Grey_vi_Ory

Гийом поморщился. Фейн мельком улыбнулся, заметив реакцию. Молодой орлесианец не разделял — ни восхищение эстетикой Вольной Марки, ни, судя по быстрому взгляду чуть ранее, его спокойствие по отношению к интрижкам партнера. Но заработал пару очков уважения тем, что, насколько мог, не подавал виду. Тактичность и умение молчать — полезные качества, которые ему хорошо послужат. А открытое всем веяниям (ха-ха) восприятие марчанина умело ценить любые виды красоты. Цветастой роскоши Орлея с его шелками, золотом, перьями и кружевами еще только предстояло завоевать место в сердце Фогги, где властвовали минратосские сады, ферелденский грубый камень и потемневшее от дождей и туманов дерево, мощеные бульвары Старкхэвена, окруженные цветниками, и несмолкаемый рокот могучего Минантера, двойные стены Оствика, где впервые высадились кунари, и его веселые гуляния. И, конечно, Киркволл, с его многовековой историей, которая дышит мрачным величием, черным дымом шахт и литейных, яростью многочисленных восстаний и кровопролитий. Ужасны и прекрасны полустертые скальные извания Древних Богов и портовые статуи, а Завеса над городом наверняка настолько же тонка, насколько надежны перегораживающие гавань исполинские цепи. Но весело трепещут на ветру алые знамена над городом, и его герб в своей идеальной симметрии все так же украшает высеченные прямо в скале стены зданий. Льется городская жизнь — бурная, затягивающая и беспощадная, как неудержимый горный поток. Пышно цветущая торговля и столь же пышно цветущий криминал, и никто не упустит своего. Жизнь настолько полна, насколько может быть: яркая, невыносимо ценная и иногда — короткая. А что касается ривейни... Марчанин сам предложил ему сплясать с Аргусом, и не стал бы врать себе и делать вид, что не видит, как тянет друг к другу двух молодых красивых стихийщиков-малефикаров, что не в курсе их слишком растянутого во времени взаимного танца прикосновений и сладковато-пряных обменов многослойными, как орлесианский торт (кхм), репликами. Миледи Тилани была бесконечно права в своем желании приводить все к логическому завершению, и если уж Раза хотел все же познакомиться с Антивой столь близко, пока оставался шанс, а музыка и выпивка грели кровь — с чего бы марчанину ему в этом мешать? Фогги не терпел собственнической дичи по отношению к себе и никогда не проявил бы ее по отношению к другому человеку, а в понятия верности и чарующее слово "мой" вкладывал нечто гораздо более значимое, нежели то, кто, где, с кем (под кем и на ком) спит. Опрокинув еще пару стопок и перекинувшись с парнями еще несколькими репликами о городах, культурах и традициях, наемник откланялся и неспешно отправился домой, где собирался ждать, как обещал, но где и его ждали. Его любимые книги в тишине роскошной имперской библиотеки.

Пока три вольных народа покоряли замочные скважины и спальни Тевинтера, Ди предложил Фогги обсудить различия в архитектуре городов Вольной Марки. В Орлее все равно лучше. Хмм все белое, золотое и синее, а дворцы и церкви...мммм...похожи на этот торт - встрял Гийом в разговор об архитектуре и показал на свой кусочек красивого торта. — На вкус и цвет, — пожал плечами Фогги. — Мне нравится Киркволл с его статуями и суровой геометрией. Но и Старкхэвен ничего. Он... светлый. Легко дышится.

Буду рад, если заглянешь, - все-таки шепнул на ухо Фогги перед тем, как потереться носом о кудряшки на виске. — Это ваше личное, — покачал головой Фогги, улыбаясь. — Но дома тебя будут ждать. Украл поцелуй в щеку и дальше с легкой усмешкой наблюдал за течением задания по добыче ключа.

- Отпустишь своего кота немного погулять? - тихо спросил. Что-то вспомнил и добавил с улыбкой. - Я буду осторожен. Фогги усмехнулся: тоже вспомнил. Зарылся пальцами в темные кудри, провел, расчесывая, а потом погладил тыльной стороной кисти по смуглой щеке. — Ты не моя собственность, — напомнил. — Развлекайся, любовь. Свободному, как пламя, оставаться таковым во всем.

- Хочу, чтобы ты меня тоже с рук кормил, - признался котик с мечтательной улыбкой своему человеку и налил себе бренди. — Я подумаю, — усмехнулся марчанин, и сам принялся легонько отстукивать мелодию донышком опустевшей стопки. А потом посмотрел на рвущегося к действию ривейни, и его снова посетила идея. Которая не замедлила исполниться. — Мессир Аргус, — наемник улыбнулся оборотню. — Энцо расхваливал нам антиванское умение веселиться. Подтвердишь его слова, показав этим иностранцам, — выразительно обвел рукой сидящих за столом, — как умеют танцевать в Антиве? А Раза тебе поможет, правда, a mhuirnín? Искрящиеся карие глаза обратили свой взор на ривейни, лукаво предлагая принять горячее участие в живом процессе культурного обмена.

Сегерон - край народов дружелюбных, Тут все друг друга радостно кончают. А дальше быт в суровых джунглях: Ручьи, вомбаты, игуаны. Разбита страсть о рифы будней — Вот был кадан... и нет кадана. Куплет был пропет убийственно серьезно, в тон серьезности трагедии несостоявшегося романа со стеном. Как говорится, основано на реальных событиях. А откуда же еще барды черпают вдохновение?

- А как насчет того, чтобы всем по кругу затянуть песню? Чтоб объединяла. С каждого по куплету. Посол, ты начинаешь, - подмигнул Аргусу. - А ты, котик, дай нам слово для песни. — Я и куплет дам, как очередь подойдет, — рассмеялся Фейн. Песня — это вам не словами разбрасываться. — А слово... слово будет "парус". С парусов началось и закончится их маленькое сегеронское приключение.

- Как будете в Орлее, все вы, заходите в гости. — Я за это выпью, — улыбнулся Фогги. Уж Дамьен знал, что пути этих двоих еще не до конца разошлись, пока их держит общее дело. Впрочем, почему двоих. Троих же. Марчанин и ривейни ведь были партнерами.

- Тогда что-то такое... — Теперь положен тост, — Фогги опрокинул стопку и налил себе еще, не без интереса глядя на Дамьена, выигравшего свою маленькую войну со словами. И сложными, и вообще. И тем любопытнее было наемнику, какую форму примет тост с огоньком у механика-алхимика.

- И не говори, - немножко пьяный Раза с улыбкой похлопал Фогги по плечу. Кому из них несостоявшийся ривейнский бард отводил роль милого пушистого демона? Возможно, обоим. Фогги только брови приподнял, пряча улыбку за краем стопки. Марчанин, чью выдержку не смог поколебать даже марафон кустарной выпивки где-то среди джунглей, был пока что слишком далек от расслабленного состояния блаженного тумана в рассудке. Привычка, а еще прогулка, хороший алкоголь и не менее хорошая закуска — пьянеть наемник пока даже не собирался. - Эстетичный, - отстранённо произнёс Ди, глядя на дно своей быстро опустевшей кружки с чаем. - Ась? - не понял кучерявый маг. - Это моё слово тебе. Эстетичный, - Дамьен поднял глаза на ривейни и пожал плечами. — Обладающий красотой, — вклинился наемник, одобрительно улыбнувшись. — Тебе подходит, — подмигнул ривейни.

Сидр сменился напитками местного производства (и перегонки), к легкой закуске добавилась сытная, тосты и разговор потихоньку обрастали двусмысленными шутками, как днище корабля обрастает водорослями и моллюсками. Фогги поднял свою стопку и чокнулся со всеми, с легкой улыбкой следя за ходом импровизированной игры. Участвовать не спешил: рвущихся к действию за столом хватало.

- Ну, значит, не будет вам больше паучьих жопок по особому ривейнскому рецепту, раз не цените дары природы. — Ценим-ценим, — усмехнулся Фейн. — Но в ограниченных количествах. Поспать пару дней под открытым небом, ужиная мясом на костре, занятно. Жить так подолгу — увольте.

- Не. Только тебе позволено просить меня о действиях, - отшутился маг. Но карие глаза оставались серьёзными. - А вот в правду можно. Люблю рассказывать о том, какой я замечательный. — О, да я с привилегиями. Приятно быть исключительным, — вполголоса промурчал наемник. - Да, присаживайтесь, - улыбнулся быстрому и размалеванному краской ривейни. - Похоже Алам вас хорошо встретил, - оценил и наряды. Деньги многое решают. — Да, Алам постарался исцелить душевные раны, нанесенные джунглями, и утолить тоску по цивилизации, — улыбнулся Фогги, устраиваясь возле пироманта. Попросил сдублировать и напиток, и закуску. Оценил тонкий аромат холодного сидра в высоком запотевшем стакане. — Вряд ли я ошибусь, сказав, что мы все скучали по городу.

- О, смотри-ка, знакомые лица, - Раза простецки указал на сидящего Аргуса в компании мальчишек. Задорно боднул плечом плечо Фогги. - Не хочешь к ним? Вспомним времена на камбузе. — Опять в правду или действие поиграть? — хмыкнул Фейн. — Почему нет. С парнями он вел дела, в конце концов, а Аргус успел сдружиться с Разой (что, впрочем, неудивительно, зная Разу). Поэтому повода отказываться у него не было ни одного. Фогги поднял руку, приветствуя сидящих за столом. Приглашать еще двоих парней в свой круг или нет, оставалось решать им.

- Здесь так весело, - признался ребёнок под маской дракона, поочередно глядя то на Фогги, то на капибару. - Но кто-то ещё обещал притопить меня в таверне. Поскольку тонким искусством баланса Фогги владел не настолько совершенно, чтобы удерживать плюшевую капибару на голове, она перекочевала под мышку. — Идем в "Рог", — постановил верный своему слову. — Если их тевинтерские сиятельства не побрезговали там остановиться, отравиться мы точно не рискуем. И так и вошел в представительный трактир: взлохмаченный, в краске, с игрушечной капибарой и нисколько этого не смущающийся.

- Давай попробуем! - Раза потянул котика с покрашенной шёрсткой к таким же многоцветным шатрам. Взял дротики, прицелился, для вида прикусил губу.. и промазал! — А давай, — улыбнулся котик, чей светлый образ был украшен яркими полосками и пятнами. Взял дротик, покачал между пальцами, задумчиво щурясь на монетку. Раз! Затупленное острие глухо звякнуло о металл, монетка шлепнулась на потертый ковер, устилавший шатер изнутри. Два — второй дротик повторил полет своего собрата, и еще одна монетка слетела с постамента. — Браво, браво, мессиры! — смотритель увеселительного шатра сделал вид, что не заметил подпалину. В Тевинтере такое случалось не то чтобы редко, и не сказать, что маги чувствовали себя виноватыми из-за таких мелочей. — Какой приз вы выберете? — И правда, какой приз вы выберете? — переадресовал Фейн вопрос.

- Как будто ты можешь мне что-то запретить, - промурчал ласковый огненный кот, который слишком хорошо умел жить и поступать вопреки. И лишь совсем недавно открыл для себя радость танца в ногу с кем-то. - Но я подыграю. Всегда. Мне нравится, как ты меня контролируешь. — Я знаю, — бархатисто прошептал марчанин. — И ты знаешь, что я знаю. В самом важном они отлично понимали друг друга. А для всего прочего были слова — верный инструмент и для барда, и для мага, и для дворянина, и для наемника. Было бы желание договориться, а с желанием как раз проблем не испытывал ни один из них. — Люблю тебя, — повторил эхом. Две стихии, которые идеально друг друга дополняли, сошлись, чтобы не расставаться в обозримом будущем. - Тогда я буду ненормальным за нас двоих. На десяточку. — Идет, — улыбнулся знающий толк в переговорах. Щедрыми мазками ложился на кожу рисунок. Он всегда любил яркие краски. Такие же яркие, каким виделось будущее сейчас. Будущее, в которое нравилось и хотелось смотреть.

— Мы что, даже в фонтан не побежим купаться? А можно мне на всю площадь проорать, как я люблю тебя? Или это.. тоже.. запретишь? - ривейни приближался с каждым крошечным шагом. Касался завитками волос открытого лба, мазал кончиками носа друг о друга. Улыбался. - И ты всё ещё не ответил, где мне тебя искать по шкале безумств. — Если ты хочешь утопиться, я предлагаю сделать это в таверне с помощью выпивки, — парировал Фогги. — И ори на здоровье, я же не изверг, чтобы запрещать тебе вообще все. Бедный-бедный ривейни в марчанских ежовых рукавицах. — А что касается безумств, то в паре должен быть один нормальный, — поддразнил в ответ. — Для баланса.

— Попался, - заметил с озорством и, выждав несколько мгновений, отпустил. Развернул марчанина к себе лицом и сблизился, замедлил танец. — Да, я же так старался убежать, это так и выглядит, — рассмеялся Фейн. - Можно положить тебе руки на зад? - спросил невинно, соблюдая исключительную романтичность ситуации. С улыбкой подмигнул. - Мне точно можешь. — И сам не собираюсь, и тебе не разрешаю, — спокойно отозвался выросший при дворе наемник, легко отодвигавший приличия в соответствующих обстоятельствах — но только в них. Центральная площадь цивилизованного тевинтерского города, очевидно, в их список не входила. — Для этого будет гораздо более подходящее время. И место.

Выносливое сердце билось ровно, спокойно, ритмично. Лучше слов говорило: со мной всё в порядке, милый. - Делись, дымчатый проказник. Фогги улыбнулся. Что же, даже августовское солнце иногда закрывают легкие облачка. Лето не перестает быть летом. Жизнь не перестает быть жизнью. Совершенно прекрасной, если правильно подойти к вопросу. Марчанин сделал затяжку: последнюю, глубокую. Упавшую на присыпанный песком и пылью камень сигарету придавила подошва сапога, когда он сделал шаг вперед к своему ривейнскому солнцу, положил руки на талию, задрапированную в алый, как лепестки роз, шелк, и приник к красиво очерченным полным губам, щедро делясь и жаром, и дымом. Поцелуй постепенно становился требовательнее, хватка ладоней — крепче, расстояние между телами — меньше. Отпустил, только когда почувствовал, что не хватает воздуха. Сделал шаг назад, огладил плечи и взял мага за руку. — Идем со мной, m’fhíorghrá, — заговорщицки улыбнулся и подмигнул. Карие глаза весело блестели. Кого-то осенило идеей, и этот кто-то был намерен ее осуществить. Покрытую каменной мозаикой городскую площадь уже освещали магические тевинтерские светильники, ведь солнце уже начало свой ленивый и неспешный путь к горизонту. Здесь, скорее всего, проходили ежегодные ярмарки, праздничные гуляния и прочие увеселительные мероприятия (а может, и не только увеселительные). Мелодично звенели струи воды в фонтане, негромко звучали голоса прохожих — горожан, идущих по своим делам, гуляющих гостей города, ловких мошенников, обхаживающих выбранную жертву, — сливаясь в приятный, расслаблящий гул, точно жужжание пчел над цветущим луговым разнотравьем. А где много праздных людей, да еще и с деньгами, там и уличные музыканты, таков закон природы. Фейн покрутил головой, и точно — небольшая труппа вплетала ненавязчивую мелодию в голос вечернего города. Одарив Разу еще одной сияющей улыбкой, марчанин потащил ривейни в сторону бардов. О чем-то перемолвился шепотом с певцом, парни обменялись кивками, и в карман музыканта перекочевала горсть монет. Он обернулся к своим товарищам, которые опустили инструменты, когда увидели Фогги, но снова взялись за них после короткого совещания, сыграли несколько нот, примериваясь к песне, которую заказал щедрый незнакомец, у которого было настроение дурить. Мелодия началась с легкого и озорного присвиста, который залихватски подхватила флейта. Фейн послушал пару секунд, машинально постукивая пяткой сапога в такт ритму и повернулся к пироманту, протянул руки. — Подаришь мне танец? Это был не какой-нибудь орлейский танец, предназначенный для бальных залов, плавный и утонченный. И не деревенский со сложными на свой лад фигурами, который пляшут у костра на праздник урожая. И даже не тот, который просил ривейни у своего тогда еще не-партнера одной ночью на сегеронском берегу. Только музыка, упрямое летнее тепло, мягкие краски вечернего неба, звук шагов, они и их улыбки. Только удовольствие быть в одном ритме с мелодией и друг другом, держаться и кружиться, и даже сердце бьется в такт. Зачем быть своим в мире, когда мир можно сделать своим. Как разогнать застывающие в тоске, как муха в меду, мысли, если не танцем? Кому отгонять тучи от солнца, если не ветру?

- И я никогда не был один. — Строго говоря, ты и сейчас не один, — заметил Фейн, щурясь на очерченный солнцем силуэт. Несколько затяжек молчал, обдумывая услышанное. Только вдыхал и выдыхал дым, смотрел, как растворяются голубовато-сизые завитки. - А теперь.. мне кажется, что я должен стать кем-то другим. Обрести новую форму, новые взгляды. Для этого сбросил чешую, убрал защиту. Оставил Жозефину позади, не удержал Малену. И чувствую себя очень оголённым. Уязвимым. Все эти костюмы, траты, отношение к живым и к духам как к вещам - из этого не получается сшить новую шкуру. Я всё ещё голый. Не чувствую единения ни с этим местом, ни с этим обликом. Я тут чужой. Хочу ли стать своим? — Должен, должен... А кому должен, любовь? К тому же, новые взгляды не означают, что тебе нужно перекроить себя с нуля. Это значило бы обесценить всю твою жизнь до этого. А места и тряпки ни к чему тебя не обязывают. Так, декорации и шелуха. Наносное. Город можно сменить. Костюм — тем более. Уж насчет смены городов — да и обликов — марчанин знал, о чем говорил.

- Красиво тут. Спокойно, - сказал, не поворачивая лица к курящему. Знал: ветер Ветру не помеха, чтобы услышать. - Но я никогда не видел себя в маленьких городах. Очень быстро их тайны и очарование кончаются. Неделя, месяц.. год. И всё, вино выпито, остаётся лишь смотреть на пустое дно. Я поэтому и сбежал из своей деревни. И отсюда бы сбежал. Даже несмотря на то, что, кажется, здесь вообще можно всё.. купить. — Спокойно здесь лишь до тех пор, пока Тевинтер удерживает побережье, — отозвался Фогги. — Но помяни мое слово: Первый Священный Поход против кунари — только начало. Улыбнулся тому, как ривейни назвал Алам маленьким городом. И задумчиво дернул бровью, нахмурившись, когда понял, что Раза говорит "сбежать", когда он сам сказал бы "оставить". — Все в порядке, любовь? — мягко спросил, повернувшись к Разе, вокруг которого солнце очертило колдовской золотой нимб.

Двое покинули гостеприимные торговые кварталы (гостеприимные до тех пор, пока у гостей звенит в карманах) и шаг за шагом, слово за словом дошли до крепостной стены. Сложенные из крепкого древнего камня, возможно, усиленные тевинтерскими заклятиями, стены обнимали Алам, удерживая в себе бурную городскую жизнь, точно берега, охватывающие море. Море, на которое открывался неплохой вид сверху. Здесь было мало людей, камень дышал теплом дневного солнца, а солоноватый бриз приятно освежал разгоряченные подъемом щеки. Фогги прислонился спиной к каменному парапету, изучая изящно очерченный профиль ривейни из-под ресниц. Подкурил и выдохнул дым, который тут же унесся куда-то к горизонту, растворяясь в слепящем летнем мареве.

Вдвойне забавно, что одни и те же губы произносили слова на языке тех, кто ненавидит магию, и на языке тех, кто эту магию возводит в абсолют. Язык не определяет носителя. Слова — всего лишь инструмент. Инструмент можно использовать, как угодно. Все на свете может быть инструментом при достаточно практичном подходе. Прав был магистр Марий: у этого открытого логичного разума было бы большое будущее в Империи, родись он хотя бы лаэтаном. Впрочем, что тосковать о несбывшемся. В жизни Фогги Фейна и так не было недостатка волшебства. - Можете идти, messire, - растрёпанный с улыбкой указал взглядом на ширму. - Я сказал, что сюрприз и тайна будут для нас двоих. Такие правила. Messir церемонно наклонил голову и, сделав шаг назад, вышел из примерочной, притворил за собой ширму. Неторопливо допил остывающий кофе и небрежно перебрал светлые чехлы с костюмами, отдельно развешенные для него. Наметанным взглядом выбрал подходящий и отнес его эльфийской миледи, ступая неслышно и говоря тихо. Сюрприз. Тайна. И точка. В конце концов, если не будет правил, то как веселиться, нарушая их время от времени?

- Aquí está el hijo de puta. Maldito provocador. Звучало до крайности нелюбезно. А потом его без предупреждения затянули в ограниченное полотном пространство, где были роскошные костюмы, мало места, много лихорадочного шепота и один ривейни в горячке. Очень... пожароопасное сочетание. - Не думай, отвечай. По шкале безумств от одного до пяти, где ты сейчас? - горячо шептал взлохмаченный ривейни, который мгновением ранее, видимо, пытался безуспешно совладать с собой, запустив пальцы в густые пряди. Ривейни давал и забирал обещания. Прибой чертит символы на песке и стирает их. А вот ветер ровняет горы надолго. Еще не было в жизни Фогги слова, которое он нарушил. Р — репутация. — Parshaara, aqun-kost*, — марчанин за волосы оттянул пылающее лицо на расстояние, чтобы не ощущался огонь чужого румянца. Похрен на без того испорченную прическу. Прохладные пальцы мягко похлопали по щеке, одновременно поощряюще: "хороший котик" и отрезвляя: "*хватит, угомонись". Аккуратно отцепил чужие руки от воротника. — Вечером — значит вечером, maighistir*. Кажется, кого-то сегодня учили не только транжирить деньги, но и держать себя в руках. *господин маг.