Gonchar

- Ммм, - глубокомысленно заявил ирландец на слова Кето, ровным счёт ничерта не смысля в особенностях магического воздействия на мир. Однако развить тему не дало следующее заявление, после которого до того повисшая в воздухе ладонь упала на нижнюю часть лица, словно бы старательно потирая области в уголках рта и над верхней губой, а взгляд зелёных глаз устремился, совершенно непривычно для образа жизнерадостного патологоанатома, в пол, словно бы ирландец разглядел нечто крайне интересное в узоре ковра. Сделав глубокий вдох, мужчина откинулся назад в кресло и подпёр голову рукой, стараясь как можно более невозмутимо и серьёзно смотреть на гречанку...однако уголки губ всё ещё предательски подрагивали, а в глубине глаз пролетали искры. - При всём уважении, мисс Йелич, но вряд ли хоть кому-то из неодарённых здесь приходилось иметь дело с адскими порталами в другое измерение и государственными интригами, в которых замешаны столь опасные демоны. Мы - народ небольшой. Всё больше по мелким культистам и жертвам их ручных бесов да чертей, а чуть что серьёзное - дело подхватывала инквизиция, а оттого что я, что мистер Рид, что господа Льюис и Грейвс - потенциальная угроза. В силу несведущести в делах более инфернальных, чем позволяет законодательство и чувство самосохранения. Но уверяю вас, мы приложим все усилия, чтобы не поддаться демоническому шёпоту искушения и в случае чего - сразу же обратимся за помощью. Обещаю, - рука оторвалась от головы и в самой чистой искренности легла на то место, где за кожей, мышцами и грудной клеткой билось сердце. Может быть, все остальные и предпочли промолчать, но чувство неуёмного противоречия бурлило в жилах каждого жителя изумрудного острова. Будь ты десятилетный паренёк или убелённый сединами старец. Ну и потом - что за хорошая шутка, если никто даже слова не проронил после неё? Видимо, одному Каю доступная ирония происходящего показалась смешной. Пусть и подсознательно. "- Да и Грейвс пока ни в чём не провинился. Кроме того, что он угрюмый засранец." - однако эти мысли благоразумно оказались невысказанными. Улыбка с ровными зубами, как считал Кай, всегда подкупала и расставаться с ней он не спешил.

Сложно было сказать была ли такая мрачная немногословность обычным состоянием гречанки или всё же на неё как-то повлияло...всё это. Однако Кай взгляд не спешил отводить, ровно как и бояться смерти под напором двух сосредоточенных и колких, но всё же обрамлённых тёмными женскими ресницами глаз. Может, было дело в легкомысленности, привычке неотрывно смотреть в глаза не для устрашения или поиска свидетельства страха собеседника перед непознанной силой, а для улавливания каждой эмоции. Любой, без разницы. Создания контакта, моста с другим разумным существом, которое способно испытывать эмоции, чувствовать, переживать, заражаться этой невещественной субстанцией под названием дух. - Мне все равно, где убивают, - трупы и магические следы вряд ли могли оставить разное впечатление, будь то лишенные половины лица, обмороженные, сваренные, распятые, придушенные и много других... Большой опыт для едва вышедшей из детской поры. - Место может много рассказать о вкусах жертвы...и убийцы. Не стоит недооценивать это, - ирландец легко улыбнулся и проследовал за новоприбывшими, так же тепло приветствуя всех остальных. Даже хмурого оперативника. Пусть и простым кивком. О, можно было бы скоротать немало тёплых вечеров у камина, соревнуясь с мисс Йелич за расписыванием всех зверски-раскуроченных тел, что довелось повидать за десять лет самому судмедэксперту и гречанке во время службы на церковь. И ирландец не был уверен, кто же выйдет победителем. - Да, перед тем как мы разойдёмся, - Кай подался вперёд в своём глубоком кресле, привычно оттарабанив дробь по подлокотнику длинными пальцами, проводя взглядом по всем присутствующим, - я ещё кое-что припомнил из визита госпожи Ириссы, - голова неопределённо качнулась в сторону и поднятая в воздух кисть повторила движение загадочной гостьи, - я думал, что это какая-то разновидность прощания. Но теперь у меня, ммм, - бледные губы сжались в линию, а бледно-рыжые брови многозначительно подскочили на мгновение вверх, - сомнения. Что это может значить?

Кай, сам не подозревая того, оставался самым оптимистичным и не тронутым мрачностью расследования человеком в этой группе. То ли по специфике работы, где трупы были делом привычным, но, вероятнее всего, по незнанию. Пока не коснулись ушей и разума новости о пентаграммах, демонах, дневниках из человеческой кожи и прочего оккультного майонеза с горчицей. Бытовой день, ещё одна запись в личном деле, пусть и приправленная налётом мистики и государственных тайн. Впрочем, кто-то мог заподозрить причину оптимизма в ирландской легкомысленной жизнерадостности. И был бы тоже прав! В мире слишком много грязи, насилия и несправедливости, чтобы отягощать этим каждодневные думы. Когда быт сам по себе наполнен эмоциональными вспышками, неумолкающими разговорами за обеденным столом и в пабе, мордобоем, если выпадет такой случай, хотя ирландский бокс всё же оставался более легальным и приемлемым способом выпустить пар и почесать кулаки. И нет, не тот ирландский бокс, где мужчины в трико и без перчаток выбивают друг-другу зубы. Судмедэксперт задумчиво расхаживал перед кабинетом детектива, задрав голову вверх и отвлечённо созерцая уже выученные наизусть сюжеты картин. Интересно, где-то найдётся оригинал? Может, вот эти рубенсовские пышки - идеал любого турка и египтянина? Судить о вкусах мистера Блэка более объективно мешало белое пятно в памяти на месте той самой загадочной гостьи. Нет, ну где такое видано, чтобы он забыл не только лицо, но и фигуру женщины?! Однако вот внизу заслышались шаги и Кай безуспешно попытался привести в относительный порядок бледно-рыжие волосы и слегка растрёпанную одежду, чей облик носил следы домашней небрежности. Работа - второй дом? Однако жилет оставался безупречно выглаженным, не иначе как неся внутри стальные пластины. Но та, в кого превратились шаги оказалась в состоянии куда более потрёпанном, чем день назад. А он помнил всех с фотографичной точностью. Пыли явно было больше, чем должно быть после тёплой ночи на перине, а вот этого пикантного, оголяющего оливковую кожу, разреза точно быть не должно. - Ба, да ты не иначе как забрела на марафон по заводскому району этой дождливой дыры под названием Лондон! - ирландец широко улыбнулся и шагнул навстречу Кето, одним движением спрятав медный перстень, который до того так же задумчиво вращал между пальцев, в нагрудный карман, - Но всё равно лучше, чем промозглые до корней сосен леса Доминиона, а? - у другого человека промелькнуло бы смущение, туман памяти или просто болезненная гримаса от воспоминаний того времени. Однако у Кая такого не произошло, а улыбка стала только шире. Ирландская магия, не иначе.

Валентин не знал - то ли радоваться, что его идею поддержали, то ли злиться оттого КАК её поддержали. Конечно, сюжет "дама в беде" донельзя классический, но не в таком...к чёрту! Зимний ледяной воздух резал плоть своим кристаллическим естеством, ударяя по не-мёртвой плоти, пока ноги продавливали белую подстилку. В тусклом свете городского зарева, простиравшегося над кладбищем, сверкнула сталь кинжала, холодным кровавым росчерком оставляя след на ладонях. Тягучие тёмные капли закапали на землю, тут же испаряясь и чадя, словно горящая на баррикадах резина покрышек. Снег зашипел, словно от большой температуры и тут же смолк, скованный холодом ещё более сильным и потусторонним. Тени вокруг задрожали, зашевелились, своими любопытными слепыми лицами наблюдая за тем, как постепенно разрывается ткань мироздания вокруг застывшей чёрной фигуры, как из разреза протягивает чужая, нечеловеческая ладонь и выплёскивает ведро чернил дрожащей взвесью, повисшей в воздухе и тут же закрутившейся в двухмерном водовороте. Темнота и интимные тени исчезли из поля зрения, раскинувшись режущей глаза своей чёткостью картиной. Теперь было видно, чей звук столпившихся сердец собрался вокруг беглянки... Из тьмы надгробий вынырнул вовсе не бледнолицый вампир, на кого привыкли охотиться инквизиторы. Да, монстр, порождение тьмы, но всё ещё в человеческом обличье. У которого есть ноги, руки, голова, сердце. Что можно пробить, проколоть, отрезать, увидеть, как скупо стекает кровь, как лицо превращается в кровавую кашу, как смотрят со страхом мёртвые, холодные, но способные сиять, угасать, видеть. Из тьмы вынырнуло нечто совершенно иное, чего не должно было существовать, что было ужасным, уродливым, ещё более сверхъестественным. Чёрная, словно поглощающая сам свет фигура бесшумно парила над хрустящей подстилкой снега, волоча за собой саванн из живых теней - укрывающих, устилающих землю, тянущие свои кривые пальцы дальше, стараясь поймать ещё больше света и тепла. Выше тени собирались в подобие искажённого торса, длинные когтистые лапы, которые сжимали укрытый густой маслянистой тенью клинок, не отражающий, а также поглощающий каждый фотон и квант. Голова же то появлялась, то таяла в пустоте, чёрном пятне, но в моменты материальности на смертных взирали горящие ледяной яростью холодные бездны провалов глаз на звериной рогатой морде. Вместо крыльев на спине, как было заведено у могильных ангелов, шевелились длинные чернильные щупальца, оставляющие в местах прикосновений на гранитных плитах след изморози, леденя ликующей Бездной ткань материи. Лапа с мечом существа вытянулась вперёд, указывая на столпившихся смертных бритвенным чернильным остриём. Из раскрывшийся пасти полились ледяные, вибрирующие ноты искажённого голоса. - Ваши души будут моими, семя Адама!

- Ад не должен быть огненным и полным мёртвых тел. Какое веселье чертям в такой вульгарности? - бледная улыбка мелькнула на лице Сторожа, чья тяжёлая, пропахшая гарью и дымом тень и не собиралась покидать объём и форму, тускло отразившись в мелькнувшем стальном цветке...что, конечно же, было только игрой воображения. Эта тень не отражалась, слишком глубоко нырнувшая в изнанку реальности. - Что такое меч? - Валентин повернул в пол оборота голову, смотря на Сашу из-под полуопущенных век, а руки всё так же мирно и спокойно свисали вдоль тела, - Просто кусок заострённой стали, фаллический символ, если послушать комнатных фанатов фрейдизма. Так почему его образ везде пропитан уважением, почтением, фанатизмом? Потому что это символ страха. То, что может своим холодом рвать, резать, причинять боль, лишать жизни. В руках тех, кто готов это делать. И вовсе не обязательно пускать его в дело, чтобы добиться своего - вызвать страх. - тень сделала шаг ближе, тихо хрустнув снегом, увлекая своих товарок следом, заставляя их дрожать и извиваться в неосознанном зверином порыве, - Пусть превратятся из охотников в жертв, пусть бегут, пусть боятся, пусть изнывают от неизвестности, заражая своих ещё здоровых собратьев, - голос не возвышался экспрессивным воскликом, а только вибрировал басом, углубляясь с каждым шагом, где-то становясь тише, проникновенней, как взгляд голубых глаз, который сейчас горел затаённой страстью, безумной лихорадкой, - для них это не должно стать холодной и тёмной, но привычной прогулкой. Сомнение должно встряхивать их каждый раз, когда в голове вспыхивает мысль о необходимости "охоты на охотника". Я не прошу тебя убивать без необходимости, но одному мне может не хватить сил. Ты со мной? Бледная ладонь вытянулась вперёд, словно мост, приглашение на бал. Пусть тёмный и куда более близкий к Бездне, чем считала правильным в своём напускном и пластиковом человеколюбии Камарилья. И сейчас он взывал в покрытой лаком и раскаянием душе малкавианки, что когда-то знала и несдержанно вкушала прелесть Зверя. Пусть в этом лежала порочность, пусть кому-то это могло показаться злом. Но ласомбра всегда остаются ласомбра. Нет никаких отступников, есть лишь предатели, что извратили свою сущность, вывернув самые гротескные черты наружу, словно гнилую требуху, и став этим очень сильно гордиться. Но это не мешало остальным помнить, что такое быть существом ночи от крови Темнейшего - балансировать на лезвии между светом и тенью.

Тень между надгробиями и серыми ангельскими крыльями зашевелилась и вновь обрела фактуру, объём, резкость и прочие черты чего-то реального и по-настоящему физически существующего. Впрочем...реального ли? Настоящий ли это холод, играющий на лице и руках, настоящий ли снег, что тихо похрустывает под обувью, настоящее ли небо, чья бездна разукрашена вспышками сапфиров, топазов и рубинов? Или это всё только появляется лишь тогда, когда на них обращают взгляд? Валентин не был знаком с квантовой теорией, зато отлично с солипсизмом. И его опасностями. Охотники не становятся менее или более реальными от твоей веры. Они просто есть. Данность, фактор бытия. Сколько не кричи перед зеркалом и не размахивай руками - оно не сдвинется и на сантиметр. Впрочем, кто-то предпочитал зеркало просто разбить. Ласомбра чуть склонил голову набок, с ног до головы осматривая расслабленную фигуру Саши и бессознательно потирая бледные руки. - В таком случае, воспользуемся методом испанской инквизиции - господь наверху всех разберёт? - клыкастая ухмылка пролегла на бледном лице, однако тут же угасла, - Или же устроим ночь кошмаров... - в этот раз голубые глаза опасно вспыхнули тёмным огоньком, а в тени пальто шевельнулась сама Тьма, пробуя своими дрожашими языками снег вокруг, как будто примеряясь, - вот, держи, - не щупальце, а вполне себе обычная рука нырнула в складки одежды и сняла с петельки слегка вычурные ножны серебряного меча от Сержа - нужно было захватить мечи шабашитов, но с таким арсеналом свобода передвижений излишне ограничена, - ты, оказывается, отлично с этим управляешься. Пора поддать нашим инквизиторам огоньку.

Orish Yard, 7.45 a.m. Ничто не разбавляло тишину лаборатории кроме мерного гуда приборов и повизгивания центрифуги с пробирками. В этом деле нужна была полная сконцентрированность на деле. До жути скурпулёзном, подробном и заставляющим глаза, со временем, краснеть и слёзоточить. И вовсе не от большого счастья или горя, или обилия паров разрезанного лука. Высматривание, выиискивание различных несоответствий, патологий, незаметных невооружённому взгляду, а только под сорока семи кратном увеличением массивного светового микроскопа с целым комплексом линз и конденсаторов, улавливающих ровный белый свет от электрических ламп под потолком и усиливающих тонкий нематериальный пучок свет копьём прямо в стекло со срезом и дальше - в окуляр. В данный момент объектом пристального внимания был срез миокарда первой из близняшек. Нашпигованная чёрными бусинами митохондрий мышечная ткань застыла в жидком фиксаторе, избавившись от всей крови, зияя в местах опустевших артериол белыми просветами. Набор же красок, которые были ни разу не акварелью или маслом, стоял чуть поодаль на химическом столе. Ирландец чуть склонил голову на бок, хрустнув шеей - дурная привычка, но с таким сидячим образом жизни ценишь каждую вибрацию и звук в теле. Устало выдохнув и потерев глаза, мужчина отстранился от работы, некоторое время наблюдая от давления холодных пальцев в темноте опущенных век концентрические круги и радужный "шум" - легальный способ увидеть иные миры без привлечения инквизиции и магии. Ну, как в это искренне верил он сам. Рефлекторно вздёрнув вверх рукава рубашки, Кай подвинулся к столу и взял небольшую склянку с тёмно-синей, почти чёрной, жидкостью - эфирный экстракт кампешевого дерева, растущего в тёплых и влажных тропиках. Да, даже туда простирала свои щупальца Империя. Впрочем, кто знает. Дерево могло быть родом и не откуда-то из Флориды или Мексики, а не так уж и далеко - с холмов умытой солнцем Италии, где большая часть земли отводилась на выращивание и изготовление кислятины, что жители "сапожка" называли вином. Или из не менее солнечной Греции, где круглый год растёт мандарин и оливки, а мужчины ходят в странных шапках. И живут...занимательные...кирии. Однако мысли о вине, тепле и кириях разбавились вместе с краской, скользнувшей в тонкую стеклянную пипетку и тут же капнувшей своим содержимым на предметные стёкла с тонкими полосками тканей. А пока краска закрепляется... - Время перерыва! - с немного злорадным наслаждением заявил Кай пустой комнате, оставляя приборы дальше работать без его непосредственного участия. Всё равно, по большей части, такая экспертиза состояла из ожидания, ожидания и ещё раз ожидания. Накинув на плечи кремовое пальто, а на голову - такого же цвета котелок, ирландец уже было вышел в предбанник морга, как тут же недовольно щёлкнул пальцами, жалуясь про себя на дырявую память. Вообще ему было ни разу не характерно что-либо забывать, но что поделаешь. Видимо, заклинание не выветрилось полностью из организма. Или как они там выводятся? А уж откуда конкретно - вопрос другой. Рука нашарила за вешалкой прислонённую к стене трость с набалдашником из слоновой кости, который ловкая рука мастера превратила в свёрнутую задумчивыми кольцами змею, пристальным немигающим взглядом смотрящую вперёд - перед своим владельцем. Символ мудрости, знаний и их опасной меры. Ну и подвига святого Патрика - это вам любой ирландский мальчишка расскажет в даже самых убогих трущобах Дублина! Северный южанин покинул холодные объятья подземелий полицейского управления и оказался на людной улице. Да, город жил с первыми лучами солнца, первыми гудками, а теперь же просто суетился в привычном безостановочном ритме. Мужчины в длинных пальто самых разных пошивов, цилиндрах и котелках. Дамы в длинных платьях или же просто мужских брюках, собирая редкие пристальные взгляды сереньких дам, чьё лицо было нещадно избито морщинами, а губы лишь жеманно сжимались в тонкую нить, лучами ретроградного неодобрения прожигая эмансипированных леди. Сложно представить что было бы, вырядись какой-нибудь мужчина в женское платье и прогуляйся по Бейкер стрит, закинув на плечо дамскую сумочку с французской болонкой. Широко улыбнувшись последней мысли, ирландец немного сощурился от непривычного взгляду лондонца солнца, поправив котелок и начав уверенно отбивать тростью ритм шагов по мощёному тротуару в сторону перекрёстка трёх улиц. По дорогам бежали запряжённые экипажи, иногда мимо пробегали неказистые, но всё равно довольно экзотичные электромобили, захватывая долгий взгляд Кая, подёрнутый мечтательной дымкой. У витого фонарного столба с уже погасшими электрическими лампами (шик!) на деревянной табуретке рядом с толстыми стопками серых газет стоял отчаянно веснушчатый паренёк лет двенадцати, улыбаясь прохожим кривозубой улыбкой непропорционально большими зубами и размахивая свежим выпуском "Times", привлекая то одного, то другого джентльмена к чтению утренних новостей. За определённую плату, конечно же. - Свежий выпуск! Загадочное убийство тройняшек семейства Хэмишей - следствие идёт! Самые невероятные факты и показания анонимных очевидцев! Падёж скота в графстве Саффолк! Найдут ли следы магии? Почему молчит церковь? Бодрый мальчишеский голос донельзя дополнял картину суеты и то одна, то другая почти белая газетёнка исчезала в руках очередного прохожего в обмен на несколько звонких монет. - Дай кусочек новостей страждущему в пустыне, - притворно сухим голосом прохрипел Кай над мальчиком, щёлкнув его по укрытой под шляпой макушке. - Ай-ай, - малец запрыгал и не менее притворно запричитал, - за что так бьёте больно, дяденька? Я ничего не воровал! - Агаа, на воре и шапка горит! - торжественно сверкнул глазами ирландец, подхватывая видавшую виды фетровую шляпу и закручивая её на пальце, - Вот и попался! - Да ладно вам, дядь Мёрфи! - недовольно насупленные огненные брови должны были придать лицу серьёзность и максимальную взрослость. Ишь, удумали с ним в детские игры играть! Взрослый и самостоятельный человек, между прочим! - Действительно, что это я, - с невозмутимым лицом заявил Кай, тем не менее не спеша возвращать горящий головной убор на своё не вполне законное место, - что там у нас в новостях, мистер Девин? - А как обычно. - паренёк взмахнул рукой и протянул газету ирландцу и соотечественнику по совместительству, таким хитрым ходом заполучая "шапку" обратно. - Скандалы, интриги и высосанные из пальца расследования? - хмыкнув, мужчина опёрся о столб плечом, разворачивая перед собой первый разворот газеты, пробегаясь взглядом по заголовкам, в бесполезной попытке найти хоть что-то интересное, - О! Грейс опять разнёс поле в пух и прах. Этому парню просто нравиться разносить к чертям другие команды. Серьёзно, никогда бы не подумал, что такой медведь может так быстро бегать. Да у него руки как биты! Весело фыркнув, Кай перелистнул газету на следующую страницу. - Дядь Мёрфи, огоньку не найдётся? Девин смотрел снизу вверх, сжимая в руке жёлтую самокрутку. Как будто невзначай. - Э, ишь чего удумал! - газета стремительно превратилась в цилиндр и ударилась о многострадальную макушку, так что незадачливый курильщик вжал голову в плечи, пока над ним возвышалось сверкающее зелёными глазами само отмщение, - у тебя не такая смрадная работа чтобы курить, - цилиндр газеты многообщающе погрозил перед носом Девина, - что бы вообще сказала тётушка Брай? - Так это...померла она, месяца так два назад. Зачахла, угу. - папироса тактично исчезла в одном из карманов мешковатой рубахи, и теперь на Кая смотрели лишь честные-честные и невинные глаза - ага, так он и поверил! - Ну конечно, - Кай громкой фыркнул, погрозив свёрнутой газетой, - я позавчера, когда вернулся в Лондон, заходил и покупал у неё французские булочки. - Так чахотка болезнь такая, раз - и нету! - ребро маленькой ладони характерно прошло по худощавой шее паренька, - Всё же может быть! - Рассказывай это своим друзьям из фабричных парней, но не мне! Что говорит о вранье библия? Пока они разговаривали, вокруг всё так же неизменно шумела толпа и из неё выделился джентльмен в чёрном пальто и с высоким цилиндром, обмотанным пурпурной лентой. Он уже было поднял палец, желая прикупить газетку, как тут же навострил уши, буквально впиваясь всем вниманием в непривычный английскому уху говор. Быстрый, эмоциональный, местами едва оставляя намёки на правильное произношение привычно-рубленных слов. И тут же как-то скис, набросив на усатое лицо тень, чтобы тут же ретироваться. - Э, чего это он? - Девин сплюнул на брусчатку и поковырялся ногтём в зубах, стараясь достать несуществующие остатки завтрака. - Сексофоб что-ли? - Ксенофоб Девин, ксенофоб, - судмедэксперт коротко хохотнул, провожая взглядом мужчину, - никак в школу записали - такие умные слова знаешь? - Я что, не могу быть умным сам по себе?! - возмущённый голос возвысился до небес, вплетаясь в шумный дух города. И город жил дальше сам по себе. Не досчитается двух-трёх, может, дюжины - да и чёрт с ними. Должно случиться что-то действительно апокалиптичное чтобы нарушить вечный цикл утренних чаепитий и кислых мин.

Генерал, отчего вы так бледны? Должно быть, вас покусало стадо вшей. Огромных таких, с клыками, похожих на людей. Пустота безответной ночи грозилась и плевалась непрестанной вибрацией, но это не могло напугать или разорвать застывшее сердце. Лишь короткий кивок, как в подтверждение собственных предположений. Можно ошибаться в политике и современной технике, однако в том, что скрыто, что есть глубокая и непознаваемая суть, символы и знаки - в этом ошибиться было бы стыдно. Пальцы мазнули по гранитному серому лику ангела, белизной опаляя белизну, рассыпая её завесой из неслышно поющего хрусталя. И вот уже не фигура, а тень залегла между крыльев и надгробных плит. Выжидая, терпеливо, пока тихо поют звёзды в бесконечной дали.

Взгляд голубых глаз безразлично скользил по именам, фамилиям, припорошенным снегом в своих ложбинках выбитых букв. Не осознавая, считывая букву и убегая дальше по гранитной дороге слов, забывая тут же что было мгновение назад. Надписи то представали необычной наготой, то скромно выглядывали из-под обрюзгших снежных шапок, словно застенчивое дитя из-под юбки своей обожаемой нянюшки родом из самых низов, но отчего-то избранную строго помещицей в надзирательницы за юным сорванцом. Ночной воздух окружал своей темнотой и своей лёгкостью, соблазняя доступностью рудиментарного дыхания, неся лишь едва ощутимые нотки уличной гари, что всегда была неизменным признаком города. Но вместе с невесомыми кристаллами снега и дихотомией отсутствующих и существующих одновременно запахов прилетели и другие ноты. Ноты вибрации воздуха, вгрызающиеся червём в рёбра, передавая им свой резонанс и заставляя вибрировать дальше, тонким костяным смычком наигрывая на бездонной массе океана воздуха, посылая легчайшие волны в округу. Тихо, но недостаточно тихо, чтобы сверхъестественный слух не смог уловить симфонию пяти тел, что стали огромными резонаторами для маэстро из трёх мышечных оболочек. Этот зверь был лишён беспечности, но полон тёмной кровавой лёгкости, что сквозила в движениях. Напитанная сражением, напитанная охотничьей страстью. Интерес не платонический, а, скорее, хищный. Давно перестал верить в благие совпадения и чистоту намерений тех, кто любят собираться компаниями в сомнительных местах и стоять без движения, голося в ночной воздух лишь барабанами собственных сердец. - Капкан, пять зубцов, - в голубых глазах сверкнула сталь, вторя стали той, что была скрыта под пальто, на чью рукоятку легко упала бледная ладонь, - сможешь посмотреть так, чтобы никто не увидел? В голосе сквозил лёгкий оттенок безумия, сдвинутая нескладность слога, как будто оспаривая право на обладание истинным помешательством. Несдержанной, болезненной чёрной розой.

Orish Yard, 6.00, breakfast time Солнце красит....а, хотя, подождите. Какое солнце в подземелья Скотланд Ярда? Уж не сон ли это очередной и он опять безнадёжно просыпает всё, что только можно, спуская в урну и в высшей степени грандиозные планы. Главное, чтобы эти планы не были соизмеримы по гордости и результату с историей Armada Invencible. Тяжело выдохнув спёртый тёплый воздух из лёгких, Кай приподнял дрожащее веко и тут же недовольно сощурился от яркого света, бьющего прямо в успевший привыкнуть к темноте зрачок, да так что чуть веснушчатое лицо покрылось сетью глубоких морщин и рука, вынырнувшая из-под пледа, обессиленно накрыла многострадальное лицо, создавая какую-никакую, но уютную тень. - Во имя всех святых, я что, забыл выключить свет? - сквозь пересохшие губы донеслись скомканные и вялые слова, словно их пытался извергнуть из себя запойный алкоголик, валяясь под кирпичной кладкой призаводской пивной. Темнота и мягкая подушка окружала со всех сторон, поглощала, манила, но... - Простите леди, мне с вами не по пути! Как можно твёрже заявил ирландец, приходя в положение "сидя на диванчике" и какое-то время бессмысленно воткнувшись в одну точку. Комнату заливал электрический свет позабытой лампочки под потолком и мягким некрепким чёрным чаем отдавал совершенно неуместный торшер. Уж что-то, а в таком месте о счетах за электричество беспокоиться не стоит. Судмедэксперт спрятал веснушчатое лицо за такими же веснушчатыми с тыльной стороны ладонями и устало растёр кожу, ощущая, как к голове стремительно приливает кровь, хоть как-то разгоняя упрямо-застоявшуюся кровь. Потянувшись и хрустнув спиной, Кай всё-таки вынырнул из-под пледа и зашлёпал босыми ногами по мягкому ковру в сторону холодильника, чтобы заглянуть в его жёлто-белое от постаревшей краски нутро, с удовлетворением отмечая, что немалая часть заготовленных продуктов лежит на месте. Он просто чувствовал, что опять придётся ночевать на работе! А потому... Газ вспыхнул синим цветком, добавляя в теплолюбивое тело ирландца пару лишних джоулей теплоты. Или как там это измеряется. Из духовки по решётке плиты загрохотала чёрная сковорода, на которую тут же обильно плеснулось масло из глиняного горшка. По мановению ловкой и привычной к скальпелю руки по укрытой маслом металлической поверхности заскользило и зашипело содержимое двух разбитых яиц. Насвистывая себе под нос хаотичную песенку собственного сочинения, Кай забросил следом пару сосисок и нарезанные помидоры, довершая "пирог" ломтями бекона, тут же исходящего на разгорячённой поверхности испариной и подёргиваясь сначала ярко-алой, а затем всё более тёмной корочкой, источая в воздух вместе со всей композицией настойчивое шипение и благоухающие ароматы мяса. Соль по вкусу и вместо чёрного молотого - красный перец. О да, ирландец обожал горчинку. Во всём! Лопаткой судмедэксперт с неизменным профессионализмом сгрузил свой завтрак на широкую тарелку и прошёл с ней за кофейный столик, немного согнувшись и ловко орудуя ножом и вилкой, почти бессознательно разрезая глазунью и немного пережаренные по бокам сосиски, оборачивая это жирным куском бекона и закусывая ржаным хлебом, механически пережёвывая пищу, которую иначе как концентрированной дозой белка назвать язык не поворачивался. Завтрак уложился дозой кофе, сваренного из остатков вчерашних...или сегодняшних посиделок. На скорую руку, без изысков - в этом суть утреннего кофе. Придумать что-нибудь эдакое можно и на обед, а пока - время не ждёт! Пальцы машинально перебирали пуговицы традиционно-белой рубашки. Прыгнув в туфли и звякнув ключами из кармана пальто, Кай вышел в прохладу морга, после кухонного тепла казавшийся пронизывающими ветрами Антарктиды. Поёжившись и передёрнув плечами, ирландец заторопился к двери с противоположного конца комнаты, едва слышным эхом каблуков отпечатываясь в воздухе трупной. Щёлкнул замок, пока ключи проворачивались в скважине и вот, мигнув лампами, отворилась новая часть рабочего места судмедэксперта. Самая технологичная, пожалуй. Комната была заставленна ящиками и блоками различных механизмов. Центрифуги, автоклавы, пара микроскопов с двумя окулярами, полки с плотно запечатанными химическими реагентами, химическая посуда, поддоны, кубы. Словом - мечта фармацевта и химика-дилетанта. Но в данный момент всё богатство должно было быть направлено на обработку, исследование и тщательное рассматривание содержимого предметных стёкол и пробирок, которые Кай нёс в деревянном ящичке. - Ну что, крошки, кто сегодня будет работать двенадцать часов? Развлечений у меня на всех хватит. Усмехнувшись, ирландец похлопал по холодному боку центрифуги и принялся за фасовку.

Валентин же не торопился никому звонить, никому ничего рассказывать и просить. Может, просто потому, что некому было? Туше-туше, в самую точку. Белоснежная улыбка скользнула по тёмному лицу, ласомбра, пока вокруг дрожал холодный, исходящий ржавчиной и кирпичной пылью город. Где-то этот лоск поддерживался слоями штукатурки, но та неизбежно опадала, наслаивалась и обратно опадала. Словно сам город отказывался принять искусственную суть, своим нетоварным нутром тыча в лицо прохожим. Всей плесенью, всей влагой, всем холодом. Всё неизменно тронуто распадом. "- Знаешь, такие мысли очень живо вызывают во мне желание покончить жизнь самоубийством! Хорошо, что у меня нет тела. А вообще...ну отделала тебя девчонка, что ты куксишься-то?" Ласомбра немного недовольно нахмурился, пожалев, что со смертью исчезло и облегчение от глубокого и хорошо поставленного вздоха. Но он всё же вздохнул. "- Это место просто давит. И никакой уязвлённой гордости." "- Ну да, ну да, конечно. Просто признай, что девчонки круче!" Недовольно рыкнув, Валентин ускорил шаг, поспевая чёрной тенью за опять ставшей хрупкой и безобидной малкавианкой. Однако он-то теперь знал, что может прятаться за такой безобидной внешностью. И это....навевало воспоминания. Вот уж и вправду - на своих ошибках ещё нужно уметь учиться. Или будешь дальше наступать на те же грабли. Созерцание такой концентрации сознания с безумной рассеянностью вызывало несерьёзно желание взъерошить каштановые локоны, однако не хотелось нарушать выдержанность предвкушения, охоты, поиска. А потому отступник неслышно скользнул между надгробиями, просто скользя небольшим доступным ему спектром ощущений по надписям, плитам, снежным шапкам, но не отходя слишком далеко от провидицы. Привычка, а не надежда, умирает последней.

Неврар и Бив из здесь обитающих могут сказать, насколько я быстро могу давать мастер-посты. То, что в постапоке уже не было интереса и желания писать\творить тема другая и я, собственно, никого не виню. Это было моё нежелание и оттого приходилось силой выдавливать. Плюс ко всему я взял на себя слишком много игр и ответственности и выходило довольно глупо, когда ты должен быть везде, а сил нет ни на что. Так сложилось, не моё. Но к моим же играм это отношения не имеет. Если же затягивается...что мешает скомпановать сюжет? Если видно, что игрокам уже самим невмоготу.

Пик башни кровавого креста Ласомбра сбросил с плеч пальто и то самостоятельно, изгибаясь на четырёх длинных щупальцах, затихло возле сложенных у бортика мечей, словно разумное насекомое. Четырёхпалый паук, притаившийся в тени на страже своей добычи, раскинутой на сети из теней и игре светотени. Под длинным чёрным одеянием Валентин играл контрастом белой рубахи, в пуговицы которой сейчас впились бледные пальцы, расстёгивая и подворачивая рукава, проверяя поддерживающие подтяжки. Не смотря на в чём-то старомодно-аристократичный вид, каждый элемент одежды был функционален и рассчитан на то, чтобы во время боя ничто не смогло помешать. Довольно смешно будет выглядеть тот, у кого в самый разгар боя слетят штаны и запутаются в ногах. Аккуратно, почти любовно Сторож взял в левую руку шпагу, укрепляя хват на рукояти и на какой-то момент любуясь витой гардой. Что-то вполне мужское было в любви к оружию у практически лишённого привычного понимания пола не-мёртвого существа. А затем взгляд голубых глаз переместился на стоящую неподалёку малкавианку, которая словно сама противоположность застыла в слегка неловкой позе, как будто впервые сжимая в руках оружие. Объёмистый же серый свитер донельзя дополнял образ боевой невинности. Однако первое впечатление всегда обманчиво, если ты имеешь дело с каинитами. Лёгкая улыбка обозначилась на скрытом бородой лице, а в голубых до того отстранённо-холодных глазах заиграли лёгкие искорки, когда Валентин отставил одну ногу назад и за другую, делая глубокий поклон с разведёнными в сторону руками. - У меня нет плаща и шляпы, чтобы поприветствовать даму согласно этикету с тремя поклонами, но и мы сейчас не в Толедо, - в голосе играла едва ощутимая ирония, когда ласомбра разогнулся, не отрывая взгляда от своей партнёрши по спаррингу. Шпага со свистом сделала круг в промозглом воздухе, рассекая сам эфир ночи и задрожала перед лицом, как будто этим жестом отбрасывая всё лишнее и оставляя место лишь для самого действия, самой сути сражения. Стулья - отдельно, деньги - отдельно. Он начал кружить по кругу, тем самым вынуждая Сашу повторять за собой в круговороте тёмного цветка. Или спирали, если кому-то нравится геометрический символизм. Напряжение плелось из выдержанных и плывущих движений, острых и оценивающих взглядов, старающихся уловить момент слабости, едва ощутимую запинку в движениях противника, чтобы ринуться в атаку достигнув острия лепестка чёрного лотоса. Первым бросился вперёд Валентин, едва слышно зашелестев покрытием крыши под тёмными туфлями, делая замашистый длинный выпад, тут же сменившийся рубящим сверху ударом, слегка задевшим по касательной туловище малкавианки, однако в касание пришлось слишком мало энергии, чтобы нанести хоть какой-то серьёзный урон не-мёртвому телу, а потом... Тихо и безобидное до этого Солнце взорвалось шквалом из стремительной холодной стали, быстрой, невероятно быстрой, так что Сторожу пришлось пылать изнутри, сжигая собственные резервы чтобы хоть как-то противостоять такому яростному напору из рубящих и секущих поцелуев, своей страстью и жестокостью не уступавшим смертным тёплым губам. Она вертелась, словно волчок, вспыхивая бледным лицом и ворохом каштановых кудрей, едва давая возможность кое-как огрызнуться, отпарировать часть ударов, чтобы поймать ещё больше по туловищу, рукам, ногам и лицу. В груди что-то предательски хрустнуло и обожгло ощутимой даже для нежити болью, ещё один удар пронзил плоть и холодным серебром в воздухе заиграл запах старой крови, острой нитью рассекая ткань, мышцы и финальным аккордом - часть лица с верхней губой, отправляя в ясный и сознательный, но оттого ещё более болезненный нокаут навзничь, словно сломанная в пальцах ребёнка стрекоза. Только алый язык затрепетал над оголённым клыком, с удивлением ощущая вкус собственного витэ, пока спину и затылок обожгло асфальтом крыши. А вверху всё было так же неизменно...розовое сияние, редкие звёзды и танец серебристых снежинок.

- До скорой встречи дамы, мистер Блэк, - Кай вежливо улыбнулся, отставляя и собственную опустевшую чашку, провожая гостей до самого выхода. - Ну, не самый лучший диалог... - судмедэксперт поджал губы и взъерошил собственные бледно-рыжие волосы, потягиваясь и окидывая взглядом вновь опустевший морг. С тихим вздохом в прохладный воздух взвились невидимые, но ощутимые вихри угасающего, словно умирающая звезда, кофе и виски, протуберанцами расползавшимися из тёплой и скрытой в лёгкой полутьме торшеров подсобки. Однако рефлексия не могла продолжаться долго и вот он уже подхватил с вешалки у входа своё пальто и котелок, уверенной походкой направляясь...нет, не к выходу, а оттуда, откуда пришёл. Где царил аромат южного напитка и остатки тепла тел на диванчиках. Дверь плотно закрылась за спиной и ручка с тихим лязгом оповестила о том, что вставшие на полуночную партию в гольф трупы не потревожат единственного жителя царства мёртвых. Откуда же было ирландцу знать, что ужа давно как перевалило за полночь? Ну не смотреть же ему каждый раз на латунные часы, спрятанные во внутреннем кармане пальто? То-то же, ирландцы народ не из пунктульных, если только дело не касается отдыха. А отдохнуть Кай любил! Какой человек не любит поспать? Конечно, работа и всё тому прочее это очень интересно но как-то слабо идёт, когда глаза нещадно слипаются, а мысли упорно скачут с гаэльского на английский, в красках раскрывая особенности анатомии жирафовых выхухолей и слоновых цикад под несмолкающий рой свёрнутых кольцами единорогов, которые, на самом деле, самые банальные и толстокожие серые носороги, чьи головы так часто висят над каминами влиятельных и важных аристократов, своими бальзамированными ртами нашёптывая секреты дальних-дальних стран за Францией, Италией, Грецией и даже Персией, пока под их шёпот рыжая макушка тонет в мягкости перьев, тепле одеял...

- Вижу, у вас было время хорошо изучить жизнь монастырей изнутри. - без выражения заметил Патрик. - О, нет. Я, конечно же, не безбожник, но испытывать на себе монастырский быт никогда не стремился, - Кай невозмутимо отпил горячий кофе, смакуя на кончике языка терпкую нотку виски...нда, маловато сто пятьдесят грамм на такую большую чашку южного напитка, - однако на уроках истории в школе слушал внимательно. Достаточно только желания освоить программу. Однако слова утонули в хлопнувшей входной двери. Судмедэксперт только пожал плечами и в мыслях поблагодарил инквизитора, что решил особо не заострять и не зятягивать с излишне тягучим...присутствием. Ирландец улыбнулся, смещая центр внимания на притихших Одарённых. - Вообще каково это? Ощущать? Ведь это что-то, ммм... - ирландец пожевал губами, - за гранью привычного человеческого восприятия. Не то чтобы в университетах сильно уточняли этот вопрос, уделяя больше внимания более материальным вопросам. Школы магии не особо делятся с простым народом, - он слегка улыбнулся, делая новый глоток, переводя взгляд с Кето на Кьяру. - Да и наверняка быть целителем не то же самое, что быть магом крови.

Мне удобно как есть. И ссылки на квенты тоже довольно кстати

- Конечно, - Кай пожал плечами, - кто не слышал о местном отделении банка? - ирландец усмехнулся. Инквизитору достался внимательный взгляд, такой же изучающий, которым тот буквально облапывал каждый дюйм небольшой подсобки, словно в поисках мистических знаков и признаков ереси. Не дождётесь, как говорится. Ирландец был чист и открыт, словно цыганская игла. Если только не говорить о лёгкой и несерьёзной увлечённости оккультизмом. Но серьёзно - 19 век на дворе, салоны всяких шарлатанов-спиритуалистов и псевдо-гадалок на таро самый писк моды, даже если не особо жалуешь, но раз сходишь. Просто за компанию. А под развесистыми канделябрами довольно удобно неприметным студиозусам прятать флягу с ромом на троих. - А, это и неудивительно, мистер О'Коннэл, - он немного снисходительно улыбнулся, покачивая носком кожаных туфель, - мало кто помнит язык. Даже в школах не учат - под пяткой-то Британии. Не в обиду, конечно, - судмедэксперт слегка вздёрнул брови, глядя на присутствующих англичан, - но это просто констатация факта. Ирландец сделал ещё глоток горячительного напитка, ощущая лёгкую расслабленность после напряжённого рабочего дня.

Кай сел на диванчик и откинулся на спинку, сжимая в руках горячий бокал с кофе и высокой снежной шапкой, с улыбкой наблюдая за процессом дегустации напитка, немного дёрнув бровью на скромный глоток инквизитора. Впрочем, ожидать другого от служителя церкви и не стоит, верно? В этом все католики. "У меня есть целый стол с вкусным печеньем, но трогать его - грех...или всё таки я возьму одно? Боже, прости! Этот такой грех, такой...о, оно ещё такое вкусное! Мне так стыдно, так стыдно! Нужно пойти раскаяться и сорок дней есть один хлеб и воду...нет, просто воду!" Протестанты в этом деле были куда более практичными ребятами. Но британцы были протестантами. И это немааалый минус. Сделав длинный глоток, ирландец смаковал послевкусие, наслаждаясь теплу, разлившемуся по всему телу. Смешанное с пряной энергией кофе и расслабляющим огнём виски. Что может быть лучше? Только больше виски! - Благодарю, - не из вежливости, но за вполне ощутимое удовольствие. Чашка осталась в руках с достоинством главного события этой ночи, а его скромному рабу, то есть судмеду, досталось всё внимание приобщившихся к культуре турецкого напитка по-венски, своих победителей ещё в 16 веке. - Лучший кофе во всей Британской Империи. С улыбкой наблюдал за слегка непропорционально большой поллитровой кружкой в миниатюрных руках гречанки и белыми отпечатками взбитых сливок на носе и губе. А потом сам вспомнил, что тоже выглядит как старый констебль или русский гусар с седыми усами над губой и провёл пальцем по пенке, немного некультурно, но вполне с аппетитом не давая и унции сливок ускользнуть куда-то помимо рта. - Я рад, что тебе понравилось, - казалось, от улыбки вот-вот пойдут искры, уж такой похвалой южане не станут разбрасываться из банальной вежливости, - уверен, у вас на родине тоже есть свой особый рецепт, - ирландец коротко рассмеялся, лукаво смотря на сдержанную гречанку, - расскажешь? Мне нужно расширять свою коллекцию. - Мистер Мёрфи, вы человек многих талантов и радушный хозяин. Спасибо, - произнесла девушка. На лицо, последние часы хранившее выражение отрешённой задумчивости, закралось нечто, похожее на благодарную улыбку. Кай отсалютовал бокалом целительнице и сделал новый глоток, закидывая ногу на ногу и отбрасывая руку на спинку диванчика. - Это семейноe у Мёрфи. Мой отец был поваром и самым истинным ирландцем. Радушие и умение готовить у нас течёт по жилам не слабее виски. Хотя, баланс приходится восстанавливать. С не меньшим удовольствием он наблюдал за постепенным расслаблением до того сдержанной Кьяры, не такой сдержанной как мисс Йелич, конечно же, но...всем нужно немного южного тепла и уюта. Тогда жизнь кажется не такой беспросветной и унылой. А уж в туманном Альбионе впасть в уныние проще простого - возьми да выгляни на улицу. Внимательный взгляд достался и Бенедикту, скрытый за весельем, плескавшимся в глазах. Вот уж кому действительно кстати. Хотя, детектив не был человеком, который станет топить горе и растерянность в алкоголе. - Рад, что вам тоже понравилось, - судмедэксперт легко кивнул. - Так откуда вы, мистер Мерфи? - можно быть проверить себя или поиграть в угадайку. - Дублин? Лимерик? Голуэй? Может быть... Донегол? Впрочем, нет. Донегол на севере.. - Gaillimh. Air mo mhàthar mi taobh na Gaeltacht, - Кай не переставал улыбаться, пока непохожие на английские слова ни по звучанию, ни по акценту повисали в воздухе. Без тарабарщины и округления окончаний, с лёгким придыханием, - Голуэй, мистер О'Коннэл, - судмедэксперт не выдержал и коротко хохотнул, - зелёные холмы, каналы, рядом свирепый океан, но он разбивается о мысы и впадает в тихий залив, где зимой к пристаням крепко, но не надолго, примерзают рыбацкие лодки, со старинными развалинами замков в пригородах, где любят теряться дети, - слегка пожав плечами, он со смешинкой посмотрел в глаза инквизитора, - вам ли не знать, мистер О'Коннэл. А вы...север? Может, Белфаст? Тамошние парни всегда выделяются ростом и силой.

Пока детектив и Одарённые предпочитали мёрзнуть и буравить взглядами трупы, ирландец был решительно противоположен в намерениях. Проследив, что все соблюдают предельную осторожность (и это не просто каприз - это меры безопасности!), Кай решительно направился в собственную каморку с тёплой батареей, диванчиками и всем остальным уютным. Но это было вовсе не бегство от коллектива. Ха! Ещё бы ирандец стал бы убегать от общества. Это целенаправленная попытка подогреть....коллектив и отношения в нём. А то все такие насупленные, что изжога берёт до бурлящей кислоты в желудке. С одной из полочек был снят объёмный белый чайник и наполнен холодной водой из-под крана. На плитке вспыхнул голубой цветок газа и стал нагревать наставленный на чёрную решётку сверху носитель целебной воды. В потенциале целебной, а пока просто - воды. Следующим немаловажным предметом ритуала была медная джезва с длинной ручкой, которая тоже попала под раздачу сгущенного тепла из природного газа, пока просто прогреваясь до кондиции. Время же не пошло даром и ирландец засыпал зёрна из холщевого мешочка в выдвинутую полочку в квадратной кофемолке с латунной ручкой наверху. С тихим хлопком закрыв контейнер, Кай принялся вращать ручку, с характерным хрипом и поскрипыванием растирая зёрна в мелкий порошок, так что даже сквозь деревянные стеночки пробивался характерный пряный запах кофе, лаская притуплённый табаком и трупами нюх. Мёрфи не был специалистом в этом деле, но один знакомый из Баварии показал несколько приёмов и описал в общих чертах методику приготовления. Этого хватило, чтобы памятливый ирландец крепко-накрепко отложил рецепт в своих ячейках воспоминаний, кое-что...доработав. Однако ещё забавная деталь - у них в Германии женщинам в некоторых особо косных городах запрещают пить кофе! Молотый порошок занял своё место в джезве вместе с тремя ложками тростникового сахара и корицы, смешиваясь в новый виток пряных запахов с нотами кислого, воздушного и терпко-сладкого. К этому времени чайник закипел и Кай аккуратно подхватил его, заполняя глиняные кружки и крупные бокалы кипятком, давая прогреться их стенкам. Конечно, по рецепту кофе нужно заливать родниковой или колодезной водой, но где, чёрт побери, он найдёт колодец или родник посреди Лондона? Вода из-под крана и никаких лишних слов. С тихим шипением медная ёмкость наполнилась быстро потемневшей от смеси жидкостью, размешанной маленькой серебряной ложечкой, и тут же была помещена под непрестанный огонь конфорки. Воздух нагревался ещё больше, пока кофе поднимался по горлышку джезвы, с тихим бурлением покрываясь пенкой и источая невероятно пряные ароматы, несравнимые с теми, что были несколько раньше, плывя по маленькой комнате, сгущая запах едва ли не до ощутимого. Словно притаившийся охотник, Кай ухватился за деревянную ручку и тут же приподнял турку над огнём, не давая кофе убежать и испортить к чёртовой матери весь вкус гарью. Так ирландец повторил несколько раз, подпуская кофе к грани и тут же сдёргивая с огня, напитывая его и делая будущий вкус ещё более пикантным. Это напоминало какой-то алхимический ритуал, сравнимый с приготовлением древнего чудодейственного элексира или простой перегонки и получением экстрактов трав для лекарства. Звон медной джезвы и серебряной ложечки, бурление жидкостей, шипение, пар и дым. Не хватало реторты и перегонного куба. Наконец, вода покинула чашки и бокалы, нагрев их стенки и освободив место для кофе. - Ну вот, придётся ещё раз готовить, - с некоторой грустью отметил Кай, смотря на пустое донышко джезвы и лишь половину заполненных сосудов. Смахнув пот со лба, ирландец повторил процедуру, распределив жидкость так, чтобы везде была одинаковая температура. Теперь же настал черёд немаловажного, можно сказать, одного из основных элементов - ирландского виски! Кай раскрыл нижнюю полку и залез рукой ближе к стенке, где был мировой запас антидепрессантов. Звякнув пару раз, он извлёк слегка запылённую бутылку и довольно причмокнул, намётанным глазом пробегаясь по этикетке. - Десятилетней выдержки... - Мёрфи тяжело вздохнул, - как от сердца отрываю, видит Бог! Сдув пыль и тихо чихнув, зажав нос, судмедэксперт разлил виски по благоухающим ёмкостям с кофе и закрутил обратно зелёную крышку, отставляя бутылку на стол. Из тихо гудящего холодильника он достал накрытую марлей банку с жирными сливками и слили их в фарфоровую тарелку с глубоким дном, тщательно взбалтывая и досыпая остатки сахара, взбивая их до состояния пенки. Кухонный нож лёг в руку как влитой, отработанным движением Мёрфи залил по его зеркальной поверхности взбитые сливки на поверхность парящего кофе, довершая экспозицию сладкой воздушной шапкой. Улыбнувшись, вполне довольный собой судмедэксперт расставил бокалы и кружки на кофейном столике в окружении диванчиков и распахнул дверь подсобки, запуская в прохладный воздух морга поток тепла и кофе. - Господа, дамы, - лицо ирландца сияло широкой улыбкой, - почему бы в этот поздний час не выпить немного кофе? Правда. Работать в такое позднее время - грех. Обещаю, такой вы ещё не пробовали!

Пик башни красного креста Уголки губ дёрнулись в скрытой улыбке при взгляде на дитя Луны. Не вымученной ухмылке, как некогда раньше, не оскале довольного охотника, а простой и человеческой, насколько это было возможно для не-мёртвого каинита. Валентин чуть склонил голову, разглядывая колеблющиеся на ветру каштановые змейки волос, такие же шоколадные тёплые глаза. В ней было что-то поэтическое. Безумие манило, привлекало, заставляло блуждать в царстве кривых зеркал и стеклянном лабиринте, не зная конца, не желая спасения. Кровь Теней знала, что лежит за гранью, но у крови Малкава было своё понимание, своё виденье. И если первые были костно-материалистичными, не считая редких мистиков, то тут же целый клан...блаженных или гениев - смотря с какой стороны посмотреть. Город лежал под ними и никуда не спешил деваться. Назовёт ли он их своими хозяевами? Время покажет. - На шпагах, затупленных, до тяжёлых ран, - чехлы легли на крышу, тихо звякнув своим содержимым, - если станет скучно и невмоготу - есть мечи, - оговорённые бритвенно-острые орудия убийства вспорхнули из-под пальто в щупальцах и осели рядом со шпагами, - а победителю достанется возможность подарить....Поцелуй. Слово затрепетало чёрным лебедем с губ, взмахивая крыльями и оседая в ушах единственных слушателей, проедая путь через улитку в холодный мозг. Два замерших над пропастью мира существа ночи. Естественные и чужие одновременно. Мёртвые. Живые.

Восславим Ганеша!

Кай улыбался уже спокойней, по правде, возобладав над собой гораздо раньше, но после заключения Одарённых спокойствие стало настоящим, а не тщательно сплетённым напускным. Интересно, как они это делают? За годы обучения он привык, что всему есть рациональное объяснение. Да, сейчас говорят, что это какое-то особое свойство души, но раньше и вправду считали, что по артериям течёт воздух. Всё от незнания, невежества, несовершенных инструментов познания окружающего мира. И разум заменяется слепой верой, метафизикой. Должен быть вполне объяснимый источник этих сил, должен. Просто...они недостаточно просвещены в более тонких делах и системах человеческого тела. Взгляд зелёных глаз задумчиво скользнул по молодому, очень молодому лицу Кьяры, однако разум там был гораздо старше внешности, по каменному лику инквизитора, который злился непойми на что по привлекательному (даже через чур) облику Камеи и остановился на копне каштановых кудрей, среди которых отсвечивало оливками лицо Кето. Такое же молодое, что и у Кьяры, только выражение глаз не сверкающее взрослыми, но вполне понятными страстями, мыслями, опытом, а отрешённое, чуждое всему в своей неестественной мудрости и холодности. И даже когда говорила этот холодок никуда не девался. И это было...что же, интересно, пожалуй. Расслабив плечи - последний бастион напряжённости, ирландец легко взмахнул рукой. - Ну, раз мне всего лишь подчистили память, то волноваться нечего, ведь так? - улыбка неизменно белела на лице, лишь зелёные глаза были немного уставшими за время практически непрерывной работы с почти несвойственной жителям изумрудного острова самоотдачей...по крайней мере британцы были именно такого мнения о сынах и дочерях кельтских племён. Ошибочного, уверенно отметил про себя Кай, - Ну вот и славно, - не дожидаясь ответа, он направился к мисс Йелич, обходя с другой стороны труп, где на столе лежали изъятые в творческом порыве следования букве инструкций. - Ты так ничего не рассмотришь, - в пол голоса сказал Кай, предназначая слова гречанке и только ей, - если бы мы ограничивались наблюдением, то так и остались бы в средних веках. Если не брать во внимание демонов, конечно, - упоминание об извечном враге человечества промелькнула как незначительная деталь повествования, не важнее чем грязь под колёсами дилижанса, - вот, смотри... Судмедэксперт склонился чуть ближе, подхватывая с подноса хирургический скальпель с широким лезвием и короткий тонкий пинцет. Без особого стеснения и чрезмерной аккуратности он ухватился за изъятый и лежащий вместе с остальными органами мозг и оттащил его на чистую часть стола, поближе к магичке. Инструменты проникли между рассечёнными полушариями и плавно развели их в стороны, переворачивая вверх дном, давая рассмотреть в подробностях все артерии. - Вот, прямо на виллизиевом круге, зачем мелочиться, верно? - Кай обвёл пинцетом круг крупных артерий, расходящихся сеткой по полушариям и углублявшихся в них же. И на эти ветви грузно и величаво развела гигантских размеров аневризма. Вздутая синяя капсула, уходящая вверх и разорванная у на своём верхнем крае. - Накачали гигантским количеством крови, ослабили стенки и потом разорвали, как шарик. Мгновенная смерть, - ирландец оторвался от созерцания мозга и посмотрел гречанке в глаза. На мгновение в зелёных радужках отразился слегка маниакальный огонёк, тут же растворившийся.

- Вот же дерьмо! - Кай выругался, не смотря на присутствие дам. Ноздри затрепетали, а сердце тревожно забилось в груди норовистым быком на испанской корриде, собираясь выпрыгнуть из грудной клетки, к чертям британским ломая кости и хрящи, вырывая грудину и сминая лёгкие. Как совсем недавно делал сам судмедэксперт, только гораздо менее деликатно. Ирландец невольно отступил на шаг назад, невероятным усилием воли сдерживая рвущиеся с языка проклятия. Однако кулаки не менее экспрессивно сжимались и разжимались, пока до корней рациональное сознание переваривало тот безрадостный факт, что его банально изнасиловали магией, а сейчас этой же магией препарируют мозги. - Вот уж ирония, а? Сначала вскрываешь ты, а потом вскрывают тебя. - немного неровно хохотнул Кай, выдавая лёгкое волнение в голосе, оборачиваясь на Одарённых и пробегаясь по ним взгляду, - Предупреждаю сразу. Трогать всем сразу не обязательно, - ирландец дёрнул бледно-рыжей бровью и шутливо-предупреждающий взгляд зелёных глаз достался инквизитору, остальным же участникам вскрытия - более благосклонный. Жизнь упёрла карабин тебе в задницу? Рассмейся стерве в лицо!

- Пойдём, нас ждут наверняка очень важные новости, - Кай помахал дорогим конвертом в воздухе, с неизменной улыбкой смотря на закончившую мытьё рук Кето. Та была привычно сдержанной. Привычно просто потому, что события, произошедшее перед обедом, ровно как и пять лет назад для судмедэксперта в своей чёткости и свежести не уступали одни другим. Интересно жить людям, которым свойственно забывать, стирать, глушить воспоминания, оставляя лишь светлое чувство ностальгии. Иралндец же был этого лишён. Хорошее и плохое равно маячили в голове и не собирались никуда уходить. Но чёрт с два это могло его огорчить! - Когда в деле замешан инквизитор - это уже головная боль, когда два....помилуй Господь, - пробормотал Кай перед тем, как выйти обратно в холодную обитель мёртвых подданных короны. Вот уж было бы радости, если бы изобрели такую машинку, что оживляла бы мёртвых. Это же сколько рабочей силы для строительства величайшей Империи! Письмо было протянуто прямо Бенедикту. - Вот это вам передала леди-инквизитор Ирисса Блэк, была тут пару часов назад, она была... - невероятное удивление тут же промелькнуло на лице Мёрфи и он изо всех сил нахмурился, с удивлением переворачивая все полочки памяти, но безуспешно стараясь найти в нём лицо. Да что там, даже цвет кожи! -...чёрт возьми, не помню, - свободная бледная ладонь судорожно завращалась в воздухе, пока её хозяин не желал признавать настолько нелепое фиаско, - что за бред? - рыжая бровь в крайнем недоумении взлетела вверх и требовательный взгляд зелёных глаз устремился на детектива, как будто тот мог дать ответ.

- Благодарю за п-понимание. Отойдя на несколько шагов, он принялся изучать взглядом экспозицию анатомического театра. - Обращайтесь, мистер-инквизитор, всегда буду рад помочь, - Кай улыбнулся и склонил голову, так что ирония, мелькнувшая во взгляде, отразилась только от блестящего кафеля на полу, а голос не дрогнул и на мгновение в смешливой нотке. Воистину, этот мужчина был само очарование. Но долго задерживаться на этой теме ирландцу не дали остальные, вызывая улыбку более искреннюю. Воистину - ему нравилось быть в центре внимания, так что плечи становились на сотую часть дюйма шире, а волосы на голове топорщились чуть более гордо, чем обычно. - Здравствуйте, мистер Мёрфи. Извините за вторжение в вашу вотчину. - Добрый вечер, мисс, вы не разу не тревожите. Только старайтесь не трогать инструмент и трупы так уж сразу, этот запах очень плохо отстирывается от одежды, - и как в доказательство Кай похлопал себя по животу, который укрывал светло-коричневый жилет в мелкую клетку. Но он-то привык к этому аромату как к родному, что нельзя было сказать об остальных. Да, кровь, пролитая во время перестрелки, вонь гангренозной язвы умирающего больного - ряд запахов был не так уж незнаком для собравшихся здесь, но аромат постепенно разлагающегося трупа был совершенно особенным. - Где можно помыть руки? - осведомилась у хозяина обители. - Пошли, - уже более расслабленный Мёрфи махнул рукой Кето, - и мистер Блэк, - посерьёзневший взгляд перешёл на детектива, - у меня для вас тоже есть кое-что важное. Кивнув им обоим, судмедэксперт направился в иную часть своей обители, скрытой за простой деревянной дверью в одной из стен. Внутри же было гораздо теплее, чем в окружённом холодильниками морге. Небольшая уютная комната с кухонными шкафчиками, парой диванов и кофейным столиком. Наглядная демонстрация того, как проводят свободные минуты врачи. Каю довольно часто приходилось дневать и ночевать в этом месте, так что коричневая обивка одного из мягких диванов имела вполне характерные вдавления. Такова специфика! У двери стоял умывальник, а в другом углу тихо гудел белый бочёнкообразный холодильник - невероятное благо цивилизации. Как вспомнишь ледники Домининона - так вздрогнешь. А со столика ирландец подхватил письмо, предназначенное детективу, и обернулся, сжимая его в длинных пальцах.