Grey_vi_Ory

Проклятый магазин Отлепившись то стены, Патрик рванул штору из кожи, и завернул в нее сочащийся ядом клык, а заодно и карту. - Пойдем отсюда. - Это, - Кьяра кивнула на алтарь, - нельзя оставлять. Восстановится. Помоги мне разбить его. Ей хотелось подставить плечо опорой для разбитой руки, увести его отсюда, из-под грязной тени творившегося здесь зла. Вызвать группу зачистки и безмятежно оставить это место очищающему разрушению. До боли безответственно. Недопустимо оставлять даже тень вероятности. С другой стороны умели ценить шанс.

Проклятый магазин Фрагмент существа, когда-то бывшего живым и, без сомнения, опасным, продолжал сочиться ядом в руках Патрика, но инквизитор недолго уделял ему внимание. Зрелище распростертого у ног тела привлекло экзорцистку, и окружающий мир перестал существовать. Чуткие руки ошарили тело на предмет таких же новообразований, как на спине, но ничего не нашли. Глаза равнодушно скользнули по золотой полосе на кисти. Союз, освященный Господом, препоручили заботе дьявола. Что ж, каждый делает свой выбор. Демоническая сила перелепила их, подчиняясь извращенной прихоти, и безумным хохотом приветствовала результат. Замшевые пальцы левой руки придерживали кожу рядом со вздутием. "Рабочая" правая держала извлеченный из аптечки скальпель, одним плавным, почти нежным движением рассекший плоть. Из разреза сочилась кровь, характерно отливающая оранжевым. Сосредоточенное до предела лицо, не отражающее вообще никаких эмоций, склонилось над телом, после чего экзорцистка при помощи расширителя обнажила то, что скрывалось под смуглой кожей. Крылья. Ну, скажем, как у летучих мышей. Оформившиеся зачатки. Супруги дожидались окончания трансформации, но инквизиторский дуэт расстроил все планы. Стала вдвойне понятной остервенелая злость мужчины, в один день потерявшего и свою подругу, и обещание силы. Кьяра поднялась на ноги, отирая испачканные дурно пахнущими жидкостями инструменты. Они отправились в отдельный отсек медпакета, ждать следующей стерилизации. А задумчивая целительница обогнула помещение, не особо фокусируясь на том, чем был занят Патрик. Алтарь покрылся вязью трещин. Вокруг зловещим фейерверком разбросало фрагменты алой плоти. Кьяра потерявшей стерильность иглой подцепила несколько самых крупных, и закрыла притертой крышкой. Та самая емкость, отдавшая свое спиртовое содержимое ради небольшой толики света, послужила ей вторично. Не вызвав усмешки, мелькнула ироничная мысль, что мисс Йелич имела бы пару слов в адрес коллеги, регулярно таскающей ей сомнительные сувениры. Закончив, прошлась, не касаясь, кончиками пальцев вдоль прихотливой линии разрушения, чувствуя внутри мерное, терпеливое биение. Жизнь еще теплилась в нем, готовая замедлиться в ожидании. Пока уйдут меченые жгучим жемчужным сиянием. Пока вырастет на выщербленной поверхности новое огненное сердце. Пока это место найдут другие, влекомые похотливой жаждой мнимой власти. А за алтарем грудились человеческие кости, молчаливо жалуясь на бесславный конец своих хозяев, на отсутствие должного погребения. В полицейском участке констебли, должно быть, были удручены статистикой нераскрытых дел об исчезновении. - Сжечь бы здесь все. - жаль, не было никакой возможности сделать это прямо сейчас. Знакомый голос тряхнул, вернул все на круги своя. Кьяра чуть растерянно моргнула, оглядываясь, и едва узнавая уставшую фигуру, прислонившуюся к стене. Но с каждым мгновением все больше приходя в себя, отрешаясь от скверны этого места. Добавляя аналитический транс к списку своих ошибок.

Многие, очень многие люди имели свое мнение касательно того, как следовало думать и поступать мисс Бирн. Упрямая девица слушала, запоминала и делала на свой лад. Без последствий, конечно, не обходилось, но зато это были лично ней выбранные последствия. Замкнутый круг боли и ярости был ей отлично известен. Гнев прекрасно помогает забыть о боли. Боль прекрасно отрезвляет, возвращая в приземленный мир рамок и правил. Даже не будь Патрик вышколенной верной Господней гончей, это исходило из его натуры. Быть впереди. Защищать. Превозмогать. Иные годами служат в Инквизиции, и ни одной стычки. Но Кьяра встречала и других. Впитавших свое предназначение каждой клеткой нерва и встречающих передышку недоуменной растерянностью. Отточив себя под опасность, они сами искали врага. Как правило, находили. Или разум мутился, предоставляя им такие желанные мишени. А еще они не принадлежали себе. Оба были орудиями Ордена. Никто не знает, что чувствует молот, тяжело опускаясь на жаркую сталь, распластанную по наковальне. Его задача включала получение ран, тычков, синяков и ссадин. Ее - устранение последствий. И этим она собиралась заняться при первой же возможности. Патрик, кажется, был доволен исходом боя, насколько слово "удовлетворение" подходило к ситуации. Кьяре оставалось лишь смириться. - Ты не убережешь меня от каждого толчка. - инквизитор заставил себя улыбнуться. - - Но рад, что т-ты беспокоишься. Образцово покорная воле спутника экзорцистка усилием воли улыбнулась в ответ. И наблюдала за действиями кузнеца. Говорить об осторожности не было необходимости - глупость не значилась в списке характеристик Патрика. Вот она и молчала.

- Все. Не ушиблась? В конце концов, поездка по лестнице на мягком месте была не самой подходящей для дамы прогулкой. Взгляд только один раз соскользнул на женский труп за спиной Кьяры. Всего несколько секунд. И хватит. Довольно внимания всякой падали. Покачала отрицательно головой, намеренно не поднимая взгляда. Как будто перезарядка револьвера отнимала все внимание. - А ты - да. С меча капала кровь, черты лица не сразу стали такими, как прежде, все еще храня следы внушающей страх ярости. Медленный шаг навстречу. Легкое касание плеча. Она не видела, еще склонившись над оружием. Чувствовала. Но не боялась. Последний свинцовый вестник смерти занял свое место в барабане. Кьяра плавным, размеренным движением убрала оружие и наконец-то подняла глаза на Патрика. Ладонь ответно мазнула теплом по предплечью. Инквизитор мог поискать что-то во взгляде стального оттенка, скользившем от окровавленного острия меча к усталому лицу. Но если он ожидал встретить страх или отторжение, не удалось бы. Не с ней.

Проклятый магазин. Около 13:00 Возможно, Патрик был чрезмерно эгоистичен, но он не позволил Кьяре проявить себя в рукопашном бою. Массивная фигура заслонила от нее врага. Любовник хихикающей бестии не давал расслабиться, но пока О'Коннелл сумел держать их внимание на себе. И он не отступал от цели, до тех пор, пока ведьма судорожно не вздохнула, выпуская последний воздух из пронзенных мечом легких. "Дохихикалась." - мелькнула неприятная мысль. С остервенением, инквизитор вырвал лезвие из ее тела. Он убил женщину. Снова. И спас жизнь другой женщине. С заемной адской силой Кьяре было бы не потягаться, и англичанка прекрасно это понимала. Время играло против: сдерживающее отступническую мразь заклятие развеивалось, а сердце на алтаре вспыхнуло и излилось пламенем. Пусть жар даже не обуглил края плаща, это была лишь первая волна. Целительница не сомневалась, что дальше будет хуже. По нарастающей. Связки подвели при произношении очередного символа веры. Кьяра мысленно выругалась. Патрик сражался с двумя одновременно, чтобы дать ей шанс. Не беспокоясь, какую цену придется заплатить ему самому. Возмездие Господне, здесь, во плоти, рядом с ней. Так какого же черта она позволяет себе слабость осечки?.. Холодная злость обожгла изнутри. Вторая попытка была безукоризненна - золотисто-жемчужный росчерк пронзил массивную фигуру мужчины. Кьяра прицелилась и теперь, когда ведьма не мешала, выстрел разорвал кровоточащую мишень в клочья. Пульсация прекратилась, освобождая сознание от своей муторной липкой паутины, и еще один пропетый катрен окончил земные дни колдуна. Не успела, пришло осознание. Патрик выиграл ей время для прицела и пропустил удар. Взгляд медички видел это по характерной угловатости движений. Снова опоздала. Проклятье.

Проклятый магазин. Около 13:00 Демоническая пульсация дергала нервы, кружила голову, мутила сознание. Кроме нечестивых ритмов, не ощущалось и не виделось более ничего. Их незримый, насмехающийся противник с наслаждением использовал свое преимущество, дергая ниточки обстоятельств - так жестокий ребенок булавкой подгоняет жука. Ниточка дернулась в очередной раз. Эмпатийная от природы экзорцистка, которой иной раз и в спокойной обстановке было трудно сосредоточиться на объективных деталях, конечно, ничего не успела заметить. И полетела вниз вслед за инквизитором. Если их конечной остановкой был какой-то из кругов ада, то, разумеется, ей надлежало прибыть туда следующей за его плечом. Ритуал, проводимый парой Продавшихся в заброшенном техническом подземелье, был словно по учебнику. Алтарь, мистическое орудие, внешний вид жидкости на острие которого навевал мысли о горечи на нёбе и длительной агонии. Пульсирующее сердце, все ускорявшее биение. Как любимые артефакторами механизмы, неумолимо отсчитывающие минуты до часа Х. Женщина сделала выпад и промахнулась, дав экзорцистке драгоценное время. Она воспользовалась. Вскочила на ноги. И ударила.

Запалила Харел на подругином видео со Старкона. Концентрированная прелесть. *__* Вообще, немало клевого косплея по DA.

Проклятый магазин Кьяра подозревала, что преимущество неожиданности они потеряли в тот момент, когда из точки над головой инквизитора полилось жемчужное сияние. Или даже раньше, когда печать Инквизиции, начертанная на грубо приколоченных к двери досках, распалась, и они вошли. Хозяева этого места глупы не были вовсе. Вы видите их - они видят вас. Такое правило. Вот так это работает. Экзорцистка коротко кивнула и последовала за осторожным спутником.

Проклятый магазин Даже умудрись Кьяра принять раздражение инквизитора на свой счёт, ей нечего было бы возразить. Ирландец обзавёлся уже второй отметиной, пребывая в её компании. Ошибка следовала за ошибкой, и причины этого лежали на поверхности. "Все потом", - отмахнувшись, сказал Патрик, и был, как обычно, прав. Все так же молча англичанка извлекла стерильную хирургическую иглу, подобную той, которой зашивала Нойса. Стальное орудие мгновенно лишилось спиртовой ванны, сохранявшей его чистоту. Кьяра протянула ёмкость с резко пахнущей жидкостью Патрику.

Проклятый магазин Если Кьяра собиралась заикнуться о том, что в некоторых случаях разумнее пускать ее вперёд, то теперь нечто (возможно, интуиция, но, скорее, неумолимый здравый смысл) подсказывало, что рациональное предложение даже рассмотрено не будет. И если уж во всем прочем от неё не было и толики пользы, можно было хоть попытаться исправить уже произошедшее, пока Патрику доставало сдержанности, и он не бросался в темноту за неуловимой насмешницей, игравшей с ними в кровавые прятки. Не издавая ни звука, экзорцистка вопросительно глянула на инквизитора, спрашивая обо всем сразу. Насколько серьёзно он пострадал. Примет ли помощь. Что намерен делать дальше.

Проклятый магазин Патрик снова беззвучно выругался, и сделал Кьяре знак как можно тише следовать за ним. Кто бы это не сделал, он заготовиил неплохую ловушку, и уже знал, что сюда идут. Они наделали слишком много шума. И, видимо, не того рода шума, на который надеялся автор простого, но эффективного капкана. Потому что, спустившись в подвал, они застали только пустоту, какие-то доски - кажется, в прошлом они были ящиками, и звук удаляющихся шагов от пролома в дальней стене. Если кто-то и ожидал здесь встречи, то он изменил свои намерения. Или заманивал их дальше.

Проклятый магазин - П-проморгал. - шепотом повинился он перед помощницей,которая чуть сама не стала жертвой причинения смерти по неосторожности. - Черт. Прости. Несостоявшаяся жертва благополучно проигнорировала ругательство, ибо была занята присвоением себе эпитетов похуже. В невнимательности она была виновна ничуть не менее, а вовсе даже более инквизитора. Поэтому в ответ на покаяние покосилась на Патрика, отрицательно качнула головой, предоставив инквизитору расшифровывать загадочные телодвижения, и вперила светлы очи в лестницу. Линия слома была слишком ровной и четкой, чтобы винить в произошедшем сырость, тлен и тяжесть братской поступи. Кто бы здесь не обретался, он предусмотрел появление гостей.

Проклятый магазин Патрик шел вперед, следуя за своим чутьем, неплохо тренированным за годы учебы и службы, словно пес, который идет по кровавому следу. И вот, след привел их к двери, за которой ступеньки, скрипучие и ненадежные, уходили вниз. "Опять подвал" - подумалось ему. Им нужно было именно туда, инквизитор чувствовал это ясно. По обыкновению, первым, шагнул он вниз, раздался неприятный треск, земля ушла из-под ног, массивное тело опасно зашаталось, готовое сверзиться вниз самым быстрым из доступных способом. Кьяра не отставала. Патрик все же был придирчиво нелестного мнения о собственном искусстве: инквизиторша не могла определить источник, а ирландец шел уверенно, словно видел направление сквозь стены, пол и тьму. Тот факт, что пульсация исходила из подвала, также не таил ничего неожиданного. Несмотря на то, что по твердому убеждению англичанки, ад не находится географически "внизу", всякого рода нечисть питала к подземным помещениям неизменную любовь. Впрочем, причины она частично упоминала еще при осмотре особняка Хэмишей. Темнота, тайна. Эмоциональный и аурный фон. Это походило на подходящую почву для растения. Когда скрип обветшалой лестницы сменился треском, экзорцистка отреагировала еще до того, как разум успел осознать происходящее. Руки, которые и надеяться не могли удержать спутника, цепко впились в одежду и рванули. Равновесие было потеряно все равно, но вектор силы тяжести сместился в нужную сторону. Подальше от короткой дороги вниз.

Проклятый магазин Патрик вздохнул, так же взглядом указав мисс Бирн наверх и направился следом за неизвестной. Свет изгонял тьму. С ледяным спокойствием Кьяра зафиксировала ожидаемую подсознанием картину, едва Патрик кивнул на потолок. Здесь творилась тошнотворная, сверхъестественная жуть (подобная которой составляла немалую часть жизни экзорцистки), причем довольно длительное время ничто не нарушало демонической идиллии. А сейчас двое в ореоле святого жемчужного света шли в самое сердце филиала ада на земле. Один - на шаг впереди, держа обнаженный меч. Вторая - по обыкновению, за плечом. Ладонь обняла рукоять заряженного револьвера. Просто на всякий случай.

Проклятый магазин Открывая вид на деревянные стеллажи по четыре в ряд, на которых кое-где остались покрытые сейчас плесенью книги. Воняло сыростью, все той же плесенью и чем-то еще, неуловимым, но от чего волосы на загривке вставали дыбом, предупреждая об опасности. Все же, древние инстинкты человека не всегда были так уж не правы. Чтобы добраться до торговой стойки и прохода во внутренние комнаты, нужно было пройти мимо стеллажей, по скрипучим пыльным половицам. И сейчас именно пыль, а точнее цепочка следов, оставленных босыми девичьими ногами яснее ясного говорила - здесь кто-то недавно был. И, разумеется, внутри было темно, единственным источником освещения были щели между досками и открытая сейчас дверь. А дальше будет еще темнее. Экзорцистка невесомо коснулась плеча инквизитора, привлекая внимание. Указала взглядом на скрытый непроглядной теменью проход вглубь магазина и покачала головой. "Мы не одни", - говорил этот жест.

Проклятый магазин Инквизитор вопросительно взглянул на свою спутницу, в надежде, что она с большим успехом сохранила ясность ума. Самолюбие инквизитора могло быть в полном порядке. И лучше ему было не знать, насколько тяжкую битву прошла сама с собой Кьяра в экипаже, уложившись в несколько минут. - Пульсация, - коротко ответила, кивая на запечатанную дверь. - Словно сердце. То, что сердце принадлежало не ангелу, можно было не проговаривать.

- Тише, Кьяра. Т-тише. Ручка, благодарно принявшая помощь джентльмена, была тверда. Разве что волосы имели, как обычно, своё мнение обо всем происходящем, и о том, как должно лежать, в первую очередь. Пара слишком коротких прядок все же выбивалась из чопорно затянутого греческого узла. Кьяра, являвшая собой образец собранности, ну, или нечто весьма к тому близкое, окинула взглядом здание магазина, и малейшие проблески света схлынули с её лица, моментально вернувшего обычную задумчивую сосредоточенность.

Ты самая... - Патрик, по обыкновению запнулся, снова глядя в ее глаза, в попытке подобрать приличествующее ситуации слово. - .. разумная женщина, которую я когда-либо встречал. Лишенная перчатки рука выскользнула из-под Инквизиторской кисти и обвила сильную, заботливо склоненную шею. Тонкие пальцы прошли по коротким, но уже ставшим мягкими после стрижки прядям. Чуткая ладонь прикрыла витой след прожитого. У них точно было больше общего, чем она могла представить. Как два года, так и неделю назад. - Не смогу всегда соответствовать столь значимой похвале, - серьезно предупредила, хотя в глазах разгорались, приплясывая, серебряные язычки весёлого пламени. Возможно, в мисс Бирн действительно было нечто ведьмачье. Или Патрик был прекрасным, для неё созданным, учителем. В любом случае, она узнавала это выражение лица и безошибочно читала в нем, как в книге. Мораль... о да, любимая игрушка лицемерного общества. Скулы алели от осознания: пространство внутри коробки экипажа принадлежит им одним. И она с радостью этим воспользуется, чтобы отринуть мерзкие правила двойной игры. Если он не захочет обратного. Выбор был за ним, всегда.

- Научишься. Не все сразу. - обнадежил Кьяру ее буйный сосед по экипажу. Тепло, согревающее ее руку, так никуда и не исчезло. - Так ты намерена продолжать изучать холодное оружие? - в принципе, на самый крайние случай, мисс Бирн стоило иметь небольшой сюрприз для врагов, с этим Патрик был согласен. - Может быть, - покладисто отозвалась экзорцистка. Думать так о себе было новинкой, и не стоило превращать это в привычку, которую она считала дурной. Гораздо важнее было его мнение. - В какой-то степени, - пожала плечом Кьяра. Губы тронула улыбка, чуть ироничная, чуть дразнящая. - Не волнуйся, в бою моё место - за твоей спиной. А не под рукой. Больше пользы.

- Не нужно. - хоть Патрик и относился к своему здоровью несколько наплевательским образом, родное колено было дорого, как память. - Но я бы п-предпочел, чтобы ты пользовалась своим даром. Мой настолько слаб, что я даже чулан подсветить не могу. А ты.. нож т-тебе просто не нужен. - Ты больше веришь в меня, чем в себя, - усмехнулась Кьяра, но развивать тему не стала. Учить левшу орудовать правой просто по факту её наличия жестоко и глупо. А трость-меч лежала в его ладони, как влитая. - Мое владение даром несовершенно. Я бы хотела иметь возможность сказать "Встань и иди!", но, увы, не способна. Чары были не самым послушным инструментом. Иногда заклятия срывались сами по себе. Иногда не хватало сил. Совершались ошибки - хватало малейшей неточности. А иногда, кажется, Он считал, что его чадо должно справляться самостоятельно и молчал, не отзываясь на самые громкие молитвы.

- Что ты собиралась делать с этим ножом сегодня? - успокоенный, укрощенный, инквизитор вспомнил, наконец, что хотел сказать. Голос гудел и вибрировал в груди, будто в огромном колоколе. - Ты собиралась сражаться в рукопашной? Мистер О'Коннелл совершенно незаслуженно считал свою спутницу скромной. Например, текущее взаимное положение рук - да и вообще, их взаимное положение - её более чем устраивало. Что касается шрамов, она давным-давно привыкла к их вечному нытью на фоне, но даже это ощущение сейчас исчезло, стерлось, изгнанное жаром от руки кузнеца. Сейчас Патрик был абсолютно спокоен. Так яростный горный поток через несколько футов обращается в зеркало купели. Весьма назидательной купели. Кьяра запрокинула голову, словно на потолке экипажа было нечто крайне интересное. Кроме того, в поле зрения было лицо инквизитора. Чего ещё желать для оставшегося времени поездки, пока можно слегка отпустить поводья. - Нужно было прострелить тебе колено? Просто страховка.

В слезах не было ничего постыдного, иногда, человеку нужно было хоть немного ослабить контроль. Это Патрик знал, как никто другой. Он убеждал её. Может быть, и себя. Кьяра слушала и осязала размеренные удары, и подчиняла себя течению времени, размеченному этой пульсацией. Тягучему, словно смола, которой надлежит превратиться в сияющий янтарь, средоточие тепла. Впервые в жизни ей хотелось верить чему-либо, кроме катехизиса. Стоило ли это оплакивать?..

Тогда, инквизитор прижался к шрамам губами. Закрыл глаза. И замер. И снова не встретил сопротивления. В его руках экзорцистка становилась сверхъестественно податливой, готовой следовать любому помыслу, едва он отразится в весенних глазах. Словно растопленный воск, покорно и горячо принимающий форму. Свободная рука нашла кисть, все ещё державшую перчатку, но не потянула к себе бархатисто-мягкую ткань, а вплелась в хватку пальцев. Теперь ему открылась ещё одна её сторона. Больная и неприглядная. Глаза резало, словно от морской воды пополам с песком, но слез не было. Целительница прикрыла веки и тоже застыла, только дрогнули, сжавшись, пальцы, касавшиеся забытой перчатки.

Экипаж Инквизиции - Он не должен п-прикасаться к тебе. - теперь, даже через перчатки, мисс Бирн могла почувствовать чужое дыхание, горячее, чуть учащенное. - Не так, как это делаю я. Цербер снова прикрыл глаза, она должна понять. Они оба лишь инструменты в руках инквизиции, но в то же время они оба живые люди. Он - живой человек. Сквозь плотную замшу ладонь инквизитора чувствовала частое биение на запястье. У медиков существует уйма разных терминов для определения нарушений в пульсации сердца, как по темпу, так и по ритму. Но характеристики "раскаяние" там нет. Возможно, врачевательница настолько привыкла считать себя орудием, подчиненным цели, что не учла: есть и нечто вне её служения. Пусть англичанка отдавала себя своему призванию, единственному смыслу своей жизни, как умела - этим она причинила боль тому, кого хотела только оберегать. Русая голова склонилась перед Патриком снова, покорно и виновато: - Прости меня.