать, сейчас здесь стояли бы четыре ледяные статуи, - И не приведи Создатель, если Элли ослепнет из-за вашей халатности. - усадив Улву на своего жеребца, вспрыгивает в седло следом, - Хильда, забери лошадь Элли. - холодный приказ еще висит в воздухе, а мышастый жеребец уже срывается с места, унося всадников внутрь города. - Pardonne-moi, mon cheri, - почти шепотом, лишь для неё одной. Он должен был тщательней продумать возможные последствия. Стучат копыта по мостовой, холодные аквамарины внимательно отслеживают вывески, воскрешая карту города перед внутренним взором. Похоже, ближе всего к ним как раз лечебница. Что ж, пусть будет так. Спешиться во дворе, поручив своим спутникам позаботиться о лошадях. Остановить первую же попавшуюся на глаза женщину со знаком лечебницы на одежде, назвать себя, попросить показать дорогу к выделенной ему комнате. Прикрыв дверь за собой, положить Улву на кушетку, аккуратно снять повязку, внимательно осматривая алые глаза. Полопавшиеся сосуды, запекшуюся в уголках глаз кровь. Ей больно, и ему больно тоже. - Я знаю, потрошители могут исцелять себя за счет других. - негромко, глядя в залитые кровью зеркала души, - Ты можешь взять у меня всё, что тебе для этого нужно, mon cheri.

Старкхавен, у центральных ворот Вид города-крепости в чем-то даже немного разочаровал - настолько не сходился со слышанными о нем восторженными словами. Да, взметнувшиеся ввысь серые стены, мрамор площади и блеск золота под солнечными лучами были красивы - но не более того. Со Старой Неваррой, дворцами квартала героев и величием Некрополя не шло ни в какое сравнение. Настигнув широких ворот города, Миккеля и его спутников остановил один из стражников, чуть приподняв ладонь в латной перчатке: - Доброго дня, мессир! - приветствует он его. - Если вы в город, то прошу предъявить пропуск. - Доброго дня. - легкий наклон головы в ответ почти незаметен, - Миккель Ландгер, по личному приглашению управляющего лечебницей Вернера Нейриса, - в руки стражника опускается приглашение и пропуск, - Эти люди со мной. - легкий кивок в сторону его спутников, - Мой ассистент, целитель Люциан, его помощница Хильда, моя помощница Элли. - холодные голубые глаза ловят взгляд стражника, обращенный к бинтам на лице Улвы, и Миккель чуть хмурится, показывая недовольство задержкой, - Моя помощница пострадала при нападении, - отвечает он на невысказанный вопрос, - Вокруг города полно всякого сброда. Раны её исцелены, но зрение должно восстановиться само, и ближайшие сутки Элли нельзя смотреть на свет - иначе процесс исцеления придется начинать заново. - голубые топазы бесстрастно изучают лицо стражника, - Мы можем ехать? - ладонь протягивается за документами, что уже должны были быть изучены вдоль и поперек. Жеребец нервно переступает копытами, и Миккель успокаивающе гладит его по шее, ожидая ответа проверяющего.

Уайлдервейл, Дом Миккеля - Я правильно всё понял, - тихо говорит он, обращаясь к Тималю, - Брона с Рейном пускают с распростёртыми объятиями, а я с Адааром качусь кубарем к чёрту? Темные глаза бесстрастны. Эльф сделал всё, что от него требовалось - встретил гостей, передал вещи, дождался гонца с ответом - и теперь лишь пожимает плечами: - Видимо, так. - следует ответ. - Увы, повлиять на решение Эскеля я никак не могу. - скользнув взглядом по мрачному лицу Германа, все же поясняет он, - По словам мессира я написал, что его помощи просят два наемника, воин, гном и чародейка, предлагая взамен свои услуги. - тонкие пальцы складываются "домиком", Тималь некоторое время молчит, изучая бледное лицо наемника, прежде чем добавить: - Мессир Миккель просил за вас, мсье Герман. - на миг сжимаются в тонкую полоску губы, - Но, видимо, его просьбы сейчас имеют мало значения.

Миккель вовсе не считал Улву слабой - но разве можно ей это объяснить? Что его забота - вовсе не от того. Не замечать, как она старательно прячет взгляд, кривит в усмешке губы, сжимает в кулак тонкие, расцвеченные синяками пальцы - стоит усилий. И он молчит, не глядя на нее весь путь до дома. Приносит девушкам одежду и уходит, оставляя их в гостиной. Говорит Тималю, чтобы после забрал оставленные вещи, дабы вечером передать их Герману, и принес дамам чаю - и направляется к себе, закрывая дверь, что часто остается приоткрытой. Неторопливо переодевается - светло-серая рубашка, черные брюки, серый свитер, поверх темный пиджак без пуговиц. Смотрит на себя в зеркало, пару раз проводит гребнем по волосам, ненадолго возвращая им видимость прически. Качает головой, словно продолжая некий безмолвный разговор с отражением, и отворачивается, скользит по комнате взглядом. Его уютный уголок, который совсем не хочется покидать надолго. Его спутницы уже переоделись, пьют чай в гостиной. Скользнув по ним взглядом, Миккель покидает дом, выводит жеребца во двор, закрепляет у седла сундучок с зельями и травами, с другой стороны - мешок с запасной одеждой и короткий меч в ножнах. Кинжал нашел свое место на поясе, бумаги убраны во внутренний карман пиджака. Накинув поводья на нижнюю ветку дерева, он прислоняется в шершавому стволу спиной, касается его затылком, закрывая глаза. Слушая шелест ветра в кроне и тихое фыркание жеребца рядом. Готовый отправиться в путь в любой момент. Но терпеливо ожидая, пока его спутники тоже будут готовы.