Grey_vi_Ory

В мире все же стало одним поглаженным котиком больше. И, в отличие от неуловимого знакомца Разы, этот никуда не девался, а продолжал сидеть рядом, вполне живой, теплый и осязаемый. - Роднуль, ветер всё ещё весенний? - А как же, — этой заразительной улыбке невозможно было ответить иначе. Удаляющиеся шаги, тихий звон посуды где-то за стеной. Камбуз-то опустел, а он и значения не придал. Кажется, кто-то добыл "Красавчику" самую быструю в его истории морскую победу. - Все разбежались, — улыбнулся Фогги, поднимаясь на ноги. Руку, однако, забирать не стал: не любил он раньше времени лишаться понравившихся моментов. Что же, он пришел сюда первым, а уйдет последним. Опять эта цикличность. Зато не один. Не один же? - Поможешь ночь продержаться?

Поэтому Ди с самым несчастным видом покивал, хлопнул себя ладонью по затылку и закрыл глаза. Мол, стукнули - а дальше темнота. Потряс головой, как контуженый. На агрессивного дурачка синеглазый и правда не походил, а вот на пострадавшую голову пожаловался. Фогги извлек небольшой флакончик, невесть как затесавшийся рядом с фляжкой (никак, намекал на возможное похмелье), и поставил его на столе рядом с парнем. В Аламе новое купит. Чай, не сигареты, не жалко на хорошее дело. – Если ничего серьезного, то должно помочь, – напутствовал он. На столе нарисовался Раза, в лучших традициях котиков выбравший удобное место для посидеть. Фейн улыбнулся уголком рта показной обиде на неслучившуюся игру. Правда любит тишину. Не мертвенную, склепную, а ту, где задушевные разговоры под потрескивание свечи. Словно аккомпанируя его мыслям, заговорила укулеле. Фогги коснулся кончиками пальцев мазка краски на деревянном корпусе. — Красиво, – констатировал.

Статистика говорила, что люди, обремененные чужими тайнами, живут меньше. Другая статистика вещала, что игры в правду или действие заканчиваются не крепкой дружбой, а взаимными проклятиями или дуэлями. Здравый смысл твердил, что уйди он сейчас за капитаном — и выделится из толпы, запомнится, а если корабельные странности вдруг обретут летальный характер, то быть ему первым подозреваемым. Любопытство хихикало, толкало локтем в бок и подначивало дождаться, пока выпадет антиванцу с фиалковыми глазами станцевать с вольным художником. Ну или не станцевать. Аромат кофе шептал "да посиди еще пять минут". В общем, полный раздрай. Хорошо хоть огненный взгляд ничего не говорил, просто искрился весельем и шалостями. Услышав слова кудрявого корабельного юнги, Фогги подошел к ограбленному экс-владельцу свинины. - На вас напали, говорят? – наемник кивнул в сторону кудрявого как источника сведений. – Я не медик, но первую помощь оказывать умею. Да и подходящее снадобье может оказаться.

- Точно говорю вам, демонщина всякая творится. Озвученную раньше версию с ручным корабельным духом можно было отметать, вскользь подумал Фогги, в котором боролись накопленная усталость и желание выпить еще кофе. В конце конце божественный нектар победил. Всегда побеждал. Закуска, как ему казалось, происходила из все тех же закромов мессира Тилани. Кудрявый потрепал мясные запасы и выиграл проезд на корабле, да еще и не в клетке, а в камбузе. А теперь вот сюда и вернулся. С добычей. Забавно. Змея вселенской цикличности закусывала хвост, а пассажиры "Красавчика" закусывали свининкой. Очередная полная кружка приятно грела ладони, а бессонница была как никогда интересна.

Очередное пополнение компании заставило Фогги пересмотреть свое недавнее мнение о господине с тыквой. Экстравагантность превращалась в моду — так, говорят, в Орлее и начинают носить все более безумные наряды. Сначала кто-то один, а потом толпа входит во вкус. В принципе, из свинины, тыквы и ананаса можно было бы сварганить неплохой обед. Горячее и десерт, так сказать. У парнишки со спасенной рукой лицо было целеустремленное, а у его то ли спутника, то ли жертвы — страдальческое. Исчерпав к ночи, когда все нормальные люди уже попрощались и видели десятый сон, запас приветствий, Фейн выразительным жестом предложил пассажирам присоединиться к кофеиновой оргии. - Знаете, господа, только что это было бутылкой отменного эля. – сообщил вновь прибывший с отчетливой ноткой сожаления. Что больнее, думать, что потерял, а потом обрести — или же думать, что обрел, а потом потерять? Поразмыслив, наемник решил, что последнее, потому что сигареты-то в итоге остались при нем, чего не скажешь об эле позднего-раннего гостя.

- Господа! – шагнув через порог, Энцо коснулся пальцами борта своей шляпы и кивнул присутствующим, особенно нежно улыбнувшись мальчонке с фиолетовыми глазами. - Avanna, — кивнул Фогги новому участнику спонтанных вечерне-ночных посиделок. Оценил сначала потрясающую во всех отношениях шляпу, а затем и тыкву. Отметил, однако, что не видел обладателя шляпы во время посадки. Сырая тыква, однако, была полезна не всякому желудку, да и в виде пирога, томленая в пряной приправе или запеченная со сметаной, зеленью и чесноком она гораздо вкуснее. В любом случае, являться на камбуз со своими продуктами было несколько... экстравагантно. Хотя на то могли быть причины. Например, незнакомец считает тыкву своим талисманом. Или параноидально боится отравления, а потому ест только сырые овощи. Или корабельные странности и его не оставили без внимания.

- А тебя, роднуль, ждёт кто-нибудь? - за время коротких посиделок было сказано достаточно, чтобы окрылить ривейни, но всё же хотелось убедиться в сделанных выводах. Даже не заметив этого, Раза в нетерпении прикусил губу. - Свободен, как весенний ветер, — усмехнулся Фейн, не спеша делать далекоидущие выводы насчет обращения. Вдруг сказано без всяких дополнительных смыслов, а потому что можно. Потому что человек хороший (Раза, не Фогги), ему несложно, а адресату приятно. Мысль уходила куда-то не туда, и наемник притянул ее за шкирку к вопросу. Ни разбитых сердец, ни обманутых кредиторов, ни контракта у Воронов на его голову. Фейн скользил по жизни легко, не оставляя за спиной ни обид, ни сожалений, ни обманутых ожиданий, тяжким грузом висящих на плечах. Весенний ветер — вот он есть, тепло и нежный яблоневый цвет, а вот и прошел, оставив встрепанные кудри и легкую улыбку. О таких не жалеют и не скучают: есть — хорошо, нет — ну так жизнь продолжается. - Да и не верю я в ожидания. Верю во встречи, - улыбнулся собеседникам, предлагая нечто вроде тоста. А вот и встречи начались. Ну-с, выпьем! - За встречи, — улыбнулся Фогги, салютуя кружкой всем присутствуюшим сразу. Встречи — это хорошо, это обещание нового. Новых хороших воспоминаний, новых возможностей или новых уроков на будущее.

Удручённый вмиг воспрянет, а весёлый в ночь поманит, - согласно подхватил ривейни то, что ему показалось намечающейся рифмой. Надо же, а ведь он и не заметил, что там был намек на рифму, пока Раза ее не подхватил. Непривычное чувство, что тебя кто-то поддержал еще до того, как ты понял, что это вообще возможно. Пусть даже и в такой мелочи. - Земля из-под ног уходит, вспоминай меня. Котик, - с улыбкой переводя взгляд с одного мужчины на другого, негромко и ласково напевал моряк. У Фейна земля из-под ног не уходила. Напротив, музыка заземляла, притягивала, напоминала: вот она, жизнь, вокруг тебя и ты в ней, как птица в воздушном потоке. Живи, чувствуй, грейся, улыбайся. Совсем не вспоминался уже при слове "котик" четырехлапый корабельный попутчик.

От такого представления формальности только прибавится. Тилани качнул кружкой, давая команду "вольно". - А что, Фогги, ничего странного на корабле не встретилось? Фейн приподнял собственную кружку в подобии салюта, что можно было расценивать и как "понял-принял, вольно", и как жест признания капитанских регалий, и как "ваше здоровье и крепкие нервы, капитан". Или всего понемножку, тут уж как захочется. А вот вопрос застал его немного врасплох. Наемник приложился к кофе, будто надеялся найти подходящий ответ на дне, но, как обычно, пришлось выкручиваться самому. - Для человека сухопутного на корабле все странно, — заметил он. — Ну, вот свалился осьминог на голову откуда-то сверху, допустим, бывает. Корабль в море, осьминог тоже. Ну, издох он сразу после — с натяжкой, но тоже объяснимо. Еще был парнишка, который во что-то так вляпался, что двум магам из пассажиров пришлось его выручать. Юный мот не особенно скрывал свой статус, а тевинтерцу это и вовсе не требовалось. - А еще что-то или кто-то на корабле накладывает иллюзии — во всяком случае, надо мной уже дважды подшутили. Мне сказали, что они чем-то отличаются от обычной магии. Если у вас здесь живет какой-нибудь дух-защитник, который любит над пассажирами подшутить, это одно, а если нет... то, ну нет. Фогги развел руками, не выпуская кружку. - Хорошая песня дорогого стоит, вот что. И душу согреет, и в пляс потянет, и в глазах светлее станет, — жизнерадостно улыбнулся, пока обстановка совсем не помрачнела. Раза в компании сам был будто солнышко, а тут и он притих.

- Псст, Фогги, есть работа. Полчаса вахты отстоять, да потом ещё ночь продержаться, - моряк не удержался и всё же подмигнул. - Интересует? - Смотря что за это светит и за что держаться, — усмехнулся наемник. Доброе дело да в хорошей компании иногда можно было сделать и бесплатно — на удачу, ради нового знакомства или просто чтобы хорошо время провести. А за иное не грех и поторговаться. Как Фогги относился к путешествию на "Красавчике", он пока не знал. Вот кофе, задумчивый капитан, улыбчивый плотник и вежливый тевинтерец-маг, всегда готовый помочь незнакомцу. Красивые женщины (две). Котик (после происшествия с осьминогом, однако, Фейн решил больше не пытаться подстеречь неуловимого зверя, чтобы фамильярно погладить). А вот тот самый осьминог, скрежет неприятного голоса на задворках сознания и собственный рассудок, показывающий не то, что есть на самом деле. Неприятно. - Рад знакомству, — кивнул в ответ.

- На восьмой склянке вахты меняются. - Пояснил. - До конца вахты еще полчаса. - Да просто работает. Взяла и закончилась, - охотно пояснил Раза, опустив мелкие детали. Как-то не сочетались эти две фразы. Из слов капитана выходило, что им еще полчаса надлежало быть на своих местах, из слов его подчиненного — что жажда кофе и покоя приоритетнее торчания на палубе. С одной стороны, хотелось спросить, все ли в порядке: раз у него последние несколько часов выдались безумные, да и и не только у него, судя по светящемуся, а потом посиневшему заживо хлопцу, то вдруг и у них тоже? С другой стороны, не его дело, да и не способствовали такие беседы цели "перевести дух". Наверное. Да и вообще, если городские стражники могли отлучиться на перекур в особо жаркий и скучный день, то почему моряки не могут перехватить кружку кофе в ясную спокойную ночь? - Зовут Фогги Фейном, можно Фогги, можно на "ты", можно на "псст, есть работа", — пошутил он. — Путешествую по Тедасу, помогаю людям решать их проблемы за скромную плату. Что-нибудь найти, что-нибудь куда-нибудь доставить, не сунув туда нос, сопроводить кого надо и куда надо. Ничего необычного. Дерзкие похищения артефактов из схронов тевинтерских магистров и тому подобные мероприятия, например. Да.

Камбуз - Добрый вечер, мессиры, — улыбчиво кивнул Фогги, ненавязчиво подвигая кофейник в сторону капитана. Предложил бы налить обоим, но как-то невежливо — это он здесь гость, а капитан — хозяин, а матросы... ну, домочадцы, наверное? - Вечер выдался насыщенный, а здесь хорошее место, чтобы перевести дух, — объяснился наемник. Согласно звякнули струны под негромкую песенку о том, как сделать свою жизнь лучше за несколько минут. Он узнал в музыканте музыканта с пирса и не подал виду, что услышал соударение с балкой. Из вежливости. - А у вас закончилась вахта? Или как это работает в море?

Потреблением кофе и разгоном тоски как раз и занимался Фогги, оккупировавший опустевший камбуз и огромный бронзовый кофейник с толстыми стенками, который добросердечный кок полностью предоставил в его распоряжение. Тоска была не совсем уж острой — в конце концов, самое ценное не пострадало, — но поводов поразмыслить было достаточно. Странный во всех отношениях рейс должен был закончиться завтра, но еще была ночь. И следующее утро.

- Это... мне надо подумать, - сказал растерянно и добавил, - Она сейчас рассеется. Иллюзия. Сигареты ваши в бочке. Думаю не намокли. Я пойду... Надо подумать. Он снова потряс головой и поспешил скрыться в люке, ведущем на среднюю палубу. Фогги поблагодарил бы, но что-то подсказало, что Рис, отшатнувшийся от него, как от прокаженного, с ошалелым взглядом, сейчас вряд ли услышит слова вежливости. Поэтому он терпеливо сидел рядом с бочкой, пока вместо густого слоя золы на дне не проявились очертания ненаглядных сигарет, сгреб их обратно в коробку, тоже вернувшую себе приличный вид с абстрактным древесным узором, и пошел обратно в камбуз. Раз это был морок, то и прошлый голос тоже. И, вероятно, вызванным чем-то (или кем-то) одним, раз уж упорно циклился на его сигаретах. После такого открытия Фейну нужен был кофе.

Эльф принял предмет с тем же подозрительно-непонимающим взглядом и покрутил в руке. - Вы видите её сгоревшей, мессир? - наконец-то, догадался он. Фейн кивнул. - А здесь, — он постучал носком сапога по бочке, — горстку дымного пепла. Наклонил голову, чуть подумав. - А вы?.. Дал возможность продолжить, уже, впрочем, начиная догадываться об ответе.

Из коробочки густым шлейфом посыпался пепел. Он быстро закрыл дно бочки и продолжал сыпаться с клубами беспросветного дыма. Помощник внимательно и с некоторым подозрением поглядывал на озадаченного мистера Фейна. И когда тот высыпал в пустую бочку штук двадцать сигарет спросил: - Курить бросаете? - Видимо, уже бросил, да не по своей воле, — отозвался Фейн, помахивая ладонью, чтобы разогнать дым, и с неподдельной грустью созерцая горсти серого пушистого пепла. — То парни со светящимися руками, то умирающие осьминоги, теперь вот это. Словно осененный внезапной мыслью, Фогги повернулся к тевинтерцу и протянул ему обугленный портсигар. - Анарис, вы же маг? Вы можете понять, как могла моя вещь загореться сама по себе, будучи у меня в кармане? "Не льсти себе, не настолько ты горяч", — непременно сказал бы тот странный голос из ниоткуда.

Зрелище действительно было траурное, ибо вся коробочка была покрыта копотью. А дым продолжал валить от неё во все стороны. Фогги осторожно раскрыл крышку и перевернул портсигар над стоявшей рядом крепкой широкой бочкой. Она так сразу не загорится, раз стоит на палубе, открытая всем ветрам, подумал он, все еще отчаянно надеясь спасти останки драгоценных сигарет. А если надежды нет никакой... что ж, просто смахнет их за борт. - Переоделись, смотрю, - донёсся до Фогги голос недавнего знакомца, с которым они утилизировали почившего осьминога. - Сильно липкая дрянь была? - поинтересовался он, направляясь в сторону камбуза. - Ничего, с чем не справится вода, - отозвался он помощнику по внезапным морским похоронам. - Но в мокром вечером несподручно.

Клубы дыма, выпущенные из кармана, расширились до неприличия, и теперь мистер Фейн напоминал особо дымную печь с засорившемся дымоходом. Фогги вытащил небольшую коробочку мореного дерева, ожидая увидеть внутри печальное, достойное траура зрелище, предвещавшее, что курение откладывается на неопределенный срок. Где-то на краю мозга, около затылка, шмыгнула трусливо мыслишка: разве может быть столько дыма от несчастных сигарет, которых там полтора-два десятка от силы?..

В какой-то момент безмятежной медитации на бухте мистер Фейн ощутил знакомый запах. Густой и насыщенный, исходящий из того места, где у него покоилась пачка особенных сигарет. В этот раз привычный аромат не принес расслабленности владельцу сигарет — напротив, произвел противоположный эффект. Для дыма надобен огонь, а огонь означал, что на нем не просто что-то горит, а горит драгоценный запас курева, который еще выясняй как пополнить в Аламе. Фогги быстро закрутил фляжку, чтобы не лишиться совсем всего сразу, и сунул руку за сигаретами, чтобы потушить возгорание и, если это еще возможно, минимизировать ущерб.

Долго блуждать в поисках камбуза Фейну не пришлось. Там его встретил радушный кок, щедро накормивший внезапного вечернего гостя теплой еще картошкой и мясом. Утолив голод и перебросившись с добродушным моряком парой-тройкой общих фраз (избегая погодной темы), Фогги поблагодарил за еду и откланялся. Сон, растревоженный внезапным обилием непонятных событий на корабле, интересной книжкой и прогулкой под прохладным к вечеру ветром, пока не шел. Поэтому наемник нашел себе укромное место на палубе, устроился на канатной бухте и отдыхая, не думая ни о чем определенном, любуясь блеском первых звезд на небосклоне, слушая шум недовольных волн, рассекаемых носом корабля. И время от времени прихлебывая из фляжки, которую он обнаружил в поясной сумке и про которую, как оказалось, чуть не забыл.

Минваел Слизь морских гадов оттиралась на удивление хорошо, в отличие, наверное, от их же чернил. Фогги мысленно посочувствовал туфлям тевинтерца. Когда ему удалось избавиться от последнего подсыхающего уже следа, слабо серебрившегося в неверном свете лампы, Фогги переоделся в свежий комплект (на этот раз темный, в полном соответствии с местной модой) и устроился на постели с книжкой, решив, что пока что хватит с него корабельных загадок. Фолиант тевинтерского издания повествовал о народных преданиях Империи, посвященных растениям, коим полагалось иметь некие особенные свойства, от мгновенного убийства до мгновенного же воскрешения. Чтиво было само по себе занятное, но еще больше его интересовало то, что в каждой главе, помимо легенды, была и заметка о том, чем в действительности оказывался тот или иной цветочек. Оценивая по достоинству дары матушки-природы, Фейн сделал то, о чем грезил еще до посадки — достал сигареты, огниво и закурил. Корень смерти в крайне малых дозах, приправленных некоторыми дополнительными ингредиентами, обладал весьма занимательным эффектом. Вдох — и все волнения отступают, а мирская суета становится чем-то забавным и незначительным, вызывая лишь легкое удивление: и этот-то вздор тревожит меня и не дает спать по ночам? Даром что по ночам Фогги всегда спал прекрасно, особенно в компании. Сквозь сизый дым проплывали чудесные истории в идеальном балансе с сухим научным очерком, а наемник все листал страницу за страницей. И вот сигарета догорела, а к благодушию добавилось еще одно чувство, очень свойственное живым. Чувство голода. На коллективное вкушение морских яств никто не приглашал, а потому Фейн аккуратно закрыл книгу, выбросил окурок в окно, оставил его слегка приоткрытым, чтобы дать дорогу свежему воздуху, а сам отправился на разведку – снова. Теперь уже с определенной целью.

Фогги вежливо поклонился еще одному пассажиру, который присоединился к ним, и постоял, наклонив голову и обдумывая услышанное. Про сияющие руки он слышал впервые, даром что крутился в магистерской среде и то тут, то там урывал крупицы бесполезных для него, но интересных знаний. Но совпадение было занятное. - Любопытный у нас корабль, - заметил он. - Сияющие руки и скоропостижно погибающие животные, которым тут и вовсе не место. Ага, а еще голоса из ниоткуда, стреляющие сигареты. - Что ж, не буду мешать, раз не в силах помочь. Доброго вечера, мессиры. Откланявшись, Фогги поспешил в свою каюту, как собирался изначально.

Анарис, - представился тевинтерский агент, - Можно просто Рис. - Фогги Фейн. Можно просто Фогги. И кивнул, показывая готовность выбросить осьминога.

- Надо за борт его определить. Поможете? - обратился эльф к Фогги. - Конечно, — кивнул наемник. Из них двоих он ему было значительно меньше терять в вопросах чистоты. Фогги подошел поближе к тушке, стал на одно колено, аки шевалье, и подхватил головоногое, парадоксально ставшее еще более скользким. - А с вами-то, что произошло, мессир? - поинтересовался Аргус, изогнув бровь. - Он, — невозмутимо ответил наемник, указывая кивком на уже не очень живность. — Упал на меня сверху и, видимо, не выдержал всей неловкости ситуации.

- Это что такое? Извините, это ваше? Мистическое явление оказалось всего лишь представителем морской фауны. Фогги мысленно улыбнулся своей буйной фантазии. - Нет, мессир, слишком уж экзотический питомец. Кажется, он использовал "Красавчика" как попутку, а меня — как средство мягкого приземления. Фейн сделал неопределенный жест, очерчивающий его плачевный внешний вид.