Grey_vi_Ory

- Мдаа... Вытянули тебя профессионально, - сказал почти шёпотом, - прям до донышка. Сейчас, исправим. Смотри мне в глаза. "Так ведь и вытягивал профессионал", — молчаливо отозвалась изогнутая бровь. Фейн послушно смотрел в изумрудные, как летняя зелень, глаза целителя: разницу в росте нивелировало сидячее положение пациента. Он не видел потоки энергии так, как они открывались профессионально обученному магу, но чувствовал, как возвращаются силы, как снова наполняются энергией мышцы, как становится легче дышать. Чистое и яркое ощущение, будто стать под прохладные искрящиеся струи водопада после тяжелой работы под палящим солнцем. - Должно быть лучше, - сказал, убирая руки, но вернул два пальца на лоб, шепнул неясное слово и подарил заряд бодрости от огненной стихии. - Немного огонька, мистер Фейн. Действует, как кофеин. Считайте за пару лишних чашек кофе. — Лучше и есть, премного благодарен, мессир Анарис, — бодро отозвался, широко улыбаясь. Разве что не потягивался довольным котом. — А за огненный кофе — отдельно. С чувством приложил руку к сердцу. Теперь можно было и в очередной марш-бросок по джунглям на благо экспедиции, спасать от одиночества брошенные в лагере вещи.

- Хех, - усмехнулся, - с дыркой в боку, а трофейную броньку напялил. А если бы кишки вывалились? Наоборот же, обвязали и затянули, чтобы все оставалось на своих местах, подумалось марчанину, который спокойно сидел на ближайшем ящике, слушая мажьи разговоры и наблюдая за процессом исцеления через полуприкрытые веки. Вслух шутить не стал — хотелось посидеть спокойно и молча хоть пару минут до того, как нелегкая снова понесет их через джунгли. Sanguis magicae, опять же, исправно тянула к земле, напоминая, что все ресурсы конечны. Поэтому Фейн просто наслаждался кратковременной передышкой в хорошей компании.

По мнению Фейна, его предок не то что благословения ривейнских духов не заслуживал — дыхания, потраченного, чтобы проклясть его. Но говорить об этом не стал, по этой же причине. Только тепло улыбнулся и обнял щедрого мага на время нежного поцелуя. — Всегда пожалуйста, обращайся, — легко отозвался. Не спешил отстраняться: приятно было постоять, прижавшись лбом ко лбу. — И я не премину обратиться тоже, пока разрешаешь. За... огнем. О каком бы огне ни шла речь. А потом вернулся к прерванной задаче, в полном благодушии сочетая полезное с приятным.

С мягкими волокнами, чтобы не натирали, но вместе с тем прочные и гибкие, они ложились на кожу, скользили по ней и затягивались в комфортные петли, обрамляя крепкий торс узором. Правильно закрепить сложное кружево плотных шнуров тоже нельзя было без определенной чуткости. Чтобы веревки не болтались и не цеплялись, но и не вгрызались в кожу, не пережимали сосуды. — Подошла бы мне жизнь в Кун? Создатель упаси, — усмешку, не имевшую ничего общего с религиозным пиететом, можно было увидеть на лице наемника каждый раз, когда он поминал Создателя. Но не сейчас, потому что сейчас он орудовал с узлами на спине ривейни. Но для чуткого музыкального уха в голосе она прозвенела вполне отчетливо. — Кун весь про послушание, про пользу обществу, про то, насколько хорошо ты следуешь цели, которую тебе выбрали и назначили. Про качество винтика в механизме. Хотя я понимаю тех, кого это привлекает. Это... своего рода покой. А насколько были совместимы марчанин и покой, он говорил совсем недавно госпоже Тилани. На вопросе про семью и родителей руки, уверенно скользившие по широкой спине и сильным плечам, на мгновение замерли. Кап-кап, капает кровь из вскрытой вены. Удушливый запах целебных благовоний. Шелест книжных страниц. Тяжелое дыхание. — Я в Оствике родился. В тринадцать оказался в Киркволле. Ну, а потом немало по Тедасу поносило, я говорил. Фогги обошел Разу и принялся вплетать в узорчатую вязь выбранные парнем наплечники с налокотниками. — Матери моей давно в живых нет. Насчет отца не знаю. Скорее всего, тоже, — последнее проронил совсем холодно и равнодушно, будучи сосредоточенным скорее на том, чтобы часть комплекта удобно и надежно лежала на руке.

- А ты вообще откуда столько про кунари знаешь? - Так, ну я готов, - Раза не без труда поднялся и развёл руки немного в стороны, открывая Фогги полный доступ к своему защищённому только грязнющими штанами и очень сильно не ярким кушаком телу. — Ходил в наемничьем отряде с тал-васготом, — отозвался Фогги, начиная довольно неспешный (то ли из-за плохого освещения, то ли из-за малого опыта, то ли из эгоизма) процесс облачения скульптурного бронзового торса в броню. — Тот, с топором, которого я упоминал. Он назвал себя Мараас, это в переводе значит "ничто" или "одиночка". В Кун-то нет имен в нашем смысле слова. Вот он меня и по кунлату натаскал, и про жизнь в Кун рассказывал.

Вот так котики и сдаются с потрохами за клубочек. Обладатель клубочка (или клубочков, это смотря как вести подсчет), вовремя подхватил ривейни за руку, помогая подняться. И очень стараясь не концентрироваться на том, как звучал приглушенно-хрипловатый стон. Пока не стало еще одним возгоранием больше. По-хорошему, ему бы отлежаться, но.. так хорошо эта ночь завершалась. А еще это был хороший шанс иметь меньше поводов отлежаться в будущем. Стойки с оружием, однако, не было. И своих кинжалов, а также сабли ривейни и арбалета Дамьена Фогги не увидел. Естественно, он не думал, что кунари будут ценить оружие жалких баз так же, как свои мечи, которые подгоняли под владельца, одаряли именами и забирали с поля боя первее, чем павших товарищей (если вообще забирали последних). Но хоть ресурсов ради могли бы и захватить. Жаль было расставаться с клинками, которые его столько раз выручали, но тащиться за ними на место раскопок посреди ночи в полумертвом состоянии — это уж точно не похвальное бесстрашие. И даже не безрассудство. Это полная отбитость. - Они же все в Куне правильные такие, сдержанные. У них серьёзно дрыны друг на друга не горят? Ты только посмотри. — Горящий дрын не по Кун, — абсолютно ровным тоном, не поймешь, шутит или нет, отозвался Фейн, осматривая находку, сделанную в ближайшей палатке, которая только чудом не сгорела. Находка, а именно, парные кинжалы, была неплохо отбалансирована, помещалась в симпатичные пристяжные закрывающиеся ножны, а хаотичный узор на лезвиях выдавал примесь сильверита в сплаве. А еще находка просто была красива. - Ну.. вроде эта подойдёт. Поможешь? — Угу, сейчас, — сел рядом с телом и принялся разнимать сложную вязь брони. Не сложнее, чем противомагические ошейники вскрывать, знаете ли.

- Хватит говорить, что я себя принижаю. Не принижаю я, смотри! Смотрел и думал, что никогда еще не видел, чтобы у Разы срывалось заклятие. Особенно, когда они были наедине, но не только. Усмехнулся с нежностью некоторой театральности ривейни и пришедшим в голову возможным трактовкам этого факта — нескольким сразу. А еще тому, что стоило ему сказать про то, что еще не все в лагере сгорело, как число горящих предметов увеличилось. Основательный ривейни. - Так что не принижаюсь я. И не провоцируй. Фейн мог бы напомнить, но не стал. Во-первых, чтобы не увеличивать риски возгорания в лагере. Мало ли, что подумает Аврелий, а очередная "Святая Кара" им сейчас вообще ни к чему. Во-вторых, у него все еще не было столько сил, чтобы тратить их на довольно бессмысленный спор. В-третьих, наемник не особенно понимал, что сейчас Раза попытался ему доказать? Ему, из всех людей, донести, какой он удивительный и талантливый? Все равно что в Ферелден ехать со своим мабари. Так что практичный до мозга костей наемник просто принял решение на тот случай, когда приступ воспаленной самооценки повторится. А что-то подсказывало, что повторится. Хотя Раза и заронил в разум искорку (ха-ха) сомнений. Все же карающие длани были призваны корректировать нежелательное поведение, а не поощрять его. Не став углубляться в эти дебри, — ручья-то так и не было — просто примирительно поднял руки. — Ножи я как раз оценил. Кстати, о ножах. - Знаешь, мне очень нравится, когда в шею носом тычатся. Или в ухо дышат. Как котики, - признался Фогги, откинул голову назад и предоставил милому в меру ограниченный, но без меры соблазнительный простор для носовых манёвров. — Я запомню, — мурлыкнул наемник с профессионально хорошей памятью. Чтобы закрепить обещание, использовал возможность потереться о смуглую кожу носом и коротко поцеловать под мочкой уха. После чего освободился из ласковых и нежных рук и поднялся на ноги. — Хочу поискать нормальное оружие, — пояснил. — Пойдешь со мной? Меч-то у тебя уже есть, а вот... Выразительно похлопал по здоровому плечу.

- Погоди-ка, - ривейни что-то заподозрил. Подозрительно прищурился. Охнул, сражённый чьим-то коварством. - Меня что, кто-то целовал без разрешения? Ведь я же осторожно.. с Энцо.. и с Аргусом.. и с юнгой.. Да, Раза, определенно, осторожность — твое второе имя. Фогги из чистого любопытства подождал, продлится ли список, но нет. — Строго говоря, за две дырки нужно Ласку благодарить, — заметил любитель точных формулировок. — Но это придется у Квинта просить устроить рандеву, а он нынче вряд ли в настроении. Прервать поход за неизвестно чем, чтобы встрять в спасение горемычных бывших спутников, попасть под действие облака смерти, потерять контроль над своими демонами... Даже одной вещи из списка хватило бы, чтобы назвать вечер испорченным. Судя по спокойному, непринужденному тону, в математических изысканиях ривейни ничего дурного не видели оба. Вот она, гармония. - Твоя правда. Только я не постарался, видимо. На нас-то с тобой сил любви и не хватило, - моряк чуть повернул голову и поцеловал Фогги в краешек губ, предлагая хоть так компенсировать дефицит светлой магии в организме. - И это.. если мы самым позорным образом откинемся из-за нехватки на нас ниток и бинтов, я хочу, чтобы ты знал.. Прошептал сокровенно в самое ушко: - Я таю, когда ты говоришь на кунлате. Мечтаю о твоих приказах. — Говорят, хорошие дела Создатель не оставляет безнаказанными, — усмехнулся Фейн, возвращая короткий поцелуй. — А ты снова себя принижаешь, — укоризненно-неодобрительно цокнул языком. — Может, это миледи на кого особо раненого поистратилась. Вспоминая практически воскрешение одного антиванца на поле боя — версия была вполне стройная. Впрочем, лекция о вреде низкой самооценки в сложной профессии наемника откладывалась. У Разы был талант говорить некоторые вещи в самый неподходящий для них момент. Что тогда в трюме, что сейчас. Совпадение было бы несколько тревожным, если не знать Разу. Поэтому марчанин, являя собой картину самообладания, только глубоко и сосредоточенно вздохнул. — Тут еще не все сгорело, — предупреждающе прошептал в ответ. — И ручьев в шаговой доступности не наблюдается. Это уже которая по счету провокация? Устроился поудобнее, уткнувшись в красивую шею. — Я могу дать тебе несколько уроков при случае. Толку от команд, которые не понимают, верно?

- Что от неё? А.. там болячка была какая-то. Думал, что комар куснул. Или паук. Змея. Мало ли кровососущих в этом лесу. Особенно теперь, - тихо пробубнил себе под нос. Взял пальцы Фейна и медленно провёл подушечками по губам. Прикрыл глаза и улыбнулся. Ощущение куда теплее и роднее вкуса холодных сухих губ. - Ну.. поцеловал я её разок, - совсем тихо выдал Фогги. Про то, кто именно начал поцелуй, говорить не стал. Как и про обстоятельства. - Ей вроде как нужна была поддержка.. в тот момент она не была ни цельной, ни бриллиантом. И я поддался. — Интересный, должно быть, вид, неизвестный современной науке, — улыбнулся неисправимый марчанин. — Вот только как его в книжках описывать? "Укусы взрослой особи принимают вид расплывчатых гематом, которые людям распутным могут показаться похожими на следы порочной страсти", — сдерживая смех, продекламировал, пародируя прочтенные атласы. А вот в кровососущих и впрямь недостатка не было. Кое-кто это очень хорошо ощущал прямо сейчас. Раза притих, едва слышно выдал причину непонимания госпожи Фаины Тилани. Фейн перестал паясничать, свободной рукой обнял обнаженные плечи, осторожно, чтобы не задеть рану, привлек обратно к себе. Тепло, понимание, безусловное принятие — все это предлагалось смятенному ривейни в уютных объятиях практичного наемника с черствой душой. — Ну... вроде как сработало? — тихонько ответил в тон. — Миледи вон порхает по лагерю, опыты научные ставит, заботится о судьбе пострадавших. Миссионерка Гортензии, не меньше, расточающая заботу. Правда, те больше обходились целебными отварами, а не колдовством на заемной силе магии крови, но это детали.

- Похвальным бесстрашием назвала бы я это, - и миледи ласково улыбнулась марчанину и перевела взгляд и ту же улыбку обратила Разе, ему же адресовав и задумчивое повторение, - похвальным бесстрашием. - Не буду утомлять вас и я, - отступила она от двоих недолеченных и поискала последнего. То есть, сказать по правде. она хотела помочь ему первым, но магистр имел талант сливаться с местностью. Разглядеть его скорчившимся у забора удалось только сейчас. Фейн наклонил голову, соглашаясь с точкой зрения магессы. Похвальное бесстрашие звучало гораздо приятнее, чем покой и уж тем более "слабоумие". — Ваше общество не может быть в тягость, миледи, — благодарно улыбаясь, заверил тевинтерку наемник. — Но не смеем задерживать вас. Расписался и за притихшего котика, приобщая уверенным "мы" к словесной эквилибристике. Первый раз, но уж точно не в последний. Клубок кудрей встрепенулся, когда волшебница ушла. - Похвальным бесстрашием, бебебе, - донеслось ворчание из каштановых недр. Раза чуть отлип от Фогги, зачесал спутанные волосы ладонями и, с театральным недовольством поджав губы, несильно ущипнул Фогги за щеку. - Теперь еще безрассудней ведь станешь. Сознательное выразительное "ауч" с картинно округленным ртом стало ему ответом. — Вечно меня за кого-то принимаешь, — тихо фыркнул Фейн, на секунду прижавшись щекой к руке, которая раздавала и кнуты, и пряники. — То я у тебя герой, то безрассудный. А я просто практичный. И гибкий. А гибкое не ломается. Не подумал же ривейни, что он из чистого альтруизма предложил себя магистру в качестве жертвенного раба? Или что ему понравилось ощущение магического донорства, испытанное с легкой руки мессира Аурелиано? Да нет, глупость какая. - Странная она, тебе не кажется? - полушепотом спросил моряк, взглядом указав в том направлении, куда ушла магесса. - Я иногда даже не знаю, чего от нее ждать. — Миледи? — приподнял брови Фогги. — Она же тевинтерская аристократка чистой воды, цельная, как бриллиант. А что такое? Единственное предположение, показавшееся в эту минуту относительно логичным, не замедлило быть высказанным. — Это от нее что ли? — кончики пальцев коснулись шеи ривейни в том месте, где вчера днем красноречиво темнело пятно.

- Хм... странно, - миледи не испытывала раскаяния, но была все же смущена. - Что-то не так. Надо будет поработать над формулой. А... пока я бы рекомендовала вам покой, мессир Фейн. — Что-то мне подсказывает, что у вас еще будет множество возможностей для настройки плетения, миледи, — широко улыбнулся Фогги, благодарный магессе и за комплимент, и за желание помочь, и за приятное общество — за все сразу. — Всегда буду рад оказаться полезным вашим изысканиям. Шутить про то, что, возможно, им с Разой нужно практиковать гармонию, единение и тому подобные вещи, подразумевающие взаимную настройку, не стал. Хотя пушистый хвост и проникновенный взгляд Ласки более чем располагали к настроениям такого рода. Что с того, что еще часа не прошло, как он едва не умер? Аргумент за, как минимум. Вопрос про покой был интересным. Лишало ли его душевного покоя воспоминание о тонкой бледной ручке на загорелой татуированной коже, например? — Покой? Не уверен, что знаю, что это, госпожа, — улыбка смягчилась, карие глаза с любопытством изучали личико магессы. — Когда у тебя есть все, что может пожелать простой смертный, но ты не откажешься от большего — это оно?

Продолжаем делать из Фенечки швейцарский ножик :D +5 к Интеллекту (третий тир) = 750, Акробатика (0+) = 200, Маскировка (0+) = 200, остаток = 0. о.о

Духам так не верю, как тебе, родной. Услышав крамольное признание, окончательно не смог сдержать улыбку. Только кровь стер с губ тыльной стороной ладони. Чай, не вампир. Дальше занялся Фейном. Магия крови не отпускала просто так свою жертву. Никакой эльфийский корень и никакие бинты не восполнят то, что забирает малефикар: это под силу лишь алхимии зелий и созидающим плетениям. Что-то определенно созидалось между деловым, как всегда, Дамьеном, и Гийомом, который не отставал от него ни на шаг. Значит, поговорили и разобрались, подумалось Фейну. Хорошо. Поблагодарил обоих: все еще негромко, но уже голос был увереннее.

Он слушал. Слушал тихое дыхание, шелест песка и те слова, что ему предназначались. Слушал, ловил малейший шорох, который мог бы объявить - помощь пришла. — Я доверяю тебе. Твоим действиям. Твоим решениям. Тебе, как никому другому, — прошептал Фейн, скупо отмеряя слова и отрезая фразы, чтобы облегчить себе задачу. — Ты — вольный маг. И мой напарник. Равный. А не подчиненный, нужный, чтобы идти куда скажут и делать что скажут, без права отклониться от заложенного курса. — В следующий раз... — смотрите-ка, он и не сомневается в том, что следующий раз будет. — Верь и ты мне. И не пытайся заслонить собой. Просто верь. Немножко. Пожалуйста. Потому что мы вместе, плечо к плечу, зацепит обоих. — Люблю тебя, — логично заключил, а в шепот прокралась улыбка.

- Сейчас, - отродье повело плечами, покрутило головой, разминая шею, словно скидывая тесную одежду и шагнуло к марчанскому наёмнику. Поводок натянулся. Магистр не отпустил. Он зашипел, оскалился, но всё же заглянул в глаза, к которым так стремился. Стремился серый. Почему?.. Странные серые мысли. (Фогги - СВ). Карий взгляд не опустился. Сохраняя спокойную ясность, приправленную любопытством, очертил изящные точеные черты лица. Дурак, играешь с огнем. А, подождите. Чего он только с огнем не делал. Выпачканный кровью рот уже кривила улыбка: вспомнил, как этот самый огонь воплощенный любил называть его демоном. А вот настоящий, 96-й пробы демон смотрит пристально. Не тронул его, за что и поплатился снова натянутым поводком. Жалеешь ли? Тварь испарилась, а вместе с ней и легкий, с пряным привкусом морок. Умеете вы произвести впечатление, мессир Квинт. Во всех смыслах. Прижался губами к спутанным волосам, накрыл ладонью голову и привлёк к груди. Много мыслей роилось в голове, много эмоций рвалось наружу. Всё пустое. Не для того сейчас был нужен "лучший партнёр". - Помощь! - хрипло кинул Раза, напрягая горло и морщась от тупой боли в животе. - Помощь, сюда! — Эй, — тихий шепот рядом. — Побереги силы. Теплая ладонь, мелко дрожавшая от внезапно нахлынувшей слабости, провела по воздуху рядом с рельефным животом, который некрасиво расчерчивала рана. — Прости, не могу сейчас помочь, — повинился. Где уж тебе. Признай, что без ривейни ты бы на этом песке сейчас не сидел, а лежал. А руками, которые дрожат, как у пропойцы с похмелья, много ран не забинтуешь. Впрочем, не становилось на душе легче от понимания. Котик его пострадал ни за что, пытаясь отвернуть то, что и так случилось... глупо-то как, бесплодно, несправедливо. Все логические выкладки дружным строем пошли прочь, когда в дискуссию вступало сердце. Особенно у того, кто привык чувства слушать чаще разума. Да и другой, огненный и кудрявый, его стоил. Намучаются они еще с этим, если на корню не пресечь, как начальную стадию опасной болезни. — Эй, слушай... — еще тише, только близость и спасала, делая слова похожими на слова, а не на свист воздуха, неглубокими выдохами покидавшего исстрадавшиеся бронхи.

"Я поверил тебе... - ощутил Фогги постороннюю мысль. - Я не убью тебя... Он бы убил". И тело развернулось, перекрывая могучими плечами фигуру за своей спиной. Демон в уже безрогом, но не ставшем менее опасным теле просто отвернулся от него! Да ты охренел! Эй! Раза снова что-то пропел-прокричал, но возмущенный марчанин, которому не давали нарываться и которого игнорировали, не услышал: так велико было желание добраться до демона прежде, чем он успеет добраться до огненного барда-витязя. Но клинки лишь бесплодно скользнули по броне. Один, второй. И даже когда их воспламенили слова, произнесенные любимыми губами, не помогло. Одержимый стен методичными ударами иссекал жизнь из каждого, кто мог послужить материалом для его бывшего хозяина. Единственного, кто представлял для него серьезную угрозу. Но не замечал наемника. Как, впрочем, кажется, не замечал и дошедших до цели ударов, даже самых точных. Воплощенная неотвратимость, он продолжал выдирать свою свободу у неразумных, посмевших играть с силами Тени. Но вот гибельный туман рассеялся, и Фейн различил две фигуры. Статный и не потерявший благородства осанки даже сейчас магистр и ведьма, чья тонкая, но сильная рука служила ему опорой. — Мессир, — позвал наемник, зная, что сейчас будет. То, что и должно было быть. Кажется, из него помалу вытягивали жилы, будто в легкие вместо воздуха насыпали битого стекла, сами кости заныли, противясь тому, что черпал и черпал энергию, творя плетение. Верхнюю губу прочертила густая капля с хорошо знакомым привкусом горько-соленой меди.

Ты что же, партнёр, думал, что я заставлю тебя в тылу сидеть? Ты ещё должен спасти эту ночь - в очередной раз. Но не ослабленный и полумёртвый. Если бы рогатая тварь соизволила вынести свою дохлую жопу хоть за миг до того, как он послушал несносного ривейни, у которого на все было свое мнение... то черта с два он бы двинулся с места. Там же и прилег бы, наверное, но уж на такие мелочи Фейн никогда не обращал внимания. И бесило до желания перекинуть через колено и выпороть ладонью, как мальчишку, каждый раз, как слышал что-нибудь про обузу и бестолковость. Марчанин медленно выдохнул и с укоризной, от тепла которой зазеленели бы все вершины Морозных Гор, посмотрел на ривейни. Который делал сейчас ровно то, в чем обвинял его. Логичное солнце. — Ну ладно, раз у нас случилась любовь, то, видимо, торговать мне лицом, — подытожил ситуацию, возвращая привычную беззаботную маску. — От судьбы, говорят, не уйдешь. Иными словами, не старайся меня уберечь. Видишь, так или иначе итог один. Если повезет, еще один удар он выдержит. Если очень повезет, то два. Возможно, этого хватит Квинту, чтобы сделать то, что он собирался сделать. А вот огонек и правда не помешал бы.

Опять. Опять ты нарываешься, неугомонный сукин ты сын. Он прожил так большую часть своей жизни. Нарываясь. Нельзя умереть дважды, а парень по имени Джулиан Фейн сгинул пятнадцать лет назад в нищих кварталах Оствика. Остался только Фогги, которому терять было нечего. И ведь подход веселого равнодушия к себе и к жизни работал. За последние несколько дней марчанин пережил больше, чем иным выпадает за жизнь, а отделался парой царапин да тумаков. - Нет, - ривейни шагнул к Фогги. И это "нет" уже не было ни ласковым, ни понимающим, ни мягким. Послал бы. Кого угодно другого, всякого, кто решил, что у него есть право голоса в его судьбе, кто подумал, что может делать за него выбор. Но Раза... просто сказал несколько слов, не пытаясь убедить, упросить, угрожать. И это было сильнее любой магии крови, любого ломающего разум морока. Сам решил идти по жизни вместе с ним. Как с партнером. Не только в работе, во всем. А это значило, что теперь решаешь ты не один, нравится тебе это или нет. Что выборы ривейни неизбежно будут пересекаться с твоими, и это тебе тоже нужно принять. Потому что он так же свободен, как и ты. Потому что вы стоите друг друга. В карих глазах что-то надломилось, словно треснула иллюзорная легкость, с которой он в очередной бессчетный раз ставил свою жизнь на кон. И чуткий мерзавец точно угадал это, оттесняя марчанина от ворот и оставляя ему только бессильно смотреть, как встает и тянет по песку неестественно изломанные конечности тот, кого он в этот песок и уложил. Так должно быть, что теперь ты не неуязвим.

И всё же он шагнул ещё ближе к воротам. Оглянулся на компаньонов. Фогги поймал изумрудный взгляд эльфа. Раненый целитель это такое себе. А по шкале практичности боевой маг и по совместительству Созидатель стоил в отряде гораздо больше, чем медик-самоучка. У него не было кровоточащих ран, а что было не очень приятно дышать, так оно пройдет. Он выдержит. Фейн пожал плечами, легко улыбнулся и шагнул к Анарису.

- Не надо так беспокоиться, я здесь, - раздался голос возле забора, потом последовал кашель. - Но заботой тронут, - впрочем, говорил он безэмоционально. Антиванец обнаружился с этой стороны забора и даже в состоянии говорить. Удовлетворившись этим открытием (все равно ничего более полезного он сделать не мог), Фогги перестал тратить кислород почем зря и поудобнее перехватил импровизированный клинок, который, на счастье, не успел выбросить, и верный нож. Сказано готовиться к бою, значит, готовиться к бою.

"- Уходите! Прячьтесь в укрытие! Сейчас накроет! Пожалуйста, бегите!". - Где Квинт?! - громко обратился он ко всем кто его слышал. За одним криком последовал другой, а за другим криком последовало осознание. Его не задело, но Фогги Фейн и не был важен в этом плетении. Важно было то, что подконтрольные демонологу сущности остаются на свободе. А свободный демон жаждет известно чего. Были ли у Доминика Квинта другие подопечные, кроме Буси, и сколько? Что будет, когда сорвавшийся с поводка демон найдет себе новый приют в теле одного из магов? Мать их, магов! Фаину Тилани утаскивал прочь брат, Разу видел где-то рядом, вышел из боя с легкой раной на плече, практически сухим из воды, царапина из серии "поцелую и пройдет", Рис кричал изменившимся голосом — профессиональный маг понимал серьезность ситуации куда отчетливее, чем он, Аргус... Где Аргус?! — Миледи! — заорал Фейн во всю силу легких. Которые, между прочим, еще побаливали после того, как в грудную клетку с размаху ударил двуручник. — Миледи, спасите Квинта! Иначе нам конец! Иссушите хоть все трупы в этих джунглях, госпожа Паффери, только не дайте случиться необратимому! Наемник замахал руками, указывая антиванке направление, в котором последний раз видел магистра. Там, где не видел его сейчас. — Кто-нибудь, найдите Аргуса! — крикнул уже всем, в пространство. — Если его накрыло, ему нужно помочь. Не только и не столько из-за опасностей, которые несло энтропийное облако, но также потому, что демону будет куда легче подчинить себе того, чью волю подточила боль, принесенная смертельным заклятием.

Песня пусть взбодрит стрелка До крутого стояка Вопреки всей серьезности ситуации, Фогги рассмеялся. Умение находить правильные слова в очередной раз не подвело ривейни-пироманта: ни один пилум не полетел в ответ, ни один удар тяжелого меча не просвистел в воздухе. Казалось, кунари растерялись от того, как те, кто минуту назад послушно сидели в клетке, шли вперед, ведомые дерзкой песней, под прикрытием внезапного подкрепления. И о, чего стоило это подкрепление. Бледная черноволосая магесса, управлявшая с высоты своего укрытия самой смертью. Сдержанный и безукоризненно вежливый, сосредоточенный тевинтерский магистр, прославленный ветеран войны. Зеленоглазый боевой маг-стихийщик, от чьего слова клинки вспыхнули колдовским пламенем. Огонь заструился по гладкому металлу, сделав острые четкие контуры эфемерными, вырвав их из подчинения законам природы. Антиванец в шикарной шляпе, обрушивавший на врагов каскад ударов, звенящий гибельной симфонией. Где-то рядом, бок о бок, отбивал удары капитан, молчать с которым во время боя было так же хорошо, как на мостике за кружкой кофе. Фейн сделал медленный, танцующий шаг вперед навстречу тому, кто не забыл о свежей обиде и жаждал поквитаться. Тяжелая броня, тяжелый меч, тяжелый взгляд. Кунари являл собой полную противоположность легкому, как ветерок, улыбчивому марчанину, которому лишь хаос и свобода были как дом родной. Прости, кадан, ничего бы у нас не вышло. Дело не в тебе, дело во мне. Кунари даже не дрогнул, когда пылающий меч нанес ему первую рану, и медленный смертельный танец продолжился. Боковым зрением видел рыжий хвост огненного питона. Не трать время, родной, это личное. Но как тепло и приятно, что ты рядом, как бесценно сражаться с тобой бок о бок. Вспышки молнии, дрессированные рептилии, бьющиеся в конвульсиях, пока зачарованная молния уничтожала сначала нервные импульсы, обездвиживая и швыряя на землю, а потом поедала плоть, оставляя лишь изуродованные трупы. Звук удара, звук падающего тела, падающая, словно подкошенное деревце, стройная фигура, затянутая в изящное черное. Женский визг, который мог бы принадлежать разъяренному духу мщения, который нашел свою жертву, хризолитовый отблеск где-то там. Госпожа Тилани была столь же решительна в созидании, сколь и в разрушении. Меднокудрая тевинтерка не делала исключений во внимании, которое уделяла плетению, как не исключала из своей милости иноземный человеческий сор вроде него. Отвлекся, и двуручный меч пусть и не пробил стальные заклепки на куртке, но вышиб воздух из легких, а сила удара заставила ребра чувствительно заныть. Будет синяк, да такой, что впору художникам изучать по нему палитру цветов и их сочетаний. Фогги подарил гиганту кривую, смазанную болью улыбку, и отплатил любезностью за любезность, сделав обманное движение мечом, которому не суждено было попасть в цель. Маневр удался: кунари отвлекся, подставившись под кинжал в левой руке. Пламя опалило броню, и наемник в очередной раз мысленно поблагодарил эльфа. Уже не отвлекался на окружение, и кстати: вовремя заметил рослую тень и легко, изящно увернулся от карашока. Чтобы через секунду увидеть, как тот отпрянул в ужасе, услышав пронизывающий вой. Восхитительно избирательный в своем губительном действии. Еще два взмаха пылающих клинков: стен встретил кинжал лезвием своего меча, только чтобы наконечник пилума вонзился по рукоять в серую плоть. Колдовской огонь последний, прощальный раз облизнул металлический обломок и погас. Кинжал скользком прошел по броне скованного заклятием карашока, словно побрезговав беззащитной целью. А потом все закончилось, и только последний выживший ашаад бежал, сдаваясь на милость джунглей, ибо знал, что здесь ему в милости отказано. Случай все рассудит. На место бойни опустился холодный сумрак, гибельное поветрие... но прикосновение смерти прошло мимо Фейна, словно судьба в очередной раз говорила ему: не сегодня. Что ж, он не был против.

- Фанни! - воскликнул, подхватывая тевинтерку и не удивляясь, что вместо сестринских объятий, она без предупреждения потянула его руку с мечом. Фейн кивнул Аврелию, словно они на аллее минратосских садов столкнулись, а не посреди лагеря в джунглях, на поле боя. — Безмерно рад видеть. Нет, серьезно. Улыбнулся уголком губ, увидев, как миледи тянется к мечу. Сиблинги Тилани были людьми действия.

Огненный питон изогнул рыжую шею, мимолётно потёрся горячей вытянутой мордой о щёку наёмника. Даже имени не имел, а уже понимал, кто свой. Не отшатнулся и, кажется, растрепанная голова даже слегка наклонилась в ответном движении. - Уходим? - с надеждой в голосе спросил ривейни у партнёра. И вздрогнул, округлив глаза, когда синеглазый мальчик возник из ниоткуда и уверенно потянул руку мага, вынуждая передать ему Фаину. Фогги лучезарно улыбнулся Дамьену и снова взял оружие в обе руки, как знак, что ничего не закончиллсь — а наоборот, только начинается. — Нас просто так не отпустят, — весело отозвался и кивнул на строй рогатых, чья серая кожа стала бронзовой в свете пожара. — Но думается мне, вы об этом не так уж и жалеете. Карий взгляд повел от ривейни к антиванцу, между пальцами которого трескали электрические искорки. Маги рвались в бой. Доказывать, почему не нужно посягать на их свободу. У нее не было магии. Но эти рогатые у нее сейчас не досчитаются пары пальцев или уха. И миледи Тилани была солидарна со своими коллегами по магическому цеху, не считаясь с ценой. Тевинтерцы никогда не были мелочными.

Тихонько запел, направляясь к Фогги Без особого удивления Фейн обнаружил, что способен еще сильнее обожать ривейни, поющего на поле боя. Под аккомпанемент криков, звона клинков, топота сапог, треска огня и грохота рушащихся в пожаре конструкций. Как квинтэссенция любимого им противоречия, как тот самый смех вопреки шторму. Да ведь вокруг и бушевала стихия. Только стихия огня. Родное вольному магу пламя, которое искрилось в карих глазах и послушно вилось вокруг его рук. Которое могло согреть или сжечь дотла, повинуясь его желанию. И наемник совершенно ясно осознал в этот момент, что не так далек день, когда ривейни, сбросив последние оковы, призовет огненную бурю, покорную малейшему движению пальцев. Когда будет смеяться, восхищаясь пылающим великолепием, которое сам и сотворит. И знал, что хочет сделать все, чтобы быть рядом, когда это произойдет. Демоны, как же он его любил. - Не принимай близко к сердцу, родной, но их дипломатия эффектней, - с улыбкой быстро поцеловал любимого в висок и подмигнул стэну. Поганец, с нежностью отозвалось в мыслях на подколку. Он ведь понимал, что их методы были Разе больше по душе, и почему. И ценил и причины, и шутку, и ласковые слова, в которые она была завернута. Фогги мастерски умел ценить все, что ему давали. Впрочем, взаиморасчет на то и был взаимным, чтобы туда можно было добавить урок на тему эффектной и эффективной дипломатии. Или пару уроков. - Я за леди, - предупредил Фогги и побежал к землянке, набирая скорость. Выставил мощное плечо вперёд и.. ...и оставил неприкрытую спину всем мечам и пиллумам в этом лагере. Но на это и был марчанин, через труп которого пришлось бы перешагнуть всем кунари со стеном во главе, чтобы добраться до погреба. Фейн следил за рогатыми, словно хищный лесной кот, готовый разодрать когтями первого, кто окажется достаточно туп, чтобы сунуться. Вместо когтей были два стальных острия, но так даже лучше. Одновременно прислушивался к тому, что происходило за спиной: глухому стуку плеча в дверь, грохоту и характерному звуку, с каким полыхает почуявший волю огонек. И голос, который он узнал бы везде и всегда, звучал, давая понять, что все хорошо. Раза выскочил из узилища и поискал глазами Фейна, намереваясь вместе с драгоценной ношей рвануть со всех ног к горящим воротам. Драгоценная ноша обхватила шею моряка и прижалась лбом к его щеке, изящно и весьма интимно склонив головку ему на плечо. Долго искать глазами Фейна не пришлось, потому что он был рядом, а еще потому что фигуры в черном отлично видны в свете разгорающегося пожара. Стен, собиравший своих воинов в построение, знал на своем опыте, насколько хорошо видны. Больше почувствовав, чем услышав, шаги за спиной и убедившись, что кунари не бегут на них прямо сейчас, обернулся и бросился к спасенной и спасителю, чтобы застать... ...ну прямо скажем, картину, которую можно было трактовать как угодно. Импровизированный клинок заткнут за пояс, а брови взметнулись вверх, отражая реакцию, за которой последовала, как ни странно, мягкая улыбка. Максимально неуместная в пылу разворачивавшегося вокруг ада. — Миледи, это ожерелье вас недостойно. Вы позволите? — проговорил спокойно, будто вокруг не кричали сражающиеся и готовящиеся к бою, а звучал бальный вальс. Будто он был тренированным служкой, который предлагал избавить руки госпожи от грязной фарфоровой тарелки с крошками десерта. Вопрос про позволение был риторическим, а изящно склоненная на сильное смуглое плечо головка открывала великолепный вид на сложный механизм противомагического ошейника. Несколько чутких, скользящих движений кончиками пальцев правой руки, несколько точных и коротких — острием верного ножа в левой. Чокер недовольно лязгнул, раскрываясь, и тут же полетел в самое густое пламя, доедавшее щедрую бамбуковую подачку. Оковам одна дорога — в огонь.