Grey_vi_Ory

- И напрасно я переживал. У тебя ещё ведь восемь жизней, - не удержался и всё же принялся ластиться к щеке носом, куснул губами мочку уха. Прости счастливого дурака, Ветер. Отпихни, а то сам ведь не отстанет. Не догадается, что иногда внимание, как и любое лекарство, стоит подавать дозированно. - Я же говорил, не дождешься, - тихонько фыркнул Фейн. На долю секунды прижался лбом к плечу. Возможно, чтобы спрятать неизбежную гримасу боли. А вот оттолкнуть — не надейся, ривейни. Застрял ты с настырным и вопреки всему живучим. Пока сам не решишь, что хватит. - Идти можешь? Или.. посиди тут, дух переведи. Я ещё выживших покличу, - Раза обернулся на Энцо, энергично помахал рукой и показал большой палец. Мол, ещё один жив, всё путём. Снова посмотрел на Фогги. - Тут со мной Энцо пришёл, антиванец. Вроде мужик порядочный, потрепало его малость. А больше мы пока никого не нашли. Ну да не страшно, обязательно найдём. - Энцо, Энцо... а! Любитель авангарда и тыкв, - память сделала паузу и выдала еще одну картинку. - И яблок. И он снова с улыбкой провёл ладонями по милому лицу. Раза с вопросом во взгляде посмотрел на Фейна. - Ну что, котик, за ним пойдём? Или отлежаться тебе надо? Фейн потерся щекой о смуглую руку, повернул голову, коснувшись ладони губами. И... поднялся на ноги одним движением, пусть лишенным привычной гибкости, но ведь поднялся же! Отряхнул песок с ладоней. - Идем.

- Фейн, Фейн. Эй.. Фогги? - тихонько позвал Раза, упав на колени прямо в песок возле Ветра. Встревоженный взгляд сразу скользнул и по красным рубцам на лице, и по алым мазкам вокруг. - Фогги.. котик.. ты здесь? Боясь навредить, Раза просто упёрся ладонями в песок и навис над наёмником, загораживая собой солнышко и вглядываясь в побледневшее лицо. Спасительная пелена целебного забытия понемногу истончалась, пропуская тепло утреннего солнца, вездесущую горькую соль на губах, смешанную с травяным послевкусием, шум прибоя и ветра. Жизнь тянула его назад, упорно и бескомпромиссно. Ну что, не захотел быть послушным мальчиком и склеивать ласты, будь добр, получи и распишись: припекающий свет, свинцовую, ломящую тяжесть в голове и боль во всем теле. С возвращением в мир живых, Фогги Фейн, добро пожаловать! Еще был голос. Точно знал, чей. Непривычно тихий... хотя нет, не в этом дело. Тихим он его слышал. Удивительно по-разному тихим за короткое время их знакомства. Но другим. - Раза? Фейн открыл воспаленные глаза. Лицо тронула тень улыбки. Наемник, сделав над собой усилие, сел на песке, опираясь на ободранные руки, и сощурился, сжав зубы, когда движение отозвалось в едва затянувшейся ране. Одного маленького зелья было достаточно, чтобы не дать ему подохнуть, но слишком мало, чтобы избавить от всех последствий жесткой высадки на Сегерон. - Живой, - выдохнул, снова подняв взгляд. Улыбка проявилась ярче.

Как только они вернулись в шторм, капитан четко дал понять: нехер шариться. Момент причастности и тепла закончился, снова сделав его тем, кем он был — случайным попутчиком, неудобным гражданским, чужаком, которого еще поди убереги. Поэтому Фогги без лишних слов убрался к себе в каюту, упорядочил разложенные вещи обратно в дорожную сумку. Все равно скоро прибытие... куда-то. Безумную качку, скрип и треск переживал стоически, со спокойным, холодным рассудком. Стихия была концентрированным хаосом, лишенным рычагов управления. Если ничего не можешь сделать — просто жди. А сейчас ты не можешь сделать ничего. Потом прозвучала команда садиться в шлюпки, и стало понятно, что все плохо. Но тут он хотя бы мог что-то сделать. Вцепиться в весла и грести, будто от этого зависела его жизнь. Хотя почему "будто"? Вполне себе зависела, по прямой пропорциональности из математических учебников его детства. Лучше гребешь — выше шанс выжить. Наверное. Фогги с сожалением оглянулся, запечатлевая в памяти тонущий корабль. Не таким, каким он был сейчас — раненым зверем, проигрывающим схватку с волнами. А вольной птицей, летящей навстречу золотому закату прекрасным и теплым летним вечером. Прощай, "Красавчик". *** Он помнил темноту и холод. А еще боль — боль в напряженных мышцах, боль в груди от судорожных попыток сохранить еще немного воздуха, боль от морской воды, разъедающей многочисленные ссадины, резкая боль под ребром — да почему опять под ребром-то???, боль-боль-боль-боль. Отвратительный, бьющий по ушам набат из этого слова. Горько-соленый вкус на губах. Соль? Кровь? Все вместе? Какая сейчас разница. Последней мыслью было, что судьбе, видимо, наскучило следить за наглецом, который ни в грош ее не ставил. *** Боль была с ним и когда он ощутил жгучую ссадину на щеке и жесткую кору под ладонями. Дерево. Его вынесло на дерево, отсюда ободранная скула и... Неизвестно, что еще. Надо смотреть. Мысли были непривычно ленивыми и неповоротливыми. Что-то горело на животе, пульс гулко стучал в ушах, голова кружилась даже с закрытыми глазами. Фогги разлепил веки и увидел под собой мерный плеск прибоя. И быстро расплывающиеся темно-алые капли, ритмично падающие сверху. Рубиновые монеты жизни, расходящиеся тонкими паутинками в переливающихся волнах цвета берилла. Красиво. Рукой можно дотянуться. Не стал. Вместо этого соскользнул по стволу на песок. Не так уж изящно, наверное, но все не мордой в воду. Уже успех. Или он так думал, пока не согнуло пополам и не вывернуло наизнанку. Горечь на губах стала еще более мерзкой, хотя казалось бы, куда еще. Слишком много морской воды для него одного. Голова взорвалась ослепительной вспышкой, а под ребро как будто приложили раскаленное клеймо. Фейн отполз подальше, рванул куртку вместе с рубашкой, даже не подивившись тому, что некрасивая глубокая рана оказалась под слоем клепаной кожи. Скорее всего, его так мотало в корабельных обломках, что хорошо подогнанная под него защита сбилась, оставляя уязвимый участок. Или он тянулся и хватался за что-то, а потом какой-нибудь обломок воткнулся в тело, но не удержался в ране и оставил его терять кровь, остроту рассудка, волю к жизни и желание что-то делать. Вот и сейчас красная жидкость сочилась, стекая на белый шрам, совсем как в тот день, когда он его получил... *** В тот вечер все было правильно. Никто их не видел. Охрана особняка крепко спала, не без помощи некоторых медицинских знаний Фогги. До прибытия смены оставалось еще порядочно времени. Он и Голубка — отступница по имени Оленна, получившая свое прозвище благодаря способности обращаться в белоснежную птичку — пробирались через ухоженный сад, богато украшенный статуями, редкостными деревьями и со вкусом высаженными цветами. Держались в тени, и заметить их можно было лишь с парапета третьего этажа. Они уносили с собой старинную реликвию, амулет, который если и не обладал реальными магическими свойствами, то был невероятно ценен благодаря своей истории. Медальон червонного золота, украшенный драгоценными камнями чистой воды, возрастом без малого полсотни лет. Он сменил немало владельцев, и говорили, что безделушка способна приносить редкостную удачу — но после от нее следует избавиться, иначе удача обернется проклятием. Фейн отлично знал, что они будут в безопасности, как только пересекут парк поместья Кортни и окажутся в живописном лесу, где всего в десяти минутах быстрой рысью их ждала пара лошадей. Чего он не знал, так это того, что один из стражников прибудет на смену слишком рано, поругавшись дома с супругой и решив утопить печали в работе. В конце концов, предприимчивый марчанин, умевший просчитывать все в своей работе на несколько шагов вперед, не был провидцем. - ТРЕВОГА! - за воплем последовал топот множества ног. Голоса, ставшие еще более громкими, когда обнаружились мирно спящие. Арбалетный болт выбил мраморную крошку из статуи, мимо которой только что проскочила Голубка, и она замерла, зачем-то закрывая голову руками. Идеальная мишень. Фогги только рванулся вперед, гранью сознания фиксируя свист следующего выстрела и отталкивая сообщницу. Второй снаряд выбил крохотный фонтанчик хорошо взрыхленной земли. Но не попал в Оленну. - Лети! - рявкнул Фейн, справедливо рассудив, что станет более удобной мишенью, чем маленький комок перьев. И что они захотят схватить хотя бы одного и выбить из него признание, где искать другую. Третий болт легко пронзил форменный камзол слуги семейства Кортни. Ничего... Голубка в безопасности, а его будет сложно поймать — ночью, в лесу. У него все еще была фора, ведь к погоне еще надо подготовиться. Они условились, что, если придется выбираться порознь, встретятся там, откуда начали, где быстрая пара вороных ждет их, чтобы умчать в ночь, оставив преследователям лишь досаду и неясные силуэты похитителей. А в седельных сумках найдется все нужное для лечения. Только добраться, обнять ее, взъерошить коротко остриженные льняные волосы и знать, что сейчас все будет хорошо. Но лениво пожевывал травку под деревом всего один конь. Острая боль в боку уже начинала брать свое, но Фогги взгромоздился в седло, срезал веревку и хлопнул жеребца по шее, срывая его сразу на резвый аллюр. И только направлял, стремясь уйти как можно дальше и как можно быстрее. Раз он один, возня с зельем займет непозволительно... много... ... времени. Он очнулся, когда солнце уже заливало вовсю изумрудный цветущий луг, распоротый мелким оврагом. Где-то далеко за городом. И далеко от поместья. Хорошо. Одним усилием воли контролируя предающие, дрожащие руки, выудил из седельной сумки два маленьких флакона. Зубами вытянул пробки. Одну порцию зелья залил непосредственно в рану, вторую вылакал, борясь с тошнотой, хотя вкус не был неприятным. Сполз вниз, забился в густую поросль на дне, как раненый зверь в норе, и отключился, когда перед смеженными веками уже плясали разноцветные пятна. Раненый зверь, да... *** Воспоминание о вяжущем травянистом вкусе не отпускало, назойливо зудело в уставшем мозгу, который хотел только отключиться и больше не чувствовать этой агонии. Желательно никогда. Хрен с тобой, ты победила, хорошая партия, ты все же смогла перемолоть меня, хоть и на пятнадцать лет позже, довольна? Отскребись теперь. Но избитые ноющие руки, перепачканные кровью и песком, сами нащупали в поясной сумке чудом уцелевший флакон плотного стекла, и заученным жестом он разделил драгоценные капли внутри. Часть в рану — затянуть крупные сосуды и остановить кровь. Остальное — выпить. Все будет хорошо. Он только полежит здесь... еще немножко. Опустевший фиал выпал из руки на прибрежный песок.

...в очередной раз приложился ушастой головой к штанине мистера Фейна. И даже что-то промурлыкал на своём кошачьем языке, прежде чем вышел в открытую перед ним дверь. Удостоенный кошачьей милости посмотрел на юнгу, будто ушастый зверек каким-то образом подтвердил его слова. Но даже если короткое "мррмав" означало "а ты ничего, я убью тебя последним", быть на хорошем счету у потенциально проклятого кота ничем не хуже, чем добровольно предлагать свою жизненную эссенцию юным магам, делающим первые неуверенные шаги на извилистой дорожке ремесла малефикара. Тут мессир Фейн был верен себе. - Скажу, скажу. Спасибо за помощь, мессир. - попрошался с наемником Гийом. - Да не за что. Удачи, - кивнул наемник, который ровно ничего не потерял, кроме десяти-пятнадцати минут своего времени — зато получил возможность погладить котика, неизвестный комплимент на кошачьем (он был уверен, что это комплимент) и еще пару выражений приязни впридачу. Отличная сделка, идеальная. С точки зрения Фогги Фейна, пока что его вояж на корабле мессира Тилани был удачным и максимально увлекательным. Впору самому предлагать доплату. Главное, капитану об этом не говорить. *** Расставшись с кудрявым юнгой, парень нашел себе новое амплуа и подвизался изучать парусное мастерство. Залезать повыше, выполнять четкие указания моряков, запоминать названия снастей и парусов. которые спьяну и не выговорить, весело травить скабрезные шуточки в коротких перерывах между, когда руки работают, а голове делать особо и нечего. А еще сверху открывался великолепный вид на море.

Мессир Фейн, я кляусь Андрасте что под кроватью был какой-то демон. Я видел оранжевый глаз, он точно был не кошачий! ...Это не первый раз что в кабине старике что-то странное происходит - шепотом добавил Гийом и перевел взгляд на свою руку - Надо поговорить с капитаном об этом, пусть посадит его в клетку и допросит! Пока мы хлопаем здесь ушами этот чернокнижник напризывает демонов и высосет все наши соки. Поди шторм он тоже вызвал! А кота - за борт - какой-то он тоже подозрительный. Фогги посмотрел на юнгу, а потом на кота, который с типично кошачьей манерой не спешил проходить в открытую для него дверь. Экое кощунство, кота да за борт. - Чернокнижник или нет, а только он нам помогал, - Фогги пожал плечами, не уточняя, каким именно образом оказывал такую нужную помощь мессир Вирен. - Живи и давай жить другим, Габриель. Не говоря уже о том, что выбрасывать демона за борт без профессиональной подготовки — верный способ самому там оказаться. В той старой песенке про кота, которая милостью сонливости и сигарет стала песенкой про озорного духа, даже был такой куплет. Все закончилось тем, что через положенный природой срок всплыл хладный труп выбрасывающего. - Скажешь мессиру Вирену, что дело сделал, каюту проверил, котик пошел гулять. Получишь свою монету и пойдешь себе дальше с осознанием, что сделал доброе дело. Чем плохо? Фогги открыл дверь пошире, собираясь и сам покинуть каюту пожилого пассажира.

- Мяу, - кот подошёл к дверям и поскрёб лапкой, просясь на выход. Похоже, котик хотел на прогулку. Фейн поднялся на ноги, последовал за животным и приоткрыл дверь. - Будьте осторожны, - все еще полусерьезно напутствовал. - На корабле местами полно воды. Уж если кот не пропал в шумном порту и не сидел в клетке, а чинно вышагивал за хозяином, прогулка по "Красавчику" ему точно ничем не грозит. Тем более, раз абордаж отменился. К тому же, если судить по его поведению, питомец господина Вирена мог дать фору некоторым людям в вопросах интеллекта.

И увидел там два красных глаза, чёрный нос, два уха, и услышал протяжное "Мяяуу". Через несколько секунд из-под кровати выбрался Буся, выгнул спину дугой и начал тереться о ноги мистера Фейна. - Вот вы где, - улыбнулся Фогги, умилившись необычайно и в глубине души гордясь тем, что фелис пожелал проявить к нему снисходительность и стереть с себя подкроватную пыль о его штаны. Провел ладонью по теплой, замшевой на ощупь спинке, погладил голову за ушами. - Миссия выполнена, - весело сообщил юнге, не переставая гладить котика, пока у того было настроение ластиться и подставляться под человечьи руки.

Внезапно, из под кровати на Гийом уставился глаз. Парень заорал высоким голосом, подпрыгнул как испуганный кот и вцепился в Фогги, который только начал тянуть за плед. - Там под кроватью..под кроватью - лепетал бледный как смерть вор. От внезапного визга за спиной впору было и самому подпрыгнуть. Фогги аккуратно отцепил от себя насмерть перепуганного Габриеля. Мда, не везет тебе, малец, то капитанских ручных духов предъявляют, то гневные огненные барды вешают опекунство над своей укулеле, а теперь вот что-то непонятное, но внушающее ужас под кроватью. А кстати — что? - Дыши, нормально все, - Фейн отодвинул паренька в сторонку и, опустившись на одно колено, и сам заглянул в полную пыли и паутины темноту.

На хозяйской кровати лежал скомканный плед. Большим мягким коконом. Словно Буся прятался внутри. Стоило ли проверять наличие или отсутствие кота под пледом - решать посланцам. Очевидная ловушка чернокнижника. Гийом притворился что ищет кота под кроватью и ждал когда Фогги попробует потрогать дьявольский кокон. Плед был на месте. Был ли в нем кот — вот вопрос на миллион. Прошлый раз, когда он пошел на поводу у любопытства, Фогги получил осьминога на воротник. Ну и ладно, не жалко. Не говорить же доброму мессиру, мол, у вас в каюте был плед, он был очень страшным, так что мы драпанули оттуда быстрее, чем кот говорит "мяу". Представив себе эту картину, Фейн окончательно развеселился, и даже во все стороны излучавший недовольство юнга не мог поколебать его лучезарного настроения. Наемник подошел к кровати поближе и аккуратно потянул самый краешек пледа, чтобы не пугать зверя резкими движениями. - Мессир Кот, вы здесь? - продолжая улыбаться, вопросил он у мягкого кокона. - Нас прислали удостовериться в вашем благополучии. Манеры открывают многие двери. А может, и пледы.

- Дурной тон - бросать своих животных когда такой ад происходит - осудил деда Гийом. - Что ж ты так суров, - дружелюбно поддел было, но запнулся, осознав, что не знает имени юнги. - Как говоришь, тебя зовут? Я, кстати, Фогги. Фогги Фейн. Обращение "дяденька" добавляло седых волос, скрипящих суставов, тяжелых похмелий и прочих проблем, подстерегающих мужчин лет на тридцать старше, чем он. Брр. Когда они дошли до кабины у юнги внезапно начались проблемы с обувью. Он наклонился починить ботинок и кивнул наёмнику на дверь, мол заходи, я сейчас разберусь с этой проблемой и сразу за тобой. Фогги оглянулся на юнца. Не просто так он поторопился поделиться с первым встречным обещанными чаевыми. Кому-то отчаянно не хотелось заходить в каюту доброго дедушки и спасать несчастного брошенного котика. Фейн усмехнулся и кивнул в ответ, мол, ладно. Открыл дверь и шагнул на порог, ища взглядом того, кто несколько часов назад мирно лежал на хозяйской кровати уютным клубочком.

- Здрасте, дяденька. Видишь вот того старичка? Он пообещал чаевые если мы найдем котика в его кабине. Пойдем поищем - легкие деньги. Я, боюсь, одному этого зверя не поймать. Услышав чужие шаги, явно направленные в его сторону, Фогги приоткрыл один глаз. Увидев юнгу, стряхнул короткое оцепенение и выпрямился. - А, мессир Вирен? Прекрасный человек, очень отзывчивый, - отозвался Фейн. - И беспокоится за своего питомца. Конечно, идем навестим котика. Что-то подсказывало, что бархатистый котик с нежными ушками нуждается в помощи не больше, чем его седовласый спутник. - Хотя ловить ручное животное — несколько, кхм, дурной тон, - не удержался от ремарки. Очевидно, свободолюбивые котики занимали отдельное почетное место в сердце наемника в хорошем настроении. Добавлять, что, возможно, тот и сам кого хочешь может поймать, Фейн не стал. Сплетни разносить — тоже дурной тон.

- Ладно, мабари с ними, - решил, возвращая клинок назад. - Силы сбережем. Фейн не вступал в дискуссию: на палубе звучало достаточно голосов против, и капитан быстро прислушался к голосу здравого смысла. Честь и хвала ему за это, а еще всем, кто просил мессира Тилани отказаться от бессмысленной резни, испытывающей на прочность переменчивую морскую удачу. Фогги отлип от арбалета и выдохнул, отпуская состояние напряженной холодной сосредоточенности. Усталость, которая не ощущалась в адреналиновом заводе, сейчас осторожно, словно пробуя границы, проявилась. Ладно, ладно. Он постоит здесь еще полминуты, пока голова придет в норму. А потом? Да кто его знает. На "Красавчике" сейчас уж точно найдется занятие. Не идти же книжкой отгораживаться от мира, который так настойчиво стучался к нему. Может и дверь высадить, если обидится. Совместно пережитые странности сближают, а совместный бой сближает еще сильнее. Корабль и люди на нем сейчас ощущались как личное, близкое. Иллюзия, которая скоро развеется, но пока чувство причастности было приятным, и наемник вволю грелся, пока была возможность. Фейн прислонился к фальшборту, подставил лицо солнцу, прикрыв глаза, и улыбнулся.

До входа в "Глаз бури" Неукротимый дух противоречия звал бросить вызов стихии: стать где-нибудь на носу корабля, цепко вплетаясь в снасти, подставить лицо пощечинам ветра и холодной горько-соленой воды, посмотреть, хватит ли духу у судьбы прикончить наконец-то такого равнодушного ко всем ее испытаниям наглеца. Смеяться зло и весело, когда не хватит, потому что всегда не хватало. Но если и были в жизни Фейна редкие случаи, когда он не позволял себе пойти на поводу у взбалмошной, сумасбродной натуры, то это был один из них. Может быть, змей бунтарства от души закусывал свой хвост в эту самую секунду. Только у него было дело гораздо более важное, чем испытывать собственную удачу. Вывихи, разноцветные гематомы, падения с рассечением и застрявшие в теле щепки, выбитые снарядами противника. А еще был теплый колдовский взгляд ривейни, который нельзя было не почувствовать на себе. Игра в кости с морем откладывалась на неопределенный срок. Полчаса спустя после команды "Руби" Стихия дала им передышку, а новых раненых, к счастью, не поступало. Фогги примкнул к группе матросов, разбирающих последствия безумной пляски корабля по волнам. Что-то оказалось недостаточно хорошо закрепленным, чему-то крепления не помогли. Моряком он не был, да ему и не требовалось. Рук, желания и толики силы и ловкости хватало. В конце концов, это не паруса с мачтами восстанавливать. Улучив минуту передышки, он вышел на палубу, под яркий взгляд обманчиво безмятежного солнца. Как раз вовремя, чтобы снова увидеть паруса под черными стягами и услышать команду: - Кто-нибудь, к орудиям! Бой В корабельном арбалете не было ничего принципиально нового, кроме калибра. Мимолетно подумалось, что попадание из этого он бы точно не пережил. Стрелять было несложно, а вот попадать — да: корабли кружили друг напротив друга, как бойцы на дуэли, обменивающиеся редкими выпадами. Прицел смазывался и качался, и это стоило Фейну промахов, пока он наконец приноровился к изменчивому ритму. Вместо выпадов и звона клинков были снаряды и заклинания. И пока защитникам "Красавчика" везло: получив пробоины и страдая от вызванных магией пожаров на борту, шхуны медленно, но погружались в воду, не успев подойти на расстояние абордажа.

- Под перспективными вы имеете ввиду атаку в лоб, - улыбнулся старик. - При таком ветре мы не сможем маневрировать, не потеряв скорости. - На данном этапе, скорее, магическую телепортацию господ куда-нибудь в межпространство, — усмехнулся Фогги. Даже в такой обстановке наемник не терял ни чувство юмора, ни способность мечтать. Он послушно отошел, глядя на формирующийся рой магических светлячков. Оказалось, что и седовласый мессир был магом. Судя по мимолетному видению в его каюте и внезапной прыти, образ пожилого добродушного старичка все еще мог быть временным. Ой, да какая разница. Магом больше, магом меньше. Сейчас больше значило "лучше" в любом случае. Если нам повезёт, - сказал старик, стряхивая с рук остатки багрового света, - эти малыши на несколько минут заставят людей забыть, чем они заняты. - Будем надеяться, нам хватит суммы везения каждого, - отозвался Фогги. И, поклонившись, оставил неожиданного помощника. Как выяснилось, уж ему помощь требовалась в последнюю очередь, а на "Красавчике" уже появлялись первые пострадавшие от обстрела. Сбегав в свою каюту за набором первой помощи, Фейн направился туда, откуда гуще всего звучали крепкие словечки, выражавшие все отношение невезучих морских волков к ситуации.

- Говорите у капитана есть план, мессир Фейн? Какой же? Мне кажется у нас не богатый выбор. Фогги приметил открывшееся второе дыхание у старика и профессиональную оценку иллюзии, которая следовала за кораблем. - Капитан надеется увести нас в шторм, чтобы атакующие сочли "Красавчик" слишком неудобной добычей, - пояснил он. - Хотя я уверен, что мессир Тилани оценил бы более... перспективные идеи. Развел руками, мол, чем богаты.

- Не сочтите моё любопытство неблагодарностью, но я всё-таки поднимусь наверх. - Ни в коем случае, - заверил добродушного мессира Фогги в своей необидчивости, все больше укрепляясь в мысли, что седой господин себе на уме. - С удовольствием сопровожу вас. Фейн легкой тенью выскользнул из каюты и остановился в коридоре в шаге от двери, ожидая своего настойчивого спутника. В глубине души он уже был готов увидеть вместо старичка какого-нибудь огромного плотоядного оборотня, спешащего воспользоваться возможностью подзакусить и сорвать при этом аплодисменты.

Или Фогги показалось, или человек, стоящий к нему спиной у откидного столика, мгновение назад был несколько иным. Словно рассеялся туманный морок и к гостю повернулся уже седой господин Вирен с неизменной улыбкой. Весь опыт пребывания на "Красавчике" говорил: если ты думаешь, что тебе показалось — тебе не показалось. А опыт гостевания на мостике у Аврелия Тилани напоминал, что если у седого вежливого господина с котиком и есть секреты, делиться ими он будет, когда сам захочет. Если захочет. - Пираты говорите, - произнёс старик охрипшим голосом. - И какова ситуация, мессир Фейн? Мы справимся? Или всё плохо? Или всё очень плохо? - Всё плохо, но мы справимся? - предложил Фогги третий вариант, улыбнувшись уголком рта. - У врага небольшая флотилия с хорошим вооружением. Мы в меньшинстве, и не все наши маги в магическом строю. Но у капитана есть план, да и... всегда можно надеяться. Фейн мельком посмотрел на умилительный мягкий клубочек, лежащий на постели. Котики были котиками, будь они хоть триста раз на самом странном и невезучем корабле на свете. - Мне пора, мессир. Просто зашел предупредить о том, что происходит. Будьте осторожны, и ваш компаньон тоже.

- Да, да. Не заперто, - донеслось из-за закрытых дверей. Наемник вошел и коротко поклонился. - Фогги Фейн к вашим услугам, - краткости ради опустил свой статус на корабле. - На нас напали пираты, мессир. Команда готовит оборону, но выходить на палубы пока небезопасно.

Возле каюты мессира Вирена Фогги описал круг почета по коридорам "Красавчика", встретив только пару матросов, которые и без него знали, что делать. В процессе он сделал два вывода. Первый, пугающий: корабль становился уже каким-то привычным, едва ли не родным, а каждый проход — знакомым. Второй, пожалуй, не менее пугающий: похоже, пассажиры без посторонней помощи успешно стекались туда, где было жарко. Впрочем, на этом судне, где у капитана был дух на привязи, а куда ни пойди, наткнешься на мага, удивляться не приходилось. Фейн остановился у последней непроверенной каюты и постучал в дверь. - Мессир Вирен?

- Не убейся! - Не дождешься, - с коротким смешком бросил наемник. Он был, как обычно, легок и спокоен, но шутке место находилось всегда. Тут же что-то громко треснуло над головой, осыпая занозистым мусором. Фейн что-то прошипел сквозь зубы, прикрывая глаза руками, и скользнул обратно в коридоры "Красавчика", собирать тех, кто еще не собрался.

- Раза... все, передайте всем, взять оружие, снаряжение и быть готовыми к бою! С двумя кинжалами против баллисты много не навоюешь, а до абордажа, если им очень повезет, может и не дойти. Поэтому Фейн взял на себя роль гонца и, цепляясь за снасти, чтобы не скользить по мокрой от дождя палубе, устремился к каютам. Дорогим и не очень, общим и отдельным.

Буджардини хотел было это подтвердить, оживленно кивая, но капитан перебил: - Шанс есть всегда. Он кивнул в сторону преследующих их пиратов. - А вы, мессир Фейн, что бы предпочли: сражаться с бурей или сражаться с людьми? Люди разве не предсказуемей? Я знаю, многие боятся пиратов. Но они такие же несовершенные люди, как и мы с вами. Из плоти и крови. Так какой бой вам желанней? - Вы лучше знаете, на что способен ваш корабль, капитан, - пожал плечами Фейн. - Что касается схватки, я не приветствую ее, но и не боюсь. К тому же, разве не остается вероятность, что бой найдет нас с той стороны? Вымотанных штормом. Да, на стороне пиратов численное превосходство. Зато у них были маги. И Тилани, за плечами которого чувствовался опыт. Фогги вообще привык доверять своим ощущениям.

На мостике появился Фогги, выглядевший довольно спокойным и неотличимым от дневной версии себя, если не считать плотного черного шарфа на шее, наглухо застегнутой клепаной куртки и двух кинжалов на бедрах. - Господа, - наемник коротко отсалютовал всем сразу, времени на поклоны и сантименты не было. Оглянулся на корабль, разом занявшийся движением при команде боцмана. - Я так понимаю, шансов пройти сквозь шторм без потерь у нас нет? Под потерей, вероятно, подразумевалась потеря "Красавчика", самая грустная из всех сейчас.

Мрр, мрр, мрр несправедлив. Мир огромен и ему все равно, что там происходит с маленькой песчинкой — тобой. Он и не знает о твоем существовании. Пока ты барахтаешься, с переменным успехом держа голову над водой, и каждое новое усилие отзывается жгучей болью в каждой мышце, мир лениво вращает собственные шестеренки, перемалывая невезучих. А ты держишься. Как угодно, за что угодно, побелевшими от напряжения, ободранными пальцами. Потом получается сделать вдох. И пусть легкие кричат в агонии и едва не разрываются, ты дышишь. И с удивлением обнаруживаешь, что еще жив. *** А потом, спустя маленькую бесконечность для тебя, но совсем небольшое время для мира, слезы высыхают, а прочные корабельные доски начинают впиваться в спину и не только, давая понять, что пора и честь знать. Тебя целуют в примятые волосы на виске и говорят пойти поесть, а то ты охренел к голоду магическому добавлять обычный.

Раза потянулся и без разрешения взял сигарету. Сунул в рот и нетерпеливо щёлкнул пальцами над кончиком. Ничего. Моряк нахмурился и щёлкнул снова. Мельком подумалось, что он мог бы узнать о магическом даре Разы вчера, если бы ему снова захотелось курить. Случайная мысль, развеявшаяся, как дым от двух сигарет. Обнял ривейни двумя руками, позволяя сколько угодно прятать от хренова мира вырвавшуюся боль. Тсс, здесь только море да ветер завывает в снастях. Ну а я, я не в счет. Я здесь, чтобы слушать и обнимать. И думать. Брата Разы не усмирили. Во всяком случае, пока. Это была хорошая новость, потому что усмирение обратить было нельзя. Попадание в Круг было обратить... сложнее. В Тевинтере не побоялись бы его обучить. У одаренного мага здесь было будущее. Свободное. Без страха. За себя, за близких, за свою силу. - Деньги — не проблема. Проблема в том, что взятка — билет в один конец, a mhuirnín, — задумавшись, сам не заметил, как сорвалось непонятное слово с рокочущим, урчащим звучанием. Удивительно, как вообще помнил его. - Если и найти того, кто возьмет деньги, если он и сдержит слово, у тебя не останется выбора, кроме как постоянно платить. И это при условии, что ничего не случится. А что-нибудь всегда случается. И это не решает проблему с силой твоего брата. Но здесь нужно думать, и с тем, кто понимает в магии больше моего. Ему давно не приходилось утешать. Вряд ли он вообще это умел. Но умел не слушать, когда судьба говорит, что бессилен. Стерва врет. Ты идешь, потихоньку, шаг за шагом, вдох за вдохом, но идешь. Обрастая по пути шрамами и броней. Которую за ночь ломает смуглый парень, в ярких огненных отблесках прячущий черную печаль.