Grey_vi_Ory

Придется смотреть, штоле.

— Прощай, Фогги. Вряд ли к услугам твоим мне придется когда-нибудь прибегнуть, - улыбнулась и, чтобы не изменять себе и в этот раз, без перехода сообщила, - Богам угодно, чтобы ты узнал, что я люблю Аргуса Аурелиано со всей страстью, которая только может быть на исходе полной испытаний недели знакомства. – Махнула рукой, - Тебе не следует помнить об этом, но некоторые слова должны быть произнесены, дабы не нарушить порядка вещей в этом мире. И… спасибо тебе за всё то, что ты сделал. Будь счастлив. — Кто знает, миледи, кто знает, — слегка улыбнулся Фогги. И бровью не повел в ответ на признание, призрак которого маячил все с того же дня всеобщего празднования и инициации ривейни. Тевинтерская миледи дотошно подчищала хвосты. — А я обещал, что выслушаю и приму любые ваши слова, — все с той же улыбкой отозвался. — Баланс мироздания в безопасности. Это не прозвучало насмешкой, напротив. Обещание было дано и было выполнено. Чувство завершенности и отсутствия долгов было приятным. — Желаю вам найти искомое, Фаина Тилани. Что бы это ни было. Пока Рис беседовал с Шани, которая предпочла своего эльфийского бога поездке на ривейнском драконе, а мальчишки... их лучше было не трогать, Фейн отделился от без того распадающегося отряда, чтобы попрощаться со всеми, с кем еще нужно было попрощаться, и подождать Разу. Порядок в данном случае особого значения не имел. Поэтому пока наемник просто курил, наслаждаясь ясным летним небом и теплыми прикосновениями ветра.

Попрощавшись с антиванкой и магистром, Фогги поравнялся с рослым антиванцем, которого миледи Флоренс назвала братом в эльфийской пещере у вечернего костра. — Хей, мессир Санторо. Поздравляю с выживанием, — не каждому удается за неделю пережить шторм, бои с кунари и тевинтерцами, одержимость демоном и после твердо стоять на своих двоих. — И спасибо за матч. Всего наилучшего тебе в твоей Антиве, а то ведь я помню про тысячу развлечений и обещанный контракт, — улыбаясь, подмигнул. Лет через сто. Мельком глянул на полулежащего на травке ривейни, к которому в очередной раз примагнитился молодой антиванец-оборотень. Впрочем, кто бы мог его за это винить, уж точно не Фейн. "Ну ты осторожно там, Раза", — вспомнил разговор маленькую вечность назад и усмехнулся. Хотя кому сейчас стоило советовать быть осторожным? Нет, не через сто лет, определенно не через сто. — Если пересечемся в любых термах или тавернах Алама — я проставляюсь, — пообещал, пожав веселому растрепанному Ворону руку и приятельски хлопнув по плечу. *** Миледи Тилани готова была всех обнять на прощание и отправиться в Алам на поиски представителя дома. И, как минимум в отношении одного марчанина, готовность миледи могла быть применена по прямому назначению. — Миледи Фаина, —меднокудрая созидательница могла сколько угодно раскачивать дистанцию после того признания Фейна ее другом, но на позицию наемника по отношению к ней это нисколько не влияло. Он не всегда понимал госпожу Тилани; впрочем, вероятно, обратное также было верно. Впрочем, это было не так важно: необязательно понимать кого-то, чтобы уважать и восхищаться. Чтобы вспоминать с теплом и приязнью все будущие разы, когда это безумное время в тропиках будет всплывать в памяти. И в памяти Фогги Фейна наследница тевинтерских Сновидцев Фаина Тилани навсегда останется безукоризненно вежливой, благородной и решительной. Поднимающей своих на ноги после боев и во время, не чурающейся крепкой выпивки и крепкого слова, рвущейся действовать, будь то обживание заброшенной фазенды в центре зеленого нигде или стычка с кунари. — Ab imo pectore, milady, — склонил голову перед магессой, — semper tibi servitium.* *Ab imo pectore — "от чистого сердца", "искренне", выражение глубокой приязни. Semper tibi servitium — всегда к вашим услугам.

- Мессир, Фейн. – девушка шагнула на встречу и протянула руки, чтобы заключить ладонь мужчины в обе свои ладошки, - Спасибо, что оказались тогда рядом и спасли мне жизнь. Возможно, наши дороги когда-нибудь еще пересекутся и тогда я смогу вернуть долг. — Честь для меня, миледи, — отозвался Фейн, отметая тем самым любые заявления о долге. — Но пересечению путей буду счастлив в любое время. С искренней приязнью взглянул на темноглазую темноволосую антиванку, которая большую часть времени держалась особняком, которой было все равно, что о ней думают, которая сплетала два магических искусства, пугающих непосвященных, в один тандем: темный, как беззвездная ночь, но изысканный, как хорошее вино. Которая любила книги. От души пожалел, что не довелось поговорить с ней о ее любимых книгах и вообще — поговорить. Еще раз глубоко поклонился на прощание и оставил миледи и магистра продолжать разговор.

Беги, паря, дружеский тебе совет. Беги. — Не дождешься, — шепнул марчанин в неэльфийское ухо. — Мне с тобой интересно, так что ты попал. Надолго. Раза задержался возле Шани, поэтому Фогги отлип от любимого ненадолго и подошел к магистру и Флоренс. — Миледи, мессир, — чинно, по-тевинтерски поклонился. — Благодарю вас за компанию и помощь в этом... путешествии. Vitae benefarial. Взглянул на Квинта и... не удержался, широко улыбнулся. — Берегите себя, мессир Вирен. Раз уж поблизости более не будет благоразумных наемников с клинком наготове. Пусть клинок этот нужен был магистру и не по прямому назначению. Пусть поблизости у него и были десятки рабов для этой цели. Все эти доводы меркли и бледнели рядом с тем, что безбашенному марчанину захотелось пошутить с тевинтерским магистром. Кому еще надо бежать, ривейни?

Подавившись смехом, ривейни обнял Фейна за плечо и уткнулся в него лбом. - Но если честно, я бы прошёлся по рынкам. Из меня довольно странный эльф. Фогги улыбнулся. Море, как есть море. То игриво лижет ноги белой пеной, шаловливо плещет в лицо, то утягивает в глубины, где ни света, ни воздуха, лишь тьма и тяжесть. И это была одна из бесчисленных причин обожать ривейни. — И уши не те, ага, — кончиками пальцев огладил мягкую дугу ушной раковины. — Для начала, нам нужно будет зайти в банк. За наличкой. Для рынка, крыши над головой и всего остального. В общем, разберемся. Фейн запрокинул голову и коротко рассмеялся, глядя в ясное летнее небо над ними, словно не верил, что эта страница жизни переворачивалась, а за ней проглядывала новая. Все еще в обнимку, странная, но уже неразделимая парочка вернулась к остальным.

- Я стану твоим пламенем. Согрею и буду освещать каждую ночь. Ты поставил меня на крыло, позволь и мне укрыть тебя, - и, верный слову, обнял. Вновь устроил голову Фогги на плечо и просто сидел, пока вокруг тонкими хрупкими спиралями танцевали изящные конструкции из праха. Ривейни тоже не был чужд изяществу. С таким-то мужем. - Я хочу узнавать тебя и открываться в ответ. Сближаться каждый день совместной жизни. Такой будет наша сделка. Нормальный такой свадебный обет. Ничем не хуже других. Порядок, конечно, был странноват, но эти двое и правила? Помилуйте. — Люблю тебя, — отозвался Фейн, целуя ривейни в ответ. Ответ тоже не хуже других. Поцелуй, который не был призван брать или даже изучать. Только дарить. Вдоволь насладившись теплом друг друга, согревшись больше сердцем, душой и разумом, нежели телами, котики разъединили объятия. Марчанин поднялся на ноги, протянул руку Разе. — Идем. В двух часах отсюда есть места гораздо более удобные, чтобы сидеть. И не только. Либо присоединимся к остальным, либо попрощаемся, как пойдет.

- Иногда кажется, что мне не хватает слов. Мыслей. Глубины. Словно вместо шпаги дали дубину и сказали фехтовать. Ну я и пытаюсь, как могу. Иногда что-то выходит, а иногда.. — Чуткости тебе не занимать, а уж как это выразить — вопрос практики, — легко пожал плечами Фогги. - И хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. — Значит, я всегда буду с тобой, — улыбнулся Фейн, расчесывая пальцами тронутую золотом каштановую шевелюру на так удобно запрокинутой голове. — И ты не утонешь. Потому что сам стихия. И потому что у тебя буду я. Когда-то отдал все время, внимание, знания и гремучую смесь проницательности, живучести и хитрости, что складывалась в слово "опыт", одному такому. Чем-то похожему: тоже стихийщик, тоже жадный до новых знаний и новых вершин, тоже легкий и смеющийся. Не дал утонуть и затеряться в полном ловушек лабиринте, научил обходить их и ставить свои. Ему, у кого вместо льда был огонь, вместо заученных в библиотеках формул — творческое чутье, а вместо изящной выверенности — безудержный хаос, отдавал и собирался отдать гораздо больше. Всего себя. Кто знает, что из этого выйдет, но Фейн был намерен это выяснить. - Иди ко мне, Gatito, - ласково позвал, одной рукой слегка притягивая за край куртки, второй поглаживая себя по бедру. - Дадим друг другу несколько минут комфортного покоя. Говорят, коты выбирают своего человека, и только к нему идут на руки по первому зову. Устроившись поудобнее на длинных ногах ривейни, Фогги крепко обнял Разу, положив подбородок на плечо и уткнувшись носом в смуглую шею. Прижал к себе, как самое ценное, что было в этом мире. Впрочем, почему "как".

И я считаю, мы неплохо справились. Партнёр. И он погладил большим пальцем тихо щёлкающую щетину на щеке наёмника. — Отлично справились, — подтвердил Фогги, по-кошачьи потершись щекой о руку. Вышли из переделки живыми, друг с другом и весомыми перспективами. С точки зрения Фейна, это была отличная неделя по результатам, которую он был бы не прочь повторить... после определенного времени, заполненного ваннами, кофе, удобными кроватями, интересными книгами и прочими благами цивилизации. - Знаю. Я сам малефикар. "А шуму-то было в трюме", — мог бы сказать марчанин. Но не сказал, потому что знал: всему свое время. Большую часть вещей в этом мире нельзя торопить. Мысль, что не поделился сразу, обдавала холодком, конечно, но... Фейн был большим мастером принятия. В том числе, того факта, что всему свое время. Как говоришь про демона и словно винишь меня за то, каким я был слабым, что не справился с одержимостью. И вот теперь ещё наказываешь своими ранами. — Ты и правда не понимаешь меня, любовь, — констатировал Фогги, обнимая ривейни и привлекая на плечо лохматую голову хорошо затверженным жестом. Принялся наглаживать сильную руку от плеча к локтю, будто успокаивая. — Не родился еще маг, который может в одно лицо противостоять высшему, и я это прекрасно знаю. Я вскрыл себе вену не потому, что мне дохрена это нравится. И уж тем более не для того, чтобы наказать тебя за то, что мне пришлось понервничать. На последних словах слегка фыркнул и скривился, мол, придет же в голову. — Я просто не хотел допускать, чтобы Доминик Квинт отправился к праотцам под каким-то кустом в жопе мира после того, как спас этот мир в его настоящем виде. И, вероятно, нас вместе с ним. Да, он сделал это не ради нас, и вообще, он тевинтерская сволочь чистой воды, которая уже дала мне понять, что нашу встречу в Минратосе, буде таковая состоится, я не переживу. Фейн улыбнулся, осознав, что тоже не поделился. Хотя в его глазах это имело несравненно меньшее значение, чем посвящение ривейни в новую школу магии. — И мы действительно мало говорим, — сделал вывод марчанин, запечатлев поцелуй на спутанных кудрях. — И мало знаем друг друга. Но мы и знакомы всего неделю, Раза. Поэтому все успеется. И все будет хорошо. Пока мы оба этого хотим. Все больше переходил на шепот, бархатный и ласковый. Успокаивающий.

- Хорошо это или плохо, но к тебе невозможно привыкнуть. — Это значит, что тебе не будет скучно со мной, — все с той же усмешкой отозвался Фейн, следуя за широкой спиной, обтянутой эльфийской рубашкой. - Я свободен от оков, но теперь не знаю, нужен ли я на Ривейне. Смогу ли вообще установить связь с духами. И, - он пошевелил пальцами, и между ними возник малюсенький чёрный смерч. Пепел. - И захочу ли. А теперь.. и не успею, - он вздохнул. - Я хочу, чтобы он был у тебя, родной. Фогги взял на ладонь безделушку цвета солнечного отблеска, наклонил руку в одну сторону, в другую. Неполированное человеческой рукой золото под любым углом оставалось таким же. Что-то ему это напоминало. Марчанин застегнул цепочку на шее и заправил за воротник куртки, чувствуя, как сплетение змей уютно легло в вырез светлого одеяния, как мгновенно напиталось теплом тела. Взял руку Разы в свои, как в створки раковины, защищающие жемчужину, машинально огладил большим пальцем. — Если захочешь, их можно будет добавить. Все, что для этого нужно — хороший формари, — заметил он, скользнув взглядом по ривейни и задумчиво всматриваясь в городские стены, видневшиеся поодаль. Совсем рядом. Вздохнул, опустил голову, рассматривая не сплетенные, но соединенные руки. — Наверное, я хочу сказать "не зарекайся"? Пока есть новый день и пока ты дышишь, многое может решиться. Многое может измениться. Многое можно сделать, если продолжать идти. Это только вопрос выбора, любовь, а в своих выборах ты свободен. Всегда был свободен, mi rivaino. И я обещал идти рядом с тобой, пока ты будешь этого хотеть. Потому что люблю тебя, Раза. Яркий карий взгляд, будто заклинанием, притянулся к темному агатовому. Фейн чуть наклонил голову, всматриваясь в любимое лицо и будто заново запечатлевая каждую черточку в памяти. — Твою свободу, твою переменчивость. Твое упрямство и твою уступчивость. Милость и ярость. Твой смех и твой огонь. То, что в тебе есть всего понемногу, твою непредсказуемость и неудержимость. То, что ты можешь быть кем захочешь. Я восхищаюсь тобой, любовь. Лукаво улыбнулся, отпустил руку пироманта и шаловливо тронул, играясь, цветастое перышко серьги. — Но к резаным венам ты относишься пристрастно. Это просто кровь. Инструмент. Не из тех, которые можно использовать бездумно, но тем не менее. Он всегда хорошо представлял себе последствия своих действий, даже если не докапывался до побуждений.

- Идём со мной, - ривейни встал и поманил Фогги пальцами. Было видно, что боль ещё терзает его, но выражение лица смягчилось. - Мне нужно тебе что-то рассказать. — Ну идем, — Фогги поднялся на ноги. Зелье развеяло туман и смыло черные точки, пляшущие перед глазами, мир снова был четким и ярким. - И да.. не подавай этому ривейни идеи, - карие глаза озорно блеснули. — Ты еще не привык к тому, что я ничего не говорю необдуманно? — усмехнулся, следуя за ривейни.

- Это последний раз, когда я позволяю тебе калечить себя ради кого-то. И последний раз, когда я позволю причинять мне этим боль, - произнес ривейни, глядя темными глазами в карие. - Мне мало, и я не хочу делиться. Хочу тебя всего. До последнего дыхания и до последней капли крови. Если ты мой, то ты мой, Gatito. Раза достал зелье из кармана и положил на траву рядом с Фогги. - И за радость быть с тобой я не буду платить болью. Позаботься о своей ране. — Тогда позаботься о том, чтобы больше не становиться одержимым, — все так же спокойно отозвался Фогги. — Или, по-твоему, мне не было больно, когда ты уходил в элювиан, будучи лишь оболочкой? Твое здоровье. Марчанин осушил их последнее на троих зелье, чувствуя сладковато-терпкий травяной привкус, ставший слишком уж знакомым за последние дни. Гулять так гулять. Главное, не привыкать. Облизнул губы. — И нет, это так не работает, m’fhíorghrá. Я твой, потому что сам это выбрал. Потому что хочу быть твоим. А не потому что ты привяжешь меня к кровати и завернешь в мех, чтобы на мне не появилось ни царапины. Но мои ошибки и мои долги останутся моими. А твои — твоими. Боль возьмет свое за радость в любом случае, рано или поздно, так или иначе. Такая вот сделка. Еще не поздно из нее выйти. Дернул бровью, но взгляда не отвел.

- Тебе нравится растирать меня, признай, - через боль в медленно срастающихся ранах улыбнулся маг и здоровой рукой погладил щеку Фогги. Кажется, он еле сдерживался, чтобы не прижать марчанского кота к груди, но проклятущие раны стягивались слишком медоенно. Раза посмотрел на Ги. - Спасибо вам, парни, что не бросили. Покрутил патлатой головой. - Не бросили где, кстати? Это.. город? Карие глаза загорелись. Встретились взглядом со взглядом Фогги. - И. Там. Есть.. - чеканя каждое слово так, словно выжимал до отказа оргазм, пропел ривейни. Улыбка его, слабая и бледная, становилась шире и шире. — Это Алам, любовь, — усмехнулся Фейн, сдерживая желание рассмеяться в голос. Раз приоритеты в порядке, значит, будет жить. — И да, там есть. Ублюдок ты, - сказал тихо и отвернулся. — Какой есть, — тихо отозвался Фейн, пока из резаной раны вытекали жизненные силы, обещанные другому. — Но твой.

- Ди, мне нужна помощь, - эльф обратился к синеглазому и крикнул в сторону: - Ави, Гийом, Фогги! Мне нужна ваша кровь! — Я же предупреждал тебя, что случится, если ты вознамеришься пускать в себя левых демонов? — усмехнулся Фогги, убирая со смуглого лба непослушные кудри. Говорил же, что отдаст Квинту кровь до последней капли, чтобы тот разобрался с демоном. Получилось чуть в другом порядке, но какая разница. Отпустил руку ривейни, на которой раны уже запеклись корочкой, и извлек из потайного кармана тонкий острый нож. — Я готов, Рис, — откликнулся, закатал рукав и вспорол острием синий сосуд, чуть поморщившись. Струйка темной, как старое вино, крови, прочертила руку.

— Живые, - эхом откликнулся Ави, констатируя этот радостный факт еще раз и улыбнулся Фогги. Фогги улыбнулся и кивнул капитану, чтобы через секунду оказаться возле ривейни. Бережно подхватил израненную руку, откупорил последнее зелье и пролил вязкие капли на трещины и подпалины в плоти.

- Обязательно будет, - согласился капитан Тилани, надеясь, что слова тут выйдут хоть какой-то поддержкой. Они ведь всё сделают для этого. - Фогги, демоны явно просчитались и теперь им предстоит вкусить всей полноты неудержимости Разы из Ривейна. — Я знаю, Аврелий, — улыбка проявилась чуть ярче. О да, он знал Разу. И знание это дарило и уверенность, и беспокойство, и радость, и боль, все вместе. Фогги жизнь прожил в хаосе, всей душой принимал его, обнимая необъятное, а теперь — странно — хаос мыслей и чувств был прост и понятен. — Спасибо.

Поравнявшись с Фейном, он молча похлопал его по плечу в поддержку. Обязательно выпнут. Ответом ему были теплый, словно золотая ранняя осень, взгляд карих глаз, сжавшаяся на худой руке свободная кисть и легкая, как призрак, благодарная улыбка. Они почти ничего друг о друге не знали, но это и не всегда требовалось.

— Но, я думаю, Квинт знает что делает. Он всё-таки не обычный магистр. Демонолог. Хранитель. Хотя, как по мне, он тоже по лезвию пошёл. Так подставиться под демона... Твою мать, - с досадой проговорил эльф, нечаянно задев носком сапога кусочек сферы. - Всё коту под хвост. Квинт знал, что делал. С самого начала знал. А знал ли один золотоволосый стихийщик, когда просил магистра призвать высшего, мать его, демона, чтобы от него зарядить артефакт эванурисов, контролирующий ткань мироздания? Не имело значения сейчас. — Зато живы, — бросил Фейн, в одном ритме шагов с Аврелием помогая Рису дойти до элювиана. — И как-то должны выпнуть четверку демонов туда, где им место, — сухо усмехнулся, словно не веря, что ему доводится это произносить. — А завтра будет новый день.

- За ними... - Эли смотрел на одержимого ривейни, который бросил всё и ушёл. - Идём за ними. Быстрей! В портал! Помогите! Ави, Фогги! - Фогги, брат, помоги. Фейн подхватил эльфа под руку с другой стороны от храмовничьей верности воплощенной, помогая подняться на ноги. Невыносимо тянуло сердце в груди, рвало и кричало броситься туда, за ними, но... Выдержал напор демоницы, выдержит и это. Не будет толку, если он бросится героически убиваться о четверку высших демонов. Фогги был практичен. Фогги был спокоен. Фогги терпел боль, какой давно уже не чувствовал и которая была достойной ценой за всю ту радость, за все то счастье, которые он испытал рядом с ривейни за эту хренову неделю. "Я тебя не брошу, котик. Даже не надейся." — Как их вернуть? — тихо и коротко спросил в острое ухо. Как его вернуть?

Захотелось щелкнуть пальцами по уху вредного кота. Или не пальцами и не по уху. Раза вздохнул, загоняя готовые распуститься спрутом нити черного пепла внутрь, и подчинился указаниям. На вздыхающего ривейни проницательно глянули выразительные карие глаза. проницательность 3 степени успеха Уголок губ многозначительно дернулся. Котик-умница. Я отмурлыкаю твое благоразумие и готовность прислушаться, когда представится такой случай. А он представится. Не можем же мы не выпутаться и из этой передряги, когда жизнь заиграла такими яркими красками и будущее распахнуло манящие горизонты, верно? Вооот.

И отпустить. Эй, Рис, ты слышишь? Полечись от меня, если нужно. — И ты упрекал меня за донорство, — спокойно улыбнулся Фогги, опускаясь рядом со стихийщиками, которые очертя голову принимали себе какие-то решения и неслись их выполнять. Извлек откуда-то жестом фокусника остатки медицинских принадлежностей, закрыл хирургически точную рану и перевязал. - Я... не могу... — Ну-ка, выпей. Раза, подержи Рису голову, чтобы зелье не в то горло не пошло. Оно нам сейчас не нужно. Фейн достал взятое в эльфийских запасниках зелье, зубами вытащил пробку и тонкой медленной струйкой влил содержимое в побледневшие губы.

- А давай скажем, что просто проходили мимо. Попросим открыть элувиан до Алама. Или.. Минратоса! - оживленно зашептал Раза марчанину. — Ты не хочешь о чем-либо просить демона, любовь, — прошептал Фогги в ответ. — Нам либо бежать в портал, закрывать его для всех остальных и надеяться на удачу в джунглях, либо идти до конца.

Сжал крепко, до боли, руку любимого. Нуждаюсь в тебе, родной. Даже не обратил внимания на крепкую болезненную хватку. Накрыл сплетение рук ладонью, не отрывал взгляда ярких карих глаз от любимого мага. Ты можешь все, Раза. И пламя покорилось сильной воле, как покорялся и ветер. Как покорится со временем мир, принося в дар все, чего захочет жадная огненная душа.

Но воля (а может и что-то еще) была успешно укреплена. Котики держались вместе, как и было обещано ими друг другу. Кажется, он потерял что-то очень-очень важное, какую-то часть себя, в противостоянии демоническому присутствию. А может быть, обменял. Держал Разу и держался за него. Были рядом друг для друга, как и обещали.

Умереть можно только за один взгляд на эту красоту. Ууу, не повезло вам. - довольный засранец высунул язык. — Ну почему не повезло, — улыбнулся Фогги. — Нас хотя бы не тянет умирать за ландшафт. Марчанин рассмеялся бы уже в голос, попробуй кто слепить из него лидера. Нет, вокруг Фейна все происходило и организовывалось само, без его участия, что полностью его устраивало. Течение жизни было ласково и заслуживало доверия, и он отдавался его заботливым рукам, лишь изредка помогая себе держать голову на плаву.