Grey_vi_Ory

- Сказал рисковый, глупый, безрассудный парень, который кормил собой малефикара. - Вышло-то все равно благое дело, - задумчиво возразил в широкое плечо Фейн. Как знать, может, без Аргуса и его молний их взяли бы на абордаж и отправили к Дейви с гарантией. Но Раза был прав, малефикар не входил в его планы. И когда плотник отказался связываться с тайнами sanguis magicae, все еще не входил. Фогги не признавал тонкое искусство самокопания, но ощущал, что переломной соломинкой послужило то самое зелье Ди. Эти двое ворвались в его жизнь, полярно разные, но одинаково переворачивающие его мир и его чувства вверх дном. Один яркий и теплый, как полдневное весеннее солнце, второй — холодный и настойчивый, как полуночный осенний дождь. Раза погладил его, как кота, заглянул в глаза, и Фейн разом забыл и про Аргуса, и про зелье, и про шторм, и про странного синеглазого мальчика. Мир сузился, сосредоточился в темных глазах, в зрачках которых, казалось, можно рассмотреть язычки пляшущего пламени. Хотелось сказать: "Ты меня совсем не знаешь!". Не в качестве шутливого флирта, приглашения узнать, но как предостережение. Вдруг тебе не понравится то, что ты увидишь, будучи рядом дольше, чем одну жаркую ночь? Но если он знал, что ривейни уже значит для него больше, чем все и всё, то и Раза был в своем праве. Последнее, что желал Фогги — диктовать ему, что он может думать и чувствовать, а что — нет. Наемник выпрямился, снова сравнявшись с ривейни в росте. Несколько секунд помолчал, просто вглядываясь в открытое лицо с отметками частых улыбок в уголках глаз и губ. - Не теряй никого ради меня. Особенно — себя. Озвучив странную не то просьбу, не то пожелание, Фейн закрепил ее коротким, совсем легким, но нежным поцелуем на щеке и наконец-то отпустил драгоценного.

- Да ты хорошеешь с каждым днём нашего знакомства, - ласково промурчал ривейни, мазнув носом по шершавой коже на раненом участке лица Фейна, когда храбрые котики-первооткрыватели углубились в неизведанный лес. - У тебя пугающе странные вкусы, - рефлекторно отшутился Фейн, а потом вдруг остановился. И заключил моряка в объятия, прижав к себе крепче, чем одинокий странник прижимает в пустыне бутылку с последними каплями драгоценной воды, приникая неповрежденной щекой к смуглой коже. Чувствуя себя невероятно счастливым, что ривейни пережил чертов шторм и шел сейчас рядом с ним. Что продолжал держаться и озарять своим пламенем других, чего бы это ему ни стоило. Что был собой. Что был.

-М-мыть. Все время, пока продолжалось неожиданное лечение, Фогги сидел, как парализованный. Ладно, почти — наклонялся и поворачивался, не дожидаясь просьбы, чтобы медику было удобнее. Что происходит? Его жизнь складывалась так, что заботиться о себе самому было привычно. Даже в тот сравнительно краткий период, когда рядом были те, кто мог называться товарищами, получалось, что Фейн лучше разбирался в кропотливом вопросе ухода за пострадавшими. Планка была низка, но факт оставался фактом. Потом, когда ушел в соло, вариантов и вовсе не осталось. Если не ты, то кто? А если не можешь сам, ищи лекаря или нелегального целителя. Сейчас на его глазах ради него буквально порвали последнюю рубашку, не спрашивая и не оставляя шанса возразить. С упрямством Ди он уже успел познакомиться, да и отказываться от таких даров — на грани оскорбления. А синеглазый самозваный ангел-хранитель продолжал его перевязывать — бескомпромиссно и со знанием дела, которое дается не только прицельной практикой, но и систематическим обучением. Как много у него было сейчас вопросов, и насколько они все были неуместны. - Ты, - напоследок Ди взял руку Фейна и приложил к себе. Фогги только кивнул. На миг коснулся второй рукой запястья мальчика, безмолвно выражая все то, что уже не помещалось в слова. Поблагодарил, на этот раз словами, и Габриеля, безропотно взявшего на себя роль помощника лекаря. Мельком глянул на небо, перевел взгляд на выживших. Задержался на Разе, следуя симметрии солнце-солнце. - Нужно найти место для привала, чтобы все могли отдохнуть, - сообщил очевидное. Отдых здесь требовался очень многим. - Скоро полдень. А это значит, что утреннее тепло скоро сменится иссушающей жарой.

1550 оо +10 к инту (улучшение 1 и 2 за 250 и 500 соотв.) = 750 +5 к ловкости (улучшение 2 за 500) = 500 +5 к восприятию (улучшение 1 за 250) = 250 Остаток: 50 оо

- Да вот, кажется пальцем ударился - Гийом вытянул левую ногу - Кажется сломал. Вор хотел позвать целителя, но другим была помощь нужнее, поэтому он терпел. При ближайшем рассмотрении оказалось, что и правда сломал. Суставы пальца двигались, чего не бывает при вывихе, а вот заметная отечность и боль присутствовали. Палец, однако, обошелся без уродливых смещений и тем более открытых ран, поэтому Фейн ограничился сооружением шины из тех самых пресловутых подручных средств, благо материалов вокруг валялось сколько угодно, а нож у него был. Надежно зафиксировал так, чтобы кость как можно меньше нагружалась при движении, чтобы мальчишка не добегался до смещения. Критически оглядел результат своих трудов. Результат критику выдерживал. - Немножко поноет до заживления, - сообщил обнадеживающие новости. - Но не более того. Постарайся не слишком нагружать конечность. Джигу не пляши, например. фулл хп у Гийома, успех первой помощи) Вскоре и его надежды насчет воды подтвердились глазастым Ди и всегда готовым помочь Разой. Обоим достался благодарный взгляд. Почему-то жизнь Фогги имела тенденцию стремительно налаживаться, когда эти двое были поблизости. - Держите, налетайте. А я пока умру от переутомления где-нибудь там, - весело сообщил запыхавшийся плотник. - А кто будет Жозефине рифмы подбирать? - отозвался Фейн, едва заметно улыбаясь. Не слишком тщательно замаскированное СЛЫШ, но он и не старался его маскировать. Вода, - Ди кивнул на бочку и указал взглядом на рваные ранки Фейна. - Промыть? - на всякий случай уточнил тот и беззаботно махнул рукой. - Самому неудобно, когда не видишь, что делаешь. Да это и не срочно. Ваше зелье мне жизнь спасло, между прочим. Остальное — наживное. Здоровье, в том числе. Смущенно улыбнулся, ибо отблагодарить было нечем. - Спасибо. Я перед вами в долгу.

- Мессир Вейн! – почему-то антиванец совсем не ожидал увидеть так скоро парня с «марочным» именем, а опустив взгляд к рукам последнего, удивился еще сильнее, - О! Во имя Создателя! Она жива! И вы нашли её! Он жадно потянул руки к своей прелести. Фогги проигнорировал исковерканное имя, а может, просто не придал значения. Как говорится, хоть Думатом зовите, только не несите кровавые жертвы. Вложил находку в руки законного обладателя. Радость антиванца неожиданным образом напомнила ему, что об руку с потерями идут и обретения. Жозефина Разы, шляпа художника Энцо, встреча брата и сестры Тилани... Высшей справедливости не существовало, но существовали маленькие искорки света, которые лечат душу, позволяя ей идти дальше. Не хуже, а может, и лучше опытного тевинтерского целителя, голыми руками затягивающего страшные рваные раны. Хватит киснуть. Если он не увидел бочку с водой, или не бочку, это сделает кто-то другой. Не может не быть воды на целом гребаном побережье. Если он не может излечить наложением рук и домашней выпивкой черепно-мозговые травмы, то, может, удастся сделать что-нибудь полезное другими подручными средствами. Баланс хорошего в мире складывается из мелочей. Капли стекаются в океан. Кивнув Энцо, Фейн вернулся к импровизированному лазарету на песке и обратился к Габриелю. - Ты хромаешь, - не спросил, а озвучил очевидное. - Где болит, покажи?

- Всё, - эльф выдыхает напряжённо и садится рядом, вытирая руки о кусок парусины. На животе мальчишки багровый свежий шрам. - Пусть отдохнёт, - бросает Фогги, который наблюдал за манипуляциями. - Вовремя он нашёлся. Фогги кивнул. Снял куртку, вывернул мягкой покладкой наружу и подложил вместо подушки. Меньшее, что он мог сейчас сделать. Не задержалось в твоих руках целебное зелье, так удачно в них попавшее накануне. Фейн знал слишком многих людей, которые решили бы, что мальчик сглупил. Бери, что можешь, и не отдавай обратно. Глядишь, и не был бы сейчас в таком плачевном состоянии. Говорят, такие, как ты, долго не живут. Но ты живи, Ди. Назло всему. Тому, что оставило тебе рубцы и безмолвие, и вот этому новому шраму тоже. Поднялся на ноги, заученно поклонился присутствующим, непривычно задумчивый, и пошел искать среди отвергнутых морем останков воду. Вода была нужна всем. Но взгляд никак не цеплялся за заветный бочонок. Будто судьба, дав ему один шанс, теперь насмехалась, мол, смотри, что ты без моего благоволения? Будто любые насмешки что-то значили здесь, где даже всемогущий тевинтерский магистр отказался от своего прославленного имени. Рука потянулась к округлому черному предмету, который сложно было не узнать. *** Антиванцу Энцо, который послушно отошел и наблюдал за зловещим ритуалом его соратницы, подруги и коллеги, протянули его любимую шляпу. - Кажется, это ваше?..

- Капитан. Мессир Анарис, - по привычке, вбитой посильнее, чем привычка бороться за жизнь, приветствовал выживших Фейн. Выражение лица потеплело на миг, и снова затянулось тревогой за раненых, которым он не мог помочь. Так сильный ветер в пасмурный день приоткрывает дорогу солнечному свету, чтобы снова затянуть его серыми облаками. Он мог бы поразмышлять о диалоге двоих тевинтерцев, о еще больше пошатнувшемся инкогнито Доминика Квинта, об Анарисе, которого тот узнал — и да, о том, что на Сегероне должно было произойти что-то, о чем едва ли знал магистр Марий, иначе не послал бы сюда его, будь он хоть трижды высокого мнения о своем прикормленном наемнике. О хаотичности мира, которая в своей безумной пляске совпадений иногда напоминает строгий порядок, и этим рады обманываться все, кто верит в высшую справедливость. - Мессиры, прошу, — он ловко поймал небольшую паузу в разговоре о работе в архивах, арестах, магоубийцах и прочем. — Анарис... вы можете помочь? Он так и не решился даже коснуться опасного осколка, закрывающего рану, и теперь просто придерживал голову мальчика в более удобном и безопасном положении, мягко отстранив Габриеля.

А капитан Тилани? - с надеждой спросил магистр. - И эльф. Кажется он был единственным эльфом на корабле. Они не спаслись? - Мы их пока не видели среди погибших, мессир, - отозвался Фогги. - А потому вполне возможно, что спаслись. В принципе, это отлично иллюстрировало образ мышления наемника. Мальчишка. Бледный, с синими губами. К его телу верёвками, похожими на завязки походных мешков, был намертво прикручен арбалет и несколько болтов. А из живота, пробив кожаную куртку, торчал пропитавшийся багровым кусок мачты. Веки паренька дрожали, но вот состояние его оставляло желать много лучшего. Узнав мальчика, Фейн сел на песке рядом, наклонившись над ним и осматривая, но не касаясь. Пока нечем быстро и безопасно закрыть рану, вынимать то, что ее нанесло, нельзя. Только потеряет больше крови, как и сам он. А ведь этот парнишка спас ему жизнь, настойчиво всучив целебное зелье. И оказался сейчас в зеркальной ситуации. Даже рана была если не идентична, то очень похожа. Мир, зачем ты такой странный.

Мессир Квинт обозначил, как желает именоваться, и Фогги не собирался ему в этом перечить. Так даже удобнее. Мы просто ищем выживших, - примирительно сказал моряк, поднимаясь на ноги. - А позвольте узнать? Кто-то ещё выжил? - Еще четверо, кроме нас, — отозвался Фейн, дополняя слова Разы. - Леди, мессир Аурелиано и антиванец по имени Энцо. К сожалению, шторм обошелся столь же жестоко с дамами... и нашими возможностями оказывать первую помощь. Поэтому пока мы можем только продолжать поиски и надеяться, что с целителем судьба обошлась милосерднее. "Если, конечно, вы не хотите протереться с головы до ног ароматной травяной настойкой, в которой спирта от силы треть". С этими словами он тоже выпрямился, обозначая, что пока ничем не может быть полезен мессиру. Хотя уголок рта тронул намек на улыбку, когда наемник услышал имя кота. До этого он все как-то его упускал. Буся, значит. Никакого повода радоваться тому, что Буся не сгинул в волнах, у него не было, но все же. Для человека, поскупившегося на остатки спиртного, мессир Фейн был удивительно щедр, когда речь заходила о его собственных жизненных силах.

Аргус цокнул. Всю жизнь обрабатывали алкоголем раны, чтоб обеззаразить, в особенности в тех ситуациях, когда ничего под рукой более дельного не было. А тут кто-то на носу очки поправляет. Всю жизнь слушали в россказнях бывалых выпивох в тавернах и борделях, заливающих раны выдержанным бренди или смердящим самогоном, в зависимости от целевой аудитории. А потом миф перекочевал в песни трубадуров, которые тоже ничего тяжелее лютни в руках не держали, да в романтические книжки. Жизнь реальная, удивительное дело, отличалась, и заблуждение о чудесной силе любой жидкости с каким-то количеством градусов развеивалось при первом столкновении с нормальной обработкой ран. Ну, при которой твой пациент не играет в рулетку. Но Фогги слишком берег оставшиеся силы, чтобы тратить их на перебранку с юнцом, да и это был не первый раз, когда он сталкивался с чужой язвительностью, надменностью или просто неумением направлять свою добродетельную тревогу в здоровое русло. И что за подручные средства? Свежий воздух? - Чистая пресная вода, например, — спокойно ответил Фейн. — Если нам повезло, на берег могло выбросить уцелевшую бочку из запасов "Красавчика". Или, если вы полны сил, вы очень обяжете всех выживших, включая прекрасных дам, если найдете природный ее источник. С этими словами он вернулся к пожилому хозяину кота, который уже не был ни пожилым, ни хозяином кота. Только мой сапог чешется вмазать ему по заднице? - дружелюбно поинтересовался Раза у двух оставшихся с ним "мужиков", провожая взглядом антиванского мальчишку. После чего наклонился и аккуратно потащил из воды на сухой песок тело некогда пожилого мессира, которому морской воздух чудо как помог решить проблемы с волосами и кожей. Перевернул мужчину на спину. - Это в тебе слишком много энергии после шторма осталось, - хмыкнул наемник. Будь они одни, а ситуация и его состояние немножко получше, обязательно пошутил бы что-нибудь про способы более продуктивно ее потратить. А так недомедик волею случая вгляделся в лицо выброшенного на берег мессира и едва сдержал желание удивленно присвистнуть. Да, Раза был триста раз прав насчет выброшенной на берег рыбешки. Только эта "рыбешка" носила имя Доминик Квинт, была потомком известного в Минратосе рода, членом Магистериума и Придворным Архивариусом. И еще немного звонких титулов вдогонку. Да что происходит? На Сегероне должен был состояться апокалипсис? Воскрешение Андрасте? И связано ли это с тем, что Марий его послал именно сюда? Извините, господа... - еле слышно сказал он, рассматривая улетевших в стороны спасителей. - Это не намеренно. - Безусловно, мессир, — вежливо и даже церемонно отозвался Фогги тоном, по которому альтус мог безошибочно понять, что его узнали. И услышанное на краю сознания "мяу" даже не удивило, ну а к внезапным недомоганиям он уже даже привыкал.

На большом обломке, выброшенном на берег, судя по примелькавшейся на борту одежде, лежал мессир Вирен. Это был его камзол, его штаны, его сапоги. Вот только седая голова и длинный волос куда-то испарились и превратились в свои противоположности. Господин плантатор ничком покоился на деревяшке и еле слышно постанывал. - Так это ж господин с котом, - охнул Раза. Неловкости за прошлый разговор он не испытывал - исполнял просьбу капитана, вот и юлил, как мог. Теперь-то можно уже было не разыгрывать ни драму, ни комедию. - Жив он еще? Можем чем помочь? - Или не он, - неуверенно протянул Раза. - Ого, кто-то стариканские шмотки упер что ли? Во время шторма? - почесал голову Гийом и наклонился посмотреть на найденного ими человека. - Шторм не особо располагал к переодеванию, - отозвался Фогги, осматривая несчастного. - Так что, я думаю, это наш мессир Вирен, хоть и выглядит по-другому. И не очень хорошо. Нахмурился. - Мои медикаменты сгинули вместе с сумкой. А имеющихся у меня знаний и энтузиазма, сколько бы его ни было, не хватит, чтобы ему помочь. Нужны целитель или зелье. Вздохнул. - Пока можем только вытащить его из прибоя и устроить в более-менее удобной и безопасной позе. Поможете? "И кот, наверное, сгинул. Жалко". - Алкоголя нет у вас? Нужно рану обработать. А может зелье лечения? - сказал на вид здоровый, даже пышущий жизнью, юноша. - Алкоголь есть, но для обработки раны не подойдет. Во-первых, потому что спирт обжигает ткани и ухудшает заживление. В лучшем случае можно получить уродливый шрам, в худшем — усугубить болевой шок. Во-вторых, у меня даже не чистая водка, а травяная настойка местной перегонки. Такой себе антисептик. Зелья, увы, нет. Могу глянуть, может, удастся почистить рану подручными средствами... хоть и не знаю, какими, и перевязать. Но в совсем тяжелых случаях основная надежда на то, что Рис выжил и в состоянии помочь наиболее пострадавшим.

- Роднуль, не подцепишь крышку? Утомился я эту штуковину таскать, - Раза кивнул на маленький гробик. Сабля все еще болталась на бедре, но плотник решил, что коротким лезвием да ловкими руками вызволять Жозефину булет сподручнее. - Для прекрасной дамы — что угодно, - улыбнулся Фогги, которому с каждым разом улыбка давалась легче и легче. Делай видимость, пока видимость не станет реальностью. Лезвин кинжала легко вошло между досками, и с тихим возмущенным треском крышка с рожицей отошла, вызволяя пленницу. - Спасибо, мессир Фейн. Золотое ваше сердце. Не то что некоторые - Гийом покосился на Разу. - Что же мы будем делать теперь? - Пока ищем тех, кому повезло так же, как нам, - отозвался деловой наемник. Словно в ответ его словам, шаловливая волна плеснула на обломок, бывший остовом "Красавчика", и окатила лежащего на нем человека. Пока было неизвестно, повезло ли ему так же, но Фейн был намерен это выяснить. Собственная немощь была отодвинута подальше на то время, пока у него было дело. Фогги кивнул товарищам по несчастью - или чудесному спасению, как посмотреть, - указывая на еще одного найденного, и подошел к нему. Сел на песок, бегло осматривая.

AIDEZ-MOI! ПОМОГИТЕ! Фогги приподнял брови. Не похоже было, что поваренок сильно пострадал. Как минимум, богатырскую силу легких он сохранил. Долго возиться с веревочным кружевом Фейн не собирался: расстегнул ножны на бедре и извлек один из своих кинжалов. Прищурился оценивающе, примериваясь, где разрезать веревки, чтобы быстрее освободить неожиданный улов. - Не дергайся, Габриель, а то порежешься. - Может, пусть немного тут полежит? Глядишь, еще какую живность созовет, - шутливо предложил моряк, подмигнув Фогги. - Эй, пацан, а петь умеешь? Вдруг рыбешка к нам на берег выбросится. - Чай, испортится на жарком солнце, - хмыкнул наемник, орудуя лезвием.

- Но можем спросить, если ты соскучишься в моей компании. Фейн не умел читать мысли и уж тем более не знал про ремешки с общупываниями. Поэтому только пожал плечами и просто сказал: - Не думаю, что мне грозит соскучиться в твоей компании. - Фогги. Кажется, я.. - с чувством сжав родные пальцы, Раза начал говорить, и.. Истошный вопль разрезал тишину над пляжем. Что хотел сказать Раза, осталось тайной, потому что эти двое, искавшие выживших, кажется, и впрямь нашли выжившего. Хотя бы одного. Не сговариваясь, резво рванули в направлении крика, увязая в песке. Чтобы увидеть зрелище, стоившее как сочувственных вздохов всех сестер милосердия на этом свете, так и несколько иных вздохов ценителей определенного жанра орлейского искусства. В конце концов, все зависело от угла зрения.

- У, храбришься, - грозно протянул ривейни, понижая голос. - Это ты ещё не слышал, какие я рифмы спьяну сочинить могу. Вот послушаешь и взмолишься, чтобы отпустил. Чтобы он, да по своей воле ушел оттуда, где есть выпивка и парень, горячий настолько, что обжечься можно? Ну-ну. - Ты меня плохо знаешь, - покачал головой Фогги, сдерживая смех, потому что смеяться было все еще больно. Развивать мысль не стал. Додумывай, если интересно. Или задержись рядом, чтобы узнать, если хочешь. - Знаешь, мне кажется, он нам наврал, - признался Раза своему котику. - Никакой он не любитель. Фогги направление взгляда не проследил. Да и с вольным художником судьба не успела свести его настолько, чтобы он составил какое-то впечатление. Живой — и ладно. Чем меньше жизней сегодня бессмысленно оборвалось, тем лучше. - А профессионал? - но чувство юмора-то никуда не делось. Хохотнув, Раза поднялся следом. Несильно ткнул Фейна кулаком в плечо. - Ты может тогда и меня понесёшь, а? - Не сегодня, прости. А вот в другой раз — с удовольствием, - обещающе улыбнулся Фогги, а потом искренне обрадовался, увидев невредимую Жозефину. Надо же, уцелела. Если тебя и правда хранят твои духи, ривейни, они делают хорошую работу. Спасибо вам за это, ребятушки, продолжайте, пожалуйста, в том же духе. Как можно дольше. Фейн не был религиозным, а волю Создателя поминал исключительно с хорошо замаскированным сарказмом, но для благого дела готов был сделать исключение. - Идём, - согласился цветущий солнышком парень, протягивая руку Фогги. Вспоминая симметричное сегодняшнее утро, казавшееся бесконечно далеким, он взял Разу за руку. Не для того, чтобы отяготить собой, а просто потому что этого хотелось. Им обоим.

- И напрасно я переживал. У тебя ещё ведь восемь жизней, - не удержался и всё же принялся ластиться к щеке носом, куснул губами мочку уха. Прости счастливого дурака, Ветер. Отпихни, а то сам ведь не отстанет. Не догадается, что иногда внимание, как и любое лекарство, стоит подавать дозированно. - Я же говорил, не дождешься, - тихонько фыркнул Фейн. На долю секунды прижался лбом к плечу. Возможно, чтобы спрятать неизбежную гримасу боли. А вот оттолкнуть — не надейся, ривейни. Застрял ты с настырным и вопреки всему живучим. Пока сам не решишь, что хватит. - Идти можешь? Или.. посиди тут, дух переведи. Я ещё выживших покличу, - Раза обернулся на Энцо, энергично помахал рукой и показал большой палец. Мол, ещё один жив, всё путём. Снова посмотрел на Фогги. - Тут со мной Энцо пришёл, антиванец. Вроде мужик порядочный, потрепало его малость. А больше мы пока никого не нашли. Ну да не страшно, обязательно найдём. - Энцо, Энцо... а! Любитель авангарда и тыкв, - память сделала паузу и выдала еще одну картинку. - И яблок. И он снова с улыбкой провёл ладонями по милому лицу. Раза с вопросом во взгляде посмотрел на Фейна. - Ну что, котик, за ним пойдём? Или отлежаться тебе надо? Фейн потерся щекой о смуглую руку, повернул голову, коснувшись ладони губами. И... поднялся на ноги одним движением, пусть лишенным привычной гибкости, но ведь поднялся же! Отряхнул песок с ладоней. - Идем.

- Фейн, Фейн. Эй.. Фогги? - тихонько позвал Раза, упав на колени прямо в песок возле Ветра. Встревоженный взгляд сразу скользнул и по красным рубцам на лице, и по алым мазкам вокруг. - Фогги.. котик.. ты здесь? Боясь навредить, Раза просто упёрся ладонями в песок и навис над наёмником, загораживая собой солнышко и вглядываясь в побледневшее лицо. Спасительная пелена целебного забытия понемногу истончалась, пропуская тепло утреннего солнца, вездесущую горькую соль на губах, смешанную с травяным послевкусием, шум прибоя и ветра. Жизнь тянула его назад, упорно и бескомпромиссно. Ну что, не захотел быть послушным мальчиком и склеивать ласты, будь добр, получи и распишись: припекающий свет, свинцовую, ломящую тяжесть в голове и боль во всем теле. С возвращением в мир живых, Фогги Фейн, добро пожаловать! Еще был голос. Точно знал, чей. Непривычно тихий... хотя нет, не в этом дело. Тихим он его слышал. Удивительно по-разному тихим за короткое время их знакомства. Но другим. - Раза? Фейн открыл воспаленные глаза. Лицо тронула тень улыбки. Наемник, сделав над собой усилие, сел на песке, опираясь на ободранные руки, и сощурился, сжав зубы, когда движение отозвалось в едва затянувшейся ране. Одного маленького зелья было достаточно, чтобы не дать ему подохнуть, но слишком мало, чтобы избавить от всех последствий жесткой высадки на Сегерон. - Живой, - выдохнул, снова подняв взгляд. Улыбка проявилась ярче.

Как только они вернулись в шторм, капитан четко дал понять: нехер шариться. Момент причастности и тепла закончился, снова сделав его тем, кем он был — случайным попутчиком, неудобным гражданским, чужаком, которого еще поди убереги. Поэтому Фогги без лишних слов убрался к себе в каюту, упорядочил разложенные вещи обратно в дорожную сумку. Все равно скоро прибытие... куда-то. Безумную качку, скрип и треск переживал стоически, со спокойным, холодным рассудком. Стихия была концентрированным хаосом, лишенным рычагов управления. Если ничего не можешь сделать — просто жди. А сейчас ты не можешь сделать ничего. Потом прозвучала команда садиться в шлюпки, и стало понятно, что все плохо. Но тут он хотя бы мог что-то сделать. Вцепиться в весла и грести, будто от этого зависела его жизнь. Хотя почему "будто"? Вполне себе зависела, по прямой пропорциональности из математических учебников его детства. Лучше гребешь — выше шанс выжить. Наверное. Фогги с сожалением оглянулся, запечатлевая в памяти тонущий корабль. Не таким, каким он был сейчас — раненым зверем, проигрывающим схватку с волнами. А вольной птицей, летящей навстречу золотому закату прекрасным и теплым летним вечером. Прощай, "Красавчик". *** Он помнил темноту и холод. А еще боль — боль в напряженных мышцах, боль в груди от судорожных попыток сохранить еще немного воздуха, боль от морской воды, разъедающей многочисленные ссадины, резкая боль под ребром — да почему опять под ребром-то???, боль-боль-боль-боль. Отвратительный, бьющий по ушам набат из этого слова. Горько-соленый вкус на губах. Соль? Кровь? Все вместе? Какая сейчас разница. Последней мыслью было, что судьбе, видимо, наскучило следить за наглецом, который ни в грош ее не ставил. *** Боль была с ним и когда он ощутил жгучую ссадину на щеке и жесткую кору под ладонями. Дерево. Его вынесло на дерево, отсюда ободранная скула и... Неизвестно, что еще. Надо смотреть. Мысли были непривычно ленивыми и неповоротливыми. Что-то горело на животе, пульс гулко стучал в ушах, голова кружилась даже с закрытыми глазами. Фогги разлепил веки и увидел под собой мерный плеск прибоя. И быстро расплывающиеся темно-алые капли, ритмично падающие сверху. Рубиновые монеты жизни, расходящиеся тонкими паутинками в переливающихся волнах цвета берилла. Красиво. Рукой можно дотянуться. Не стал. Вместо этого соскользнул по стволу на песок. Не так уж изящно, наверное, но все не мордой в воду. Уже успех. Или он так думал, пока не согнуло пополам и не вывернуло наизнанку. Горечь на губах стала еще более мерзкой, хотя казалось бы, куда еще. Слишком много морской воды для него одного. Голова взорвалась ослепительной вспышкой, а под ребро как будто приложили раскаленное клеймо. Фейн отполз подальше, рванул куртку вместе с рубашкой, даже не подивившись тому, что некрасивая глубокая рана оказалась под слоем клепаной кожи. Скорее всего, его так мотало в корабельных обломках, что хорошо подогнанная под него защита сбилась, оставляя уязвимый участок. Или он тянулся и хватался за что-то, а потом какой-нибудь обломок воткнулся в тело, но не удержался в ране и оставил его терять кровь, остроту рассудка, волю к жизни и желание что-то делать. Вот и сейчас красная жидкость сочилась, стекая на белый шрам, совсем как в тот день, когда он его получил... *** В тот вечер все было правильно. Никто их не видел. Охрана особняка крепко спала, не без помощи некоторых медицинских знаний Фогги. До прибытия смены оставалось еще порядочно времени. Он и Голубка — отступница по имени Оленна, получившая свое прозвище благодаря способности обращаться в белоснежную птичку — пробирались через ухоженный сад, богато украшенный статуями, редкостными деревьями и со вкусом высаженными цветами. Держались в тени, и заметить их можно было лишь с парапета третьего этажа. Они уносили с собой старинную реликвию, амулет, который если и не обладал реальными магическими свойствами, то был невероятно ценен благодаря своей истории. Медальон червонного золота, украшенный драгоценными камнями чистой воды, возрастом без малого полсотни лет. Он сменил немало владельцев, и говорили, что безделушка способна приносить редкостную удачу — но после от нее следует избавиться, иначе удача обернется проклятием. Фейн отлично знал, что они будут в безопасности, как только пересекут парк поместья Кортни и окажутся в живописном лесу, где всего в десяти минутах быстрой рысью их ждала пара лошадей. Чего он не знал, так это того, что один из стражников прибудет на смену слишком рано, поругавшись дома с супругой и решив утопить печали в работе. В конце концов, предприимчивый марчанин, умевший просчитывать все в своей работе на несколько шагов вперед, не был провидцем. - ТРЕВОГА! - за воплем последовал топот множества ног. Голоса, ставшие еще более громкими, когда обнаружились мирно спящие. Арбалетный болт выбил мраморную крошку из статуи, мимо которой только что проскочила Голубка, и она замерла, зачем-то закрывая голову руками. Идеальная мишень. Фогги только рванулся вперед, гранью сознания фиксируя свист следующего выстрела и отталкивая сообщницу. Второй снаряд выбил крохотный фонтанчик хорошо взрыхленной земли. Но не попал в Оленну. - Лети! - рявкнул Фейн, справедливо рассудив, что станет более удобной мишенью, чем маленький комок перьев. И что они захотят схватить хотя бы одного и выбить из него признание, где искать другую. Третий болт легко пронзил форменный камзол слуги семейства Кортни. Ничего... Голубка в безопасности, а его будет сложно поймать — ночью, в лесу. У него все еще была фора, ведь к погоне еще надо подготовиться. Они условились, что, если придется выбираться порознь, встретятся там, откуда начали, где быстрая пара вороных ждет их, чтобы умчать в ночь, оставив преследователям лишь досаду и неясные силуэты похитителей. А в седельных сумках найдется все нужное для лечения. Только добраться, обнять ее, взъерошить коротко остриженные льняные волосы и знать, что сейчас все будет хорошо. Но лениво пожевывал травку под деревом всего один конь. Острая боль в боку уже начинала брать свое, но Фогги взгромоздился в седло, срезал веревку и хлопнул жеребца по шее, срывая его сразу на резвый аллюр. И только направлял, стремясь уйти как можно дальше и как можно быстрее. Раз он один, возня с зельем займет непозволительно... много... ... времени. Он очнулся, когда солнце уже заливало вовсю изумрудный цветущий луг, распоротый мелким оврагом. Где-то далеко за городом. И далеко от поместья. Хорошо. Одним усилием воли контролируя предающие, дрожащие руки, выудил из седельной сумки два маленьких флакона. Зубами вытянул пробки. Одну порцию зелья залил непосредственно в рану, вторую вылакал, борясь с тошнотой, хотя вкус не был неприятным. Сполз вниз, забился в густую поросль на дне, как раненый зверь в норе, и отключился, когда перед смеженными веками уже плясали разноцветные пятна. Раненый зверь, да... *** Воспоминание о вяжущем травянистом вкусе не отпускало, назойливо зудело в уставшем мозгу, который хотел только отключиться и больше не чувствовать этой агонии. Желательно никогда. Хрен с тобой, ты победила, хорошая партия, ты все же смогла перемолоть меня, хоть и на пятнадцать лет позже, довольна? Отскребись теперь. Но избитые ноющие руки, перепачканные кровью и песком, сами нащупали в поясной сумке чудом уцелевший флакон плотного стекла, и заученным жестом он разделил драгоценные капли внутри. Часть в рану — затянуть крупные сосуды и остановить кровь. Остальное — выпить. Все будет хорошо. Он только полежит здесь... еще немножко. Опустевший фиал выпал из руки на прибрежный песок.

...в очередной раз приложился ушастой головой к штанине мистера Фейна. И даже что-то промурлыкал на своём кошачьем языке, прежде чем вышел в открытую перед ним дверь. Удостоенный кошачьей милости посмотрел на юнгу, будто ушастый зверек каким-то образом подтвердил его слова. Но даже если короткое "мррмав" означало "а ты ничего, я убью тебя последним", быть на хорошем счету у потенциально проклятого кота ничем не хуже, чем добровольно предлагать свою жизненную эссенцию юным магам, делающим первые неуверенные шаги на извилистой дорожке ремесла малефикара. Тут мессир Фейн был верен себе. - Скажу, скажу. Спасибо за помощь, мессир. - попрошался с наемником Гийом. - Да не за что. Удачи, - кивнул наемник, который ровно ничего не потерял, кроме десяти-пятнадцати минут своего времени — зато получил возможность погладить котика, неизвестный комплимент на кошачьем (он был уверен, что это комплимент) и еще пару выражений приязни впридачу. Отличная сделка, идеальная. С точки зрения Фогги Фейна, пока что его вояж на корабле мессира Тилани был удачным и максимально увлекательным. Впору самому предлагать доплату. Главное, капитану об этом не говорить. *** Расставшись с кудрявым юнгой, парень нашел себе новое амплуа и подвизался изучать парусное мастерство. Залезать повыше, выполнять четкие указания моряков, запоминать названия снастей и парусов. которые спьяну и не выговорить, весело травить скабрезные шуточки в коротких перерывах между, когда руки работают, а голове делать особо и нечего. А еще сверху открывался великолепный вид на море.

Мессир Фейн, я кляусь Андрасте что под кроватью был какой-то демон. Я видел оранжевый глаз, он точно был не кошачий! ...Это не первый раз что в кабине старике что-то странное происходит - шепотом добавил Гийом и перевел взгляд на свою руку - Надо поговорить с капитаном об этом, пусть посадит его в клетку и допросит! Пока мы хлопаем здесь ушами этот чернокнижник напризывает демонов и высосет все наши соки. Поди шторм он тоже вызвал! А кота - за борт - какой-то он тоже подозрительный. Фогги посмотрел на юнгу, а потом на кота, который с типично кошачьей манерой не спешил проходить в открытую для него дверь. Экое кощунство, кота да за борт. - Чернокнижник или нет, а только он нам помогал, - Фогги пожал плечами, не уточняя, каким именно образом оказывал такую нужную помощь мессир Вирен. - Живи и давай жить другим, Габриель. Не говоря уже о том, что выбрасывать демона за борт без профессиональной подготовки — верный способ самому там оказаться. В той старой песенке про кота, которая милостью сонливости и сигарет стала песенкой про озорного духа, даже был такой куплет. Все закончилось тем, что через положенный природой срок всплыл хладный труп выбрасывающего. - Скажешь мессиру Вирену, что дело сделал, каюту проверил, котик пошел гулять. Получишь свою монету и пойдешь себе дальше с осознанием, что сделал доброе дело. Чем плохо? Фогги открыл дверь пошире, собираясь и сам покинуть каюту пожилого пассажира.

- Мяу, - кот подошёл к дверям и поскрёб лапкой, просясь на выход. Похоже, котик хотел на прогулку. Фейн поднялся на ноги, последовал за животным и приоткрыл дверь. - Будьте осторожны, - все еще полусерьезно напутствовал. - На корабле местами полно воды. Уж если кот не пропал в шумном порту и не сидел в клетке, а чинно вышагивал за хозяином, прогулка по "Красавчику" ему точно ничем не грозит. Тем более, раз абордаж отменился. К тому же, если судить по его поведению, питомец господина Вирена мог дать фору некоторым людям в вопросах интеллекта.

И увидел там два красных глаза, чёрный нос, два уха, и услышал протяжное "Мяяуу". Через несколько секунд из-под кровати выбрался Буся, выгнул спину дугой и начал тереться о ноги мистера Фейна. - Вот вы где, - улыбнулся Фогги, умилившись необычайно и в глубине души гордясь тем, что фелис пожелал проявить к нему снисходительность и стереть с себя подкроватную пыль о его штаны. Провел ладонью по теплой, замшевой на ощупь спинке, погладил голову за ушами. - Миссия выполнена, - весело сообщил юнге, не переставая гладить котика, пока у того было настроение ластиться и подставляться под человечьи руки.

Внезапно, из под кровати на Гийом уставился глаз. Парень заорал высоким голосом, подпрыгнул как испуганный кот и вцепился в Фогги, который только начал тянуть за плед. - Там под кроватью..под кроватью - лепетал бледный как смерть вор. От внезапного визга за спиной впору было и самому подпрыгнуть. Фогги аккуратно отцепил от себя насмерть перепуганного Габриеля. Мда, не везет тебе, малец, то капитанских ручных духов предъявляют, то гневные огненные барды вешают опекунство над своей укулеле, а теперь вот что-то непонятное, но внушающее ужас под кроватью. А кстати — что? - Дыши, нормально все, - Фейн отодвинул паренька в сторонку и, опустившись на одно колено, и сам заглянул в полную пыли и паутины темноту.

На хозяйской кровати лежал скомканный плед. Большим мягким коконом. Словно Буся прятался внутри. Стоило ли проверять наличие или отсутствие кота под пледом - решать посланцам. Очевидная ловушка чернокнижника. Гийом притворился что ищет кота под кроватью и ждал когда Фогги попробует потрогать дьявольский кокон. Плед был на месте. Был ли в нем кот — вот вопрос на миллион. Прошлый раз, когда он пошел на поводу у любопытства, Фогги получил осьминога на воротник. Ну и ладно, не жалко. Не говорить же доброму мессиру, мол, у вас в каюте был плед, он был очень страшным, так что мы драпанули оттуда быстрее, чем кот говорит "мяу". Представив себе эту картину, Фейн окончательно развеселился, и даже во все стороны излучавший недовольство юнга не мог поколебать его лучезарного настроения. Наемник подошел к кровати поближе и аккуратно потянул самый краешек пледа, чтобы не пугать зверя резкими движениями. - Мессир Кот, вы здесь? - продолжая улыбаться, вопросил он у мягкого кокона. - Нас прислали удостовериться в вашем благополучии. Манеры открывают многие двери. А может, и пледы.