Grey_vi_Ory

- Совсем ни на что не гожусь. - констатировал ирландец, не отрывая взгляда от серебристой поверхности, от ее лица. - Тебя просто угораздило со мной встретиться, - мрачным, как ноябрьский Лондон, тоном, отозвалась инквизиторша, обходя Патрика и становясь между ним и зеркалом. Лучше бы в его комнату ворвались враги, чем она - в его жизнь. - Постой спокойно. Кьяра прихватила перчатку зубами и, по-кошачьи тряхнув головой, стянула с руки узкую замшу. Осторожно отняла уже напитанное багряным полотенце и с досадой качнула головой, созерцая результат во многом собственных деяний. Лучше бы продолжали якшаться с магессами крови, мистер О'Коннелл. С ними муторно порой, но хоть более-менее безопасно. Легким нажатием пальцев экзорцистка заставила ирландца запрокинуть голову, так что за дальнейшими ее действиями можно было наблюдать, лишь очень постаравшись и скосив взор в зеркало. Благо, мелкий рост дамы сие позволял. Тонкие руки - одна в пристойном черном наряде, другая обнаженная, с белыми метками - мелькали, словно у фокусника. Остатки крови, все еще сочившейся из пореза, осушил белый порошок, структурой похожий на пудру или пыльцу - рыхлый, мягкий, пушистый. Сверху несколькими мазками легла очередная мазь - на сей раз медового оттенка и, кажется, с какой-то смолкой в составе, ибо на коже образовалась почти незаметная и неощутимая, но остановившая кровотечение пленка. Определенно, ее общество угрожало драгоценному инквизиторскому здоровью. Не озаботившись мытьем рук и поиском выброшенной в спешке перчатки, Кьяра молча развернулась, как только лечение было окончено. Чем раньше она его от себя избавит, тем лучше. Для него.

Пусть мистер О'Коннелл и забыл о собственных полезных привычках, Кьяра о них помнила прекрасно. Замок входной двери слегка щелкнул, отрезая экзорцистку и инквизитора, поглощенного собственным гневом, от окружающего мира. Медичка сделала несколько шагов среди брошенных в бешенстве вещей, внимательно следя за доступным ей фрагментом отражения в амальгаме. Шумела вода, остро пахло мылом. Недобро поблескивало в руке полированное лезвие, которым легко можно было убить. Даже она знала, как. А уж в данном случае хватило бы просто дрогнувшей руки. Мысль, что инквизиторская паранойя может очень больно сыграть против нее, в русую голову не пришла и на сей раз. Похоже, чтобы Кьяра начала допускать такое, ей пришлось бы такое пережить. Впрочем, вероятно, и это не помогло бы. А вот все прочие доступные сценарии мгновенно пронеслись в мыслях совершенно безумной вереницей. Англичанка подошла поближе, прислонилась плечом к наличнику проема, ведущего в ванную. И негромко произнесла имя, в обладателя которого верила, как он и просил.

- П-прошу прощения. - он церемонно поклонился,не глядя ни на одну из соседок. - Мне нужно... заглянуть в свою комнату перед тем, как мы покинем это место. На его тарелке осталось еще немного от ужина, а это для покидающего столовую кузнеца было совершенно не типично. Молчание за столом сгустилось и почти приобрело материальность. Свинцово-тяжелую, неприятную на вкус. Извержения вулкана не последовало, но дымная копоть поглотила краски и запахи. Кьяра не выдержала бы, если бы даже пожелала сделать равнодушный вид. Пробормотав извинения, экзорцистка отставила нетронутую чашку и покинула трапезную. Путь к комнате инквизитора она запомнила отлично. Легкий стук, столько-то тишины, осторожно повернувшаяся дверная ручка. Смазанные петли тихо и покладисто впустили целительницу, в очередной раз вопиюще нарушающую все существующие правила. - Могу я?..

Над жерлом вулкана подымался столб черного дыма, окрашенный зловещими отсветами бушующей лавы, готовой извергнуться на заснеженные склоны. Со скрипом стул мисс Бирн отъехал в сторону, чтобы на него удобнее было присесть. Это инквизитор толкнул его ногой и сложил руки на груди в таком жесте, каким обычно отгораживаются от окружающего мира. Возвращение блудной экзорцистки к месту трапезы, которое окутывала аура практически семейного взаимопонимания, озвучил протяжный, жалобный скрип зазря покалеченной мебели. Зато не пришлось гадать, каким же образом сохранить равновесие подноса на одной руке, когда вторая будет отодвигать стул. Мисс Бирн оценила открывшуюся возможность по достоинству, присоединяясь к инквизитору и магессе. Компания приборов на столе пополнилась еще одним. Целый кофейник, сливочник (любопытно, чем рассчитывала заниматься ночь напролет медичка, явно намеренная накачаться тонизирующим напитком) и порция ужина, более обильная и питательная, нежели рекомендовалось поздним временем суток. Особенно даме. Впрочем, дама, как уже можно было обнаружить, пренебрегала многими благоразумными рекомендациями. И, судя по тому, что пострадал именно ее стул, хотя вокруг была еще масса предметов, которые могли беспрекословно вытерпеть инквизиторский гнев, дело было не только в мисс Йелич. Серые глаза Кьяры, словно невзначай, прошлись по фигурам словоохотливых собеседников, ловя испачканные волосы специалистки по алым монетам жизни, скрещенные руки кузнеца, пока разум осмысливал произошедшее, ища точку, на которой все снова покатилось к дьяволу. И ведь нашел. Ее адресованный кирии вопрос кое-кто истолковал на свой лад. Целительница едва заметно вздохнула, покоряясь неизбежному. И выразительно уперлась взглядом в это самое скрещение рук. Без особой надежды на успех, учитывая присутствие Кето, которая, как и положено подростку, подмечала и понимала гораздо больше, чем хотелось бы порой окружающим. Впрочем, Кьяра - и это тоже уже можно было обнаружить - бывала бесконечно упрямой.

- Это часть.. -"ошмёток правого желудочка, с разоданным трёхстворчатым клапаном", хотела дополнить, но решила не усложнять жизнь ненужными подробностями, - демонического сердца. Легкий след человеческой крови... Всё. - Ничего интересного, стало быть, - усмехнулась экзорцистка. - Жаль. День прошел под знаком потерянного времени. Утекшего сквозь пальцы, бездарно и безвозвратно, издевательски отражая лицо неудачницы. "Нужно будет сжечь эту гадость". Кисти в черных перчатках все еще безмятежно лежали на спинке третьего, пока свободного стула. Но вскоре покинули полированный ореховый изгиб, чтобы забрать несъедобное и водворить на прежнее место. - Искренне надеюсь, что ваш день прошел плодотворнее, мисс Йелич. Еще раз прошу прощения, что помешала. Кьяра покинула стол, за которым упражнялись в недоговоренностях и искусстве нервирующего общения, истинно светского в этом отношении. Впрочем, недалеко - следовало воспользоваться последней, наверное, на сегодня возможностью поесть. Отвлекшись на время от инквизитора и его подопечной, англичанка еще раз прокручивала в памяти визит в сатанинскую лавку. Значит, в сердце нет ничего такого, что не почувствовала она сама. Демоническое происхождение на жертвенной подпитке. Никакой связи с их Продавшимися или Ириссой. Воистину, потерянное время. И нервы. И силы.

А Клем все хорошеет. Что за Горлум ее за палец грызанул ;DD

Спасибо ^^

Эрес, а теперь расскажи, как мне это развидеть @_@

- Мисс Бирн, - крошечная нотка удивления затерялась меж тонов уроженки оливковых ветвей. Дальнейшие поползновения крабиком (цеховой принцип как-никак) пресекли дальнейшие слова упомянутой благодатной мисс. - Да, конечно... здесь? Сама мисс сочла бы отличной шуткой получение эпитета благодатной, пусть даже и в мыслях. Взгляд протек от Кето к Патрику, затем - в обратном направлении. Изменив почему-то своей обычной чуткости, которая могла соперничать с чуткостью стола, за которым сидели Патрик и его патентованная, экзорцистка угадала воцарившуюся атмосферу. - О, вы говорили о деле. Мне очень жаль, что я перебила вас. Правда. Расскажете до конца? Пожалуйста. А спросить я хотела касательно сердца с алтаря Продавшихся. Исключительно ваше мнение. Маловероятно, что связано с нашим делом, но тем не менее. Могло ли оказаться, что деятельная миссис Блэк была еще более деятельной и вездесущей, подготовив супругов к визиту Инквизиции? Кьяра уже не исключала и этого. Да и в любом случае, должна же была существовать причина, по которой их привели к чертовой лавочке. Даже если это просто тест со стороны загадочной супруги детектива. Кьяре виделась в Кето жажда познания. Гречанка вбирала опыт и информацию чуть ли не кожей, нисколько не прислушиваясь в процессе ни к мнению окружающих, ни к мнению собственного тела, жертвуя при необходимости что отдыхом, что безопасностью. Черта, которую экзорцистка никак не могла назвать отрицательной. Самоотверженное совершенствование кирии восхищало целительницу, и она не могла отказать девочке в крупице нового, со своей стороны пытаясь эгоистично пожать лениво сцеженный и нехотя отданный экстракт сведений, недоступных ей самой. Не глядя, потянулась рукой за ближайшим стулом в недвусмысленном жесте. Второй извлекла из внутреннего кармана пока плотно закрытую коробочку и подвинула по поверхности стола к мисс Йелич. Вскрывать ее или подождать более подходящего места, оставалось на усмотрение юной магессы.

Узница башни не могла назвать себя ни принцессой, ни красавицей, да и сон ее всегда был мучителен. Разбуженная веселыми огнями полыхающих преград, которые всю жизнь считала непреодолимыми, девица, чуть растерянная, но заинтересованная, выглянула в окно. Чтобы увидеть темнеющее в предчувствии грозы небо, подставить ладонь не снежинке, но кружащемуся пеплу, почувствовать всей кожей прикосновение ветра, готового смести все живое адской, экстатической бурей, прислушаться к его предвкушающему свисту и грому, рокотавшему где-то в агатовой дали. Какой чудесный день. И того, кто предпочитал сметать непокорные обстоятельства, а не льстить им, кто решил , что должна узница принадлежать ему, а не проклятой зачарованной тишине, она тоже увидела. Через полвека другая сказка скажет: "Совершенно такой". А пока был шаг, и был упоителен полет в раскрытые объятия. И уверенность: удержит. Задумчивые серые глаза обрели точку фокуса и потеплели, наткнувшись на инквизитора. Экзорцистка быстро преодолела расстояние, отделявшее её от ирландца и его эллинской подопечной. - Мисс Йелич, - склонённая голова и изгиб губ, далёкий от фальши. - Рада видеть. Простите за вторжение, но я попрошу вашей консультации... если у вас будут возможность и время. И если инквизитор был внимателен, то, разумеется, видел лучистый взгляд, заменой неуместному сейчас нежному прикосновению скользнувший по его лицу прежде, чем сестра заговорила о деле.

Дорогое дерево на стенах, полированный до зеркального блеска паркет. Этими коридорами ходили немногие избранные, но они не желали лишать себя и толики привычного комфорта, имевшего цену в золоте. Кьяра отмеряла шаг за шагом от лазарета с его особым, хорошо знакомым запахом, с его белизной, с искрящейся сталью нового инструментария. Размышляя о том, как это отличалось от привычек Инквизиции, жертвовавшей эстетическое в угоду функции. Как она видела, скажем, в нижних помещениях архивов. Пожалуй, с людьми бывало так же. Кто-то полагал работу лишь одной из составляющих жизни, не отказываясь ни от одного из других её аспектов, чувственных. Кто-то, как сама экзорцистка, с упорством маньяка и терпением стоика подгонял себя, как мертвый материал, под выполняемые задачи. Десять лет в Инквизиции дали неплохой результат: Кьяра успешно вырастила между собой и остальным миром непроходимую изгородь, вроде той, что окружила замок коматозной принцессы из сказки. Разве что смерть в её колючих ветвях никому не грозила. Помощь, гостеприимство, сострадание, понимание - на все это экзорцистка была щедра. Но едва возникала возможность - возвращалась, едва коснувшись реальности, в свою реальность, где шелестели страницы книг, где скрипел по дну керамической ступки пестик, превращая материализованное исцеление в остро пахнущую пыль. С непременной меткой святой магии, пропитанной печалью и неизменной болью. И даже Ищущий Донахью, один из немногих, кого она доселе ставила особняком среди людей, с кем она делила кров и давала чуть больше заботы, чем требовали долг и её собственное беспощадное "я" - даже он знал о ней не больше, чем можно было прочесть в личном деле. А теперь тщательно построенные стены размывало, как песчаную крепость прибоем, и сквозь гладкую маску безликой экзорцистки проглядывали черты эксетерской девчонки. И что-либо делать с этим было уже поздно. Она все ещё бродила над бездной по узкой перекладине серебряного креста, но задача усложнялась, бездна становилась голоднее и злее, а шаг - безрассудно танцующим. Звенящее, протяжное falling звучало красиво.

Арсенал штаб-квартиры - Ставь отметку через каждые пять сантиметров. - рука продемонстрировала результат работы, лежащий рядом. - Это не займет много времени. Оперативник вновь уткнулся в свое дело. Это занятие было необязательным, но больше нечего было делать. Экзорцистка молча приняла протянутое. Повисшая тишина была странной, нарушаемой только звуком перемещаемой линейки. Ради чего оперативник, очевидно не склонный говорить о чем-либо, попросил ее остаться под столь же очевидно надуманным предлогом, можно было только гадать. Спрашивать не хотелось. Иногда чужое безмолвное присутствие бывает своего рода лекарством. Когда тишина и голоса в голове рвут на части. Через четверть часа (возможно, чуть меньше, возможно, чуть больше) моток закончился. Кьяра вернула все хозяину и поднялась на ноги. - Вот и все. Постарайся не опоздать на дредноут. Приглашающая сторона огорчится. Оставив напутствие, скрепленное тенью улыбки, целительница покинула комнату со снаряжением. *** В лазарете мисс Бирн провела не так много времени. Сбросила использованные инструменты в стеклянную емкость с соответствующей пометкой, оставив на своей совести эту лишнюю работу местным медицинским сестрам. Впрочем, у нее было оправдание: техническое помещение, где находились паровые стерилизаторы, располагалось явно не здесь. Нашла в шкафчике замену хирургической утвари, попутно прикарманив медицинское зеркало - маленькое, круглое, с длинной ручкой. Вспоминая проклятый магазин, использование зеркала было неплохим способом заглянуть за угол без риска принять в себя нечто тяжелое и летящее с ускорением. Кажется, на этом можно было закончить и уступить зову приземленному. Который принадлежал голодному желудку. Перебирая в уме, не забыла ли она что, Кьяра направилась в столовую, потихоньку возвращаясь в свое традиционное агрегатное состояние - задумчивое, созерцательное, меланхоличное.

Арсенал в штабе Ты куда-то торопишься? Знаешь... - он просто не смог сказать запланированное. Сейчас стоило повременить с душевными разговорами. - ...мне бы пригодилась твоя помощь. - рука похлопала пол рядом с собой. - Присаживайся. Кьяра обернулась, изучающе посмотрев на мужчину. Он все же злился, это чувствовалось в отрывочной фразе, которой он её встретил, в резкости жестов, в тембре голоса. Но экзорцистке показалось, что его гнев не связан с её поведением в допросной. Если вообще связан с ней. Возможно, Грейвс и сам до конца не понимал, что творится в измученном, запутавшемся разуме. - Не могу сказать, что очень спешу, но пара дел ещё есть. Впрочем... Медичка опустилась на колени рядом с разложенными боеприпасами, скользнув по ним взглядом. - Вполне могу посидеть немного. Какая помощь тебе нужна? В оружейном деле от меня толку ноль. "Во всем остальном ненамного больше".

-Кьяра? Тебе что-то нужно? Пальцы совершили несколько манипуляций с чем-то незримым в голове седого сержанта. Третья процедура, заключительная, обещала быть самой сложной. И, разумеется, с первого раза не вышло. Кьяра мысленно вздохнула. После абсолютно сумасшедшего дня сил злиться на себя уже не оставалось. - Я должна извиниться за свою вспышку в Скотланд-Ярде. Прости. Мне не стоило терять контроль над собой. Экзорцистка хотела что-то добавить, но слова вдруг показались сухими, бессмысленными, омерзительными на вкус. Так что, произнеся своё mea culpa, девушка развернулась на каблуках, чтобы уйти тем же путём.

Штаб-квартира Пока Патрик демонстрировал безукоризненную преданность правилам, навязанным извне, Кьяра собиралась следовать собственным принципам. Узнав у дежурного, не появлялась ли искомая ею личность, экзорцистка узнала, что "да, мисс, в арсенале". Куда она, собственно, и направилась. Плутая среди шкафов и прихватив по пути коробку запасных патронов, собственный фонарь и флягу в кожаной оплётке, Кьяра наконец увидела оперативника. - Эдмунд? Могу я отнять немного твоего времени?

Инквизитор обладал очень своеобразным талантом, делать вид, что ничего не случилось. Иногда, как за чаем, это уязвляло женское самолюбие, совершенно негаданно и не к месту проснувшееся в экзорцистке. Чаще - просто осложняло её собственную задачу по сбору мыслей и целей в единую последовательную схему. Кивком одобрив здравую мысль избавиться от сатанинского аксессуара, медичка ступила на твёрдую землю. Вечер был чудесным. Как остро чувствуется красота мира перед мгновением сметающей бури, так же остро воспринимались цвет, запахи, звуки и ощущения. Весна была идеальным временем для новых начинаний. К несчастью, чувствовали это все.

Похитителю, заинтересовавшемуся пейзажем за окном, словно он не имел и толики отношения к происходящему, достался чуть укоризненный, но смирившийся "кто бы говорил" взгляд. Когда пара вымотанных гнедых доставила свою коробку к месту назначения, небо уже окрасилось нежными оттенками вечерней сирени, только у самого горизонта отдавая пылающим янтарем. Над зданием штаб-квартиры носились ласточки, выкрикивая что-то традиционно грустное. А атмосфера в экипаже позволяла заряжать лейденские банки, не прибегая к услугам ведьмака.

- Не искушай меня. - на пониженных тонах отозвались из угла, пока любимое дьявольское орудие безмятежно, невыносимо искренне улыбалось. Если один искушает - второй позволяет это. Кому, если не служителю Святого Ордена, было знать это. Тем не менее, Патрик своим предупреждением переложил ответственность на её плечи. А ещё говорят "женщины". Неизвестно, на самом ли деле мистер О'Коннелл пытался стереть улыбку с лица своей компаньонки, да только его слова возымели несколько иное действие. Рокочущий голос опьянял. Захотелось рассмеяться, вспыхнуть и разгореться чистой радостью от того, что она слушает его. От того, какой смысл в нем звучит. От того, как звучит. Не осознав толком, что же на сей раз позволила себе такое, уяснила одно - требовалось держать себя в руках. Разумеется, целительница не ослушалась. Губы вернулись в линию спокойствия, ручки чинно сложены на коленях, пальцы замшевые мягко плетут очередное, отзываясь подсознательному, взгляда прозрачных серых очей не видно, они следят за городской картинкой, которая никогда не замирает и никогда не повторяется. Строгая, прямая, закованная в броню чёрной тафты и собственной выдержки. Только смех, неведомо когда нарождавшийся последний раз в сердце, так и не получивший волю сейчас, кровью бросился на фарфоровые скулы.

Склад характера ее гостя был таков, что формальный повод для визита мистеру О'Коннеллу совсем даже не требовался. Наглец и хам. Простолюдин. Вздумай кто вскрыть череп экзорцистки и найти там парочку относительно связных мыслей - увидел бы безоговорочное одобрение подобного рода наглости. Девица весьма ценила чужую прямоту, да и сама не чуралась открытых высказываний, как успел испытать на собственной шкуре инквизитор. Частично из-за печального отсутствия дара читать людей, частично из-за того, что жизнь сама по себе имела обыкновение усложняться, а попытка, по неисповедимому Господню замыслу, давалась всего одна. Человеческое стремление упрощать и подгонять систему под себя формировало мир. Впрочем, настолько сложных целей эксетерская бродяжка не преследовала. *** - Спасибо за чай. - Тебе спасибо, что зашел, - отозвалась Кьяра. В отличие от Патрика, медичка улыбку не сдерживала. Пока где-то в грудной клетке ворочалось теплое и пушистое ощущение безмятежности, должно было наслаждаться на всю катушку. Горький опыт, давшийся дорогой ценой, твердил, что это состояние ненадолго. В конечном итоге, они направлялись на встречу, которая неделю назад им и присниться не могла, в компании ядовитого артефактного оружия, завернутого в ритуальное покрывало из человеческой кожи, а в ее нагрудном кармане лежало очередное демоническое мясо, но... хотелось улыбаться, алогично и вопреки. Что экзорцистка и делала.

В гостях у экзорциста - Ты готова? Чертовски хочется жр... в общем, я голоден. - поправился неджентльмен, уже почти делая шаг за порог. Ограбленная, но пока не подозревавшая об этом экзорцистка выглянула на голос из кухонного проема, предварительно звякнув заботливо вымытыми чашками. Туда она прошла буквально пару секунд назад, заметив, что время обрело свою нормальную текучесть. Неопределенно угукнув в ответ на признание инквизитором сокровенного факта, подошла к шкафу и небрежным движением выдвинула ящик. Который был девственно пуст. Брови сделали недоуменное движение, но вскоре выражение лица сменилось насмешливо-недовольным, говорившим о себе нечто вроде "совсем плохая стала". Кьяра неуловимо пожала плечом и выдвинула следующий ящичек, выудив оттуда практически идентичную пару. Натянув перчатки и набросив плащ, экзорцистка вытащила из кармана связку ключей. В два поворота открылась под собственной тяжестью откидная дверца отделения, где лежал сверток из человеческой кожи. Слишком мирно для своей сути. Если бы у вещей был разум, это его тяготило бы. Где-то на задворках сознания проскочила мысль, что будь они нормальными людьми, она обязательно позволила бы Патрику забыть что-нибудь в квартире, чтобы был повод вернуться. Насмешливо-недовольное выражение усугубилось усмешкой, и демонический скарб без лишних слов протянули всегда правому коллеге. В штаб-квартире еще оставались дела. И жрать, выражаясь языком точным, но не тонким, тоже хотелось.

Сходила на Джейсона Борна. Ну как, смотрибельный, но трейлер обещал больше. (Вечно я покупаюсь на динамичные трейлеры и обученных убивать мужчин!)

У Галь Гадот некрасивая фигура. Остановите мир.

Плана не было. Более того, если бы хоть вчера утром экзорцистке сказали, где и с кем она будет находиться в это время, она бы всерьёз задумалась о написании прошения об отставке. А сейчас маленькая англичанка, чинно затянутая в не лишенное стиля, но наглухо закрытое темное платье, орудовала в кухне, занимая все доступное пространство. Как здесь справлялся законный владелец, оставалось загадкой. Услышав извинения, Кьяра обернулась и вопросительно посмотрела на Патрика. Возможно, экзорцистку интересовало, не переборщила ли она с лечением, если пациенту приходит в голову за подобное извиняться. К счастью для Кьяры, о раздумьях морального толка, бродивших в инквизиторской голове, она не подозревала. Чашка чуть звякнула о блюдце, возвещая о финальной стадии приготовления медно-золотого эликсира. - Есть сахар и мед. На выбор, - сообщила медичка. Пожалуй, было бы самонадеянно ожидать большего от запасов холостяцкой квартиры, предназначенной для работы и зализывания ран.

Что-то подсказывало, что этот дом привык к тишине, а под шагами экзорцистки молчали даже капризные половицы. Посвистывание кипящего чайника и запах чая, медленно, но уверенно плывшие в солнечную комнату, вписывались в картину временно застывшего покоя.