Шмель

Ого. - только и смог сказать Анри. - наверное это лучше оттуда вытащить. Бланш протянула руку, готовая поднять кролика, но сперва решила перекрестить того и окатить святой водой из фляги. Затем осторожно взяла в руки маленького идола.

- Отец Анри, успели уже выяснить что за зверь..., - Бланш замялась, - или человек сотворил с гусями все эти непотребства?

- Погоди, святой отец, - зашептала она. - Видишь, что-то с той стороны ломится. Ты пока постой тут, а я схожу за рогатиной. Потом с Божьей помощью молитвами и доброй палкой выманим и забьем супостата, - и старушенция бодро почапала в хлев, оставив молодого священника дожидаться у стены. Не дожидаясь старушку, сестра Бланш достала из сумки молоток и долото, затем принялась отбивать (доску) камень забора.

- А сейчас проверим. Звук пошел, когда я эти строки зачитала. Сейчас еще раз прочту и посмотрим, что получится, - она прочистила горло и опять произнесла нараспев. - Etis Atis Animatis Etis Atis Amatis. При этих словах старушки Бланш уверенно перекрестилась.

Сестра Бланш молилась весь всю ночь и половину следующего дня. Наконец она вспомнила о втором поруганном месте в обители и устремилась к птичнику, взяв с собою в холщовую суму всё, что посчитала необходимым. В птичнике она обнаружила растерзанную гусыню, а за ним озадаченную Марго и священника, занимающихся необычными делами. Бланш поспешила к ним. Но в как вкопанная остановилась перед загадочной надписью. - Нечистые дела, - уверенно заключила она.

Когда они наконец настигли Бланш, она в панике собиралась обрушить им на головы свод. - Милая Бланш, Лютера была само участие. Ежали бы адские силы у нас в погребе крали вино, зачем им лаз? Они проходят сквозь стены. - Ах, дорогая сестра, бес имеет помощников из плоти и крови, которых и совратил на принесения кровавых жертв, дабы прибрать их бедные души. Ежели бы то было лишь вино, неужто розы окрасились бы багряницей, а гусь Мартен истек бы без следа кровью? Сестра Бланш была разочарована невежеством кухарки, но и благодарна ей и сестре Франческе за своевременное появление. В столь роковой час лишь Господь способен услышать молитву, да послать помощь, а потому, раз их прислал Господь, то никчему гневить Его ссорами.

Немного прислушавшись, сестра Бланш различила слова песенки: "Эй, сестра, смотри и слушай - Змей ползёт по наши души Все мы знаем, он порой Жрёт сестричек под горой. Все мы здесь боимся Змея; Как в камине угли тлеют, Как на речке тает лёд, Змей нас по-тихоньку жрёт." Когда слух сестры Бланш стал различать слова, ноги её подкосились, а к горлу подступила дурнота. Она опустилась на колени и уже принялась было мысленно представлять своё бездыханное тело в окружении почивших послушниц с белой розой на груди... Красной розой! Ну уж нет, она не предоставит врагу рода людского радости поглумиться над святою обителью посредством неё - Бланш. Сестра уселась посреди коридора, ловко стащила с ног шоссы и принялась набивать их камнями, превращая женское белье в орудие войны. - Si consistant adversus me castra non timebit cor meum si exsurgat adversus me proelium in hoc ego sperabo, - с кривым оскалом произнесла она, крепко приматывая шерстяное било подвязками к молотку. (Пусть войско меня окружит – сердце мое не дрогнет; пусть вспыхнет против меня война – и тогда я буду спокоен). (лат.) Бланш часто занималась помолкой зерна в старом своем монастыре и хорошо управлялась с кистенем. Теперь она твердо намеревалась устроить встречу двух утренних звезд*. *Lucifer (утренняя звезда-рим.), Morgenstern (утренняя звезда-нем.).

Тяжело поднявшись на ноги сестра Бланш побрела по коридору на звуки обманчивого голоса. Она пристально вглядывалась в полутьму, прижимая одной рукой к груди спасительный крест, а другой чертя на стене прыгающие значки.

Понял. (Лайков больше нет).

Уточню, разветвлений на рукава нет? Уходящий вперед коридор и всё, без ниш, уступов, спусков и подъемов?

Сестра Бланш пробиралась по пустому полутемному коридору, оставляя знаки на его стенах острым камнем, поднятым у входа. Молоток теперь был заткнут за пояс, а крест защищал неровно стучащее сердце. Она тщательно изучала дорогу ногой, перед каждым следующим шагом, помогая глазам только начинающим привыкать к полутьме не ошибиться. Пробираясь таким образом вперед, изредка спотыкаясь о неровности в полу, Бланш шептала спасительные слова. - Dominus inluminatio mea et salus mea quem timebo Dominus protector vitae meae a quo trepidabo... ("Господь – мой свет и мое спасение: кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться?") (лат.) Оступившись, она схватилась за стену, отчего струйкой шумно осыпался песок к её ногам. Длинный коридор глухо отозвался эхом. - ...dum adpropiant super me nocentes ut edant carnes meas qui tribulant me et inimici mei ipsi infirmati sunt et ceciderunt, - ответила эху сестра, на всякий случай пощупав на месте ли молоток. ("Когда злодеи пойдут на меня, чтобы плоть мою пожирать, когда мои враги и противники против меня ополчатся, то споткнутся они и падут".) (лат.) Коридор петлял и тянулся, казалось до самого Рима. Наконец Бланш присела отдохнуть, облокотившись спиной о стену и осенив себя крестным знамением с великим трепетом приложилась в фляге со святой водой. Внезапно ей послышались голоса ангелов, но в следующее мгновение наваждение спало. Это была всего лишь детская песенка, что доносилась, казалось бы сразу отовсюду.

Мастер, опиши помещение в котором остановилась Бланш, когда услышала песенку.

Немного посомневавшись и для верности пропев 90 Псалом, сестра Бланш осторожно пошла самым левым путем

Но на всякий случай, она смочила ладонь святой водой и по очереди просовывала руку по локоть в ходы, пытаясь выяснить, откуда потянет дыханием беса. Надо идти туда , куда укажет пламя Бланш недобро покосилась на Лютеру, вопрошающую пламень. Уж не в сговоре ли она с англичанами, но благоразумно промолчала.

Набив подрясники черепками, сёстры продолжили путь, и уже очень скоро тоннель начал расширяться и они смогли выпрямиться в полный рост и идти свободно. Очень скоро они нашли несколько боковых проходов - два влево и один вправо, помимо этого, "основной" проход продолжал расширяться. - Сестры, нам следует идти в левый проход, тот, что не образует креста с остальными, а является лишним. - высказала свою догадку Бланш.

Лаз был узким и неудобным, и уже спустя пару метров сёстрам пришлось передвигаться на четвереньках. Проползя несколько метров, Лютера, которая ползла первой, едва не порезала руку о что-то острое. Присмотревшись, она обнаружила осколок глиняного кувшина, который пах вином. рядом валялись ещё несколько осколков. Бланш хорошо знала, что Спаситель наш превращал воду в вино. В насмешку над святым нечистый обратил в вино кровь несчастного Мартена? - Мы на верном пути, - ободрила она сестер и попросила Мари немного святой воды из её ведерка, дабы окропить раны Лютеры от скверной находки.

Пропуская вперед Лютеру с факелом, вооружившись по уже заведенному порядку крестом и молотком, сестра Бланш протиснулась внутрь.

Вот только кто им пользовался и с какой целью? - Проклятые английские безбожники, - ели слышно прошептала Бланш и уже чуть громче начала молитву за их пропащие души.

Бланш, решительно шагнув за Лютерой, уперлась в бедняжку и попятилась. При виде большой бочки, она подумала о большом человеке Одрике. Надо бы сходить за ним и другими мужчинами в обители, дабы те приложили путь сквозь упорный сосуд, однако смутилась. Негоже невесте Христовой заговаривать с мужчиной.

Бланш сжимая крест в одной руке и молоток в другой, смело шагнула за Лютерой. Вот и ход в капище сатанистов... Спаси нас, святой Господь.

Бланш была готова ко встрече с полком англичан и даже с самим нечистым, но собрание благопристойных сестер во время поста у винной бочки заставило её лишь крепче увериться в богопротивных событиях, происходящих в обители.

Cестра Бланш чинила табурет, с которого имела неудовольствие упасть в рассветный час, едва открыв псалтырь. Под нос себе она по обыкновению твердила молитвы на латыни. Но не обливаясь слезами горя от осознания своей беспросветной греховности по обыкновению, а со светлой грустью молясь за душу усопшей рабы Божьей Николь. Она уже поблагодарила небо за явленное чудо, как внезапная мысль заставила её выронить табурет и судорожно перекреститься. - ...et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. (И не введи нас в искушение, но избавь нас от зла.) (лат.) Сестра Бланш вскочила на ноги, и те понесли её прочь из кельи, по коридору, вниз, через двор к церкви. Вцепившись в подол, она бежала забыв о приличиях, подгоняемая судорожной мыслью о посещении святой обители нашей врагом рода людского. Всё сходилось, сперва чудесное исцеление англичанина, которое никак не могло приключиться без участия нечистого. Ведь как известно всем, именно он давал нечестивцам силы хозяйничать во Франции и не без его лукавого участия сделался регентом Генрих. Затем обагрились кровью белые розы христовых невест... Продолжая молиться, Бланш заметила англичанина, шагающего от лечебницы с сторону палатки. Она замедлила шаг, провожая его долгим взглядом. Рука её невольно поднялась, сотворив крестное знамение. Теперь все становилось на свои места. Конечно! Англичане, используя дыру в покосившемся заборе проникали в святую обитель, не страшась Господа и даже матери Жюстин! Кто как ни они собраи кровь бедного Мартина для принесения нечистой жертвы сатане. Нужно было во чтоб это ни стало найти место, где творятся темные дела, дабы спасти обитель от гнева Господня. Только теперь Бланш заметила, что всё ещё сжимает в руке деревянный молоток. - ...sed libera nos a malo, - прошептала она, раздумывая куда пойти сперва, отправиться к птичнику или спуститься в подвал, где накануне была зафиксирована подозрительная активность, - Вот и поглядим крысы то или безбожные англичане. Через несколько минут сестра уже была на кухне. Пробормотав для верности весь 90 Псалом, она шагнула в неизвестность подвала.

В игре.

Сестра Бланш Монахиня, около 40 (точный возраст не известен) Участие не гарантирую на 100%, будет ясно ближе к 14-му.

Молодые сотрудники из стран, где они не смогли бы сделать достойную карьеру с радостью переберутся в Канаду на пмж. Где искать другой вопрос. Можно для начала отсмотреть крупных мододелов. Некий опыт есть, страсть к своему делу имеется, желание развиваться тоже. Perfect.